Текст книги "Неподходящая девчонка (СИ)"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7

Я внезапно вспыхиваю. Не мог же ему это Илья рассказать? Хотя женщины ведь делятся с подругами секретами, может, и мужчины тоже?

Кошусь в сторону кухни, но отсюда Ильи не видно.

– Боишься, что ли? – усмехается Костя, я начинаю злиться и плюхаюсь рядом с ним на диван.

– Тебе Илья сказал? – спрашиваю, складывая на груди руки.

– Нет, – он поворачивает ко мне голову и рассматривает, а я думаю, что дала маху, садясь с ним рядом. Уровень тревожности начинает ползти вверх с какой-то космической скоростью. – Из интереса наблюдаю за вашей лавстори. Хотя на лав она тянет слабо.

– А тебя это радует? – язвлю в ответ, он вздергивает бровь.

– Только не говори, что Илюха разболтал тебе семейные тайны? Ни за что не поверю.

– Не разболтал, но я и так вижу.

Костя пялится несколько секунд, а потом спрашивает:

– Сознайся: это такой тактический ход? Неужели ты серьезно не хочешь ничего от него?

– Тебе в такое не верится? – усмехаюсь я. Он отводит взгляд, но ответить не успевает, даже если собирался – возвращается Илья.

– Так, договор подписал, – он протягивает бумаги Косте, тот встает с дивана, и я чувствую, как сразу становится легче дышать. Словно меня подавляла энергетика этого мужчины. Илья переводит взгляд с Кости на меня и обратно. Кажется, он не заметил, что у нас не очень-то хорошие отношения. Ну и отлично.

– Не буду мешать, – Костя жмет руку Илье и уходит в прихожую, тот за ним. Когда возвращается, сразу спрашивает:

– Все нормально, Нат?

Я поспешно киваю.

– Да, как там паста?

– Пойдем готовить, – он улыбается и расслабляется. Однако в кухне, когда я усаживаюсь на стул, понимаю, что слова Кости не выходят из головы. Корю себя, но спрашиваю:

– Как там твоя невеста? – ставлю воздушные кавычки, Илья бросает взгляд, становится задумчивым. – Ничего, что я об этом? – добавляю тут же.

– Все нормально, Нат.

– Нормально, что спрашиваю, или нормально с невестой?

– А ты с какой целью интересуешься?

Пожимаю плечами.

– Просто увидела Костю и вспомнила.

– Они с отцом вроде бы успокоились, – усмехается Илья. – Но пришлось объяснять, что я большой мальчик, который сам решает, с кем ему жить. Или не жить.

Мне хочется расспросить об отношениях с отцом, но язык не поворачивается. Каждый раз, когда мы задеваем личные темы, возникает напряжение, и Илья закрывается.

– У тебя не было серьезных отношений? – спрашивает вдруг меня, я теряюсь, и, наверное, тоже закрываюсь, как и Илья. Ну вот, какой откровенности ждать от него, если сама ничего не могу рассказать? Личные темы они на то и личные, что не всегда хочется вспоминать некоторые моменты.

– Я встречалась с парнем два года, – говорю все же, – давно, на первых курсах универа. Но потом мы расстались, и больше ничего серьезного не случилось.

– Почему?

Пожимаю плечами.

– Наверное, не встретила своего человека.

– Принца из сказки? – усмехается Илья, а я думаю: если уж о принцах, то вот он сидит передо мной. Лучше и не придумаешь.

– Необязательно принца, – отвечаю ему. – Да и в сказках героини зачастую влюбляются в самых неподходящих.

– А те исправляются.

– Да. Но такое точно бывает только в сказках.

– Будем такую смотреть? – бросает Илья взгляд, а я усмехаюсь. Почему бы и нет?

– И часто ты работаешь, сидя в кабинете ресторана? – я лежу на диване, закинув ноги на подлокотник, и листаю ленту соцсети. Илья сидит за столом и что-то активно печатает в ноутбуке.

– Бывает, когда нет переговоров или срочных дел. Здесь мне комфортней. Опять же не надо придерживаться дресс-кода, в такую жару это особенно ценно.

Сие факт, последние две недели в город пришла погода с отметкой выше тридцати, так что народ стал сходить с ума. Кажется, мне жарко даже в шортах и майке, а как в эти дни офисным, вообще не представляю. Особенно, если нет кондиционера. Илья, конечно, не в шортах, но в легких брюках и футболке – все легче, чем строгий стиль. Я была в центре по делам и заглянула к нему пообедать, ну и поболтать заодно. Надо же, мы знакомы месяц, а кажется, что сто лет. По крайней мере, я уже чувствую себя здесь свободно, и персонал ресторана перестал коситься, несмотря на мои неподходящие наряды.

– Ладно, – я нехотя встаю, – надо двигать домой.

– Возьми такси, – говорит Илья, не переставая печатать, – обещали дождь.

Я фыркаю.

– Небо чистое и светлое, а дождь обещают уже неделю. Пройдусь немного.

Он только качает головой, а я, попрощавшись, ухожу.

Прав оказывается, конечно же, Илья. Тучи набегают, когда я выхожу из ресторана. Ну, как так, а? Ладно, гулять не буду, быстро дойду до остановки и сяду на маршрутку.

Но и этим планам не суждено сбыться. Дождь срывается в один момент, мощные струи обрушиваются резко, сильно, и я вымокаю в несколько секунд. Чертыхнувшись, разворачиваюсь и бегу обратно, до рестика все же ближе. Метрдотель меня пропускает без вопросов. Бегу до кабинета, открываю дверь и вваливаюсь со словами:

– Надо было брать такси!

И тут же замираю, потому что Ильи нет, а на диване сидит Костя.

Стою, хлопая ресницами, и от этого в стороны разлетаются маленькие брызги. С волос стекает, да вообще, с меня стекает, представляю, на кого я сейчас похожа. Я так не ожидаю встретить его, что стою и молчу. Вот он офисному стилю не изменяет: неизменная рубашка и брюки. На мой видок Костя присвистывает, а я хлюпаю носом, бесполезно пытаясь пригладить мокрые волосы.

– Надо чая горячего выпить, – говорит Костя, его слова наконец возвращают в реальность.

– Да, конечно, – киваю зачем-то и сама спешу к внутренней двери. Здесь маленькая подсобка, где несколько вешалок на стене, и столик с чайником и чашками. Несмотря на то, что Илья держит этот кабинет как неофициальную зону для себя, и здесь он предпочитает порядок. Щелкаю кнопкой чайника, прикрывая глаза, выдыхаю. И чего я так растерялась? Но через мгновенье чувствую за спиной движение. Резко оборачиваюсь и почти утыкаюсь носом в мужскую грудь. Поднимаю глаза, встречаюсь взглядом с Костей.

– Ты чего? – почему-то шепчу. Он опускает взгляд, а я осознаю, что моя белая промокшая майка ничего не скрывает. И лифчика на мне нет. Он поднимает глаза обратно на уровень моего лица, я выдыхаю. Кажется, в этой и так душной полутемной комнате совсем не остается воздуха. А в следующее мгновенье Костя начинает расстегивать свою рубашку.

Я нервно сглатываю, снова повторяю еле слышно:

– Что ты делаешь?

Странное ощущение сковывает тело, дышать тяжело, а взгляд словно приклеен к мужским пальцам, которые расстегивают пуговицу за пуговицей, обнажая смуглую от природы кожу. Я не знаю, почему не двигаюсь с места, почему не пытаюсь это остановить. Просто стою и смотрю, глубоко дыша.

– Майку лучше снять, – говорит Костя, его голос, низкий, с хрипотцой, разносит по моему телу неожиданный импульс, который затихает внизу живота, вызывая жгучее чувство стыда, а вместе с ним… возбуждение.

Глава 8

– Надень пока мою рубашку.

Он сует ее мне в руки, я принимаю, не до конца еще осознавая, что произошло. Скольжу взглядом по подкаченному торсу, а когда ловлю ответный, направленный на меня, громко выдыхаю и вижу, как Костя сжимает зубы.

А через мгновенье делает шаг и выходит за пределы комнатки, я теряюсь, продолжая наблюдать за ним, сминаю пальцами рубашку. Скольжу по его телу взглядом быстро, словно надеясь, что это не даст ему понять мое состояние. Он же держит свой на моем лице, тяжелый, исподлобья. Напряжение между нами не уходит, несмотря на растущее расстояние. Мы сцепляемся взглядами прочно, и…

– Я отдам курьеру документы, он им отвезет, – Илья врывается в кабинет и разрушает царящую тут обстановку. Тормозит на месте, переводя взгляд с полуголого Кости на меня и обратно, хмурится.

– Что происходит? – спрашивает более резко у друга, а я начинаю частить:

– Все нормально, я просто промокла насквозь, и Костя дал мне свою рубашку, чтобы переодеться на время.

Они стоят друг напротив друга, боком ко мне. Илья, усмехнувшись, спрашивает Костю:

– А ты, значит, решил пожертвовать рубашкой? А сам бы пошел полуголый покорять всех женщин вокруг?

– Вообще-то я рассчитывал, что ты поможешь ей, у тебя же наверняка есть шмотки для персонала. Или надо было оставить ее так?

Костя переводит на меня насмешливый взгляд, следом за ним поворачивается Илья, осматривает меня, и я, наконец, спохватившись, прикрываю грудь Костиной рубашкой. Тут же чувствую запах туалетной воды, перемешанный с запахом мужского тела. Зачем-то сильнее тяну носом, а Илья в этот момент направляется в мою сторону. Прижимаю к себе рубашку, словно пытаюсь спрятаться за ней.

– В ящике стола есть несколько новых футболок, – говорит Илья мне, – можешь надеть. А рубашку давай вернем этому герою.

Я киваю, протягиваю рубашку и ловлю еще один быстрый взгляд, направленный на мою грудь. Больше никогда не надену белую майку, вот вообще никогда!

Илья прикрывает дверь, а я достаю из ящика темно-серую мужскую футболку, стянув мокрую майку, надеваю. Она пахнет кондиционером для белья, но дразнящий аромат туалетной воды мне нравился больше.

– Почему они не подписывают, Кость? – слышу вопрос Ильи.

– Меня спрашиваешь? Спроси Ольховского.

– Эта отцовская идея вести с ним дела…

– Он тебе не нравится?

– Не знаю, – Илья отвечает, помедлив. – Приедет сюда, пообщаемся, там видно будет.

Я топчусь у двери и слушаю. Хотя, конечно, ничего толком не понимаю, да и не касаются меня дела их фирмы. Невольно вспоминаю эпизод в лесу. И становится немного тревожно: не мог же Костя что-то задумать за спиной у Ильи? Они ведь друзья…

– Не переживай, Илюх, он все подпишет. Просто набивает себе цену, – слышу Костин ответ. – Он же у нас москвич, весь из себя крутой бизнесмен, не то что мы тут, ребята на периферии. Но сколько бы не кидал понты, ему сотрудничество с нами так же выгодно, как и нам с ним.

– Ладно, не будем загадывать.

Так, кажется, я неприлично долго торчу в кладовке. Аккуратно выхожу, ловлю на себе взгляд двух пар глаз. Костя встает.

– Я поехал.

– Давай. Подкинешь Нату домой?

Вопрос вызывает у меня изумление. Я расширяю глаза, снова ловлю на себе взгляд.

– Твоя Ната, как мышонок, всех боится, – усмехается Костя, за что ловит укоризненный взгляд друга.

– Дождь уже кончился, – замечаю быстро, – я сама доеду, не переживай, Илья.

– Глупости, Костя тебя подвезет, мне будет спокойней. Хорошо?

Выдыхаю. Хорошо? Ну, как сказать. Ничего не отвечаю, но когда Костя идет мимо, обреченно следую за ним. Мы молча выходим из ресторана и идем к крытому участку парковки. Я не сразу соображаю, почему. И только когда вижу здоровенный блестящий мотоцикл, останавливаюсь, как вкопанная.

– Забыл сказать Илюхе, что я не на машине, – Костя так похабно улыбается, что я сразу понимаю: специально он это сделал, чтобы подразнить меня. Я ему не нравлюсь, это понятно без слов, и он пытается меня задеть при каждом удобном случае. Странно, что Илья этого не замечает.

– Я на этом не поеду, – качаю головой.

– Что же я скажу другу? Вдруг тебя по дороге украдет кто-нибудь? Извращенцев нынче море, и клюют они не только на красавиц.

Так, еще один камешек в мой огород. Ладно, издевается, думает, я струшу? Нет уж.

– Шлем давай, – протягиваю руку, Костя вздергивает бровь, достает из багажника второй шлем. Натягиваю его на еще невысохшие волосы, представляя, какая славная у меня будет прическа после. Застегиваю шлем и упираю руки в бока.

Костя только головой качает.

– Ну, садись, прокачу с огоньком, – замечает, натягивая свой шлем.

Я усаживаюсь сзади, не зная, куда деть руки.

– Держись за меня, – говорит Костя, не оборачиваясь, и начинает заводить мотоцикл.

– Я лучше бы за что-то другое, – бурчу на это.

– Как знаешь.

Как только мы резко трогаемся с места, охаю и вцепляюсь в мужчину, обхватив его. Слышу, как он тихо смеется. Гад.

– Поехали?

– Адрес ты знаешь, – язвлю в ответ.

С парковки мы, конечно, выезжаем на малой скорости, но, оказавшись на дороге, набираем. И я уже забываю о любых разногласиях, потому что мчатся мимо автомобилей вот так, полностью открытым, – это одновременно страшно и… захватывающе. Тучи снова разошлись, светит солнце, лужи под колесами разлетаются в стороны брызгами, и почему-то тянет кричать и смеяться. Конечно, я себе этого не позволяю, но улыбка по лицу ползет, и я ее не сдерживаю. На повороте охаю, сильнее прижимаюсь к Косте, чувствуя под ладонями его крепкое тело. Вспоминаю, как он стоял напротив с голым торсом, закусываю губу. Как же это все было неоднозначно… Неправильно. Невозможно!

– Не боишься, мышонок? – кричит Костя сквозь шум ветра.

– Я не мышонок, – ору в ответ. Конечно, не вижу, но почему-то уверена, что он улыбается.

К моему дому мы приезжаем через пятнадцать минут. Костя тормозит во дворе, и только когда полностью останавливается, я отпускаю его, чувствуя на мгновенье сожаление. Так, Ната, это уже перебор, точно. Адреналин, что ли, в голову бьет?

Слезаю, стягиваю шлем, Костя наблюдает за мной, оставаясь сидеть, но поставив мотоцикл на подножку.

– Понравилось? – спрашивает меня, принимая шлем. Я ерошу волосы, которые наверняка сейчас похожи на мочалку, потом говорю:

– Понравилось. Немного страшно, конечно, но все равно здорово. Спасибо, что подвез.

– Обращайся, – усмехается Костя, убирая шлем. Мы снова смотрим друг на друга. Когда пауза затягивается, быстро говорю:

– Ладно, я пошла.

Он только кивает, огибаю мотоцикл и иду к подъезду. Достаю ключ от домофона, тяну на себя дверь и оборачиваюсь. Костя сидит на мотоцикле и смотрит мне вслед. На мой взгляд усмехается, отвернувшись, заводит двигатель и плавно выезжает со двора.

Взлетаю на свой второй этаж, зайдя в квартиру, падаю на кровать и смотрю в потолок, широко раскинув руки. Нет, это, правда, было круто. Никогда бы не подумала, что мне может понравиться скорость, что получу такой кайф от езды на мотоцикле.

Илья звонит как раз в тот момент, когда я вылезаю из душа.

– Все нормально, Нат? Костя тебя не обижал?

– А мог? – задаю вопрос, причесываясь перед зеркалом. – Если мог, зачем ты меня с ним отправил?

Илья вздыхает в трубку.

– Нет, не мог. Но это же Костя, он может ляпнуть что-нибудь.

Например, обозвать меня мышонком, ага. Сам он…

– Все нормально, Илья. Он меня подвез, и мы даже не разговаривали.

На мотоцикле не поговоришь особенно, но об этом я не рассказываю. Почему-то кажется, тогда Илья может на Костю разозлиться. Складывается впечатление, что Костя многое делает и говорит, не подумав. Хотя на человека такого склада он не похож. Должен же понимать, что так разругаться с другом – раз плюнуть.

– Ну и хорошо. Я тут подумал… У меня намечаются выходные…

– Да неужели? – хмыкаю я. – Целых два? И даже никто не будет звонить?

Последнее время Илья работал шесть дней в неделю, и мне было искренне его жаль. На мои вопросы, зачем себя мучить, отвечал, что так надо, и что это временно. Я уже и не верила, что временно, но все плохое таки тоже имеет свойство заканчиваться. Вообще, мне порой кажется, он на этой фирме пашет, как проклятый, при этом счастливым не выглядит. Помню, Илья говорил, что ему эта сфера не очень интересна, но подробно мы этот вопрос не обсуждали, хотя я искренне не понимаю, зачем так загонять себя, когда есть средства, чтобы открыть дело, которое будет действительно по душе?

– Месяц был сложный, – отвечает тем временем Илья. – Но вроде должно стать легче. Как насчет прогулки в лесу?

– В смысле?

– В прямом. Помнится, в нашу первую встречу ты сказала, что прогулки в лесу жизненно необходимы.

– А… Ну да.

– Клянусь защищать тебя от всех лосей в радиусе километра.

Я все-таки смеюсь.

– Ну что ж, ты сам напросился. Когда там твои выходные?

Глава 9

– Я нашел, кстати, твою рабочую группу, – замечает Илья в дороге. Я выпрямляюсь на сиденье. Не знаю, почему, но немного смущаюсь рассказывать людям, чем занимаюсь. Наверное, мне самой эта работа не видится серьезной, и кажется, что я могла бы приложить свои таланты к чему-то более важному… Но за это платят, а деньги мне очень нужны, в двадцать четыре года сидеть на шее у родителей как-то совсем не комильфо. Еще повезло, что я не с ними живу, и даже (не хочется признавать, но к счастью), не в одном городе. Конечно, езды между нами полчаса, но все равно… Слишком уж мама любит пилить, а с годами терпеть это становится все тяжелее. Потому, когда бабушка умерла, я недолго думала, переехала в ее квартиру.

– И как тебе? – спрашиваю Илью, он пожимает плечами.

– Картинка приятная, содержимое не привлекло.

– Серьезно? Он там ее за долги забрал, как можно пройти мимо такого?

Илья только посмеивается. Мы едем в тот же лес, у которого познакомились. Я бы предпочла какой-нибудь другой, но Илье почему-то захотелось именно сюда. Пришлось уступить. Ладно, сейчас не пять утра, так что можно надеяться, никаких таинственных встреч мы не увидим. Кошусь на Илью и спрашиваю:

– А у твоей фирмы много конкурентов?

Он бросает быстрый взгляд.

– В целом, нет. Есть несколько фирм, работающих в подобной отрасли, но я не стал бы называть их серьезными конкурентами. С некоторыми мы даже сотрудничаем, перекидываем мелкие заказы за процент.

– А Костина фирма чем занимается?

– Программированием. Пишет разные программы на любой вкус.

– Это прибыльно?

– Более чем. Даже у нас более узкий сегмент по сравнению с ним. Он в целом может написать любую программу, плюс у него еще штат.

– Понятно.

И все-таки непонятно. Зачем ему было встречаться с кем-то в лесу? Если он только директор фирмы? Может, дело в том, втором, мужчине? Додумать не успеваю, в этот момент нас немного подкидывает, раздается свистящий звук, а потом что-то начинает стучать. Илья останавливается на обочине.

– Что это?

– Кажется, колесо пробило.

Он вылезает из машины, и я следом за ним. Точно, переднее колесо выглядит не очень.

– Запаска есть? – задаю вопрос.

– Конечно. Сейчас поменяю, и поедем дальше.

Илья принимается за дело, а я брожу вдоль обочины, пиная камушки. На приближающуюся машину внимания не обращаю, а зря. Она резко тормозит, и тут же слышу голос:

– Ничего себе, какие люди! Дочь, да еще без охраны!

О нет. Нет, нет, нет! Илья выпрямляется, папа поправляет кепку, оглядывая его.

– Кажется, все-таки с охраной, – он вылезает из своей «Нивы» и подходит к нам.

– Это мой папа… – начинаю я обреченно.

– Алексей Иваныч, – он протягивает руку.

– Илья, – пожимает ее тот.

– А вы Нате…

– Он друг, – поспешно говорю я, папа только фыркает.

– Вот все у вас теперь просто. Друг… Друг, с которым я просто сплю?

– Папа, – делаю я страшные глаза.

– Хорошее название для книги, кстати, – влезает Илья. Я бросаю на него взгляд. Кажется, он не испытывает неловкости, улыбается вон.

– Так ты чего не позвонила, что будешь на даче?

– Потому что я не буду. Мы с Ильей хотим погулять в лесу.

– Вот нашли развлечение. Там сейчас народу полно, к тому же мошки. Покусают за пятые точки.

– Папа! – снова возвышаю голос.

– А что я такого сказал? Между прочим, еще культурно выразился. Поехали лучше к нам, посидим, пообщаемся, в кои-то веки Натка с хахалем.

Я прикрываю лицо рукой, но ответить не успеваю, потому что Илья говорит:

– Я не против. Только колесо поменяю.

Смотрю на него сквозь пальцы, так и не убирая руку. Он что, с ума сошел? Он вообще понимает, на что подписывается?

– Вот и сговорились, – довольно отвечает папа, – тогда я до магазина и домой, жду вас.

Как только «Нива» скрывается из виду, я спрашиваю:

– Ты в своем уме?

– Почему? Это интересно. Я не так часто знакомлюсь с чужими отцами. Он у тебя прикольный.

– Очень. Даже слишком. Нет, правда, Илья, папа классный, добрый, веселый, но может достать любого.

Но он мне не верит, вот точно. Посмеивается только себе.

Конечно же, на даче наше появление приравнивается к красной ковровой дорожке, странно, что папа не нашел что-нибудь похожее и не постелил. Он даже умудряется соорудить нехитрый стол, ну хоть дядю Гену не пригласил. Пока.

– Ты здесь частый гость? – спрашивает Илья, когда мы идем в дом.

– Не особенно. Это летняя дача, и постоянно папуля тусит, то есть спокойствия никакого. Мама предпочитает не показываться, ее как-то не прельщают грядки и деревенский отдых.

– Понятно.

На самом деле все идет не так уж и плохо. Папа хоть и с подколами, но терпимо, Илья вообще образец сдержанности и воспитанности.

– Мать знает? – спрашивает вдруг папа, я как раз делаю глоток воды и закашливаюсь.

– О чем?

– Что у тебя друг, – язвительно выделяет он.

– Илья вообще-то здесь сидит, – замечаю отцу, он только машет рукой.

– Так мать знает?

– Если бы она знала, то уже бы позвонила тебе, разве нет?

– У нас, так сказать, небольшой разлад.

Я только глаза закатываю, ну эта парочка в своем репертуаре.

– Теперь что?

– Она считает, Гена на меня плохо влияет.

– Ну это она маху дала, по-моему, главный по любому блудняку у нас ты.

– Я? – он выпучивает глаза, приложив руку к груди, но потом решает, видимо, что переигрывает. Руку убирает и лицу возвращает нормальное выражение. – Значит, она не в курсе?

– Нет. И надеюсь, ты ей не скажешь. Потому что она напридумывает не пойми чего, а мы с Ильей правда только друзья.

– Вот дура, – папа вздыхает, а я столбенею от подобного обращения. – Нашла, с кем дружить. Слышь, парень, бери ее в охапку и тащи в пещеру.

– Папа, мы цивилизованные люди…

– Тогда в квартиру.

Я перевожу взгляд на Илью, уверенная, что он не чает отсюда сбежать, но он широко улыбается и с любопытством слушает наш разговор. Надо же, какой стойкий.

– Он прикольный у тебя, – еще и добавляет когда мы часов в пять выезжаем с дачи.

– Ну и: эти посиделки были лучше, чем прогулка по лесу?

Он пожимает плечами.

– Видно, что вы любите друг друга, хотя и постоянно пререкаетесь.

– Он же мой отец, – пожимаю плечами. Илья на это молчит, кошусь в его сторону: задумался о чем-то, хмурится.

– У вас с отцом не близкие отношения? – осмеливаюсь задать вопрос. Он еще больше хмурится.

– Нет, – отвечает наконец. – В основном мы общаемся только по работе.

Ох ты, даже так.

– А мама?

Илья крепче сжимает руль.

– Они разошлись много лет назад. Он с ней не общается.

– А ты?

Илья вздыхает, сжимает губы, молчит.

– Можешь не говорить, – добавляю поспешно.

– Она тяжело больна, – все же отвечает он, – не покидает больницу.