Текст книги "Розовый дзен (СИ)"

Автор книги: ЮЛИЯ ЛЕДЕНЦОВА

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 Анька нервничала. Мы сидели в уютном закутке маленького кафе, и смотрели на улицу. Опускался неторопливый октябрьский вечер. Кофе был выпит, чизкейк съеден. В бокалах с апельсиновым соком светилось дно.

 Мы ждали звонка. Точнее, звонка ждала Анька, и её перламутровая миниатюрная «раскладушка» занимала на столе центральное место. Мне сегодня выпала нелёгкая доля жилетки для слёз, и ближайшей наперсницы.

 – Господи, ну сколько можно испытывать моё терпение? – она в сотый, наверное, раз схватила телефон, глянула на экранчик, порывисто вздохнула – Двадцать минут шестого уже!

 – Ань, да позвонит он, никуда не денется – сказала я без особой уверенности.

 – Ага! Влюбится и женится, как же! – немедленно отреагировала Анька, и принялась теребить салфетку.

 Надо сказать, волновалась она не зря, – предмет Анькиной страсти, тридцатитрёхлетний счастливо холостой Димасик, был парень с гонором. Я до сих пор удивлялась, – и как Аньке удалось не только его захомутать, но и удерживать возле себя на протяжении долгих девяти месяцев? Быть может, это и была та самая настоящая любовь, но уж больно суетной выглядела в последнее время подруга. Кажется, Димасик грозил вот-вот сорваться с крючка, и она решила слегка ускорить события. Судьбоносный разговор должен был состояться на днях, а сегодня Анька ждала указания точной даты и времени. Как настоящий мужчина, Димасик уважал пунктуальность, и предпочитал держать инициативу в своих холёных, но крепких руках.

 – Тридцать пять минут осталось! – вновь глянула на часы Анька. Она буквально не находила покоя – то поправляла причёску, то зачем-то трогала серьги, тонкими блестящими ободками пронзавшие её изящные ушки, то накручивала локон на палец. Спокойно смотреть на неё было трудно – невольно хотелось тоже начать что-нибудь у себя трогать, поправлять и накручивать, либо как-то прекратить это хаотическое движение.

 – Слушай, ну а может, ты ему всё-таки сама наберёшь? Скажешь, что разряжается батарейка, что боишься пропустить звонок, и всё такое...

 – Не-е-ет! Только не это! Решит ещё, что навязываюсь. Он же, ты знаешь, не любит, когда я своевольничаю. Раз сказал, что позвонит до шести – надо ждать. Ведь форсмажора никакого нет. Вот так у нас с ним. По военному – она усмехнулась.

 – А если не позвонит?

 – Ох... ну тогда придётся, наверное, мне, самой... Только попозже – часиков в девять. Скажу, что соскучилась, что тоскливо одной... Он это понимает.

 – Ну, тогда жди – твёрдо сказала я, и одним глотком прикончила остатки напитка.

 – Угу – Анька кивнула, с шумом втягивая сок через трубочку.

 Но спокойно сидеть на месте, поддерживая беседу на отвлечённые темы, она не могла. Вновь принялась ёрзать на стуле, коротко и шумно вздыхать, теребить волосы, то открывать, то складывать перламутровую «раскладушку». Я задержала взгляд на её маленьких, унизанных серебряными колечками пальцах с аккуратными розовыми ноготками, и меня осенило. Глянула на свои руки – ну да, тон похож, – и полезла в сумочку.

 – Ань, знаешь, что тебе сейчас нужно сделать?

 – Что? – на мгновение она замерла.

 – Ногти накрасить! – заявила я, решительно выкладывая на стол жидкость для снятия лака, основу, и флакончик Chanel Rose. Впрочем – я призадумалась – времени мало – и убрала основу обратно.

 – Э-э-то ещё зачем? – подруга опешила.

 Просто жуть как приятно было смотреть на неё! Распахнутые глаза в тёмно-синей подводке, удивлённо вскинутые чёрные брови, пухлые губки. Нет, недаром Димасик запал – такую детскую непосредственность днём с огнём не сыскать.

 – Я ж на днях у Ленки была, она мне всё очень миленько сделала. И, кажется, ободраться пока ничего не успело – в сомнении Анька перевела взгляд на свои ногти.

 – Надо, надо – продолжала настаивать я не терпящим возражений тоном. – Гляди, безымянный палец облез, и большой на левой руке тоже... И делать тебе всё равно нечего. А так время быстрей пройдёт.

 – Здесь?! Сейчас?! А нас не выгонят? Вонять же будет!

 – Пусть только попробуют! Вон мужики сидят, курят, табачищем за версту несёт. Если им можно, то и нам тоже! А иначе – это дискриминация и сексизм!

 В общем, я её уломала! На нас косились, и чтобы не вызывать лишних вопросов, пришлось сделать новый заказ – тонкий аромат жасмина смешался с резким запахом лака. Анька занялась каллиграфией, а я наслаждалась чайной церемонией. И то и другое, как известно, способствует успокоению духа.

 Лак в тюбике немного застыл, и ложился неровно. Подруге пришлось повозиться. Я прихлёбывала чай, и любовалась её сосредоточенным, серьёзным лицом. Украдкой глянула на часы – давно перевалило за шесть! Пунктуальный Димасик беспардонно опаздывал. Если б не «каллиграфия», Анька уже бы вышагивала по потолку! И я вместе с нею.

 Наконец, маникюр был закончен. «Каллиграфистка» откинулась на спинку стула, любуясь результатом.

 – Ну вот – ободряюще произнесла я – молодец! Дело сделала! Чайку зелёного хочешь?

 Ответить она не успела – грянул «Las Ketchup», и «раскладушка» запрыгала по столу.

 – Да, да, Димочка, слушаю! Поняла, лапочка, да, всё! Скучаю! Целую! До завтра! Спасибо, родной! – щебетала в телефон Анька. Потом, закончив разговор, снова посмотрела на ногти:

 – Вот чёрт! Смазала!

 – Пустяки – загадочно улыбнулась я – у тебя впереди масса времени!

 На душе было легко и спокойно. Во-первых, я радовалась за подругу – завтра явится на свет плод её девятимесячных отношений. А во-вторых – ну как же приятно хоть изредка наблюдать человека, полностью присутствующего в том, что он делает!

 Январь, 2011