Текст книги "Каждый сам за себя"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– А я не пришла. – вызывающе заявила Кира, глядя Сорокину прямо в глаза.
Он оценил её дерзость по достоинству и пренебрежительно скривился.
– Тогда я просто не понимаю, зачем ты явилась ко мне сейчас? За каким таким советом?
Кира задумалась над его вопросом и молчала достаточно долго. А потом вскинула предельно серьёзный взгляд, напряжённо сглотнула и торопливо моргнула, пытаясь скрыть это самое напряжение.
– А если я хочу, чтобы ты меня защитил?
– Да тебе сам господь бог не поможет, если Лазарь вздумает отомстить. – жёстко отказал Сорокин и Кира вскочила с места.
Это произвело эффект. Настолько, что Димка бросился за ней следом. Нагнал уже в приёмной, перехватил за плечи и с силой тряханул, пытаясь сломать её нелепую защиту.
– Это правда?! – вскрикнул он, сжимая пальцы всё сильнее. – Кира, это правда?! – буквально прорычал Сорокин, так и не услышав ответа. – Тебе действительно нужна помощь? – уточнил он уже сдержанно, почти спокойно. Кира устало улыбнулась и решительно качнула головой.
– Конечно же, нет. – практически ласково проронила она и провела нежными пальчиками по его небритой щеке. – Но, согласись, тебе понравилось быть моим героем. Польстило, что я обратилась к тебе первому, так ведь?
– Дура! – зло выплюнул Сорокин и оттолкнул Киру от себя. А она развернулась и ушла, независимо расправив плечи.
Возвращаться домой не хотелось. Кира в принципе плохо переносила замкнутые пространства. Казалось, стены давят на неё, грозясь прихлопнуть, голову переполняли какие-то нелепые мысли, от бессилия хотелось кричать. Именно поэтому она хваталась за каждое свободное дежурство, поэтому оставалась сверхурочно, моталась по командировкам для обмена опытом. Только бы не оказаться одной. Только бы не оставаться наедине с воспоминаниями, невысказанными упрёками и бесконечными «если бы…» Кира так боялась одиночества. Пожалуй, только его и боялась.
Устроившись на влажную после недавнего дождя лавочку незнакомого сквера, она опустила голову в ладони и протяжно вздохнула. Сам того не ведая, Сорокин безжалостно надавил на болевую точку. Сейчас всё казалось практически нереальным и призрачным, но Дениса она действительно любила. Как умела, отдавая себя всю. А он будто бы забавлялся. Не хотел никому принадлежать. Смотрел на неё своими невероятными глазами цвета грозового неба. Касался так нежно и мучительно сладко. Он нашёптывал милые глупости, беззлобно подшучивая над её наивностью и неопытностью. Свой первый поцелуй Кира тоже помнила. Слишком хорошо. И это невероятное чувство лёгкости даже сейчас, в хмурый и ненастный день заставляло её улыбаться. Пусть даже скорбно, с нотками горечи. А тогда тело обволакивала всеобъемлющая нега, предвкушение запретного удовольствия. Приятно кружилась голова, и непременно казалось, будто она вот-вот задохнётся. Не только от недостатка воздуха, но и от переполняющего её восторга.
Денис поцеловал её на следующий же вечер после своеобразного объяснения в любви. Совсем как взрослую. Он вновь усаживал её на свои колени, но разум захлёстывали другие эмоции. Новые, сильные, заставляющие вздрагивать от его прикосновений снова и снова. Заставляющие сладко постанывать, жадно хватать ртом ставший раскалённым воздух, закрывать глаза и… представлять… Предвкушать, как маленькое таинство становится общим воспоминанием на двоих.
С ним было непросто. Своенравный и свободолюбивый, Денис не позволял управлять собой, контролировать, манипулировать. Он требовал так много, но практически ничего не давал взамен. Жёсткий, а, порой, даже жестокий, он частенько заставлял Киру делать выбор. Растил для себя, под себя, настраивал, воспитывал. Хотел получить идеальную. Не куклу, нет… девушку, возможно, даже жену. Оговаривал, как себя вести, когда говорить, а в каких случаях следует промолчать. Соблазнял, раскрепощал, давая невероятную свободу. А потом жёстко обламывал очередным напоминанием о возрасте, возможностях, правилах приличия. Но это были отношения! Отношения с претензией на продолжение в её новой, взрослой жизни.
*Восемь лет назад. 2011 год.
В этот раз Денис не прислал за ней Сорокина, как бывало частенько, он встретил её у школы лично. Вышел из машины, чтобы Кира уж точно не проскочила мимо, демонстрируя вспыльчивый и заносчивый характер. Он даже стерпел её испытующий взгляд, когда толпа из одноклассниц восхищённо зашумела где-то на втором плане. Их отношения не были напоказ, и подобная демонстрация характера уж точно не входила в планы, но Кира злилась, и с этим следовало что-то делать.
– Садись в машину. – казалось бы ровно, но с уловимым недовольством проговорил Денис.
Он видел, улавливал в её глазах желание вспылить, взбрыкнуть, вильнуть хвостом и выставить его посмешищем. Но силы были не равны, Кира просто не посмела так себя повести, потому и выдавила примирительную улыбку, махнула на прощание подружкам. Только отъехав от школы на приличное расстояние, Денис решился начать разговор.
– Я звонил тебе несколько раз, ты не ответила. Могу я узнать, в чём дело? – ровно начал он, но голос вибрировал недовольством.
Повышать тон в общении с ней Денис в принципе считал излишним. Это было оговорено сразу. И Кира редко когда могла услышать окрик или его глухое рычание. Так и сейчас, полностью контролируя эмоции, он завёл светскую беседу. И ей это не нравилось. Ни контроль, ни сама тема. Кира в подобном поведении видела притворство и сквозящую из всех щелей фальшь. Такая постановка вопроса её обижала. Чувства, подвластные контролю, казались наигранными, ненастоящими, а отношение к ней неискренним.
Вспомнив о прозвучавшем вопросе, она решительно посмотрела на Дениса и стиснула зубы.
– Я не хотела с тобой разговаривать. – проговорила Кира на удивление спокойно. Денис, успевший привыкнуть к её эмоциональным выпадам, подозрительно прищурился.
– Почему не хотела?
– Я злилась на тебя! – вспыхнула Кира гневным румянцем и, наконец, стала похожа на саму себя.
Понимая это, она бессильно сжала кулачки и обиженно засопела. Денис по-доброму усмехнулся, умиляясь подобной реакции, прижался к ближайшей обочине, затормозил. Посмотрел на неё внимательно и теперь уж без смеха. Откровенничать Кира не спешила, потому приходилось выводить её на эмоции. Денис протянул руку, чтобы коснуться её тонких подрагивающих от напряжения пальчиков и крепко сжал их, не позволяя отказаться от подобного контакта.
– Так, и у тебя, наверно, был повод злиться, не так ли? – предположил он, и Кира посмотрела возмущённо и воинственно.
– Ну конечно! Или ты принимаешь меня за истеричку?!
Денис обдумал сказанное и продолжил ещё мягче, ещё терпимее.
– Кира, я просто пытаюсь разобраться в ситуации. Что случилось?
– Я видела тебя с той девкой. – отчеканила она, подавив в себе все возможные эмоции. Все! Денис нахмурился.
– С какой ещё девкой?
– А что, их у тебя много? – визгливо уточнила Кира. Сама поняла, что перегибает и судорожно выдохнула, желая продолжить. – С той, которая всё время тебе названивает!
Денис хмыкнул. Холодно и как-то цинично. Так, что сразу захотелось развернуться и уйти, громко хлопнув дверью. Но Кира осталась. И пальчики из его ладони не выдернула, хотя он их давно не удерживал, а лишь осторожно поглаживал большим пальцем.
– Ну, допустим. И что дальше? Что ты предлагаешь? – жёстко окликнул Лазарь, и Кира поёжилась от властного голоса.
Она бросила на Дениса короткий осторожный взгляд, после чего следовало бы сменить позу на более уверенную, а тон на тот, что позволил бы диктовать условия. Но она этого не сделала.
– Ничего. – голос дал слабину и сорвался на хриплый шёпот. – Просто сделай так, чтобы я об этом не знала.
Он думал недолго. Но вот пристальный взгляд заставлял Киру снова и снова чувствовать свою уязвимость.
– Хорошо, я решу этот вопрос. – в итоге согласился Денис. – Сегодня, как я понимаю, видеть ты меня больше не хочешь?
Кира торопливо кивнула.
– Сегодня больше не хочу. Настроение не то.
– Но домой-то подвезти можно? Не побрезгуешь?
– Денис, не выворачивай мои слова!
– Пристегнись. – скомандовал он и, как только раздался щелчок ремня безопасности, сорвался с места.
*2019 год.
Сейчас Кира отлично понимала, что подобная разница в возрасте не располагала к откровениям, а прежде казалось, что Денис просто не хочет делиться. Ни своими планами, ни переживаниями. С его стороны было желание и интерес, возможно, какая-то толика выгоды, ведь подружка «под ключ» – это совсем другой уровень отношений. А ещё было много, очень много терпения, ведь дрессировке Кира поддавалась крайне плохо. Денис понимал это ещё тогда и не пытался что-то исправить, подавить, сломать. Она же считала, что старый друг получил приз, повязанный яркой лентой. Но расставание в планы не входило. Это был «её человек». Даже спустя время Кира вынуждена была признать, что такой мужчина это не просто каприз или прихоть. Это своеобразный идеал. И, как и любой мужчина с задатками лидерских качеств, Денис обладал тяжёлым характером и непримиримым стремлением ко всему лучшему.
– Девушка, ваш шарф. – улыбнулся проходящий мимо молодой человек и указал куда-то ей под ноги.
Кира нехотя опустила взгляд и торопливо подхватила с асфальта «шерстяного удава». Пришлось свернуть его в некрасивый узелок и затолкнуть в карман куртки. Теперь этот карман некрасиво топорщился и начинал раздражать. Пришлось всё же идти домой. Потому что больше некуда.
Приватизированные квадратные метры встретили Киру унылым интерьером в чёрно-белых тонах. Помещение казалось нежилым и отталкивающе-холодным. Здесь не было ни одной лишней вещи, каждая дизайнерская задумка стояла на своих местах, и возникало стойкое ощущение, будто ты находишься на экспозиции в мебельном салоне. Из обжитого здесь была только пыль. Кира провела пальчиком по столешнице из искусственного камня, оставляя выразительный след. Из впечатляющего ассортимента кухонной техники она пользовалась лишь микроволновкой, чтобы разогреть купленные в соседнем супермаркете разносолы, да электрочайником, чтобы выпить с утра чашечку растворимого кофе. Кира пропадала на работе. И её это вполне устраивало.
Глава 6
– Кира Валерьевна, там вас спрашивают.
Медсестра, заглянувшая в ординаторскую, выразительно округлила глаза и тут же исчезла. Кира вышла в коридор и недоумённо осмотрелась. Двое мужчин, один из которых держал в руках внушительный букет красных роз, выжидающе смотрели на неё.
– Вы меня спрашивали? – строго поинтересовалась она и на губах второго мужчины заиграла удовлетворённая улыбка. Он сделал шаг навстречу.
– А я вас, если честно, не узнал. – доложил он, как только Кира приблизилась.
– Ничего удивительного, я вас тоже. – не постеснялась заметить Кира, с недовольством разглядывая незнакомца. – Может, представитесь? – предложила она, как только поняла, что в разговоре появилась заминка. Мужчина открыл было рот, но назвать своё имя так и не решился. Только улыбнулся шире, демонстрируя дружелюбие.
– Да что тут представляться… Вы друга моего в воскресенье латали. – пробасил он, отчего-то смущаясь. – Я вас ещё за медсестру принял, вероятно, был крайне невежлив.
Извинительный тон Кира уловила, а вот в том, что мужчина напротив может быть вежлив, усомнилась. И вот теперь она его узнала. Видимо, именно наличие улыбки и располагающие жесты ввели в заблуждение. Желая побыстрее отделаться, Кира изобразила внимание, а ещё стрельнула глазами на цветы – своеобразный жест благодарности. Мужчина уловил посыл и тут же перехватил букет, чтобы вручить его. Розы Кира приняла, улыбнулась вполне себе вежливо, но вот уходить мужчина не торопился. Он жадно разглядывал её и пытался сделать какие-то выводы.
– Вы напрасно беспокоились, я просто выполняла свою работу. Как там, кстати, ваш товарищ?
Громила напротив развеселился и тут же изменился в лице. «Бандит с большой дороги» – дала ему определение Кира.
– Да здоров как бык. Вчера ещё его перевели в нашу больничку. Всё в точности, как профессор сказал: жить будет.
– Перевели? – удивилась Кира. – А я и не знала…
Запоздало осознавая, что напрасно дала тему для продолжения беседы, Кира натянуто улыбнулась. Мужчина, несмотря на топорную внешность, изменения в её настроении уловил, вытянулся по струнке и снова обратился к стоящему чуть позади помощнику.
– Володь, ты пакет мне давай и иди, это… погуляй.
Полученный подарочный пакет мужчина тоже вручил ей.
– Это конфеты. – пояснил он, глядя, как Кира недовольно хмурится.
Оставшись наедине, мужчина придержал Киру за локоток. Сперва она не поняла, что происходит, и только потом сообразила, что тот отсекает её от охвата видеокамеры. Тут же в больших руках появился безликий конверт. Кира отступилась, а мужчина всем видом дал понять, что торопиться не стоит.
– Вы, Кира Валерьевна, так не волнуйтесь. Ничего страшного в этом нет. Вы человеку жизнь спасли, и нет ничего зазорного в том, что он не хочет быть вам обязанным.
– Это лишнее. – жёстко пресекла она любые попытки всучить ей такую «благодарность».
По тому, как широкие ладони ловко смяли конверт, Кира поняла, что мужчина остался крайне недоволен её отказом. А ещё то, что внутри была банковская карта. Взятки нового поколения. Её выдох получился судорожным. Мужчина продолжал настаивать, заставляя Киру нервничать и накручивать себя.
– Если у вас всё…
– Не всё. – без заигрываний и напускной мягкости пробасил незнакомец. – Есть ещё просьба к тебе, красавица.
То, как бестактно он перешёл на «ты», Кира опустила, только бы не обострять и продолжила располагающе улыбаться.
– О той операции ты не распространяйся. – посоветовал он.
– Со мной была проведена разъяснительная беседа. Я отлично воспринимаю информацию с первого раза.
Её дерзость мужчина воспринял с неприкрытым интересом, широко оскалился.
– Ох и забавная ты девчонка, Кира Валерьевна. Что делаешь вечером?
– Что я делаю вечером, вас не касается, вашу просьбу я услышала, запомнила и приняла к исполнению. Цветы прелесть, а конфеты я просто обожаю.
– Зубастая? – не таясь, рассмеялся мужчина. – Ну-ну. – поддакнул он, демонстративно облизываясь.
И только после того, как Кира выдержала долгий напряжённый взгляд, он соизволил уйти. А вот ощущение чего-то неизбежного и неисправимого осталось. По крайней мере, Кира не удивилась бы, приметив его вечером у ворот больницы.
Незнакомец ей не понравился. Причём раздражало всё: и угрожающего вида габариты, и неуместная татуировка на кадыке, и ужасающий шрам на бритом черепе. Резкий, раздражающий обонятельные рецепторы парфюм. Запах был дорогой, узнаваемый, идеально подходящий колоритной внешности. Этот же запах будил ощущение опасности.
– Урод! – зло пробормотала Кира и торопливо направилась в ординаторскую, желая спрятаться ото всех.
Цветы она безразлично швырнула на стол, в пакете обнаружила бельгийский трюфель, а на дне тот самый конверт. И когда только успел?.. Карту Кира в запале разломила пополам и отправила в урну, следом запустила и конверт, на внутренней стороне которого был указан пин-код. Четыре семёрки.
К концу смены розы и вовсе украшали пост медицинской сестры. Так было спокойнее. По пути домой Киру не покидало чувство чужого присутствия за спиной, но, обернувшись, она ничего не увидела. Оставалось гадать, что это: разыгравшаяся паранойя или чей-то профессионализм. В понятном желании забыться хоть на время, спрятаться от проблем (надуманных и реальных) Кира направилась в магазин. Вовремя вспомнив о хранящихся в рюкзаке конфетах, из всего многообразия вин выбрала португальский портвейн. Желание осмотреться по сторонам не покидало, и изредка Кира всё же бросала короткие острые взгляды на окружающих её людей. Подозрительным показался круглолицый мужик с зелёным ананасом в руках и щуплый парень в забавных лузерских очках. Круглолицый старательно вертел головой по сторонам, а второй так и вовсе из всего многообразия провизии выбрал набор одноразовой посуды. Что он рассчитывал накладывать в эту посуду, оставалось для Киры загадкой. Один несколько раз успел неосторожно столкнуться с ней взглядом, другой же старательно накруживал в допустимой близости. Вовремя подоспев к только что открывшейся кассе, Кира расплатилась картой, выпорхнула из магазина и спряталась за углом, со зловредной ухмылкой наблюдая, как мечутся по торговому залу её недавние визави.
Спустя несколько минут очкарик, еле переставляя ноги, показался на улице, отцепил от велостоянки потасканный байк, и, устремив взгляд к студенческой общаге, что находилась неподалёку, вяло покрутил педали. Круглолицый не вышел вовсе, он продолжил рассматривать ананасы, принялся подбрасывать в руках недоспелый фрукт манго и с тоской поглядывать на подпорченный виноград. «Собирается на свидание и очень хочет сэкономить» – догадалась Кира и, посмеиваясь над собственными страхами, побрела к дому.
Удобно устроившись на своём роскошном диване – мамином подарке, Кира укуталась в мягкий плед, выставив перед собой вино, распаковав конфеты. Почувствовать себя аристократкой так и не вышло. Вино в сочетании с какао горчило, конфеты же, наоборот, теряли свой изысканный вкус и походили на отечественную «Победу». Нужно было делать выбор, и он пал на вино, ведь конфеты точно не научились отключать мозг и стирать из памяти последние лет пять-шесть.
С блаженной улыбкой и бокалом густого красного вина Кира откинулась на высокий подголовник и расслабленно застонала, чувствуя, как тепло и нега разливаются по телу. Играла тихая музыка и так хотелось закрыть глаза…
Звонок в дверь застал врасплох. Двигаться она отказывалась категорически, но резкий раздражающий звук не прекращался, заставляя душу съёжиться, а лицо болезненно морщиться. Сетуя на свою неосмотрительность, Кира всё же «стекла» с дивана на пол, а уж только потом поднялась и направилась к двери, чтобы открыть её. Перед тем как щёлкнуть затвором замка, бегло осмотрела откровенный наряд, что не предполагал за собой приём гостей. Просторная трикотажная рубашка по типу мужской сорочки едва прикрывала задницу, а глубокий вырез бессовестно перетягивал внимание на себя. На пороге стоял Димка Сорокин. Его взгляд метал молнии, гневно раздувались крылья носа, а шея покраснела от напряжения.
Сорокин был пьян. И пусть ещё не нарушил зону её комфорта, не обдал горьким ароматом крепкого алкоголя, но в глазах уже угадывалась некая отрешённость, в кривой улыбке просматривалась нарочитая небрежность.
– Впустишь? – выдохнул он, подаваясь вперёд.
Кира с готовностью отступила вглубь квартиры и смотрела на старого друга с вызовом.
– Зачем пришёл? – резко выпалила она, как только Сорокин запер за собой дверь. Он бросил на Киру взгляд исподлобья и, наступая на задники, стянул опостылевшие туфли. При этом буркнул:
– Соскучился.
– Считаешь, что мне это интересно?
Сорокин показательно нахмурился, изображая мучительный мыслительный процесс, а в итоге пакостно оскалился и безразлично пожал плечами.
– А ты из принципа, значит, готова отказаться от порции отменного секса?
Кира улыбнулась. Откровенно и пьяно. Притянула к себе мужчину за ворот сорочки, спустила с его плеч пиджак и резко дёрнула за узел галстука.
– Так, я и не отказываюсь. – отчаянно прошептала она, чувствуя, как жадные руки мнут её шею, спину, ягодицы.
Она всем телом прижалась к жёсткой мужской груди и заурчала, точно кошка, от ощущения, как знакомо царапает кожу лица жёсткая щетина. Боль от столкновения со стеной, когда Сорокин навалился всем весом, Кира не стала предавать огласке. Она вызывающе закусила губу, и тут же опоясала его длинными ногами. Забавлялась мужским нетерпением, она подставлялась под грубые поцелуи, и соблазнительно стонала, чувствуя каменную эрекцию.
– Зачем ты пришла ко мне? – прошипел Сорокин, ощутимо сдавливая её горло. Кира, дразня и задевая за живое, блаженно закатила глаза.
– Чтобы ты вспомнил, как сильно скучаешь. – простонала она, чувствуя, как пальцы сжимаются на шее ощутимее, как кружится голова, как пересыхает во рту от ощущения липкого страха.
Сорокин ослабил хватку и нагладил покрасневшую от давления кожу. Нахмурился, пытаясь отдышаться.
– А сбежала…
– Чтобы ты догнал! – дерзко выкрикнула Кира, не позволяя опомниться. Прижалась промежностью к его паху. Плотно. И невыносимо медленно потёрлась о спрятанную под слоем ткани набухшую головку.
Сорокин простонал сквозь зубы, но не повёлся, сильно толкнулся в неё, царапая пряжкой ремня набухшую плоть. И не позволил откинуть голову, удерживая её лицо грубым захватом.
– Считаешь, я такой дурак?
Кира невинно обвела губы кончиком языка.
– Нет, но попробовать стоило.
Сорокин рассмеялся. Громко и зло.
– Чё-о-о-рт!.. – взревел он. – И знаю ведь, что тупо используешь. – презрительно выругался он, а Кира бестолково пожала плечами.
– Только не говори, что тебе это не нравится. – подмигнула она.
Было жарко и было больно. Было нестерпимо тоскливо и зашкаливало презрение к собственным поступкам. Но Кира продолжала улыбаться и соблазнительно потягиваться, демонстрируя идеальное тело. Сорокин поглядывал на неё не без интереса, наглаживая пятернёй округлую ягодицу.
– Ты будто бы поправилась, нет? – он недоумённо вскинул брови.
Кира тоже посмотрела на собственную задницу и видом осталась вполне довольна.
– Это меня не портит. – нахально заявила она и прикусила и без того истерзанную мучительно долгими поцелуями губу.
Сорокин задумался, но практически сразу согласился. Потом только посмотрел на Киру слишком серьёзно. По крайней мере, два голых тела, смятая постель и разбросанные по полу подушки не способствовали подобным взглядам.
– Я женюсь через четыре месяца. – проронил он.
– Жениться зимой? Что за вздор? – фыркнула Кира, но Сорокин глухо зарычал, перехватил её руку, что бессмысленно касалась его груди. Он больно стиснул тонкое запястье, отталкивая её от себя.
– Я тебе не об этом!
Кира лукаво прищурилась.
– М-м… что ж… прийти не обещаю, но на поздравительной открытке экономить не стану.
Сорокин посмотрел на Киру и невольно усмехнулся.
– Твоя проблема в том, что ты никого не любишь. – с сожалением заключил он, а Кира напомнила, что он об этом уже говорил. Соблазнительно приоткрыв ротик, она покачала головой, поражаясь невероятному утверждению.
Той ночью он так и не ушёл. А потом пришёл опять. Приходил снова и снова. Оставался на час, на два, на ночь. Потому что Кира не отпускала. Манила его своей неприступностью. И в жестокой мужской гонке, в нескромном желании стать победителем он всерьёз рисковал потерять себя.
