Текст книги "Теория несоответствия (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11 Карина

Не пробить мне эту броню… Никогда! Я не понимала Калинина. То он сам делает шаг навстречу, то как будто воздвигает между нами стену и смотрит с безразличием. А я терпела. И почему, сама не могла понять. Другой бы уже был послан и вычеркнут из жизни раз и навсегда. Но сейчас… Как бы разобраться и в себе, и в нем?

Я ходила по квартире, как будто помещение могло мне помочь найти ответы или дать какие-то подсказки. В итоге просто опустилась на пол в зале и, упершись спиной в кресло, уставилась в потолок. Обычно именно так в книгах и фильмах герои находят ответы на вопросы.

Но погрузиться в философские мысли мне не дал звонок в дверь. Может, ну на фиг? Не буду открывать. Только настойчивости звонившего можно было позавидовать. Нехотя я поднялась и, не глядя в глазок, открыла дверь.

– Нет… – покачала я обреченно головой.

– Прости, – пожала Дина плечами, входя в квартиру.

Он сам не смог поговорить со мной, а прислал Дину? Да это как-то в голове не укладывается!

Горечь начала разливаться в груди и мешала дышать. За что же он так? Почему?

– Эй, Карина, не вздумай плакать.

– Вот еще…

– Давай лучше кофе выпьем.

Дина по-хозяйски прошла на кухню, включила чайник и, не раздумывая, открыла шкафчик, где стоял кофе. Почему-то ее уверенные движения и вроде бы такие простые действия давили на плечи. Я знала, что ревновать не стоит, но это происходило само по себе. Кажется, я готова сейчас и Дине закатить сцену.

Калинин мне ничего не обещал – я понимала. Мы с ним просто приятно провели время – тоже понимала. Никто ничего никому не должен – это даже к бабке не ходи. И я себе ничего не придумывала-то на самом деле, но хотела все-таки… Чего? Чего-то. Определиться бы…

Дина поставила передо мной чашку и спросила:

– Ты сейчас на мне обиду собралась вымещать?

– Что? – нахмурилась я, но не удивилась.

Их очень много вокруг меня, психологов. Мама, Калинин, Лиля, Дина… Хотя Лилия Николаевна у нас врач. Надо было и мне в эту степь податься, тогда бы я, возможно, хоть немного понимала, что происходит вокруг меня.

– Карина, если ты думаешь, что я сейчас буду играть в старика Фрейда, то ошибаешься. Я здесь не для того, чтобы копаться в твоей голове или проводить консультации. Могу дать лишь дружеский совет.

Я сделала глоток кофе, которого и так за утро был перебор во мне, и ответила, переборов накатившую тошноту:

– Я так понимаю, что ты сейчас скажешь: «Вы не пара».

– Неужели я похожа на белокурого младенца с луком и стрелами, имя которому Амур? Я не знаю, пара вы или нет, но знаю, что на Калинина давить не стоит. Он настолько привык быть одиноким, а тут неожиданно в его размеренную и расписанную жизнь врываешься ты. Знаешь, что такое адаптация?

– Конечно, – кивнула я.

– Так вот в его возрасте адаптироваться вообще сложно. Калинин – человек… непростой, – нашла Дина подходящее слово. – И да, он кажется бесчувственным чурбаном.

Тут я не сдержалась и рассмеялась. Она точь-в-точь повторила мои слова, сказанные утром.

– Он такой и есть, – кивнула я.

– Ты ничего о нем не знаешь, – покачала Дина головой, даже не улыбнувшись.

– Расскажи мне.

– Нет.

В принципе, другого я и не ожидала. Они знакомы столько лет, а я… А я так, свалилась черт возьми откуда как снег на голову. Интересно, сколько таких проходящих было в жизни Калинина? Мужчина он… В общем, на таких обращают внимание, так что баб у него наверняка было много.  И я одна из них, кажется.

– Дина, зачем ты пришла? Вернее, зачем он тебя прислал?

Она улыбнулась и подмигнула мне. И что это значит? Я перестала что-либо понимать вообще. Эти психологи меня скоро доведут до психушки.

– Карина, Карина… Ты же не дура. Подумай, что ему надо, и приди сама к правильному выводу.

Я задумалась, пригубив кофе, а потом предположила:

– Время?

– Да. Он будет вычеркивать тебя, стараться забыть… Если сможет, то игра не стоила свеч, а если нет, то он сам придет. Только не дави на него.

– Ты знаешь, где он сейчас? – спросила я, начав грызть ноготь.

– Не знаю, – покачала Дина головой. – Как и не знаю всей вашей истории. Но предлагаю тебе уехать.

– Что?!

– Уезжай, Карина. Насколько я знаю Калинина, он уже доказал какую-то теорию, выводы которой понятны: вы не подходите друг другу. Но принять ваши отношения он не готов, поэтому уезжай. Когда тебя не будет рядом, он поймет.

Дина говорила так уверенно, что я все-таки поделилась своей догадкой:

– Ты с ним виделась, пока я была в Москве. Что он сказал?

Я цеплялась за невозможное, как мне казалось. Уехать и просто ждать, пока Калинин поймет что-то? А если нет? Если он меня забудет, как только я исчезну из его поля зрения?

– Ничего он не говорил, – ответила Дина. – А если и говорил, то… Ну, ты же понимаешь, – развела она руками.

– Понимаю, – кивнула я.

Пора и мне задуматься. Я борюсь – а в ответ ничего. Я стараюсь – в ответ тишина. Черт, пора песни писать, ну, или стихи. А может…

– Дина, а где у вас тут вуз с психфаком?

– Ты серьезно? Ты же понимаешь, что преподавать там психологию может Калинин?

– К нему на лекции я обещаю не ходить.

– Лучше езжай в Москву.

А уезжать-то не хотелось. Да и черт меня дернул сейчас! Но импульсивность для меня – это нормально. В один момент сорваться и записаться на какие-нибудь курсы, уехать куда угодно, поступить куда-нибудь. Я ничего не планировала – и мне это нравилось. Но сейчас я хотела остановиться.

Здесь… С ним.

Глава 12 Андрей

Час я ездил по городу, полчаса договаривался с единственным человеком в этом городе, который мог мне помочь, еще час стоял на парковке возле торгового центра, гипнотизируя телефон. Так и порывался позвонить Дине, сказать, чтобы не приезжала ко мне домой, но останавливал себя. Теперь я понимал смысл выражения «семь пятниц на неделе», хотя до встречи с Кариной думал, что это не в моем характере. А сейчас поддавался непонятным импульсам, потом передумывал, но золотую середину так и не нашел.

Где правильное решение? Точно не на парковке. А может, и вовсе его нет.

Блядь, Калинин, ну ты и придурок…

И хочется, и колется. Мне нравилась эта девочка, я к ней привязался, но я не мог ей дать то, что положено нормальным девушкам ее возраста. Семья, дети… Я слишком стар для этого. А рано или поздно Карина захочет.

Я опять ее не спрашивал, но это очевидно. И снова против статистики не попрешь.

Может, переспать с кем-нибудь? Говорят, что клин клином вышибают, хотя сам я раньше не пробовал. Без энтузиазма я пролистал список контактов в телефоне, остановившись на пару секунд на нескольких женских именах. Хорошие варианты: ровно, без напряга, без обязательств. Но в итоге отбросил телефон на соседнее сидение, потому что в голову пришло еще и слово «пресно».

Стоило вспомнить Карину со всеми ее, нет, нашими эмоциями и неожиданностями, как возникало желание сорваться домой и успеть застать ее там. Чертова физиология!

В таком состоянии точно на встречу с Волгиным не поедешь. Ну же… Блядь, где же моя холодность, расчетливость и способность все анализировать? Где-то скрылась за светлыми волосами и голубыми глазами.

Заведя двигатель, я тронулся с места и, еще раз объехав по кругу город, остановился у ресторана, где договорился встретиться с Волгиным. Хоть время и близилось к обеду, народа в заведении почти не было.

Я был рад, что Дмитрий Тимофеевич позвонил первым, тогда мне проще будет строить разговор. Кто первым выказал свою заинтересованность? Правильно, не я… Значит, я в выигрыше.

Волгин появился, едва я заказал кофе. Наблюдая за его приближением, подумал, что не такая-то у нас и большая разница в возрасте. Я попытался вспомнить, что передавала мне Дина от Ратомского. Пятьдесят вроде бы Волгину, а выглядит он так, что двадцатипятилетняя девушка посмотрела бы только на его кошелек, ну, или на богатый внутренний мир, закрытый брюшком, намечающейся лысиной и сеткой морщин с бульдожьими складками от носа до губ. Нет, Дмитрий Тимофеевич определенно следил за собой, но возраст это не скрывало.

Ага, блядь. Главное же – любовь. Бред для романтиков и писателей-фантастов. И через сколько лет рядом со мной девочка, которой сейчас едва дашь двадцать, станет выглядеть дочерью? Да уже, возможно, и сейчас…

– Добрый день, Андрей Григорьевич, – улыбнулся Волгин, присаживаясь напротив.

– Здравствуйте, – равнодушно бросил я, привычно посмотрев на часы.

Надо было дать понять человеку, что я ему нужен. И показать, что излагать свои мысли надо быстрее. Думаю, сыграть на растерянности получится.

Бинго! Я снова почувствовал себя игроком. Давно забытые ощущения, прилив адреналина – оказывается, мне было скучно без этого. Наверное, я все-таки рано постарел.

– Торопитесь? – спросил Волгин.

– Работа, – коротко пояснил я и добавил: – Так что вы хотели?

Дмитрий Тимофеевич прищурился, откинувшись на спинку стула и барабаня пальцами по столу, подождал, пока мне принесут кофе, заказал себе двести коньяка и снова расплылся в улыбке:

– Вот я не понимаю, Андрей Григорьевич, у вас член золотой, что ли?

Однако интересно. Волгин тоже не промах.

– Боюсь этого, Дмитрий Тимофеевич, вы никогда не узнаете, – облокотился я на стол. – А теперь закончим светские беседы. Я тоже могу в эти игры играть долго – даже сам бизнесменов на тренингах учил.

– Ладно, – посерьезнел Волгин, – тогда предлагаю сделку.

Драматическая пауза, но я не отреагировал. Вроде бы как лениво пил кофе, хотя отсчитывал секунды.

– Вы даже не поинтересуетесь, Андрей Григорьевич?

– Я жду подробностей, но вы ими не делитесь. И мне уже становится скучно.

– Черт возьми, понятно теперь, от кого Карина нахваталась… В общем, уговорите эту взбалмошную девку доверить мне все дела, я буду ежемесячно перечислять ей хорошую сумму. Ну, детали можем обговорить, если вы умный человек, не обремененный лишними эмоциями, и примете мое предложение.

Старый добрый ход. Волгин пытается сыграть на ненавязчивом принижении моих умственных способностей. Или он идиот, или просто привык, что перед ним все падают ниц.

– Дмитрий Тимофеевич, боюсь, что вы опоздали, – наиграно вздохнул я, вроде как подумав некоторое время, а всего лишь подождал, пока перед рестораном остановится черный внедорожник.

– Что вы имеете в виду? – не понял Волгин.

Настала моя очередь расплываться в улыбке, как только к нашему столику подошел Ратомский.

– Добрый день, – сухо поздоровался Ярослав Владимирович, в позе победителя раскинувшись на стуле.

Динина школа, а значит, и моя.

– Андрей Григорьевич? – посмотрел на меня Дмитрий Тимофеевич.

– Это…

– Я, пожалуй, продолжу сам, – прервал меня Ратомский. – Знаете, я люблю скупать всякую недвижимость, перекупать мелкий бизнес, тем самым расширяя свой. Я думаю, вы меня понимаете. Так вот Карина Петровна, пусть она еще и не вступила в права наследства, уже получила новую дарственную от своего деда, Петра Васильевича. И мы уже оформляем продажу бизнеса.

Ну я-то знал, что Ярослав Владимирович блефовал, хоть слова его звучали убедительно, а вот Волгин опешил. Ратомский продолжал вываливать на Дмитрия Тимофеевича тонны умных фраз, где-то сквозили несоответствия, но ведь интонация главное.

Когда в конце своего спокойного и уверенного монолога Ярослав замолчал, Волгин повернулся ко мне:

– Вы ведь знали, Андрей Григорьевич?

– Я предположил несколько вариантов развития событий. Вы пошли по самому простому. И теперь должны понимать, что я не объект для шантажа.

– Я могу подключить свои связи в Штатах, – отозвался Ратомский.

– Не надо, – процедил Волгин, поднимаясь. – Я вас понял. Буду ходить аккуратно, а то иногда кирпичи на голову падают.

Дмитрий Тимофеевич залпом опрокинул в себя коньяк и ушел. Так просто? Даже не торговался?

Ратомский расслабился и усмехнулся:

– Думаете, поверил?

– Еще бы! Главное, чтобы вы Дине Анатольевне так убедительно не лгали.

– С ней не прокатит. Давайте, что ли, пообедаем, раз вы все-таки выдернули меня из офиса. Но это было, признаться, весело. Хоть Волгин и не самое большое дерьмо, которое я встречал. И с российскими юристами он давно не работал – я же нес такую чушь, – улыбнулся Ярослав и взял в руки меню.

Глава 13 Карина

Наверное, разговор с Диной мне все-таки нужен был. Калинина нельзя удержать – я это понимала. Но и отпустить просто так его не могла. А вдруг не вернется? Вдруг он сам не придет больше? Тогда это могло значить только одно – я ему не нужна. А сейчас хоть какая-то видимость чего-то была. Какая-то… Чего-то… Сплошь одни неопределенности.

Еще месяц назад я бы сказала, что это все бред, стала бы грудью и боролась, несмотря ни на что. А сейчас… Да, сейчас я понимала, что это было бы эгоистично.  Надо было понять, есть ли место в его размеренной жизни для меня.

Я уехала, как только смогла натянуть еще влажную одежду. Не знала пока, куда еду и зачем, но в итоге оказалась возле уже вроде как своего лечебного заведения. Не в том, конечно, плане, что я тут прописалась, а в том, что оно мне принадлежит.

Улыбнувшись, я посмотрела налево. Там мы с Калининым перелезали через забор, и это было… Черт возьми, я уже давно думаю на английском, так что слова подходящего даже не могу найти. Прикольно, что ли?

Как бы я хотела, чтобы он и сейчас был рядом…

– Карина Петровна, – вывел меня из раздумий голос главврача.

– Здравствуйте, Альберт Эдуардович, – обернулась я.

– Осматриваете свои владения?

– Не поняла…

– Полчаса назад звонил Дмитрий Тимофеевич. Сказал, что он полностью отходит от дел и возвращается в Штаты. Теперь все ваше.

Это что значит? Дима сам позвонил, предупредил? Вряд ли по собственной инициативе. Я потянулась к телефону, расплывшись в глупой улыбке. Не знаю как, но знаю, что это сделал Андрей.

Посмотрев на темный экран, вздохнула. А что я ему скажу? Спасибо, Андрей Григорьевич, за то, что поставили на место моего отчима? Он ответит что-то вроде: «Да не за что». И все… Дальше неловкая пауза и скомканное прощание? А мне надо рвать себе сердце еще больше?

– Карина Петровна, все в порядке? – тронул меня за локоть Альберт Эдуардович.

На защитное стекло смартфона упала капля. Дождь? Нет, черт возьми, это я плачу.

– Все нормально, – тихо ответила я. – Пойду к деду.

– Скажите, а Андрей Григорьевич?..

Да он издевается, что ли? Не дав главврачу закончить вопрос, я развернулась и пошла к центральному входу. Видимо, Альберт Эдуардович успел предупредить персонал, потому что, стоило мне назвать фамилию, охранник беспрекословно и даже с улыбкой пропустил меня, а медсестра на посту только кивнула в знак приветствия.

Палата деда уже не закрывалась на электронный ключ, так что я нажала на ручку, предварительно постучав, и сходу спросила:

– Прогуляемся?

Дед привычно любовался видом из окна, не спеша повернулся на мой голос и прищурился. Если он таким взглядом козырял на допросах, но надо будет спросить, сколько у него грамот, наград и тому подобного. Как будто Петру Васильевичу были известны мои тайны и даже желания.

– Ну идем, девочка, – кивнул он. – Я только переоденусь.

Его обращение ко мне ударило в грудь, но я лишь проморгалась, чтобы слезы не покатились по щекам, и вышла из палаты. Прислонившись к стене, снова достала телефон из кармана, но не позвонила. А может, все-таки стоило? Вдруг Калинин подумает, что я уехала потому, что он мне не нужен? А я думаю, что не нужна ему. Интересно, что бы Андрей сказал, приди к нему на консультацию кто-то с такой же проблемой? Наверняка нашел бы выход. А когда дело касается собственной жизни…

Да, все мы горазды давать советы другим. Или чем там занимаются психологи?

Дед вышел из палаты, снова окинул меня своим пронизывающим взглядом и, по-джентльменски подставив локоть, сказал:

– Прогуляюсь с красивой девушкой, пусть все завидуют.

Я пристроила ладонь на его руке и даже на секунду положила голову на плечо. Дед, конечно, не мог заполнить всю пустоту внутри, образовавшуюся после смерти мамы и после моего отъезда от Калинина.

На улице мы устроились на скамейке ближе к воротам и просто молчали. Мне было хорошо, уютно, но все равно что-то внутри давило. Может, кардиограмму сделать, чтобы исключить проблемы с сердцем? Ну вот, любой психолог бы сказал, что я прячу за сарказмом свою боль.

– Карина, – позвал меня дед, – рассказывай. Вроде же все хорошо закончилось, а на тебе лица нет. Неужто в Аниного однокурсника влюбилась?

– Да ну тебя, – отмахнулась я.

– Если не ошибаюсь, то у вас разница лет в двадцать. Знаешь, я тебе не рассказывал, но у нас с твоей бабушкой было почти так же. Семнадцать лет. Причем я ее приметил, когда Нине было всего пятнадцать, а ты же сама понимаешь, что в те времена… В общем, я дождался ее совершеннолетия и пришел свататься. У нас до сих пор боятся людей в форме, так что говорить о тех временах, когда режим Сталина еще прочно сидел в головах людей. Ее родители испугались, согласились, конечно, а Нина плакала… Она не любила меня сразу, полюбила потом. И не было больше ни разницы в возрасте, ни еще каких-то проблем. Мы жили душа в душу. А сейчас и времена другие, и нравы… По-стариковски звучит, да?

– Нет, – покачала я головой, снова расплакавшись.

– Да не разводи ты сырость, милая. Лучше расскажи, чем будешь заниматься.

А вот пока я сама не знала. Да и не хотела особо ничего.

– Пока найду гостиницу и остановлюсь там на пару дней. А потом подумаю.

– Оставайся здесь. И мне веселее будет. В шахматы играть умеешь?

– Умею, – кивнула я.

В итоге все дороги ведут в психушку. То ли плакать, то ли смеяться. А можно и все одновременно, но это уже истерика.

Глава 14 Андрей

Вроде как все правильно, все удобно, все вернулось на круги своя. Но пусто, блядь, пусто так, что выть хочется в четырех стенах. Я пил, я работал, я сходил с ума…

Я, наверное, буду последним эгоистом, если попрошу ее вернуться. Поэтому и молчал, просто пытаясь вырвать эту девочку из своей головы. О сердце я снова думать не хотел. Стоит признать, что она и там заняла место, как всё… Всё, уже не избавиться от этой боли.

Неделя прошла, пока я пытался разобраться в себе. Не выдержал. На звонок она, черт возьми, не ответила. Несносная девчонка! Я уже не в том возрасте, чтобы бегать за ней.

Ага, блядь, как раз именно этим сейчас и занимался, дозвонившись до Дины, которая пробормотала в трубку едва разборчиво: «Наконец-то дошло», и сказала, где находится Карина.

И кто меня пропустит в закрытое заведение в такое время? Наверное, подобным вопросом я бы задался раньше, а сейчас мне было плевать до обсессивно-компульсивного расстройства.  Я сам не понимал, почему меня несет непонятно куда, ведь мог просто перезвонить завтра или послезавтра… Когда-нибудь…

Нет, мне надо было все решить здесь и сейчас. Завершить гештальт. Полное дерьмо со ссылкой на психологию.

Ворота были закрыты, свет уже не горел, но я упорно давил на звонок. Сонный охранник вышел на крыльцо с фонариком, подошел ко мне и спросил:

– Вы кто?

– Я к Карине.

– Посещения с…

– Она хозяйка здесь, – перебил я охранника.

– Уехала полчаса назад с главврачом.

Ты идиот, Андрей… Ждал, думал, взвешивал и опоздал. Конечно, нахрен ждать не определившегося психолога, когда рядом есть молодой симпатичный психиатр?

– Спасибо, – кивнул я и вернулся к машине.

По-хорошему, стоило бы уехать, но я, блядь, такой идиот, сидел и ждал. А чего? Не факт, что Карина сегодня вернется. Ладно, она не отвечает, значит, позвоним Алику.

Сергиенко ответил почти сразу.

– Да, Андрей Григорьевич!

– Карина где?

– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, Карина Петровна ушла обратно, как только мы поужинали.

– Алик, я тебя, блядь, лицензии лишу и…

– Эй, спокойнее, я вас не узнаю, господин преподаватель.

Не знаю, какого черта на меня нашло. Я, наверное, слишком пошатнул алкоголем свою нервную систему. Моей готовности порвать Алика на куски позавидовал бы Халк.

– Пошел к черту, Сергиенко!

Стоило это сказать и повесить трубку, как на мое плечо легла ладонь. Я обернулся и, увидев смеющийся взгляд, сорвался.

– В машину! Бегом!

– Андрей Григорьевич, что вы себе позволяете?

– В машину!!!

Карина сложила руки на груди и нахмурилась в знак протеста. Я распахнул заднюю дверь и подождал немного. Нет. Буду действовать как неандерталец. Я буквально запихал Карину в салон, хоть она и сопротивлялась, а сам устроился рядом, держа ее запястья.

– Калинин! Какого черта ты творишь?

– Собираюсь тебя трахнуть, девочка.

Она застыла – не ожидала, видимо, такого поворота.

– Ты за этим приехал? – тихо спросила Карина после небольшой паузы.

– На самом деле я хочу разделить с тобой счета за электричество.

– А вот это же серьезнее секса.

– Но сексу это не помеха.

– Женишься на мне?

– Нет, – покачал я головой, ослабив хватку.

– Слава богу, – выдохнула Карина. – Я сама замуж не собиралась.

Она быстро оказалась на мне и потянулась к моему ремню на брюках. Блядь, я серьезно в сорок с лишним лет собрался трахаться на заднем сидении машины с девочкой, которая младше меня на полжизни? Хм… А почему бы и нет?

Карина нервничала, расстегивая мои брюки, но я ей не мешал. И сам ничего не делал. Ее пальцы коснулись моего члена, и я уже готов был кончить от этого безобразия, что творила эта девочка. Насадить бы ее сейчас на себя и трахать так… Ага, чтобы опять ничего не хотелось. Нет, хватит наших случайностей.

Я хочу видеть ее ноги и едва спрятанные под своей рубашкой ягодицы каждое утро на кухне. Хочу, чтобы она спала со мной. Нет, не трахалась, именно спала. Я хочу ее всю, не только тело… Мне нужны ее мысли, желания.

– Карина, – шепнул я ей в губы, удерживая на себе и не позволяя двигаться, когда она уже разделась и со стоном опустилась на мой член. – Нам сейчас хорошо, потом может быть хуже.

– Я знаю. Мы будем оплачивать вместе электричество, – ответила она, поцеловав меня.

– Это не самое главное.

– Калинин, заткнись.

Карина оттолкнула мои руки и начала двигаться на мне. Я сжимал ее бедра, целовал грудь – в общем, почувствовал себя человек, который может отдаться и не думать ни о чем.

Что со мной сделала в итоге эта девочка? Она разбудила во мне человека, обычного человека.

Это не просто секс – это любовь. Чертова сука, которой я не мог найти определение. Я мучил студентов эссе на эту тему, я мучил себя и ее – не позволял себе отдаться, сопротивлялся.

– Девочка, я люблю тебя, – сказал, укусив Карину за шею. – Причем на этот раз так, как надо.

– Ты невыносимый и сложный человек, Андрей Григорьевич. Но за это и я тебя люблю, – она остановилась, не дав нам кончить. – И только попробуй испортить момент.

Нет, только не сейчас. Я замолчал и придвинул Карину к себе, укусив за сосок. Она застонала и снова начала насаживаться на меня. Блядь, я больше никогда не отпущу ее. Пусть сейчас во мне говорят гормоны, но здравый смысл все равно присутствует.

Да, эта девочка заслуживает большего, чем старый психолог, но она сама меня выбрала. Пусть теперь и терпит, потому что я выбрал ее.