Текст книги "Скорлупка. The Eggshell"

Автор книги: Юлия Керме

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Юлия Керме
Скорлупка. The Eggshell

Особая благодарность каждому, кто так или иначе сопровождал меня на этом непростом пути.

Глава 1

Эпизод [1]

Don't be afraid to go slightly insane.

The truth is you've never been otherwise.

Everything else is a lie.

Пожалуй, не спать по ночам – это привелегия, знак принадлежности к тайному клубу, молящихся музам, служителей вдохновения.

У слуги не спрашивают, когда у нее есть время служить.

Это довольно забавно.

Ведь у меня отвратительно все с субординацией.

Я знаю, это вредно для здоровья.

Надеюсь, у меня достаточно силы.

Ведь, говорят.

У меня большое сердце.

Я – как сердце с ножками и рожками.

Это как очень большие ладони у нескладной девушки-подростка.

Вечно не знаешь, куда их деть.

Мои восторги, это почти неприлично.

Ах, что вы, сударыня, леди не к лицу так эмоционировать.

Тысяча чертей.

И бутылка рома.

Но.

Это уже пройденный этап.

Неистовство и горячечность –

Это навсегда.

Меняется только форма.

Я хочу создавать неистово прекрасные вещи.

Чтобы в кои-то веки эти черти поняли, что это такое, щемящая любовь и красота.

От которой бывают обмороки и помутнения рассудка.

Все остальное – не имеет значения.

Любить – это прерогатива.

Достойная плаката ЦК КПСС.

Это категорический императив.

Это вселенский ультиматум.

Долой мордобой, товарищ.

Конец света неминуем.

Бесконечность немигающим взглядом уже давно следит за вами.

Как, вы не знали?

Вы не можете?

Вы не хотите?

Ах, уважьте, уважьте

Аппеляции все равно

Не принимаются

Пожалуй,

У вас нет выбора.

Так что, лучше сразу –

Вниз головой,

Она, вам больше

Не понадобится.

Эпизод [2]

Пересчитай реснички на моих веках.

Надеюсь.

Это займет у тебя

Всю жизнь.

И.

Может быть.

Все оставшиеся.

Тоже.

Когда любимый человек не требует жертв, не требует невозможного, не вешает на любовь ценник и список условий – это что-то просто невероятное.

Кажется, это делает чувства только сильнее.

Я даже в растерянности, что так можно.

И что, правда, от меня нужно только быть рядом?

Моя вселенная рушится прямо сейчас.

Я вижу, как отпадают разные представления о том, кем и какой я должна быть, и, это прекрасное чувство.

Возможность просто быть. Unmeasured. Unattended. Unbound. Completely free with whatever happens.

С каждым пробуждением утром я чувствую, как мое состояние меняется. Это победа. Готовность отпустить то, что больше не служит моей пользе имеет большое значение.

Волшебство проявляется не в каких-то сложных вещах. Это не фейерверки и не фонтаны. Волшебство узнаёшь по маленьким чудесам каждый день.

Чтобы найти себя, нужно сначала потеряться.

Ничего не пропусти.

Чувство беспомощности прекрасно заменяется доверием.

Каждый путь имеет точку назначения.

Возможно, судьба – это не узкоколейка, а поиск иглы в стоге сена с завязанными глазами.

Суть в том, чтобы среди всех возможных вариантов, среди всех соломинок найти Ту Самую.

Да какое там?

Ничего, ничего.

Жизнь на твоей стороне, а Чувство беспомощности прекрасно заменяется доверием.

Каждый путь имеет точку назначения.

Возможно, судьба – это не узкоколейка, а поиск иглы в стоге сена с завязанными глазами.

Суть в том, чтобы среди всех возможных вариантов, среди всех соломинок найти Ту Самую.

Да какое там?

Ничего, ничего.

Жизнь на твоей стороне, а значит будет раз за разом возвращать на то место, где нужно сделать другой выбор.

Пока ты не сделаешь Тот Самый выбор.

Камера, мотор, съёмочная группа свистит и апплодирует.

Теперь, я понимаю необходимость моего уединения и затворничества.

Пока я не стану полностью мастером своих эмоций, это необходимо.

А для этого отпустить придется все.

Признай себе, что отпускать нужно немало. Немало нужно восстановить.

Терпение должно исходить из сострадания, а не из бесконечного надрыва. Сострадание – из любви, не высокомерия.

Нужно убаюкать мое страдание, пусть оно спит и видит прекрасные сны. Я уважаю свое страдание и свою необходимость быть в уединении, чтобы восстанавливать свой покой.

Сила – это дар за преодоление, не нужно ее бояться или отвергать. Относись как к любому другому дару. Сила не добрая и не злая. Ей вообще не понятны добро и зло. Есть любовь и все остальное.

Трудно принять то, что иногда из любви приходится поступать жестоко. Мое нутро мне подсказывает, что это очень неправильно в корне. Любовь не оправдывает жестокость.

Жестокие уроки – тоже сомнительное удовольствие, что побуждает немного относиться к своей силе согласно правилу сильного. Большая сила требует большого покоя внутри. Иначе, я чувствую, как отзеркаливая то, что получила, легко начать раздавать жестокие уроки.

Останавливать цепочки домино на себе, прерывая бесконечный круг насилия и страдания.

Не искать намеренно внимания, не привлекать внимание. Те, у кого внимание уже есть, сами видят меня. Похоже, это объясняет, почему суета так неэффективна.

Мне нельзя забывать то, как легко я поддаюсь внушению, и как болезненно на это реагирую. Кажется, это очевидно, но это не так, и об этом тоже нужно помнить.

Оставлять прошлое в прошлом, раз за разом.

Мне бы очень не хотелось включаться в человеческие игры. Это настолько же энергозатратно, насколько бессмысленно.

Я уважаю то, что мне нужно время.

Обо всем, о чем я могла, я позаботилась.

Об остальном позаботится время.

Надеюсь, мое время уже пришло.

Когда внутри больно, остаётся только затихнуть. Принять. Взять боль на руки.

А потом ускориться. Как подуть на одуванчик, чтобы все пушинки улетели.

До тех пор, пока боль не имеет адресата и остаётся просто болью, она не может причинить вреда даже тебе.

Безымянная, безрукая боль.

Мне тяжело слышать себя за хором голосов. Разве весь смысл не в том, чтобы стать собой, прийти к себе, а не плясать на новый лад под чужую дудку?

И я так сильно устала жить по давлением, что с трудом выношу хоть сколько-нибудь долго то, как это давит на уши. Я стараюсь успевать ловить себя и помнить, что регулировать дистанцию – это и моя ответственность. Если громко – иди посиди в углу. Конечно, можно просить потише, но, это как с соседями сверху. Могут потише, а могут и нет.

Меня всю жизнь шпыняли и дрессировали и теперь, мне каждый раз приходится закусывать удила, чтобы не укусить в ответ.

Не верить крайностям. Правда чаще где-то в промежутке, чем на полюсе.

Эпизод [3]

There was a young lady of Niger

Who has gone for a ride on a tiger,

They returned from the ride

With the lady inside and a smile

On a face of the tiger.

Раса-лила.

Кама-лила.

Йаволь.

Магия Акаши.

Критская богиня со змеями.

Нужно научиться разговаривать на новом языке.

Новые результаты Нидры.

Дыхание океана золотых огоньков.

Тебе всюду мерещится жестокость и злой умысел. Это мерещится.

Ты находила жестокость и злой умысел в таких местах, где и помыслить страшно.

Теперь все иначе.

Это страх потери контроля над своим телом, как будто оно мне не принадлежит и с ним происходит страшное, а я заперта внутри и не могу даже прекратить чувствовать то, что со мной происходит. Переживания насколько сильные и ужасные, что хочется оказаться в любой точке вселенной, кроме своего тела.

Это такая степень невыносимости бытия в своей коже, что не выразить.

Когда не можешь даже умереть.

Теперь я осторожно причащаюсь от этой энергии, энергии жизни, энергии своих переживаний, которые не разрушают меня.

Расслабиться и доверять тому, что со мной происходит, зная, что я – это я, и я слежу за тем, чтобы быть в неопасности. Я забочусь о себе. Я присматриваю за собой.

Мне спокойно и безопасно в моем теле и мне необязательно проводить столько времени под одеялом. Я хочу, чтобы небосвод стал моим одеялом.

Я не знаю, откуда берется зло.

Долгое время, я мучилась вопросом: откуда зло появилось внутри меня, если я делала все, что было в моих силах и сознании, чтобы не причинять зла?

Споры зла попадают внутрь не только через зло, которое совершаешь ты, но и через зло, которое совершается над тобой.

Может быть, ты слишком легко сдалась.

Я так надеялась найти место, где смогу начать все сначала, только я, без моего прошлого за плечами.

Я была готова лететь на Марс, без колебаний, в тот же момент.

Я так долго искала помощь, что потеряла всякую надежду и была уверена, что это я ошиблась, что это я была не права.

Что зло – это норма в этом мире.

Что слабый – попирается, а быть добрым и хорошим человеком – значит, быть слабой.

Что правосудия нет, и нет ничего, что могло бы остановить зло от свершения. И даже последствия безразличны всему свету.

Мне так долго хотелось доползти до любых, каких-нибудь колен, рухнуть и зарыдать.

Посмотри, что они со мной сделали?

Но вот, забавно, я честно пыталась, но стать злой у меня не выходило. Это как петь партию баса, если у тебя сопрано.

И я замолчала, чтобы никто не услышал мое сопрано.

И я встала, потому что идти – быстрее, чем ползти.

И прислониться лучше к плечу, чем к коленям. Не говоря уже про глотание пыли.

Я научилась выбирать, когда мне хочется говорить, а когда – нет.

Мне нравится быть в макрокосме дома, потому, что это тот мир, который я бережно взращиваю таким, чтобы мне было легко и удобно.

И, это просто ещё одна старая привычка – молчать и никуда не выходить.

Есть ли смысл в преодолении, если это означает большое количество страдания?

Вообще, большое количество движений – это признак суеты, а в суете нет никакого смысла. Зачем бегать, если можно танцевать?

Эпизод [4]

Теперь, я знаю, что жизнь действительно мне почти не принадлежит. Не так, как я это себе представляла.

А вот мое тело – мое безраздельно. Пожалуй, это единственное, что у меня действительно есть, ведь с потерей тела, закончится и моя жизнь.

Это повод быть милосердной.

Именно милосердной, а не сострадательной.

Довольно с меня, пожалуй, любых страданий в любой форме.

Быть милосердной к своим чувствам, далеко не всегда прекрасным. Быть милосердной к тому, что далеко не всегда мне нравится содержание моих мыслей. Я не виновата.

На мне нет вины.

Не той, о которой бы я знала и не попросила прощения.

Я по-новому благодарна за то, что есть те, кому важно и дорого то, что я есть в этом мире.

Это и есть любовь.

Вряд ли есть что-то ещё, что я могла бы сделать со своей жизнью, поэтому, я оставлю ее в покое.

И я благодарна за то, что в покое оставили и меня, потому что мне было невыносимо мучительно в состоянии принуждения.

Это и есть мое понимание свободы – отсутствие принуждения.

Мне очень хочется создать такое пространство, свободное от принуждения, от насилия и бесконечного цикла боли. И даже почти не страшно признать, что ради этого я готова на все.

Все, что сделать в моих силах, все возможное и невозможное, все, что я состоянии в состоянии отдать, все, чем у меня есть право жертвовать.

За многим тем, что вызывает у меня столько жестокости к себе и безжалостного осуждения, стоят простые человеческие вещи, которым не возможно не проявить милосердие: тут и полная потеря опоры в жизни, и беспомощность, и чувство никчемности, и крушение ценностей.

Конечно, ничего не в порядке.

Конечно, с этим невозможно не хотеть что-то сделать. Если бы не мои неустанные старания, я бы просто не выжила. Я уважаю это и отказываюсь слышать что-то о бессмысленности.

Сдаться для меня всегда значило только одно – умереть. Вот так, как есть. Смерть – мой самый первый и последний возлюбленный. Самый настойчивый и терпеливый.

"Ты все равно будешь моей."

"Только жизнь разлучит нас."

"Что же, я выбираю человека. Не шлите мне больше своих записочек."

"Он не сравнится со мной."

"И именно поэтому, я его, а не Ваша."

"Отступите, сэр. Вы заслоняете мне солнце."

"Я думал, вы так хотите."

"Что ж, хотела. А теперь – нет."

"Капризы женщины."

"Как они есть."

"Ты вернёшься ко мне."

"Однажды, да. Но не сегодня."

"Пока смерть не разлучит вас."

"Да будет так."

* * *

Сдаться сейчас – все равно, что выбрать жизнь.

Перестать бороться со смертью.

Но, выбирать жизнь.

Снова и снова.

О, нет, я не боюсь смерти.

Просто мне кажется удивительно нелепым вид собственного тела, изломанного, как кукла, распухшего от воды или обескровленного. Или что там ещё?

У меня было достаточно возможностей проверить.

Насильственная смерть – это так абсурдно.

Я собираюсь уйти тихо и спокойно, по своей своей воле, с желанием протянув Смерти руки, когда на Земле у меня больше не останется дел и я решу продолжить свой путь дальше.

Поэтому, пусть мое благословенное дыханием смерти тело наполняется весенними токами жизни.

Я собираюсь быть певчей птичкой в его саду. И такая бессмысленность мне по душе.

Быть человеком – это такое непростое дело, что мне куда проще действовать как птичка, как кошка, как целый сразу зоопарк. Так все как-то сразу становится на свои места.

Просто. Естественно. И, больше никаких страданий. Страдание – это удел человека, я же. один маленький зоопарк.

Пусть это последняя мера, но, я дарю себе эту возможность, просто чтобы испытать.

Может оказаться, что это единственное верное для меня решение.

Мне кажется, я могу быть очень счастлива.

Gestalt muss sein.

То, что я делаю, я делаю ради себя, потому что так хочу, так мне нравится или так мне хорошо. И я хочу, чтобы это приносило благодарность в виде прибыли.

Я хочу испытывать благодарность за ту благодарность, что я получаю.

Я хочу делиться и отпускать в мир то, что я делаю, не испытывая привязанности. С любовью и радостью отдавая плоды своих трудов.

Я принимаю людей такими, какие они есть, уважая выбор каждого быть тем, кто он есть, таким, какой он есть.

Я благодарна жизни за все, что она мне приносит, за все уроки, за все подарки. Я благодарна, что жизнь не сдается и не опускает руки.

Я бы не хотела испытывать презрение, уважение и любовь – это мой выбор, ведь я не ставлю условия для своей любви. Я просто люблю. Потому что мне нравится и приятно выбирать любовь.

Я позволяю быть чувствам, но не образам, с которыми эти чувства могли бы связаться. Так, чувства становятся просто энергией текущей через тебя, а не чем-то, что обладает лицом и голосом.

Я довольна миром, я не испытываю иллюзии, что у меня есть право менять устройство мира на свое усмотрение. Я не воображаю, что понимаю замысел творения и не испытываю по этому поводу страха.

Тем не менее, я прикладываю усилия, чтобы усвоить посланные мне уроки и понять то, что доступно моему пониманию.

Я люблю, и, я любима.

Печаль возникает от недостатка радости, а не причин для радости.

Я умею принять похвалу и не испытываю стыда за гордость за свой труд, не делая ее больше себя.

Получать удовольствие от того, что умеет мое тело, какие чудеса доступны моему разуму, какие прекрасные творения я могу создавать – это не гордость. Гордость думать, что это делает меня важной или важнее других.

Тяжёлые мысли делают тело тяжёлым. Его клонит к земле. Нужно лечь на землю и подождать, пока они пройдут.

Моя радость не нуждается в кнопке удовольствия.

И, я с благодарностью принимаю удовольствие, зная, что отсутствие удовольствия не отнимет мою радость. Непривязанность – это отсутствие привычки.

Мой труд важен для меня, и в этом заключается ценность его результатов, решать важность его для мира я предоставляю миру.

Это важно понимать, то, что я делаю, я действительно делаю потому, что так хочу, потому что не делать не могу, а не ради внешнего образа или результата. Конечно, они тоже примешиваются к моей мотивации, ведь скорее приятно быть хорошим человеком, чем плохим. Но, если не делить на чёрное и белое, становится заметно, как многие вещи ты неосознанно делаешь только чтобы быть хорошей и заслужить любовь.

Настоящую любовь не нужно заслуживать или оправдывать.

Любящему человеку нужно только одно – ответная любовь. Это все.

Идиллия – это то, что создаётся своими руками, а не то, что можно найти где-то и как-то в готовом виде.

Я бы хотела любить.

Я бы хотела, чтобы ты позволил мне любить тебя.

Одержимости больше не будет. Я хорошо знаю, как короток путь от приятственности и умиления к помешательству.

Если любовь – это про "я полна тобою", то видимо, я не тороплюсь подменить свое существо кем-то ещё. Быть полной любовью. "Я полна любовью." Мне нравится. Я полна любовью к тебе.

Я не хочу чахнуть в твоём отсутствии, я хочу расцветать, когда ты рядом. Я хочу чувствовать, что цветы эти чтобы любоваться, а не оборвать.

Оборванные цветы могут только увянуть. Это важно, такое чувствование.

Цветы вообще увядают, такова природа всего, что живёт. А потом, вырастают новые цветы.

Ещё, цветы дают плоды, в этом смысл их цветения и увядания. Оборванный цветок бесплоден и хорош только пока цветёт.

Я чувствую этот потенциал, чувствую это а отношении ео мне.

Девушка-яблонька из сказки.

Я чувствую, когда хотят наломать веток на букеты, нарвать яблок, чтобы насытиться, просто отдохнуть в тени. Яблоня не перестанет быть яблоней, давать яблоки, цветы и тень – это в ее природе.

Но.

Вопрос в том, как распоряжаться тем, что она дает. И как позаботиться о том, чтобы следующий урожай случился.

Я вспоминаю, какой урожай давала виноградная лоза, вскормленная моей заботой.

Эпизод [5]

Мне кажется, я родилась не в том веке. Я всерьёз носила бы вуаль время от времени. Желать защиту от любопытных взглядов – это так естественно.

Хорошо, что есть солнцезащитные очки.

Без колебаний прощаться с осуждением.

Мне снова нужно время в тишине.

Немного порасмыслив, я поняла, что я именно такая, как нужно. С полной комплектацией.

Знаешь, я мало что поняла о жизни.

Возможно, истинное наслаждение без привязанности к удовольствию обретаешь отказавшись от всего.

Быть мягче.

Злость – это всего лишь остатки старой боли.

Делать то, что в моих силах и не испытывать сожалений о том, что – нет.

Силы появляются в нужный момент для нужных дел.

Только пустота.

Меня пугает то, что происходит.

Радость понимания, но.

Склонить свой слух к тому, что обещает мне исполнение моих желаний и возможности.

Мне нужно построить артурианский бастион покоя и безопасности.

Интересно, я и правда там, где я должна быть?

Смогу ли я это сделать тут?

После всего?

I wonder why there always has to be so much violence.

And what part I am playing in it.

Надеюсь, это чувство, будто здесь я в ловушке, пройдет. Конечно, я не знаю, после всего, что здесь было, смогу ли я, перевернуть страницу.

Я так сильно устала.

Юленька, дорогая, задавай себе вопрос: тебе нравится то, что ты делаешь?

А ты сама, делающей то, что делаешь себе нравишься?

Как иначе собираешься отличать твое от не твоего?

Надеяться, что кто-то будет знать тебя лучше тебя самой?

Правда?

Серьезно?

Кроме шуток?

Обратить внимание, что ты делаешь, не думая, без всякой мотивации и одобрения.

Это оно есть.

Эпизод [6]

Кажется, я начинаю понимать всю эту историю про родственные души, и то безымянное, что так мучительно отсутствовало в каждом, кто искал моих плодов и тени.

Кажется, в сказке, яблонька тоже поднимала веточки высоко-высоко, чтобы не достать.

Это не история о том, что со мной хорошо и как со мной хорошо. Я об этом ничего не знаю. Это история о том, чтобы хорошо было мне.

Любить любовь – это жадность.

И мое нутро мне доверительно сообщает, что это неправильно.

Правильно было подождать и созреть со своим внутренним хорошо, потом ещё немного.

У деревьев свои циклы жизни.

Проблема в тех ситуациях была в том, что ко мне приходили с:

"Хочу яблок!"

"Мне нравятся твои яблоки!"

"Меня мучает голод!"

"Не могу теперь есть яблок и жить без яблок мне не жизнь!"

Мое нутро удивлялось. И поднимало веточки повыше.

Странные какие.

"Ты – яблоня, ты должна дарить яблоки!"

"Да ты не яблоня вовсе, раз проку от тебя нет!"

Изумлению яблони не было предела.

Она-то знала, что не шиповник и не олива.

* * *

Мне как-то в сердцах сказали: Вот почему у меня нет твоего…… и…?

Вот потому и нет.

* * *

Кажется, я вообще не хочу думать.

Вроде и столько вокруг дивных рекомендаций и советов, и всего.

А я просто хочу быть.

Это все всё.

Делать то, что делается, пока оно делается.

Это – свобода потока.

* * *

Позволить себе в потенциале быть полным д*рьмом и выдохнуть, обнаружив, что уж в сравнении с этим ты норм.

Глава 2

Эпизод [1]

People, they come together

People, they fall apart.

Nothing can stop us now,

Cause we’re all made of stars.

Внутри себя, ты уже знаешь все ответы.

Я же не перестаю себя удивлять.

Канеш, я тугодумистая и по астралам не шастаю, но чтоб такое…

Ай да я, ай да Вселенная.

Чудесам нет конца.

И в итоге, это мне нужно было дорасти.

Что довольно неожиданно приятно.

Хотя и превосходит все возможные границы вообразимого.

Я перевариваю, как кит. Мое нутро кипит и магма льется из глаз.

Я позволяю себе быть робкой, чтобы не испытывать перегрузок в пару-тройку сфер.

Я могла бы быть неробкой, но ты-то знаешь, насколько это смертоносно и бессмысленно.

Думаю, моя робкость создана тоже со смыслом.

Чтобы в итоге робко выйти на свет, медленно переваривая в своих недрах энергию пары электростанций, от которой меня бы иначе растащило по плоскостям и параллелям. Кажется, я впервые поняла назначение этой энергии и как с ней обращаться.

Думаю, мне здесь ещё предстоит немало всего осознать.

Как, например, цену своей свободы и творчества.

Все эти чувства внутри, когда меня пытались принудить к тому, что вызывало у меня только желание заплакать и убежать.

Эта заметка здесь для того, чтобы напомнить себе историю с предыдущей йога-Нидры, на которой было ещё одно шокирующее откровение – мне нужно писать, учить и блоггерить.

Я никак не могу это на себя примерить и принять.

Что? Я? Есть же куча людей, которые больше, дольше и лучше.

И тут, я.

Всего лишь, я.

Нужно написать эту историю, про кто я такая, чтобы говорить о Дхарме.

Но, это чувство внутреннего благоговения и восторга не спутаешь ни с чем.

Это оно.

Это он.

Это они.

Экхарт Толле написал, что, по сути, не имеет смысла, что я пишу, коль скоро передаю благословение пустоты внутри.

А, окей, это мне понятно.

Мне ведь было хорошо и понятно в этой роли в мастерской керамики, пусть и немного страшно от непонимания.

Но, сенсе очень хорошо присматривала за мной и мне никто не докучал и не смущал.

Думаю, они явно понимали обо мне что-то такое, чего я не знаю. Думаю, это правильно, что я взяла перерыв на такое долгое время, чтобы переварить.

Я помню, как сказала тогда своему терапевту Марине: «Марина, ты знаешь, кажется, я волшебная…»

Сейчас, я только похохатываю.

Если бы ты знала, насколько.

Только я не очень представляю, как с этой волшебностью быть, жить и вообще.

Тем более, что там ещё много куда расти.

Я понимаю, все сильное – немного жутковато.