Текст книги "Шестая звезда (СИ)"

Автор книги: Юлия Лиморенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – Расписываться будете?

   – Не знаю... – вздохнула Настя. – В прошлый раз так с разводом намаялась, ничего не хочу...

   Маша взрослела на глазах. В школу она быстро привыкла ходить одна – Зоя не каждый раз могла её проводить, дежурства у неё кончались позже, чем племяшке надо было выходить из дома. Маша сама взялась следить за наличием в доме «еды мужской» – опытным путём обнаружилось, что в соседнем магазине продают вполне съедобные готовые пельмени, и в дни, когда Зоя была на сутках, Маша заходила за этими пельменями. А если утром бывала дома, то сама их и варила, чтобы тётка поскорее поела и легла спать.

   Другим коронным блюдом у Маши была пицца, правда, продукты для неё закупали пока что вместе с Зоей. Приготовление, или, как говорила Зоя, «сборка» пиццы для Маши стала еженедельным ритуалом: по субботам кухня пол-дня была занята «сборкой», и постепенно Маша сама подобрала режим выпекания и даже научилась убирать за собой стол и мыть посуду...

   Училось ей легко, только мамы всё же не хватало... Настя звонила раз-два в неделю, спрашивала, как дела, Маша привычно отвечала «хорошо», Настя так же привычно хвалила и отключалась. С Зоей она переписывалась чаще – в основном советовалась по поводу беременности, хотя пока всё шло неплохо. Настя уже знала пол ребёнка: мальчик. Маша, когда узнала об этом, спросила Зою:

   – Как назовём?

   – Вообще-то такие вещи мама решает, – удивилась Зоя.

   – Ну а ты бы как хотела? – не унималась племяшка.

   – Ну, не знаю... Я не думала.

   – Может, Вадим? – Маша заглянула в глаза тётке, немножко боясь, что та отругает. Но Зоя не ругала, а только прижала её к себе:

   – Может быть. Всё может быть...

   Дружная компания домашних запахов снова изменилась: теперь среди них не было тонкого аромата Настиных духов и кофе. Сама Зоя кофе почти не пила, а Маша не любила «эту горечь противную», так что початая банка зёрен стояла в шкафу, ожидая лучших дней. И всё же в доме было тепло...

   Зоя ожидала привычного коктейля запахов, в которые хотелось погрузиться после смены, как в перину, как в тёплую ванну, хоть ненадолго забыв все тревоги... не вышло. Злой и наглый запах мужского одеколона в смеси с валерьянкой показали, что дома беда.

   Настя сидела в гостиной на диване, обутая, в шапке, только куртку сбросила на ковёр; сидела, сложив руки на огромном животе, и рыдала безутешно и безнадёжно, как в детстве. Возле неё на табуретке стояла громадная кружка с чаем, струйки пара завивались над настиной поникшей головой, и Зоя не сразу разглядела её лицо. Потом профессиональным взглядом различила свежие ссадины и громадный синяк на скуле. Подошла, села рядом:

   – Он?

   Настя так ничего и не сказала, только прислонилась головой к сестриному плечу и замерла. Из кухни выглянула Маша, в руке – тарелка с чем-то. Зоя кивком показала ей: «Погоди, я сейчас» – и заглянула в лицо сестре.

   – В полицию звонила?

   – Не-ет, – всхлипнула Настя и вытерла глаза ладонью. – Я сразу сюда-а...

   Зоя стянула с неё сапоги, размотала шарф – на белой настиной шее ярко отпечатались синяки от мужских пальцев.

   – Ложись-ка, вот подушка, – старшая сестра устроила младшую на диване, укрыла пледом. – Валерьянки выпила уже?

   – Да-а, Машка налила... – выдохнула Настя.

   – Вот и ложись, тут тепло, тихо, мы с Машуткой на кухню пойдём.

   – Нет! – Настина рука вцепилась в запястье Зои. – Не уходи... я боюсь...

   – Бойся, – разрешила Зоя. – Побойся немножко и спи.

   Чтобы отключиться, Насте потребовалось меньше минуты. Зоя высвободила руку, тихо вышла, закрыв дверь. Маша на кухне кромсала ножом остатки батона:

   – Я маме бутер сделала с мёдом, а потом испугалась – может, ей мёд нельзя?

   – Не стоит, мы ей просто с маслом сделаем.

   – Там ещё кусок остался. А это тебе, – Маша подвинула тётке большой кусок батона, щедро политый мёдом.

   – А себе?

   – А я не хочу, – отвела глаза Маша.

   – А-а, – догадалась Зоя, – хлеб кончился! Знаешь что, давай-ка мы этот бутер пополам поделим, а? Мне одной много.

   – Давай!

   Вдвоём они молча сжевали бутерброд, потом Зоя вынула из кармана брюк смартфон, набрала короткий номер:

   – Даша, Даш, салют! Да это я, узнала? Даш, прими вызов на меня... Нет, я не на смене, я дома. На мой домашний прими. Женщина, тридцать три года, срок двадцать семь недель, травмы... Откуда? Да му... жик один избил. Да, надо на осмотр, ты уж нашим передай, пожалуйста. Нет, полицию я сама... Спасибо, Даш, ты золото!

   Зоя выключила телефон:

   – Ну вот, повезём маму в больницу, на осмотр. Может, придётся денька три полежать, капельницы поделать...

   – Ага, – Маша прислонилась к тёткиному плечу. – Зоя... а ребёнку ничего не стало?

   – Честно? Надо проверять, для того и в больницу едем. Но я думаю, что ничего не случилось. Напугалась? – Зоя обняла Машу.

   – Немножко...

   – Всё равно ты молодец: напугалась, а всё правильно сделала – и чай заварила, и валерьянки налила...

   Маша уткнулась в Зою, как только что её мать, и так же затихла.

   – Куда же мы кроватку-то для Вадьки поставим? А, Машутка?

   – Посередине комнаты, – решительно сказала Маша. – Ребёнок должен дышать свежим воздухом.

   – И откуда ты всё знаешь, а? – Зоя со смехом посадила Машу к себе на колени. – Ехали мы, ехали, в огород заехали...

   – Зоя, ну хватит, я же уже не маленькая, – притворно рассердилась Маша и слезла на пол.

   – А раз не маленькая, тогда тащи из кладовки сумку, будем маме вещи собирать.

   Из открытой кладовки дохнуло старыми домашними запахами – шубами, кожаным плащом, лимонными корочками от моли, – и мерзкий запах одеколона сбежал, растворился где-то, как и не было.