Текст книги "Только твоя... (СИ)"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

 Настя лежала и вспоминала, как всё было, как всё начиналось и как закончилось. Она его простила, давно простила. И его слова и обидные взгляды, и намёки… Она хотела ему прощать. Уехала тогда сгоряча, не обдумав всё хорошенько, только когда в своём городке обосновалась, успокоилась. И сразу же захотелось вернуться, покаяться, повиниться, только бы он был рядом. Чувства за пояс не заткнёшь, они мозг выедали. Его не хватало, очень не хватало. Его ласки, его заботы, его уверенности. Только с ним она чувствовала себя самой лучшей, самой красивой, хотя прежде так никогда не считала. Но своей уверенностью он смог это внушить. Вспоминалось всё, даже как он защищал от чужих взглядов, а иногда казалось, что и от чужих мыслей. На душе становилось тепло и тут же хотелось обратно вернуться, чтобы всё исправить. Она готова быть рядом на любых условиях, даже любовницей, не имеющей ни на что прав. Готова была слышать его упрёки, его незлые насмешки. Всё изменилось, когда узнала о беременности. И кто бы мог подумать, что эти выходные в Италии так для Насти обернуться! Случайность, никак иначе не назовёшь: таблетки закончились, а нужных в аптеке не было, вот и поехала, понадеявшись на удачу. Страх сразу вернулся и прочно осел в голове. Помнила, как он говорил о детях, о том, что они должны с отцом жить, а мать, вроде, как и ни при чём. Даже его слова, когда-то сказанные в шутку, покоя не давали. Поэтому и не вернулась. Знала, что не поймёт и не простит. Не такой он был человек. Предательства не переносил. После разговора с преподавателем, всё стало проясняться: и эта неоправданная ревность и гипертрофированное чувство собственника, но это никак его не оправдывало, ведь Настя не была перед ним виновата. Хотя и понимала, что своим отношением к Стасу, подливала масла в огонь. Поняла, но было слишком поздно, если бы могла, то всё бы изменила, отказалась, и даже отвернулась, но ничего вернуть нельзя.

 – Станислав Игоревич, приехал Мохов. Охрана сказала, что он вне себя! – Всполошилась секретарша, не на шутку испуганная происходящим.

 – Приехал? Это хорошо.

  Стас даже не удивился. Он знал, что это рано или поздно произойдёт. Отключил телефон, попросил их не беспокоить и даже заранее коньяк в бокалы налил. Сам два глотка успел сделать, как Егор буквально ворвался в кабинет.

 – Где она? – Без лишних разговоров начал тот. Смотрел грозно и зло. Когда-то обещание со Стаса взял, что тот сразу позвонит, а вот как получилось.

 – Сядь и выпей. Я хочу с тобой поговорить.

 – Адрес!

 – Успокойся. Сначала поговорим. Или ты с таким видом хочешь к ней завиться?

  Спокойствие Стаса, скорее раздражало Мохова. Он уже успел заподозрить друга в самом страшном, даже в предательстве. А тот спокойно стоит и даже выпить предлагает. Постарался успокоиться сам и тон сбавил.

 – Как давно она в городе?

 – Две недели.

 – И когда ты собирался мне сказать?

 – Не знаю. – Честно признался Стас. – Не всё так просто.

 – Не лезь не в своё дело! Это моя женщина и я сам с ней разберусь!

 – С кем ты разбираться собрался?! – Не сдержался Стас и всё же голос повысил. Разговор предстоял не просто сложный, а нереально тяжёлый. – Ты уже разобрался раз, что она на три года пропала. Ни родным, ни друзьям не звонила, потому что тебя боялась. Не знаешь почему?! – Стас прищурился, практически вплотную подошёл. – И если бы не идиот муж, не известно, увидели бы мы её ещё когда-нибудь.

 – Муж?

 – Муж. Который запугал и её и ребёнка. – Исподлобья глянул и добавил: – Твоего, между прочим… сына.

 – Что за бред? Какой ребёнок? – Наконец бокал из рук друга принял и сделал большой глоток. На секунду задумался, а потом на диван сел.– Это она тебе сказала, про ребёнка? – Не поверил Мохов и напрягся.

 – Нет. Увидел его и как-то сама эта мысль в голову пришла. Он твоя копия.

 – Бред какой-то.

 Смотрели друг на друга и молчали: один переваривал информацию, второй – ждал удобного момента для разговора.

 – Что у вас произошло?

 – А это не твоё дело! – Мохов снова принял всё в штыки, посмотрел на Стаса зло и зубы сцепил, было видно, что злость свою сдерживает.

 – Я тебя к ней не подпущу.

 – Что? Ты своей женой командовать будешь, понял!

Мохов снова вскочил. Раскраснелся весь, кулаки зажал. Стас уверенно подошёл ближе и так же воинственную позу принял.

 – Я вижу, тебе есть, что мне сказать.

 – Даже не сомневайся.

 – Так скажи! Чего стесняться? Все свои люди.

 – Не провоцируй.

 – Зато к ней спокойный приедешь.

 Егор головой качнул, вроде бы отрицая, но потом взгляд его стал сконцентрированный, недобрый. Он себе ещё налил и залпом выпил. Неприятно улыбнулся, на друга глядя, а потом заметно расслабился. На стол присел, небрежно сдвинув какие-то документы и посмотрел в упор.

 – Знаешь, всё было бы не так плохо, если бы ты с моей женщиной не трахался! – Зло выдохнул и зубы сжал. Прищурился в ожидании ответа, затаился, и неподдельно удивился реакции Стаса.

 – Что ты несёшь?

 – Скажешь, нет? Она сама призналась.

 – Призналась, в чём?

 – Что спит с тобой. Что любит тебя, что хочет…тебя. – Смотрел уверенно.

 Стас как стоял, так и замер, бокал к губам поднёс, а выпить забыл. Такого заявления не ожидал. Сколько раз обсуждали, что Мохов с Настей не поделил, а подобные обвинения всплыли впервые.

 – Ну, ты и… урод. – Выдохнул он. – Ты хочешь сказать, что всё это время жал мне руку, улыбался, а сам хотел голову проломить? Что же тебя остановило-то?

 – Не перегибай!

 – Да перестань, я знаю, какой ты в гневе. Видел уже…

 – Ты по сути давай, не отклоняйся. – Руками махнул, к ответу подталкивая.

 – Когда сказала? Когда ты её по кабинету гонял? – Наконец оживился Стас.

 – Есть разница?

 – Ну, если бы ты передо мной кулаками махал, и я бы признался, что сам с собой сплю.

 – Ерунды не говори.

 – А что? Почему нет? Или ты считаешь, что ей тогда было не страшно? Она наверняка в чём угодно признаться готова была.

 – Что тогда? Если не спал, то что? Можешь меня, дурака такого, просветить. Или ты скажешь, что не было ничего, как она утверждала, что у вас просто дружба? Скажи, так я хоть посмеюсь.

 Сарказм был неуместен, но Мохов уже вышел из себя, а кричать и доказывать что-то просто устал, да и смысла не было. Подальше от Стаса стал, так, на всякий случай, чтобы не убить ненароком.

 – Можешь сейчас начинать смеяться. – Стас произнёс это с таким лицом, что у Мохова даже улыбка пропала.

Думал о чём-то, на секунду замер, а потом повернулся, залпом допил всё, что было в бокале. Вздохнул, смотрел не на Мохова, а куда-то в сторону, вроде, как и не с ним разговаривал.

 – Я первый раз увидел её в спорт-зале. Она выделялась из толпы, её нельзя было не заметить. Среди остальных клуш, которые ходили туда для похудения, что ли, она была личностью. Яркой и независимой. Потом я встретил её в клубе, решил подкатить, но понял, что с ней всё не так просто. Я её хотел, просто хотел, именно в этот вечер… Она естественно пыталась отказаться, но разве это могло бы меня остановить, а потом взгляд… один взгляд и всё стало на свои места. Хотел я её после этого взгляда сильнее, но мне стало важно, чтобы появилась взаимность, даже шальная мысль мелькнула, что она та, на которой я жениться смогу. Короче, познакомились. Выяснилось, что она ждёт парня из армии, любовь-морковь… но я видел, что он ей не нужен, в общем, отступать не стал. Ухаживал навязчиво, настаивал на отношениях, а она не отказывалась, не скажу: то ли опасалась, то ли ей это было действительно интересно, как опыт. Одно точно знаю, я ей нравился, не смотря ни на что. – Стас на минуту прервался, чтобы выпить. Егор же нервно вздохнул, но торопить не стал. – Для всех она была моей любовницей, я это показывал, а она просто не отрицала: поцелуи взасос, откровенные объятия. А Насте это было даже на руку, никто другой не рискнул бы приставать, все знали про меня.

 – Почему расстались? Вы ведь расставались? – Егор опасно прищурился, подводя Стаса к сути разговора, даже покраснел от злости, понимая, что сейчас услышит.

 – Да, у меня тогда был день рождения, я думаю, ты об этом наслышан. Она танцевала. В комнате стало душно от горячего дыхания кобелей, которые её окружали, я не исключение. Естественно, чтобы её не изнасиловали прямо там, нужно было уйти… вместе. Мы оказались наедине, она выпила, было заметно, я вообще пьян… с ума от неё сходил. – Егор руки в кулаки сжал, скулы заиграли, глаза сверкнули злостью, но Стас этого не замечал, был полностью погружён в свои воспоминания. – Она тогда хотела меня, наверно, даже больше, чем я её, себя не контролировала и была готова на всё. Я не думал, что нам может что-то помешать, но Настя вдруг меня оттолкнула, отошла и не разрешала приближаться… плакала. Я тогда впервые увидел, как она плачет. – На мгновение глаза Стаса прояснились. – Второй раз она плакала две недели назад. От облегчения… когда я её забирал. – Стас вздохнул, ухмыльнулся, от понимания того, о чём сейчас думает Егор. – У нас с ней ничего не было… к моему сожалению. Потом она перестала отвечать на звонки, сменила номер, и мне показалось, что так даже лучше. Я видел, что мучил её своим присутствием и решил отступить, хотя и не хотел отдавать её этому козлу, из армии. – Оскалился. – А уже потом мы встретились снова, с тобой. Я сразу заметил, что она изменилась, она даже дышала по-другому, не так обречённо, что ли. Но всё уже было не то, я осознал, что это не желание ей обладать, я просто хотел её защитить от всех. Но не смог.

 – Я тебе не верю.

 Егор резко приблизился, сейчас их разделял один шаг.

 – Твоё право. Знаешь, мне это даже не важно. Я никогда и ничего не стал бы тебе объяснять и доказывать, если бы не одно но: ты не веришь ей.

 – Она ночевала у тебя, перед отъездом в Москву, я знаю. Или опять скажешь, что я не прав.

 – В тот день мне сказали, что Алёна умерла... Не хотел никого видеть, но Настя сама пришла. Мне захотелось поговорить, я знал, что она поймёт. И она поняла. Потом осталась у меня. Я попросил. Знаешь, она всегда мне напоминала Алёну. – Стас допил содержимое бокала одним большим глотком, вряд ли он хотел ещё что-либо добавить.

 – Они совсем не похожи. Я видел фотографию у тебя в столе.

 – У них одни глаза. Честные и добрые. И я хочу тебе сказать: если ты сейчас её обидишь, не посмотрю, что мой друг. Она для меня родная. Любому за Настю глотку порву.

 Стас громко поставил бокал на стол, всем своим видом показывая серьёзность произнесённых слов. Но надобности в этом не было, он был уверен, что Егор готов на то же самое, просто в какой-то момент обстоятельства сложились не в его пользу. И теперь он стоит перед ним.

 – Как зовут мальчика?

 – Данила Егорович. Если ты об этом.

 Егор, кажется, даже дрогнул. Взгляд потеплел, он стал дышать чаще.

 – А как Настя? – Голос сорвался, было понятно, что волнуется, от этого сразу напрягся, а Стас спокойно отвечал.

 – Да нормально вроде… Только похудела, сильно.

 – Похудела?.. Адрес.

 Стас молча черканул что-то на листке из блокнота, протянул руку, помедлил, прежде чем адрес отдать.

 – Данька сейчас спит, так что держи себя в руках.

 Два друга. Ещё пару минут назад они готовы были вцепиться в глотки друг другу за женщину, которую любят. Сейчас уже понятно, что любовь у каждого своя, но от этого не менее сильная. Крепкие дружеские объятия и рукопожатие завершили эту встречу, стало легче обоим.

 – Она ждёт тебя… все три года ждёт.

 Из офиса Егор вышел сразу, сердце было не на месте, он не знал, что скажет и как она отреагирует на его приезд. Слова Стаса ничуть не ободрили, а наоборот, стало мерзко оттого, как он себя вёл тогда… и сейчас. В машину сел, водителю сунул записку с адресом. Вжался в кресло автомобиля, устало потёр лицо. Галстук неприятно давил на шею и пришлось его снять. Он сомневался, что может приехать вот так, как снег на голову. Всё это время ждал, что она объявится или позвонит, или кто-то посторонний подскажет нужный адрес. Был готов к этому, но сейчас, когда до встречи остаются считанные минуты, чувствует себя уже не так уверенно.

 Когда он увидел Настю впервые, сам не мог объяснить, что привлекло его внимание. Обычная молодая девушка, красивая, умная, на первый взгляд, ничем не отличается от других. Но она была другая. Даже ловил себя на мысли, что это могла быть любовь с первого взгляда, хотя об этом даже думать было смешно. Когда встретил её спустя год рядом со Стасом, не узнал, просто не ожидал её увидеть, да и вообще забыл о ней, о своём странном чувстве. Но захотел, как обычную девушку, без последствий и отношений. Ему нужна была всего одна ночь. А вот когда он её узнал, буквально с первой фразы на английском, это был её уникальный тембр, который почему-то не проявлялся при разговоре на родном языке, всё изменилось. Старое странное чувство ударило в голову с двойной силой. Неестественная ревность больно била по самолюбию, хотя ревновать причин не было, она была одна. Знакомые смаковали подробности их отношений со Стасом, что заставляло выходить из себя. Они обсуждали и предвкушали свои с ней встречи. Каждый надеялся заполучить Настю в любовницы, а он молчал, просто права не имел, что-либо возразить и от этого становилось противно. На неё не давил, хотя мог, особенно после того, как от Самойлова спас. Стоял рядом и сходил с ума от желания, а она была равнодушна и это убивало. Когда согласилась поехать с ним, вздохнул с облегчением: теперь между ними никто не станет, просто не посмеет, и оказался прав. В Москве намерено дал ей время подумать, забыть о Стасе или наоборот – вернуться к нему. Как только почувствовал, что она его, сразу начал действовать. Настя уже официально имела статус его возлюбленной, но Егор всё равно чувствовал, что что-то не так. По-прежнему ревновал к Стасу, с которым она созванивалась, встречалась, она ему улыбалась и не считала нужным Егору это объяснять. Видел, как она выходит из его машины, перед отъездом в Москву и всё сжалось внутри от злости, а потом ключи от его квартиры в её вещах… Все, казалось бы, случайные совпадения, заставляли усомниться в верности. Но Егор терпел, виду не подавал, хотя было больно и обидно: он готов был подарить её всё, дать даже больше, чем она может принять. А хотела она не так уж и много, никогда не смотрела на него, как на мешок с деньгами, ей это было словно неважно, чем сразу выделялась среди предыдущих любовниц. Он впустил её в свою жизнь, ближе, чем хотел, даже сам не заметил, как она идеально вписывается в его личное пространство. Признавался себе, что прежде, испытывал подобные чувства только к бывшей жене. Но жена этого не оценила. Ей всегда нужно было больше, чем она имела, не хотела связывать себя, ей нужна была свобода. А он любил: прощал измены и неуважение, его просто ослепило от высокого чувства, не выдержал, когда призналась, что сделала три аборта, только бы не погрузнуть в семейной жизни. Вот тогда взорвался, после этого ни одной женщине не позволял собой управлять. Чувство ревности и недоверия навсегда поселилось глубоко в душе. Сейчас он смотрел на Настю и понимал, что не хочет без неё жить. Каждый её взгляд, волнение от уже привычного прикосновения, то, как она дышит в его присутствии – всё это стало необходимостью. Но появлялся Стас, и всё менялось, она, казалось, была только его, всегда, а с Егором лишь притворялась. Казалось бы, невинная просьба – станцевать для любимого мужчины, но раз за разом Егор получал отказ. Ему не был важен этот танец, ему была важна её позиция, её отношение, он сразу бы откинул все сомнения, но нет, странная связь была между бывшими любовниками и каждый раз слово «бывшие» казалось лишним и больно врезалось в сознание. В тот вечер, после разговора с Алиной, Настя ни в чём его не обвинила, что только подтверждало слова Немовой: «ты ей не нужен, ты только шаг вперёд». Это бесило неимоверно, но потом она заплакала – она переживала, мучилась, у неё была своя версия происходящего. Вроде всё пошло на лад. В Италии, когда им никто не смог бы помешать, он вздохнул с облегчением, насладился её кампанией, ему нравилось смотреть на неё со стороны. Ночь, как никогда откровенная, была переломным моментом в их отношениях. Правда, когда сказала, что ему принадлежит, снова смазала впечатление: тут же отвернулась и ушла, а он проглотил и это, мог себе объяснить. А утром всё снова изменилось: услышал, как она мило ворковала, и, опять же, со Стасом. Вот тогда и не сдержался. Не понял даже, кого ненавидит больше её, или снова нахлынуло чувство, которое зародилось при разводе с женой. Смотрел на Настю, а видел жену и знал: ничего не поделаешь – женщину изменить нельзя. И тогда решил унизить, заставить понять, что потеряла, запугать – всё, что угодно, только бы вернуть свою власть, а Настя ушла. Ушла, не смотря ни на что. Потом, когда призналась, что со Стасом спит, даже мысли не возникло, что врёт. Столько ненависти было в тот момент в её глазах. И внутри всё оборвалось, понял, что это конец. Потом нахлынули эмоции, себя Егор не контролировал, хотел владеть ей… хорошо, что не случилось. Сам себя ругал за несдержанность. После хотел найти, чтобы просто поговорить, объяснить, помириться. Понял, что теряет голову и готов, как и бывшей жене, прощать измены и унижения, только бы была рядом… за это, ненавидел сам себя.

 – Егор Иванович, приехали. – Оторвал от размышлений баритон водителя.

 – Жди здесь.

 Поднимался на нужный этаж, даже лифтом не воспользовался, чтобы затянуть время. Потом минуту просто под дверью топтался, наверно хотел услышать что-то, или просто ждал, что Настя выйдет. Звонить в звонок не стал, помнил о предупреждении Стаса о ребёнке, ухмыльнулся мысли о том, что тот заботится о его сыне… хотя до конца в эту новость пока так и не поверил. У него есть сын!.. В дверь решил постучать и, на  удивление, она вскоре открылась. Глазка не было, кто стоит за дверью Настя знать не могла, но дверь распахнула широко. Правда, потом и застыла, не зная, что делать дальше.

 – Я войду?

  Прозвучало не так, как хотел, даже как-то грубовато, Настя и вовсе ничего не ответила.

 Она его ждала все две недели, пока жила здесь, каждый день вздрагивала от звонка, не решалась подойти к двери. А сегодня расслабилась, занялась уборкой и совсем не думала об этом. Егора на пороге увидела и внутренне зажалась. Взглянула в его глаза: взгляд был суровый, тяжёлый, но не злой и это немного успокаивало. Егор на Насте взгляд не задержал, прошёл в гостиную, огляделся по сторонам, а потом глянул на неё в упор. От этого взгляда спрятаться было трудно, но очень хотелось, казалось, сейчас начнёт обвинять. Лучики морщинок расходились в стороны после привычного прищура, редкие седые волоски на висках выдавали тяжесть последних лет, хотя ему совсем недавно исполнилось тридцать девять. Глубокая морщина проходила по всему лбу, показывая, насколько взвешенное решение он принял для себя. Но всё это, до мельчайших черт лица, до запаха одеколона – всё было знакомым и родным.

 – Ты бледная. – Вдруг начал он. Совсем не так, как Настя ожидала, поэтому совсем растерялась. Дыхание затаила, взгляд метнулся в одну сторону, в другую, а потом к его лицу вернулся.

 – Говори тише. – Сказала, а потом язык прикусить захотелось, ещё была надежда, что он не знает про ребёнка, хотя это, в принципе, ничего не меняло.

 – Мне Генрих Карлович сказал, что видел тебя.

 – Да?

 – Да.

 Егор сделал шаг навстречу, а Настя запаниковала и отступилась. Выглядело наверно глупо, но это первое, что пришло в голову.

 – Где ребёнок?

 У Насти всё упало, паника лишь усилилась. Выпрямилась, как струна, напряглась, только испуганный взгляд выдавал.

 – Спит.

 – Где?

 От волнения она глаз с закрытой двери не сводила и Егор всё понял. Направился к комнате, а Настя его за рукав схватила, хотела остановить, но получила осуждающий взгляд и отступилась. Кулаки сжала. Дверь неслышно открылась, Егор прошёл в светлую комнату, остановился в шаге от кроватки со спящим ребёнком и вроде даже улыбнулся. Всего на секунду, да и это могло просто показаться, а потом сразу же вышел, взгляд вроде бы стал немного теплее. Настя к окну подошла, от Егора отвернулась и повернуться обратно не решалась, боялась услышать от него страшное. Когда почувствовала его дыхание за спиной, замерла.

 – Нам надо поговорить. – Выговорил он через силу. Реакции не дождался и сам Настю повернул.

 – И что ты хочешь мне сказать?

 – А ты мне ничего сказать не хочешь?

 – Наверно ты уже всё знаешь… – Настя взгляд опустила, навернулись слёзы.

 Егор приблизился, хотел обнять, но руки вдруг убрал. Склонился над Настей и проговорил как можно тише:

 – Если я скажу, что скучал по тебе, ты мне поверишь? – Начал дышать чаще, горячий воздух упирался в шею Насти, как раньше… волновались оба.

 – Я хочу тебе верить…

 – Я искал тебя повсюду. – Егор рискнул и пальцем подбородок поднял, глаза Насти увидел, и всё замерло внутри. – Я больше не хочу, чтобы было так… без тебя.

 – Ты меня прощаешь?

 – Я хочу, чтобы ты простила меня.

 Он двумя руками лицо Насти обхватил, приблизился, на секунду задумался, а потом поцеловал в кончик носа. Через мгновение она уже вцепилась в его плечи обеими руками и прижала к себе. Маленькая, худенькая, каждая мышца чувствовалась. Она была рядом такая хрупкая и такая родная. Взволнованное дыхание прожигало через рубашку, а Егор лишь прижимал её к себе сильнее. Она знала, что с ним будет тяжело, с его характером и его ревностью, но желание чувствовать его тепло было сильнее. А Егор знал, что она та единственная, которую он хочет видеть рядом с собой… всегда.

 – Скажи, что ты моя.

 – Всегда была только твоей…

Конец.