Текст книги "Феникс"
Автор книги: Юлия Андреева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
20. Любишь мир, а он не отвечает взаимностью
Первым делом рассчитался с Борисом и презентовал ему блок самых дорогих сигарет, якобы от отчима. Мол, знай наших. Ему теперь, пожалуй, будет казаться, что Эдд святой, а я так просто принц в изгнании – хотя так оно и есть. Накупил еды. Продавщица посматривала на меня с недоверием, тем не менее ничего не сказала и уложила все в мешки с дедами-морозами.
Дома пахнет нежилым, на полировке скопилась пыль, рисуй не хочу. Я побросал все в кухне. Готовить не хотелось, открыл пакет молока. Прежде я никогда не жил совсем один. Теперь придется как-то выкручиваться. Я вынул пылесос и прошелся с этим рыкающим зверем по всему дому. Сразу стало легче дышать, и я почувствовал себя увереннее. Что теперь? Жить, платить за свет и газ, изучать магию, ждать, пока Джулия или отец сами не дадут о себе знать, искать Лауру и жить и ждать. Я расположился в мягком мамином кресле со стаканом молока и куском булки в руках. По телеку показывали подводный мир. Наверное, придется все-таки перебраться в Петербург, здесь меня все знают и скоро начнут задавать вопросы. Я представил себя идущий по набережной Фонтанки, мимо Шереметевского Фонтанного дома. Клумбу за решеткой садика с аккуратно подстриженными кустиками, не знаю, как называются эти растения с красными ягодками, как конфетки. Круг кустов в другом круге кустов, как след от камня, брошенного в воду, в воду…
Ночью ее черный блеск мешается с водорослями, уходящими на пару метров от гранитных стен набережной, так что кажется, что на этой части воды можно стоять, не промочив ног.
Кони, сирены… Маленький мальчик тоном учителя вещает другому маленькому мальчику, гладя рукой выбоину в постаменте.
– Смотри? Это след… след… – Он забыл слово, и я подсказываю. – След от когтей золотого дракона! Я точно знаю, это Брустанфильцер, любимец моей сестры.
Терпеть не могу, когда дети умничают.
Дальше перехожу дорогу, Аничков дворец – зеленое озеро, полное сказок. Подводная идиллия колонн, лестниц и коней, вечно бегущих по кругу, так что теряешь представление о реальности. Но мне сегодня туда не надо. Я лечу дальше, прячась от требовательного взора Екатерины, туда, где рыцари – один дарит чугунный венец, а другой его отнимает. Нужно почувствовать, когда поднять глаза, – от этого зависит судьба.
В Питере нет обычных женщин, нет и все – закон. Может, эта девушка с длинными волосами – моя любимая, хотя она сама того не знает. Ну так что ж, сейчас я подойду, и в моих руках родятся лилии, но я не смогу ничего сказать, потому что во рту у меня открывает лепестки холодный, белый бутон. Я смотрю на тебя, любовь моя…
– Карлес! Какого черта! – Просыпаюсь, оттого что кто-то вытряхивает из меня душу, пощечина, еще, я открываю глаза, инстинктивно сворачиваюсь и подставляю руки.
– Эдд?!
– Карлес, сучий сын! Где ты был? Где твои друзья? Что ты с ними сделал? – Удар, еще, я хватаю отчима за локти. – Что ты сделал с моим сыном? С твоей матерью?! Я тебя до конца жизни в психушку упрячу!
Его кулак липкий от крови. От моей крови. Кажется, он сломал мне нос. Удар в живот, я переламываюсь пополам, вкус крови на языке. Падаю. Теперь закрываться, закрываться, закрываться…
– Где Герман?! Что ты сделал с ним?! – Острая боль в боку, перехватило дыхание. Закрываю лицо, живот. Удар по спине, по ногам, извиваюсь. Эдд лупит ногами еще, еще. Вкус крови. Он опускается на одно колено. Ужас. Отрывает мои руки от лица. – Говори! Говори! – Его слюна брызжет в глаза. Он красный, потный, одной рукой сжимает мои кисти, другой бьет по щекам. Я ударяюсь затылком об пол, еще, еще. Эдд все размахивает окровавленным кулаком. – Откуда у тебя такие деньги?!
Я выбиваюсь из сил. Вдруг кто-то хватает его за руку, оттаскивает прочь.
– Эдуард Николаевич! Что вы делаете?
Я отползаю к стене. Вкус крови, лицо горит, на полу красные брызги. Лицо Марьи.
– Карлес! Карлес! Что он с тобой сделал, я милицию вызову.
– Не надо. – Я приподнимаюсь, опираясь на стену. Эдд включил воду в ванной, я слышу плеск.
– Карлес, ну так же нельзя. У вас есть что-нибудь? – Марья испугана, приходит странная мысль, что на самом деле она молода. И почему мы считали ее старухой? Холодное вафельное полотенце. Это хорошо, если кровь вытирает женщина. Меня всего трясет. Стыдно, оказывается, у меня нет никакой реакции, я защищался, как какой-то педик, как женщина, еще немного – и я начал бы визжать. Голова гудит.
– Карлес, я понимаю, как тебе плохо, но я умоляю, где ребята?
Я падаю в притворный обморок.
– Эдуард Николаевич! Я буду звонить в «скорую»!
– Да я сам позвоню. Псих ненормальный – напал на меня. Вы, наверное, не знаете, он с десяти лет на учете у психиатра.
– Что?!
– Правда. Позвоните, позвоните, я вам и телефончик дам.
– Но это не повод, вот так зверски…
– Марья Петровна, дорогая, дай вам бог ваших детей найти целыми и невредимыми. А если нет, что тогда?
– Но вы же не хотите сказать? – Она чуть не плачет.
– Нет, до сих пор он только лунатил по ночам, лазил по крышам да говорил, что общается со своей покойной сестрой. Такого, как сейчас, никогда не было. Но он напал на меня, что я, по-вашему, должен был делать?
– Давайте перенесем его на кровать, – неуверенно предлагает Марья. – Я сама не справлюсь, где его комната?
«Она сломалась – теперь я пропал!»
Эдд обхватывает меня своими ручищами, от него по-прежнему разит, как от скотины. Я сжимаю зубы, чтобы не заорать. Вдвоем они укладывают меня на кровать, слава богу в моей комнате.
– Притворяйся, проверяйся, гаденыш, сейчас за тобой приедут твои друзья, – шепчет Эдд. За дверью Марья называет в телефон наш адрес.
Закрывается дверь. Всё – приплыли. Ужасно болит голова, все плывет, до лица невозможно дотронуться. Поднимаюсь, подхожу к зеркалу. Оно сияет ровным светом. Стараюсь прижаться вплотную, чтобы не видеть отражения.
– Я прошу тебя! Очень прошу. – Я почти что падаю, хватаюсь рукой за раму. – Прошу тебя, перенеси меня в мир Джулии. – У меня нет никакой уверенности, что что-нибудь получится. Возвращаюсь к двери, закрываю защелку. – Я умоляю тебя в последний раз. – Силы оставляют меня, кто-то дергает за ручку. Читаю заклинание пути. – Только бы сработало, только бы в мир Джулии, к господину Тробрилле или лучше к ней. – Стоя на коленях, я делаю сложные пасы, но зеркало остается зеркалом и отражение в нем еще гаже.
Снаружи ломают дверь.
– Я умоляю тебя, – слезы больно обжигают разбитые губы и нос, – я прошу, прошу, спаси меня ради всего святого! Я не хочу в больницу! Джулия! Джулия! Помоги! Я никогда больше не отрекусь от тебя! – Стук усилился. – Тогда я был совсем ребенком и хотел только, чтобы от меня отстали. Джулия! Джулия! Джулия! – Я падаю на пол, теперь уже все равно. Они не оставят меня, никогда…
– Карлес! Это ты? Что с тобой? Вот это да! – Господин Тробрилла бережно приподнял меня с земли.
– Урфус! Получилось…
– Не знаю, друг, что получилось, но кто-то должен за это заплатить! – Он протягивает свою фляжку. – Кто это сделал? Я быстро подниму слуг! Да что слуг, соседей!
– Не надо, друг. Он уже далеко.
– Какая подлость! Вы дрались или на тебя напали разбойники?
Я вспомнил красную рожу Эдда.
– Разбойники.
– Мерзавцы. Скоты. Да, что они себе позволяют в моих владениях! Много взяли?
– Всё.
Он присвистнул.
– Ну что мы тут беседуем, ты встать-то сможешь или как? Я не гордый, могу и донести.
– Спасибо, я сам.
– Ну и правильно, дома госпожа Тробрилла тебя в два дня на ноги поставит. А деньги, деньги еще наживешь – главное, сам жив.
Я забираюсь на кобылу, это Полли, любимица тренера, она заметно поправилась, значит, кормят ее что надо. Любопытно, что Эдд избивал меня за все что угодно, только не за то, что я совершил на самом деле. Хотя вряд ли кому-нибудь может прийти в голову, что я свел целый табун всего за две минуты. Если врата будут и дальше открываться, когда я захочу, можно будет наладить приличный бизнес.
21. Лев и львенок
– А вот и дыра. Очередной вход, прореха неучтенная. – Аскольд довольно потер руки и огляделся. Незнакомый дом, казалось, был весь пропитан волшебством. Вокруг него опытный маг легко различил два плотных кольца защиты. – Кто же, интересно, здесь орудует. – Где-то в доме слышались голоса. Горицвет затаился. Быть может, именно там находится сейчас конкурент, тем более что и дыра между мирами была явно в той стороне Ну ладно, попробуем их удивить. Колдун поднял руку для заклинания, как вдруг застыл, не смея пошевелиться. Прямо перед ним на полу алели несколько капелек крови. И черный маг содрогнулся от возмущения, это была кровь его родного сына. И там в доме спорили мужчина и женщина, слышались непрерывные глухие удары, словно кто-то пытался разбить дверь.
– Этого еще не хватало. – Аскольд продвигался вперед спиной к стене. – Получается, что это мой сынок устроил всю эту кутерьму с входами, всю эту энергетическую бурю, весь этот водоворот. – Колдун довольно потер бороду. – Мой сын! Мой Кирилл. Да что теперь – принц Кир! И никак иначе. – Удары были уже совсем рядом, и Горицвет расслышал голоса.
– Все равно, даже если он первым напал на вас, Эдуард Николаевич. Вы все равно не должны были избивать его!
– Нет, лучше дожидаться, когда он всему поселку башки поснимает. Вы ему еще нож дайте. Неудивительно, что с такой учительницей дети пропадают.
Аскольд сконцентрировался на комнате, в которой был сейчас его сын.
«Джулия, Джулия… спаси меня, ради всего святого…» – донеслось оттуда.
– Сейчас, сейчас. – Аскольд ощутил боль, сильную боль во всем теле, боль его сына. – Как я мог так долго оставаться в неведении насчет тебя? Но что же делать? – И словно в ответ Кирилл зашептал: «Прошу тебя, перенеси меня в мир Джулии».
– Сейчас, сейчас, мой мальчик. – Горицвет раздвинул свод входа. – Ох, жаль, нет дочки, с ее силой – пара секунд, и ты спасен. – В руках мага засветилось голубое пламя, он увидел Кира, ничком лежащего на полу, и мысленно закрыл его сложенными ладонями.
В этот момент дверь все-таки сорвалась с петель и с грохотом провалилась прямо в комнату. Вслед за ней влетел Эдд. Он остановился на пороге, шаря перед собой глазами, но там никого не было. Марья завизжала и выбежала из дома. Эдд прошелся до окна. Рама оказалась закрытой, заглянул в шкаф. И тут взгляд его упал на незнакомца, преспокойно стоящего в просвете двери. Это был мужчина на вид сорока пяти – пятидесяти лет в черном бархатном одеянии, точно только что играл на сцене что-нибудь из Шекспира.
Эдд вытер пот.
– Чего нужно?
– Здравствуйте, – улыбнулся незнакомец. – Я слышал крики, вам помочь?
– Мне? Вы не видели парня лет пятнадцати, худого, вот с такими патлами?
– А как же – видел.
– Где?
– Вот здесь. – Мужчина выставил перед собой руку, как бы указывая направление, и тут же саданул противника по горлу. Эдуард захрипел и повалился, увлекая за собой столик. – А еще я видел его на полу, вот здесь, – и он ударил сложенными руками по спине. Эдд стукнулся лбом об пол, не успев даже подставить ладонь. – Вы избивали его в той комнате?! Как вы били – ногами?! Так! Так! Так! О, я знаю как это больно, по себе знаю! А вы, мне кажется, не знаете. Это так, так, так! Я вас научу. – Эдуард заслонялся от ударов и наконец поймал чужака за черный плащ, и они вместе покатились по полу. – Ах, так, – Аскольд отстегнул пряжку, оставив в руках противника бесполезную ткань. – Оказывается, вы интересуетесь тряпками, но продолжим урок. – Он подскочил и ударил Эдда ногами в живот, отчего тот снова завалился. – Там я видел капли крови на полу. – Он размахнулся, но промазал, противник отскочил, схватив в руки нож для разрезки бумаг.
– Ах, вот вы как, ну что ж, я хотел только разбить вам нос, но теперь сами напросились. – И Горицвет сорвал с себя ремень и стегнул заточенной пряжкой по красной потной роже, Эдуард взвыл, хватаясь за лицо. Несколько капель крови упали на пол. – Теперь я удовлетворен. – Аскольд поднял свой плащ. – И учтите, что если в следующий раз вам захочется обидеть львенка, осмотритесь повнимательнее, вдруг где-нибудь поблизости разгуливает лев.
22. Триумф и падение
Ко дню общего выступления у принцессы Джулии было уже столько сторонников, что гостеприимное Западное княжество возопило голосами мелких дворян и горожан, в чьих замках и домах поначалу располагались новоприбывшие. Поэтому Трорнт распорядился, чтобы все честные рыцари, не успевшие влиться в армию принцессы, присоединились бы к ней в день выступления. Сигналом для них должен был служить знак круга.
Утро было ясное, королевские колдуны, памятуя о том, что облачный занавес служит нередко прикрытием для вражеских драконов, полностью очистили небо.
– Мне же меньше работы, – пояснил Аскольд. Он прибыл чуть ли не в последний момент, так что Эльлинсинг предлагал отменить выступление войск. Но это было уже невозможно. Не только люди, но и жадные до драки драконы давно уже не находили себе места. Промедление – и эта толпа взорвалась бы изнутри. Исход дела был как никогда предрешен, и даже самые мрачные и ворчливые из рыцарей не могли не воспринимать общего ликования в предвкушении скорой и блистательной победы.
Джулия и Карл не хотели проливать лишнюю кровь, отметив таким образом восшествие на престол. Поэтому они и посвящали столько времени именно объяснению и убеждению будущих подданных.
И вот долгожданный день настал! Рассвет армия встретила, позвякивая от нетерпения начищенными доспехами. Эльлинсинг уделял особое внимание внешнему виду.
– Об этом дне будут писать летописцы и историки, создадутся песни и легенды. Художники напишут героические полотна! И я не хочу, чтобы армия принцессы Джулии, чей приход к власти справедлив и желанен, напоминала банду разбойников, поговаривал, бывало, он.
Белые стены «Танцующего грифона» от утреннего солнца сделались розовыми. Больше всего на свете Джулия любила закат, но тут пришлось подчиниться мнению профессионалов.
– Закат, – сказал жутко гордый своим знанием Фобиус, – есть символ окончания светлого дня и начало ночи. Мы не можем открывать новую страницу истории Элатаса с такого мрачного понятия.
«То ли еще будет!» – подумала воительница, но спорить не стала. И вот чудовища захлопали крыльями, и в ясном голубом небе появился золотой дракон, на спине которого стояла во весь рост принцесса Джулия, алый плащ на ее плечах развевался по ветру. Золотое одеяние блистало, отражая солнечные лучи. Рыжие волосы полыхали как факел.
Воины закричали от радости, поднимая вверх блестящие копья и мечи. Вторым на серебряном в воздух взмыл Эльлинсинг, благородный князь Запада. Он был одет в темный костюм и золотую очень искусно сделанную кольчугу с рубиновой вставкой в виде спелых ягод и синий легкий плащ. Войско встретило его громогласным «ура». Третьим на золотой самке летел Карл Трорнт в черном одеянии, с серебряной броней на груди и в серебряном плаще. Древний герб, столь долго не видящий света, сиял теперь на боку дракона, как маленькое бархатное знамя. Далее выстроились рыцари согласно рангу. В центре под защитой мечей и когтей летели на платиновых крыланах Аскольд в развевающейся черной мантии с амулетом Храма Сосредоточения и Фобиус в белом со знаком Храма Созерцания.
Черный колдун поднял руку, и с неба полетели блестящие, мелкие, как порошок, зеркальные капельки. Справа и слева от выстроившейся в небе армии заколыхались их же изображения. И вскоре ряды воинов на драконах растянулись от горизонта к горизонту. Послышались крики восхищения, а зеркала все летели, создавая новых и новых двойников. Весь Элатас любовался прекрасным зрелищем. Горицвет раскланялся, драконы набирали скорость. Достигнув границ Танаталатеса, они образовали круг и полетели один за другим. Это яркое светящееся кольцо опоясывало уже весь мир, и отовсюду, привлеченные его магическим светом, слетались новые и новые воины.
Джулия рассчитывала на небольшое сражение, но предупредительный Трорнт избавил ее от этого риска, выслав вперед армии небольшой отряд, о котором, правда, в летописях почти не упоминалось.
В тот же день Терри, в окружении небольшой свиты, вручил королю петицию, составленную Фобиусом, Горицветом и Эльлинсингом, чей изящный слог превратил сухое изложение претензий и фактов в великолепную поэму.
Время для размышления у Солнцеворота исчислялось теперь единственной ночью.
– Ну сейчас или никогда. – Король сидел в своем кабинете и чувствовал, как блестящий круг войска принцессы сжимается удавкой яркого шелка на его шее. – Нет чем дышать. – Жар доплелся до окна и тут же отскочил. – Нельзя, ни в коем случае нельзя открывать шторы, с улицы могут метнуть карманную молнию.
«Боже, до чего я дошел. Хочется пить, но вино тоже может оказаться отравленным. О жизнь! – Король обреченно покачал головой. – И это в собственном дворце, после двадцати лет властвования! И что теперь говорить о миссии, возложенной на меня еще в храме?..»
В дверь постучали. Прежде Солнцеворот не запирал, но теперь он верил только себе одному.
– Кто? – Показалось, что в замке появилось эхо.
– Это я – Анри, ваш паж, – ответили за дверью.
– Ты один? – Король подавил в себе чувство страха.
– Одна дама срочно просит встречи с вами.
– Нет!
– Но она говорит, что может спасти вас, то есть нас.
– Хорошо. Как ее зовут?
– Она не назвалась.
– Черт знает что, в жизни такого не было, чтобы спасение приходило вовремя.
– Ваше величество, она настаивает.
– Ладно. – Солнцеворот открыл дверь. На пороге стояла высокая и очень красивая дама. Светлые волосы были уложены в прическу «рог изобилия». На гостье было синее бархатное платье с золотой окаемкой, беломраморная шея открыта и выглядела драгоценной. Король прошел в глубь комнаты. – Вы заинтересовали меня, милая, но я рассчитывал увидеть знакомое лицо. Вас я не знаю. – Жар требовал обращения к себе на «вы», не терпя древней формы. Сам же он следовал тому же правилу, делая исключение только со своими пажами.
– Немудрено, я живу в Восточном княжестве.
– Что же привело вас ко мне?
– Разве паж не доложил о цели моего посещения? Я хочу спасти Элатас от рыжей чумы.
– Ага, стало быть, вы лекарша.
– Да, лекарь – очень хороший и дорогой.
– Что вы собираетесь делать?
– Это мои заботы.
– Это, пока что мои заботы.
– Одно слово, и я возьму их на себя. – Она картинно устроилась на софе.
– Любопытно. Что же вы хотите?
– Полкоролевства или женитесь на мне. – Она была прелестна в своей откровенности, король облизал пересохшие губы.
– Да так ли вы могущественны, госпожа… э-э-э… лекарша… что-то я не верю, что вы держали когда-либо в руках инструменты хирургии.
– И не стану. – Она явно наслаждалась реакцией короля: – Что предъявляют на сегодняшний день заговорщики? Полузабытую историю подмены старшей сестры младшей и «подлинную», конечно с их точки зрения, наследницу. Так? – Женщина улыбнулась. – А что они предложат, если отнять у них Джулию? Обвинения остаются, конечно, в силе, но принцессы уже не будет. Ап! Пока я добиралась до Танаталатеса, слышала пару раз, как крестьяне судачили о лошадях, которые будто бы появились в Элатасе. Что это? Сказка. Живет она века, но попросите показать вам коня, и пшик. Его нет.
– Неплохо. Вы знаете, как убить ее? Отравите?
– Почти. Я более чем уверена в успехе.
– Хорошо. Будь по-вашему. Однако не дороговато ли будет – полкоролевства? – Солнцеворот перебирал кольца на руке.
– Полкоролевства или женитесь на мне. Иначе потеряете все, включая жизнь.
– Убедили.
– Не бойтесь, я из хорошего рода. Вдова. Но что мне будет порукой вашего согласия?
– Слово короля!
– Маловато. – Она потянулась, как кошка.
– Слова короля маловато?!
– Я не привыкла верить людям, а короли, как известно, имеют странную особенность изменять раз данному слову.
«Мразь!»
– Чего же вы хотите?
– Печати.
– Я могу подписать обязательство и скрепить этой самой печатью.
– Нет, ваше величество, в чернила нередко добавляют горючую смесь. А я не хочу изображать для вас факел в саду. Дайте печать, и уже в эту ночь я отдам вам Джулию.
– Но это невозможно, дорогая моя! – закричал король. – Печать должна быть при мне, вот тут! – Он хлопнул кулаком по столу.
– Тогда не смею вас больше задерживать. – Дама встала и направилась к двери, подметая пол длинным шлейфом.
– Стойте! Назовите другое условие!
– Нет. Считайте, что меня здесь не было.
– Черт с вами, я согласен. – Жар снял с руки массивный перстень и надел его на тонкие пальцы гостьи.
– Тогда сегодня. – Она зашептала на ухо королю.