Текст книги "Спустя десять лет, или О взрывах домов в Москве"

Автор книги: Юлия Латынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Юлия Латынина
Спустя десять лет, или О взрывах домов в Москве

Взрывы домов в сентябре 1999 года – 4 сентября в Буйнакске, 8-го – в Москве на Гурьянова, 13-го – в Москве на Каширке, 16-го – в Волгодонске – унесли 307 жизней. В этом году одному из самых крупных терактов в мире исполнилось десять лет, и в отличие от годовщины грузинской войны официальный Кремль никак не отметил эту годовщину.

В Южной Осетии 8-10 августа 2008 г. погибли 162 человека. При взрывах 4-16 сентября погибло 307 человек; в Беслане 1 сентября 2004 погибло 334 человека, из них 186 детей. За неделю до Беслана, 24 августа, в воздухе взорвались два самолета ТУ-154 и ТУ-134 – погибло 90 человек.

Премьер России Владимир Путин, президент Дмитрий Медведев, глава МИДа Сергей Лавров и десятки прочих официальных лиц в годовщину войны с Грузией по многу раз пообещали помощь Южной Осетии и сурово осудили геноцид осетинского народа; никто из них не вспомнил ни о Каширке, ни о Беслане, ни о самолетах. Наше государство чтит память погибших граждан только тогда, когда они погибли на чужой территории.

При полном молчании власти либеральная оппозиция обсуждала только одну тему: тему причастности к взрывам ФСБ.

Масла в огонь подлила статья Скотта Андерсена «Владимир Путин – темное восхождение к власти», напечатанная в американском GQ и запрещенная к переводу в российском; в результате статья была мгновенно переведена, перепечатана и проанонсирована по всему Рунету, и даже те, кто обыкновенно не читает GQ, статью прочли или по крайней мере о ней знают.

Статья Скотта Андерсена почти дословно воспроизводит утверждения Михаила Трепашкина, бывшего сотрудника ФСБ РФ, отсидевшего за эту версию, и Александра Литвиненко, отравленного в Лондоне полонием. Она написана очень лихо и по вполне голливудским канонам – в ее центре героическая фигура бывшего офицера ФСБ и налоговой полиции Михаила Трепашкина, ищущего правду и не сломленного преследованием режима, но аргументы, которые в ней приводятся, вызывают некоторые вопросы.

Например, Скотт Андерсен, вслед за Михаилом Трепашкиным, утверждает, что чеченцы не взрывали домов, потому что им это было невыгодно. Знакомый аргумент: с таким же успехом можно утверждать, что Кремль не отравлял Литвиненко, потому что ему это невыгодно. И уж точно это не Кремль запретил статью Андерсена – ведь это ему невыгодно.

Или другой пример: Скотт Андерсен пишет, что «двое членов парламентской комисии по расследованию» взрывов были убиты. Это чрезвычайно грязный аргумент. Депутат Сергей Юшенков и депутат Юрий Щекочихин действительно были убиты: убийца Юшенкова, Коданев, сидит. Убийство Щекочихина, скорее всего, связано с делом «Трех китов». Но к взрывам домов их смерть вряд ли имеет отношение. Это типичный прием черного пиара: когда вы подкрепляете свою мысль формально справедливым, но по сути заведомо ложным утверждением. Статья, в которой используются такие приемы, возбуждает недоверие.

Итак, после терактов прошло десять. За это время появилась книга Литвиненко и Фельштинского « ФСБ взрывает Россию». За это время отравили полонием Литвиненко. За это время посадили Михаила Трепашкина. За это время произошло много событий, которые позволяют перечислить аргументы сторонников версии о взрывах домов Лубянкой; тем более что эти аргументы в почти неизменном виде кочуют из статьи в статью и из книги в книгу.

АРГУМЕНТ НОМЕР ОДИН: «Чеченцам это было невыгодно»

«Обычно очень легко найти мотив, – объяснят Трепашкин Андерсену, – или деньги, или ненависть, или ревность, но что привело чеченцев к этим терактам? Зачем хотели бы чеченцы спровоцировать российское государство, когда уже достигли всего, за что воевали?»

Здесь самое время напомнить хронологию лета 1999 года. 1 августа, за месяц с небольшим до взрывов домов, Басаев объявляет о введении шариатского правления в Дагестане. С 7 августа мелкие стычки превращаются в планомерную операцию по освобождению республики от неверных. 9 августа Шура назначает Басаева и Хаттаба временными командующими силами в Дагестане.

Басаев – исламский Че Гевара всегда был воином-интернационалистом. Он воевал в Абхазии, он вторгся в Дагестан, он устроил блестящую с военной точки зрения диверсию 22 июня 2004 года в Ингушетии и спустя год, 13 октября 2005 – бездарную диверсию в Кабарде. Кстати, карачаевцы как исполнители взрывов домов в Москве прекрасно вписывались в эту стратегию интернационального джихада.

Басаев и его союзники рассматривали независимую Чечню лишь как плацдарм для распространения джихада на весь Кавказ, подобно тому, как большевики рассматривали Советский Союз лишь как плацдарм для мировой революции. Все его действия – в Дагестане, Ингушетии, Кабарде, Беслане – исходили из логики фанатика, убежденного в победе джихада. Это была логика народовольца, убежденного, что стоит убить царя – и начнется революция. «Они считали, что Россия слаба, у них крышу снесло на ихнем джихаде», – говорили мне про Басаева и его сподвижников ваххабиты из села Новые Саситли.

Возможно, Басаев и Хаттаб и обождали бы с джихадом, но в 1999 году Чечня стояла на пороге гражданской войны между Масхадовым (то есть теми, кто сражался за свободу Чечни) и ваххабитами (то есть теми, кто сражался за ислам на Кавказе). У Басаева был выбор: либо сражаться с Масхадовым в братоубийственной гражданской войне – а чеченцы не любят убивать чеченцев, – либо обойти Масхадова с тыла, став имамом всего Кавказа и оставив светскому президенту Масхадову тень власти в Чечне.

Сотни молодых людей в это время стекались в учебные лагеря Хаттаба – кто от фанатизма, кто от любопытства, кто от безработицы. Целые районы в Дагестане – например, Чабанмахи и Карамахи, – объявляли себя зоной, где «действуют законы шариата». Власти республики заигрывали с ними: машину всемогущего мэра Махачкалы Саида Амирова чуть не каждую неделю видели на въезде в Чабанмахи. Российская власть предпочитала ничего не замечать, и премьер Степашин после визита в Чабанмахи объявил, что ваххабиты хорошие люди и играют в гольф.

Басаев возглавил «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» еще в апреле 1998 года, после учредительного съезда в Грозном. Басаеву рисовался «полет орла», как после триумфального возвращения Наполеона с Эльбы, пожар ислама, пожирающий Кавказ, едва он перейдет границу, толпы дагестанцев, стекающиеся под знамена имама Шамиля II-го, – однако этого не произошло.

Воинственные дагестанские бароны-разбойники, с которыми Шамиль не договорился («Он даже не предложил нам денег!» – жаловались мне), возмутились самоуправством чеченцев, а дагестанские союзники Шамиля (Надыр Хачилаев и Багаудин Дагестани), возможно, оскорбленные тем, что не им принадлежит первая роль в войне, отошли в сторону. Басаев вел себя нерешительно, опасаясь воевать против аварцев (ведь он рассчитывал с ними воевать против неверных), отступил, и 29 августа ободренные успехом федералы вместе с дагестанцами осадили Чабанмахи и Карамахи.

4 сентября, спустя пять дней, на воздух взлетел первый жилой дом в дагестанском Буйнакске. Боевики надеялись, что «русские испугаются и война в Дагестане прекратится», – как утверждает в своих показаниях в 2003 году Адам Деккушев.

Представляется, что любой человек, который расследует взрывы 4-16 сентября 1999 года, должен прежде всего – причем в значительно большем объеме, чем здесь, – рассказать о целях и методах исламских фундаменталистов, которые в апреле 1998 года создали «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», а в октябре 2007 года провозгласили «Имарат Кавказ».

Если расследователи считают исламский фундаментализм недостаточным объяснением, так и надо писать. «Да, в 1999 году на территории Чечни существовали лагеря Хаттаба, где молодежь со всего Кавказа учили молиться и взрывать, но мы считаем, что взрывали дома не выпускники этих лагерей, а ФСБ». «Да, федералы осадили Чабанмахи и Карамахи, но мы считаем, что дома взрывали не затем, чтобы федералы отстали от фундаменталистов, а чтобы привести Путина к власти».

К сожалению, в книге «ФСБ взрывает Россию» ничегоне сказано об исламском фундаментализме, о призывах к освобождению мусульманского Кавказа от ига неверных, о тренировочных лагерях Хаттаба. Вместо этого со ссылкой на газету «Версия» рассказана история о том, как 3 июля 1999 года перед вторжением в Дагестан Басаев в Ницце встречался с Волошиным с целью дестабилизации Кавказа.

Из статьи того же Скотта Андерсена создается впечатление, что автор вообще не знает, что Басаев вторгался в Дагестан. «Зачем хотели бы чеченцы спровоцировать российское государство, когда уже достигли всего, за что воевали?» – спрашивает автор, умалчивая, что чеченцы, которые «достигли всего, за что воевали», вторглись в Дагестан за месяц до взрывов домов.

В этой августовской истории к ФСБ очень много вопросов. Самый простой такой: неужели в лагерях Хаттаба не было агентов ФСБ? Так, например, в конце августа 1999-го, когда корреспондент радио «Свобода» в прямом эфире вел репортаж из осажденных Чабанмахов, кто-то выхватил у него микрофон и с кавказским акцентом произнес: «Мы скоро вам в Москве такое устроим!». Понятно, что в этих лагерях агентов ФСБ – или тех, кто показался Хаттабу агентом ФСБ – давили, как блох. Но это еще не повод не работать в этих лагерях. Очевидно, что если в Чабанмахах о будущих взрывах знали не очень адекватные или чрезмерно хвастливые бойцы, то как получилось, что ФСБ проспало?

Но вот война с Басаевым летом 1999 года началась за 40 дней до взрывов, и начал ее Басаев, а не Россия. В этом смысле к сентябрю 1999 года Путин не нуждался в предлоге для вторжения в Чечню.

АРГУМЕНТ НОМЕР ДВА: Гочияев утверждает, что его подставили

24 апреля 2002 года Литвиненко и Фельштинский получили письмо от Ачемеза Гочияева. В этом письме Гочияев признает, что это он снимал подвалы «на Гурьянова, на Каширке, у Борисовских прудов и в Капотне», но утверждает, что его подставил «один человек». После первого взрыва, в ночь на 9 сентября, этот человек якобы позвонил Гочияеву и попросил его приехать на склад на Гурьяново. 13 сентября, после взрыва на Каширке, Гочияев понял, что его подставили, и позвонил в милицию с сообщением об остальных двух складах. Взрывы удалось предотвратить.

По мнению опытного офицера ФСБ Михаила Трепашкина, приведенному в статье Скотта Андерсена, это письмо доказывает невиновность Гочияева. Не только у опытного офицера ФСБ, но даже у обычного человека подобное письмо вызывает массу вопросов.

«Меня подставили» – это стандартый аргумент любого преступника, у которого больше нет аргументов. В тюрьмах России сидит 100 % «подставленных» людей. К тому же Гочияев не сообщает, кто именно его подставил. Он пишет, что это «один человек», имя которого он назовет позднее. Имя этого «одного человека» у Трепашкина все время меняется: сначала это был друг Гочияева Дышеков, потом зам Гочияева Кормишин.

По изучении же открытых источников возникает несколько вопросов.

Первое. Почему-то Ачемез Гочияев, излагая свою биографию, не забывает упомянуть ПТУ N 67, где он учился, и Алтайский край, где служил. Но при этом считает несущественным упомянуть, что к 1999 г. он был главой карачаевского фундаменталистского джамаата «Мусульманское общество номер 3». Вопрос: почему Гочияев об этом не упоминает?

Второе. 31 августа 2004 года при теракте у метро Рижская взорвался карачаевец Николай Кипкеев – родственник и телохранитель Ачемеза Гочияева. 6 февраля 2004 года на Автозаводской взорвался Анзор Ижаев – ученик Гочияева и воспитанник «Мусульманского общества номер 3». В 1999 году после взрывов ФСБ объявило в розыск родственника Гочияева, карачаевца Хакима Абаева, и его сообщника, полутатарина-полубашкира Дениса Сайтакова. Абаев был убит 30 мая 2004 года при спецоперации в ингушском селе Барсуки. Сайтаков погиб при выходе боевиков из Грозного зимой 2000-го. Вопрос: как Ачемез Гочияев объясняет такую концентрацию террористов среди своих близких? Как «подставленный» Сайтаков попал в Чечню? Добро бы он был еще чеченец, можно было бы предположить, что он сбежал домой, а его убили проклятые чекисты и выдали за боевика. Но башкир-то как забрел на минное поле под Алхан-Калой?

Третье. При найме подвалов Гочияев пользовался документами на имя погибшего перед этим Мухита Лайпанова. Вопрос: с каких пор честный предприниматель пользуется чужими документами при найме помещений?

Четвертое. Гочияев хорошо знал Москву, потому что до своего возвращения на родину и обращения в ваххабизм он был в Москве мелким коммерсантом, руководил фирмой «Капстрой-2000» и даже купил в Москве квартиру. Почему, приехав в августе 1999 года в Москву, Гочияев вместе с Сайтаковым жил не у себя в квартире, а в гостинице? Из каких конспиративных соображений ваххабит, имеющий квартиру в Москве, жил в гостинице по чужому паспорту?

Пятое. 30 августа 1999 года Гочияев оформил в Москве на имя Мухита Лайпанова фирму 000 «Бранд-2». 31 августа Гочияев арендовал подвал на Каширском шоссе. 3 сентября – на Борисовских прудах. 5 сентября – на улице Гурьянова. 6 сентября на Краснодарской улице. Вопрос: чем еще занималась фирма «Бранд-2 кроме аренды подвалов в жилых домах? Как «подставленному» Гочияеву подставивший его «один человек» объяснил эту странную коммерческую деятельность?

Шестое. Взрывчатка приехала в Москву на одной фуре 7 сентября и была развезена в четыре точки: Каширка, Гурьянова, Борисовские пруды и Капотня. Даже самый маленький подвал – больше самой большой фуры. Как «подставленный» Гочияев объяснял себе коммерческую необходимость развоза содержимого одной фуры по четырем точкам?

Седьмое. В Москве прозвучало два взрыва. 8 сентября на Гурьянова и 13 сентября – на Каширке. Еще два взрыва – на Борисовских прудах и в Капотне – были предотвращены. «Коммерсант» раскопал, что после того, как 13 сентября по телевизору показали фоторобот Гочияева-Лайпанова, риэлтер, сдававший ему Борисовские пруды, вспомнил фамилию «Лайпанов», поднял договоры – и бросился в ФСБ. Спустя два года после этого Гочияев заявляет, что звонил он. Вопрос: почему Гочияев не позвонил после первого взрыва? Если его «подставили», он должен был позвонить сразу.

(Ачемез Гочияев, на втором плане справа)

Восьмое. В дальнейшем Ачемез Гочияев стал руководителем вооруженного отряда ваххабитов, который действовал то на территории КЧР, то в Чечне. Это странное занятие для «подставленного» терпилы. Допустим, что все показания про Гочияева, скрывающегося в Панкиси, – выдумка ФСБ. Допустим, что каждого убитого в карачаевских селах боевика ФСБ сразу называло «членом банды Гочияева». Хорошо. В таком случае что за таинственная сила помогает Гочияеву в течение десяти (!) лет оставаться неуловимым, посылать своих эмиссаров в Лондон, переписываться с Литвиненко и Фельштинским?

Я обращаю ваше внимание, что вопросы, заданные выше, строятся на открытых данных. ФСБ, например, утверждает, что у нее есть фото Гочияева совместно с Хаттабом; Литвиненко утверждает, что фото поддельное. Я не являюсь специалистом по снимкам и полагаю, что обе стороны соврут с легкостью.

Я всего лишь прошу объяснить мне простую вещь: каким образом человек, лично арендовавший четыре точки по фальшивому паспорту и развезший по этим точкам содержимое одной (!) фуры, говорит, что его «подставили»? К сожалению, ни Литвиненко, ни Фельштинский в ходе своей долгой переписки с Гочияевым ни разу не задали подобного вопроса.

АРГУМЕНТ НОМЕР ТРИ: подмененный фоторобот

Фоторобот предполагаемого террориста был составлен дважды. Один раз – по следам взрыва 8 сентября, другой раз – по следам взрыва 13 сентября. Михаил Трепашкин утверждает, что на фотороботе от 8 сентября был совсем другой человек, в котором он опознал своего личного врага и сотрудника ФСБ Романовича.

Должна сказать, что в «Новую» и на «Эхо» не меньше раза в квартал звонят какие-нибудь ветераны КГБ, которые готовы объяснить, отчего закрыли НТВ, кто устроил всемирный потоп и т. д. – и это всегда оказывается их личный враг Вася Пупкин. Видимо, это стандартный прием, которому обучали сотрудников КГБ-ФСБ. Если на халяву хочешь использовать либерала, опознай своего врага в его враге. Уже поэтому «опознание» Трепашкина выглядит подозрительно.

Но дело не в этом: «опознание» Трепашкина совершенно точно не стоит выеденного яйца, потому что в своем письме Ачемез Гочияев сам признает, что это он договаривался об аренде дома на Гурьянова. Нельзя одновременно ссылаться на письмо Гочияева, как на истину в последней инстанции, когда он пишет, что его «подставили», заставив снять дом на Гурьянова, и через абзац утверждать, что дом этот снимал другой человек.

АРГУМЕНТ НОМЕР ЧЕТЫРЕ: история в Рязани

22 сентября 1999 года к дому по ул. Новоселовой в Рязани приехали двое мужчин на белых «жигулях», часть номера машины была заклеена бумагой. Мужчины выгрузили из багажника «жигулей» несколько мешков, загрузили их в подвал и уехали. В обстановке всеобщей паники, царившей в стране, жители немедленно сообщили в милицию. Прибывшие взрывотехники обнаружили в подвале гексоген и взрыватели. ФСБ сообщила о предотвращении очередного теракта, однако когда к вечеру того же дня мужчин задержали, они оказались сотрудниками спецподразделения ФСБ «Вымпел». На следующий день версия ФСБ поменялась: Патрушев заявил, что гексогена в мешках не было, а был сахар, а все произошедшее было «проверкой бдительности».

Официальное объяснение ФСБ не выдерживает никакой критики. Однако вот вам другое объяснение: в атмосфере всеобщей паники ФСБ особенно нуждалось в героическом предотвращении и эпохальном раскрытии чего-нибудь эдакого. Послали «вымпеловцев» на их собственных «жигулях» и рассчитывали с триумфом «предотвратить теракт». Когда взрывчатку обнаружили бдительные граждане, пришлось поблагодарить их за бдительность. Когда вслед за взрывчаткой застукали и чекистов, пришлось нести околесицу.

Есть два обстоятельства, которые следует отметить.

Одно заключается в том, что детали теракта тут разительно отличаются от того, что делала группа Гочияева. Допустим, Гочияева таки «подставили». Тогда подставили виртуозно: нашли настоящего ваххабита, заставили его снять подвалы и разгрузить один грузовик в четыре точки, причем когда дома начали взрываться, никаких мешков уже никуда таскать было не надо. Здесь наоборот: заехали в город 22 сентября, когда паника была в полном разгаре; таскали мешки в подвал без всякого договора. А когда дороги перекрыли, залегли на квартире и не нашли ничего лучше, чем позвонить на телефон дежурного на Лубянке, каковой звонок и перехватили в рязанском УФСБ.

Второе обстоятельство следующее. Оправдываясь, ФСБ утверждала, что обыкновенный охотничий патрон, припасенный в Рязани в качестве детонатора, не может вызвать детонацию трех мешков гексогена. Литвиненко и Фельштинский отдали фотографии взрывного устройства на экспертизу трем разным британским экспертам. Все три эксперта заявили одно и то же: если патрон был обычный, то гексоген бы не сдетонировал, если патрон выпотрошили и набили более чувствительным взрывчатым веществом, то гексоген бы сдетонировал.

Иными словами, для окончательных выводов нет данных. Однако Юрий Фельштинский в многочисленных интервью суммирует выводы экспертов так: «Детонатор был боевой». Я не являюсь специалистом по взрывчатым веществам и ничего не могу сказать по поводу патрона, но как филолог могу заметить, что выводы экспертизы Юрий Фельштинский излагает в несколько произвольной форме.

ВОЛГОДОНСК

Как я уже писала выше, для анализа текста всегда важно анализировать то, что в нем есть. Но еще более существенной характеристикой текста иногда является то, чего в нем нет.

Нам неизвестны все обстоятельства взрывов домов в Москве, но волей случая у нас есть подробные показания о взрыве в Волгодонске.

Обстоятельства получения этих показаний следующие.

Согласно этим показаниям, почти одновременно со взрывами в Москве в Волгодонск на КАМАЗе приехала вторая группа карачаевцев: Батчаев, Крымшамхалов и Деккушев. 13 сентября они купили у местного жителя Аббаскули Искендерова его ГАЗ, сказав, что он нужен им, чтобы торговать на рынке картошкой, высыпали на базе у знакомых взрывчатку из мешков прямо в кузов ГАЗа и прикрыли ее мешками с картошкой. Искендерову заплатили задаток – 300 долл. и 2200 рублей.

В ночь на 16-е Искендеров поставил грузовик в привычном месте около дома, с тем чтобы ехать на нем с утра на рынок, где ему обещали продать картошку и заплатить остальные деньги. Искендерова попросили посидеть в грузовике всю ночь, покараулить груз. Искендеров сидел в грузовике до 5 утра, потом пошел домой греться. В 5.57 грузовик взорвался. Искендеров уцелел.

Вот Искендерова-то как раз «подставили» – взорвись он в грузовике, все бы считали, что азербайджанский террорист Искендеров взорвался вместе с личным грузовиком. Но Искендеров уцелел, и благодаря его показаниям цепочка стала быстро разматываться.

Дело в том, что теракт, совершенный Батчаевым, Крымшамхаловым и Деккушевым, вовсе не был высокотехнологическим дорогостоящим терактом, при котором террористы используют фальшивые имена, останавливаются в пятизвездочных отелях и расплачиваются чужими кредитками. Это был типичный «кавказский» теракт, совершенный так, как этим людям свойственно, то есть с помощью знакомых. КамАЗ они взяли у односельчанина, взрывчатку мешали у родственницы, останавливались у дяди и даже сотовые купили у человека, который был знаком с «Йоськой», то есть Крымшамхаловым.

Крымшамхалов, Батчаев и Деккушев сбежали в Панкиси, где и отсиживались до 2002 года. Весной 2002 года Путин сумел продать США идею «единого фронта борьбы с терроризмом», и США надавили на Грузию, чтобы она вычистила Панкиси. В июле 2002-го грузинский спецназ взял Деккушева, при задержании он взорвал гранату и сильно переживал, потому что взрывом оторвало палец его жене. Крымшамхалова и Батчаева грузины взяли 7 декабря 2002 года; по утверждению грузинской стороны, в машине, в которой они ехали, все, кроме Крымшамхалова, были в поясах шахидов и погибли при задержании.

Грузинский спецназ – это очень важно. Вероятность того, что Грузия по просьбе американцев «подставила» мирного карачаевца Крымшамхалова, путешествовавшего в компании боевиков, равна нулю. «Очевидно, что Шеварднадзе подозревал в организации взрывов именно российские спецслужбы», – заявил Юрий Фельштинский в одном из выступлений. Заявление это мало согласуется с действиями Шеварднадзе: вместо того чтобы вместе с США получить компромат на ФСБ, он просто передал Крымшамхалова и Деккушева России.

Процесс над ними был секретным, но часть его материалов, перефотографированных жертвами по совету Карины Москаленко, есть в интернете по адресу delo99.narod.ru. С этими материалами может ознакомиться любой желающий, да, собственно, и должен это сделать любой человек, которому важно знать, кто взрывал дома в Москве.

Согласно показаниям Крымшамхалова и Деккушева, взрывчатку (аммиачную селитру и алюминиевую пудру) они смешали в бетономешалке в поселке Мирный в доме Зухры Карабашевой. Деккушев утверждает, что думал, что взрывчатка приготовлена для Чечни, Крымшамхалов говорит, что думал, будто они изготовляют краску. На Эркен-Шахерском сахарном заводе купили сахара для маскировки и мешки; бетономешку взяли у знакомых, пошивочную машинку, чтобы зашивать мешки, купили у русского в поселке Винсады, причем он сначала отдал им сломавшуюся машинку со словами «почините – пользуйтесь», но они машинку не смогли починить и взяли другую.

КамАЗ для перевозки взяли у односельчанина Крымшамхалова Магаяева; машина до этого попала в аварию, у нее были выбиты стекла в кабине, и Магаяев боялся, что их остановят менты, поэтому Крымшамхалов поехал вперед на такси и договорился со знакомым гаишником Любичевым, что тот будет сопровождать машину. Любичев получил за это мешок сахара (мешок этот сгрузили из «москвича» прямо на рынке, где торговала жена Любичева), а КамАЗ поехал на базу к дяде Крымшамхалова.

«Деккушев куда-то съездил и привез козу, – рассказывает Крымшамхалов. – После этого он, я и Батчаев Тимур пошли на дачу сторожа… Там мы из козы приготовили еду и поели вместе со сторожем и его женой. В процессе обеда по телевизору показали репортажи о взрыве жилого дома в городе Москве, однако я не могу точно вспомнить, это был первый или второй взрыв. Сразу после этого то ли Батчаев, то ли Деккушев по-карачаевски сказал, что это работа "наших людей"».

Среди прочих жутковато-комических деталей: рассказ Крымшамхалова о том, как в Волгодонске их, как «кавказцев», забрали в ментовку, но они откупились мешком картошки, взятым прямо из машины со взрывчаткой. И как они продавали лишнюю картошку, потому что им было жалко ее выбросить.

Показания Крымшамхалова и Деккушева, если они достоверны, дают ответ на один из самых серьезных вопросов, который задают сторонники теории заговора: а почему это террористы взрывали дома на окраинах, а не в центре? Ответ: по той же причине, по которой вор-карманник ворует в трамвае, а не на приеме в Кремле.

Они совершали преступление в той среде, которую знали. Их социальная среда была та, которая возит картошку на продажу и делает дома фальшивую краску: на этот раз на продажу повезли не картошку, а взрывчатку; Крымшамхалов знал, где взять КамАЗ, как договориться с гаишником и где на рынке найти лоха с ГАЗом. Гочияев, который до своего возвращения в Карачаево-Черкесию был мелким коммерсантом в Москве, знал, как арендовать подвал на Каширке и даже близко не представлял, как на грязной фуре проехать к элитному дому в Москве.

Та часть показаний, которая касается изготовления и перевозки взрывчатки, легко проверяется. И любое независимое расследование, если оно претендует на объективность, должно в первую очередь проверить эти показания: а точно ли брали КамАЗ у Магаяева? А точно ли он стоял на «Реалбазе» у дяди Крымшамхалова? Ведь если окажется, что КамАЗ у Магаяева не брали, а взрывчатку в доме Зухры Карабашевой не смешивали, то это поставит крест на всех выводах официального следствия.

(Деккушев и Крымшамхалов в зале суда, январь 2004 год)

Однако, хотя приговор Крымшамхалову и Деккушеву был вынесен в январе 2004 года, читателя ждет удивительное открытие: в книге Литвиненко и Фельштинского «ФСБ взрывают Россию», переизданной в апреле 2004-го, об этих персонажах сказано ровно следующее: «В Буйнакске, Москве и Волгодонске исполнители терактов найдены не были».

Вместо этого авторы предлагают нам обсудить анонимное письмо на сайте flb.ru, в котором некий «майор ФСБ Кондратьев» признается, что это он взрывал дома и похищал от имени боевико в людей в Чечне. И офицера Галкина, который, попавшись в плен чеченцам, заявил в присутствии начальника ичкерийской службы безопасности Абу Мовсаева, что дома взрывало ФСБ.

Добавлю, что в статье Скотта Андерсена, написанной через пять лет после суда, имена Крымшамхалова и Батчаева не упоминаются вовсе. Г-н Андерсен сообщает, что Михаил Трепашкин собирался присутствовать на процессе людей, «которые якобы были ответственны за взрывы в Москве и Волгодонске». Он собирался предъявить фото Романовича, но был арестован. «В его отсутствие двоих мужчин, которых судили за взрывы домов, обвинили и приговорили к пожизненному заключению», – пишет Скотт Андерсен.

ПРИЗНАНИЯ КРЫМШАМХАЛОВА И БАТЧАЕВА

Самое поразительное, что между августом 2001 года, когда отрывки из книги Фельштинского и Литвиненко впервые появились в «Новой газете», и переизданием в апреле 2004-го случилась удивительная история. А именно – Гочияев, Батчаев и Крымшамхалов вышли на контакт с Литвиненко и оживленно стали обмениваться с ним письмами. Обстоятельства этого обмена – и причины, по которым эта эпистолярная деятельность нисколько не повлияла на переиздание 2004 года – настолько фантастичны, что они заслуживают отдельного рассказа.

Итак, в марте 2002 года на Литвиненко и Фельштинского вышли посредники, которые предлагали организовать контакт с Гочияевым, а 24 апреля 2002 года Литвиненко получил письмо Гочияева – то самое, где он говорит, что его подставил «один человек», имя которого Гочияев назовет позже, и что с Хаттабом и Басаевым он, Гочияев, не знаком.

25 июля 2002-го, во время заседания общественной комиссии по расследованию взрывов, Литвиненко по телемосту обнародует еще более сенсационную информацию: письмо от Крымшамхалова и Батчаева, в котором те утверждают, что они были только исполнителями теракта в Волгодонске, а заказчиками были глава ФСБ Николай Патрушев, Макс Лазовский и замглавы ФСБ Герман Угрюмов. Никаких доказательств этой версии ни до, ни после представлено не было.

Что случилось? Почему именно весной 2002-го Гочияев, Крымшамхалов и Батчаев вдруг идут на контакт? «Почему вы раньше не заявили об этом?» – спрашивает Гочияева близкий ему человек, записывающий его на видео 20 августа 2002 года. «Только сейчас появились люди, готовые выслушать, заинтересованные, чтобы правда вышла в свет», – отвечает Гочияев.

Но это неправда: как я уже сказала, отрывки из книги Литвиненко появляются в «Новой» в августе 2001-го, а на переговоры Гочияев выходит в марте 2002-го. Ответ прост: именно весной 2002-го грузины, под давлением американцев, начали вычищать боевиков из Панкиси. 14 июля России передают Деккушева, а 25 июля Литвиненко оглашает показания его друзей о том, что взрывы организовывали Патрушев с Угрюмовым.

При этом Литвиненко публично просит «правоохранительные органы третьих стран в случае задержания Гочияева не передавать его в руки ФСБ». «Гочияев должен быть допрошен независимыми и беспристрастными свидетелями», – настаивает он. То есть заявления Батчаева, Крымшамхалова, Гочияева – это по сути публичное обращение к грузинам и американцам: не выдавайте нас России.

Крымшамхалов был все-таки взят 7 декабря 2002 года, а 14 декабря передан России. В своих показаниях он утверждает, что, когда он скрывался в Панкиси, к нему явился некий Ваха и предложил за 3 млн. долл. рассказать на камеру, что заказчиками взрывов были Угрюмов, Лазовский и Патрушев. «Заказчиком съемки был некто Юрий», – показывает Крымшамхалов.

Я полагаю, что вот как раз эта часть показаний является абсолютным враньем, а заявления Юрия Фельштинского о том, что Гочияев и Крымшамхалов вымогали за показания 3 млн. долл., являются правдой.

Отчего Гочияев говорит об «одном человеке», имя которого он назовет потом? Отчего Крымшамхалов и Батчаев не приводят – но обещают привести – доказательства вины Патрушева и Угрюмова?