Текст книги "Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки"

Автор книги: Юлия Петрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5

Самый несчастный человек – это тот, для кого в мире не нашлось работы.

Томас Карлейль

Моя соседка по комнате оказалась очень милой и компанейской девушкой. К моему переезду она приподнесла мне несколько неожиданных подарков – пару сапог, шарф, чашку и комплект постельного белья. Что-то было уже пользованным, что-то – новым, но сам факт оказанного внимания тронул меня до глубины души. Когда я спросила, за что она меня так одарила, Лин Хва улыбнулась и просто сказала: «Мы ведь теперь друзья, а друзья должны делиться». Никогда я не ожидала такого гостеприимства!

Но другие соседи были менее общительными.

Во главе нашего сообщества стоял человек «Да», с которым я говорила по телефону в самый первый день и который показывал мне дом. Его настоящее имя было Юнг-Су, но Янек называл его Волшебником – кто знает почему! Как староста, Юнг-Су собирал с нас ренту, являясь звеном между арендодателем и арендаторами. Жил Волшебник за диваном в промозглой гостиной, в совершенно невыносимых условиях, избавив себя таким образом от оплаты. Он был шестым человеком в доме на пятерых и переарендовал свое спальное место, чтобы сэкономить деньги для учебы. Тихий и позитивный парень, Юнг-Су всегда был очень вежливым. Но я бы не назвала его разговорчивым. Он никогда ничего не говорил, пока его самого не спросишь. И единственным звуком, исходящим из его угла, был звук перелистываемых страниц книги.

Полная его противоположность, второй кореец в доме оказался эпицентром беспокойства. Пусть он и выглядел застенчивым, но это маленькое дерьмо делало нашу жизнь невыносимой. Не помню его имени, поскольку мы почти не разговаривали. Будучи студентом, он не особо много времени проводил в университете, а вместо этого оставался в комнате и смотрел DVD на компьютере. Судя по его гоготу, это были комедии. Бесконечное ржание особо раздражало в 11 часов вечера, когда все хотели отдохнуть в тишине. Больше всех страдал Янек. Он был соседом этого визгливого поросенка и неоднократно клялся его прикончить.

Но то были всего лишь слова. В нашем сообществе существовал неписаный закон – никто не вмешивался в личное пространство другого. По крайней мере, физически. Уверена, корейцы тоже мечтали сжечь к чертям ударную установку Янека, но они этого не делали.

То же самое было и с едой. Например, если кто-то покупал кусок сыра и не съедал его, тот оставался в холодильнике пока не испортится, покрывшись зелеными грибами. Однажды Волшебник уехал на неделю, а его хлеб лежал и прел на кухне до возвращения хозяина. Да, личные вещи и еда наших соседей были священны. Исключение делалось только если кто-то сам предлагал поделиться.

Последней в списке наших соседей упомяну девочку, чье имя я никогда не могла произнести, и поэтому запомнила ее как Роуз. Она жила одна в очень маленькой комнатке и тоже была шумной, но по-своему. Обычно она приходила домой поздно ночью и начинала учить английский при помощи компьютерного самоучителя. На максимальной громкости, конечно же. Должна признать, девушка Роуз слева создавала великолепный дуэт с Королем смеха справа…

Да, трудностей сосуществования было много. Лин Хва ужасно храпела, а я подолгу заседала в ванной. Но все мы как-то уживались, научившись выносить друг друга – иначе наша коммуна просто развалилась бы.

Еще одной вещью, которая сближала нас всех с этим домом, был Wi-Fi. Великолепный бонус! Лин Хва помогла мне настроить мой допотопный ноутбук, что заняло немало времени и вызвало кучу проблем.

– Выброси его! – сперва сдалась она. – И купи новый.

Но мечта о покупке нового компьютера была для меня на тот момент неосуществимой. Поэтому нам пришлось помучиться с моим ветераном, который, в конце концов, заработал.

Я рассчитывала, что ноут поможет мне найти работу. С моими энергией и самоуверенностью, что могло пойти не так? Я собиралась сразить потенциальных работодателей моими деловыми качествами, нетривиальным опытом и русским языком. Какое-то достойное занятие должно было отыскаться довольно быстро. Разве не так? Я ошиблась…

* * *

Всю неделю я искала работу. Нажимала на всевозможные ссылки, облазила множество сайтов по трудоустройству… Скоро мне стало ясно, что особого спроса на русскоязычных журналистов тут нет и не предвидится.

Отыскались, правда, несколько вакансий для переводчиков – в больших рекрутинговых агентствах. Я попыталась зарегистрироваться на сайте и отправить свое резюме, но каждый раз меня останавливал все тот же гнусный вопрос: «Есть ли у вас национальный страховой номер?». Разумеется, у меня его не было. А без этого номера ни одно из агентств не принимало меня в базу данных.

Я спросила об этом Янека. Он рассмеялся.

– О, ерунда! – сказал он. – Я без него всегда работал. Наплюй.

– Наплевать? Но что это за номер?

– Страховка, которая нужна для официальной работы. Официальной, – повторил он.

– Но без этого номера ничего нельзя сделать, – я показала Янеку один из сайтов.

Он немного пощелкал мышкой.

– Ужас! – сказал он. – Блок. Тут у тебя действительно ничего не получится. Попробуй другое агентство.

– Везде одинаково. Я уже пробовала.

– Хотел бы я тебе помочь, – сказал Янек. – Если бы ты была мужчиной, я бы устроил тебя к нам на стройку. Мы как раз начали новый проект, и платят нам по-черному. Про страховку не спрашивают.

– Но так уж получилось, что я не мужчина, – мне оставалось только вздохнуть.

– Да, копать землю – это не для девушки, – согласился Янек.

– Вот именно. Я стараюсь использовать свои знания, квалификацию.

– Не расстраивайся, ты что-то обязательно найдешь.

– Твои бы слова да Богу в уши!

Увы, провидцем Янек не был. И он сильно ошибся. Я проводила долгие дни у компьютера – все искала, искала, делая только три десятиминутные паузы в день, чтобы сходить в туалет и взять что-то перекусить. Но найти занятие, которое хоть как-то перекликалось бы с моей профессией, я не могла. Никому не нужен был русскоязычный журналист с навыками дизайна, видеомонтажа и репортажной фотосъемки. Редкие вакансии были строго узкоспециализированными и требовали как минимум опыта работы в английской прессе. Человеку с моим резюме можно было только надеяться на волонтерство без всякой оплаты. А для того чтобы устроиться переводчиком, требовался пресловутый страховой номер.

Тогда я решила подробно выяснить, что это за номер и с чем его едят. Но, чем больше я узнавала, тем больше мне хотелось забыть. Основную информацию удалось раздобыть на сайте Home Office – департаментa, ответственного за иммиграционный контроль. Все упиралось в два роковых слова «Work permit», то есть официальное разрешение на работу. В редких случаях Home Office выдавал свое благословение выходцам из «стран третьего мира» – таким, как я. Однако в основном чужаки получали пинок под зад.

Все зависело от того, откуда ты родом. Люди из множества стран имели право свободно работать в Британии, и Янек был среди них. Граждане ЕС могли делать свой вклад в британскую экономику без специального разрешения свыше. А что до меня… Я к избранным не относилась. Меня считали потенциальным вредителем – несмотря на то, что я не претендовала ни на какие социальные фонды и хотела просто некоторое время поработать. При этом моей единственной виной было то, что я родилась в «неправильном» месте. Имея сотни тысяч благонадежных, «одобренных» иммигрантов из других стран, британское правительство отрывалось на нас.

Моя актуальная виза давала мне право сидеть тихо, временами ходить по музеям, тратить свои кровные на еду и напитки, а затем свалить домой, дабы подсобирать деньжат и привезти их в следующий раз. Для того же чтобы легально устроиться на работу, я должна была найти кого-то, кто готов был потратить недели и сотни фунтов на подготовку издевательски запутанных документов. Сперва работодатель должен был доказать Home Office, что искал претендентов на открытую позицию среди англичан или представителей ЕС и что таковых не нашел, тогда как я оказалась лучшей и неповторимой. После этого мне следовало подавать документы на рабочую визу дома и ждать решение несколько месяцев. Если все оборачивалось в мою пользу, я получала привилегию приехать в Англию и работать, но без возможности сменить работодателя. Одним словом, чтобы получить какие-то социальные гарантии, мне пришлось бы стать рабыней. А если бы меня уволили, мне пришлось бы вернуться домой ни с чем. Не трудно представить, какие возможности эксплуатации работников открывались перед нанимателем!..

Все это означало, что мои шансы сделать здесь карьеру близились к нулю. Какой человек в здравом уме стал бы затевать эту бумажную волокиту ради меня? Да он бы просто взял любого, кому не нужно было злополучное разрешение на работу. Я бы точно так и сделала! Вокруг ведь тысячи готовых вариантов.

Я потеряла очко:

2-1!

Мне хотелось плакать. Но я не могла себе этого позволить. Время равнялось деньгам, причем и то, и другое утекало слишком быстро. Моя приверженность честности и легальности оказалась бессмысленной. Однажды, в виде исключения соврав по поводу визы, я теперь была вынуждена врать и дальше, пусть даже против своей воли.

Как говорится, если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Это было наилучшим решением. И я продолжила поиски работы – но уже не через агентство, а через частных работодателей.

Старый добрый «Gumtree» предлагал в основном вакансии продавцов и барменов. А я, помимо того что не имела подходящей квалификации, просто не могла представить себя на подобной позиции. Мне не хотелось идти наперекор своему «Я». Во мне еще остались силы гнуть свою линию. В конце концов, я умышленно избрала работу в масс-медиа, посвятив этому занятию девять лет жизни. Может, будь я айтишницей или экономистом, с работой в Англии вышло бы попроще. Но моим призванием оказалась журналистика и все, что с ней связано. Как сказал один философ: «Человек может быть счастлив только тогда, когда занимается любимым делом».

Интересно, впрочем, сколько эмигрантов пожертвовало своими талантами ради выживания?

Я знала таких людей. Кузина моего отца переехала в Америку сразу после развала Союза. Это были времена мафии, безденежья и инфляции. Умная и образованная женщина, она использовала свое еврейское происхождение в качестве «пропуска». Но, несмотря на два высших образования, более 20 лет стажа в качестве бухгалтера и великолепное резюме, она оказалась на работе в доме престарелых. Там она ухаживала за американскими стариками и вытирала блевотину со стен на протяжении многих лет, так и не достигнув никаких продвижений по службе. Тогда как в СССР, если бы он все еще существовал, она бы, наверное, стала начальником отдела.

Я была ребенком новой эры, успевшим пожить и в советское время, и в независи-мой Украине. Я видела коллапс старой системы и муки рождения чего-то нового. Я знаю горе людей, потерявших все, во что они верили и не знавших, что делать дальше. Мы росли без уверенности в завтрашнем дне и все время боялись. Падали, вставали и снова падали.

Как предрек один политик: «Наш народ будет жить плохо, но недолго!» Поэтому естественно, что многие стремились сбежать на Запад. Они наивно полагали, будто жизнь в Европе будет раем, а не постоянной борьбой за выживание, как дома. Но моя мотивация была иной. Не рай я искала, а просто нормальную жизнь. И все равно реальность дала мне обидную пощечину.

Но я не собиралась сдаваться. Давно, еще в школьные годы, мне довелось обучать детишек английскому дабы подзаработать. Вот и теперь я решила вернуться к репетиторству, разместив на «Gumtree» объявление об уроках русского языка. Десять фунтов за час показались мне честной ценой. В тексте объявления я подчеркнула, что русский – очень актуальный язык, и «девушка с Украины поможет вам в его изучении». Многие британцы частенько наведываются в нашу страну и в Россию, так что спрос был вполне ожидаем.

Тем временем я также нашла на одном из сайтов интересное частное объявление. «Работа секретаря» гласило оно. Основной текст пояснял, что писатель ищет помощь в написании книги. «Требуется отличный английский язык и навыки работы на компьютере». У меня не было опыта в подобном деле, но это хотя бы как-то совпадало с работой журналиста. Я послала свое резюме.

К моему удивлению, ответ пришел уже через три часа. Мужчина, подписавшийся именем Вилли, пригласил меня на собеседование в его дом в Кентоне.

Я не боялась идти домой к незнакомцу. Я просто была безумно рада своему первому собеседованию. Ради этого стоило отправиться куда угодно!

* * *

Мой потенциальный работодатель жил в большом доме, спрятанном в неизвестной мне части Лондона. Я блуждала по Кентону минут сорок, ругаясь и чувствуя, что провалила собеседование еще до его начала.

Да и как мне было не потеряться, если Лондон так сильно отличается от Киева? Наши стандартные в-лучшем-случае-пятьдесят-с-хвостиком квадратных метров с тремя поколениями обитателей не шли ни в какое сравнение с хоромами англичан, пусть и купленными в кредит.

Именно поэтому Лондон часто меня дезориентировал. Частные дома, еще дома, много домов… И даже милая, чисто английская традиция давать каждому свое имя нисколько не помогала мне в поисках.

Наконец я нашла нужный дом. И, позвонив в дверь, заметила, как нервно подрагивают мои пальцы.

Открывший мне мужчина выглядел очень старым. Но в прошлом, наверное, он был привлекательным.

– Здравствуйте, – сказала я. – Меня зовут Мария, я на собеседование.

– А, Мария, привет, – сказал он. – Другая девушка только ушла, так что ты вовремя.

Другая девушка? Другая кандидатка? Когда слышишь о соперниках, это обычно выбивает из колеи, но я наоборот – обрадовалась. Это значило, что мое опоздание никто не заметил, и оно, скорее всего, не будет иметь никакого значения.

Мы обменялись рукопожатиями, и я при этом побоялась, что мой древний собеседник может рассыпаться в пыль. Его рука была такой тонкой и сухой!

– Пожалуйста, чувствуй себя как дома, – сказал он, приглашая меня войти.

Я последовала за ним.

– Извините, но как вас называть? Вильям? – спросила я.

– Вилли. Можно еще «Приятель». Я не настолько старый, – подмигнул он.

– Да-да, конечно, – я подавила усмешку.

Мой новый «приятель Вилли» удалился в кухню приготовить чаю. А я получила возможность осмотреть дом.

Интерьер меня удивил. На стенах висели многочисленные фото – в основном обнаженных женщин в провокационных позах. Но среди них нет-нет да попадалась какая-то знаменитость – Оззи Осборн или Мик Джаггер, например. На этих людей я смотрела с восхищением, рок-звезды всегда были моими кумирами.

– Я и фотограф тоже, – раздался голос за моей спиной.

Я резко обернулась. Там стоял Вилли с двумя чашками чая на подносике, словно примерная домохозяйка.

– О, – сказала я. – Это очень… интересно. Мне нравится Мик Джаггер.

– Да, отличный парень. Мы встречались в семьдесят пятом. Я делал с ним фотосессию для журнала «Rolling Stone».

– Ух ты! Я чувствую себя, как будто разговариваю со знаменитостью, – сказала я.

Вилли польщенно улыбнулся.

– Пойдем в гостиную, я тебе расскажу про работу, – сказал он.

Мы отправились в просторную комнату, где было еще больше фотографий. Но эти изображали только элегантно одетых людей – никаких голых женщин, никаких знаменитостей. А самым грандиозным и впечатляющим был портрет самого Вилли с черным котом на коленях. Какое удивительное произведение искусства, подумала я. Когда фото сделано настоящим профессионалом, который знает, как работать со светом и композицией, кто угодно может стать шедевром!

Половину комнаты занимало фотооборудование. Что же тогда это за «цирк» с книгой, подумалось мне. Может, он написал пособие по фотосъемке или что-то в этом роде?

Уловив мое замешательство, Вилли сразу перешел к делу.

– Да, я на самом деле фотограф, – сказал он. – Но сейчас особо этим не занимаюсь. Я, скажем так, на пенсии. Так что фотография – это скорее напоминание о былых заслугах. А я решил стать писателем. Знаешь, это прекрасное занятие для такого старого песочника, как я.

Он засмеялся, видимо, ожидая моей реакции. Я выдавила кривую улыбку – так, только, чтобы выказать ему уважение.

Вилли остался доволен.

– Так вот, у меня появилась идея написать книгу. Эротическую. О двух людях, мужчине и женщине, которые встречаются на гомосексуальной вечеринке. Они оба натуралы, но вынуждены притворяться, испытывая при этом друг к другу животное влечение.

Как будто меня поразил железный кулак! Прощайте, мечты! Я-то надеялась на что-то серьезное! А теперь, оказывается, работать придется над какой-то тупой порнокнижкой – и то, если меня выберут.

Пересказывая какой-то дурацкий сюжет, Вилли передал мне распечатку готовых частей. «For Cock’s Sake»[2]2
  «Члена ради» (англ.).


[Закрыть] гласили буквы на первой странице. Я молча взяла бумаги, пытаясь изобразить хоть какой-то интерес. Мое разочарование было не описать словами. Вот что происходит, когда пытаешься найти нормальную работу!

– А в конце они спят друг с другом во время большой оргии в его доме. И как ты думаешь, что происходит потом? – Вилли пытался вовлечь меня в процесс креатива.

– Понятия не имею.

– Ну же, подумай!

Можно было, конечно, встать и уйти. Но моя бунтарская натура заставила меня остаться. Я не собиралась так просто сдаваться.

По крайней мере, теперь мне было ясно, почему он настаивал, чтобы его называли «Вилли»[3]3
  Willy – «член» (англ.).


[Закрыть]. Ну и имечко! Или кличка? Старый извращенец!

– Угадай! – потребовал он.

– Ну… – я попыталась что-то сочинить на ходу. – Думаю… может… они поженились?

– О, ну как же так, Кристина!

– Мария.

– Прости. Конечно, Мария. Кристиной звали предыдущую девушку. Мария, думай открыто. Не скатывайся до банальщины, бога ради! Точнее, члена ради, – он засмеялся, довольный своим каламбуром. – Ладно, я тебе скажу. Они действительно спят друг с другом, но неожиданно оба понимают, что гомосексуальные отношения им подходят больше. И находят новых партнеров. Она начинает трахаться с двоюродной сестрой, а он – со своим боссом.

– А, понятно, – что еще я могла сказать? – Очень необычно.

– Ты и представить себе не можешь, как сложно написать что-то новое. Все сюжеты уже заняты. Ничто и никого не удивляет – ни фистинг, ни инцест, ни изнасилования, ни даже некрофилия. Так что я здорово намучился. Но мой издатель сказал, что получилась интересная история. Мы надеемся на коммерческий успех. Бестселлер – а почему бы и нет? – Вилли улыбался.

– Да, почему бы и нет… – повторила я.

– Но книга еще не готова. В этом проблема. Моя секретарша уехала на несколько месяцев в Мадрид, и мне придется продолжать без нее. Поэтому я ищу помощницу, которая проведет со мной семь недель, и мы вместе закончим книгу. Понимаешь?

– Да.

На самом деле я все больше и больше сомневалась, хочу ли эту работу. Просидеть два месяца возле старого маразматика, выдающего на-гора сомнительные сюжеты – такая перспектива меня не особо прельщала. Но, с другой стороны, лучше остаться с ним, чем с носом и без денег.

– Расскажи мне о себе, – сказал Вилли. – Если мы будем вместе работать, нам надо познакомиться. Ты откуда?

– С Украины.

– Украина, – он задумчиво пожевал губу. – Это страна в Восточной Европе, да?

– Точно.

– Путин ваш президент?

– Нет, это в другой стране, в России.

– Правда? Ну, допустим. Я ведь не должен все знать, правильно? А как ты попала в Англию?

– Приехала найти себя, пожалуй. Найти что-то, чего нет дома.

– Например?

– Хороший вопрос! Наверное, смысл жизни. Я хочу встретить новых людей, начать делать новые вещи…

Вилли закивал с деланным сочувствием.

– Конечно, я знаю, что ты имеешь в виду. Новые вещи с новым мужчиной.

– Пардон?

– Мужчина. Все они за этим приезжают.

– Кто «они»?

– Девушки из твоей страны. Все знают о ваших талантах. «Из России с любовью» – так ведь говорят?

– Я с Украины, – напомнила я ему.

– Неважно, неважно. Все вы приезжаете сюда за мужиками. Охотницы за их «мачо».

И, прежде чем я отошла от шока, вызванного этой оскорбительной глупостью, Вилли сменил тему:

– Ну, так как насчет попробовать с книгой?

Я закрыла глаза и досчитала до пяти. Это был единственный способ прийти в себя и успокоиться. «У него просто такая манера общения. Игнорируй тупого придурка, докажи, что можешь справиться с любой ситуацией. Только так выживешь!», принялась увещевать себя я.

Вилли взял со стола несколько листов рукописного текста и приготовился читать вслух.

– Прошу, – он указал на компьютер. – Сегодня это твое рабочее место.

Сохраняя молчание, я уселась за монитор. Должна признаться, наши странные разговоры убили все мои возможные переживания.

– Я буду читать без остановки, потому что ты должна показать способность одновременно слышать и печатать. Если что-то пропустишь, скажи мне, и я повторю.

– О’кей.

– Кстати, тебе повезло. Мы как раз дошли до самого интересного. Они играют в снукер в его доме. Тебе понравится.

Через секунду я поняла, что он имел в виду. Вилли прочитал.

«– Ты неправильно стоишь, Айрин, – сказал он. – Рука слишком напряжена. Держи кий нежнее. Расслабься.

С этими словами Ли вплотную приблизился к ней и она почувствовала его.

Она повернулась к нему.

– Держать так? – спросила она, и ее рука скользнула ему между ног.

Это был чистый инстинкт. Она слишком возбудилась, чтобы думать.

– Неплохо, – сказал он. – Хороший хват. Но попробуй делать это чуть нежнее. Давай я тебе покажу».

Вилли на секунду остановился.

– Как дела? – спросил он.

– Нормально, – пробормотала я.

– Что думаешь?

– О чем?

– О книге. Стиль, слова – все.

– Ну… – я покопалась в голове, силясь найти подходящее слово, но ничего не приходило на ум. – Эротично.

– Так я и думал. Давай дальше?

– Да, – по-моему, я покраснела.

Это было так глупо! И эта ситуация, и я, в нее угодившая! Мне хотелось испариться и спасти себя ото всей этой галиматьи.

Но Вилли, похоже, чувствовал себя замечательно. Он наслаждался самим собой. Его голос звучал громко и четко, а каждое слово он произносил с каким-то непонятным пафосом. Какой кошмар! Вилли продолжил:

«– Ты думала обо мне?

– Да, – сказала она, закрывая глаза.

– А? – он потянул ее за сосок – довольно резко, но ей это понравилось. Она застонала.

– Да! Я представляла тебя.

– Хорошая девочка! – сказал он и опустился на колени. – Но тебе больше не надо мечтать. На этот раз все по-настоящему!

И далее по тексту. Мне пришлось пережить примерно полторы страницы этой пошлятины. Я просто опустошила голову и сконцентрировалась не на значении слов, а на правописании. Так было проще. И для меня уже не имело значения, пройду ли я это собеседование, получу ли работу… Будь что будет, решила я.

Когда мы закончили с текстом, Вилли попросил меня распечатать готовый результат и передать ему. Я так и сделала, а затем встала рядом, молча ожидая вердикта.

– Хорошо, – наконец сказал он.

– Да?

– Хорошо, – повторил Вилли. – Я пошлю это своему издателю.

– Я думала, вы мне сразу дадите ответ…

– Нет, это не я выбираю, а издатель. Я просто провожу интервью.

– О… – я попыталась скрыть свое разочарование. – Ну а вы-то что обо мне думаете?

– Ты хорошенькая. Даже очень – как фотомодель. А как секретарша… Ну, я мог бы сделать несколько замечаний.

– Понятно… – неожиданно во мне укрепилась твердая уверенность в том, что эта работа никогда не будет моей. Назовите это интуицией, предвидением или здравым смыслом – неважно. Главное, что я знала – это была простая потеря времени. – Все равно спасибо.

Не зная, что еще сказать, я уже приготовилась уйти. Но Вилли не торопился прощаться.

– Э… – ему никак не давалось мое имя.

– Мария.

– Мария, присядь.

Я так и сделала.

– Можно дать тебе совет?

– Да, пожалуйста. Это очень мило с вашей стороны.

И что в таком случае он собирался проповедовать?

– Почему бы тебе не стать проституткой? – спросил он.

Вот так, прямо, без всяких сантиментов.

– Кем?

– Ну, проституткой. Спать с мужчинами за деньги.

Это прозвучало столь буднично, словно в подобных советах не было ничего особенного. Так, обычно – за хлебом сходить, пыль вытереть и стать проституткой.

– Да нет, спасибо. Не мое это, – как ни была обижена, я попыталась сохранить спокойствие.

– Ты только подумай. Заработала бы большие деньги. Легко. У тебя хорошенькое личико, – он осмотрел меня с ног то головы. – Неплохая фигурка. Классная задница. И сиськи, думаю, ничего.

– Нет, спасибо, – сказала я.

– Да ладно, не ломайся. Ты ведь с Украины.

– И что?

– Ты точно знаешь это дело.

– Какое дело? Вы думаете, что все девушки с Украины проститутки?

– Потенциально, – улыбнулся он.

Я задрожала от гнева.

– А вам не кажется, что это вы, иностранцы, хотите нас такими видеть? Многие девушки делали бы нормальную работу, если бы могли. И я тоже, с радостью.

– Верю. Но ты не можешь, – парировал он. – Так почему бы не делать то, что принесет тебе деньги?

– У меня и мозги тоже есть, знаете ли. Не только фигура.

– Опять же верю. Но никому нет дела до твоих мозгов. Не пытайся что-то доказать, у тебя все равно ничего не получится.

Это было отвратительно! Он говорил ужасные вещи, которые, увы, походили на горькую правду.

– Неужели? Может, вы даже помогаете это все организовывать? – язвительно спросила я.

– Да, – ответил он. – Точнее, моя соседка может помочь.

– Она что, сутенерка?

– Нет. Украинка, которая сорвала джек-пот. Рассказать?

– Ну… – если честно, я не хотела это слушать.

– Для тебя будет полезно узнать.

Ему просто хотелось поделиться какой-то историей, вне зависимости от того, интересует ли это меня.

– Она приехала совсем недавно, и мы быстро подружились. Мы часто разговариваем… Ее зовут Светалана.

– Может, Светлана?

– Ну да. Ты когда-то слышала о клубе «China White»?

– Нет.

– Это вроде места встречи богатых мужчин. Когда Светалана приехала в Англию…

– Светлана!

– Да, так вот, когда она приехала в Англию, у нее была только тысяча фунтов, которую она потратила на дизайнерское платье и туфли. В них она ходила по клубам, встречала разных мужчин, тусовалась с ними, трахалась. А после пятой или шестой попытки она встретила моего соседа. Он миллионер из Греции, никогда не был женат. Через два месяца она забеременела, и они уже планируют свадьбу. А я буду фотографом.

– Поздравляю, – сказала я. – Но это не мой метод.

– Хочешь с ней встретиться?

– Не имею ни малейшего желания, спасибо.

– Как знаешь. Чаю? – спросил он будничным тоном, как будто мы все это время только про чай и говорили.

Мне хотелось дать ему по роже. Но это не повлияло бы на его взгляды. Он был счастлив в своем невежестве, слишком старый, чтобы меняться. Вилли представлял собой лицо сытого и довольного консервативного английского общества. Мне еще предстояло научиться ладить с этими людьми, с их предубеждениями относительно нас, украинцев – да и всех остальных представителей так называемых «стран третьего мира».

Поэтому я в очередной раз притворилась толстокожей.

– Да, еще немного чаю, – я притворно улыбнулась, в глубине души желая плюнуть ему в глаза.

– Хорошо, – он направился в кухню приготовить еще.

– Подумай о моих словах, – сказал он пять минут спустя, когда мы пили чай. – Найди себе богатенького спонсора. Это для тебя единственный выход.