Текст книги "Единственная для оборотня (СИ)"
Автор книги: Юлия Нова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 53
Похоже, в этот раз я отрубилась надолго. Проснулась в полуподвальной комнате, на жестковатой койке. Голова была тяжёлой, и я решила не спешить вставать, а прежде оглядеться.
Да уж. Это точно был подвал. Окошко наверху было небольшим. Я, возможно, могла подставить что-то из мебели и вылезти, если бы не крепкая решётка. Удивительно, но сейчас в это окошко проникал достаточно интенсивный свет. Значит, сейчас уже даже не раннее утро, а день. Сколько же я здесь провалялась?
Я встала и обошла комнату, поднялась по небольшой лестнице к единственной двери и подёргала её. И она была предсказуемо закрыта. Голова болела, да и пить хотелось просто ужасно. Так что я не выдержала и забарабанила по двери, требуя хотя бы дать воды.
– Эй, кто-то слышит меня?! Я пить хочу! Где я, слышите? Вы слышите меня?!
Результатом была тишина, а в горле сильно запершило. Хорошо, что здесь был закуток с санузлом. Двери, что странно, в тот самый закуток не было, она была снята с петель, остался только проём. Но я была одна здесь, кого мне стесняться? Я могла спокойно попить из-под крана. А жажда мучила просто ужасная.
Я провела в одиночестве целый день, хорошо изучила комнату, всё же подтянула обшарпанную тумбочку, забралась на неё и даже попробовала на крепость решётку. Она была прикреплена на совесть. Этот путь был для меня закрыт.
В поисках хоть какой-то защиты я облазила ещё раз всю комнату, но ничего не нашла. Тут даже нечего было отрывать. Ничего подходящего.
Я сидела и думала обо всём, что произошло. Вспоминала, как именно оказалась в плену, а это явно был он. Да, мне не стоило попадаться к Уварову в руки. И что он там говорил про мою полезность? Зачем я ему? Для выкупа? Да кому я, в общем-то, нужна?
А ведь Влад обещал мне защиту. Он и Никита. Я уверена, они обязательно будут меня искать. Вопрос, найдут ли.
Очень хотелось плакать. Банально было страшно. Все эти мысли, что приходили в голову об этом ужасном Уварове, все разговоры, что ходили о нём.
Я сидела на жёстком потрёпанном матрасе, смотрела, как комната тонет в полумраке наступающей ночи. В окно светили последние лучи уходящего солнца, а я сидела, сложившись в комочек, наблюдала за светом в окне и плакала.
И тут услышала шум за дверью и разговор. Говорили явно громко, выкрикивая приказы, но звуки доходили плохо. Скорее всего, здесь была крепкая дверь и толстые стены, которые подавляли звуки.
Говорившие явно приблизились. Я повернула голову, поняв, что дверь будут открывать, и застыла, испугавшись тех, кто мог войти и сделать со мной всё что угодно. Но на меня даже не обратили внимания, выкинув вниз по степеням мужчину. Тот так покатился по лестнице, что я сразу поняла – он был без сознания. Солнце почти зашло, и я плохо видела, кого те самые громилы скинули ко мне в подвал. И просто закрыли дверь, словно мусор выбросили.
Я долго не решалась подойти, чутко прислушиваясь. Мужчина явно был жив, учитывая его тяжёлое дыхание. Я всё же решилась и тихонько подошла. Мало ли, хотя бы первую помощь окажу, пока вижу хоть что-то.
Даже в полутьме я его узнала. Это был Никита. Но я же помнила разговор Уварова со своими подчинёнными. Они поймали Даниила. Хотя я и растерялась, но медленно и аккуратно прошлась по его лицу и телу, чтобы понять, какие у него могут быть повреждения.
Нас на обучении и первую помощь учили оказывать. Но на оборотнях всё быстро заживало. И здесь, похоже, были не такие уж страшные травмы. Мне показалось, что его просто долго били. Судя по тому, что я могла разглядеть в слабом свете уходящего солнца.
Я тихо позвала:
– Никита, ты слышишь? Тебе нужно лечь на кровать. Скоро совсем стемнеет и ничего видно не будет. Давай вставай, слышишь?
Всё же я не жила с оборотнями так долго и забыла кое о чём. Я вздрогнула, когда Никита прохрипел мне тихо:
– Ты ошиблась, Ника, я Даниил, поняла? – Он лежал на спине и так внезапно открыл глаза, что я вздрогнула от его требовательного взгляда. Сглотнула и кивнула. Я так поняла, что Никите невыгодно было представляться своим именем. Да уж. Учитывая, что он знал много больше, чем тот самый Даня, это был логичный ход.
Я заторможено продолжила исследовать его на повреждения, растерянно водила руками по бокам, и тут услышала ехидное:
– Слушай, детка. Я сейчас не в форме. Давай сначала выберемся отсюда, а потом уже продолжим эти твои телодвижения. Сегодня и правда был тяжёлый день. А ты ещё и провоцируешь. Давай всё же потом.
Я вспыхнула, возмущённо посмотрела на него. Никита ехидно ухмылялся, а глаза смеялись. Учитывая его раскраску на лице, это смотрелось жутковато. И избавило его от долгой проповеди. Я только поджала губы, отодвинувшись. И пробормотала:
– Не смешно. Ты весь в ушибах и кровоподтёках. Выглядишь жутко. Ты сможешь до кровати дойти? А то скоро совсем стемнеет. Я почти ничего не вижу.
Этот наглец продолжил выводить меня из себя:
– Приглашаешь к себе в кроватку? Ты смотри, я ведь и в таком состоянии много чего могу. Мои раны очень быстро регенерируют. Давай всё же сначала выберемся отсюда, а потом уже продолжим наше такое интересное общение. И ты не переживай, мы, оборотни, прекрасно видим и в темноте. Тебя я так точно найду. И если нужно, сам отведу в кроватку.
Я подняла глаза вверх, прося высшие силы дать мне спокойствие.
Мы дошли до кровати, и я помогла ему устроиться на кровати. Для двоих она была узковата. Но Никиту логичней всего было положить на спину, что тот и сделал с моей помощью. Мне осталась только узкая полоска скраю.
Я с сомнением смотрела на неё, а Никита протянул руку и успокоил:
– Я буду держать тебя. Не переживай, тебя я точно не отпущу. Давай ложись.
Я легла полубоком, грудью прислоняясь к боку Никиты, а он ладонью, что оказалась подо мной, прижал меня к себе.
Почему-то шёпотом сказала ему на ухо:
– Я тебе всё плечо отлежу. Места совсем мало.
В темноте услышала смешок и ответный шёпот:
– Не отлежишь. Ты лёгкая как пушинка. Влад плохо заботится о тебе, ты эфемерная, словно сказочная фея. Одеяла нет, прекрати отодвигаться, придвинься ближе. Мы, оборотни, теплее, чем люди. Погреешься. Ночью будет прохладно.
Опять смешок и вслух, словно себе добавил:
– Не находись мы здесь, я б тебя и не так погрел.
Я промолчала, решив не провоцировать. Но мыслишка всё же пролетела в голове, что Никита пах просто обалденно. Да я практически лежала на нём боком, прижатая его ладонью. И прекрасно понимала, что мне хочется большего. Прикоснуться, почувствовать его сильнее. Я хотела забыться и прекратить бояться того, что нас может ожидать.
Рядом с Никитой я чувствовала себя уверенней, хотя и понимала, что ничего сейчас он сделать не сможет. Мне хотелось заснуть хоть с какой-то надеждой. Поэтому я тихо спросила ему на ухо:
– Тебя будут искать? Кто-то знает, куда ты пошёл?
Я почувствовала, как напряглась рука у меня на талии, и Никита тихо ответил:
–Они будут очень стараться, поверь. Просто спи. Да и у меня раны быстрее во сне заживут. Думаю, утром всё решится.
Я проснулась среди ночи от лёгкого толчка. Спросонья не сразу поняла, где я и почему прижимаюсь к кому-то тёплому. Секунды лежала и приходила в себя. Сбоку услышала голос Никиты:
– Приготовься. Сюда кто-то приближается. Думаю, это к нам. Странно, судя по темноте, сейчас примерно два-три ночи. И чего это их сюда понесло?
– А что нам делать? Так и лежать?
– Садись, пока просто понаблюдаем. Не думаю, что до утра меня найдут. Не будем провоцировать наших пленителей. Тем более, этого ненормального.
Уваров зашёл вместе с двумя громилами. У одного в руках была мощная лампа, а у двери я заметила движение. Значит, там ещё кто-то был. Мы сидели на кровати и молча ждали.
Уваров довольным голосом ответил, видимо, слышал последние слова Никиты:
– Да-да, верно говорите, не стоит меня провоцировать. А за ненормального ответишь.
Этот сумасшедший с таким удовольствием рассмеялся, словно уже подготовил для нас какую-то пакость. Я угадала, судя по дальнейшим его словам.
Глава 54
Уваров смотрел на меня оценивающе. Я заметила промелькнувшее на его лице сожаление. Или мне просто показалось?
– Жаль, что ты, красотка, оказалась такой глупой и недальновидной. Со мной тебе бы было много приятней, поверь.
Уваров прошёлся по комнате, вернулся к нам и продолжил совсем о другом:
– Кстати, мы тут вывели одно вещество, так скажем, последнего поколения. Но нужна доработка. Мои партнёры говорят, что оборотни слишком неадекватно ведут себя после принятия. Если взять любую привлекательную для нас женщину, мы считаем её парой. Часа на три-четыре. Её запах кажется нам идеальным, а она самой желанной. Ощущения просто отпад, я пробовал. Но вот контроль теряешь полностью. Мы его доработали, но на проверку ещё не отправляли. А тут такая возможность отомстить Северину. Зря ты, Даниил, отказался от сотрудничества. Передавал бы по-тихому нам информацию. Всего-то. Может, передумаешь?
Никита молча покачал головой.
Я с ужасом смотрела на это чудовище. Уваров так просто говорил о подобных вещах. Он подошёл, взял меня за подбородок и спросил:
– А что это ты так смотришь на меня? Что, противно? Ну, ничего. Сейчас мы кое-что введём твоему защитнику. И посмотришь, понравится ли он тебе настоящий. Что, думаешь, он изменится? Нет, это его инстинкты выйдут наружу. Он предстанет перед тобой таким, какой есть. Без этой лишней шелухи. Настоящим хищником. Можешь так не смотреть, Северный, я же чую. Что, запал на девчонку? Да, она и правда сладкая. Пахнет отпад! Но слишком дерзкая для меня. Я люблю покладистых.
Уваров крикнул и в нашу небольшую комнату зашли ещё двое, очень крепких с виду оборотней. Те так быстро и хитро скрутили Никиту, что я и глазом моргнуть не успела. Уваров всё же отошёл подальше, а его прикрыли те, кто пришёл с ним изначально.
Тот оборотень, что не держал лампу, ввёл через шприц какой-то препарат в кровь Никите. И резко бросил:
– Нам лучше поторопиться. Подопытный недавно дрался, адреналин повышен. И препарат возьмёт его быстро.
Я не ожидала, что Никита всё же начнёт разговаривать с Уваровым. Он резко бросил:
– А в чём смысл-то? Ну, потеряю я контроль. Но ведь и ты, Уваров, своего не добьёшься. Так зачем?
Уваров улыбнулся довольной улыбкой акулы и протянул:
– А я вас, близнецов, сначала достану, потом и до вашего главы очередь дойдёт.
Никита всё не унимался, продолжив:
– А зачем тебе тогда Северные? Ты же так хотел стать главой своего клана. Или думаешь, никто не понял, кто отравил прошлого Главу Совета и подставил главу клана Уваровых?
Странно, но Вадим Уваров рассмеялся. И так издевательски ответил:
– Отравил, говоришь. Что, поверили этому пройдохе? Глава получил совет уйти так, чтобы не возвращаться. И компромат вдогонку. Но это уже лишнее. Я смотрю, у тебя зрачок форму меняет. Всё, уходим! – крикнул Вадим остальным, и все очень споро покинули помещение, закрыв хорошенько дверь.
Я сглотнула и повернулась к Никите. Мы оказались в абсолютной тишине и темноте. И вдруг так неожиданно нахлынула жуткая паника. Я всхлипнула, не понимая, что сейчас будет. Меня жутко пугали слова Уварова и его довольное лицо. А ещё настораживающая тишина после ухода наших пленителей.
Я нутром чувствовала, что Никита напряжён. Не в силах больше сидеть в темноте и бояться, я шепнула, поняв, что голос жутко дрожит от страха:
– Никита? Ты как? Ты что-то чувствуешь? Изменения в себе?
И замерла в ожидании ответа. Вздрогнула, когда почувствовала на себе такие знакомые, тёплые и надёжные руки, что обняли меня, защищая от всего мира. И как Никита умудрился быть таким надёжным, таким родным сейчас?
Я поняла, а ведь он всегда меня защищал и делал всё, чтобы помочь и спасти. Влад же сам говорил, что это Никита организовал моё спасение.
Объятия стали крепче, Никита притянул меня ближе, зарылся мне в волосы носом, медленно вёл им по шее, создавая такие сладкие мурашки. Я расслабилась в его руках, ощутив внутреннюю уверенность в нём.
Мои руки почти неосознанно потянулись вверх по его груди к плечам. Темнота была моей помощницей, я чувствовала себя свободно, разрешив себе всё.
И даже забыла о том, что с моим партнёром должны произойти опасные для меня изменения. Я вздрогнула от его голоса:
– Как первый раз увидел, обалдел от тебя. Это было на танцплощадке, ты тогда танцевала с Владом. Почти не умела, казалось бы, новичок, но твои движения, то, как ты балдела. Меня поразила твоя открытость и то удовольствие, которое ты излучала. А потом и танец со мной. Думаешь, я забыл? Я чувствую твоё удивление. Я помню всё, что касается тебя. Потом, позже, я понял, кого потерял. Ты помнишь нашу прогулку по Саду Роз? Волшебный сад, соединяющий сердца и судьбы. Так говорила моя бабушка. Именно там я первый раз попробовал тебя. И там я навсегда запомнил тебя. Жаль, мой волк не может ощутить то, что чувствую я. Он недоволен. Хочет стать ближе, а не может.
Никита хмыкнул, а я вообще не поняла, о чём это он.
И я спросила осторожно:
– Ничего не меняется. Я не настаиваю, правда, но Уваров обещал, что ты тут накидываться на меня будешь. Эм. А ты только слишком разговорчивым стал. Может, они что-то перепутали и дали тебе сыворотку правды?
Никита рассмеялся от души. А я пожала плечами. А что ещё здесь думать? Этот прохвост никогда бы не стал так открыто говорить.
Но вот Никита резко замолчал. И задумчиво ответил:
– А ведь ты можешь быть права. Уваров же сам говорил, что суть выходит наружу, не имея лишних преград. И моей излишней болтливости может быть причиной. А по поводу того, почему я на тебя не накинулся, так это тоже вполне объяснимо. Нашей с братом особенностью.
Глава 55
Я даже отреагировала не сразу, услышав объяснение. Мозг просто отказывался обдумывать то, что услышали уши.
Неужели всё так просто? И как теперь мне всё это принимать?
Я моргала, пытаясь убрать туман в голове, будто это нехитрое действие должно было помочь мне. Переспросила, до конца не веря:
– Что ты только что сказал? Мне послышалось?
Никита хмыкнул и объяснил подробнее:
– Мы с братом в детстве в аварию попали. Волк в этом возрасте не так близок с человеком. Он всегда опекает детей, вырастая вместе с ними. Но волк быстрее взрослеет. Ему с нами неинтересно. И после аварии мы не сразу поняли, что не так. Мы не чувствуем своих. Запахи есть, но это только человеческий нос. Врачи говорят, что это всего лишь психосоматика. Сильный испуг. Волк спрятался глубоко, когда сильно завоняло жжёным металлом, пластиком, резиной. А нас не сразу спасли, мы застряли внутри. Отец вывалился из машины и на некоторое время потерял сознание. И начал доставать нас. Потом полез спасать бабушку и не успел. Я помню, как рвануло. И всё. Даже оборотень не выживет в такой ситуации.
Я сама обняла Никиту и искренне посочувствовала:
– Я соболезную твоей утрате. Искренне сочувствую. Но ведь у оборотней сумасшедший метаболизм. И нас учили, что вы прямо непробиваемы в плане психики. Редко можно встретить оборотней с проблемой в этой сфере.
Никите, похоже, были совсем не интересны мои переживания и сомнения. Он опять взялся за своё, зарывшись мне в волосы, и просто наслаждался моментом. А ведь мне было интересно как профессионалу. Но я решила не лезть сейчас, когда он вспомнил такие болезненные вещи из прошлого.
Мысли текли медленно, я сидела, чувствовала себя в этих объятиях такой защищённой, и с ленцой вспоминала моменты встречи с Даней и Никитой. Получается, у них обоих нет того острого оборотнического нюха. И это значит…
Я встрепенулась и не удержалась, спросила:
– Получается, вы оба не сможете понять, кто ваша истинная пара? Даниил говорил, что даже мама вас путала, ведь вы были дружны, часто менялись одеждой, проводили время вместе и ваши запахи перемешивались. Тогда почему я могу вас различать? Ведь я не различаю ваши запахи, я человек. Я просто знаю, кто из вас кто. Что это за явление такое, ты знаешь?
Никита замер, задумавшись, немного отстранился и, видимо, смотрел на меня. В этой темноте вообще ничего не было видно. Я ощутила на своём лице его пальцы и замерла. Он медленно обрисовал овал лица, подушечками прошёлся по бровям, щекам, очертил губы. И громко чмокнул в губы. Хмыкнул, когда я возмущённо ахнула на это ребячество.
– Ведёшь себя, как подросток! Никита, будь серьёзней! Так что насчёт меня? Почему я вас различаю? Это же не может быть то самое?
– Почему же? Если ты про истинность, думаю, очень даже возможно. Я даже уверен, что это она и есть. У вас, людей, нет такой зависимости, но и для вас партнёр – особенный.
Я всё ещё сомневалась и спросила:
– Но кто из вас, Никита? Как мне понять?
– Подумай, кто из нас тебя волновал больше. Кого помнишь, чьи поцелуи вспоминаешь. Или было что-то ещё?
Я почувствовала, как сильнее он сжал руки у меня на предплечьях, ощутила странное напряжение, исходящее от него. И поспешила успокоить, не зная, как он поведёт себя сейчас, под этим препаратом:
– Нет, Никита. Ничего больше не было. И ты сжимаешь меня слишком сильно, мне неприятно. Ты никогда себя так не вёл.
Тот усмехнулся, но сразу же ослабил хват. Жаль, я не видела его, а только слышала. Ответ поразил своей откровенностью:
– Ты знаешь, я впервые захотел начистить брату морду за то, как он с тобой обошёлся. Нет, вру, больше за то, что он вообще тебя трогал. Я тогда испугался, испугался за эти свои чувства и просто ушёл. А мне стоило просто поговорить с тобой. Я делал ошибку за ошибкой, меряя тебя теми категориями, считая, что как только узнаешь, сразу вцепишься в меня. Ты же думала, почему различаешь нас, подозревала?
Теперь уже была моя очередь откровенничать. А ведь во мне стимуляторов не было и открывать душу этому нахалу я просто боялась. Но когда, если не сейчас? Что сделают эти головорезы, когда придут и поймут, что всё с нами в порядке? Возможно, это последние часы в нашей жизни. Осознание этого просто выбило, настигло лавиной. Чего теперь терять? И я прыгнула в признание, откинув все сомнения:
– Да, Никита. Я думала. Если бы ты знал, как я испугалась, когда узнала тебя с другой стороны, а ты открылся мне. Там, в Саду Роз. Я же сразу поняла, что это был ты. Ты не притворялся братом, ты был собой. И я не смогла бы продолжать с твоим братом отношения. Я не сразу поняла это. Сначала попыталась спрятаться от своих чувств, забыть о тебе, о той встрече, обо всём, что нас соединило. Но ведь это было уже невозможно. Думаю, я промолчала тогда, потому что обвиняла себя в распущенности. Я ведь знала, что вас двое, понимаешь?
Договаривала я уже шёпотом. Мне было и стыдно, и так хорошо от признания.
Никита ещё и добавил. Его губы так внезапно оказались у моего уха, и он прошептал, практически выдохнул:
– Скажи, ты ведь покраснела? Осознала себя плохой девочкой и тебе стало стыдно? Ммм, мне даже интересно, как далеко ты хотела зайти с нами в этих своих женских фантазиях.
Я ахнула и стукнула его по плечу, возмущённо засопев. Вот гад!
А этот… от души рассмеялся и вдруг сказал так легко, словно между прочим:
– Я никогда не чувствовал ничего даже похожего, как было с тобой. И понял я это сразу. Думал, что ты считала меня моим же братом. И это было обидно. И чудовищно несправедливо. Ты знаешь, завтра может случиться всё что угодно. Думаю, если бы не этот придурок, Уваров, ты бы так и не призналась.
Вдруг Никита осёкся и резко замолчал. Руки, обнимающие меня, замерли. Я прошептала:
– Что?
В ответ Никита попросил помолчать. И снова застыл. Он встал, попросив меня сидеть на месте. Я слышала, как он проходил по комнате, замирая. У двери он остановился надолго, я слышала, как он втягивает воздух, словно пытается учуять что-то.
Неожиданно и стремительно он метнулся к окну. И что-то начал с ним делать. Я подбежала и спросила, не понимая, что вообще происходит:
– Что происходит, Никита? Ты можешь объяснить?
Тот быстро ответил:
– Не хотелось бы тебя пугать, но ты и сама скоро учуешь. Они подожгли здание. Скорее всего, заметают следы. Значит, нас нашли. Думаю, они не успеют, а мы задохнёмся, если будем сидеть и ждать помощи. Кстати, а ты здесь ничего металлического не видела? Мне нужна опора.
Я с ужасом смотрела в темноту, туда, где стоял Никита, и понимала, что умирать я не готова. Да как так? Я ведь только поняла, что меня любят, что у нас есть шанс на будущее.
Мысли заработали, требуя найти решение. О чём там спрашивал Никита? А, точно! Что-то металлическое… А ведь было же, было!
