Текст книги "Запретный плод (СИ)"
Автор книги: Юлия Гетта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
"Мы уже поговорили с твоей невестой. Думаю, этого вполне достаточно".
Не прошло и минуты, как экран моего мобильного снова засветился:
"Когда? Где? О чем вы говорили? ".
Я с грустью усмехнулась, надо же, как он занервничал.
"Не переживай, мы даже не сцепились. Я не бью беременных женщин".
Мне показалось это остроумным, однако Макс не оценил. Его ответ сразу вызвал во мне укол совести:
"Лер, пожалуйста, давай поговорим. Мы же взрослые люди. Прошу тебя".
Я вздохнула. Действительно, к чему прятаться? Нужно выяснить все раз и навсегда.
"Хорошо. Я сейчас спущусь во внутренний дворик. Выходи".
Мое сердце предательски ускорилось, и я отругала себя за это неуместное волнение. Достала зеркальце из сумки, прошлась пудрой по лицу, не в силах избавиться от дурацкого желания нравится ему. Чертова женская натура.
– Мила, я отойду ненадолго.
Встала, накинула пальто и вышла из кабинета.
Мы встретились внизу, и Макс протянул мне бумажный стакан с горячим кофе, что было очень кстати, ведь на улице было довольно холодно. Я сделала несколько глотков, приятно согревающих все внутри меня, и уставилась на Макса, ожидая от него каких-то слов. Но он молчал, что было странно, ведь поговорить было его инициативой. В итоге я не выдержала этого гнетущего молчания и спросила:
– Почему ты сразу мне не сказал?
– Не знаю, – ответил он, – Наверное, боялся, что ты не захочешь меня больше видеть.
Я помолчала, глядя в его лицо, которое вдруг стало таким родным.
– Жениться ради ребёнка, это очень благородно, – сказала я, пытаясь сдержать непрошеные слезы, что навернулись на мои глаза, – Но глупо.
– Лер, – отозвался он с болью в голосе, – Пойми, я сам рос без отца. Я ни за что не брошу своего сына, что бы ни чувствовал к его матери. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы у него было все.
Я улыбнулась и вытерла рукой две слезинки, которые все же прорвались наружу и покатились по моим щекам:
– Ты будешь прекрасным отцом, – сказала я, взглянув в его глаза, – И, знаешь, несмотря на все это, я очень рада за тебя. Дети это такое счастье.
Макс протянул ко мне руку, и прикоснулся к щеке, вытирая очередную слезинку. Я отстранилась от него, тряхнув головой, чтобы прогнать навязчивую эмоцию и снова попыталась улыбнуться, будто бы у меня все хорошо:
– Так значит, у вас будет мальчик? – спросила я, изображая хорошее настроение.
Макс растерялся:
– Честно говоря, я пока не знаю.
– Значит, пол ещё не сказали. А какой у неё срок?
– Эм, она не говорила... – с совершенно глупым видом ответил он.
Я усмехнулась:
– А ты спрашивал? Надо больше интересоваться происходящим, это все же твой ребёнок.
Макс поднял брови и покачал головой:
– Ты права. Исправлюсь.
– Ну что ж, – вздохнула я, – Пожалуй, пойду. Мне надо сделать ещё много работы.
Продолжать этот разговор я не видела смысла. Допив кофе, выбросила стаканчик в урну, и развернулась, чтобы уйти. Макс мягко остановил меня, удержав за локоть:
– Лера...
Я вопросительно взглянула на него, внутренне сжавшись от его прикосновения.
– Что будет дальше с нами? – спросил он с надеждой в глазах, заставляя мое сердце разлететься на миллионы кусочков.
Мне так хотелось ответить ему, что мы всегда будем вместе, несмотря ни на что, но я понимала, это неправильно, это ни к чему хорошему не приведёт. Он скоро станет отцом маленького человечка, который ни в чем не виноват. И этот человечек нуждается в нормальной семье из мамы и папы, и я не в праве эту семью разрушать. Я третий лишний, со своим багажом и своими проблемами. У нас слишком все сложно, и на самом деле, мы не можем быть вместе. Есть вещи в мире поважнее наших собственных желаний. Такие, как любовь к нашим детям и ответственность за них. Не только за их жизнь и здоровье, но и за их психологический комфорт и счастье.
Я посмотрела Максу в глаза, превозмогая боль, разрушающую меня изнутри:
– Ты ведь сам все знаешь, – сказала я, – Нам нельзя...
Закончить фразу не получилось, из-за того что к горлу снова подкатил комок. Я просто отвернулась и зашагала прочь.
Глава 16
Сегодня четырнадцатое февраля, суббота, День Святого Валентина и всех влюблённых. День свадьбы Инны и Макса. Один из самых печальных дней в моей жизни. Я с самого утра хожу, как в воду опущенная, не могу найти себе место. Дочки будто почувствовали, что их мать не в духе и играют сами по себе, лишний раз меня не трогая. Я на мгновение залюбовалась их дружной игрой, и мое сердце сжалось от любви и радости за них. Как же повезло им появиться на этот свет вдвоём! Они никогда не будут чувствовать себя одинокими, и всегда будут знать, что они есть друг у друга. В отличие от их матери, которая готова была взвыть от одиночества и тоски. Мужчина, которого я люблю, сегодня женится на другой женщине. Единственная подруга предала. Собственная мать меня не понимает и не поддерживает мои взгляды. А муж... про него даже говорить не хочется. Он уже месяц не появлялся и даже не звонил. По какой причине, я терялась в догадках. Все его разговоры о том, как он нас любит и как мы ему дороги оказались полной ерундой. От тоски хотелось просто выть, и, не в силах больше находится дома и мучить себя депрессивными мыслями, я собрала девочек, и мы отправились в бассейн. Там мы нарезвились вдоволь, вода невероятно отвлекает и успокаивает, но, вернувшись домой, депрессия навалилась на меня с новой силой. Вдобавок ко всему, я умудрилась залезть в Инстаграмм и наткнуться в ленте на фотку, выложенную Марсом, откуда на меня смотрели три довольных лица: самого Марса, обнимающего Инну за талию, и с другой стороны Макс, с его фирменной ухмылкой. Я с мазохистским удовольствием стала разглядывать это фото, давясь своей ревностью и злостью, не в силах оторвать взгляд. Как и положено на свадьбе, Инна была в белоснежном платье, с фатой на голове. На фото она получилась весьма удачно, и вся словно светилась от счастья. Я перевела взгляд на Макса, и долго разглядывала каждую чёрточку на его лице. Ему невероятно шёл это свадебный смокинг, белый цветок в нагрудном кармашке. Я почувствовала, как чёрная зависть к его ненавистной невесте окутывает меня с ног до головы, и с остервенением отшвырнула свой телефон в стену. К счастью, он не разбился, а я, подобрав его, принялась ходить из стороны в сторону, пытаясь выкинуть все это из головы.
Зимой солнце садится быстро, но мне показалось, будто день тянулся целую вечность, и я вздохнула с облегчением, когда, наконец, уложила детей спать. Однако с наступлением тишины, кошки принялись точить свои острые коготки об мое бедное сердце ещё более неистово. Мне до дрожи хотелось с кем-то поговорить, и я, не выдержав, позвонила своей маме. После дежурных вопросов о детях, делах и здоровье, мама спросила, как поживает Андрюша. Я, устав от вранья, расплакалась и рассказала ей всю правду. И что Андрей уже месяц живет с другой, и что влюбилась я в другого мужчину, да так неудачно. Мама слушала молча, не перебивала, только вздыхала иногда, а дослушав, принялась меня утешать и успокаивать.
– Доченька, милая, поверь своей матери, все таки я пожила подольше твоего, и кое-что видела в этой жизни. Вот пройдёт десять лет, и ты не вспомнишь не то что своего этого Макса, а даже имени его.
– Десять лет, – простонала я в ответ, – Ох мам, а как же я буду жить эти десять лет!
– Успокойся милая, – ласково отвечала она, – Ты сбита с толку своей этой любовью, но если отбросить эмоции и трезво посмотреть на вещи, ты поймёшь, что единственное правильное решение – это помириться с Андреем.
– Мам, опять ты за своё, – устало проговорила я.
– Ты только подумай, ну что эта его секретарша? – продолжала убеждать меня мама, мягко произнося каждое слово, – Ну закрутил интрижку на работе, с кем не бывает. А что этот твой Макс? Это все мелочи, пыль, песок. А вы с Андреем – семья. У вас дети. Ответственность. Вы не можете взять вот так и разрушить все из-за минутной слабости.
Я лишь вздохнула в трубку, не найдясь, что ответить, а мама продолжала стоять на своём:
– Лера, позвони ему. Поговорите. Вы взрослые люди, так и не занимайтесь ерундой.
– Хорошо, мам, я поняла, – ответила я, смахивая слезы.
– Позвонишь? – спросила она с надеждой.
– Позвоню, позвоню, – ответила я, только чтобы она отстала.
– Пообещай мне, что позвонишь.
– Обещаю, – ответила я, пожелала спокойной ночи и отключилась.
После разговора с мамой долго смотрела в потолок, размышляя о ее словах. А вдруг я и правда не права, эгоистично приняв решение о разводе, заботясь лишь о своих чувствах, но наплевав на чувства наших детей? Раньше я думала, что Андрей никуда не денется, он перестанет быть моим мужем, но отцом останется, будет приезжать к девочкам, гулять с ними, забирать на выходные. Но теперь, после его месячного отсутствия, я поняла, что это далеко не так. Как часто он будет появляться? Как часто будет проводить время с детьми? Не сойдёт ли их общение до поздравлений с днём рождения и редких встреч один раз в несколько месяцев? Теперь я понимала, что такая картина вероятнее всего. Мои девочки очень любят своего отца, и лишить их общения с ним по меньшей мере жестоко. От этих мыслей мне стало не по себе. Получается, что моя гордость, мои собственные желания превыше интересов моих детей? Это как-то не правильно. Но как же тогда быть? Ведь жить с нелюбимым мужчиной, который изменяет, терпеть его присутствие, делать вид, что все хорошо – это ведь тоже неправильно? Какой пример я буду подавать своим дочерям? Кажется, я окончательно запуталась.
В воскресенье мы с девочками целый день просидели дома. После вчерашних раздумий я была сама не своя, совесть грызла меня с ног до головы, нервы были натянуты словно струна. Ситуацию усугубили расспросы дочек про то, где же их папа, и почему так долго не возвращается из командировки. Я психанула, и позвонила Андрею. Выслушав его стандартные отмазки об огромном количестве внезапно навалившейся работы, я попросила его приехать и провести время с детьми.
– Они скучают, и достали меня своими вопросами о тебе, – сказала я в трубку.
– Сегодня не могу, – ответил муж, вызвав у меня скептическую ухмылку, – Завтра вечером приеду. Ты не против?
– Разве я когда-то была против? – ответила я вопросом на вопрос.
– Вот и отлично, – отозвался муж, и его деловой тон просто взбесил меня, – Тогда до завтра.
– До завтра, – буркнула я в трубку, и отключилась.
Сообщила дочкам, что их отец приедет завтра вечером, вызвав у них бурную и счастливую реакцию. Видя, как они радуются, мое сердце сжалось ещё крепче, а проклятая совесть вонзила в него свои зубы ещё сильнее.
Понедельник выдался тяжёлым, накопившаяся душевная усталость не давала мне сосредоточиться на работе, и я, налив себе кофе и накинув пальто, вышла во внутренний дворик, чтобы немного отдохнуть и подышать свежим морозным воздухом. Оказавшись на улице, почти сразу увидела Макса и Марса, стоявших с сигаретами неподалёку от выхода. Первой мыслью было развернуться и уйти, но они тоже меня увидели, и подобный манёвр выглядел бы довольно глупо, поэтому я набралась мужества и подошла ближе. Поздоровалась, опустив взгляд. Парни ответили на приветствие, а Макс добавил, выбросив сигарету:
– Ладно, я пойду.
– Мы же только вышли, – бросил ему вслед Марс, но тот даже не обернувшись ушёл.
– Разве он не должен быть в свадебном путешествии? – спросила я, когда Макс скрылся из вида.
– Он не захотел, – хмуро отозвался Марс, что было совсем для него несвойственно, ведь он был всегда веселым парнем, – Хотя Инна очень его уговаривала, даже просила меня повлиять.
– Это очень эгоистично с его стороны, – злорадно заметила я.
Марс как-то странно взглянул на меня, выбросил сигарету и спросил, слегка прищурив глаза:
– Лер, скажи честно, что между вами происходит?
– Всмысле? – смутилась я, застанная врасплох.
– Что между тобой и Максом? – повторил Марс более настойчиво.
– Ничего между нами нет, – ответила я, чувствуя, как лицо заливается краской.
– Не ври мне, – с раздражением ответил он, – Я же не слепой, вижу, как вы бросаете друг на друга томные взгляды. А тогда на корпоративе Макс чуть не сожрал меня, когда я пригласил тебя на танец. А потом вы оба куда-то исчезли, и никто вас больше не видел до конца вечера. Я уверен на сто процентов, что между вами что-то есть.
Я потерянно молчала, не зная, что ему ответить. Неужели все и правда настолько очевидно? Стыд удушливой волной подкатился к моему горлу, захотелось провалиться под землю, лишь бы не стоять под этим пронзительным осуждающим взглядом нашего друга.
– Я не знаю, что там у вас, любовь или что-то другое, не мое это вообще дело. Только мне Инну жалко, она ведь неплохая, в сущности, девчонка. Зачем Макс ей мозги пудрит? Зачем ведёт себя как мудак? Я все понимаю, ты замужняя женщина, на что-то больше чем интрижка рассчитывать не приходится, но зачем девчонке то жизнь ломать? На фига жениться на ней, если он ее не любит?
Я немного обалдела от такого нападения. Не думала, что Марс так переживает за жену Макса, и ещё больше удивилась, что все это он высказывает мне, а не ему. Вспыльчивому Максу похоже подобное высказать страшно. Возмущение поднялось во мне горячей волной, но я сдержалась от грубости и, взяв себя в руки, спокойно ответила:
– Потому что она ждёт от него ребёнка.
Марс округлил глаза:
– Да ты что, – сокрушенно произнёс он, – Ну конечно, как я сам не догадался. Поэтому он и передумал бросать ее. Черт. Это многое объясняет.
– Ладно, я пойду, – сказала я, сдерживая внезапно и совершенно не к месту накатившие слезы.
Марс остановил меня, придержав за локоть:
– Лер, ты что плачешь? Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Ничего страшного, – попыталась я улыбнуться, но проклятые слезы так и просились наружу.
– Ты извини меня, что лезу не в своё дело, – осторожно заметил Марс, – Но с Максом разговаривать на эту тему бесполезно, а ты ведь умная женщина, к тому же замужем, дети у вас. Да и у Макса с Инной тоже скоро будет ребёнок. Ты же понимаешь, что вы играете в опасные игры? На чувствах других людей?
Ну вот приехали, он решил читать мне мораль. Докатилась. Я вытерла слезы, и взглянула ему прямо в глаза:
– Осуждаешь? Только я ни на чьих чувствах не играю. С мужем мы уже давно не живём вместе. С Максом тоже все было кончено в тот момент, когда я узнала о ребёнке. Так что, все честно.
Он с недоверием посмотрел на меня, но оспаривать не стал.
– Я пойду, – севшим голосом сказала я, направившись к входу.
– Лер, – снова окликнул он меня, – Я надеюсь, ты не обиделась?
– Ну что ты, – улыбнулась я сквозь слезы, обернувшись, – Какие могут быть обиды?
После разговора с Марсом настроение было настолько паршивым, что казалось, хуже уже быть не может. Так и не сумев собрать себя в кучу, я до конца дня толком не поработала, чем добила себя окончательно. Вечером приехал муж, привез с собой целый пакет милых и вкусных пирожных из известной детской кондитерской. Счастью девочек не было предела, они долго прыгали вокруг него, то и дело, обнимая и целуя его по очереди с радостными криками "Папа! Папа! ". Когда страсти немного поутихли, мы все вместе отправились пить чай. Девочки наперебой задавали Андрею вопросы: "Папа, а где ты был? ", "Папа, а ты теперь не уедешь? ", "Папа, а когда мы пойдём гулять все вместе? ". Каждый из вопрос звучал словно лезвием по сердцу, и Андрей, казалось, тоже был в расстроенных чувствах. Отвечал уклончиво: «Посмотрим», «Зависит от работы», «Время покажет».
Напившись чаю вдоволь, девчонки убежали к себе в комнату, зазывая с собой Андрея. Он пообещал прийти чуть позже, а сам остался помочь мне убрать со стола.
– Что нового? – спросил он, составляя чашки в посудомойку.
– Да ничего, – пожала я плечами, – Все как всегда.
– Ты выглядишь грустной, – заметил он, – Что-то случилось?
– Все в порядке, – улыбнулась я, – Просто устала. Не обращай внимание.
Я протерла стол и, закончив уборку, присела, приглашая мужа сесть напротив. Он сел, посмотрел мне в глаза долгим взглядом, но ничего больше не сказал.
– Не пропадай больше так надолго, пожалуйста, – попросила я, – Девочки очень скучают по тебе.
– А ты? – спросил он.
– Что я? – сделала я вид, будто не поняла, хотя сама просто смутилась от его вопроса, не зная как лучше ответить.
– Ты скучаешь по мне? – прямо спросил он.
Я пожала плечами:
– Знаешь, мне некогда скучать. Каждый день расписан по минутам.
– Понятно, – грустно улыбнулся он, – Ты обиделась, что я пропал на месяц.
– Да прям, – отозвалась я, – Чего мне обижаться?
– Я же вижу, что обиделась. Прости, мне просто нужно было собраться с мыслями. Подумать, как следует.
Я вытащила из ящика маленький нож, взяла со стола яблоко и принялась очищать его от кожуры, чтобы чем-то занять свои руки:
– И что надумал? – как бы между делом поинтересовалась я.
– Я уволил Кристину, – ответил муж.
От услышанного я оставила яблоко в покое и с удивлением посмотрела на мужа:
– Зачем?
– Я хочу все вернуть, Лер, – ответил он, совершенно искренне глядя мне в глаза.
Я ошарашено молчала, не в силах что-то ответить.
– Я понимаю, мы оба наломали дров. Но ведь все ещё можно исправить, – продолжал он, взяв меня за руки, – Мы начнём все сначала. И со второй попытки у нас все получится.
– Не знаю, Андрей, – аккуратно вытащила я свои руки из его ладоней, – Сомневаюсь, что мы сможем нормально жить, после всего что было.
– Не отвечай сразу, – оборвал он меня, – Подумай. В конце концов, мы должны хотя бы попробовать. Хотя бы ради наших детей.
– Хорошо, – согласилась я. Ведь я и сама размышляла об этом последние сутки напролёт.
Андрей ушёл играть в комнату дочек, а ближе к ночи собрался уезжать, хоть дети отчаянно уговаривали его остаться. Он не согласился, но пообещал приехать завтра вечером.
– Подумай над моим предложением, завтра я хочу знать твой ответ, – сказал он мне на прощание и ушёл.
Я всю ночь не сомкнула глаз, терзая себя сложным выбором. С одной стороны ничего не мешает мне попробовать снова жить с мужем, вернуть прежние отношения, ведь дети любят его, и им нужен их родной отец. Но с другой стороны мои чувства к другому мужчине, пусть и недоступному, многочисленные измены мужа, которые начались ещё раньше, чем возник наш брак. Сможем ли мы преодолеть все это? Не наломаем ли ещё больше дров? Как правильно поступить, я не знала. Мой разум говорил мне одно, сердце совершенно другое, и они никак не желали найти компромисс. Мне так хотелось с кем-то поговорить, посоветоваться, я вспомнила Марту, но тут же отбросила мысль позвонить ей. Обида на подругу не позволяла сделать шаг навстречу, несмотря на то, что мне её так не хватало сейчас.
Утро следующего дня далось тяжело после бессонной ночи. А на работе ближе к обеду и вовсе начала клевать носом. На обед никуда не пошла, решила откинуться на спинку стула и немного подремать. Жанна, схватив своё пальто, выпорхнула из кабинета едва на часах цифра пятьдесят девять сменилась двумя нулями, а Мила, так же как и я решила остаться.
– Лера, ты в последнее время сама не своя. У тебя какие-то проблемы? – спросила она, как только мы остались вдвоём.
Я с неохотой открыла глаза и повернулась к ней:
– Да ничего особенного, – попыталась я выдавить из себя улыбку, – Так, семейные неурядицы.
– Может, поделишься? – предложила она участливо.
– Да зачем тебе нужны чужие проблемы? – смутилась я.
– Просто на тебе лица нет, я переживаю. А сегодня так вообще смотрю на тебя, и сердце сжимается. Расскажи, что случилось, может я смогу чем-то помочь, хотя бы советом.
– Неужели у меня действительно такой жалкий вид? – грустно усмехнулась я.
Мила в ответ кивнула головой с сочувственным видом. Я вздохнула. Если честно, её предложение было как нельзя кстати. Я мучилась сомнениями, и совет постороннего человека, взгляд со стороны, мог помочь мне сделать правильный выбор.
– В общем, у нас с мужем все очень сложно в отношениях. Мы оба наломали дров, несовместимых с нормальной семейной жизнью. И пару месяцев назад решили разойтись. А вчера он пришёл и предложил попробовать все начать сначала. Если честно, я не верю, что он изменится, и что между нами могут снова возникнуть прежние чувства. Я бы даже думать над этим не стала, если бы не наши дети. Они очень любят его, и я не знаю, что мне делать. Ты бы как поступила?
Мила вздохнула и сочувственно посмотрела на меня:
– Я тебя отлично понимаю, сама тринадцать лет в браке. Чего у нас только не было за эти годы, тоже ссорились сильно, и до развода несколько раз доходило. Но знаешь, что я хочу тебе сказать? Сейчас вспоминая те ссоры, я так рада, что мы все-таки смогли преодолеть это и не развестись. Со временем спеси поубавилось у обоих, притерлись как-то, и теперь даже страшно подумать, что мы могли бы сейчас быть не вместе. Так что, мне кажется, стоит дать мужу ещё один шанс. Тем более у вас дети.
Я грустно улыбнулась. Вот и Мила считает так же, как и моя мама. Возможно, они обе правы, у них есть опыт, и мне стоит прислушаться.
– Спасибо за совет, – поблагодарила я её, – Наверное, я так и поступлю.
Вечером, к приезду мужа, я уже окончательно решила, что соглашусь на его предложение. Хотя маленький червячок сомнения грыз меня изнутри, но я старалась не обращать на него внимания. В конце концов, что я теряю? «Ничего, кроме собственного достоинства» – подсказал червячок. Я махнула на него рукой. О каком достоинстве может идти речь, если я спасаю свою семью. Если мои дети будут расти в полной семье, где есть и мать и отец. Единственное, что может мне помешать, это собственный эгоизм и чувства к другому мужчине. С этим я сумею справиться. По крайней мере, постараюсь.
– Что ты решила? – спросил Андрей после ужина, когда дети убежали играть в свою комнату.
– Решила, что мы попробуем, – ответила я, взглянув мужу в глаза.
Он подскочил со стула, сжал меня в объятиях и поцеловал в губы коротким поцелуем:
– Я знал, что ты у меня умничка, – улыбнулся он, оторвавшись от моих губ.
Я аккуратно освободилась от его объятий и немного отступила назад:
– Не так быстро, Андрей. Давай все будем делать постепенно. Мое доверие к тебе потеряно, и чтобы его восстановить, потребуется время.
Улыбка на лице мужа тут же померкла:
– Как скажешь, – ответил он, усаживаясь обратно на стул, – Ну а что на счёт тебя?
– В смысле? Ты о чем? – не поняла я.
– Как быть с доверием к тебе? – спросил он, приподняв брови, – Откуда мне знать, что ты снова не пойдёшь налево?
– Ни откуда, – смутилась я, – Когда ты решил сойтись со мной снова, ты должен был понимать, что придётся поверить мне на слово.
– Тогда пообещай, – ответил он, – А лучше поклянись, что ни один мужчина больше не приблизится к тебе.
Я закатила глаза:
– Лучшая защита – это нападение, да?
– Не увиливай от разговора, – улыбнулся муж.
– Хорошо, – вздохнула я, – Клясться я не буду, но я обещаю, что если у нас все получится, и мы будем вместе, я буду верна тебе всегда. Можешь мне верить. Но и ты должен пообещать мне то же самое.
Андрей снова поднялся со стула, подошёл вплотную и заглянул в глаза:
– Я обещаю, – сказал он и нежно поцеловал в губы.
Я не знаю, что на меня нашло, то ли всколыхнулись старые чувства, то ли сыграло свою роль долгое отсутствие секса в моей жизни, но его поцелуй вызвал сладкую дрожь во всем теле, и где-то глубоко внутри зародилось желание. Собрав всю волю в кулак, я отстранилась от его поцелуя и проговорила:
– Андрей, я говорю на полном серьезе, если ты мне опять изменишь, даже хотя бы один раз, мы с тобой расстанемся. И тогда уже пути назад не будет.
– Да понял я, понял, – страстно прошептал он, пытаясь снова поймать мои губы. Ещё минут пять мы целовались, и потом, не в силах дождаться пока дети уснут, закрылись в своей спальне.
Незаметно февраль подошёл к концу, и первый месяц долгожданной весны радовал всех своими солнечными и тёплыми деньками. Жизнь моя наконец-то немного устаканилась, вошла в прежнюю колею. Все было как раньше, пожалуй, даже ещё лучше, будто и не было этих нескольких месяцев разочарования. Андрей теперь практически не задерживался на работе, если это и случалось, то очень редко, гулял и играл с дочками, а по выходным мы все вместе ездили за покупками и обедали в разных кафе и ресторанах. И, казалось бы, живи и наслаждайся жизнью, я изо всех сил так и пыталась делать, но все летело к чертям, стоило мне на работе случайно столкнуться с Максом. Это случалось не слишком часто, всего лишь два раза за последнее время, но после каждой из этих встреч я долго не могла прийти в себя, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Мои чувства к этому мужчине были каким-то наваждением. Я категорически запрещала себе думать о нем, но ничего не выходило, особенно находясь в банке, когда я знала, что он тут рядом, всего лишь этажом ниже. Я понимала, что если хочу спокойно жить дальше, то мне нужно искать другую работу, и это был единственный выход. Но сама мысль о том, что я лишу себя возможности видеть его хотя бы изредка, приводила меня в ужас. Одним словом, мне было несладко.
Не знаю, по этой причине, или по какой другой, однажды вечером возвращаясь с работы, стоя на светофоре и увидев рядом с собой машину Макса, я совершила очень некрасивый и даже опасный манёвр, о котором впоследствии мне пришлось крепко пожалеть.
В машине он был не один, рядом сидела Инна, а Макс наклонился к ней и поцеловал прямо в губы. Казалось бы, что в этом такого, она ведь его жена, между нами давно все кончено, и мне бы просто проехать мимо, но этот его поступок вызвал во мне просто бешеный ураган эмоций. Не знаю, что на меня нашло, но я резко надавила на педаль газа, едва загорелся зелёный, вырвалась вперёд и нагло подрезала Макса, после чего снова нажала на газ и помчалась дальше. Почему-то в тот момент я не понимала, насколько это идиотская выходка, скорее наоборот, я была горда собой, и даже ухмыльнулась, когда увидела в зеркало заднего вида, как Макс дал по газам и стартанул за мной. Видимо у него тоже проблемы с адекватностью поступков, даже несмотря на присутствие рядом жены. Но радость моя была недолгой, переведя взгляд с зеркала обратно на дорогу, я с ужасом увидела маленького мальчика, неизвестно откуда взявшегося прямо посреди проезжей части. За его спиной был огромный ранец, наверное, больше его самого, и он быстро бежал прямо мне под колёса. Я изо всех сил стала давить на тормоз, ударив кулаком по сигналу, мальчик вздрогнул и остановился, уставившись на меня. Мне удалось затормозить прямо перед его носом, и я с облегчением вздохнула. Но не успела я перевести дух, как в следующую секунду почувствовала мощный удар, похоже, кто-то врезался в меня сзади. Неудивительно, ведь я так резко затормозила. И откуда только взялся здесь этот пацан? Другие машины тоже остановились, и мальчишка с ранцем пользуясь ситуацией быстро перебежал остаток дороги, даже не оглянувшись. Я вышла из машины и обошла ее сзади, с неприятным чувством обнаружив, что машина, которая в меня врезалась – это машина Макса. Я подбежала к нему и открыла дверь:
– Ты в порядке? – спросила я, чувствуя как паника окутывает меня с ног до головы.
Удар был сильный, весь перед БМВ Макса был всмятку. К тому же сработали подушки безопасности, по всей видимости хорошо стукнув обоих пассажиров по лицу. У Макса из носа стекала тоненькая струйка крови, а Инна откинулась на спинку сиденья и не двигалась. Похоже, она была без сознания. Макс, тоже обнаружив это, принялся трясти свою жену за плечи:
– Инна, Инна, очнись! – девушка не реагировала, и он повернулся ко мне со словами, – Надо скорую.
Я оглянулась по сторонам на сгущающийся со всех сторон поток машин, ещё минут десять-двадцать и на этом месте возникнет самая настоящая пробка, всегда возникающая здесь по будням в час пик.
– Они будут ехать долго, – сказала я Максу, почувствовав, как от волнения пересохло в горле, – Давай я отвезу вас в больницу, здесь как раз недалеко.
– Давай, – сказал Макс, пытаясь привести свою жену в чувства, но безуспешно. Я бегло осмотрела свою машину, она практически не пострадала: небольшая вмятина на бампере сзади, разбитая фара и погнутый номер. К счастью, багажник открывался и закрывался, я быстро закинула туда оба детских автокресла, отстегнув их от заднего сиденья своего авто. Макс вынес Инну из машины на руках и аккуратно уложил на заднее сидение, сам сел рядом, устроив её голову у себя на коленях. Я прыгнула за руль и плавно тронулась с места, стараясь вести машину максимально быстро и аккуратно. Только бы все обошлось! Ведь Инна беременна, и если с её ребёнком из-за этой аварии что-то случится, я никогда себе не прощу. По дороге Макс позвонил Марсу, попросил вызвать для его разбитой машины эвакуатор, сообщив ему место аварии. После мы ехали молча, я иногда проглядывала на него через зеркало заднего вида, заглядывая в его лицо, которое было очень взволновано.
– Макс, мне так жаль... – хотела было извиниться я, – Не понимаю, что на меня нашло...
– Пожалуйста, молчи, – прервал он меня.
И я больше не проронила ни слова.
Спустя пятнадцать минут мы подъехали к больнице. Макс также на руках вынес Инну из машины, и мы вместе побежали к дверям приёмного покоя. Нас встретил молодой врач в немного помятом белом халате и с усталыми красными глазами.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы попали в аварию, моя жена без сознания, её ударила подушка безопасности... – объяснил Макс.
Врач махнул рукой медбрату, и тот быстро прикатил медицинскую каталку для транспортировки пациентов в лежачем положении, и помог Максу аккуратно уложить на неё Инну.
– Доктор, я прошу вас, моя жена беременна. Проверьте, все ли в порядке с ребёнком, – умоляюще посмотрел на него Макс.
– Какой срок? – спросил он, приподнимая её веки и проверяя пульс.
– Честно говоря, я точно не знаю, – растерялся Макс, – Месяца три.
– В сто четвертую её, срочно, – сказал врач, обращаясь к медбрату, а сам вновь повернулся к Максу, – Значит, Вы её муж?
– Да, – ответил тот.
– Хорошо, пройдемте с нами.
И они все вместе пошли по коридору быстрым шагом, и вскоре скрылись за дверями с табличкой с цифрами «сто четыре». Я шла за ними и остановилась перед самой дверью, не осмелившись войти внутрь. От мысли, что с ребёнком Макса могло что-то случиться, мне становилось дурно, и я принялась ходить из стороны в сторону, чтобы хоть немного отвлечься от тягостного ожидания. Вспомнила, что опаздываю забрать дочек из садика, позвонила мужу и попросила его сделать это. К счастью, он оказался не занят и согласился помочь. Я присела на кушетку возле палаты сто четыре и стала молиться. Господи, только бы с ребёнком Макса все было в порядке! Ну какая же я дура! Зачем было подрезать Макса, ехала бы себе спокойно, сейчас с девчонками были бы уже дома. Прав был мой муж, забрав тогда у меня ключи от машины, нельзя доверять мне водить, я опасна для общества. Не знаю, сколько времени я молилась и ждала, сидя под дверью, может быть минут пятнадцать-двадцать, а может и меньше, только мне показалось, что целую вечность. Но, наконец, дверь резко открылась, будто от пинка, и наружу вышел Макс, на его лице читалась ярость. Я вжала голову в плечи, ожидая самого худшего. Он прошёл несколько шагов, пнул урну так, что она улетела в другой конец коридора, потом подошёл вплотную к стене и прикоснулся к ней лбом. Я боялась пошевелиться, все ещё лелея уже совсем слабую надежду на благополучный исход, но здравый смысл мне подсказывал, что, судя по реакции Макса, произошло самое страшное. Поднявшись, на ватных ногах я подошла к нему сзади, желая обнять, утешить, попросить прощения. Но успела лишь протянуть руку, как тут же в очередной раз вздрогнула и отдёрнула ее, потому что Макс вдруг со всей силы несколько раз долбанул кулаком по стене:
