Текст книги "Дневник сумасшедшего"

Автор книги: Юлия Боримская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Предисловие

В рассказе присутствует текст курсивом – записи главной героини Кэтлин, из её прошлого. Записи идут не по порядку, а значит, что некоторые события из жизни девушки, могут описываться позже, чем были на самом деле.

Книга не имеет никакого отношения к психологии и не претендует на достоверность информации. Некоторые значения могут отличаться, а некоторые взяты из статей на просторах интернета

Пролог

Пятнадцать лет назад

Маленькая девочка бегала по полю, собирая синие васильки, которые были в цвет её глаз. Солнечные блики играли с её золотистыми волосами, словно сливаясь воедино.

Собрав букет из цветов, маленькая Кэтлин побежала к дому, который был неподалеку. Старик, что сидел на лавочке, приглядывая за девчушкой, ласково произнес:

– Кэтлин, милая, ты опять собирала цветы?

– Это для мамы. Как думаешь, она обрадуется, когда приедет?

– Конечно. Пойдем, поставим их в вазу.

– А мама скоро вернется за мной? Я скучаю по ней – произнесла девочка, поднимая свой полный надежды взгляд, на старика.

– Милая, ты же знаешь, что мама очень занята.

– Ей всё равно на меня? – полушепотом, сдерживая в себе слезы, спросила девочка.

– Конечно, нет! Не говори так. Ты же знаешь, что мама старается для тебя. Уверен, она очень скучает и уже совсем скоро приедет к тебе.

Маленькая девочка ждала, очень ждала. Искренне, преданно, как не умеет ждать никто другой.

Но мама так и не приезжала. Открытие своего бизнеса – большие хлопоты. Кэтлин не винила её, ведь знала и верила в то, что мама делает это ради неё, что она любит и скучает по своей дочери.

Телефонные разговоры давались обоим тяжело. Девочка плакала в трубку, не находя в себе силы закончить разговор с матерью, когда та разрывалась и плакала ещё сильнее, не имея возможности обнять дочь. Поэтому созванивались редко.

Спустя пару месяцев Кэтлин ждал сюрприз. Девочка ещё спала, пока не услышала чьи-то разговоры в коридоре. Растрепанная, не умывшись, в пижаме – вышла из комнаты.

Увиденное заставило девочку плакать, в этот раз – от счастья. Она наконец-то увидела своих родителей. Ей уже начинало казаться, что этого никогда не произойдет. Но нет. Вот они стоят перед ней, глядя на девочку глазами полными любви, нежности и заботы.

Для каждого встреча была долгожданной. Каждый хотел, как можно скорее, оказаться ближе, обнять. Но все стояли, не шевелясь, боясь разрушить всё то хрупкое, что было между ними.

Не выдержав, девочка бросилась к родителям, стараясь охватить их обоих, своими маленькими ручками, настолько сильно, насколько это возможно.

Родители присели так, чтобы их лица были ближе к ребенку. Мама, легонько вытерев слёзы девочки, обняла, нашептывая ей что-то на ухо. Отец гладил дочь по спине, еле притрагиваясь к ней, боясь навредить.

В тот же день они уехали все втроем.

Уехали в город, в котором их ждала новая жизнь.

Глава 1. Новая жизнь

Наше время

«Жаркое, солнечное лето. Я давно перестала считать дни, которые ничем не отличаются между собой. Делаю вид, что пью таблетки, которые мне дают. Рисую странные картины, якобы схожу с ума. Я делаю вид, что становлюсь похожей на одну из этих сумасшедших. И я даже не знаю, что хуже: сходить с ума от чужых рук или от своих собственных.».

Жизнь Элисон течет в обычном русле. Она счастлива, ведь у неё есть всё, что для этого нужно: дом, друзья, работа. Девушка всегда стремилась помогать людям, быть полезной, делать что-то хорошее. Она всегда знала, что будет работать в полиции, ведь виновные всегда должны быть наказаны. А кто, если она, это сделает? Каждому делу она отдавала всю себя, свою душу. И ни в коем случае не жаловалась. Просто, иногда однотипность начинает надоедать, хочется чего-то нового.

«Опять суицид из-за неразделенной любви? Сколько можно?» – подумала Элисон.

Этот случай, возможно, был интереснее других. Девушка покончила с собой, находясь в психиатрической больнице. Такой случай был первым не только в истории следователя, но и в истории самой больницы, которая имела безупречную репутацию.

Зайдя внутрь, яркий свет напористо бил в глаза. Из непривычки Элисон немного зажмурилась, но быстро адаптировалась.

Белые стены, люди в белых халат, решетки на всех окнах. Раньше Элисон не приходилось бывать в психиатрии. Всё, что она знает – лишь то, что показывают в фильмах.

Пока её напарник – Браун Скотт, разговаривал с врачами и оформлял протокол, светло-карие глаза девушки были направлены совсем в другую сторону. Она рассматривала больных – людей, очутившихся здесь.

Они вызывали у неё сострадание. Ведь, они не виноваты в том, что оказались такими. Никто от этого не застрахован.

Она с сожалением смотрела на то, как они разговаривают сами с собой. На то, как кричат, молят кого-то о помощи и смеются, смотря в стену.

Её мысли перервал Браун:

– Я поговорил с врачами. Они в десять вечера занесли ей лекарства, и она легла спать. Утром, по той же причине, врачи зашли в палату. А там она, уже мертвая.

– Причина смерти?

– Наглоталась таблеток. Как оказалось, она их не принимала, а только делала вид. Насобирала и за один раз…

Элисон, выгнула одну бровь, вопросительно посмотрела на напарника.

– Как врачи могли допустить такое?

Браун пожал плечами.

– У них много больных, мало ли что кому в голову придет? Они же сумасшедшие – эмоционально сказал парень, но сразу затих, под тяжелым взглядом напарницы.

– Родители знают?

– Да, им сразу же сообщили. Они чуть позже приедут.

Элисон удивилась:

– Почему они до сих пор не здесь? Так далеко отсюда живут?

– Её родители держат сеть магазинов обуви в городе. Занятые люди.

– Думаю, когда твой ребенок покончил с собой, можно отложить все свои дела.

Браун лишь на секунду задумался, а затем небрежно махнул рукой.

– Это не наше дело. Нам пора ехать.

Элисон направилась к выходу, догоняя напарника. Но, что-то заставило её обернуться.

Девушка столкнулась с проницательным взглядом какого-то пациента. Он стоял в углу, недалеко от врачей. На вид ему было лет двадцать. Может чуть больше.

Он чем-то отличался от всех. Его лицо не испытывало никаких эмоций: ни страха, ни гнева, ни раскаяния, ни сожаления. Словно происходящее его никак не касалось, не тревожило. Будто всё происходит не с ним.

Но его безумный взгляд, направленный в сторону следователя, был настолько жутким, что девушке стало не по себе. Элисон быстро вышла, больше не оборачиваясь, и направилась к машине.

Следователи ехали молча. Элисон никак не могла перестать думать о девушке. В дороге она познакомилась с её делом – Кэтлин, двадцать один год, единственный ребенок в семье. Мысли о Кэтлин, почему-то не давали ей покоя.

«Что же было у тебя на душе, раз ты решилась на такой отчаянный шаг? И почему в столь раннем возрасте имела такие проблемы со здоровьем? Почему тот парень так странно смотрел?» – раздумывала Элисон.

Глава 2. Дневник

Темно-каштановые волосы, средней длины, были раскинуты по всей, маленькой, белой подушке. Прозвенел будильник, и девушка сонно потянулась к нему. Элисон любила свою работу, но вставать рано утром ненавидела. Однако выбора не оставалось. Пролежав, ещё пять минут, глядя в потолок, кое-как встала с кровати.

Чашка крепкого кофе взбодрила девушку. Поэтому подходя к участку, след от её сонливости, как рукой сняло. Её напарника ещё не было. Не удивительно: девушка всегда приходила на полчаса раньше положенного. И этот раз – не исключение.

Внимание Элисон привлек блокнот, что лежал на столе Брауна. Фиолетовый, аккуратный, с маленькими наклейками – точно не Брауна. Девушка заметила маленькую записку рядом с ним:

«Кэтлин Эванс».

«Это же та девушка, из больницы» – пронеслось у Элисон, в мыслях.

Взяв блокнот в руки, девушка раскрыла его. Некоторые страницы были вырваны, но аккуратно сложены обратно. Словно она не хотела их оставлять, но всё равно, почему-то складывала внутрь.

Недолго раздумывая, она села за стол напарника, и принялась читать.

«Я уже не помню, какой день здесь нахожусь. Вся жизнь протекает однотонно. И краски в ней, имею только серые тона.

Я не знаю, что такого сделала, и чем помешала, раз меня упекли сюда. Наверное, это проще простого: избавиться, убежать от забот и ответственности, выдавая меня за сумасшедшую.

Я бы всё отдала, лишь бы ещё разочек пробежаться по полю, собирая синие васильки. Или рисовать возле речки малиновый закат.

Я бы всё отдала, лишь бы оказаться на свободе. Ведь, находиться, за решетками, не видя жизни – хуже тюрьмы. Потому что это тюрьма твоей собственной души».

От записей Элисон прервал напарник, что наблюдал за ней. Она, почувствовав взгляд на себе, подняла глаза вверх.

– Ой! Давно ты здесь?

– Минуты три. Стою и наблюдаю, как ты меня не замечаешь.

– Я не слышала, как ты вошел.

– Я хотел поздороваться, но ты так сосредоточенно читала, что решил не отвлекать.

– Откуда это у тебя? – произнесла девушка, указывая на дневник.

– Если бы ты вчера не отвлекалась, рассматривая психов, этот дневник был бы у тебя.

Девушка ничего не ответила, но продолжила смотреть на напарника, испепеляющим взглядом.

– Вчера врачи передали. У неё в палате нашли. Сказали, может, нам поможет.

Следователь задумалась, но её вновь перервал голос Брауна.

– И да, ещё. Сегодня родители должны заехать в участок, подписать, что они не имеют никаких претензий к нам и больнице.

– Значит, ты веришь в то, что девочка это сделала по своей воле?

Лицо Брауна выражало недоумение, которое он тут же скрыл, напористо ответив:

– А у тебя есть другие предположения? Тем более экспертиза подтвердила, что не было следов насилия. Её никто не трогал.

– Да, она сделала это сама. Но, никто не отменял психологическое насилие. Вдруг, её заставили это сделать?

– Всё гениальное – просто, Элисон. Зачем тратить время на то, что и так очевидно.

Наш спор перервал стук в дверь.

Глава 3. «Заботливые» родители

В проеме двери показались две фигуры.

– Вы родители Кэтлин? – догадалась следователь, на что ей кивнули, вместо ответа.

Женщина, с золотыми волосами, которые блестели от солнечных лучей. И статный мужчина, с ярко-голубыми, как небо, глазами.

«Точно, как у Кэтлин на фото» – подумала Элисон, глядя на них.

– Нам сказали, нужно что-то подписать – начал отец девушки.

– Да, если вы не имеете претензий к врачам, и подтверждаете, что ваш ребенок мог покончить с собой, то мы закрываем дело.

– Хорошо, где ставить подпись?

Элисон опешила от такого напора и решительности. Брауна же это никак не смутило.

– Эм, секунду.

Мать девушки стояла неподвижно, и ни один мускул на её лице не вздрогнул. Однако и отец не выглядел убитым горем. Будто они говорят не об их дочери, а о ком-то животном, к которому они не имеют никакого дела.

Элисон протянула родителям доставшие из комода бумаги. Они, по-очереди подписали их.

– Это всё? Если больше ничего, прошу нас извинить. Мы очень спешим.

Элисон растерялась от такой хладнокровности. Пусть она работает в сфере полиции не так давно: около пяти лет. Но, видеть такое безразличие к собственному ребенку, ей приходилось впервые.

Всё, что смогла сделать девушка в состоянии шока – кивнуть. Браун пошел провожать родителей. Когда он вернулся, произнес:

– Ну, вот и всё. Дело закрыто, осталось только некоторые бумаги подписать. Они, кстати, отказались её вещи забирать. Так что, дневник можно выкинуть.

– То есть тебя вообще ничего не смутило? – недоумение девушки переросло в ярость.

Он вопросительно посмотрел на девушку, а та продолжила:

– Их поведение. Как-то не очень похоже, что они страдают. Им, как будто безразлично.

– Ты им в душу заглянула, чтобы делать такие выводы? Каждый переживает по-разному, Элисон. Кто-то рыдает днями напролет, а кто-то загружает себя работой, пряча свою скорбь под маской безразличия. Это не значит, что они ничего не чувствуют.

Слова Брауна заставили девушку задуматься. Ей не приходилось испытывать боль утраты, поэтому ей неведомо это чувство. Она не знает, как повела бы себя на их месте.

Весь день Элисон провела в двояком состоянии. С одной стороны её напарник прав: вместо того, чтобы мучить себя пустыми догадками, нужно заняться другими делами. Помочь людям, которые действительно в этом нуждаются. Но что-то девушке не давало покоя, что-то внутри подсказывало, что всё не так просто, как кажется.

Вечером, незаметно забрала дневник, пока напарник куда-то вышел. Собравшись, девушка направилась домой.

У Элисон не было мужа или детей. Она с этим не спешила. У неё была любимая работа, которая занимала первое место в её жизни.

Придя домой, и, переодевшись, девушка сразу принялась читать дневник. Она не была голодной или была так заинтересована, что не чувствовала голода. Сейчас важнее добиться правды, узнать истину.

«Сегодня родители впервые за долгое время приехали ко мне. Наша встреча длилась ровно минуту. И хоть дни я здесь не считала, чувствовать, как протекает время, ещё не разучилась.

Они привезли мне блокнот. Я уже и забыла, что просила их это сделать. Но, контроль никто не отменял. Придется вырывать и прятать страницы, на всякий случай. Зато так я смогу вести дневник.

Я скучаю по детству. Меня часто оставляли в деревне, с дедушкой. Он жил один, его жена – моя бабушка, умерла ещё до моего рождения. Он был единственным из старшего поколения. И сейчас, я как никогда понимаю, что такое одиночество. Как же тяжело ему было, а я всё время ныла, что хочу домой, к маме. Мне не хватает этого. Общения, самого обычного общения».

За время чтения, Элисон успела замерзнуть. Заварив себе чай и укутавшись в плед, продолжила читать.

«За всё время никто не пришел меня проведать. Мои друзья, которых я так любила и уважала, куда-то подевались, словно меня никогда не было в их жизни. Но я не виню их в этом. У каждого свои хлопоты.

И всё же я не понимаю, чем заслужила находиться здесь».

«Сегодня было по-особенному тепло. До больницы я занималась конным спортом. Мы с друзьями часто выбирались на природу, устраивая пикник. Дневная жара и теплый, летний ветер заставили меня перемотать воспоминания, как кассетную пленку.

С каждым разом я всё больше понимаю, насколько сильно скучаю».

– Отлично! Хотела найти ответы, но вопросов стало только больше.

Элисон не понимала, почему она оказалась в психиатрии. Следователь не была с ней знакома, но по её дневнику не скажешь, что она психически нездорова.

Дочитав всё до конца, Элисон начала листать сам блокнот. Он был разрисован всякими непонятными, устрашающими рисунками. Перелистнув очередную страницу, девушка заметила ещё один листок, который почему-то лежал отдельно.

Глядя на текст, написанный в записке, из уст следователя вырвалось:

– Хмм, как интересно.

Глава 4. Интересное знакомство

Ночь прошла беспокойно: ветер то и дело усиливался, а капли дождя, которые было слышно сквозь закрытое окно, играли на нервах. В голове так и крутилась фраза из дневника:

«Мой новый друг».

Мрачное настроение девушки заметил и Браун.

– Ты не спала всю ночь? – спросил он.

– Это так заметно? – ответила Элисон, оторвавши свой взгляд от угла кабинета.

– Если честно, то да. Выглядишь подавленной. К тому же, ты уже минут пять смотришь в одну точку.

Девушка решила, что скрывать нет смысла. Та и помощь Брауна не помешала бы. Поэтому следователь рассказала всё, что её гложет, ничего не утаивая.

Парень скептически посмотрел на девушку, прежде чем ответить:

– Ты серьёзно? Дело закрыто! Не стоит лезть, куда не просят, Элисон!

Элисон явно не ожидала такой бурной реакции напарника.

– Неужели тебе совсем не интересно? Неужели всё, что я рассказала не вызывает никакого подозрения? – спросила девушка.

– Вместо того чтобы заниматься реальными делами; помогать людям, которым действительно это нужно, ты пытаешься помочь тем, кто в этой помощи не нуждается.

Он, устало выдохнув, продолжил, уже более тихим и спокойным голосом:

– Столько подобных случаев, Элисон. Почему тебя так заинтересовал именно этот?

– Я и сама не знаю. Ещё когда я побывала в той больнице первый раз, меня не отпускает тяжелее чувство. А теперь ещё и этот дневник. С его появлением вопросов стало только больше.

– Типичные родители, которые заняты своим бизнесом, не уследили за ребенком.

– Ей был 21 год.

– Это мало что меняет. Она употребляла наркотики с подросткового возраста, как указано в её медицинской справке.

– Она прошла реабилитацию.

Браун внимательно посмотрел на девушку, склонив голову набок, будто пытаясь разгадать ход её мыслей.

– Хорошо, а таблетки, которые ей насильно пихали? А её, так званый «новый друг» – продолжила следователь.

– Не так уж и насильно ей пихали, раз уж она смогла обмануть врачей. Эти таблетки она намеренно собирала, и ты сама знаешь, зачем.

– Тем более, мы брали на экспертизу все лекарства в больнице. Ничего подозрительного – продолжил напарник.

Элисон настойчиво посмотрела в глаза напарнику, и ответила:

– Я всё равно хочу поехать в больницу.

Браун отвернулся. Глядя куда-то, через окно, спросил:

– Ты же не отстанешь, да?

– Я всё равно поеду туда. С тобой или без.

– Ладно. Поехали, только очень быстро. У нас ещё краж, по самое горло.

Элисон не смогла срыть радости, расплывшись в широкой улыбке.

«Сегодняшний день можно назвать лучшим, за последний год. Если не за всю мою жизнь. Я вышла посидеть на лавочках, возле больницы. Нас иногда выпускают, чтобы мы дышали свежим воздухом. Оглядевшись по сторонам, я заметила парня, не похожего на других. Он не казался сумасшедшим: не кричал, не разговаривал сам собой. Не делал того, что делают здесь другие. Он, заметив мой взгляд, сконцентрировался на моих глазах. Осознав, что я слишком долго на него смотрю, я отвела взгляд в сторону.

Я больше старалась не смотреть в его сторону. Но, через минуту, он подошел ко мне сам. У нас завязался разговор.

«Нет. Он точно не сумасшедший» – подумала я.

Так у меня появился мой новый друг» – прочитала Элисон своему напарнику.

– Что это за друг, может быть? – спросил Браун.

– Не знаю. Вот это я и хочу выяснить – ответила Элисон.

Дальше ехали, молча, лишь изредка кидая друг на друга мимолетные взгляды.

Зайдя внутрь, у Элисон немного закружилась голова.

«Эти стены на меня дурно влияют» – пронеслось у девушки в голове.

Элисон разглядывала больных. Невольно девушка столкнулась с парнем, взгляд которого был направлен на неё.

Она сразу узнала его. В тот раз его дикий взгляд заставил девушку, чуть ли не дрожать. Элисон гордо продолжала смотреть на парня, будто пыталась найти в его глазах ответ.

Из такого состояния её вывел едва знакомый голос.

– Мисс Миллер, это снова вы. Чем могу вам помочь? – спросил врач.

Следователь сразу узнала лысоватого мужчину, полного телосложения, лицо которого украшала практически незаметная щетина. Это был лечащий врач Кэтлин, а по совместительству и главврач.

Рядом с ним стоял Браун, который привел его, пока девушка осматривалась.

– Здравствуйте! Я бы хотела задать вам ещё пару вопросов по поводу Кэтлин Эванс.

– Что ж – ответил врач, поджав губы – пройдемте ко мне в кабинет.

Спустя час, следователи вышли с кабинета врача, этично пожав друг другу руки.

Ничего нового они не узнали. Мужчина позволил взять таблетки, что прописывали Кэтлин, на экспертизу, ещё раз. Но Элисон уже сомневалась, что это поможет.

Кэтлин ни с кем не общалась, как утверждают врачи и санитары. Впрочем, не только они. Камеры больницы говорят о том же.

Допрашивать было больше некого, поскольку никто не знал и не помнил её.

Родители к Кэтлин приезжали часто, как утверждает врач. Она попала в психиатрию, чуть меньше года назад. За это время они навещали её один-два раза в неделю. Это настораживало, ведь записи в дневнике девушки говорили обратное, но уже не так сильно. Ведь, вряд ли уже что-то сможет удивить Элисон.

Девушка думала, что напарник будет язвить, возможно, даже в чем-то обвинять девушку. Он был с самого начала против этой затеи. Но на удивление шел моча. Трудно было понять, о чем он думает. Его зеленые глаза смотрели под ноги, а голова была опущена так, что было видно только его русые волосы.

Элисон засмотрелась на напарника, что и не заметила, как случайно врезалась в кого-то.

– Извините – проронила девушка.

И тут же замолчала, увидев перед собой парня, взглядами с которым, она обменивалась.

Он перестал внушать страх, а взгляд больше не казался звериным. В этот раз в его серых глазах хотелось утопать.

– Это вы извините, я вас не заметил – сказал парень, и ушел в другую сторону.

Элисон смотрела ему вслед. Хотелось, подойди, заговорить. Словно он знал ответы на её вопросы. Но она не знала, что спрашивать.

Интуитивно её тянуло сюда. Она чувствовала, что с делом Кэтлин было явно что-то не так. Может, если бы не её дневник, она бы и оставила это. Но теперь должна во всем разобраться, иначе не простит себя.

Из раздумий её вывел голос, прозвучавший около её уха:

– Ты чего застыла? Всё нормально?

– А? – Элисон незаметно вздрогнула от неожиданности. Повернула голову и увидела своего напарника.

– Я чуть обогнал тебя. Уже собираюсь выходить, оборачиваюсь, а тебя нет. Потом увидел, что ты смотришь куда-то.

– Да, прости. Я просто задумалась. Пойдем отсюда.

Браун так ничего и не сказал напарнице, не упрекнул, за что она ему была благодарна. Они общались и работали, как раньше. И всё же, девушка чувствовала вину.

На работе проблем не было: никто не знал, что они поехали туда. Дело, ведь уже закрыто.

Вернувшись, домой, Элисон устало вздохнула, и принялась снимать верхнюю одежду и обувь.

«Может, Браун прав? Я пыталась ему что-то доказать, но в конечном итоге оказался прав он. Может, моя интуиция меня подводит? Разве на неё нужно надеяться?» – думала девушка.

Мысли, мелькавшие одна за другой, не давали ей покоя. Она только сейчас поняла, что всё ещё стоит, посреди коридора своей квартиры.

Принявшись раздеваться, из кармана её джинсов, выпал какой-то сверток. Развернув его, Элисон увидела записку, что гласила:

«Всё не так, как кажется на самом деле».

Глава 5. Истина во лжи

Лучи солнца отсвечивали углы кабинета, создавая радужный блик. Элисон сидела за своим столом и рассматривала листок, на котором был анализ лекарственных препаратов с больницы.

«И ещё один провал» – подумала девушка.

Экспертиза не обнаружила ничего.

Элисон решила ещё раз поговорить с родителями девушки, уже более длинным и откровенным разговором. Слишком странно они вели себя в тот раз.

Услышав стук в дверь, девушка положила листок, всё ещё держащий у себя в руках, в тумбочку. В кабинет зашел отец Кэтлин. Браун был на задании, поэтому в кабинете они были одни.

– Здравствуйте! Это я вам вчера звонила – начала Элисон.

– Добрый день! Я вас помню. К сожалению, моя жена не смогла приехать. Плохо себя чувствует. Надеюсь, это не проблема? – ответил отец Кэтлин.

Следователь надеялась на встречу с двумя, но виду не подала.

– Нет, что вы. Думаю, вы и один сможете ответить на мои вопросы – сказала девушка.

Он был всё таким же безэмоциональным. Можно было сказать, что это из-за скорби по дочери. Однако и убитым горем он не выглядел. Так, словно ему было абсолютно безразлично на всё происходящее.

Не теряя времени Элисон достала из комода дневник, и кинула на стол.

Мужчина, уже успевший разместиться на стуле, напротив девушки, проследил за её движениями. Но, никак не отреагировав, продолжил смотреть на девушку, дожидаясь от неё дальнейших слов и действий.

Элисон прочитала всё, что было там написано. Его лицо, наконец-то начало издавать какие-то эмоции. Но они не были позитивными, а вовсе наоборот. Будто всё прочитанное он слышал впервые.

Резко подорвавшись с места, он прокричал:

– Это всё ложь! Так и знал, что дочурка не оставит нас в покое даже после смерти!

– В каком смысле? – удивленно спросила Элисон.

– Ох! Моя дочь покончила с собой. Дело закрыто, и мы не имеем никаких претензий. Надеюсь, вы больше не побеспокоите меня и мою жену.

– Почему вы не навещали её? – резко спросила девушка.

– Я навещал её каждые выходные, вместе с женой! Она была в больнице, где ей должны были помочь! – всё ещё нервно сказал мужчина.

Следователь только сейчас заметила некое сожаление, и даже боль в его глазах. Или ей показалось?

– У неё были друзья – сквозь зубы проговорила Элисон.

Отец девушки издал истерический смешок, будто его и вправду это развеселило.

– У неё не было друзей.

Мужчина направился в сторону выхода, но напоследок обернулся, и сказал:

– Она превращает жизнь в ад каждого, кто находиться рядом с ней.

Мужчина вышел, оставив девушку один на один со своими мыслями.

Глава 6. Друзья

Сегодня Элисон не спешила никуда, спокойно попевая только сваренный кофе, у окна своей квартиры. Ей чуть было не сделали выговор, из-за того, что девушка занималась «своими» делами в рабочее время.

Элисон решила взять выходной, чтобы поехать в университет, где училась Кэтлин. Девушка всегда была трудолюбива, часто задерживалась на работе. Поэтому начальство не было против одного выходного дня.

Не теряя времени Элисон стала собираться, попутно допивая свой кофе. Уже спустя пару минут девушка была в полной боевой готовности.

Кэтлин училась на юридическом, как и её родители. Университет находился в центре города, и был достаточно престижным. Элисон находилась возле здания во время перемены. Студенты сидели на лавочках, в парке, что находился через дорогу.

Расспрашивая студентов, она называла имя и фамилию девушки. Но никто ничего не знал о ней. Пока к ней не подошла одна из студенток.

– Простите! – окликнула Элисон незнакомка. – Я услышала, как вы спрашивали о Кэтлин Эванс. Я Адель, её одногруппница.

– Да, дело в том, что я из полиции – девушка показала удостоверение, внимательно наблюдая за реакцией незнакомки.

Но реакции не последовало. Поэтому Элисон продолжила:

– Она недавно покончила с собой. Я бы хотела поговорить с её друзьями.

– Друзьями? – усмехнулась девушка.

– Она не с кем не общалась. Вечно стояла где-то вдалеке, садилась на последние парты одна. А когда кто-то пытался заговорить – игнорировала. Кэтлин всегда была скрытной и находилась подальше от всех – продолжила Адель.

– Значит, никого?

Адель пожала плечами.

– Вы и сами видите, что её здесь никто не знает. Вряд ли вам кто-то поможет.

– Что ж, спасибо – сказала Элисон, поспешив убраться отсюда.

«Кажется, я начинаю догадываться, что происходит» – подумала Элисон, находясь за рулем своего автомобиля.

Выжав сцепление и нажав на газ, девушка вновь отправилась в клинику.

Припарковавшись подальше от входа, она направилась в обход, чтобы оказаться у входа. Выйдя из-за угла, Элисон инстинктивно сделала шаг назад. Её не было видно за огромным забором, а само место было нелюдимым, что давало девушке преимущество.

Девушка увидела, как отец Кэтлин передавал конверт главврачу. Они ещё перекинулись парой фраз, обрывки которых девушка услышала.

– Благодарю вас – сказал отец Кэтлин доктору.

– Что вы. Мне, правда, жаль, что всё так вышло – ответил главврач.

Джордж Эванс – отец Кэтлин, поджал губы, опустив голову вниз. Затем он сказал доктору что-то ещё, так тихо, что услышать было невозможно. Обменявшись рукопожатием, он сел в свой автомобиль и уехал.

Глава 7. Воображение или реальность?

Элисон простояла в укрытии ещё пару минут, дожидаясь, пока главврач окажется ближе к входу.

Девушку пропустили на территорию больницы без проблем: там сидел тот же охранник, что и в те разы, когда она приезжала. Она решительно шла вперед, пока её не окликнули:

– Куда-то спешите? – прозвучал незнакомый голос.

Обернувшись, она встретилась с уже хорошо знакомыми глазами. Парень, образ которого она хорошо запомнила. Элисон впервые услышала его голос.

Он сидел на лавочке, неподалеку. Видимо это тот самый парк, который описывала Кэтлин в дневнике.

– Это ты – всё, что смогла сказать девушка.

– Неужто, вам так неравнодушна судьба Кэтлин, раз уж вы так зачастили сюда?

– Что ты знаешь?

– То же, что и все. Что вы прочитали в её дневнике?

– Откуда ты знаешь?

– Она постоянно туда что-то писала, а когда рядом были врачи, делала вид, что рисует. Не трудно догадаться.

Элисон рассказала о некоторых записях в дневнике: о лекарствах, которые заставляли принимать насильно, о друге и остальных вещах, которые казалось, незачем скрывать.

– Этим «другом» был я. Она всегда меня почему-то так называла, хотя я не давал поводов. Видите ли, здесь не лучшее место, чтобы заводить знакомства. Всё, что там написано лишь её воображение. Она всегда несла какой-то бред, которого не было в реальности.

– Эскапизм. Её диагноз был эскапизм – сказала девушка, сощурив брови.

Элисон сказала это скорее для себя, как факт, утверждение. Развернулась, и быстрым шагом направилась к врачу.

Постучав в дверь, она зашла, не дожидаясь ответа.

– Мисс Миллер, не ожидал вас увидеть. Чем могу быть полезен? – сказал врач.

– Да так, знаете, мимо проезжала. Смотрю, а там вы с отцом Кэтлин, ещё и конверт ему какой-то передаете – ответила Элисон и умолка, упорно смотря на врача.

Он немного замялся, услышав слова девушки.

– Да, это действительно так. Это были деньги за медикаменты, которые мы заказывали специально для Кэтлин. Видимо, вы не застали момент, как он подписывал документы – ответил врач, кладя на стол, тот самый конверт, вместе с листом бумаги.

Он приглашающим жестом указал на стол.

Девушка неспешно подошла, будто боясь спугнуть.

Взяв конверт с бумагой, она принялась ознакамливаться с документом.

Врач оказался прав: в договоре всё было чисто, а сумма совпадала с суммой в конверте.

– Знаете ли вы, что такое эскапизм, милая леди? – спросил врач.

– Иллюзия, самообман? – ответила девушка.

– Я рад, что вам неравнодушна судьба девушки. Однако Кэтлин действительно нуждалась в помощи. Эскапизм – социально-культурное явление, вызванное из-за наркотиков, в её случае, которое проявляется в желании уйти в мир фантазий и иллюзий. Думал, вы поймете это раньше.

– Разве он может быть настолько опасен? – спросила Элисон.

– Любая болезнь опасна, если её долго не лечить. Кэтлин настолько погрузилась в свой мир, что не замечала реальность.

– Хотите сказать, она покончила с собой из-за эскапизма? – предположила следователь.

– Чувство одиночества, ненужности и незнание, для чего ты живешь. Но это лишь мое предположение. Кто знает, что было у неё на уме. За всё время перебивания здесь, она ни разу со мной не заговорила.

– Впрочем, с родителями она не говорит уже несколько лет. Возможно, это из-за какой-то обиды, что она таила в себе долгие годы. А когда болезнь начала прогрессировать, все страхи и обиды начали выясняться. Они приезжали каждый выходные. Могли, просто молча сидеть или издалека, наблюдать за дочерью – дополнил врач.