Текст книги "Просто быть рядом"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

На самом деле, я и думала, но о том, стоит ли рассказывать о Лешиных словах. Он говорил, что это опасно, и не хотел распространяться на данную тему, возможно, сие желание возникло не на пустом месте, я, рассказав следователю о переживаниях парня, могу только навредить ему. С другой стороны, если его стукнули по голове как раз из-за того, что он хотел рассказать мне что-то важное, парня стоило бы обезопасить.

Не приняв никакого решения, я пожала плечами. Роман Степанович еще немного на меня посмотрел, потом пошел в помещение, кивком приказав следовать за ним. Там нас сразу же встретил мужчина лет сорока, он был встревожен, просил следовать за ним, и вскоре Соловьев сидел в кабинете за столом, а я притулилась на краешке дивана.

– Станислав Игоревич сказал, что здесь вам будет удобно разговаривать с людьми, – сообщил мужчина, по всей видимости, это был кто-то из администрации ресторана. Соловьев кивнул, и мы остались одни. Он еще немного посмотрел на меня, я начала маяться.

– Что-то не так? – спросила его.

– Нет, ничего, – развел он руками, – вы сказали мне все, что хотели?

– Все, что было.

– Хорошо, тогда идите в зал.

– Я бы хотела остаться здесь, – выдала я честно.

– Это зачем? – удивился он.

– Вы же будете допрашивать всех присутствующих? Я бы хотела послушать.

Соловьев усмехнулся и откинулся в кресле.

– Откуда такая заинтересованность? Или парень был вам несколько ближе, чем вы говорите?

На это мне ответить было нечего, я поняла, что придется убираться прочь, но Соловьев внезапно сказал:

– Хорошо, можете остаться.

Я кинула на него удивленный взгляд, пытаясь найти подвох, но ничего не приметила. Прежде чем вызывать всех на допрос, мы прогулялись вниз, на пост охраны и просмотрели записи с камер наблюдения. Ничего интересного в них не обнаружилось, задняя дверь в камеры не просматривалась, так что кто угодно мог проскользнуть через нее незамеченным. Правда, для этого пришлось бы преодолеть забор и стоянку, рискуя быть увиденным, но человек, идущий на подобное дело, всегда рискует. В баре в этот вечер кроме меня и того мужика никто не появлялся, мы просмотрели запись моего разговора с Лешей, после чего Соловьев спросил:

– Парень довольно растерян. О чем вы говорили?

– Он пригласил меня на свидание, – соврала я, глазом не моргнув, потому что к тому моменту решила, что о странных Лешиных словах лучше пока молчать, – я отреагировала удивленно, он смутился.

– Парень вам не приглянулся?

– Нет, – ответила я довольно резко.

– С кем вы пришли на банкет? – Соловьев моего тона вроде бы не заметил.

– С Ярославом Петренко.

– В каких вы состоите отношениях?

Я немного растерялась, не зная, что ответить, потом сказала:

– В дружественных.

Моя заминка без внимания не осталась, но комментировать ее Соловьев не стал. Мы досмотрели видеозаписи, я ничего интересного не обнаружила, но Роман Степанович что-то в блокнотике отмечал, впрочем, он вообще любитель что-то записывать. Вскоре мы вернулись в кабинет, я расположилась на диванчике, но он поставил рядом со своим креслом стул и похлопал по нему. Я посмотрела настороженно.

– Диван для посетителей, – съязвил он, – ваше присутствие рядом может их смутить.

Я молча пересела на стул рядом с ним, после чего пошли люди. На банкете было человек пятьдесят плюс персонал, так что работы предвиделось немало. Народ шел плотным потоком, Соловьев слушал, задавал вопросы, после чего отпускал и вызывал следующего.

Я тоже слушала, пытаясь услышать хоть что-то важное. На заинтересованные взгляды внимания старалась не обращать, хотя, само собой, тот факт, что я сижу рядом со следователем, вызывал интерес. Тем не менее, время шло, а ничего интересного не происходило, никто ничего не видел и не слышал. Пара человек обратила внимание на то, что я зашла в бар, мужик, заказавший кофе, заметил, что мы с барменом мило общались, вот и все. Остальные только недоуменно пожимали плечами.

– Можно закурить? – спросила я, когда очередной человек вышел, Соловьев хмыкнул, но кивнул.

Я закурила, и не зря, потому что в кабинет вошел Женька. Я чуть не закашлялась, поперхнувшись, выпрямилась и уставилась на свои руки. Он мазнул по мне взглядом, после чего расположился на диване. Поначалу Соловьев задал ему те же вопросы, что и остальным, Женька ничем не порадовал, кроме рассказа о том, что заходил в подсобку, когда отец рассказал ему о случившемся.

– Как лежал Нилин? – поинтересовался Соловьев.

– Лицом вниз, руки под телом.

– Было похоже, что он просто упал, застигнутый ударом врасплох?

Женька пожал плечами.

– В общем, да.

Соловьев еще немного поспрашивал, потом неожиданно поинтересовался:

– Вы знакомы с Анной Ивановой?

На меня он при этом даже не взглянул, словно я тут и не сидела, зато Женька кинул насмешливый взгляд.

– Знаком.

– Какие у вас отношения?

Этот вопрос Женьку повеселил.

– Никаких, даже не могу вспомнить, когда мы виделись последний раз. За исключением сегодняшнего дня, конечно.

– Как вы познакомились?

Я хмурилась, кусая губы, Женька вздернул бровь в удивлении.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Пока не знаю, но ответ хотелось бы услышать.

– Это было в мае прошлого года, – стал лениво рассказывать Женька, – я приехал в клуб, увидел там ее, она мне понравилась. Мы познакомились, но отношения не сложились.

– Почему?

– Характерами не сошлись, – Женька весело хмыкнул, покосившись в мою сторону.

– Ясно, – кивнул Соловьев, – что ж, не смею вас задерживать.

Женька поднялся, снова кинув на меня взгляд, и вышел.

– Зачем вы спрашивали его о наших отношениях? – нахмурилась я. Соловьев усмехнулся.

– Чтобы вы знали, что врать, когда я начну спрашивать вас.

Его слова мне не понравились, но сказать я ничего не успела, потому что место Женьки занял Ярослав. Он смотрел на нас обоих с насмешливым интересом, но на вопросы отвечал охотно. Когда они иссякли, Соловьев снова вернулся ко мне.

– Как давно вы знакомы с вашей спутницей? – спросил он Ярослава, и тот перевел взгляд на меня, словно спрашивая ответа.

– Пожалуй, с полгода.

– В каких состоите отношениях?

Петренко хмыкнул, одарив меня таким взглядом, что я заерзала, а Соловьев усмехнулся.

– Мы близко дружим.

Ответ был так себе, но следователя, кажется, удовлетворил. На этом с вопросами было покончено, и его место занял Миронов. Соловьев власть уважал, потому допросил быстро и коротко, вопросов обо мне задавать не стал, хотя вряд ли Станислав Игоревич разоткровенничался бы на данную тему. Следующей вошла Настя, девушка явно была растеряна, на вопросы отвечала охотно, но ничего ценного услышать не удалось. На меня она посматривала довольно странно, я предпочитала все, что угодно, лишь бы не встретиться с ней взглядом.

Потом снова пошла череда незнакомых мне людей, нашлась одна особо глазастая дама, которая видела меня на других банкетах в баре, где я общалась с Алексеем. Один из официантов вдруг вспомнил благотворительный ужин и поведал трогательную историю о том, как мы удалились друг за другом в туалет и вернулись через полчаса. Рассказывал он это в глубоком смущении, но я все равно на парня разозлилась. Соловьев поглядывал на меня с усмешкой, но ничего не говорил, зато стал выспрашивать обо мне остальных, мол, не видели ли они меня с Алексеем где-нибудь и так далее.

Я злилась, но его понимала, а еще понимала открывающиеся перспективы: кроме меня с парнем никто не общался, зато меня с ним видели многие, плюс этот псевдо порыв страсти, о котором подумали официанты, при этом я упорно говорю, что мы были практически незнакомы. К тому же, никого постороннего охрана не приметила, а рядом с ним на момент убийства была только я. Мы о чем-то говорим, при этом парень явно смущался и волновался, после чего он удаляется в подсобку, я, спустя минут десять, за ним. Через пять минут я возвращаюсь и сообщаю, что нашла его с пробитой головой. Что мешало мне огреть его и вернуться в зал?

Конечно, орудия на месте преступления не обнаружено, но это еще ни о чем не говорит, у меня мог быть сообщник, которому я его передала. Или он бил парня по голове, пока я сидела в баре на шухере, потом проверила, все ли прошло удачно, и побежала трубить тревогу. Я заподозрила, что эти мысли в голову Соловьева тоже пришли, именно по этой причине он и разрешил остаться мне на допросе. Следил за моей реакцией. Апофеозом вечера стала дама, откровенно заявившая, что я никто иная, как девушка легкого поведения.

Мое присутствие ее не смутило, и она сообщила о том, что сначала я крутила роман с Женькой, потом переметнулась на его отца, но что-то, видимо, не выгорело, поэтому я стала крутить шашни с Петренко. Я краснела, от злости, конечно, а дама посматривала на меня с презрением и удовлетворением, в том плане, что сумела подгадить. Соловьев этому всему покивал, после чего дама покинула кабинет, а в дверях показался один из полицейских.

– Роман Степанович, это последняя была.

– Хорошо, – кивнул он, – подождите нас там.

Парень кивнул и удалился, Соловьев же повернулся ко мне и стал рассматривать.

– Что скажете, Анна Сергеевна?

Я устало почесала глаз.

– Что говорить, вы и сами все слышали.

Он кивнул.

– По всему выходит, что натура вы увлекающаяся, мужчин у вас много, вы их не прячете, к тому же склонны к тому, чтобы заняться сексом в туалете с мало знакомым парнем.

Соловьев усмехнулся, я не удержалась и спросила:

– Считаете, это смешно?

Он покачал головой.

– Считаю, что в этом деле слишком много вас.

– Так задавали бы меньше вопросов обо мне и больше об Алексее, может, толк и вышел бы.

Соловьев на мое замечание никак не отреагировал, поднялся, мне тоже пришлось встать, потому что иначе ему из-за стола было не выйти.

– Леша постоянно косился на часы, – сказала я, – мне показалось, что он кого-то или чего-то ждал.

– Разберемся, – кивнул Роман Степанович.

Мы прошли к выходу и вскоре входили в зал, где сидели измученные люди. Было уже прилично за полночь, Соловьев сделал жест доброй воли и всех распустил, я направилась к Ярославу, Роман Степанович удержал меня за руку и сказал негромко на ухо:

– Надеюсь, вы сказали правду, иначе вам не позавидуешь.

Он отпустил меня, и я потопала к Петренко.

– Что, плохи твои дела? – поинтересовался тот, весело на меня поглядывая. Я предпочла не отвечать, люди вокруг глазели и перешептывались, явно недоброжелательно.

– Что тут за новости? – спросила его, наплевав на все и закуривая.

– Тебе лучше не знать. Дамы как с цепи сорвались, словно только и ждали момента, чтобы о тебе позлословить на весь белый свет.

– И что говорят?

– Что ты шлюшка из дорогих, которую посещают высокие лица нашего города.

– Вот уроды, – процедила я.

– Ага, невеста сплетни слушает с плохо скрываемым интересом и на будущего мужа косится неодобрительно, раз уж он тоже числится в твоих любовниках.

Тяжело вздохнув, я попыталась разыскать взглядом Настю или Женьку, но не удалось.

– Поехали отсюда, – сказал Ярослав, – мне изрядно надоело слушать треп неудовлетворенных баб.

Он положил руку мне на плечо, и мы прошествовали сквозь толпу, провожающую нас взглядами.

– Твоя репутация может пострадать, – хмыкнула я, он посмотрел на меня с таким весельем, словно я сказала что-то в высшей степени смешное.

– Ты думаешь, мне не плевать? – все-таки поинтересовался у меня, чем сумел рассмешить, вид у него при этом был очень довольный. Мы забрали в гардеробе вещи, после чего Петренко отвез меня домой. По дороге все-таки не удержался и спросил:

– Что там с этим парнем, барменом? Удалось услышать что-то интересное?

Я пожала плечами.

– По большей части нет, никто ничего не видел и не слышал.

– То есть, кроме тебя никого не было, – сказав эти слова, Ярослав нахмурился.

– Что тебе не нравится?

– То, что теоретически ты могла стукнуть его по голове, и менты до этого додумаются.

– Это не я, – на всякий случай сказала я.

– Верю, – усмехнулся он, – но я не менты, они захотят проверить, уже хотят, раз упорно о тебе расспрашивают.

– Думаешь, они подозревают меня?

– А ты что думаешь?

Он насмешливо посмотрел в мою сторону.

– Думаю, подозревают, – пришлось согласиться мне.

– Расскажешь, что вызнал мент?

Я снова пожала плечами и рассказала общую картину. Ярослав посмеялся.

– Значит, ты у нас шлюшка, которая не прочь перепихнуться в туалете со смазливым барменом, – он покачал головой и заявил, – полный бред, если следователь не дурак, то сразу это поймет.

– А если дурак?

– Вряд ли, этого я немного знаю, он из тех, что ратуют за честь и справедливость, но против сильных мира сего не лезут.

– То есть если ему настучат по шапке и скажут, нечего тут искать, бери девчонку, он послушается?

– Вроде того, но, скорее, должно быть наоборот.

– Не поняла, – нахмурилась я.

– Что ж не понять? – Ярослав хохотнул. – Раз ты в большой чести в постели самого Миронова, вряд ли следователь сразу будет вешать на тебя всех собак. Для начала поинтересуется, как лучше поступить.

– Но я-то не в большой чести.

– Ага, то есть Миронову давить на ментов вряд ли придет в голову, хотя обыватели и тут найдут повод позлословить, мол, депутат делает вид, что он ни сном, ни духом, хотя все-то знают…

– О господи, – я схватилась за голову, – можно как-то попроще, без этих твоих выкрутасов?

– Можно, – кивнул он, – следователь будет копать, в том числе и под тебя, а под тебя копать можно долго, а главное, интересно безумно. И если ему кто-нибудь не надает по шапке, стараясь прикрыть твою задницу, бог знает, что он накопает. Может, убийство бармена тебе покажется не худшей перспективой.

Ярослав подмигнул, тормозя возле моего подъезда. Я хмуро попрощалась, вылезая, он вышел следом за мной.

– Провожу тебя на всякий случай, – сказал на мой недоуменный взгляд. Петренко был в моей квартире всего один раз, и до колоссальных перемен, потому сейчас, только оказавшись в прихожей, он присвистнул и заглянул в комнату и кухню. Я разулась, прошла внутрь и села на диван, устало потирая лоб.

– Дорогая, – поинтересовался Ярослав, застыв на пороге комнаты, – боюсь спросить, но откуда у тебя деньги? Ремонт явно влетел в копеечку.

Он смотрел вопросительно, и я стала рассказывать:

– Познакомилась в Тайланде с одним мужчиной, вспомнив о твоих пожеланиях найти мне возлюбленного. Мы неплохо провели время вместе, я практически влюбилась, потом оказалось, что он женат. Я огорчилась, но в качестве компенсации он дал мне неплохую сумму денег, и моя любовь скоропалительно исчезла.

– Ты на ходу придумываешь? – невинно поинтересовался Петренко.

– Вроде того.

– А на самом деле?

Я развела руками.

– Считай это заначкой из прошлой жизни, которую я вдруг решила потратить.

Ярослав хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Глава 6

Закрыв за ним дверь, я разделась, приняла душ и легла спать, кстати, ночевала я в новой квартире в первый раз. Правда, мысли в голове кружились невеселые, я думала о Леше, о ситуации в целом, и о том, что же он хотел сказать мне такого важного? Ничего не надумав, я стала засыпать и, уже впадая в сон, вспомнила детскую гадалку про новое место и жениха. Усмехнувшись, прочитала ее про себя.

Снился мне Марк, он шел мне навстречу по полю, радостно улыбаясь, я бежала к нему, но расстояние между нами не менялось, словно я бежала на месте. Марк остановился и стал смотреть на меня, продолжая улыбаться, я же старалась изо всех сил, но расстояние только росло. Он вдруг покачал головой и указал куда-то за мою спину, обернувшись, я увидела Женьку, стоящего очень близко ко мне.

Он смотрел на меня грустно и как-то жалостливо, я попыталась повернуться назад, но мое тело словно окаменело, а вокруг слышался голос Марка:

– Перестань бежать от очевидного. Ты же все понимаешь.

И вдруг Женька стал растворяться в воздухе, а за ним я увидела Лешу Максимова, такого, каким я его запомнила почти шесть лет назад. Он стоял и презрительно усмехался, держа в руке пистолет, нацеленный мне в лоб.

Резко открыв глаза, я уставилась куда-то вперед. Вот тебе и гадание: сердце бешено стучит, во рту пересохло, истину говорят, что все эти штучки от дьявола. Кинула взгляд на часы: было уже десять утра. За окном, между тем, зарядил дождь, и явно было ветрено. Наскоро собравшись и выпив кофе, я отправилась к Леше в больницу. Можно было, конечно, позвонить, однако мне хотелось увидеть его лично и переговорить с врачом о прогнозах. В дороге меня застал звонок Ярослава.

– Я за рулем, – недовольно высказалась я.

– Спешишь в больницу?

Удивляться провидческому дару моего товарища я уже перестала, так что просто подтвердила его догадку.

– Пожалуй, я перехвачу тебя там, – продолжил он.

– Зачем?

– Поболтать о ситуации, – мутно выразившись, Петренко повесил трубку.

– О ситуации, – пробормотала я.

Ситуация проста: меня записали в ряд подозреваемых в покушении на Лешу. Остается только надеяться на то, что он придет в себя и расскажет что-нибудь для меня полезное. Например, что он точно знает, кто это сделал и где тот живет. Это, конечно, было бы неплохо, но по опыту я знала, что такое вряд ли случится. Если Леша и придет в себя в скором времени, он, наверняка, не будет знать ровным счетом ничего, а это значит, что Соловьев свои подозрения в отношении меня никуда не денет. Выходит, нужно работать на опережение, пока у меня есть такая возможность.

Леша лежал на третьем этаже в самом конце коридора, который заворачивал в небольшой закуток. В нем была дверь, на данный момент закрытая.

– Она всегда закрыта, – удивленно пояснил врач, когда я, немного поглазев на Лешу, отправилась в кабинет. Врач оказался высоким статным мужчиной лет сорока пяти, с небольшой бородкой и в очках.

– То есть ей не пользуются?

– Нет. За ней коридор, соединяющий нас с соседним отделением. Обычно мы не пересекаемся по службе, потому двери с обеих сторон держат закрытыми. – Тут он внимательно посмотрел на меня. – Почему она вас так заинтересовала?

Я пожала плечами.

– Просто в ближайшей к ней палате лежит молодой человек, на которого вчера было совершено покушение.

– Полагаете, кто-то может повторить попытку? Но ведь у дверей сидит полицейский.

– На то и надежда, – не слишком уверенно поддакнула я и перевела тему, – скажите, как состояние Нилина?

– Критическое, но стабильное. Если повезет, и процесс пойдет в сторону улучшения, то поправится он быстро.

– Как думаете, он скоро придет в себя?

Теперь плечами пожал доктор.

– Я врач, а не Господь бог, – сказал он мне, – но, на мой взгляд, шансы у парня хорошие. Ему крупно повезло, что его быстро обнаружили.

– Да уж, – согласилась я и покинула кабинет.

Еще раз заглянула к Леше, чем вызвала явные недовольства полицейского. В палату никого не пускали, но через небольшое окошко можно было сколько угодно смотреть на кусок комнаты и Лешу, лежащего на кровати без сознания. Видимо, мои наблюдения полицейского чрезвычайно нервировали, потому что, когда я направилась в сторону холла, он вздохнул с явным облегчением. В холле я встретилась с Ярославом, он как раз выходил из лифта.

– Как там наш больной? – поинтересовался, поприветствовав меня.

– Без изменений.

Мы присели на диван у окна, я вздохнула, Петренко уставился на меня с интересом.

– Вынюхиваешь? – поинтересовался все-таки, я поморщилась.

– Без особого успеха.

– То есть светишься без причины.

– Думаю, Соловьев несильно удивится, застав меня тут.

– При чем тут мент? – отмахнулся Ярослав. – Если парня хотели убить, значит, есть за что. Попытка провалилась, и кто-то может попытаться снова. Если человек не дурак, то уже в курсе, что ты у следствия первая подозреваемая. Он может попытаться обстряпать все так, чтобы завалить тебя. Таким образом, бегая по больницам и вынюхивая, где у них пожарная лестница, ты только облегчаешь задачу противнику.

Я пригляделась к нему. Конечно, Ярослав, как это бывает зачастую, был прав. Однако помнится, в прошлый раз, когда я искала похищенного ребенка, он тоже давал мне дельные советы и даже весьма содействовал в поисках, когда сам ребенок в это время был по сути у него в руках. Сейчас он мигом почуял, о чем я думаю, и даже головой покачал.

– Не надо валить с больной головы на здоровую. Если бы мне нужно было замочить этого паренька, я бы придумал что-то более изящное. Использовать тебя в моем случае слишком уж явный вариант. К тому же, я тебя отлично знаю, ты влезешь в расследование с головой и будешь путаться под ногами, рискуя свернуть себе шею.

– Может, ты этого и добиваешься?

– Детка, – Петренко даже перегнулся ко мне, – меньше всего меня интересуют бармены, которым кто-то настучал по голове из мести за разбитое сердце или прочую чушь. Я все это говорю только для того, чтобы уберечь тебя от опасности.

– Откуда такая любовь? – все-таки не удержалась я.

– От верблюда. Считай, что мы слишком много пережили вместе, и я считаю себя обязанным за тобой приглядывать.

– Последнее близко к истине, – усмехнулась я, он рассмеялся. Подумав, я решила, что не стоит отказываться от помощи, раз ее предлагают, потому и сказала:

– Кажется, у тебя в знакомых есть одна дама, владелица заведения, где трудится Леша.

– Ты неплохо осведомлена о моих знакомствах, – Петренко встал и направился к лифту, я потопала следом за ним. – Хочешь с ней встретиться?

– Не то что бы. Хочу список тех, кто вчера работал в ресторане.

– Так мент с ними при тебе разговаривал.

– То было вчера, все были в шоке и малость не соображали. Могут всплыть различные детали.

– Что ж, – кивнул Ярослав, – проедемся.

Ехать было не так далеко, через десять минут мы тормозили возле бизнес– центра, в котором располагалась фирма «Альбатрос», ее я посещала летом, пытаясь разобраться в смерти журналистки Скворцовой. В тот раз познакомиться с женой директора сего заведения, Пальмировой Светланой Федоровной, мне не довелось, так как она была в отъезде, но я успела узнать, что дама всех держит в ежовых рукавицах, в том числе и своего мужа. Ярослав шел довольно уверенно, так что я сделала вывод, что он здесь бывал раньше. До офиса Пальмирова мы не дошли, свернули по коридору в другую сторону.

– Ты здесь частый гость? – поинтересовалась я.

– У нас со Светланой есть общие дела.

– Только рабочие?

Ярослав даже притормозил, смерив меня насмешливым взглядом.

– Она замужем, и не в моем вкусе.

– Может, у нее секретарша симпатичная, – съязвила я, он снова покосился на меня с усмешкой.

– Да, секретарша просто красотка, я до сих пор надеюсь, вдруг мне когда-нибудь обломится.

Тут мы оказались возле двери с табличкой заместителя директора, Ярослав тактично постучался и сразу отворил дверь. За ней находилась приемная, где за столом восседала женщина лет пятидесяти в строгом довольно безвкусном костюме. Я только глаза закатила, она же, увидев нас, обрадовалась.

– Ярослав Александрович, рада вас видеть.

– Взаимно, Екатерина Михайловна.

– Присядьте на диван, я сейчас доложу Светлане Федоровне о вашем прибытии.

Женщина удалилась, бросив на меня беглый взгляд, мы же устроились на диване.

– Странные у тебя фантазии, – высказалась я, он усмехнулся и посмотрел лукаво.

– Тебе интересно, с кем я сплю, иначе я не понимаю, к чему все эти вопросы?

– Просто так, – пожала я плечами, все-таки смутившись.

– Мои вкусы довольно традиционны.

– Ага, я помню мисс Силиконовую долину из ресторана.

Ярослав рассмеялся, ничуть не обидевшись.

– Надо прощать людям их маленькие слабости. Не всем судьба подарила прекрасное тело, как это случилось с тобой.

Ответить я не успела, потому что вернулась секретарь и милостиво пропустила нас внутрь. Пройдя, мы оказались в небольшом стильно обставленном кабинете. Из-за стола тут же поднялась женщина лет сорока. Следовало признать, что Светлана Федоровна была красавицей: правильные черты лица, стильная прическа, отличная фигура, подчеркнутая пиджаком и обтягивающей юбкой. Правда, взгляд серых глаз был холодным, несмотря на то, что она улыбалась. С Ярославом они поздоровались тепло, мне женщина пожала руку и охватила цепким взглядом. Я, несмотря на мои молодые годы, явно ей уступала: небрежный хвост, потертые джинсы, лицо бледноватое.

– Присаживайтесь, – кивнула она в сторону дивана, сама вернулась к столу и села в кресло.

– Мы в общем-то по делу, – тут же сказал Ярослав. – Вчера на банкете, который обслуживала ваша фирма…

– Да, я в курсе, – перебила его женщина, кивнув.

Просто железная леди, раз уж ей хватает смелости вот так взять и прервать Петренко на полуслове. Впрочем, они знакомы со школы, может, у них близкие дружественные отношения. Пока я думала об этом, Светлана Федоровна поинтересовалась:

– Почему тебя заинтересовало это дело, если не секрет?

– Помогаю Ане по мере сил. Они с парнем знакомы, вот она и не может сидеть без дела.

– А полиция на что? – усмехнулась женщина.

– У наших граждан нет доверия к официальным органам. Вопросом, почему так произошло, задаваться глупо, это уже почти философия. Так или иначе, большинство считает, что знает все лучше всех.

– Спорный момент. Хотя если у граждан такие друзья, как ты… – не закончив фразу, она сняла трубку и обратилась к секретарю:

– Екатерина Михайловна, составьте мне список тех, кто вчера обслуживал банкет в «Стелле». Нужны имена, телефоны и адреса. Сделайте прямо сейчас, – положив трубку, Светлана Федоровна поинтересовалась у нас: – Может, кофе?

Мы не отказались, и вскоре сидели с кофе. У Ярослава зазвонил телефон, кинув взгляд на дисплей, он бросил «извините» и вышел. Я была не очень рада, оставаться наедине с этой дамой не хотелось. Я уже поняла, что рассказы ее работников о суровой начальнице были, наверняка, даже преуменьшены. Светлана Федоровна тем временем усмехнулась, покачиваясь в кресле и разглядывая меня.

– Давно ты с Ярославом? – спросила вдруг.

– Я с Ярославом что? – уточнила я, она усмехнулась.

– Хорошо, спрошу иначе. Давно у вас роман?

– Между нами ничего нет.

– Ничего? – переспросила она, я покачала головой, коря себя за то, что не могу поставить ее на место, намекнув, что моя личная жизнь вовсе даму не касается. Светлана Федоровна же, немного подумав, покачала головой.

– Вот уж не ожидала, что его захомутает девица, похожая на тебя.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут вернулся Петренко, и наш диалог угас сам собой. Вместе с ним зашла и секретарь, положив на стол листок с данными, удалилась.

– Вот, – Светлана Федоровна передала его мне, – здесь все, кто вчера работал. Можете беседовать. Если возникнут трудности, скажите, что список я вам дала лично.

Видимо, эта кодовая фраза означала, что сотрудник будет просто обязан открыть мне душу.

– Что ж, – Ярослав встал, – тогда мы откланяемся. Спасибо за помощь. Как у тебя дела?

– Надо будет кое-что обсудить, я тебе позвоню в течение пары дней, договоримся о встрече.