Текст книги "Теория несоответствия (СИ)"

Автор книги: Юлия Еленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 20 Андрей

Я сам дал повод лечь мне под бок. Места мало, поэтому Карина легла вплотную ко мне, закинула свою ногу на мою и начала бормотать что-то себе под нос. Зачитывала вслух статьи из открытых вкладок.

Дремота накрывала. Тепло, исходящее от тела рядом, монотонное бормотание. Что-то, похожее на щемящую нежность, зашевелилось в груди. Главное – не обнять, не показать, иначе потом будет больнее нам обоим.

Я закрыл глаза и хоть ненадолго отдался давно забытым ощущениям. Услышал, как Карина положила телефон на тумбочку, сказав:

– Будильник поставила.

А потом она обняла меня, положив голову мне на грудь и руку поперек живота. Я лежал с закрытыми глазами, но не спал. Где тут уже уснешь?

А что значило мое поведение, о котором она спрашивала на лестнице? Наверное, что я старый дурак. У Карины такой характер, что она не остановилась бы, не завершив тот самый гештальт. Так что прощальный секс был бы в самый раз, учитывая, что дальше она разберется уже и без меня. Но я ошибся...

Больше, наверное, это было надо не ей, а мне. Но сейчас мне нравилось, что она просто лежит на моей груди, щекоча дыханием шею.

Это больше, чем секс, поэтому я в первый раз жестко и отрезал любое проявление этой чертовой нежности. А сейчас сам гладил ее по плечу, охреневая от своих мыслей и действий.

А еще мы не говорили о ее словах. Это было убийственно и настолько искренне...

«Андрей, я люблю тебя...»

Как вспомнил интонацию, взгляд, даже ледяной водой как будто окатило. Но отпустить ее придется. Не стоит быть эгоистом – надо быть альтруистом.

Со мной ей счастья не будет. А все остальное... Оно пройдет.

Будильник прозвенел, и Карина подорвалась, сев на кровати. Потерев лицо руками, она посмотрела на меня, долго, пронзительно, как будто читала все мои мысли.

– И каково это, просыпаться с женщиной, с которой не только трахаются?

– Это твоя первая мысль сейчас? Давай-ка выдвигаться. Иди в свой номер, собирайся, я жду внизу. Пока номера сдам.

Через полчаса мы уже сидели в машине. Придорожные гостиницы, иногда городские, авто, вечная дорога – неудивительно, что я почувствовал себя снова молодым. Ну, и она, конечно. Девочка, перевернувшая мой мир.

Карина села за руль, причем ключи попросила, и приехали мы к офису как раз вовремя.

Поднялись на нужный этаж бизнес-центра, прошли по коридору, где с двух сторон были добротные деревянные двери с табличками. И наконец оказались возле главной. Секретарский стол был, а вот секретаря нет. Поэтому я два раза приложился в стуке костяшками пальцев к двери и нажал на ручку.

В просторном кабинете за широким столом сидела девушка, если судить с высоты моего возраста. Рыжие волосы перекинуты на одно плечо, декольте, открывающее все достоинства, но не пошлое. Она подняла на нас яркие зеленые глаза и после короткого приветствия спросила:

– Это вы звонили по поводу Ковцевича?

– Да, – ответил я. – Но мы хотели бы поговорить с Зигмундом Давидовичем.

– Летите тогда в Чехию, – равнодушно пожала она плечами.

Стерва, причем редкостная.

– Простите, а вы?..

– Ивонна Новакова.

– Вы же дочь Зигмунда Давидовича?.. – недоверчиво протянула Карина. – Почему у вас фамилии разные.

Девушка улыбнулась и ответила:

– Потому что в Чехии от носителя фамилии с членом между ног всегда в женском варианте прибавляется это «ова», А если бы я еще и вышла замуж за обладателя такой же фамилии, то была бы Новаковова. А теперь, может, перейдем к делу?

Деловой подход – это хорошо, но я также знал, что это растягивается на долгую бюрократическую тягомотину. Так и вышло.

Паспорт, свидетельство о смерти, свидетельство о рождении... Хорошо, что хоть не пришлось бежать в ближайший банк, оплачивать услуги, а потом возвращаться, а то раньше и такое было.

Выходило, что всеми только административными делами занимался Волгин, но ни одна сделка не могла быть заключена без присутствия на ней Зигмунда Давидовича. Все финансы были в его руках: доступ к счетам, подписи на оплату, контроль возврата средств.

Я выслушал все и спросил:

– Ваш отец, Ивонна, сейчас в Чехии, а если понадобится его подпись?

– Электронная подпись. С этой флэшкой отец не расстается. Подделать невозможно, поверьте.

Да я уже сразу поверил. Почти влюбился, можно сказать. Красивая, самодостаточная – на таких сразу обращают внимание мужчины. Но как бы мне ни нравилась эта стервозная дама, я то и дело возвращался взглядом к Карине. Она выглядела совсем по-другому, но именно на контрасте с юристом я это понял. Такая простая... Небрежный пучок светлых волос, ноль косметики, спортивный костюм. На улице я бы не посмотрел в ее сторону, хоть, безусловно, Карина симпатичная девочка.

– Я выйду, – поднялся со стула. – Мне нужно сделать важный звонок.

Никаких звонков мне, само собой, делать не надо было. Я и сам не понял, что на меня накатило, но желание оказаться на свежем воздухе и отрезветь было сильным.

На улице начал накрапывать мелкий дождь, но я не спешил садиться в машину. Опершись на багажник, поднял голову. Ощущение неприятное, но бодрит.

Какого хрена происходило, я еще и сам не понял. Не мог же я в самом-то деле влюбиться в девочку, которая младше меня на целую жизнь. Да и я всерьез думал, что этот элемент уже не может вступить в реакцию с моим организмом.

Кажется, влип ты, Андрей, по самые бубенцы.

Полное дерьмо, с которым надо завязывать. Надо только придумать какое-нибудь умное определение, на которое можно списать свое временное помешательство. А потом... Все проходит, притупляется, забывается.

Глава 21 Карина

Я видела, как Калинин смотрел на эту красивую женщину. И нет, я не придумала восхищение в его взгляде. Пусть я полная идиотка, но мои мысли заняло не наследство, а посещение салона красоты и брендового магазина. Хотя, что я придумала? Ивонна бы и в махровом халате, без косметики и укладки заслужила такой взгляд.

И чертова ревность подняла голову и мерзко начала когтями царапать ребра изнутри. И я даже была благодарна Андрею, когда он ушел. Я смогла сосредоточиться на деле. Ивонна изъяснялась вполне понятно, не злоупотребляя юридическими терминами. Да и я вроде не настолько глупа, чтобы не разобраться, пусть мысли иногда и уходили в другую сторону.

Когда я вышла из офиса, на улице уже стемнело. Андрей стоял возле машины, не обращая внимания на накрапывающий дождь. Я подошла и спросила:

– О чем задумался?

– Ни о чем, – бросил он равнодушно. – Давай в машину.

И что опять на него нашло? Я не понимала его. То ли я что-то делала не так, то ли у него в голове шла непонятная борьба. Может, хоть для теплого прощания созреет?

Я бросила рюкзак на заднее сидение и повернулась к Калинину:

– Отвези меня на вокзал.

– На какой?

Ну вот... Сейчас он опять скажет, что я действую слишком спонтанно.

– Надо посмотреть, где ближайший. Думаю, до Москвы оттуда я доберусь.

Он смотрел мне в глаза долго, казалось, целую вечность. Но я выдержала, хоть и до крови закусила щеку, чтобы не ляпнуть снова: «Поехали со мной».

– Мы проезжали мимо железнодорожного, я помню, где он, – сказал наконец Калинин и отвернулся, сосредоточившись на дороге.

Пусть бы этот вокзал был за сотни километров отсюда, ну, или пусть бы мы застряли в пробке. Я не хотела с ним прощаться. И до последнего теплилась надежда, что Андрей сейчас скажет, что поедет со мной.

Но доехали до вокзала мы за десять минут. Я не спешила выходить из машины. Сидела, кусая губу, но в итоге спросила:

– Тебе ведь понравилась эта рыжая дамочка?

– Понравилась, – не стал отрицать Калинин. – Как нравится, допустим, женщинам Брэд Питт или Леонардо ди Каприо.

– Они же старые! – удивилась я и тут же мысленно чертыхнулась, добавив: – Никаких намеков.

– Какие могут быть намеки, когда ты всегда говоришь прямо? – улыбнулся Андрей.

Он тоже не спешил. Интересно, с каким интервалом отсюда поезда на Москву ходят? Если я пропущу несколько, Земля же не сойдет с орбиты?

Что же плакать так хочется? А внутри все скребет и скребет... Но это уже не ревность, а какое-то отчаяние.

– Андрей, – я наконец-то повернулась к нему, – спасибо. Я рада, что именно ты был со мной все это время. То есть все эти несколько дней. Кто-нибудь другой на твоем месте послал бы меня сразу к черту, а может, и не стал бы разговаривать. Все-таки я была несносной американской девчонкой.

– Зато живой и настоящей. Ты не пыталась мне понравиться.

Как бы я хотела развить этот разговор. Наконец-то понять, как Калинин ко мне относится. Но тогда я точно не уеду. Он и так меня держит, как будто привязал к себе невидимой цепью.

Я потянулась к двери, и Андрей тоже вышел из машины. Мы смотрели друг на друга в свете привокзальных фонарей через крышу машины, и я была рада, что идет дождь. По крайней мере не видно, что я плачу.

– Прощай, девочка. Но все-таки напиши, когда доберешься до Москвы.

– Прощайте, Андрей Григорьевич. Вы так и не скажете мне ничего больше?

Последняя попытка.

Калинин потер переносицу и сказал:

– Твой отец был нашим преподавателем по медицинской психологии. Я случайно узнал. Я пришел к нему с черновиком курсовой и услышал обрывки разговора. Конечно, деликатно отошел от двери аудитории и ждал в коридоре, пока там не появилась Анна. Тогда-то она все сама мне и рассказала. Я думаю, ей просто не с кем поговорить было. И да, я обещал, что никому ничего не расскажу. Его звали Леонид Аркадьевич Беркутов, твоя мать любила его, он умер почти десять лет назад. И ты первый человек, которому я рассказал об этом.

Неожиданно. Я даже потеряла дар речи. Теперь понятно, почему Андрей так долго молчал. Да, по сути, этот человек мне не отец, пусть моя мама в нем хоть души не чаяла. Я его не знала. И сейчас даже не понимала, почему это было когда-то так важно.

– Спасибо, – кивнула я и, забрав рюкзак, собиралась вот так уйти, скрывая все свои эмоции.

– Карина!

Как тяжело... Но я обернулась, нацепив подобие улыбки.

Калинин подошел и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. А потом... Я даже оторопела от неожиданности. Он притянул меня к себе и поцеловал. Вцепившись ногтями в его плечо, я застонала. Зачем?

Андрей прикусывал мои губы, прижимал к себе так, будто не мог отпустить, а я сходила с ума от этого безумия. Не было мира вокруг – были только мы.

Но конец есть всегда.

И Калинин первым отстранился. Провел пальцем по моим губам и сказал:

– Я тоже люблю тебя, девочка, но нам не по пути.

И ушел. Просто сел в машину, пока я оторопело стояла, глядя ему вслед.

Зачем, Андрей Григорьевич? За что?

Просто сказал и уехал. Как будто сам себе доказал свою теорию, что мы не соответствуем друг другу. И забыл меня спросить, что я об этом думаю.

А что я думала? Да он этим поцелуем выбил все мысли из головы. Только мне самой пока надо понять, как сократить эту пропасть между нами.

Часть 3 «Опровержение». Глава 1 Андрей

Дома все было как обычно. Как всегда. Как много лет подряд. Но при этом как-то непривычно. Пусто, что ли?

К какому синдрому можно отнести это состояние? Блядь, да черт с ними, с этими синдромами, расстройствами... Просто завалиться сейчас спать, а завтра, возможно, жизнь уже не покажется таким пустым и бессмысленным дерьмом.

Включив телевизор, чтобы хоть как-то унять звон тишины, я прошел в ванную и простоял в душе не меньше часа, смывая с себя не только дорожную пыль, но и мысли, эмоции, чувства.

И вроде бы как-то даже легче стало, пока, выходя из ванны, я не подцепил мокрой рукой со шторки светлый волос. Немного постояв, разглядывая его, я снова включил воду и сунул руку под струю.

Нет, я все правильно сделал, несмотря на то, что мне тошно. Всю ночь я смотрел в экран телевизора, совершенно не понимая, что происходит на экране, и глотал коньяк.

В шесть утра пришло сообщение: «Я уже в Москве».

Отлично.

Я хотел ответить, но не стал. Даже позвонить хотел. Но поддержание этой призрачной связи ничего не даст.

В восемь позвонил в институт, решив на сегодня забить на все. Дамы в деканате меня любили, так что заверили, что замену найдут. Предстать перед студентами после бессонной ночи с перегаром мне не позволял статус.

Но оставить меня в покое не пожелали. Только стукнуло девять, как мой телефон начал разрываться. Поначалу я просто игнорировал, потом начал сбрасывать, но забыл, с кем имею дело.

Дина – дама настойчивая. И через час раздался звонок в дверь. Почти шекспировский вопрос: открывать или не открывать?

– Андрей Григорьевич, – заорала Дина за дверью, – открывайте! Не зря же я ехала сюда на такси, чтобы напиться с тобой!

Черт в юбке.

Я поплелся к двери и, распахнув, спросил:

– Дина Анатольевна, может, тебе парочку клиентов подбросить, чтобы ты не бухала по утрам?

– Зато вы, Андрей Григорьевич, я смотрю, по ночам пьете, – прищурилась она, проходя в квартиру.

Всучила мне два пакета и, сбросив обувь, по-хозяйски прошла на кухню. Никакого уважения к старшим и полное несоблюдение субординации. Надеюсь, хоть без психологической консультации обойдемся. К этому я точно не готов.

Пока Дина что-то говорила, гремя тарелками, я опустился на табуретку и закрыл глаза, опершись о стену. В голове шумело. То ли спать надо, то ли еще выпить.

– Кстати, – услышал я, – мне Карина звонила.

Приоткрыв один глаз, я спросил:

– И что?

В ответ раздался смешок. Вот стервочка! И я еще повелся.

– В Москве. Ждет подругу из Нью-Йорка, скучает, судя по голосу. Правда, не знаю, по кому или чему. Обещала вернуться, когда уладит все дела.

– Понятно, – равнодушно пожал я плечами.

– Андрей Григорьевич, если вам так плевать, почему вы постоянно напрягали моего мужа просьбами узнать то одно, то другое. Волгин еще интересует?

– А есть на него что? – открыл я уже оба глаза.

– Приятно видеть, как человек оживает, – одобрительно покивала Дина и подала мне стакан. – Как просил передать Ярослав, особо ничего интересного. Начинал с обычных «шестерок» в девяностые, потом, видимо, понял, что такими темпами долго не протянет, и вроде как легализовал свою деятельность. Так это или нет, остается за кадром. К концу нулевых решил развернуться за рубежом. И не абы где, а в Штатах. Женился на дочери бывшего сотрудника ФСБ, в России последние десять лет появлялся, но не часто.

Все это я и так знал. Но теперь, наверное, информация уже была не актуальной. Все осталось во вчерашнем дне: и мои прогулки по лесу ночью, и нелады с логикой и эмоциями, и Волгин, и даже Карина.

– Я думаю, если она сможет взять отчима за яйца, то плевать, кто он и что он, – посмотрев на Дину, сказал я.

Мне не нравился ее взгляд. Так смотрят на выборку для курсовой работы. А становиться объектом исследования я не собирался.

– Андрей Григорьевич, ты влюбился, что ли?

– Дина Анатольевна, ты дура, что ли?

Она не обиделась. Растянула губы в улыбке и с умным видом изрекла:

– Я даже представляю, как у тебя сейчас мозги воюют с чувствами.

– Блядь, Дина, ни черта ты не знаешь! – вырвалось у меня.

Я устало потер переносицу и, налив, еще начал вертеть стакан в руках.

– Долго молчать будешь?

– Месяца два назад мне позвонила моя бывшая однокурсница, мать Карины. Странно, мы не общались много лет, поэтому я удивился. А просьбе удивился еще больше. Анна сказала, что в случае чего ее начальница, Лилия Родионова, поможет Карине связаться со мной. Но так, ненавязчиво, как бы случайно. Аня хорошо знала свою дочь и понимала, что после ее смерти долго терпеть отчима Карина не сможет, а учитывая, что в последнее время ее все чаще интересовали родственники, ломанется в Россию. Но, как ты, Дина Анатольевна, могла заметить, Карина довольно своенравная и импульсивная, помощь бы не приняла из жалости или по просьбе покойной матери. И я должен был вроде как оказаться случайно вовлеченным в события и присмотреть за ней, если она у меня появится. Анна оказалась права. Если бы не я, то ей свернули бы шею, потому что иногда рационально думать эта девочка не умеет. Но, конечно, трахаться с ней Анна не просила.

У Дины вырвался нервный смешок. Пиздец как смешно.

– Андрей Григорьевич, да вы просто стратег. А еще манипулятор. Разыграл такой спектакль, что все сыграли свои роли, в том числе и я. Да ты не психолог, ты экстрасенс, если предугадал действия каждого из нас. Браво!

– Заткнись, а?

Конечно, на Дину моя просьба не подействовала.

– Теперь понятно, что у тебя не только война внутри, но и чувство вины. Я бы убила тебя.

– Все, разговор окончен. Да и наши пути уже разошлись. Она девочка молодая, красивая, уже и богатая, найдет себе парня, выйдет замуж, нарожает детей и, надеюсь, будет счастлива. А я... А у меня своя жизнь, привычная, размеренная.

– Счастливая ли?.. – тихо спросила Дина.

А вот хороший вопрос. Раньше я был уверен, что да.

Глава 2 Карина

Я ждала ответа полдня в гостинице, пока не уснула, ночью просыпалась, потому что мне казалось, будто пищит телефон, на следующий день, когда ждала Лилю в аэропорту, не выпускала телефон из рук.

И сама не поняла, в какой момент дошло, что мои ожидания бессмысленны. Он не напишет, не позвонит. А в момент прощания Калинин, наверное, поддался минутной сентиментальности.

Еще и об отце моем рассказал, хотя вряд ли я могла бы так называть того человека. И ничего сверхъестественного в моем происхождении не было – Андрей просто дал обещание моей матери молчать. Ну, по крайней мере я хоть прояснила ситуацию.

А потом... В общем, все по-московски: быстро, суматошно и без чувства времени. Прошла неделя, которая показалась мне одним днем. Лиля часто пропадала в Московском институте психоанализа, а я сначала изучала файлы на флэшке, потом переслала их юристу, ждала ответа. На мысли о Калинине почти не было времени. Разве что по ночам.

Лиля видела, что со мной что-то происходит, но не спрашивала, только присматривалась, иногда с грустью качала головой.

Наконец Ивонна прислала мне ответ, что это не просто отчетная документация была на флэшке, а компромат. Как мама разобралась, какие именно файлы надо скачать, непонятно. Вряд ли она разбиралась в подобных делах. Скорее всего, кто-то помог.

Конечно, я родилась не вчера и могла предположить, что Дима нечист на руку, но не в таких масштабах. Ивонна сказала, что при правильном построении обвинения и тщательной проверке его можно закрыть надолго.

Что ж, пора мне связаться с любимым «папочкой».

С Димой я договорилась встретиться в людном месте – выбрала сразу кафе в центре, но отчим не без сарказма заявил, что подобное заведение не для него, и перенес встречу в ресторан. Буржуй хренов!

Когда я вошла в жутко безвкусное место, вычурность интерьера которого просто резала глаза, Дима ждал меня за столиком у окна. И где все его Джо? Не поверю, что один приехал.

Он наблюдал за моим приближением так, как будто не я сейчас прижму его, а он меня.

– Привет, милая, – расплылся Дима в улыбке. – Присаживайся, – указал на стул напротив себя, – я заказал тебе кофе.

– Ты так любезен, – в тон ему ответила я.

Официантка поставила перед нами две чашки, и, поблагодарив ее, мы с отчимом уставились друг на друга.

– А ты изменилась, – наконец-то сказал Дима. – Повзрослела, что ли. Или влюбилась...

Это он к чему сейчас?

– Это московский воздух, – усмехнулась я. – Неделя на три года старит.

Отчим оценил мою шутку. Улыбнулся и, расстегнув пуговицу на пиджаке, откинулся на спинку стула.

– Ну и что ты мне хочешь сказать, Карина? Чтобы я отдал тебе наследство, а ты его спустила за год?

– Флэшка у меня.

– Это я уже понял, иначе ты бы не позвонила. Посадить меня хочешь? Милая, у меня на непредвиденный случай заготовлены уже документы и некоторая сумма денег наличкой. А развернуться я смогу в любой стране без экстрадиции. Это, конечно, не очень удобно, я привык к Штатам, да и по России скучать буду, так что лучше бы нам договориться.

Диме я не доверяла, но попробовать стоило.

– Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. И если со мной что-то случится...

– Карина, ну за кого ты меня принимаешь? И что за дурацкая фраза из фильмов? Я понял, если с тобой что-то случится, то твоя психологиня меня посадит.

– Она вообще-то психиатр, – поправила я.

– Да мне плевать, – отмахнулся Дима. – Но, Карина, ты должна понять, что мне нужны гарантии. Честное слово – это здорово, но доверия не внушает.

– И?.. – спросила я, понимая, что отчим что-то заготовил.

Предчувствие не обещало ничего хорошего, а Дима молчал, рассматривая меня. Я не торопила его. Тоже молча наблюдала, пока в животе крутился ледяной ком.

– Ты точно изменилась. Откуда столько терпения и прагматизма?

Правильный вопрос: от кого? Половым путем, наверное, передается.

– Дима, ближе к делу.

– Ладно. У меня есть стимул не трогать тебя – флэшка, надо и тебя простимулировать, чтобы после передачи документов на имущество ты не сдала меня, – отчим театрально задумался, а потом, облокотившись на стол, сказал: – Попробуешь меня тронуть, я грохну твоего любовника. Кстати, что ты в нем нашла, он же почти мой ровесник?

Вцепиться бы в эту самодовольную рожу... Но нет, и не потому, что маникюра жалко, а потому, что я даже пошевелиться не могла.

– Какая же ты скотина... – прошипела я.

– А я умен, – похвалил сам себя Дима. – Я даже не был уверен, что ты с ним спишь, а уж в том, что он для тебя что-то значит и ты не использовала просто-напросто этого мужика, так очень сильно сомневался. Но ты сейчас сама себя сдала с потрохами.

– Откуда?..

– Детка, промочи горло, а то у тебя голос охрип. Откуда я знаю? Слушай, ну это вообще несерьезный вопрос. Калинин всего лишь побитый жизнью психолог, а не шпион, так что даже не пришлось искать профессионала для слежки. Хватило любителя за смешные деньги.

За такое определения Андрея стало обидно. Ничего он не побитый, нормальный мужчина. Да уж... Сама его недавно называла старым, а сейчас...

Я поднялась и бросила Диме:

– Счастливо! Надеюсь, больше не увидимся.

– Сядь на место!

– Да пошел ты!

– Калинин тебе рассказал, что Анна звонила ему примерно за месяц до смерти?

Я обернулась и уставилась на Диму. Опять пытается меня обыграть? Но выглядел отчим серьезно. И я поняла: не лжет.

Вернувшись за стол, заказала воды и почти залпом выпила стакан.

– Не сказал, – удовлетворенно заметил Дима. – Не знаешь ты, крошка, кому доверять. Давай я его сразу грохну, а? Все равно еще лет пять-десять – и у него появится лысина, импотенция и старческий маразм. Зачем тебе такое счастье?

Я успокоилась. Как-то быстро стала хладнокровной. Налила еще воды в стакан, покрутила его в руках, а потом, с улыбкой поднявшись, плеснула все содержимое Диме в лицо.

Ну, дурной пример заразителен.