Текст книги "Северное море (СИ)"

Автор книги: Юлия Хокка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Сердце было не на месте. Может, самовнушение из-за странного звонка, а может с Юлием действительно случилось что-то плохое.

«Где же он?»

Я вернулась к крыльцу и опустилась на скрипучую серую ступеньку. Возможно, глупо вот так ждать парня, даже примерно не зная, куда он делся и когда вернется, но как можно просто взять и уйти домой, словно ничего не произошло? Вдруг ему нужна помощь?

После еще нескольких попыток дозвониться, добиться результата так и не удалось, абонент по-прежнему оставался недоступен. На улице становилось прохладно. Мерзко пищащие дьявольские отродья, под названием комары, просто одолевали, но, натянув капюшон и поставив локти на колени, я продолжала сидеть на крыльце, отгоняя от лица назойливых насекомых.

Прошло не меньше получаса, когда напротив калитки затормозила красная машина, частично укрывшись за густыми кустами. Хлопнула дверь. Я вскочила на ноги. Внутри боролись два сильных чувства: надежда, что это Юлий, и с ним всё хорошо, и страх, что это кто-то другой, кто может навредить и мне.

Знакомый силуэт с черными волосами я узнала сразу, и облегченно выдохнула.

«Так странно идёт…» – тут же пронеслось в голове, при взгляде на него.

Парень еле ковылял к дому, заметно прихрамывая на правую ногу. Он смотрел вниз, отчего сильно взлохмаченные пряди закрывали лицо, одна рука была прижала к животу.

Я сделала шаг в его сторону, стало ясно, что случилось нечто плохое, однако масштаб пока оценить не удавалось. Юлий поднял голову. В следующее мгновение мои глаза округлились от ужаса и удивления, страх парализовал тело, на миг оно словно заледенело, возникло ощущение абсолютной нереальности происходящего.

– О, Господи, – шепотом сорвалось с губ.

На рассеченной скуле, затрагивая глаз, красовался пурпурный синяк, у уголка рта застыла темная корочка крови, а волевой подбородок, покрытый пеньками свежей щетины, был перемазан оранжевыми полосами. Белая футболка, надетая под кожаной курткой, пестрила пятнами багровой крови и коричневой грязи.

Сбросив оцепенение, я бросилась к нему.

– Боже, кто это сделал?! Давай, я вызову скорую! – воскликнула я, доставая из кармана телефон.

– Мн-нет… – простонал парень, и, пошатнувшись, пошел дальше, шоркая ногами по траве.

Прикоснуться к Юлию было страшно – вдруг нечаянно сделаю больно?

– Нет? Почему? Тебе срочно нужен врач! Пожалуйста! – На глаза навернулись слезы.

Собственное бессилие, беспомощность и растерянность в данной ситуации просто убивали.

– Нет… м-м-м… не звони, – морщась, с трудом произнес молодой человек, – лучше открой пока… дверь.

Пулей взлетев по ступенькам наверх, я нащупала на деревянной планке нож и, как в прошлый раз, перекинула им крючок с обратной стороны.

Придерживая Юлия за локоть, я помогла ему дойти до комнаты. Этот сильный, смелый и дерзкий парень теперь выглядел таким беззащитным и подавленным, что сердце кровью обливалось. Не снимая куртку, он обессилено рухнул на кровать и прикрыл измученные глаза. Я опустилась на пол рядом с ним, положив ладонь на часто вздымающуюся грудь. Кожа под тонкой тканью футболки казалась огненной.

– Милый, – тихо произнесла я, нежно его поглаживая, – как тебе помочь?

Юлий ничего не ответил. Если бы не учащенное дыхание, решила бы, что заснул.

Испачканные пальцы сжали мою ладонь.

Хотелось просто разрыдаться, но пока было не до этого. Пришлось взять себя в руки. Аккуратно сняв обувь с парня, я укрыла его одеялом со второй кровати и побежала в гостиную. Коробка с лекарствами по-прежнему находилась в старом шкафу, рядом лежала небольшая стопка сложенных полотенец разного размера, прижав к груди аптечку, я аккуратно вытащила одно из них – самое мягкое, небольшое, темно-синего цвета.

Позвонила бабушка. Очень вовремя.

– Со мной все хорошо, ночевать не приду, буду утром, другу нужна помощь, – протараторила я и, сбросив вызов, выключила на телефоне звук, предвидя повторный звонок.

Пока я сбегала вымыть руки и искала на кухне большую кастрюлю, вода в чайнике вскипела.

В голове до сих пор не укладывалось, что Юлия избили. Он казался таким сильным, ловким и неуязвимым, что даже предположить подобное было сложно. Тогда, у леса, парень без труда раскидал обоих придурков, и глазом не моргнул… Кому же он перешел дорогу? За что с ним так обошлись? Эти вопросы не давали покоя.

Присев рядом с кроватью на стул, я шепотом позвала молодого человека, который по-прежнему лежал на спине с закрытыми глазами:

– Милый, ты спишь? – Веки дрогнули, изумрудные глаза посмотрели на меня. – Я принесла обезболивающее и воду, выпьешь? Полегчает.

Коротко кивнув, Юлия приподнялся и взял с протянутой ладони пару таблеток. Стакан он полностью осушил за раз, после чего снова лег. С разбитых губ сорвалось нецензурное выражение.

– Надо обработать раны… Ты не против? – поёрзав, спросила я.

– Буду благодарен, – хрипло отозвался побитый герой.

Я отставила стакан на тумбочку и глянула на кастрюлю с теплой водой. Потом на парня. И снова на кастрюлю.

– Надо бы футболку снять… – На щеках вспыхнул румянец.

Юлий покорно сел и тут же, зажмурившись от боли, прижал к животу руки. Именно на этом месте по ткани расползлось самое яркое багровое пятно.

– Давай, я посмотрю.

Стянув куртку и футболку, парень бросил на меня игривый взгляд. Даже в такой ситуации он оставался собой – ехидным ловеласом, осознающим свою дьявольскую привлекательность.

– Джинсы тоже?

– Д-да, – голос выдал смущение, такая себе из меня актриса, все эмоции моментально отражаются на лице.

Юлий отдал свои вещи и опустился обратно на спину, прикрыв ноги одеялом.

От вида крови всё это время мутило, но удавалось держаться, а вот перевести взгляд на торс, который, судя по состоянию одежды, явно очень пострадал, было особенно страшно.

Придвинувшись ближе, я смочила в кастрюле полотенце и стала аккуратно стирать с красивого лица запекшуюся кровь и оранжевые полосы. Молодой человек лежал смирно, лишь сильнее жмурил закрытые глаза, когда становилось больно.

Нежно проведя по разбитой губе краешком влажной ткани, я на мгновение замерла, осознавая, как близко к нему нахожусь. Подушечки пальцев одной руки слегка касались скулы, другая сжимала полотенце. От запястья к локтю стекла убежавшая капля. Густые черные ресницы дрогнули, Юлий посмотрел мне прямо в глаза.

Дыхание тут же перехватило, сердце затрепетало, словно птичка в клетке. Парень без тени смущения продолжал прожигать меня взглядом, в то время как мои щеки полыхали. Воздух стал казаться каким-то густым и звенящим. Склонившись над Юлием, я продолжала держать руки на его лице, и вместо того, чтобы в очередной раз провести по нижней губе махровой тканью, ласково дотронулась пальцем.

– Очень больно? – еле слышно спросила я, погладив теперь кожу около рассеченного места на скуле.

– Пройдет, – спокойно ответил он, не сводя с меня глаз ни на секунду, – спасибо, принцесса.

Я отодвинулась и сполоснула полотенце. Напряжение исчезло.

Самыми страшными оказались не ссадины на лице, не сбитые костяшки рук и не ужасные синяки на боках и груди, а странный порез внизу живота. Он был не очень глубоким, но довольно серьезным, и сама рана выглядела так, как будто по ней потом еще и ударили. Пару раз.

Мясо, кровь, рваная кожа. Голова закружилась. Откинувшись на спинку стула, я глубоко вздохнула.

– Что такое? – широкая, уже чистая ладонь легла на моё колено, заставив незаметно вздрогнуть.

– Слишком… кровь… она…, – невнятно промямлила я, борясь с приступом тошноты.

– Ты крови боишься? – Парень протянул руку к полотенцу. – Давай я сам тогда.

– Нет-нет, лежи, всё в порядке.

Самообладание взяло верх. С многими проблемами в голове справиться возможно, было бы желание. Залив самую глубокую рану перекисью и зеленкой, что вызвало у парня новый приглушенный стон от боли, я заклеила её пластырем. Йод Юлий так и не купил, синяки пришлось оставить заживать без дополнительной помощи.

Когда я откинула одеяло, чтобы посмотреть на состояние ног, почувствовала, как этот самолюбивый красавец следит за мной, точнее, за выражением лица. Нижнее белье от Calvin Klein не ускользнуло от моего внимания.

«Интересно, оригинал?» – промелькнуло в голове.

Кроме небольших синяков на мускулистых бедрах, других повреждений не было.

– Не смотри так на меня, ты меня смущаешь больше, чем… – я замялась, – кхм, эта ситуация.

Он коротко посмеялся:

– Какая ситуация?

– Юлий, отвали, – подавить легкую улыбку не удалось. – Лежи смирно, тяжело раненый.

– Ну, если ты хочешь так, – парень выделил интонацией последнее слово, – то давай, я не против, полежу смирно, сделай всё сама.

Румянец снова зарозовел на щечках.

– Я сейчас сама тебя ударю, дурак.

– Ух, какая сердитая! – не скрывая веселья, продолжал Юлий.

С его спиной тоже все было нормально, если, опять же, не брать во внимание синяки. Глянув на кастрюлю, я заметила, что вода в ней окрасилась в красноватый цвет, эта картина снова спровоцировала легкий приступ тошноты. Вспомнился давний сон, в котором в ведерке вместо ягод оказалась темная густая кровь.

Закончив обрабатывать все раны, я расслабленно облокотилась на спинку стула, глядя на парня. Он оставался бледным, но отдых и обезболивающие явно пошли на пользу.

– Тебе бы все равно лучше сходить в больницу, вдруг сотрясение или еще что-то, – сказала я, глядя на одеяло, прикрывающие голые ноги.

Над белой тканью пододеяльника, виднелся краешек резинки с названием известного бренда. Первым импульсом было желание укрыть парня повыше, но я передумала, решив избежать новой дозы неудобных шуточек.

– Да всё в порядке, у меня даже ничего уже не болит, – с наигранным воодушевлением заявил мой пострадавший, – да и не болело совсем!

Упершись локтями о колени, я чуть наклонилась вперед и, подыгрывая, вскинула брови:

– Да что Вы говорите?!

– Угу, – он качнул головой, во взгляде мелькали искорки веселья, что не могло не радовать.

– Вообще-то, кто-то тут лежал и стонал, когда я мазала зеленкой достаточно серьезный порез.

Искорки загорелись ярче.

– Я могу тут постонать с тобой и не из-за боли, малышка, – звук его голоса напоминал урчание большой дикой кошки.

Бабочки в животе быстро заметались. От нахлынувшего смущения дыхание сбилось, в поисках поддержки глаза забегали по комнате. Может, спросить у него, как давно тут висит эта люстра?

Парень хотел прикусить губу, но рассеченная кожа не позволила это сделать, взгляд сразу же потух.

«Всё же болит… Бедняжка».

– Кто это сделал? За что? – решила поинтересоваться я, гуляя взглядом по фиолетовым отметинам на безупречном теле.

– Скажем так, неудачи на работе, – сухо отозвался Юлий.

– Расскажешь, что случилось? Из-за чего так?

– А ты, когда вопросы задаешь, точно уверена, что готова услышать честный ответ?

Я не знала, что на это сказать, молча продолжала рассматривать оголенный торс, размышляя над интересным вопросом.

– Это ножом? – я провела подушечками указательного и среднего пальцев по коже на животе, касаясь края пластыря, мизинец задел резинку трусов. Мышцы пресса заметно напряглись, стала видна голубая венка.

Ожидая ответа, я посмотрела на парня. Черные брови на озадаченном лице приподнялись, во взгляде читалось веселье.

– Да. Ножом, – отрывисто произнес он, – Ник…

– Ой, извини, – я отдернула руку, словно обжёгшись, и вскочила на ноги, – пойду принесу тебе сменную одежду.

Юлий негромко посмеялся.

За окнами уже совсем стемнело, желтый свет от старых лампочек наполнял дом давно забытым, атмосферным чувством особого уюта.

Старый дом. Желтый свет. Скрипучий пол. Сверчки. Запах новых косметических и химических средств вперемешку с запахом древней мебели и обоев.

Что-то очень знакомое.

Детство на даче у другой бабушки. Ну точно.

Сердце кольнула тоска по беззаботному времени.

– Вот, тут чистая футболка и спортивные штаны, подойдет? – Я вернулась в комнату, которую называла спальней. – Они на диване лежали, не хотела рыться в твоих вещах. – Молодой человек кивнул. – Помочь тебе? – не задумываясь, на автомате я схватилась за край одеяла, совсем позабыв о смущении, но Юлий успел накрыть мою ладонь своей.

– Никуш, давай, я лучше сам. – Выразительный взгляд подтвердил мою догадку.

– А, эм, да, конечно, извини, я, э, пойду пока всё уберу, – громче, чем нужно, протараторила я.

Парень снова усмехнулся. Интересно, такое поведение – его черта характера или защитный механизм?

Кинув стопку с одеждой на стул, я прихватила кастрюлю с полотенцем и аптечку с тумбочки, после чего быстренько ретировалась из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Находиться в чужом доме было комфортней, чем в своем собственном. Наверное, потому что хозяин этого жилища явно относился ко мне лучше, чем дорогая родня.

Забавно, обычно было боязно выходить на улицу по темноте, но сейчас я абсолютно спокойно выскочила во двор, чтобы помыть руки и сполоснуть посуду, помимо кастрюли обнаружилась еще пара грязных кружек на кухне. Квакающие полчища лягушек, тусующихся в зарослях, и назойливые комары-пискуны создавали занятный саундтрек к столь увлекательному занятию. На одном из ближайших деревьев ухала сова, но разглядеть её не удалось. Еще ни разу не получалось полюбоваться этой сказочной птицей в дикой природе.

Вспомнилась книжка про мышонка, которую мы с мамой читали в детстве. Там точно была сова, но тогда она вызывала страх, потому что угрожала главному герою – маленькой мышке. А вот воскресить в памяти название произведения никак не удавалось.

Когда я вернулась в спальню, увидела, что Юлий заснул: грудь молодого человека медленно поднималась и опускалась, лицо было абсолютно расслабленным, отчего он казался моложе, одна рука спокойно лежала на животе, другая – рядом на матрасе.

Погасив свет, я тихонечко подошла к кровати и опустилась на стул. Уличный фонарь, который, наверное, впервые за лето заработал, неплохо освещал небольшую комнату, делая очертания достаточно четкими, несмотря на позднее время. Я аккуратно накрыла ладонь парня своей и чуть слышно прошептала:

– Вот видишь, а ты говорил… Как без любви? Без близких людей? Кто же о тебе позаботится, случись чего?

Глядя в окно на покачивающиеся ветки кустов, я продолжая держать парня за руку, думая о важности семьи.

– Спасибо тебе, – тихо сказал Юлий, сжав мои пальцы в ответ.

В животе вспорхнули бабочки, ноги на миг стали ватными. Чувство спокойствия и смесь непонятных эмоций дали испугу и переживаниям, которые все это время подавлялись внутри, выйти наружу, и я беззвучно заплакала.

Юлий снова уснул, на этот раз крепко. Освободив ладошку, я сходила закрыть дверь терраски на крючок, после чего, предварительно поставив на тумбочку стакан с водой и обезболивающее на всякий случай, легла на соседнюю кровать поверх покрывала, свернувшись калачиком. Силы покинули, клонило в сон. Вполне ожидаемо, мне приснился кошмар. В нём я пыталась привести Юлия в чувство, стоя на коленях возле него на незнакомом заброшенном участке, но он не дышал. По моему лицу катились слезы, я трясла его за плечи и звала, но безуспешно. Послышался громкий сухой хлопок. Выстрел. В глазах потемнело.

И я проснулась. Закрыв лицо руками, чуть не застонала, но вовремя вспомнила о том, что Юлий, должно быть, еще спит. Так оно и было. Молодой человек мирно посапывал в своей постели, будто ничего вчера не случилось.

«Я могу тут постонать с тобой и не из-за боли, малышка», – в голове прозвучала глупая фраза Юлий, заставив внутренности живота сжаться в комок. Да что ж такое.

Я вздохнула и, вытащив из кармана джинсов телефон, взглянула на время. Семь утра. От бабушки девять пропущенных.

Где-то лаяла собака. Юлий поворочался, после чего снова затих. Встав с кровати, я тихо покинула комнату, притворив за собой дверь. Состояние было таким, будто этой ночью совсем не удалось поспать: меня покачивало, голова гудела, а веки казались неподъемными.

Неизвестно, как долго еще собирался дрыхнуть гражданин пострадавший, и я решила приготовить ему завтрак сейчас. Моя же очередь ухаживать. В кухонной тумбе нашлась коробка с геркулесом, а в холодильнике стояла открытая пачка молока. Скудный набор остальных продуктов лишь укрепил желание сварить овсянку – не было даже яиц и колбасы, чтобы сварганить яишенку и бутерброды. Молока оказалось слишком мало, пришлось доливать воду.

Желудок заурчал, требуя пищи и для себя.

«Боюсь, если я сейчас что-то в тебя и закину, ты вернешь это обратно, – мысленно ответила я на китовые завывания, – впрочем, можно попробовать выпить кофе, хотя без молока будет не очень…»

Совсем недавно я пряталась за кустами, пытаясь понять, что тащит в мешке пугающий, даже жутковатый молодой человек, опасаясь попасться ему на глаза, теперь же смотрела ночью на эти кусты из дома, сжимая его руку, а на утро готовила завтрак. Жизнь – непредсказуемая штука.

========== Глава -14– ==========

Я сидела на облезлом кухонном табурете и, ритмично постукивая ногтями по столешнице, снова думала о Роме. Но в этот раз не изводила себя мыслями о безответности чувств, а, вспомнив все, что мне говорили друзья и Юлий, решила наконец его отпустить. Чувства нельзя выключить по щелчку пальцев, но время может притупить их и привести в твою жизнь других людей. К тому же, Юлий прав, я сама погрузилась в страдания, но теперь хотела это прекратить. Пора отпустить…, а жизнь завершит эту историю: либо Рома позже вернется в мои мысли и сердце, либо их займет другой человек.

С одной стороны, после этого решения стало намного легче и свободнее, а с другой… на душе образовалась пустота. У меня не было партнера, но был парень, к которому питала нежные чувства, и это хоть как-то окрашивало одинокие серые дни, часто дополнительно омраченные семейными конфликтами, в подобие ярких красок. Отчаянная влюбленность помогала заткнуть дыру в сердце, несмотря на приносимую боль. А теперь что? Да, появился Юлий, который превратил скучную повседневность в захватывающий триллер, но надолго ли? Было ясно, что наши пути разойдутся, и довольно скоро… А привязанность к нему уже вовсю зарождалась, словно сплетая частички наших душ тонкими красными ниточками.

Чтобы немного отвлечься от подобных размышлений, я взяла телефон, решив попробовать зайти в интернет. Сеть слабо, но ловила, и мне удалось проверить социальные сети, после чего возникла странная иррациональная идея почитать характеристику имени Юлий. Не то, чтобы я верила во всякие такие штуки, но имя было несколько нетипичным и необычным, как и сам парень, так что стало интересно глянуть, что пишут.

Нашлось много разной информации, но если кратко, то это греческое имя, носитель которого обычно смелый, порывистый, решительный, самостоятельный и рисковый. Также ему присущи самолюбие и самоуверенность, благородство и добродушие. В случае с моим Юлием – так оно и было. Всё попало прям в точку. Единственное, буквальная трактовка имени – кудрявый, вот тут не совсем так, его волосы чуть завивались крупными волнами, но не кудрявились.

В самом низу страницы сайта находилось два окошечка, куда предлагали вписать имена, чтобы проверить совместимость. Задержав палец над экраном, я на секунду задумалась, а потом, исключительно забавы ради, быстро вбила «Николь» и «Юлий».

Результат выдали следующий:

Совместимость в любви и браке – 72%;

Совместимость в дружбе – 94%;

Совместимость в работе – 93%;

Неплохо. Для чистоты эксперимента я зашла на другой сайт. Итог оказался похожим:

Совместимость в любви – 71%;

Совместимость в дружбе – 94%;

Совместимость в браке – 74%;

Совместимость в работе – 93%.

Что ж, мы могли бы стать идеальными друзьями или коллегами, если бы, конечно, эта совместимость оказалась правдивой.

Не знаю, зачем, но я вбила другую пару – «Николь» и «Роман».

Совместимость в любви – 76%;

Совместимость в дружбе – 74%;

Совместимость в браке – 94%;

Совместимость в работе – 48%.

А вот с Ромой вместе работать нам не стоило, зато в браке всё сложилось бы идеально.

Короче, выбирая профессию, мне следовало бы податься в криминал с Юлием, но не на сцену с Ромой. А вот в ЗАГС… Я усмехнулась. Отложив телефон в сторону, потянулась и подошла к плите, чтобы попробовать горячую кашу: вышло вполне вкусно. На всякий случай, сильно сладить её не стала, так как не знала вкусовых предпочтений парня. Накрыв кастрюлю крышкой, чтобы еда не остыла, я решила тихонечко заглянуть в спальню.

Юлий, видимо, только что проснулся. Лицо выглядело заспанным, а взгляд пока еще оставался немного мутным. Весь в синяках и ранах, без маски опасного мачо, которую носил днем, когда бодрствовал, молодой человек выглядел таким ранимым и безобидным… Из яростной пантеры он на время стал котенком.

Выглядывая из-за приоткрытой двери, я негромко произнесла, ласково улыбнувшись:

– Привет.

– Доброе утро, – хриплым, заспанным голосом отозвался парень.

По спине пробежали мурашки. Эти новые непонятные реакция на действия и слова Юлия мне совсем не нравились, ерунда какая-то.

– Как ты? – почти шепотом спросила я, сочувствующе сведя брови, и сделала шаг в комнату.

– Нормально.

– Приходи в себя, и я тебя покормлю. Там рядом, – я кивнула на прикроватную тумбочку, – водичка и обезбол.

Он потянулся и тут же застонал.

– Болит?

– Ничего. Кстати, я не голоден. – Юлий сел и, откинув с лица взъерошенные пряди волос, сильно потер глаза руками.

– Настаивать не буду, ты взрослый мальчик, но считаю, что поесть тебе надо, чтобы восстановить силы. Организму для выздоровления они необходимы.

Развернувшись, я хотела выйти из комнаты, но Юлий меня остановил:

– Ника, – позвал он.

– Да?

– Спасибо тебе, – взгляд изумрудных глаз был мягким и благодарным.

Я лишь слегка улыбнулась в ответ, и вышла из спальни. Сев обратно на табуретку, стала бездумно листать ленту в телефоне. Почему-то рассказывать Даше о событиях вчерашнего вечера пока не хотелось.

Через несколько минут Юлий заглянул на кухню. Он умылся и расчесал волосы, отчего стал выглядеть более похожим на обычного себя, только искры и холодность хищного взгляда пока не вернулись, но затуманенность прошла.

– Есть еще обезбол? – спросил он низким голосом. Связки после сна еще не успели разработаться, но мне так даже нравилось.

Чувствовался запах сигарет. В очередной раз отметила, что Юлия он не портит, не делает менее привлекательным. Обычно мне не нравилось, когда от парней так пахло.

– Там же было две таблетки, ты обе выпил? – я чуть вскинула брови и понялась на ноги.

– Да, ребра, с…собаки, ноют, и башка раскалывается.

– Можно гляну?

Вместо ответа, парень молча приподнял футболку до шеи, демонстрируя темные пятна кровоподтеков. Не знаю, что мною двигало, но я аккуратно, едва касаясь, провела пальцем по одному синяку на ребрах с правой стороны и опустилась до верхней границы пластыря, закрывающего порез. Парень вздохнул и на миг задержал дыхание, я испугалась, что нечаянно сделала больно, но, переведя взгляд на его лицо, не увидела на нем отражения этой боли, скорее, взволнованность. Смутившись, я отвела глаза. Хотелось снова дотронуться до очерченного пресса, провести ладошкой по груди, но, отогнав эти неуместные мысли, просто отошла на шаг назад.

Подколов и пошлых шуточек не последовало, парадоксально, но без них было более неловко, чем если бы Юлий привычно шутил.

– У тебя и другие шрамы есть, это не в первый раз, да? – несколько печально спросила я.

– Да, всякое бывало, – расправив футболку, отозвался он. – Ты не могла бы дать свой телефон? Мой разбит, надо отправить одно СМС.

– Конечно, – я взяла со стола телефон и протянула его парню.

Пока Юлий набирал сообщение, мозг пытался придумать, что говорить бабушке, когда вернусь домой. Как объяснить, где я ночевала?

– Я посижу сегодня у тебя, но вечером надо сходить домой. Могу прийти на ночь, если хочешь, – сказала я, глядя в изумрудные глаза, когда парень вернул мне мобильный.

– Я хочу, или ты хочешь? – ровным голосом спросил он, поддерживая зрительный контакт. – Спасибо тебе большое, принцесса, не знаю, чтобы делал без тебя, но я не тяжело болен, завтра буду уже в абсолютной норме, можешь не сидеть здесь, я справлюсь.

– Оу, хорошо, – немного растерянно отозвалась я, зачем-то разблокировав экран.

– Я… я не хотел тебя обидеть. Ты можешь быть здесь, если хочешь. Но я справлюсь сам, если ты пойдешь домой, – тут же взволнованно произнес Юлий.

Сегодня он был совсем другим. Не таким, как обычно.

По-хозяйски налив чай в кружки, я поставила их на стол и потянулась за тарелкой.

– Кашу кладу, поешь?

– Ладно, – парень вздохнул, садясь на своё обычное место, – давай.

Поставив перед ним свежий, пока еще теплый завтрак, я сделала пару глотков чая, садясь на свободное место напротив. Горячая жидкость приятно согревала пустой желудок.

– У меня от бабушки куча пропущенных… Она меня убьёт, – я подняла взгляд на парня, тот зачерпнул ложкой густое содержимое тарелки и поднес его к губам, – хоть домой не ходи.

– Так не ходи, – проглотив кашу, ответил он и пожал плечами, – вкусно, спасибо, принцесса.

– На здоровье, – тень улыбки скользнула по моему лицу, – а куда же я пойду? В город возвращаться тоже не вариант.

– Да, я помню. Живи у меня.

Ни лицо, ни голос Юлия не выражали никаких эмоций, и было непонятно, шутит он или нет. Наверное, шутит.

– Ты будто знал, что придется звонить мне, когда предложил обменяться телефонами накануне, – заметила я, проигнорировав неоднозначное предложение, – или это случайно вышло?

Зачерпнув новую порцию еды, Юлий задержал ложку над тарелкой. Я разглядывала его припухшую губу и расплывшийся по щеке фиолетовый синяк.

– На самом деле, я случайно тебя набрал, но рад, что ты пришла, – он отправил кашу в рот.

– Они могли… убить тебя? – последние слова я произнесла так тихо, будто те исполнились бы, если бы кто-то посторонний услышал.

– В теории – да, но у них не было такой цели, скорее хотели проучить и напугать. Не моя вина, что одни люди не получили то, что им было нужно, не передали деньги старшему, который, в свою очередь, не передал их мне, чтобы я отдал их этим уродам. Как-то так, – абсолютно спокойно объяснил он.

– Расскажи мне, чем ты занимаешься. Пожалуйста. – Очередная попытка узнать правду.

– Тебе это не нужно. – Попытка провалена. – Почему ты пришла ко мне? – Тема работы окончательно закрыта.

– Ты же мне позвонил.

– Но я же не сказал, чтобы ты пришла.

– Я чувствовала, что тебе нужна помощь. – Молодой человек снова посмотрел на меня таким взглядом, который не получалось расшифровать. – Тебе было страшно, когда они били тебя? – задала я странный вопрос, который почему-то хотелось задать.

– Мне было больно. О страхе я не думал. Вообще, это далеко не первая неприятная ситуация в моей жизни. Я привык к риску, опасностям и боли. Я причинял её другим, другие причиняли её мне. Это просто моя жизнь.

– Понятно.

Я смотрела в окно, но чувствовала, на себе взгляд Юлия.

– Почему ты случайно набрал именно меня, почему проезжал мимо, когда напали на меня, почему мы постоянно пересекаемся, оказываемся в одно время в одном месте?

На этот вопрос Юлий не мог дать ответ, это понятно. Никто не мог. Самым простым и понятным объяснением было бы обычное совпадение, но точно ли жизнь устроена настолько примитивно? Вдруг существует судьба, родственные души, проклятия, магия? Что если всё это – не сказки?

– Не знаю. Наверное, совпадения. – Ожидаемый ответ. Вряд ли такие, как он, могут верить в волшебную чепуху. Помедлив, он добавил, – моя бабушка была цыганкой. Говорят, у нее был какой-то дар.

– Ого. Так ты цыган?

Неожиданно. Не так давно я смотрела сериал, где главный герой был цыганом. И оборотнем по совместительству.

– Нет. Не совсем. Бабушка вышла замуж за русского, вроде, но дедушка рано умер. У бабушки было двое детей – моя мама и мой дядя. Отец у меня тоже русский. То есть, во мне есть цыганская кровь, но её мало.

– Интересно… Твоя бабушка жила в цыганском таборе? Можешь вообще рассказать что-то про цыган? Интересно очень.

Юлий усмехнулся.

– Она умерла, когда мне и двух лет не было, а ни мама, ни дядя ничего такого не рассказывали.

– А других родственников ты знаешь? Со стороны бабушки.

– Нет, – он отрицательно покачал головой и сделал глоток чая.

– Понятно.

Юлий облокотился о спинку стула и прикрыл глаза.

– Знаешь, давай ты отдохнешь, может, поспишь, а я пока схожу домой? Возьму кое-какие вещи, скажу что-нибудь бабушке и вернусь, если ты не против, – спросила я, вставая из-за стола.

– Конечно. Как угодно, – отозвался он, не открывая глаз.

***

– Ну что там бабушка? – поинтересовался Юлий, когда я вернулась.

Он расслабленно лежал на кровати, наверное, дремал, пока скрип двери и половиц не разбудил. Бросив к окну рюкзак со значками, полный всяких мелких вещей, я села на стул, который никто так и не удосужился вернуть на кухню. Брать у Юлия расческу было еще нормально, одежду – ладно, тоже, но не зубную же щетку? Переезжать к нему я не планировала, но, на всякий случай, некоторые полезные шутки, вроде зарядки для телефона и компактной пудры, прихватила.

– Да просто кошмар, я… я не могу. Чем я заслужила такое отношение? – голос подрагивал, выдавая нервозность.

– Опять кричала и обзывала нехорошими словами? – он спросил это так мягко и участливо, что по телу разлилось тепло вперемешку с тоской.

– Когда я подходила к дому, то увидела, что бабушка сидит на улице с соседкой. Я даже мысленно выругалась. В общем, отчитывали меня обе. Узнала о себе много нового.

– Не бери в голову, – сказал Юлий, глядя на меня внимательными зелеными глазами. – Серьезно, не обращай внимания. Ты же знаешь правду.

– Обидно просто. Я не понимаю, почему она меня так ненавидит. Знаешь, тяжело жить в одиночестве, – грустно отозвалась я.

– Тебе одиноко? А как же твои друзья и мама? Они любят тебя.

– Да, я знаю… Но все равно иногда накрывает. Рядом со мной есть чудесные люди, которые действительно любят меня, но… Но чувство одиночества все равно иногда возникает.

Юлий аккуратно положил ладонь мне на колено, от его прикосновения, несмотря на барьер в виде джинсовой ткани, по коже будто прошел разряд тока, собравшись горячим комком внизу живота.

– Я понимаю тебя. Надо научиться быть другом самому себе, доверять себе, любить себя. Быть самой для себя близким человеком, поддержкой и опорой, принцесса. Тогда такие моменты будут проходить легче, – тихо сказал он, пронзительно глядя прямо в глаза. И убрал руку. Сразу стало прохладней, хотя температура в комнате не менялась.

– А тебе бывает одиноко?

– Все иногда испытывают это чувство.

Я пересела со стула на край постели, парень чуть отодвинулся в сторону, освобождая больше места. Помедлив секунду, я взяла его руку в свои, чуть сжав длинные ровные пальцы. Он спокойно дал мне это сделать.