Текст книги "Хочу быть твоей (СИ)"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 14

Антон пришел и на следующий день, а я подумала, надо как-то мягко дать ему отпор, потому что решила же, что с сегодняшнего дня Самохин меня не интересует. А встречаться с Антоном в мои планы не входило. Во время обслуживания мужчина вел себя совершенно невозмутимо, хотя улыбался и шутил. То, что мы виделись вне этих стен, заметно не было. Отобедав, ушел, и больше за весь день ничего интересного не произошло. А вот после смены машина Антона стояла на остановке. Вздохнув, я подумала: а он настойчивый. Ладно, поговорю с ним сейчас, чтобы не откладывать в долгий ящик. Оглядевшись и никого не приметив, села в машину, та сразу тронулась. Заколдованное место эта остановка.

– Привет, красотка, – улыбнулся Антон, я ответила тем же, в плане растянула губы, – кофе?

Пожала плечами. Мне было все равно, но оказавшись в машине Антона, я вдруг поняла, что совершенно не хочу сейчас ехать в пустую квартиру. Мужчина, покосившись, ничего не ответил. Приехали мы к площади и небольшой набережной вокруг озера. Рядом вход в центральный парк.

– Не поздновато для прогулок? – все же спросила я.

– Тебе восемнадцать есть?

– Самое время задавать подобные вопросы.

Антон рассмеялся, вылезая из машины, я полезла следом, он успел обойти автомобиль и подать мне руку. Подал и не отпустил после.

– Пойдем, спустимся к воде, – сказал, потянув к ступеням, ведущим непосредственно к озеру. Раньше та сторона, где располагался парк, была любимым местом посиделок гуляющих: покатый склон, заросший травой, тропинка, огибающая озеро, тут и там бревна, на которых можно расположиться. Так было лет пять назад. Потом тропинки расширили, заасфальтировали, сделав нижнюю полноценную дорогу вокруг озера. Склон перестал пользоваться спросом, весь зарос травой в человеческий рост, а молодежь переместилась на скамейки, коих понатыкали в большом количестве.

Антон мне совсем не представлялся мужчиной, снующим среди кустов, потому его «спустимся к воде», скорее всего, означало площадь уровнем ниже главной. До воды там откровенно далековато. По итогу Антон потащил меня в парк, из него мы свернули на нижнюю дорогу и пошли неспеша по ней. Стало прохладно, он накинул мне на плечи свою кожаную куртку. Мы шли рядом и молчали. Было хорошо просто идти, дышать свежим воздухом, смотреть на темнеющую воду. Даже курить не хотелось.

– Умеешь ты удивить, – усмехнулась я минут через десять, он улыбнулся в ответ. Антон вообще много улыбается, счастливый человек, наверное.

– Подумал, что тебе не мешает прогуляться.

Я кивнула, глядя вдаль. И что делать? Как ему сказать, что не стоит нам продолжать эти странные отношения? Искоса посмотрев, подумала, а может, стоит? Для меня это определенный выход из ситуации. Способ забыться, отвлечься. Антон вроде ничего, взрослый состоявшийся мужчина. И друг Самохина. Если не друг, так партнер. А почему меня должно это заботить? Вздохнув, я констатировала, что запуталась. А потом взяла и сказала:

– Расскажи о себе.

Антон, взглянув на меня, усмехнулся, задумчиво переводя взгляд на небо.

– Ну… Мне тридцать три, холост, без вредных привычек…

Я рассмеялась вместе с ним, качая головой.

– Почти резюме, – ответила шутливо.

– На самом деле, особенно рассказывать нечего. В основном, я весь в работе. У меня сеть ночных клубов по области. Знаешь клуб «Кристалл»?

– Он твой? – удивилась я, отводя взгляд. Именно возле него мы с Тимой… Черт. Видимо, он тогда приезжал к Антону, и мы так неудачно столкнулись на баре.

– Да. Ну и ещё есть несколько проектов… Так что свободное время я обычно трачу на то, чтобы тупо отдохнуть.

– Ага, и склеить официантку, – усмехнулась я, Антон рассмеялся, останавливаясь. Потянув за руку, посмотрел в глаза.

– Ты мне действительно понравилась. Такая милая, но при этом есть в тебе что-то… сложно словами описать.

– Давай без патетики.

– Хорошо. Тогда я непатетично тебя поцелую.

Я рассмеялась, качая головой.

– Не торопи события, – сказала, освобождаясь и двигая вперёд, он пошел следом. А я, коря себя на чем свет стоит, спросила. – Тот мужчина, с которым ты был в ресторане, твой друг?

– Тима? Вроде того. Он в нашем городе недавно, я ему помогаю освоиться, так сказать.

– Недавно? Откуда приехал?

– Из дальних стран, – усмехнулся Антон, – можно даже сказать, я его оттуда выманил.

– Серьезно? С какой целью?

– С целью привлечь к бизнесу.

– Почему именно его? – надеюсь, я не слишком выказывала свой интерес, Антон вроде ничего эдакого за моими вопросами не замечает.

– Потому что у него есть ум и деньги. А я знаю, куда их можно пристроить в нашем городе.

– И куда же?

– Видела на площади новый торговый центр?

– Ну.

– Владелец его как раз Тима.

Я кивнула, задумываясь. Конечно, понимала сразу, что деньги у Самохина водятся, но чтобы столько… Как он их заработал? Почему вернулся из-за границы в обычный провинциальный городок? Что он скрывает в своем прошлом? За что просит прощения у Ангела? Вопросов очень много, ведь я по сути с ним незнакома. Тима не вызывает доверия, не похож он на обычного бизнесмена. Если он в городе недавно, откуда знает про теневой бизнес Давида? Откуда знаком с Жильцовым? Не связан ли он сам с ними какими-то делами?

Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала, что Антон что-то сказал, посмотрела непонимающе, он рассмеялся.

– Вика, ты прелесть. Надеюсь, на работе ты не часто отключаешься от реальности?

Я усмехнулась.

– Прости, тяжелый день.

– Поехали, отвезу тебя домой.

В машине я задремала, видимо, действительно, сказалась усталость. Ладно, завтра еще одна смена, и выходные. Я не сразу сообразила, что Антон подвез меня к самому дому, только стряхнув дремоту, увидела наш двор.

– Я вроде не говорила, где живу, – заметила ему, Антон усмехнулся, разводя руками. – Наводил справки?

– Самую малость.

– Тогда должен знать, что со мной лучше не связываться, – улыбнулась я. Он рассмеялся.

– Надеюсь, ты не пытаешься меня подобным образом отшить?

А я вспомнила, что как раз это и хотела сделать. Только как-то не задалось.

– Мне пора, – ответила Антону, вылезая из машины, он вышел следом. Дико повезло, что двор был пуст, а то завтра поднялась бы буча. Впрочем, если кто-то заметит в окно или с балкона, даже кто-то один, слухи все равно поползут.

– Я хорошо провел время, – сказал Антон, стоя передо мной.

– Я тоже, – и это было правдой. Подняла глаза к нашим окнам и тут же снова вернула взгляд к Антону, надеясь, что он не заметил изменений. В окне стоял Самохин. Машину друга он, наверняка, узнал, и хотя мы не в свете фонаря, видно нас хорошо. Вот тут я поступила глупо в целом, а по отношению к Антону просто подло. Притянула его за воротник рубашки и поцеловала.

Если он растерялся, то всего на мгновенье, потом обхватил меня за талию, прижимая к себе, отвечая. Поцелуй был нежным, даже как будто заботливым, и мне стало противно. От себя. Что и кому я пытаюсь доказать и показать? Хочу, чтобы Тима приревновал? Мерзость какая, ведь он с моей сестрой, она ждёт от него ребенка, а я… Как обычно, сначала делаю, потом думаю. Как бы теперь не обидеть Антона. Бросив взгляд на окна, увидела, что там никого нет, и неспешно отстранилась.

– Ты тоже умеешь удивить, – усмехнулся мужчина, я улыбнулась.

– То ли ещё будет, – легонько хлопнув его по плечу, добавила, – спокойной ночи, – и направилась к подъезду.

– Вот уж вряд ли теперь.

Я сделала ручкой, не оборачиваясь, уверенная, что он смотрит мне вслед. И только в подъезде выдохнула, на мгновенье прижавшись затылком к двери. Полная хрень. Поднявшись на пролет, выглянула в окно, Антон как раз выезжал со двора. Осмотревшись, увидела в дальнем конце машину Самохина. Если бы Антон его тут застал, наверное, сильно удивился бы. Тут услышала, как наверху открывается дверь, и безошибочно поняла, чья. И что за этим последует. Быстрые шаги, я выдохнула, на мгновенье закрыв глаза. Сама виновата. Обернувшись, увидела на лестничном пролете Тиму, он спускался, сунув руки в карманы джинс. Мы встретились взглядами, я свой сразу отвела. Он встал напротив, хмуро разглядывая.

– Это что сейчас было? – поинтересовался спокойно. Бросив на него ещё взгляд, снова отвернулась. И почувствовала злость.

– Это Антон был, твой приятель. Не рассмотрел в темноте?

Самохин только зубы сжал, хотел что-то сказать, но поостерегся, глянув наверх в сторону квартир. Да, любой разговор здесь неразумен. Покусав губу, Тима бросил:

– Завтра поговорим, – и направился мимо меня вниз.

– Не о чем говорить, – ответила я его спине, он даже обернуться не соизволил. Услышав, как хлопнула входная дверь, я закурила, пялясь в окошко. Тима, выйдя, сначала посмотрел вверх, видимо, на наши окна, махнул рукой. Верная Катька провожает. Потом перевел взгляд на меня и потопал к машине. Я подождала, пока он уедет, и ещё минут пять, только после этого стала подниматься. Теперь можно сказать с чистой совестью, что с Самохиным не столкнулась.

Катька вышла ко мне в ночнушке. А я подумала, вдруг они тут с Тимой сейчас, пока меня не было… И от мелькнувшей картины, как он прикасается к ней, стало нехорошо, по телу пробежала дрожь, в висках застучало. В этот момент я поняла: надо бежать. Куда угодно. Некогда копить на Индийский океан, потому что все происходящее становится сильнее меня. Я перестаю контролировать свои мысли и чувства.

– Все в порядке? – Катька смотрела обеспокоенно. Собрав силы, я кивнула.

– Устала просто, – какая же универсальная отмазка, – спать пойду.

– Спокойной ночи.

– И тебе.

В комнате, прикрыв дверь, упала на диван, глядя на темный потолок. У меня есть немного денег, этого хватит, чтобы уехать. Неважно куда, можно в такой же маленький городок, сниму комнату, выйду на работу, прокручусь как-нибудь. Если уеду на автобусе, Самохин меня не найдет. Да он, наверное, теперь и искать не будет. Без меня лучше. Всем. Всегда было лучше.

– Постой тут и подумай над своим поведением, – мать, больно вывернув руку, толкает меня в угол прихожей. Я терплю боль, не плачу, пока она не уходит в кухню. Вот тогда позволяю себе расслабиться. Стою, отвернувшись к стене, сдерживаюсь, чтобы не рыдать, не выдавать себя. Не увидит она моих слез. Никогда не увидит. Катька робко выглядывает из комнаты. Я не вижу, чувствую ее взгляд на себе. Не поворачиваюсь. Никто не должен видеть моих слез. Заставляю себя успокоиться усилием воли. Аккуратно вытираю слезы рукавом. Смотрю в стену, в старые бежевые обои, местами потертые. Слышу, как Катька проходит в кухню.

– Мама, – говорит несмело, – может, не надо… Она мне не мешала.

– Не защищай ее. У тебя на носу выпуск из института, тебе готовиться надо, а не с ней возиться. А она хороша, еще пререкается. Да я ее… – я прямо вижу, как она грозит кулаком в сторону коридора. – Она мне по гроб жизни обязана, что вообще родилась, да была б моя воля… Это же не человек, отродье.

– Мама… – Катька уже шепчет.

– Иди, Катюш, занимайся, – мать резко меняет интонации, голос становится ласковым, каким-то приторным. Сестра, послушно пройдя в комнату, прикрывает за собой дверь.

Я стою в углу два с половиной часа. Никто обо мне не вспоминает. Они обедают, но меня не зовут. Я уже сижу на полу, опустив голову на колени. Знаю, если выйду – будет хуже, мать отстегает ремнем. Я сижу и думаю о побеге. Впервые думаю о нем всерьез. Без меня им лучше, все довольны, спокойны. И эта мысль понемногу начинает овладевать мной, обосновываться в голове, пока наконец не становится вполне осязаемой целью.

Открыв глаза, я снова уставилась в темный потолок. Мой рекорд в углу – шесть часов, он случится через месяц после того, что я вспомнила сейчас. Сколько себя помню в детстве, постоянно в этом углу, он мне почти как родной был. Жалко, над ним крюка нет, а то повесилась бы там, было бы символичное завершение истории. Ладно, утрирую. Кончать с собой – не мой удел, по крайней мере, в прямом смысле. А вот сбегать вполне себе мой. Отработаю завтра смену, и в путь. За более чем десять лет, что я убегаю из дома, поняла одно: если решил бежать, не тяни. Вставай и беги, в чем есть, не думая о дне завтрашнем. Почти как Христос говорил, ага. Просто если сразу не решишься, потом непременно передумаешь, начнёшь готовиться, все это затянется, появятся отсрочки. Бесконечное «послезавтра в город».

Тихо встав, я выглянула в коридор, Катька спала. Вернувшись, зажгла лампу, пересчитала наличку. Негусто, ну и ладно, где наша не пропадала. Завтра должны аванс перевести на карту. В общем, жить можно, бежать тоже. Покидав в рюкзак немного одежды, я поставила его за диван. Вот и все. Короткая на этот раз вышла история. Я вдруг подумала, наверное, действительно, на отца похожа, тот вечно пропадал не пойми где, появляясь периодически. Портил жизнь матери и Катьке и снова исчезал. Усмехнувшись, покачала головой, закуривая. Автобусы с центрального вокзала уходят до полуночи, так что успеваю спокойно. Куда будет первый попавшийся билет, туда и двину, оттуда еще куда-нибудь. Главное, не вести систему, тогда точно не найдут. А жизнь штука такая, куда-нибудь да вынесет.

Утром я чуть не опоздала на работу, вырубилась прямо в одежде, будильник не завела, и вот результат. Катьки не было, начало июня, выпускные экзамены, отстреляется и будет отдыхать. Растить живот с его обитателем.

На столе стояла тарелка с бутербродами, спасибо сестре за это, сунув один в рот, я понеслась по лестнице вниз. Если не будет пробок, успею, хоть и впритык. Выскочив со двора, потопала к остановке и тут же услышала автомобильный гудок. Посмотрев в ту сторону, увидела машину Самохина и мысленно простонала. Лучше бы не было вчерашнего вечера. На хрена я полезла к Антону с поцелуями?

Юркнув в салон, сказала:

– Я на работу опаздываю.

– Я понял, – кивнул Тима, встраиваясь в поток машин. Выдохнув, я откинулась на сиденье, восстанавливая дыхание. Смотрела в окно, решив не начинать разговор сама. Тима, естественно, ждать не стал.

– Что у тебя с Антоном?

Я посоветовала себе сдерживаться, потому что язвительность тут же дала о себе знать. Ничего не могу поделать, бесит Тима меня, так и хочется гадость сказать.

– Ничего серьезного, – ответила ему и добавила, не удержавшись, – предупреждая твой следующий вопрос: я с ним не сплю.

Бросив на меня взгляд, Тима все-таки усмехнулся, отворачиваясь, покачал головой. Достав сигареты, закурил, приоткрыв окно. Мне почему-то не хотелось. Сделав пару затяжек, Самохин спросил:

– И давно он тебя домой подвозит?

Я вздохнула, поворачиваясь к нему.

– Слушай, Тима, тебе не кажется, что это не твое дело? Я могу понять, когда ты переживаешь, что я вляпаюсь куда-то и испорчу жизнь Катьке, но с кем я встречаюсь, тебя не касается.

– А вы встречаетесь? – спокойно продолжил он. Невозможный человек.

– Тебя. Это. Не. Касается, – сказала почти по слогам.

Тима, вдруг резко свернув к обочине, тормознул, разворачиваясь ко мне. Я застыла от неожиданности, а ещё от его взгляда, такого прямого, изучающего и немного насмешливого.

– Ты ведь специально его поцеловала у меня на глазах.

Я неожиданно для себя покраснела. Не стоит, наверное, забывать, что он взрослый мужчина, а не мальчишка. Зато я веду себя, как тупая малолетка.

– И как, понравилось?

– Что? – растерянно прошептала я.

– Целоваться с ним понравилось?

– Нормально.

Нормально? Я сказала: нормально? Ну и идиотка. Тима, посмеиваясь, отвернулся и снова тронулся с места.

– Ребенок, – пробормотал, качая головой. А я покраснела ещё больше, теперь от досады. Хотелось сказать что-нибудь обидное, только вот ничего не шло в голову. Кажется, я облажалась по полной программе. Так а что хотела? Вела себя, как дура, вот и получила.

Какое-то время мы ехали молча, потом Тима спросил:

– Ладно, я понял, ты не на допросе. Может, просто расскажешь, где вас черт свёл с Антоном?

Я только глаза закатила.

– Ты собираешься каждый мой шаг контролировать?

– Так. Контакт не налажен, – да ведь он просто издевается надо мной. Хотя вроде и по-доброму. Куда делись злость, взгляд исподлобья? Это было так странно, непривычно, я уставилась на него, пытаясь понять, что происходит. Тут он добавил. – Спрошу Антона. Приглашу его сегодня пообедать, как раз дела обсудим.

Тут же представила, как они припрутся в ресторан, я буду их обслуживать, а Тима измываться. Продолжила на него смотреть, он бросил на меня взгляд, весело усмехнувшись. А я вдруг подумала: он не всегда был таким, каким я его узнала. Сейчас во взгляде скользила насмешливость, спокойная, добрая. У него как будто даже повадки изменились, появилась расслабленность в жестах, движениях. Я так удивилась, глядя на него, что невольно толкнула кулаком в плечо, он бросил вопросительный взгляд.

– Признавайся, кто ты и куда дел настоящего Тиму?

Он рассмеялся, весело так, от души, чем поразил ещё больше. Мне кажется, я пялилась на него уже неприлично изумлённо. А потом Тима сказал:

– Ты ни разу до этого не называла меня по имени.

И я смутилась ещё больше, словно мы в одно мгновенье пересекли черту, от которой бежали изо всех сил. Он, наверное, тоже это почувствовал, потому что вернулся к старой теме:

– Так что там с Антоном?

– Ничего особенного, – пожала плечами, – мы один раз выпили кофе, вчера погуляли в парке, и он подвёз меня домой.

Тима комментировать не стал, вообще не заметила у него на лице каких-либо эмоций. Вскоре мы подъехали к остановке, он тормознул в стороне.

– Спасибо, что не дал опоздать на работу, – улыбнулась я, доставая из-под ног рюкзак. Тима, посмотрев на него, нахмурился, но ничего не сказал, уставившись в окно. Я уже открыла дверцу и подалась к выходу, как он позвал:

– Вик…

Тихо так позвал, а у меня по коже мурашки понеслись. Вот же черт. Бежать, бежать, бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Вместо этого я вернулась на место, поворачиваясь к нему. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я начала теребить лямку рюкзака, потому что появилось навязчивое желание протянуть руку и погладить его щеку. Господи, да ведь мы почти незнакомы. Даже не разговаривали толком ни разу. Разве так бывает?

– Не делай глупостей, – сказал Тима, а я подумала, это он вообще или про сейчас? Наверное, опять читает мои мысли. Ничего не ответив, выскочила из машины и быстрым шагом пошла к ресторану, закидывая рюкзак на плечо. Побег – это не глупость, Тима. Это, возможно, единственный шанс глупость избежать.

Глава 15

Я все-таки успела, ехала бы на общественном, наверняка бы ещё не добралась. Повезло. Быстро переодевшись, направилась в зал. Люди, словно сговорившись, решили сегодня позавтракать и отобедать в нашем ресторане. Полдня я носилась, как угорелая. Выскочив, наконец, покурить через заднюю дверь, устало прислонилась к стене, ну и денёк. Оказалось, это только начало. Я вернулась к работе, и тут же ко мне подошла Гуля, отзывая в сторону.

– Пятый столик, – кивнула в сторону зала, – твой. Это жена Давида Рубеновича.

Я устало вздохнула, даже не пытаясь скрыть своих эмоций.

– Может, ее кто-нибудь другой обслужит?

– Вик, не дури. Она специально села за твой столик, ты же понимаешь.

– И что? Надеюсь, скандал не устроит?

– Не должна. Она вообще-то дама с достоинством. Давай. Не подкачай.

Хлопнув меня по плечу, Гуля отошла в сторону, далеко не удаляясь, а я потопала к столику. Очень мило, кстати, что меня предупредили. Да еще с формулировкой, ты же понимаешь. Понимаю, я ж вроде как с ее мужем сплю. Почему я должна это дерьмо разгребать?

Мадам Салагиадзе было к сорока, хотя она пыталась это скрыть, отчасти успешно. Невысокая, худая, стильно одета, густые темные волосы собраны в хвост, перекинутый на плечо. Красивая, даже и добавить нечего. Интересно, Давид ей реально изменяет? Если да, то он полный идиот.

– Добрый день, – я с улыбкой положила перед ней меню, – хотите что-то сразу заказать или подойти позже?

Переведя взгляд, женщина внимательно меня рассмотрела, я выдержала с той же улыбкой. Усмехнувшись, она сказала:

– Я думала, Давид предпочитает брюнеток.

Так. Что там Гуля насчет скандала говорила? Хотя надо признать, тон спокойный.

– Я не совсем вас понимаю, – продолжила улыбаться.

– Все ты понимаешь. Послушай, девочка, не знаю, за какие заслуги… Хотя, понятно, за какие, – она усмехнулась, – мой муж взял тебя в ресторан. Но считай, что это твой последний рабочий день.

Даже не представляете, насколько вы правы. Жаль только, что еще чуть-чуть не подождали, не пришлось бы позориться и выставлять меня у всех на глазах. Надо было, наверное, что-то сказать, но я не знала, что, да и все равно уже было.

– Вижу, мы поняли друг друга, можешь собирать вещи.

Тут она перевела взгляд левее меня и как-то вся вытянулась, хотя и так сидела с прямой спиной. Почти сразу я услышала голос Давида:

– Софа, что здесь происходит?

Он встал позади меня, близко, я почувствовала запах его туалетной воды, но продолжала стоять, не оборачиваясь. Ситуация становилась все некрасивее.

– Я уволила твою официантку, – женщина, немного нервно задрав голову, посмотрела на Давида с вызовом.

– Так, – протянул он, – за что?

– За плохое обслуживание.

Давид вздохнул.

– Значит, вот что, – я почувствовала на своих плечах его руки, он отодвинул меня в сторону, – Вика, иди работай, Софа, пошли со мной.

Кивнув, я спешно удалилась, так и не взглянув на Давида. Персонал вокруг переговаривался, да и посетители поглядывали с любопытством.

– Уволила? – спросила Гуля с сочувствием. Я в очередной раз кивнула. – А Давид чего?

– Да ничего. Ясно же, что все равно уволит. Она же меня у всех на глазах…

– Хреново. Это она специально, наверное, чтобы у всех на виду. Типа пресечь разговоры и показать, кто главный. Не расстраивайся, найдешь другую работу.

– Нормально все. Что мне теперь, валить?

– Погоди, что Давид Рубенович скажет.

Все-таки Гуля хорошая, самая нормальная из всех здесь. Ещё минут тридцать я работала, ловя на себе взгляды, потом меня снова отозвала Гуля.

– Вызывает к себе в кабинет, – шепнула мне, – пойдем провожу.

Мы поднялись на второй этаж, открыв одну из дверей картой-ключом, Гуля пропустила меня в коридор.

– Последняя дверь, мимо не пройдешь. Удачи.

Я неспешно протопала по коридору. Оказавшись у двери, постучала.

– Заходи, – услышала голос Давида, приоткрыв дверь, замерла на пороге. Кабинет был отделан просто, но стильно. Ничего лишнего, все на своем месте, оформлен в серых тонах.

– Садись, – кивнул он на диван, я разместилась на краешке. Давид, немного посмотрев на меня, сказал:

– Об инциденте с моей женой можешь забыть.

– Уже забыла, – послушно сказала я.

– Больше она тебя не потревожит. Извини ее за этот поступок, она ошиблась в своих рассуждениях о тебе.

Он замолчал, я тоже молчала, так и не поняв, что дальше.

– Так и что? – спросила несмело. – Я уволена?

– Нет. Иди работай.

Я не сразу встала, пытаясь осмыслить услышанное. Он не уволил меня, хотя это явный позор его жены. Она пришла в ресторан выставить любовницу мужа, а тот, наоборот, выставил ее саму. Бред какой-то. Мотнув головой, я встала. Не хочу об этом думать, меня это не касается, я все равно уезжаю. Уже почти до дверей дошла, но резко развернулась.

– Зачем вы это делаете? – спросила мужчину. Он посмотрел вопросительно.

– Вы же не хуже меня знаете, здесь все считают нас любовниками. Вы взяли меня на работу, наплевав на условности, а теперь еще прилюдно дали понять: даже ваша жена не может меня уволить. Только не надо опять про благотворительность, слабо верится в такое.

Я замолчала, уверенная, что теперь меня точно уволят и выставят за дверь. Вместо этого Давид, немного подумав, сказал:

– Поговорим после смены. Я буду ждать тебя в машине на парковке для персонала.

Я часто заморгала, не веря своим ушам.

– Вы серьезно? – спросила его. Он развел руками, как бы меня не понимая.

– Это ты требуешь ответов, разве нет?

– Да, но… А если кто-нибудь заметит?..

– Так постарайся, чтоб не заметили, – усмехнулся Давид, закидывая ногу на ногу, – до этого же тебя не замечали.

Я кивнула, только после этого поняв, что сделала, и перевела на мужчину взгляд. Он знает, что я уезжала с Тимой и Антоном? По крайней мере, прозвучало так. Может, знает только об одном, но тоже радости мало. И о ком?

– Иди работай, Вика, – сказал он мне, и я вышла из кабинета. Ладно, ситуация нестандартная, но все же у меня есть шанс хоть что-то выяснить. Попрошу подбросить до торгового центра, вокзал рядом с ним. Авось, узнаю, с чего весь сыр-бор, и мне будет спокойней.

Остаток дня пролетел незаметно, возможно потому, что я вся была в мыслях о предстоящем разговоре, даже побег отошел на задний план. На меня все косились, персонал переговаривался. Кажется, догадались, что прилюдная казнь отменяется, и теперь офигевают. Давид двинул жену ради девчонки с улицы. И ведь действительно звучит ненормально. Надеюсь, сегодня я узнаю, что вообще происходит, потому что теперь сомнений нет: Давид взял меня на работу не просто так. Звонил Антон, сетовал, что не заедет пообедать, но обещался отвезти домой. Я сказала, что сегодня не выйдет, потому что иду с подругами в кафе. С Антоном тоже надо что-то решать. Завралась я со всех сторон, а теперь расхлебывай. Впрочем, у меня есть универсальный способ – побег.

Как только кончилась смена, я понеслась переодеваться, быстро натянув джинсы и кенгуруху, схватив рюкзак, помчалась к выходу, выключая телефон. Мало ли кому придет в голову позвонить. У меня не так много времени, чтобы узнать, что же происходит. Машина Давида стояла почти рядом с выходом. Еще прибавив, я юркнула в салон, и мы тронулись с места. Тачка у него была крутая, «Мазда», одна из последних моделей. Мы не спеша выехали на дорогу и вклинились в поток машин.

– Куда тебя отвезти? – спросил Давид.

– К торговому центру у станции.

Он кивнул, и воцарилась тишина. Возле остановки я увидела машину Тимы и непроизвольно вжалась в сиденье. Ждёт меня? Догадался, что я хочу сбежать? Извини, но в этот раз тебе меня не остановить.

Через пару кварталов, я, повернувшись к Давиду, спросила:

– Так что? Объясните вы мне, что к чему?

Он хмуро вздохнул, постукивая пальцами по рулю в ожидании сигнала светофора.

– Все не просто, Вика. Но в одном ты права, от благотворительности я далёк.

И в это момент случилось странное: раздался глухой удар, Давид шарахнулся в сторону, а я только смотрела, как, словно в замедленной съёмке, расползаются по стеклу трещины вокруг небольшой дырочки. Смотрела и не могла отвести глаз, пока Давид не рявкнул:

– Пригнись!

И я послушалась, даже не сообразив, что происходит. Повернула голову к мужчине и увидела темную густую жидкость, пропитавшую его рубашку в районе правого плеча.

– В нас, что, стреляли? – наконец, дошло до меня.

– Не дергайся, Вика, – Давид поморщился от боли, выглядывая в окно. Вокруг уже собралась толпа зевак, машины сигналили, объезжая нас. На помощь никто не спешил.

– Вам нужно в больницу.

– Не буду спорить, – он продолжал морщиться, держа рану рукой, – Вика, будь умницей, достань у меня из правого кармана джинсов телефон и позвони Грачеву, его номер есть в исходящих. Еще было бы неплохо сделать перевязку. Только не из чего.

Я успела за время его монолога набрать неведомого Грачева, он ответил почти сразу, я приложила телефон к уху Давида.

– Меня подстрелили, рядом с рестораном, на светофоре Кирочной улицы. Приезжай, мы будем в тупике рядом с Кузнецова.

Наверное, ему ответили, потому что он сделал знак убрать телефон. Отложив его, я залезла в рюкзак и достала свою рубашку.

– Можно попробовать перевязать, – сказала несмело, – правда, я не умею.

Давид, усмехнувшись, ответил:

– Я тебе помогу.

Улица Кузнецова располагалась в двухстах метрах от светофора, и скоро мы тормозили там. Все это время я зажимала рану Давида рубашкой, пока он управлял левой рукой. Для перевязки пришлось достать две футболки и порвать их. Я накладывала импровизированные бинты под его руководством, Давид, периодически морщась, рассматривал меня. Было неловко, потому что находились мы лицом к лицу. Вдруг он спросил:

– А ты куда собралась, Вика Царева?

Я подняла на него взгляд, замерев.

– В смысле?

– У тебя рюкзак шмоток, попросила отвезти к станции…

– К торговому центру, – поправила я, он усмехнулся.

– Ладно, как скажешь. Давай сюда заводи край.

Наконец, с перевязкой было покончено. Не знаю, насколько хорошо вышло, но Давид перестал держать рану второй рукой, что радовало. Он откинулся в кресле, прикрывая глаза.

– Что теперь будет? – задала я вопрос.

– Ничего, сейчас Грачев приедет и будем думать.

– Кто такой Грачев?

– Один умный человек.

– Он отвезёт вас в больницу? А полиция? Вы будете обращаться к ним?

Давид, открыв глаза, посмотрел на меня.

– Думаешь, стоит?

– Вас же хотели убить…

– Хотели бы, убили, а это так, показательное выступление.

Я нахмурилась.

– Типа припугнули?

– Ага.

– То есть, вы знаете, кто это? Так почему не обратиться в полицию?

– Потому что это не имеет смысла. И на твоём месте я бы тоже к ментам особо не рвался. Начнутся вопросы, кто да что. А тебе и рассказать нечего.

– Вы о чем?

– О том, что у тебя рюкзак шмоток и ты собралась бежать. А я твой любовник, и меня пытались убить. Сечешь?

Я немного похлопала глазами.

– Вы, что, головой поехали? – не удержалась все-таки. – Намекаете, что я к этому причастна? Да мы с вами даже не знакомы толком.

– Успокойся, я тебя не обвиняю, – он снова откинул голову, закрывая глаза, – просто даю понять, что вопросов будет слишком много, оно тебе надо?

Воцарилась тишина, я смотрела в окно, Давид, кажется, дремал, периодически морщась. Ситуация выглядела просто абсурдной. Мы по сути не попытались ни скрыться от возможной второй попытки, ни вызвать ментов. Вообще ничего не сделали. Сидим тут с пробитым лобовым, и пусть весь мир подождёт. Я покосилась на Давида. Напуганным его не назовешь. Скорее всего, он знает, кто и за что в него стрелял. И уверен в том, что убивать не будут. Пока. Я-то как умудрилась во все это вляпаться?

– Я знал Дронова-младшего, – сказал вдруг Давид, не открывая глаз, а я застыла, нервно сглотнув. Кажется, бросило в холод. Уставилась на бледное лицо мужчины, ожидая продолжения.

– Егор привел его ко мне, тот хотел заработать быстрых денег. Дрон за него поручился, и я согласился. Когда парнишка пропал, Дрон прибежал, умоляя его найти. И я нашел. В сорока километрах от города сбитого насмерть машиной.

Я сложила пальцы домиком на переносице, закрывая глаза. Чего угодно ожидала, но только не этого. Господи, я два года жила в каком-то своем мире, я даже не знала, что это Егор пристроил Артема… Да я ничего толком не знала, не хотела знать.

Давид, открыв глаза, перевел на меня взгляд.