сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Сазан и Тихомиров вышли из машины и поднялись вверх по широким бетонным ступеням к бывшей советской «стекляшке», чьи прозрачные стены были теперь наглухо занавешены коричневыми бархатными шторами, и где у дверей маялся привратник в костюме джентльмена и с лицом бандита.
Они выбрали столик в углу. Сазан щелкнул пальцами, подзывая официанта, и сказал:
— Как обычно, для двоих.
Официант поклонился, недоуменно посматривая на спутника Сазана. «Крутой парень», — подумал про себя официант, профессиональным взглядом отметив вытертые коленки джинс и припухлость под свитером, происходящую от висящей под мышкой кобуры.
— Я навел о тебе справки, — сказал Сазан, когда официант отошел.
— Это хорошо, — согласился Сергей, — если бы у моего приятеля взорвали офис, я бы первым делом наводил справки о тех, кто мог это сделать. Если ты стал наводить справки обо мне, стало быть, кто взорвал офис, ты знаешь и так.
— Ты чего делаешь в милиции?
— Я охраняю порядок.
— Простите меня, Сергей Александрович, но работать в милиции, чтобы охранять порядок — это все равно что служить в борделе, чтобы сохранить девственность.
— Тебе, как владельцу борделя, виднее.
Сазан пожал плечами и сказал:
— Все для блага человека и для полноценного отдыха работников фирмы.
Помолчал и добавил:
— Я этой бомбы не подкладывал.
— И на Пятницкой тоже не подкладывал, да?
— Чего? — удивился Сазан.
— Концерн «Таира», — напомнил Сергей. — Ты разорил его, вместе с тремя тысячами вкладчиков.
— «Таира?» — сказал Сазан, — а, это которые брали с людей пять миллионов и обещали через два года автомобиль? Сергей Александрович, мне стыдно за вас! Эти люди испарились бы ровно через шесть месяцев! Кто-то отнял награбленное и прикрыл деятельность обиравшей людей конторы раньше, чем это сделала подкупленная инспекция… — Похвальная благотворительность. Для окончательного завершения образа Робин Гуда этому кому-то, конечно, следовало вернуть деньги разоренным старушкам.
— Сергей Александрович! Тот, кто зарывает свои деньги на поле чудес в стране дураков, должен быть бит, и бит крепко. Считайте, что этих людей научили уму-разуму.
Помолчал и добавил:
— Чего вы мне шьете дело? У меня есть репутация, и я не хочу этой репутацией рисковать. И я среди своих версий, буду, например, рассматривать и такую: человек, который подложил бомбу к «Межинвесту», намеревался уничтожить этой бомбой мою репутацию.
— Что значит репутация? — уточнил Сергей.
— Репутация о том, что со мной можно иметь дело. Что я не режу сейфы автогеном, а охраняю людей.
— Это хорошо, что ты охраняешь людей. А чем же в таком случае занимается милиция?
— Милиция? — в глазах Сазана вспыхнули веселые огоньки. — Ай-яй-яй, Сергей Александрович, — хотите сделать из меня стукача, да еще на родную милицию?
Сазана покачал головой. Некоторое время он сидел неподвижно, как кошка у шкафа, под которым бегает мышь, а потом вдруг заговорщически вытянул палец и прошептал:
— Ладно. Могу показать.
Сергей оглянулся туда, куда указывал палец. За третьим столиком у окна сидели двое молодых парней. Один из парней накалывал вилкой грибы на своей тарелке, а другой эти грибы глотал. Этакий способ кормежки доставлял парочке огромное удовольствие, — юнцы хихикали, и довольно громко. Сергей раза два видел старшего парня: это был сын его непосредственного начальника, генерала Захарова.
— Между прочим, — сказал Сазан, — меня бы за такое поведение отсюда попросили.
Сергей почувствовал, что краснеет, как помидор в теплице.
— Впрочем, — продолжал Сазан, — удивительно толковый парнишка. Не знаю, как у других, а мне он недавно продал три килограмма плутония, по сходной цене, и списанную подводную лодку, на которой я теперь плаваю в Патриарших.
Двое за столиком хихикали все громче. Сын Захарова вдруг притянул своего спутника к себе и чмокнул его в губы.
— Вот так, — сказал Сазан, — зарабатывают СПИД. А ведь по факту продажи подводной лодки можно завести на него уголовное дело. Или это принесет меньше лавров, чем расправа с известным Сазаном, главой преступной группировки?
Сергей молчал.
— Что же вы, Сергей Александрович? Вы меня арестовали за поворот в неположенном месте. Во-он у них сумка на стуле висит, — ведь они оба уже нажрались из этой сумки. Вам интересно, куда эта сумка поедет дальше? Что же вы не встаете и не арестовываете его?
— Мы арестуем его, — вдруг сказал Сергей. — Мы вычистим Россию железной метлой.
— Ах железной метлой, — протянул с уважением бандит. — Железная метла, это, конечно, вещь. Хотел бы я подержаться за ее ручку.
— Не верите?
Выканье бандита, а пуще того, барский его костюм, наконец достало Тихомирова. Он и сам не заметил, как сказал собеседику «вы».
— Нет, не верю. Время железной метлы прошло и наступило время рынка. Нефтяной министр становится директором нефтяного концерна, а зампред ГКИ — хозяином прииска. Это, впрочем, не беда. Беда начинается тогда, когда судьи, прокуроры, и генералы милиции тоже пытаются приватизировать свою должность. Тогда людям становится плохо, потому что судья, действующий по законам спроса и предложения, это очень тяжело, а если этот же судья будет еще и с железной метлой… — Это я уже слышал, — сказал Сергей, — В стране нет закона и прочее.
Сазан усмехнулся.
— О нет. Не бывает страны, в которой нет закона. Это все равно как нет планеты, на которой не действует закон тяготения. Если судьи и прокуроры не могут охранять общество от произвола, то общество само создает структуры, которые его охраняют. Они возникают снизу. И так как продажным прокурорам не нравится, что они утратили монополию на охрану закона, они называют эти стуктуры — организованной преступностью.
— Вы мне что-то хотели сказать о сегодняшнем покушении.
— Я уже все сказал. Мы с Александром школьные приятели. Я не имею обыкновения подкидывать своим приятелям бомбы или позволять другим подкидывать им идеи на эту тему.
Сергей закусил губу. Сазан глупо, нахально, непростительно его провел. Сазан с самого начала не собирался делиться никакой информацией. Сазан с самого начала собирался сделать одно: чтобы его, Сергея, увидели через три часа после покушения мирно беседующим с Сазаном. Сазан понял, что он не может дать Сергею цыпы, и решил сделать так, чтобы все, включая начальство Сергея, решили, будто он дал ему цыпу.
И еще Сазан хотел показать ему сына генерала Захарова, кушающим грибочки с чужой вилки.
— Это все, чем вы хотели со мной поделиться?
Валерий улыбнулся:
— А что же еще?
— Я думал, вы назовете подозреваемых.
— Нам менты не кенты, — сказал Сазан.
Сергей неторопливо поднялся из-за стола. Одной рукой он схватил Сазана за лацкан изящного пиджака, а другой нанес страшный удар сбоку и вниз, туда, где смыкаются челюсти. Сазан даже не успел вскочить. Он рухнул вместе со стулом на пол, проехался на спине, дрыгнул ножкой и въехал затылком в толстую отопительную трубу, опоясывающую по периметру бывшую стекляшку.
Все замерли. Официант закрыл глаза, ожидая неизбежного выстрела: вот сейчас Сазан застрелит своего несуразного спутника… Официант закрыл глаза и принялся изгонять образ Сазана из своей памяти. «Кто стрелял… Не помню, начальник! Джорджи, жирный».
Сергей постоял немного, покачался на каблуках и пошел прочь. Официанты испуганно брызнули прочь.
— Погоди, — вдруг раздался голос Сазана.
Сергей обернулся. Сазан сидел на полу, нелепо расставив ноги, и глаза у него были, как у бешеного петуха.
— Ты мне нравишься, мент, — сказал Сазан. — Когда тебя вышибут с работы, я дам тебе место в своей фирме.
Сергей молча повернулся и вышел из ресторана.
Глава 2
Было двенадцать часов дня, когда Сазан вошел в кабинет директора «Межинвеста». Зубы его, к некоторому его удивлению, остались целы, но челюсть как-то скверно поскрыпывала. Сазану было противно жевать этой скрипящей челюстью, и он был голоден. Голова у него слегка кружилась. И подумать только, что этот поганый мент повернулся и ушел, уверенный, что Сазан не станет стрелять ему вслед!
Хорошенькая секретарша Александра, которая все не могла забыть, как Сазан одажды подвез ее до дома и пил с ней чай с продолжением, при виде синяка всплеснула руками и утащила его в закуток за нераспакованную коробку с надписью «FUNAI». Там она извлекла из сумочки пудреницу и искусно закрасила синяк пуховкой. После этого Сазан поцеловал ее в губы. Часть пудры осыпалась обратно на секретаршу, а остаток Сазан смахнул, входя в кабинет.
У Александра были посетители, обсуждавшие какой-то контракт. Сазан сел в вертящееся кресло, положил ноги на стол и закрыл глаза. Голова болела ужасно.
Посетители отнеслись с пониманием к визиту Сазана и минут через пять ушли, опасливо оглядываясь на неподвижную фигуру в кресле.
— Принеси-ка нам кофе, Лидочка, — сказал Александр.
Лидочка принесла кофе.
— Мент докучал?
— Да.
— Что говорил?
— Говорил: либо вы с Сазаном сговорились убить бухгалтера, либо Сазан хочет убить тебя и унаследовать фирму.
Сазан, осторожно двигая челюстью, пил кофе.
— Не обижайся, Саша, но если бы бомбу подложил я, ты бы сейчас беседовал не со мной, а с аудиторами господа Бога.
Александр хотел не расплескать кофе, но не смог.
— Чего он хочет, этот мент? Цыпу?
— Он очень хочет цыпу, — сказал Александр. Как только я дам ему цыпу, он схватит меня за мою грязную банкирскую руку и посадит за взяткодательство.
— Суровый мент, — отметил Валерий. — И что ты ему сказал?
— Что я никого не подозреваю.
— А кого скажешь мне?
— Искренко. Тутси. Серов. Савчук.
«Межинвест» и фирма Искренко были связаны соглашением, которое кончилось несогласием. В соответствующем соглашениии был пункт о разрешении соответствующих несогласий через международный арбитражный суд города Стокгольма. И хотя разногласия сторон вряд ли достигли бы города Стокгольма, это была серьезная фирма, которая знала все обстоятельства, и не могла ожидать от смерти директора банка существенных перемен.
Кроме того, банк недавно купил крупный пакет акций костромской компании по производству игрушек «Тутси». Дела у «Тутси» шли плохо, они не распродали даже первой эмиссии, а второй им не разрешили даже с цыпой. Тогда у них родилась блестящая идея реогранизовать компанию как предприятие с иностранным капиталом и получить инвестиции из-за рубежа. Они очень удивились, когда Шакуров разъяснил им, что они не вправе делать этого без согласия держателя крупнейшего пакета акций, потому что именно он, согласно российским законам, стал владельцем компании. И что если реорганизация состоится, то она пройдет по его, банка, планам. По этому поводу было некоторое телефонное мордоплюйство.
Серову Александр отказал в кредите за ненадежностью, примеру Александра последовали прочие банки, и фирма Серова прогорела. Ходили слухи, что Серов совсем опустился и сидит на колесах. Две недели назад Серов забрел в ресторан, где сидел Шакуров, и ругал его грязной свиньей, пока охранники не вывели его наружу и не сделали ему больно. Однако Серов был недостаточно квалифицирован, чтобы устроить взрыв своими руками, и не имел денег, чтобы нанять профессионала.
Самой подходящей кандидатурой был «Савчук». Этот якобы «Савчук» получил по подложным, но виртуозно составленным документам ссуду в двести тысяч долларов на разливочную линию в Твери и прочие нужные вещи. Документы были липовые, равно как и благоприятствующий Савчуку звонок с верха. Однако всех, входящих в здание банка, фотографировала скрытая камера, и у Валерия было несколько очень хороших снимков этого человека. До Валерия дошли слухи, что «Савчук» опять объявился в Москве, а до «Савчука» могли дойти слухи, что банк его ищет, и он мог рассудить, что подложить бомбу дешевле, чем платить.
— Я так думаю, — проговорил Сазан, — что бомбу положил Савчук. Глупый это человек, потому что только глупые люди берут такие ссуды и гуляют после этого по Москве. Я к тебе приставлю еще пяток ребят, а ментов из прихожей ты попроси, — тяжко с ними, с ментами.
«Нет, — вдруг захотелось сказать Александру. — Нет, это не похоже на дурака, потому что твои люди засекли бы дурака на расспросах: когда приезжает директор банка, когда спит охранник в посольстве… И это не похоже на серьезных людей, потому что серьезные люди знают, что фирма не переменится, если отправить меня на тот свет… Это не похоже на постороннего дурака и на построннего умника… о Господи! Неужели проклятый мент прав?»
— Вы что-нибудь установили? — спросил Александр.
— Анализируем взрывчатку. Она была в банке из-под пива, а банку подкинули еще до смены охранников. Я поехал к ночному охраннику и развернулся через трамвайные пути: тут меня и сцапал этот мент. Он уже был у охранника, и теперь там полно портупей. Моих ребят не пускают, а нашли ли они чего-то, кто его знает.
— А титульный лист тебе кто испортил?
— Мент.
— Хорошо испортил, — сказал Александр.
— Ничего, — заметил Сазан, поднимаясь, — мне-то этот мент зашиб челюсть, а тебе он успел мозги зашибить. Проворный мент.
Поднялся и вышел.
Начальник Сергея, Константин Захаров, сидел в видавшем виды кабинете и глядел в окно. Между рамами окна виднелись прошлогодние трупики мух. Рядом с окном висело постановление правительства, покрытое нежной зеленоватой плесенью. Постановление требовало повышать эффективность борьбы с правонарушителями и закрывало пятно на обоях, проистекавшее от водопроводной трубы. И с тем и с другим оно справлялось не слишком успешно. Под треснувшее стекло на русом письменном столе были поддеты всякие важные распоряжения и календарик, изъятый при обыске: на обороте календарика имелась не очень приличная картинка. Сергей знал, что Захаров иногда достает календарик, любуется на картинку и вздыхает.
— Ну, — справился Захаров, — чем ты сегодня порадуешь?
— Вчера, — сказал Сергей, в 21:43 поступил вызов, — некто Алкин, в троллейбусе номер 15, имел своим попутчиком пьяного пассажира, который, сойдя у Никитских ворот, забыл в салоне дипломат. Алкин хотел окликнуть владельца дипломата, но в этот миг, к ужасу своему, услышал, что в дипломате что-то тикает. Алкин не стал окликать прохожего и сбежал с троллейбуса в ближайшее отделение милиции. Мы явились по вызову. В дипломате тикал только что взятый из починки будильник. Кроме этого, в дипломате лежали визиточница, записная книжка, три мороженые ножки Буша, шкурка от банана, бутылка Амаретто и чайная коробка, доверху набитая патронами для «Вальтера».
Двумя часами ранее какие-то пацаны прокололи шину БМВ, стоявшего у дверей фирмы «Интертрейд», на Никольской. Хозяин стал менять колесо и обнаружил, что на днище, под правой задней аркой, сидит прямоугольная мина на магнитной присоске. Водитель, Победов Анатолий Витальевич, говорит, что взял машину на день у брата, а брат заявляет, что бандиты перепутали его машину с какой-то другой.
В 7:20 взорвалась бомба, лежавшая на пороге банка «Межинвест». Бомба находилась, видимо, в двух жестянках из-под пива Heineken, и приводилась в действие электродетонатором. Все вместе, по словам свидетеля, было запихано в полиэтиленовый пакет и украшено апельсиновой кожурой и рыбьим хвостом. Скорее всего пакет прилепили скотчем к крыльцу, так, чтобы взрывное устройство сработало при попытке отодрать пакет от крыльца. Оставлена она была около пяти утра. Директор банка утверждает, что бомба предназначалась для него, так как он обычно прибывает в контору раньше всех. Но на этот раз он застрял в пробке, и на бомбе подорвался бухгалатер. Мощность взрывного устройства позволяет предполагать, что преступник учитывал, что намеченная жертва на момент взрыва может находиться в нескольких метрах от крыльца или даже сидеть в машине.
В качестве крыши банк пользуется услугами преступной группировки Валерия Нестеренко, он же Сазан, он же Аудитор.
Нестеренко служил в Афганистане. Отбыл два года по 201-ой статье. Набил морду секретарю институтской партячейки. В лагере, несмотря на статью, как-то примазался к ворам и даже мог покровительствовать осужденным «хозяйственникам». Некоторые из них сейчас, благодаря его рекомендациям, работают в контролируемых им коммерческих структурах. Вышел на волю в 1991 году, сумел вернуться в Москву и занялся организацией кооператива по производству мороженого, который, как выяснилось впоследствии, был просто ширмой для преступной деятельности. Сейчас этот кооператив преобразован в АОЗТ «Кредо», занимается экспортно-импортной деятельностью. Имеет офис и склад на Цветном, откуда развозит сникерсы в им же контролируемые ларьки. Специализируется на рекете, похищениях с целью выкупа, торговлей оружием и взиманием дани со средних коммерческих структур.
