Текст книги "Мой папа - суперзвезда (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 24

Поначалу ее движения были осторожными и несмелыми, но очень скоро Аня вошла во вкус.

– Нюська… Девочка моя… – шептал бессвязно Влад, толкаясь навстречу движениям ее рта, путаясь в распущенных по спине волосах, и в своих мыслях путаясь. То погружаясь на самое дно океана страсти, то выныривая на поверхность. Он не мог скрывать от нее правду, когда она так отчаянно, так бесстрашно отдавала ему всю себя. Но в то же время его не отпускал страх. Что будет, когда эта самая правда всплывет на поверхность? Что, мать его, будет? Как она отреагирует, что сделает, или скажет? Поймет ли его? Простит? Так много вопросов, ответов на которые просто не было. Так много чертовых вопросов…

Влад резко отстранился. Подхватил ничего не понимающую Аню под локти, заставив подняться, и заглянул ей в глаза. Такие голодные, но такие растерянные…

– Почему ты… Тебе не понравилось?

Влад затряс головой:

– Понравилось. Просто я хотел… хотел… – он не нашелся с ответом. Погладил ее по щеке и, склонившись к губам, медленно поцеловал. Губы Нюськи имели его вкус. И от этого крышу сносило напрочь. Влад застонал, подтолкнул Аню к кровати, опрокинул на спину и накрыл ее своим телом. Он больше не сдерживал свою страсть. Было поздно. Она вырвалась из-под контроля и разлилась по телу. Все другое забылось, отошло на второй план. Осталась лишь его острая в ней нужда. Остался лишь голод. Влад дорвался… до её губ, до её гладкой, как шелк, кожи. И до ее мягкой, исходящей соком плоти. Он развел ноги Ани и, уже зная, как она любит, принялся ласкать ее языком, губами, пальцами… Ему так нравилось балансировать с ней у этой зыбкой черты. Подводить к краю и замирать над бездной. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь звуками их надсадного дыхания.

– Влад… Что ты…

– Перевернись! Вот так. На колени. Обопрись руками.

Влад обхватил член рукой. Пережал у основания и толкнулся между её широко расставленных ног. С силой. Так, как давно хотелось. Отступил. Почти полностью вышел и снова в неё ворвался. Так глубоко… Так невыносимо глубоко. Зубы сжались где-то у основания шеи, одна рука обхватила Аню за живот, вторая легла на грудь. Влад двигался в ней с такой яростной силой, что та просто не могла выдерживать его натиск, и если бы он её не держал – ничего бы не вышло.

– Влад! Влад… Влад… – бессвязно повторяла его имя Аня. И это тоже не добавляло выдержки. Ведь это он – он, и никто другой, был причиной её безумия.

В какой-то момент Аня резко выгнулась. Взмыла вверх, прижимаясь к нему спиной, опустила пальцы на влажный, истерзанный ласками бугорок и закричала, забилась в оргазме, который судорогой прокатился по ее телу. Он едва не кончил от этого. Но в последний момент опомнился. Влад очень хотел увидеть свою Нюську беременной. Очень… Но сейчас это было бы нечестно по отношению к ней. Это было нечестно. Гори оно все в аду.

Когда страсти утихли, и Аня расслабленно лежала у него на груди, она спросила:

– Ты передумал насчет малыша? Думаешь, нам не следует торопиться?

Влад замер. Пальцы, которыми он поглаживал хрупкую, покрытую испариной спину, одеревенели.

– Ну-у-у… Ты ведь восстановилась в университете. А потом сразу в декрет?

– Да, логики мало, – улыбнулась ему в бок Аня и… расслабилась, да. А он только тогда понял, какой напряженной её была спина.

– У нас все впереди, Нюська. Спешить некуда.

– Некуда, – согласилась Аня и, потянувшись до хруста в костях, зевнула.

– Спи. Хочешь ведь.

– Хочу. Но с тобой побыть хочу еще сильнее.

– Побудешь. Я все время с тобой.

– Да. И так глупо, что я до сих пор не могу поверить, что это на самом деле. Все время жду какого-то подвоха.

Влад скосил взгляд, в глубине души понимая, что чем раньше они поговорят, тем, наверное, лучше. Ожидание смерти гораздо хуже ее самой. Но когда он, было, решился, Нюська уже спала. А утром… утром его смелость испарилась. День выдался сонным, небо нахмурилось и пролилось на землю ливнем. Они с Аней лежали под одеялом и, глядя на разгулявшуюся за окном стихию, шептались о каких-то мелочах. По выбившейся простыне к ним в постель пытались взобраться подросшие котята. Васька поглядывала на них с улыбкой, возвращала на пол и вновь утыкалась в подаренный Владом планшет. Наверное, опять о чем-то переписывалась с Лилькой.

– Надо бы позвать в гости Веселых, – будто читая мысли Санина, зевнула Аня.

– Надо бы.

– Может быть, завтра?

– Завтра у меня репетиция, а послезавтра еще один кастинг.

– Правда? Ты ничего не говорил…

– Забыл. Я с тобой вообще обо всем забываю.

– И мне это нравится…

– Кстати, Васька… Васька!

Васька вытащила наушник из одного уха и уставилась на отца:

– Чего?

– А что ты скажешь насчет работы?

– Работы? Это такой вопрос с подвохом? – пошевелила бровями девочка. Влад рассмеялся:

– Нет. Никакого подвоха. Мне очень понравилось, как звучал твой голос в

новинке.

– И? – насторожилась девочка.

– Я хотел бы записаться с тобой.

Васька вскочила на ноги, хотя до этого расслабленно лежала на животе и лениво махала в воздухе согнутыми в коленях ногами.

– В смысле – записаться? Послушать, как мой голос будет звучать в записи?

– Послушать, – согласился Влад. – И если все выйдет так же хорошо, как вчера – записать трек. Думаю, он взорвет все чаты. Ты пела просто невероятно.

– Спасибо, – буркнула Васька, вновь перехватывая карабкающегося по простыне Пушистика.

– Тебе не за что меня благодарить. Это правда. Но если ты не хочешь – то ничего страшного. Я почему-то подумал, что тебе это может быть интересно.

– Мне интересно! Только страшно немного…

– Эй, чудик! Ну, а страшно чего? Не получится – ну, и хрен с ним. Подумаешь. Я в принципе не очень-то и хочу, чтобы ты в артистки подалась.

– Правда?

– Ну, а чего мне врать?

– Это хорошо. Потому что я еще не определилась, кем хочу стать, когда вырасту. Может быть, врачом, как мама.

– Мама еще не врач, – вздохнула Аня, не открывая глаз, потому что было ужасно лень. Да и не нужно ей больше было за всем присматривать. Держать под своим контролем. С этим Влад и сам отлично справлялся. И это было так круто, Господи. Она и не знала, как это. Расслабиться. Снять с себя всю ответственность просто потому, что кто-то другой, более сильный, без слов взял ее на себя.

– Но будешь, – уверенно сказал Влад. – Тебе всего-то два года осталось.

– А потом еще интернатура! Год или два… смотря какую специализацию выберу.

– А в этом плотном графике есть место, чтобы родить мне сестру? – скороговоркой выпалила Васька и покраснела. А Влада будто пнули под дых. Он-то и Нюське не знал, как все объяснить, что уж говорить о Ваське? Разве десятилетняя девочка сможет понять, что её отец любит одну женщину, а ребенка ждет от другой? Он и сам не понимал, как такое возможно.

Так. Стоп! Какого ребенка? Он что же… выходит, уже все решил?

Влад отбросил с лица волосы и медленно встал с кровати. Вопрос Васьки завис в воздухе, и если бы не Нюська, которая наигранно возмутилась любопытству дочери, выкрутиться из ситуации ему было бы сложней. А так, под их шутливую перепалку, Влад просто сбежал. И потом долго стоял на веранде, глядя на дождь…

А вот глядеть в глаза Майи было сложнее. Она приехала утром чуть позже всех остальных. Бледная, с темными кругами под глазами.

– Эй, ты как? В порядке?

– В переводе на русский это означает, что я дерьмово выгляжу?

– Есть такое, – пожал плечами Санин. Ну, а что ему было делать, если его провоцировали на правду? Не врать же. Это бы жалко выглядело.

– Плохо мне. Тошнит и вообще… Ты, кстати, решил что-нибудь? Потому что, если мы решаемся на аборт, я бы…

– Нет! – Влад резко обернулся и полоснул Майю взглядом. Может быть, он был неправ, нет, даже не так… Он был не прав однозначно! Да только, когда он думал о том, что она готова вот так легко убить его ребенка… В общем, злился он. Неоправданно, по большому счету. Ведь Майю было можно понять. И он бы непременно так и сделал. Если бы она была беременна от какого-нибудь мужика, который не мог предложить ей ровным счетом ничего, чтобы она чувствовала себя так, как должна себя чувствовать любая беременная женщина. Не мог дать ей любви.

– Нет? – Влад не мог разобрать, чего было больше в голосе Майи. Удивления, надежды или облегчения. Все эти чувства смешались в ядреный коктейль.

– Нет. Я не хотел бы, чтобы ты избавилась от ребенка.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Поддержку. Ты не будешь воспитывать малыша одна. Я во всем тебе помогу. О деньгах речь вообще не идет. Можешь о них не беспокоиться, но…

– Но между нами все кончено?

– В плане личного – да. Однако мы все еще добрые друзья, и у нас общее дело.

– Я не знаю, Влад. Правда… Не думай, я не пытаюсь тебя наказать. Или шантажировать, – Майя горько усмехнулась. Зарылась рукой, путая и без того всклоченные волосы. – Просто… Меня даже мама в этом случае не поймет. Не поймет и не поддержит. И с кем я останусь? Одна?

– Эй! Ну, вы долго тут еще будете шептаться? Мы работать сегодня будем? – проорал в окно кухни Санчо.

– Мы идем! – крикнул в ответ Влад, а потом снова обернулся к Майе: – Знаешь, обычно мамы намного более понимающие, чем мы о них думаем. Ты ей обо всем расскажи. Вдруг она удивит тебя?

– Я не знаю… – покачала головой Майя. – Ты сам-то рассказал?

– Моя мать давно мертва.

– А я не о матери. И ты это знаешь. Учишь меня жизни, а сам трусишь, как последний заяц.

Влад ничего не ответил и пошел в дом.

Запись Васьки немного отвлекла от тягостных мыслей. Невозможно было не радоваться, глядя на дочь. Не зарядиться ее энтузиазмом. Даже парни, вдохновившись, в тот день играли чуточку лучше обычного. И Нюська спустилась в студию, чтобы послушать, как поет Василиса.

Лишь Майя, которой становилось с каждой секундой все хуже, не разделяла всеобщего веселья. Она вообще не знала, зачем приехала, если Влад принял решение доверить партию дочери. Её мучил проклятый токсикоз, гормоны скакали, и ей хотелось уйти, громко хлопнув на прощанье дверью. Обида… не на Санина даже, на жизнь… сжирала её душу поедом. Майя смотрела на хозяйничающую в кухне Нюську и не понимала… не понимала просто, чем та лучше её. И знала ведь, что дело не в «лучше» или «хуже», а все равно не могла перестать сравнивать. И злиться. На девочку эту, на то, что она, спустя столько лет, ураганом ворвалась в их жизнь, сметая хрупкую связь, которую они с Владом так осторожно и вдумчиво создавали. Боясь обжечься, дуя на воду. Майя ведь не догадывалась даже, что Влад способен вот так безоглядно в кого-то влюбиться. Зная его столько лет, она и думать не думала что под маской холодного и расчетливого человека кроется настоящий кипящий страстями вулкан. Она чего-то так и не поняла в этом мужчине, не разгадала… А теперь уже поздно было.

Острый приступ тошноты заставил Майю вскочить. Закрывая ладонью рот, она помчалась к туалету и, упав на колени возле унитаза, вырвала.

– Эй… Ты как? – раздался обеспокоенный голос.

– Уйди!

– Я – медик. И могла бы тебе помочь…

Майю скрутил очередной рвотный спазм. А когда она выпрямилась, едва дыша от усталости, на ее покрытый испариной лоб лег холодный компресс.

– Я же сказала… мне ничего от тебя не надо.

– А я ничего такого и не сделала, – мягко улыбнулась Аня. – Вот… здесь сорбент. И вода.

– Да что ты ко мне прицепилась?! Не нужен мне этот сорбент. Беременная я! Беременная, понимаешь?!

Майя раздражённо взмахнула рукой и, не рассчитав движение, выбила стакан из Аниных рук. Он со звоном упал на кафельный пол и разбился. Аня отступила назад. Рука взметнулась к горлу, как будто кто-то её душил, и она хотела освободиться.

– Прости… Прости, я не хотела. Да стой ты! Здесь же стекла везде… – бормотала Майя, с тревогой глядя на побелевшую соперницу.

– Что здесь происходит? Какого черта…

– Ничего… – Аня медленно облизала губы, – Майе стало плохо, и вот… – развела руками она и снова покачнулась, наступив босой ногой на осколок.

– Не шевелись! – рявкнул Влад. В одно мгновение преодолел разделяющее их пространство и подхватил Нюську на руки. – Ну, что ты, маленькая? Как так неосторожно?

Аня всхлипнула. Дернулась, высвобождаясь из объятий Санина.

– Майя беременна, – прошептала она, – ты знал?

– Аня…

– Ты знал?! – закричала она.

Глава 25

– А вы чего здесь шумите?

Влад резко обернулся. Уставился на удивленно взирающую на все происходящее дочку.

– Ничего. Стакан разбился, а Аня порезалась. Отойди, Васька. Нужно проверить, не осталось ли в ране стекла.

– Я сейчас принесу аптечку и все здесь уберу.

Девочка закивала головой и отскочила с прохода, пропуская отца вперед.

– Я в норме, – прошептала Аня побелевшими, едва шевелящимися от напряжения, которое сковало ее тело, губами.

– Нет. Ты не в норме.

Влад бережно перехватил свою ношу. Прижался к виску губами. Поднял вопросительный взгляд на Майю и, дождавшись, когда та подтвердит, что в порядке, отнес Аню в кухню и усадил на стул. Сам опустился на пол, перехватил ступню и внимательно осмотрел рану. Осторожно ощупал края.

– У тебя в аптечке только перекись и вата! Даже пластыря нет, – возмутилась подоспевшая Васька.

– У меня, по-моему, в машине пластырь есть, – подала голос Майя, – сейчас схожу, принесу.

– Я в норме, – зачем-то повторила Аня.

– Ты кого в этом хочешь убедить? – Влад отвлекся от оказания первой помощи и поднял взгляд.

– Я не знаю… – зашелестела Аня, наверное, даже не замечая, что плачет. А он видел. Видел и ненавидел себя за то, что стал причиной её слез. Видит бог, он не этого добивался.

– Мам, ты почему плачешь? Так больно?

– Плачу? – Аня растерянно провела по щекам ладонями, – и правда… Что-то я совсем расклеилась.

– Вась, пойди, скажи ребятам, что на сегодня мы закончили.

Растерянно покосившись на мать с отцом, девочка, тем не менее, вышла из комнаты.

– Зачем ты ее отослал?

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

– Послушай, Нюсь… Это у нас еще до тебя было. До тебя! Понимаешь?

– Правда? Как хорошо…

Кажется, Аня действительно обрадовалась. И Санин немного выдохнул.

– Я никогда бы тебе не изменил. Никогда, слышишь?

Нюська улыбнулась дрожащими губами и медленно кивнула.

– Я не собирался от тебя ничего скрывать. Сам узнал пару дней назад и все время думал, как это все озвучить.

– Хорошо… – снова кивнула Аня.

– Как вообще поступить. Мы думали об аборте.

– Что?! – Глаза Ани широко распахнулись.

– Мы думали об аборте, – повторил Влад. – Но отказались от этой мысли. И неправильно, да?

Аня качнула головой, не совсем понимания… Он у нее это спрашивает? Но ведь тут все очевидно? Очевидно… разве не так? И ей выть хотелось. Просто волком выть на луну. От боли, что рвала сердце на части. И от дикого, перехватывающего дыхание страха снова остаться одной.

– Ну, ты чего, Нюська? Ну, ты чего? – глупо повторял Влад. – Все хорошо! Слышишь? Между нами все по-прежнему! Это ничего не меняет ровным счетом.

– Как это не меняет? Что ты такое говоришь? У вас будет ребенок, а у меня…

«А у меня ничего не будет!» – рвалось с языка. Но Аня так и не смогла озвучить правду. Пока она не прозвучала, еще можно было делать вид, что все это не с ней, не по-настоящему. Можно было дышать…

– Будет. От ребенка я не отказываюсь. Но и от тебя! Слышишь, от тебя не отказываюсь тоже. Ты – моя. Мы поженимся, и все будет по-прежнему.

Аня машинально кивала головой, на деле совершенно ничего не понимая. Её мир рушился на глазах, а внутри пекло, оставляя ожоги. Как будто там затопили печи ее личного ада.

– Влад, у вас все нормально? Мы уходим… – заглянул в комнату Санчо.

– Нормально. Завтра выходной – помните?

– Угу.

– Я тоже поеду, – заявила бледная, как смерть, Майя, входя в комнату и протягивая Владу катушку с пластырем.

– Не вздумай сама за руль садиться, – предостерег тот.

– Спасибо, мамочка, я справлюсь.

– Я не шучу. Ты едва на ногах стоишь.

– Мих, Санчо… кто из вас сможет подхватить Майю?

– Никто! Мне нужна завтра моя машина. Я не брошу ее здесь.

Влад тихонько выругался. Оторвал кусочек пластыря, осторожно залепил рану у Ани на ноге.

– Ты как? Порядок?

Та кивнула.

– Я Майю отвезу, вернусь, и мы все обсудим. Хорошо?

Аня снова кивнула. Отсрочка была даже к лучшему. Сейчас ей не хотелось ничего обсуждать. Не было сил. Казалось, она стала настолько хрупкой, что любое неосторожное слово могло разрушить ее до основания. И ничего не осталось бы… ничего. А у нее Васька. Она нужна ей.

Наконец все уехали. И можно было выдохнуть. Можно было свернуться в комочек, сохраняя остатки тепла, и на несколько сладких секунд забыть о том, что узнала.

– Мама, что произошло? – Аня открыла глаза и уставилась в обеспокоенные глаза Васьки. – И если ты скажешь «ничего», я не поверю. Вы с папой поругались, да? Он тебя обидел?

– Нет… дело совсем не в этом.

– А в чем?

Смысла скрывать правду, которая, один черт, вырвется наружу, не было совершенно. Но как её было озвучить? Как?!

– Просто все изменилось… Не между тобой и отцом, нет! Он тебя любит и теперь всегда будет рядом… А мы… нам… нам придется расстаться. Так сложилось. В этом никто не виноват.

– Как это? Вы же хотели пожениться и все такое…

– Понимаешь, у Влада будет ребенок… Он встречался с женщиной, еще до того, как мы появились в его жизни, и… Теперь у них будет ребенок.

Васька опустилась на постель. Подобрала под себя ноги и растерянно провела по волосам ладошкой. Этот жест она тоже переняла у Влада. Она многое от него переняла…

– Но… он ведь любит тебя?

Аня тяжело вздохнула. Но оставшегося в комнате кислорода не хватало, чтобы насытить кровь.

– Это ничего не меняет.

Оставаться на месте не было сил. Аня встала с кровати и подошла к шкафу. В нем было много вещей. Крутых дизайнерских шмоток, аксессуаров и прочего статусного дерьма. Санин буквально завалил ее дорогими подарками, но самый ценный, самый желанный он подарил другой… Почему так? Почему, господи?

Взгляд Ани зацепился за стоящую в углу сумку, в которой так и остались лежать не распакованными её старые вещи. Она вытащила сумку из шкафа и замерла, не зная, что ей делать дальше. Не в силах уйти… и не в силах остаться.

– Мамочка… – всхлипнула Васька.

– Эй… Ну-ну… Ты чего, а? Ничего страшного не случилось. Ну, будет у тебя брат или сестричка… Но мы ведь с отцом не станем любить тебя меньше? Все хорошо…

– А куда ты собралась?

– В город. Вась, ну, что ж ты мне душу рвешь, а?

– Зачем в город?

– Затем, что нам нужно подыскать новую квартиру… Здесь… я не могу остаться. Но ты сможешь гостить у отца, сколько душе угодно. Можешь вообще к нему переехать… если захочешь… – прошептала Аня.

– Ты больше меня не любишь? Да? Ты поэтому предлагаешь такое?!

– Ну, что за глупости ты говоришь? Я люблю тебя. Очень люблю…

– Тогда я с тобой поеду!

– Нет-нет… Погоди. Еще некуда ехать. Мне нужно встретиться с риэлтором, помотаться, посмотреть, что нам предлагают… Тебе-то зачем со мной болтаться? Вот устроюсь и тебя заберу. Завтра или послезавтра.

С горем пополам Ане удалось убедить дочку остаться там, где сама она больше оставаться не могла. Пока они с Васькой прощались, к дому подъехала машина. Неужели Влад вернулся так быстро? Аня выглянула в окно и с облегчением выдохнула, завидев соседа.

– Саш? А ты какими судьбами?

– Четверг ведь. Продукты привез.

– Ох, точно…

– А ты куда-то собралась? – спросил он, увидев стоящую в углу сумку.

– Да, мне в город надо.

– Тогда тебе повезло – я как раз домой возвращаюсь. Могу подбросить.

Аня кивнула, подавляя готовый сорваться с губ всхлип. Притянула Ваську к себе и обняла крепко-крепко.

– Я, как устроюсь – сразу тебе позвоню.

– А что мне сказать папе? – как Васька ни храбрилась, ее губы дрожали. Ане казалось, что она просто не вынесет. Её слез, своих… Отчаяние накрывало. Ей не за что было больше держаться. Никаких сил не осталось. Лишь разъедающая душу тоска.

– Ничего. Я с ним сама поговорю.

И ведь поговорит. Когда станет чуть сильнее. Когда исчезнет это неправильное эгоистичное желание остаться с Владом, несмотря ни на что. Ведь он предлагал! Ведь он убеждал, что между ними ничего не поменялось, но… Аня имела совсем другое мнение на этот счет. У ребенка должна быть полноценная семья. Мать и отец. Да Влад и сам поймет это, когда улягутся страсти. Ребенок сместит акценты. Сместит в любом случае, и это, конечно, правильно. Но, господи боже, как же это всё пережить?

– Я на связи. Будь умничкой и звони, если захочется поболтать. Если не сегодня, то завтра я подыщу нам что-нибудь стоящее. Выше нос.

На самом деле Аня, конечно, не верила что на ночь глядя найдет квартиру. До окончания рабочего времени оставалось каких-то пару часов. Говоря откровенно, она вообще не знала, где будет ночевать. Ей было все равно. Хоть на лавке в парке. Лишь бы не под одной крышей с тем, кто уже никогда её не будет.

Помахав Ваське на прощанье рукой, Аня уселась в машину Саши. Несколько минут они ехали молча, пока тот не спросил:

– Тебя куда?

– Что? – Аня отвлеклась от разглядывания пролетающих мимо пейзажей.

– Тебя куда отвезти?

– Не знаю. Высади где-нибудь у метро.

– Это как это «не знаю»?

– А вот так. Мне бы квартиру где-нибудь снять. И, наверное, на работу устроиться…

– Так, все понятно, – пробормотал Саша. – Прошла любовь, значит?

– Если бы прошла…

Больше она ничего не говорила. А Саша ничего не спрашивал. Он уверенно вел машину по извечным столичным пробкам и время от времени бросал на неё странные взгляды. Аня же ничего не замечала. И никого.

– Вылезай. Приехали.

– К-куда? – спросила Аня, озираясь по сторонам.

– Ко мне. Что смотришь? Да ты не бойся, не съем я тебя. Я сейчас у родителей живу. А ты можешь пожить в этой квартире, пока не подыщешь что-то стоящее…

– Серьезно?

– Угу.

– Я заплачу. У меня есть деньги и…

– Обойдусь, – почему-то нахмурился Саша. Обошел машину и вытащил ее сумку из багажника. Спорить сил тоже не было. Аня просто кивнула и пошла вслед за мужчиной к дому.

– Спасибо тебе.

– Да брось. Это так… по-соседки. А за работу я тоже узнаю. Ты же медсестра?

– Фельдшер. И массажист.

– Вот. Я недавно в больничке парился – так там главврач жаловался на нехватку кадров. Только госпиталь военный. Ничего?

– Господи… да я на что угодно согласна.

– На что угодно – не надо, – вздохнул сосед.

Только они вошли в квартиру, у Ани зазвонил телефон.

– Я отвечу?

Саша развел руками и скрылся за дверями комнаты, в которой, очевидно, располагалась кухня.

– Да?

– Ты где?

– В городе. Как раз хотела позвонить, чтобы ты не переживал.

– Чтобы я не переживал? – заорал Санин в трубку, – именно поэтому ты собрала вещи и смылась, ничего мне не сказав? Чтобы я, мать его, не переживал?!

– Влад… Не нужно… пожалуйста. Не усложняй. – Аня прислонилась лбом к висящему над комодом в прихожей зеркалу и закусила губу.

– Я не понимаю, как тебе вообще пришло в голову… бросить меня… уехать. Ань, ну какого хрена? Я ведь сказал, что между нами все по-прежнему! Я люблю тебя, не её. И этот ребенок ничего не меняет! Я с тобой хочу быть. Я от тебя детей хочу, Нюська…

– Это неправильно…

– Это самое правильное из всего, мать его, что может быть!

– Ты… нужен этому малышу. Нужен Майе.

– А тебе?! Тебя я больше не нужен?

Аня всхлипнула, оставляя на зеркале небольшое запотевшее облачко. Коснулась его пальцами… Порезанная нога ныла. Ей хотелось кричать: «Ты нужен мне как воздух, Санин»! Но тогда он бы ни за что… ни за что ее не отпустил, а она сама не нашла бы сил ему сопротивляться.

– Просто давай возьмем паузу. Сейчас нельзя принимать каких-то поспешных решений. Взвесь все. Обдумай. Загляни в глаза своему малышу и тогда уж реши, как лучше. А я… я ведь тебя больше ждала, Влад. И не хочу, чтобы ты пожалел…

– Да кто тебе сказал, что я пожалею?! Я люблю тебя больше этой гребаной жизни. Я дышать без тебя не могу!

– Если нам суждено быть вместе – мы будем. А пока… пока ты своему ребенку нужней. И его матери. Она точно не виновата в том, что у нас вдруг любовь случилась.

– Нюська… Ну, что за глупости ты несешь? Ты где вообще, давай я за тобой приеду, и мы все-все решим?

– У меня все хорошо. Я нашла квартиру и уже обосновалась. А приезжать не надо, Влад. Пока не надо. Я должна все хорошенько обдумать.

– Я люблю тебя! Тебя… и никого больше.

– Я тоже тебя люблю.