Текст книги "«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота"

Автор книги: Юлия Лейкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

[Приказ, касающийся исполнения требований лоцманов]368368
  Текст приводится по: РГА ВМФ. Ф. 189. Оп. 1. Д. 9. Л. 20.


[Закрыть]:

От контр-адмирала Джона Элфинстона при мысе Колл [в проливе Зунд]

Понеже безопасность караблей Ее императорскаго величества в морях, им итить назначенных, зависит от немедлителнаго исполнения лоцмановых приказов, на общаи объявлении сперьво вышнему офицеру не взирая, того ради сим велено вам немедленно исполнять всякой лоцмановой приказ, касающися до отправления их должности, как то при убавлении или прибавлении парусов, а особливо при снятии и лежании на якорь; в сем приказе ни вам, ниже офицерам вашим не быть ослушным, ибо при первом пренебрежении или отказе преступающий офицер наказан будет примернейшим образом и в первом порте без мундира выслан на берег будет.

Всем командующим кораблей 1/[12] декабря 1770 г.

Дано на борту корабля Ее императорского величества «Не Тронь Меня»

Д. Э.

По приказу адмирала [перевел] Д. Ньюман

Но вернемся к прибывшему в Эльсинор «Святославу». Это случилось на именины императрицы369369
  Именины императрицы праздновались в день памяти св. Екатерины Александрийской 24 ноября/5 декабря.


[Закрыть], и по этому случаю мои корабли были украшены флагами, и с каждого корабля салютовали по 21 выстрелу. Капитаны и командный состав сухопутных сил обедали со мной.

Все шлюпки были отправлены для того, чтобы пополнить запас воды на «Святославе». Трудности сначала обнаружились потому, что команды на берегу напились пьяны, а офицеры по небрежению думали, что ниже их достоинства выполнять подобные обязанности.

Поэтому я выпустил следующий приказ370370
  Текст приводится по: РГА ВМФ. Ф. 189. Оп. 1. Д. 9. Л. 17–17 об.


[Закрыть]:

От Его превосходительства контр-адмирала Элфинстона

Когда корабли Ее императорскаго величества под моею командою в каком-нибудь порте или рейде на якоре будут, естли сигнал делан будет, чтоб на двух якорях стать, то сим велено вам на обеих якорях стать с целым канатом, по обеим сторонам привязать же вам стенинтрепы371371
  Cтень-вынтрепы – снасти, с помощью которых опускается и поднимается стеньга на мачту.


[Закрыть] ваши наготове, чтоб в готовности быть в день или ночью опустить реи и марзы; точно примечать, как что делается на том корабле, на котором флагман находится, и по тому поступать, и вам поднять на корабль все боты и прочия мелкия суда всякой ночь прежде, как темно бывает, выключая того судно, которое дозором ходить имеет, велить вам людям вашим проворно и скоро суда поднять на корабль, а не ленивым образом по прежнему им тому талью всю по надлежащему изготавливать; во всех прочих случаях сохранить вам боты и суда ваши от худой погоды, ибо ежели от вашего несмотрения им что вредительно приключится, то на вас взыскано будет платежом; всегда, будучи в чюжих местах для налития водою, послать лейтенанта с людьми на берег, чтоб та должность по надлежащему отправлена была и чтобы мичманы и ундер-офицеры и матрозы не шатались по местам, оставя свою должность, и чтоб они, не дозволено были итить в домах, где крепких вод продается, ибо ежели люди в чюжих местах учинят какие нибудь непорядки, то на того лейтенанта взыщется, под чею командою они тогда находились, а старшему лейтенанту смотреть, чтоб прочия должность по сему свою исполняли.

Подписано на корабле Ее величества «Не Тронь Меня»

26 ноября 1769 г.

Д. Э.

По приказу адмирала перевел Джонсон Ньюман.

Всем капитанам кораблей и прочих судов Ее императорского величества.

«Не Тронь Меня». Эльсинор 25 ноября/5 декабря 1769 г.

Его превосходительству господину Философову.

С того момента, как я имел честь Вам писать, я получил ряд требований от командора Барша, большинство из которых просты в исполнении, кроме одного, касающегося двух кат-блоков372372
  Кат-блоки – снасти для поднятия якоря из воды.


[Закрыть], которых я не могу здесь достать. Их можно получить, если Ваше превосходительство соизволит попросить их в датском адмиралтействе. Они должны быть такого же размера, как на 90-пушечный корабль. Если Ваше превосходительство соизволит послать к капитану [sic!] Элфинстону373373
  Не ясно, какого «капитана» имел здесь в виду Д. Элфинстон – себя, контр-адмирала, или своего сына Джона, лейтенанта.


[Закрыть], он объяснит, какими они должны быть. Я милостиво прошу Вас переслать его сиятельству графу Панину письмо с ближайшей почтой. Имею честь оставаться и проч.

Д. Э.

Его сиятельству графу Панину

«Не Тронь Меня». Эльсинор, 26 ноября/6 декабря 1769 г.374374
  Издано с разночтениями: МИРФ. Ч. 11. С. 421.


[Закрыть]

Monseigneur,

Имею честь известить Ваше сиятельство, что «Святослав» наконец попал ко мне, это случилось на здешнем рейде вчера вечером. Я наблюдал за его ходом, и мне он вовсе не показался валким, как о том постоянно сообщалось. Несмотря на то что 300 [в изданном варианте: 370] из находящихся на нем водяных бочек были пусты.

Я сделаю все возможное, дабы скорейшим образом налить его водой. С ожидаемой мною помощью датского адмиралтейства я надеюсь подготовить его за несколько дней, чтобы воспользоваться первым благоприятным ветром и не потерять времени, так как английские торговые суда были задержаны здесь противными ветрами на 25 дней.

Во время сильнаго ветра в тот день, когда я имел честь извещать Ваше сиятельство, морская волна поднялась так сильно, что «Не Тронь Меня», согласно рапортам ее капитана, 14 раз ударялся о грунт, пока стоял на якоре, поставить его в док невозможно, разве что оставив здесь зимовать, но покуда корабль не имеет вовсе течи, я надеюсь, что и не случилось сильного повреждения, о котором доносят.

Я надеюсь вскоре на попутный ветер, с которым мы войдем в Ла-Манш. На эскадре, кроме «Саратова» и «Святослава», состояние людей в настоящее время сносное, а на «Святославе» уже похоронили 17 человек. На «Не Тронь Меня» только один человек умер вследствие болезни, и один утонул, желая спасти датскую шлюпку с брантвахтенного судна375375
  Этот эпизод с разбитой шлюпкой описан у С. П. Хметевского. См.: Россия в Средиземноморье. С. 575.


[Закрыть].

Имею честь оставаться

Д. Э.

Его превосходительству генерал-майору Философову

«Не Тронь Меня» 1/12 декабря 1769 г.

После отъезда Вашего превосходительства из Эльсинора не прошло и часа, как я спустился на берег, чтобы повыгонять народ из лавок со спиртным, которые оказались так близко от мест забора воды, что стали для людей сильным искушением. Командор Барш отправил мне рапорт о том, что у него имеется не более 174 наполненных [водой] бочек, это меня удивило, так как Вашему превосходительству в субботу он говорил, что у него есть 200 бочек. Пока ветер попутный, я приказал продолжить наливаться водой только этот день и поднять все на борт, имея воды из расчета по две кварты на человека, что на этот сезон будет достаточно, а пустующие бочки все наполнить соленой водой.

Флот снимается с якоря. Я сказал всем своим капитанам, что я, безусловно, отхожу завтра, если Бог даст и ветер не переменится, но должен дождаться, пока прибудет мистер Гордон376376
  Гордон Джон, британский моряк. Элфинстон взял Гордона лоцманом на «Святослав», так как был осведомлен, что ранее Гордон служил в британском флоте и ходил в Средиземном море. «Чтобы придать вес на его посту», Элфинстон присвоил ему ранг лейтенанта (АВПРИ. Ф. Лондонская миссия. Оп. 36/1. Д. 308. Л. 5–5 об.). В 1770–1771 гг. после потери «Святослава» Гордон предстал перед военным судом (об этом см. ниже с. 476–477).


[Закрыть], лоцман «Святослава», так как без него обойтись невозможно. Зная обо всех стараниях, которые Ваше превосходительство выказали, и при попутном ветре Вы, наверное, его уже выслали. Я послал капитан-лейтенанта Козлянинова с приказом вернуться на корабли всем шлюпкам, нагруженными или пустыми.

Дружба, которой Ваше превосходительство меня вдохновили, будет, я надеюсь, сохраняться до нашей смерти. Большая спешка, в которой мы пребываем, боюсь, не позволит мне писать столько, сколько я бы желал писать для уведомления Ее императорского величества, но, как Вы знаете до некоторой степени ситуацию с моей эскадрой, я молю Ваше превосходительство сообщить все, что Вы сочтете необходимым, чем я уже премного Вам, сэр, обязан. Пребываю весьма обязанным

Ваш

Д. Э.

Его сиятельству графу Панину

«Не Тронь Меня». Эльсинор 1/12 декабря 1769 г. [в оригинале ошибочно: 1770 г.]

Наконец ветер, слава Богу, стал попутным, и я должен был сняться прошлой ночью, но железные [кузнечные] работы, которые выполняли для починки «Святослава», не были завершены, и половины бочек с водой не было на борту. Я перешил датские паруса и его [«Святослава»] собственные, которые в этом нуждались. Я привел корабль в настолько приличное состояние, насколько позволило нынешнее наше положение. Я надеюсь, что он безопасно придет в один из портов Великобритании.

Я принял англичанина, капитана датского Вест-Индского корабля. Этого человека хорошо рекомендуют, он вырос на британском флоте, его имя Гордон. Он взялся провести «Святослав» в Англию и оттуда в Средиземноморье. Он жаждет стать офицером на службе Ее императорскому величеству, ему назначено жалованье, как у лоцмана, я соответственно присвоил ему ранг лейтенанта в надежде получить на это апробацию императрицы, чтобы он мог командовать нашими младшими по чину офицерами и матросами. Я нахожу абсолютно необходимым, чтобы по одному столь же способному человеку было на каждом корабле на случай разлучения с эскадрой, так как из того, что я видел, [у нас] нет офицеров, способных вести корабли в назначенные места, не смогут они продолжать следовать и без хороших лоцманов377377
  1/12 декабря М. М. Философов писал в Петербург: «Здесь адмирал принял на суда трех надежных пилотов англичан для проводу ескадры через канал [Ла-Манш], да одного в офицерской чин весьма искуснаго пилота и мореплавателя, которой последней определен на Святослав, где еще к ево распаряткам совсем не привычны, а господин Барж [Барш], по несчастию, весьма слаб, а больше всего робок» (АВПРИ. Ф. Копенгагенская миссия. Оп. 54/1. Д. 152. Л. 185–185 об.).


[Закрыть].

Так как я близко к сердцу принимаю службу Ее императорскому величеству, я надеюсь, что этот и любой другой шкипер, которого я смогу взять, будет одобрен императрицей. Если попутный ветер продолжится, я надеюсь иметь полное удовлетворение сообщить Вашему сиятельству о моем прибытии в Портсмут или Плимут, где в одном из этих портов я намерен разгрузить «Святослав» и привести его и все прочие суда в наилучшее состояние.

«Святослав» доставил мне много больше тревог и неприятностей, нежели все прочие суда эскадры, но так как я знал, насколько Ее императорское величество желала, чтобы «Святослав» шел с нами и не был оставлен позади, я полностью вознагражден, чувствуя удовлетворение от возможности следовать малейшим пожеланиям и приказаниям императрицы. Имею честь оставаться

Д. Э.

PS Я имею честь сообщить Вашему сиятельству, что с большими трудностями я провел эскадру Ее величества, отойдя на три лиги ниже замка в Эльсиноре.

В полдень был дан сигнал сниматься, забрать всех с берега и, если возможно, принять на борт ниже замка Эльсинор. Имея много доказательств нежелания командора следовать дальше, я послал ему приказ встать под паруса, не ожидая моего отправления, так как хотел видеть все корабли под парусами и замыкать эскадру. Он два часа стоял, изготовившись, но не отходил, между тем приближалась ночь. Я послал капитан-лейтенанта Козлянинова сообщить ему, что, если он тотчас не встанет под паруса, у меня есть на баке две длинные медные 9-фунтовые пушки, и я буду в него стрелять до тех пор, пока он не встанет под паруса. Послание имело должный эффект, и в тот момент, когда они проходили мимо нас, мы тоже подняли паруса. Мы салютовали замку Кроненберг на шведском берегу семью выстрелами, и они ответили тем же количеством, но не вывесили никаких флагов. В 5 часов пополудни мы встали на якорь в трех лигах ниже Эльсинорского замка, но не простояли и получаса, как ветер изменился, что могло бы положить конец экспедиции. Почти месяц назад мне сказали, что ветер может утянуть меня ниже замка, в это время лед пришел из Балтики и потянул два датских Ост-Индских корабля в море, а два фрегата вынесло на шведский берег, так что было положено много средств и трудов, чтобы их стянуть оттуда. Погода ухудшалась, и лоцманы советовали мне сниматься и бросить якорь ближе к замку, что мы и сделали.

«Не Тронь Меня», под замком Эльсинор, 1/12 декабря 1769 г.

Его превосходительству господину Философову.

У меня появилось немного времени, чтобы только сообщить Вашему превосходительству, что вчера мы подняли паруса и, чтобы не ожидать более, поставили моего мастера и лоцмана на «Святослав». Я приказал мистеру Уэстли378378
  Westley William (Весли) 2 декабря 1769 г. был принят обер-боцманом на эскадру Элфинстона и находился на корабле «Не Тронь Меня»; 26 февраля 1770 г. был произведен Элфинстоном в лейтенанты; в 1771 г. ушел из российской службы «по состоянию здоровья» и вернулся в Англию (см.: РГА ВМФ. Ф. 189. Оп. 1. Д. 4. Л. 3, 4; Ф. 190. Оп. 1. Д. 5. Л. 55 об.). Переводчик на русский Authentic Narrative, как представляется, ошибочно считал именно Уэстли автором этого сочинения (Весли В. Воспоминания участника Архипелагской экспедиции / перевод В. С. // Морской сборник. 1914. Т. 382. № 5. С. 1–53).


[Закрыть], чтобы в том случае, если днем не прибудет мистер Гордон, «Африка» [шла] без лоцмана. Ветер, как я надеюсь, продолжит дуть с востока при полной луне. С большими трудностями я смог заставить «Святослав» двинуться.

Да благословит Вас Бог, мой дорогой генерал

Ваш Д. Э.

Мы продолжали ожидать ветра, с которым должны были пройти очень опасный пролив Каттегат при длинной ночи с неумелыми рулевыми (navigators), однако мистер Гордон поднялся на борт «Святослава», а другой лоцман вернулся на «Африку», и 6/17 декабря мы снялись при очень легком бризе – «Не Тронь Меня», «Святослав», «Саратов», «Африка», «Надежда», пинк «Св. Павел», транспорт «Providence & Nancy». Течение нам сопутствовало. В 3 часа пополудни уменьшили паруса, чтобы «Святослав» мог нас догнать, что он сделал только к темноте, когда я продолжал следовать под малыми парусами, чтобы пройти через Каттегат. Я назначил двум моим фрегатам идти по сторонам [от меня], а пинку «Св. Павел» справа впереди, чтобы высматривать огни, но они были совершенно бесполезны, не держали своих постов, предпочтя, чтобы их адмирал первым сел на мель. Однако мы все прошли благополучно и к шести утра увидели первые лучи прямо с подветренной стороны. Наш попутный ветер поставил нас в очень опасное положение, так как у нас было очень мало места для маневра и едва ли 5 часов светлого времени (из 24 часов!). С 7‐го до 12/23 [декабря] мы продолжали маневрировать к наветренной стороне между Сконе и берегом Норвегии, не продвигаясь вперед ни на дюйм, в связи с тем, что на «Святославе» плохо управляли кораблем при боковом ветре и это заставляло меня каждый вечер возвращаться на 2/3 лиги из опасения потерять его, так как мне казалось, что командор может ускользнуть от меня, чтобы остаться зимовать в Норвегии. Я и сам желал бы оказаться с моей эскадрой в каком-нибудь безопасном порту и взял лоцмана с собой, но «Святослав» не смог бы пристать при таком встречном ветре ни в одном порту.

13/24 ночью мы потеряли «Святослав» из вида, хотя до него от нас не было и мили. Когда мы повернули на фордевинд после сигнала, что с северо-востока идет попутный ветер с мокрым снегом, мы взяли рифы марселей, следуя вдоль побережья Норвегии, и в полдень берег был виден, а ветер ослаб и сильные волны пошли с северо-запада. В 2 часа пополудни [фрегат] «Африка» подал сигнал бедствия и свернул все паруса. Я тотчас устремился ему на помощь, но из‐за продолжающихся переменных ветров и волны, брасавшей нас в разные стороны, мы смогли говорить с «Африкой» только к пяти часам. Из переговоров мы узнали, что они сломали румпель в оголовке руля, но раздобыли другой и будут готовы следовать за нами. Ветер стал восточным. Раз в час давая пушечный выстрел, я шел на малых парусах и в половине восьмого утра увидел берег Ютландии, чего мы не ожидали. Это могло произойти из‐за течений или из‐за того, что мы шли на таких малых парусах. Я продолжал давать сигналы, чтобы остальные прибавили парусов, но бесполезно. Я был весьма раздражен таким поведением – мне пришлось гнать их перед собой, как стадо баранов. Поэтому я дал сигнал всем двигаться вперед и сказал им, когда они проходили мимо, что если кто-нибудь из них от меня отстанет, то они могут пенять на себя, когда я стану по ним палить из пушки. Ветер крепчал, и мы спустили наш грот и марсели (что удивило русских, так как они думали, что можно только брать паруса на гитовы) и оставили только фок поднятым; при скорости 7 миль в час мы шли при очень густом снеге. Когда мы спустили наши марсели, все корабли были видны достаточно близко. При свете дня мы видели всех, за исключением английского транспорта; взятые на гитовы, их марсели рвались в клочья.

В 8 утра мы услышали два пушечных выстрела, палили прямо за нами, и это был сигнал о том, что открылась течь. Течь обнаружилась на «Саратове», шедшем с нижними прямыми парусами и с марселями на гитовых. Мы не могли никак им помочь, так как дул сильный ветер, а с таким количеством распущенных парусов они шли вровень с нами. Когда они увидели, что мы не сократили наши паруса и не замедлили ход, они также развернули фок. Снег был настолько густой, что наши палубы и кормовая часть корабля были им полны, и из‐за этого палубы были такими скользкими, что даже лучший моряк не мог удержаться на ногах. Бедные кирасиры выписывали забавные фигуры, в своих длинных плащах они перекатывались с одной стороны палубы на другую; так как из‐за большого веса артиллерии и припасов корабль очень сильно качало и в подошвах волн он скрипел, нужно было установить грот.

Снег усиливался, в полдень мы потеряли из вида все наши корабли. Мы палили из пушки каждые полчаса, ветер и море все сильнее бушевали, и мы зачерпывали довольно много воды, что заставляло все время держать помпы в работе. На следующее утро ветер переменился на южный, когда мы стояли в направлении на северо-восток в надежде найти хоть часть эскадры. Мы остановились на 3 часа, чтобы крепить такелаж.

15/26 декабря был сильный ветер с SbW, и через несколько часов все стихло, корабль лежал никак не управляемый, eго кормовой подзор сильно и часто ударялся о волну. Офицеры и матросы поняли теперь разницу между тем, как корабль ударяется о грунт и о волну, и признали, что это похоже на то, что было в Эльсиноре.

Мы продолжали палить ночью из пушки, а наутро увидели впереди парус корабля, у них слышали выстрелы наших пушек, а когда они заметили нас, то легли в дрейф. Приблизившись, мы поняли, что то был [фрегат] «Африка». Они нам сказали со шлюпки, что из‐за поломки руля все их хлебные запасы испортились [вероятно, вымокли]. Мы держались вместе до 18/29 [декабря]. В полдень перед нами открылся залив Леостофт379379
  Залив при входе в Ярмут (Yarmouth). В английских географических словарях даются вариации: Leostoff, Lestoff, Lowestoff; в русских – упоминается как Лоцтофские маяки. Далее Элфинстон указывает ориентир «Leostoff Church».


[Закрыть], и мы тотчас же подняли паруса в надежде увидеть землю, что и случилось через несколько минут после захода солнца. Мы уменьшили паруса и до шести шли по направлению к берегу, потом легли в дрейф, чтобы дождаться «Африку», и этот фрегат мог бы к нам присоединиться. В 10 вечера я приказал сделать сигнал ставить паруса и повернуться другим бортом под ветер, думая, что мне ответят пушкой на мой сигнал. Я часто посылал узнать причину, почему не было сигнала. Мне отвечали, что скоро все будет сделано, однако прежде чем выстрелили, прошли 50 минут, и это было причиной того, что [фрегат] «Африка» потерял нас из вида.

Я был так недоволен поведением моего капитана, который продолжал жаловаться на гнилость корабля, часто приносил мне куски гнилого дерева в руках, показывая его офицерам и матросам, он также мешал выполнению всяческих обязанностей, поэтому то, что не были даны сигналы, случилось по его небрежению. Я приказал ему прекратить исполнение обязанностей капитана до момента, когда корабль прибудет в порт, он выслушал это с величайшим спокойствием, только попросил разрешения поблагодарить меня. Сделав это, он отправился спать, думая, что ему посчастливилось освободиться от своих обязанностей380380
  Примечательно, что С. П. Хметевский в своих Записках этот эпизод опускает вовсе, однако в Материалах для истории флота на основании судовых журналов отмечается, что 17 декабря (ст. ст.) «По приказу контр-адмирала командир корабля капитан Хметевский арестован в каюте с постановкою при ней часового, а командование поручено капитан-лейтенанту Козлянинову словесным приказом» (МИРФ. Ч. 11. С. 445). Однако уже 22 декабря по прибытии на Портсмутский рейд Хметевскому будет возвращено право командовать кораблем. Хметевский считал, что Элфинстону наговаривали на него «небылицы» и неправильно переводили его слова (см.: Россия в Средиземноморье. С. 580).


[Закрыть].

На следующее утро «Африки» уже не было видно381381
  18 декабря фрегат «Африка» получил повреждение руля и отстал. 21 декабря он стал на якорь у острова Норд-Фольма, где находился по январь 1770 г. (МИРФ. Ч. 11. С. 445).


[Закрыть]. В 3 часа пополудни мы были вблизи Дувра и легли в дрейф, чтобы к нам могла подойти лодка, с которой я отправил письмо его превосх. господину Мусину-Пушкину382382
  Мусин-Пушкин Алексей Семенович (1730–1817). С конца декабря 1765 г. по июль 1768 г. – посланник (полномочный министр) в Великобритании, затем на короткое время (1768–1769) полномочным министром в Лондон был прислан граф Иван Григорьевич Чернышев, заключавший соглашение с Элфинстоном об условиях его приглашения на русскую службу, однако в августе 1769 г. Чернышев был назначен вице-президентом Адмиралтейств-коллегии и отозван из Лондона, и Алексей Семенович Мусин-Пушкин, формально переведенный на время в Гаагу, вновь стал полномочным министром в Великобритании на десятилетие (указ о назначении 12/23 августа 1769 г.; указ об отзыве 5/16 мая 1779 г.). Подробнее о роли А. С. Мусина-Пушкина в Лондоне см.: Кросс Э. Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке. СПб.: Академический проект, 1996. С. 34–35 и др.; Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Варшава: Тип. Варшавскаго учебнаго округа, 1897. Ч. 2. С. 41–42, 387–390 и др.


[Закрыть], чтобы сообщить ему о своем прибытии и о том, что я разлучился с эскадрой и что я должен как можно скорее прибыть в Плимут, который был назначен местом рандеву эскадры на случай разлучения.

При попутном ветре мы проследовали через пролив и на следующий день были рядом с Бичи-Хед383383
  Beachy Head, Истборн – мыс на южном побережье Великобритании.


[Закрыть], а день спустя увидели остров Уайт. Ветер переменился на западный. Я попробовал идти к Спитхеду, но ветер поменялся на северо-восточный, я сделал еще попытку направиться в Плимут и дошел до Портленда, когда ветер опять поменялся и начал дуть на WSW. Мы дрейфовали всю ночь, и на следующее утро ушли к острову Уайт. В 8 утра увидели мыс Данноуз384384
  Dunnose – мыс на южном берегу острова Уайт.


[Закрыть] на расстоянии от нас в 5 лиг. В 6 вечера того же дня мы встали на якоре в Спитхеде.

21/1 января 1770 г. На следующее утро я как раз собирался спуститься на берег и ожидать адмирала, когда капитан английского военного корабля встал почти у моего борта, я вышел на мостик, когда офицер заговорил со мной и сказал, что он прибыл сообщить мне, что адмирала нет в Спитхеде, но что он оставил приказы обращаться с нами со всем почтением так, как с его военными кораблями, он также хотел узнать, собираюсь ли я салютовать. Я ответил, что я собирался сойти на берег выразить свое почтение командующему офицеру и договориться о количестве выстрелов [салюта], которые должен получить в ответ. Капитан Филдинг ответил, что согласно отданным приказам надо отвечать на 2 выстрела меньше. Я повторил его слова: «на два выстрела меньше», и капитан Филдинг ответил: «Да, на два выстрела меньше». С самого начала я пригласил его подняться на борт*, ([на поле приписано:] *намереваясь салютовать ему как капитану девятью выстрелами*), но он вежливо отказался, так как считал, что это задержит мой спуск на берег. Он увидел мою шлюпку, которую я приказал привязать к кораблю.

В соответствии с моей инструкцией я спустил свой флаг, как только мы вошли в Северные моря (N. seas) и корабли моей эскадры также спустили вымпелы.

Я поэтому имел установленными только флаг (еnsign) и гюйс. Я тотчас же приказал, чтобы, как только корабль разблокирует мой бот, салютовать вице-адмиральскому флагу 13 выстрелами, что и было сделано, а в ответ были выпущены 11.

Как только я спустился на берег, я отправил следующее письмо его превосходительству Мусину-Пушкину:

«Не Тронь Меня», Спитхед, 22/2 января 1770 г.

Сэр,

Ветер, на котором мы понеслись после Дувра, продолжался не достаточно долго, чтобы можно было достичь Плимута, поэтому мы вернулись к этому порту [якорной стоянке Спитхед] прошлой ночью, и я опасаюсь, что нам будет необходимо войти в гавань, чтобы осмотреть днище корабля. Офицеры и нижние чины все еще предполагают, что корабль действительно ударялся о песчаное дно при Эльсиноре, это противоречит моему мнению, но, если что-то серьезное произойдет по другой причине, винить будут меня. Так как, по всей видимости, нам придется ждать остальных судов эскадры, это можно сделать без потери времени. Кроме того, если «Святослав» прибудет, на нем необходимо будет разгрузить чугунный балласт и переместить его по моим указаниям, чтобы он лучше шел под парусами. Я с сожалением сообщаю Вашему превосходительству, что поведение офицеров, не обращающих внимания на сигналы и не имеющих должных навыков, является единственной причиной того, что со мной не пришла оставшаяся часть эскадры. Я надеюсь, что существует возможность отправить больных в госпиталь Хаслер385385
  Официальное название – Royal Hospital Haslar (в Портсмуте).


[Закрыть] для того, чтобы проветрить корабли, привести их в порядок и содержать их в чистоте, так как на борту находится на 150 человек больше, чем положено по комплекту, не говоря о значительном числе сухопутных офицеров с багажом, седлами и личным снаряжением кирасиров.

Имею честь оставаться

Д. Э.

Переведено386386
  Российский посланник А. С. Мусин-Пушкин отправил русский перевод этого письма Н. И. Панину, этот перевод имеет некоторые отличия в предлагаемой информации и трактовке событий: «Ветр, которым прошли мы мимо Дувра, недолго продолжался к сему месту, однако ж имели мы щастье прибыть, откуда нужно будет воитить в Портсмутскую Гавань, чтоб исправлятся, да и в док надобно будет, может быть, иттить, чтоб корабль окиловать, потому что по капитанскому репорту он на Эльсинорском рейде четырнатцать раз о землю ударился. Естли б время годовое дозволило, чтоб осмотрен был и в Копенгагене, но поздно было.
  Что до меня касается, видя, [что] по сем случае более течи в карабле не зделалось, как прежде я думаю, что он ничего или мало очень повредился. Не взирая на сие, все офицеры и служители объемлены страхом о великом онаго повреждении. Чаятельно, нам нужно будет поджидать других кораблей, и так между тем о килование нашего корабля ничему бы не препятствовало.
  Когда Святослав карабль прибудет, то его совсем выгрузить надобно, дабы баласт его перекладывать, как я укажу, чтоб он не валок был и плотнее на воде лежал.
  Сожалею объявить Вашему превосходительству, что прочия карабли со мной, действительно, не находятся по притчине, что командиры их не внимали моих сигналов и в ночное время не шли под довольными парусами.
  Ежели возможно, я надеюсь, что получено будет позволение больных наших в Гаслерской госпиталь здесь впустить для востановления их здоровья и для прочищения карабля, потому что у них на карабле сверх комплектных находится сто с лишним человек» (АВПРИ. Ф. Сношения с Англией. Оп. 35/6. Д. 231. Депеши Мусина-Пушкина Н. И. Панину за январь–апрель 1770 г. Л. 3–3 об.).


[Закрыть].

На третий день после моего прибытия появился русский курьер, посланный в Плимут и ожидавший, что я прибуду туда. Он привез мне пакет со следующим письмом от его сиятельства графа Панина:

Санкт-Петербург. 20 ноября/1 декабря 1769 г. 387387
  Письмо на французском сохранилось: РГА ВМФ. Ф. 179. Оп. 1. Д. 148. Л. 314–317.


[Закрыть]

Я получил, сэр, оба письма, которые Вы удостоили меня честью написать из Эльсинора 19 и 26 прошлого месяца. Я представил их Ее императорскому величеству, как и рапорты, которые Вы мне написали относительно состояния кораблей, с которыми вы прибыли на тот рейд.

Хотя медлительность тех, что оставались позади, лишила нас удовлетворения узнать, что все Ваши объединенные силы собрались в месте рандеву и что Вы должны поднять паруса со всей Вашей эскадрой, чтобы продолжать Ваше плавание, мы имеем не меньше причин для одобрения Ваших стараний и усердия, показанных Вами на благо службы. Ее императорское величество в этой связи в особенности выказала удовлетворение и приказала мне сообщить Вам от ее имени, что она одобрила шаги, согласованные Вами и господином Философовым, ожидать 8 или 10 дней остальных судов Вашей эскадры и после того отправляться с ними или без них, для того чтобы привести эскадру в какой-либо порт в Англии, где Вы будете ожидать следующих приказаний от двора.

В соответствии с полученными известиями, с тех пор как я Вам писал об этих судах, «Африка» и «Святослав» оказались на плаву в хорошем состоянии на пути к Зунду, поэтому я надеюсь, что они присоединятся к Вам до Вашего отбытия из Эльсинора, или по меньшей мере они Вас догонят в одном из английских портов. Таким образом, сэр, Вы можете ожидать их там. Что касается «Чичагова», Вам незачем думать о нем, мы слышали, что он разбился у берегов Швеции, люди с него спаслись, а также некоторая часть его грузов. [Корабль] «Тверь», который добрался почти до рейда Данцига, из‐за того что лишился мачты, вернулся в Ревель, за этот поступок офицер в настоящее время предстал перед военным судом и ему будет определено образцовое наказание388388
  Рапорты Адмиралтейств-коллегии о возвращении «Твери» в Ревель и о потере «Чичагова» см.: РГА ВМФ. Ф. 179. Оп. 1. Д. 145. Л. 82–84.


[Закрыть]. Уже слишком поздно для этого корабля отправляться следом за Вами до весны, но этот корабль еще к Вам вернется.

Я получил от императрицы приказания дать Вам знать настоящим письмом, что Вы, сэр, после того как произведете необходимый, по Вашему мнению, ремонт кораблей, прибывших с Вами в Англию, продолжите плавание, назначив рандеву в том месте, которое Вы, сэр, сочтете достойным для тех, кто останется позади, или для тех, кто, прибыв после Вас в Англию, будет там оставаться для некоторых починок. Мы хорошо понимаем, что Вы окажетесь в Средиземноморье только с частью Ваших сил, мы не сможем ожидать того же эффекта, как если бы Вы пришли со всеми, но Ее императорское величество только требует возможности этого, и она уверена, что Вы это исполните.

Существуют средства, которые я собираюсь объяснить Вам для того, чтобы обеспечить некоторым образом количество Ваших кораблей. Я придерживаюсь мнения, что Вы правильно поступите, наняв их, где найдете. Этот пункт в Вашей инструкции оставлен на Ваше усмотрение, и граф Орлов имеет приказы прислать необходимые патенты. Эту помощь мы можем скорее получить.

Я повторяю Вам, сэр, то, что имел честь сказать и устно, что любое судно эскадры адмирала Спиридова, которое Вы встретите на пути, Вы должны принять под свое командование и заставить его сопровождать Вас в Вашем походе к месту назначения. Ваш опыт и Ваше усердие являются для нас залогом того, что Вы не упустите ничего, чтобы добиться лучших преимуществ из Вашего положения дел, поэтому при любой ситуации Вы можете во всем действовать с уверенностью в том, что получите апробацию Ее императорского величества.

Я заканчиваю с искренней уверенностью в успехе Вашего предприятия и полагаю мои заверения в величайшем удовлетворении, с чем и остаюсь

граф Н. Панин

На основании параграфа вышеприведенного письма я решил нанять какой-нибудь английский транспорт в особенности потому, что я знал, что должен иметь суда для перевозки провизии и вооружить их после того, как войду в Средиземное море. На письмо графа я написал ответ с описанием своего плавания.

«Не Тронь Меня». Спитхед. 23 декабря/3 января 1770 г.389389
  Это письмо во фрагментах и с разночтениями издано: МИРФ. Ч. 11. С. 531.


[Закрыть]

Его сиятельству графу Панину.

Monseigneur,

Я имею честь сообщить Вашему сиятельству, что после той большой удачи, которая позволила провести все корабли и суда через пролив Каттегат, я тешил себя надеждой, что более половины трудностей уже преодолены, но имел несчастье разлучиться со всем флотом и они, кажется, друг с другом. В ночь после того, как мы миновали Сконе, от нас разлучился транспорт «The Providence & Nancy», но я предполагаю, это было сделано намеренно. На следующий день мы увидели норвежские берега и стояли к западу всю ночь, но из‐за силы течения при свете дня мы оказались всего-то в расстоянии двух лиг от Сконе. Течение было на удивление столь сильным, что «Не Тронь Меня» не без труда мог бы вырулить, и поскольку ветер усиливался с северо-запада, я подумал, что лучше поискать безопасный порт, опасаясь, что нас потянет назад в коварный пролив Каттегат. Поэтому я приказал дать сигнал удаляться к Гётеборгу, но, когда мы были в трех лигах от порта в надежде оказаться в безопасности до темноты, ветер успокоился, что поставило нас в рискованную ситуацию из‐за течения и отсутствия якорных стоянок (anchoring ground). Но вскоре ветер подул от берега и унял наше беспокойство, мы прошли Сконе ночью.

На следующий день 12/23, так как ветер опять переменился, я попробовал достичь Флеккерёй в Норвегии. Я, соответственно, расправил паруса на «Не Тронь Меня» и взял лоцмана в надежде добраться туда до наступления ночи, но «Святослав» и «Африка» были так далеко за нами с подветренной стороны, что я отпустил лоцмана и приложил все усилия, чтобы собрать эскадру, все суда которой в 11 вечера еще были от меня недалеко, но с этого времени до двух ночи ветер менялся, пока не установился в северо-восточном секторе и дул со снегом. При свете дня я потерял из вида «Святослав», хотя с момента, когда ветер стал попутным, мы шли при зарифленных марселях. Это не удивило меня, так как командор Барш обычно днем держался неподалеку, но в течение ночи сильно отставал. Для лоцмана мистера Гордона было невозможно оставаться на палубе и днем, и ночью. Так что со стороны командора Барша это делалось намеренно. В то же время у нас было поднято так мало парусов, что кораблю было трудно лавировать, от того мы испытывали такую качку, что падали переборки моей каюты. Но поскольку на рассвете ветер усилился и оставался попутным, этот ветер (как бы того ни желал по своей лености командор) не дал ему возможности зайти в норвежский порт, так что он был вынужден двигаться вперед.