Текст книги "200 км танков. О российско-грузинской войне"

Автор книги: Юлия Латынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ: ИЮНЬ-АВГУСТ

«Это для вас война началась восьмого, а для нас она была всегда, – сказала Тисана Таташвили, беженка из села Тамарашени, – наши дети настолько привыкли к обстрелам, что они ходили под ними в школу».

Начиная с 15-го июня, перестрелки в Южной Осетии начинают нарастать.

Одновременно интенсификация перестрелок сопровождается несколькими громкими попытками политических убийств. 3 июля возле села Сарабуки подрывают кортеж Дмитрия Санакоева, главы Южной Осетии по грузинской версии. А 1-го августа во Владикавказе домой к Алану Чочиеву, бывшему зампреду Верховного Совета Южной Осетии и политическому врагу Кокойты, приходят киллеры.

Алан заранее уехал из дома, и поэтому киллеры в масках, походив по дому, выходят и караулят несколько дней в машине под домом. Г-н Чочиев утверждает, что это были люди из личной охраны президента Кокойты. В минуту национального кризиса, когда подлые грузины вот-вот нападут, логичней было б послать свою охрану на передовую, но она почему-то дежурит у дома оппозиционера.

С 1 августа возрастает калибр перестрелок: сначала до 120, а потом до 122 мм. Комитет по печати и информации республики Южная Осетия шлет панические сообщения: грузинские снайперы уничтожают мирных жителей! К информации прилагается фото: на перевязочном столе лежит молодой парень в камуфляже.

6 августа «Интерфакс» передает, что осетинские ополченцы подбили два грузинских БТРа и вытеснили грузин с высоты над селом Нули. «Происходит молчаливая аннексия территории Южной Осетии», – так комментирует эти события президент Кокойты.

3-4 августа президент Кокойты начинает эвакуацию республики. «Вчера последняя колонна с женщинами и детьми покинула села Южной Осетии», – сообщает 6-го августа «Комсомолка». Заметим, что грузины не объявляли эвакуации. Беженцы из Никози, Эргнети, Каролети, с которыми я беседовала, покидали села только после интенсивных российских бомбежек, начавшихся утром 8-го числа.

Президент Эдуард Кокойты заявляет: его мирный народ вот-вот подвергнется агрессии. В этих условиях логично было бы взывать к ООН, ОБСЕ; логично было б спешно копать бомбоубежища. Расставлять минные поля. Делать в городе запасы воды, еды и медикаментов, вкапывать танки, раздавать ополченцам гранатометы и ПТУРы – ведь у Кокойты все взрослое мужское население сидит в окопах. Если поверить заявлениям Кокойты, что в Южной Осетии живет 70 тыс. человек, то количество этих ополченцев превышает всю грузинскую армию! Это храбрый народ, это прирожденные воины, они способны устроить грузинам Грозный! Но минных полей нет. Бомбоубежищ нет. Запасов воды и питья в городе нет.

На мирную маленькую Осетию вот-вот нападут, однако Эдуард Кокойты отказывается от всех переговоров и не готовится к обороне. Он заявляет, что нанесет ответный удар.

Вам это ничего не напоминает: государство, которое заявляет, что на него вот-вот нападут, и которое в ответ готово сокрушить врага малой кровью на его собственной земле? К какой же войне готовится Кокойты, если к оборонительной войне он не готовится?

«У НАС ЕСТЬ ЧЕМ ИХ ДОСТАТЬ»

«Мы оставляем за собой право ударить по грузинским городам, у нас есть чем их достать», – заявляет Эдуард Кокойты «Интерфаксу» 1-го августа. Но чем именно? И в интернете начинают появляться данные о вооружении осетинской армии. Согласно этим данным, на вооружении армии ЮО состоят 87 танков 80 ед. БМП-1 и БМП-2; 90 ед. БТР-70 и БТР-80; 23 ед. РСЗО БМ-21 «Град»; свыше 200 ПЗРК «Игла», свыше 200 ПТУР и т. д.

Если верить этим данным, степень военизации Южной Осетии превосходит степень военизации Северной Кореи. Однако никаких следов этих «Градов», танков и «Фаготов» в руках осетинских ополченцев во время боев не наблюдается. «У нас были только автоматы», – говорят участники боев за Цхинвали. «Многие бросали автоматы и переодевались в гражданское, потому что нам нечем было сопротивляться».

Кто же должен был сыграть роль «осетинской армии», которая «нанесет ответный удар по грузинским городам»?

Может быть, добровольцы?

И действительно, в начале того же августа со всех сторон России в Южную Осетию на помощь осетинам стекаются добровольцы. Туда будто бы едут из Дагестана и Ставрополя, туда едут ростовские и иркутские казаки, президент Кокойты сообщает «Интерфаксу» о приезде 50 представителей «федерации ветеранов афганской войны».

Удивительно, но факт: Россия, панически боящаяся вооружать свой народ, пропускает через свои пограничные посты вооруженных и никем не контролируемых людей, большая часть которых мало обучена, не дисциплинирована и годна больше на то, чтобы грабить, нежели воевать против регулярной армии.

Но самое удивительно не это! А то, что вышеупомянутой «федерации» не существует в природе. И что свидетельства жителей Цхинвали, собранные официальной проправительственной группой по документированию геноцида, не упоминают ни одного случая, когда в Цхинвали сражались незнакомые им добровольцы.

Кто же те добровольцы? Где же те «Грады»? Чьи же те танки и БТРы?

58-АЯ АРМИЯ

Ответ на это легко дать, если знать, что в Джаве уже стояли передовые части 135-го и 693-го полков.

12-августа «Комсомолка» публикует статью о 23-летнем лейтенанте Александре Попове, раненом под Цхинвали. «Он же мне еще примерно за неделю до начала военных действий говорил: «Я вижу, как они стреляют по Цхинвали, – рассказывает мать лейтенанта. – Они где-то в горах на учениях были, и Цхинвали, по словам сына, оттуда видно прекрасно».

Учения, на которых был лейтенант Попов, как раз и отрабатывали отражение грузинской агрессии на территории Южной Осетии. На учениях военным даже раздали отпечатанные типографским способом листовки. «Воин! Знай вероятного противника!». Вероятным противником была именно Грузия: солдаты знали, что эти вашингтонские прихвостни вот-вот нападут и готовились бить врага малой кровью на чужой земле.

«Слухи о том, что, скоро будет война, стали ходить в полку в начале августа, – рассказывает «Комсомолке» солдат 693-го полка Александр Плотников, – Никто официально об этом не говорил. Но мы все поняли, когда две роты нашего полка переправили в горы, недалеко от Цхинвала. А 8 августа в три часа утра подъем по тревоге».

В том же самом 693-м полку служит уроженец Перми, интервью у матери которого берут 15-го августа «Пермские новости». «Мы там с 7 августа, – говорит солдат матери, – Ну, вся наша 58-я армия». Того же 7-го числа, по свидетельству газеты «Вечерний Саранск», в Джаве оказывается уроженец Саранска Юнир Биккиняев из 135-го полка. И солдат Виталий из Вятского края. «Позвонил лишь 6-го августа. Сказал: «Отправляемся…». А 7-го подтвердил: «Едем в горы».

13-го августа «Известия» публикуют статью об уроженце Казани Евгении Парфенове, служившем в 22-й отдельной бригаде спецназначения ГРУ и погибшем под Цхинвали. «За несколько дней до смерти Евгений предупредил родителей, что до него будет трудно дозвониться», – сообщает статья.

Но самое удивительное не это, а то, что 135-й полк имел в своем составе большое количество уроженцев Цхинвали. «Залим сообщил нам, что едет в Цхинвали, еще до начала войны», – говорит мать старлея Залима Геграева, замкомроты по воспитательной работе в 135-м полку, «Газете Юга» 28 августа 2008 г. А сам Залим добавляет: «Мы целый месяц до этого были на ученьях в тех краях. Они закончились, но нас почему-то не выводили».

В том же 135-м полку служит контрактник Леван Хубаев, чей жизненный путь описан «Красной Звездой» в материале «Осетинское сердце русского солдата». В той же статье упоминаются «земляки Левана, его боевые товарищи – Вячеслав Балатаев, Ирбек Валиев и др.».

«Все знали, что в Джаве стоят наши, которые служат в 58-й армии», – так говорят сами осетины.

И вот в ночь на 7-ое грузины наносят удар по Цхинвали. И тут происходит информационное чудо. Всю предыдущую неделю мы слышали о том, что Кокойты нанесет «ответный удар». Что в Южную Осетию стекаются добровольцы. Про «87 танков», про «23 установки «Град», про то, как осетинские ополченцы взяли высоту над грузинским селением Нули. А 8-го мы услышали про то, что грузины нанесли неожиданный удар по мирному и беззащитному Цхинвали.

Это уже не Булгаков. Это Оруэлл. Та сцена, в которой главный герой наблюдает за изъявлениями народной радости по случаю увеличения нормы выдачи шоколада до 20 грамм в неделю. «Странно, – думает он, – ведь еще вчера норма была 30 грамм».

«Мы думали, что Кокойты знает что-то, что мы не знаем», – говорит мне человек, который в начале августа, бросив все, приехал из Москвы защищать Цхинвали (он осетин, а не иркутский казак).

Что же знал Кокойты? Чем он собирался «наносить ответный удар»? Куда делись фантомные танки и ПТУРы? Очевидный ответ заключается в том, что роль «партизан, наносящих ответный удар», должна была сыграть 58-ая армия, передовые части которой уже находились в Джаве.

«КОКОЙТЫ ВЫШЕЛ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ»

3 и 4 августа очевидцы наблюдают железнодорожные эшелоны с техникой, следующие в Абхазию; 4 и 5 – войска идут из Ботлиха. Это в дополнение к тем, кто «целый месяц был на учениях в тех краях».

Можно предположить цель готовящейся операции: двумя ударами с двух фронтов южноосетинские и абхазские партизаны громят обнаглевшую грузинскую военщину. Более того, можно предположить дату ее начала – ночь на 9-ое августа.

Во-первых, на это указывает скорость развертывания войск. В Джаве находятся только передовые части 135-го и 693-го полков, большая часть армии еще на подходе. «Еще 6 августа я видела нашу армию в полной боевой готовности у грузинской границы», – пишет Марина Перевозкина из «Независимой газеты».

Во-вторых – это вопрос политический. 9 и 10 – выходные, ООН и ОБСЕ – отдыхают, и что бы ни случилось к 11 числу, им останется лишь осуждающе качать головами. В-третьих, и это важнее всего – 9-го числа Владимир Путин, Джордж Буш и Михаил Саакашвили должны быть в Пекине. И в случае ответного удара «осетинских партизан» по грузинским городам премьер Путин мог бы ответить Саакашвили и Бушу, что «Кокойты вышел из-под контроля».

Согласитесь, это очень приятно лично ответить этой американской подстилке, этому ставленнику вашингтонского обкома, этому негодяю, который растоптал грузинскую демократию, отравил Жванию и арестовывал офицеров ГРУ, преступно подозревая их в шпионаже, что «Кокойты вышел из-под контроля».

Это, я бы сказала, чисто по-пацански.

Это не менее приятно, чем во время ареста Гусинского сказать, что не получается дозвониться генеральному прокурору.

7 АВГУСТА

Как показывает опыт, ни один совершенный план не бывает достаточно совершенен, чтобы выдержать столкновение с реальностью. Поведение грузин вносит в него существенные коррективы.

Доселе грузины, когда их обстреливали из Южной Осетии, на огонь отвечали огнем.

«В Осетии все друг друга знают, – жестко заявил мне глава МВД Вано Мерабишвили, – как только мы отвечали огнем на огонь, люди начинали давить на Кокойты, и он успокаивался».

Но тут, когда становится ясно, что ответный огонь ведет к эскалации конфликта, а не к его затуханию, грузины резко меняют тактику. 5-го августа днем в Цхинвали приезжает госминистр Грузии по реинтеграции Тимур Якобашвили. Кокойты отказывается от встречи с ним, Якобашвили встречается с командующим российских миротворцев Маратом Кулахметовым. 7-го Якобашвили приезжает снова. Он должен приехать вместе с русским послом Поповым, но русский посол сообщает ему, что у него в Гори прокололось колесо. «Я сказал ему, чтобы он поставил запаску, – говорит Якобашвили, – но он ответил, что запаска тоже проколота».

Якобашвили встречается с Кулахметовым, и тот заявляет ему, что Кокойты вышел из-под контроля. Он, Кулахметов, не может организовать встречу с Кокойты. Единственное, что Кулахметов может порекомендовать – это одностороннее прекращение огня. При этом Кулахметов просит: что бы ни случилось, огонь не открывать.

Кто ездит в Цхинвали с предложением перемирия? Грузины. Кто умоляет ОБСЕ вмешаться? Грузины. Кто агрессор? Конечно, грузины – это знает вся 58-ая армия! Ей на эту тему специально даже раздали листовки во время учений.

Президент Грузии принимает предложение командующего и объявляет об одностороннем прекращении огня. Однако Юрий Попов, российский посол по особым поручениям, все-таки приехал тем вечером в Цхинвали. И встретился там с Кокойты – видимо, и запаска починилась, и Кокойты отыскался. Эта поездка, на мой взгляд, имеет крайне важное значение для всего, что случилось в следующие несколько часов, потому что на обратном пути Попов видит идущую сплошным потоком к Цхинвали грузинскую бронетехнику. Заметим еще раз: грузинская бронетехника выдвигается к Цхинвали 7-го числа. Тогда, когда капитан Сидристый и его сослуживцы уже находятся в Джаве.

Попов, как утверждают источники в российских властных структурах, спешно звонит Карасину (Лавров в отпуске). Карасин звонит президенту Медведеву. Тот извещает самого премьера.

В 23.00 с двух сторон – со стороны Цхинвали и со стороны Джавы – тяжелая 152-мм артиллерия, до сих пор еще не применявшаяся в конфликте, открывает шквальный огонь по селу Тамарашени, вплотную примыкающему к Цхинвали – то есть по грузинскому анклаву, расположенному вдоль Транскама.

«Мы сидели в кабинете, – говорит Тимур Якобашвили, – когда пришло известие об обстреле Тамарашени. Президент сказал: «Не отвечать». Потом ему звонят, он поднимает трубку и становится весь белый. Я спрашиваю: «Что такое?» «Колонна из 150 единиц бронетехники движется к Рокскому тоннелю».

Это – ключевой момент войны. Он настолько важен, что, признаться, как только Якобашвили рассказал мне эту историю, я в ней усомнилась. Точнее, я не сомневалась в том, что был звонок о колонне, которая движется к Роки и что после него Саакашвили стал «весь белый». Это такая деталь, которую не придумаешь.

Но вот был ли этот звонок до начала обстрела Цхинвали или после?

С тех пор преданы гласности переговоры между осетинскими пограничниками, которые пропускали эту колонну через Рокский тоннель около 3.40 утра, и, похоже, звонок действительно прозвучал в то время, о котором говорит Якобашвили. Из этого звонка вытекают три важнейшие вещи.

Первое. Президент Саакашвили принял решение единолично, мгновенно и вопреки советам США «не поддаваться на провокации». (Саакашвили позвонил Мэтью Брайза, и тот был категоричен: не открывайте огня.)

Второе. Президент Саакашвили не знал или не понимал полностью значения того, что передовые части 135-го и 693-го полков уже находятся в Джаве, иначе 150 единиц не было бы для него таким поразительным ударом. Он думал, что наносит упреждающий удар и не понимал, что наносит встречный.

И самое главное. В чем смысл бомбардировки Тамарашени? Ответ: это артподготовка перед прохождением колонны. Для того чтобы нанести «ответный удар» по Гори и выйти на оперативный простор, 200 единиц бронетехники, уже сосредоточенные в Джаве, и 150, идущие к тоннелю, должны пройти по Транскаму. Они просто физически не могут пройти в Цхинвали по горной Зарской дороге. Они там уполовинятся без всяких боев.

Грузинская сторона молчит об этом, ибо не имела права держать там укрепрайон. Российская сторона молчит тем более, так как признать это – значит признать российскую сторону в качестве агрессора. Как должен был реагировать президент Грузии, узнав, что после того как командующий российскими миротворцами попросил его не открывать огня, чтобы ни случилось, по укрепрайону, который единственный может преградить выдвижение бронетехники к Гори, началась артподготовка?

Ответ заключается в том, что в этот момент у президента Грузии больше не оставалось стратегического выбора. Его выбор был исключительно тактическим. Он мог выбирать только, где начнется война – ночью под Цхинвали или утром под Гори. Конечно, вместо того чтобы нанести встречный удар, он мог бы пожаловаться в ООН. Если бы он это сделал, то даже грузинская оппозиция сейчас не ругала бы его. Она бы хвалила нового президента Игоря Гиоргадзе. Хронология событий встает на место, если предположить, что обе стороны пытались нанести упреждающий удар. Удар «осетинских партизан» должен был быть нанесен в вечер на 9-ое. Грузины стали разворачивать войска; это увидел Юрий Попов, и операцию сдвинули на день раньше.

КСТАТИ: ПОЧЕМУ НЕ ПЕРЕКРЫЛИ РОКИ?

Все время, пока идут перестрелки, режим Кокойты обвиняет в них Саакашвили. Но при этом естественно возникает три вопроса. Во-первых, это именно Грузия осуществляет большую строительную программу в селах Большой Лиахвы. Там строят современные кинотеатр и кафе. Так открывают гостиницу и бассейн. Туда, в новые пятиэтажки, на должности с окладом в 500 долларов, бегут власовцы и предатели. В то время как деньги, которые отпускает Россия на Южную Осетию, куда-то испаряются.

Режим, который строит объекты «из стали и тонированного стекла», не заинтересован в войне. Режим, у которого пропали деньги на стройку, заинтересован в войне, которая спишет ворованное и избавит население от привычки задавать вопросы.

Во-вторых, а зачем, собственно, грузинам перестрелки? Главный фактор победы – внезапность. Армии и разведки тратят миллионы на то, чтобы обмануть противника и скрыть свои военные приготовления. С точки зрения международного права, Южная Осетия – часть Грузии. Чтобы ввести в Цхинвали войска, Грузия не нуждается в предварительной эскалации конфликта. Наоборот, она нуждалась в полной секретности.

Другое дело – Южная Осетия. Она нуждается в таких перестрелках по тем же причинам, по которым в них нуждаются «Хезболла» и ХАМАС.

И в-третьих. Главным фактором поражения для Грузии стал Рокский тоннель. С самого начала было ясно, что единственный способ добиться победы для Грузии – это перекрыть Рокский тоннель и Транскам. Грузия легко победила Южную Осетию. Грузия автоматически проиграла России. Однако у Грузии есть очень простой способ перекрыть Рокский тоннель. Этот способ совершенно неотразим. При применении этого способа через тоннель не пройдет ни один танк, ни один БТР. Нет оружия, которое победит этот способ. К тому же этот способ не стоит ни копейки. Он называется «зима». Зима перекрывает все. Транскам. Верхний Ларс. Дагестанские перевалы. Она отрезает Южную Осетию от России, при этом внизу, на равнине, условия для войны вполне приемлемые. Для того чтобы захватить Южную Осетию, Грузии достаточно было начать войну зимой.

И вот Грузия начинает перестрелки, которые ставят крест на всей строительной программе в Курта, которые сводят на нет весь фактор внезапности, которые ведут к началу войны в самый неблагоприятный для Грузии и самый благоприятный для России момент. Сумасшедший человек Саакашвили!

ПОСТРОЕНИЕ ЖУРНАЛИСТОВ

Россия сделала в этой войне одну стратегическую ошибку. А именно – привезла в Цхинвали целую кучу журналистов, которые должны были отразить справедливый отпор возмущенных добровольцев грузинскому агрессору. Чтобы не оставлять дело на самотек, журналисты были выбраны проверенные, испытанные, вроде Марины Перевозкиной из «Независимой газеты», которая много писала о коррумпированном марионеточном режиме Саакашвили со ссылкой на компетентные источники. А с патриотически настроенным телеоператором Альгисом Микульскисом – тем самым, которому принадлежит вышеприведенная цитата о зверствах грузинских нелюдей – вообще случилась удивительная история. Он работал на Калининградском ТВ, но – так случайно получилось – в июле его пригласили работать в Москву на телеканал «Звезда». И – так тоже случайно получилось – 1 августа его послали в первую командировку на Кавказ. Нет, не в Южную Осетию. На Эльбрус. Но тут получилось – опять-таки случайно – что командировка на Эльбрус отменилась, и 7-го числа телеоператора канала «Звезда» Альгиса Микульскиса послали в Цхинвали.

Большинство из этих журналистов вели себя очень правильно. Они не заметили, например, того, что бросилось в глаза одному чеченскому фотографу, имя которого я вынуждена опустить, и который самостоятельно приехал в Цхинвали 7-го днем. А именно – того, что город был пуст. Что в нем были только военные и журналисты, а на высотах по пути к Цхинвали стоял «Град». Они честно писали о том, как осетинский народ подвергается грузинской агрессии.

Однако с журналистом плохо что? Что он, зараза, когда пишет, то пишет с подробностями. А подробности рождают вопросы.

Все эти журналисты рассказывают одну и ту же историю: вскоре после 23.00 их обзвонили и построили во дворе штаба миротворцев. (На удивительность этой истории впервые обратил мое внимание А.Н. Илларионов.)

«Война началась ровно в 23.20 в четверг, – пишет Юрий Снегирев из «Известий», – журналисты стояли и ждали выхода командующего миротворцев Марата Кулахметова для экстренного сообщения, когда в 50 метрах от них взорвался первый снаряд. Все стало ясно и без командующего».

«Примерно в 23.30 всех журналистов срочно вызвали из гостиницы в штаб миротворцев, – пишет Марина Перевозкина. – Командующий собирался сделать заявление. Мы приготовили камеры и диктофоны, появился командующий, и в этот момент где-то на территории штаба разорвалась мина».

«Раздается звонок помощника Кулахметова по связям со СМИ Володи Иванова – срочно к командующему, срочно! – пишет ветеран НТВ Роман Гусаров. – Через пять минут уже у миротворцев. Здесь же практически и все коллеги. Выставляем камеры. Ждем Кулахметова. И вдруг ка-а-ак бабахнет!!! Где-то совсем рядом!»

Первое, что удивляет в этих рассказах – это разное время. Все сверили часы, и у одних получилось точно 23.20, а у других – точно 23.36. (А 28 августа в интервью CNN премьер Путин назовет совсем другое время: 22 часа 35 минут!)

Еще удивительней сама забота о журналистах. Наши военные обычно не строят журналистов во дворе штаба, чтобы сообщить о нападении врага. 22 июня 1941 года никто не вызывал журналистов, чтобы сообщить о нападении фашистской Германии. При захвате «Норд-Оста» никто не обзвонил журналистов, не построил их на плацу и не сообщил о захвате Дубровки Мовсаром Бараевым. Эти новости сообщали себя сами.

Наши военные вообще не любят публичности. Забота о том, чтобы все осветить в прессе – не первая их забота. Обычно получается так, что сначала начинается война, а потом долго пресса бегает за военными. А здесь все наоборот. Сначала военные обзвонили прессу и выстроили ее на плацу в ожидании какого-то объявления. И тут, когда ее выстроили – вдруг началась война. Зачем же прессу выстроили на плацу? Если ее выстроили на плацу, ожидая, что вот-вот начнется война, так ее не строить надо было, а по подвалам прятать. В момент начала войны на плацу должны строиться солдаты, а не пресса. И первая забота командующего в момент начала войны должна быть совершенно не о том, как построить на плацу прессу и что-то ей там сказать. В начале войны следует думать о враге, а не о прессе. Пресса как-нибудь сама разберется.

И уже совсем изумительным кажется то, что люди, которых не выстроили на плацу, называют совсем другое время начала войны: например, 23.00.

«Ровно в 23:00 все жители Цхинвала услышали, как со всех сторон посыпались выстрелы из тяжелых орудий», – пишет Ирина Келехсаева.

Этот парадокс легко понять, если вспомнить, что Тамарашени начали обстреливать в 23.00. И что Тамарашени и Цхинвали – это одно и то же место, просто разделенное границей. Для человека невоенного выстрелы по Тамарашени кажутся выстрелами по соседнему кварталу.

Поэтому и собирают во дворе журналистов. Обстрел грузинами Цхинвали разъяснять не надо. И так все понятно. А вот если на глазах даже самых официальных журналистов тяжелая артиллерия после объявления о прекращении огня сносит граничащее с Цхинвали село, то брифинг необходим. Потому что, конечно, журналисты отразят исключительно правильную позицию, но им ведь надо разъяснить, какая именно позиция является правильной.

А то одни, заслышав стрельбу, напишут, что никакой стрельбы нет, а другие – что стреляли сами грузины, а третьи напишут, что стрельба связана с тем, что после гнусных провокаций грузинской военщины российские миротворцы оказались не в состоянии удержать народ Южной Осетии, который в едином порыве хочет покончить с грузино-фашистским режимом. Собрались. Построились. Всем все было ясно. Все журналисты и так ехали освещать подлые провокации зарвавшихся грузинских милитаристов. И тут зарвавшиеся милитаристы влепили по-настоящему. Поэтому и путаются даже не в часах, а в минутах. Поэтому премьер Путин называет и вовсе фантастическое время – 22.35 мин. Минуты и метры тут очень важны: в этой войне, как в дерби, старт определяется по фотофинишу.

И самое удивительное во всей этой истории – реакция на обстрел самых умных, самых профессиональных корреспондентов. «На что же пошел Саакашвили?! – пишет в дневнике спецкор НТВ Руслан Гусаров. – Все рассчитал?! Сошел с ума?! Что?!» Вот те на! Человек приехал освещать агрессию подлых грузин против маленькой Южной Осетии, а когда агрессия началась, у человека изумление: «Он что, сошел с ума?».