Текст книги "Клуб свекровей (СИ)"

Автор книги: Юлия Цезарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Цезарь Юлия
Клуб свекровей

Клуб свекровей.

Комедия

Юлия Косарь

Действующие лица

Таня 43 года

Наташа 43 года

Аделина-Ангелина-Девушка-Саша, 22 года

Картина первая. Наташина комната. Наташа сидит за компьютером. На лице ее отображаются эмоции, вызванные явлением кошечек, собачек, цветочков, известных певцов и певиц в Одноклассниках. Звонок в дверь.

Наташа (не отрываясь от экрана компьютера.) Заходи! Открыто!

Врывается Таня.

Таня. Все! Кончено! Жизнь моя покатилась к собачьим чертям! О-о-о-о-ой!

Наташа не обращает на ее вопли никакого внимания.

Наташа (не отрываясь от экрана). Нет, ты смотри, смотри, иди сюда, она охренела совсем!

Таня. Ты слышишь, что я говорю?!

Наташа. Ага. Иди, говорю, сюда! Посмотри! Эта Мадлен! Баба в возрасте, может, даже старше нас, отхватила себе такого дусю, в дети ей годится.

Таня. Мадлен?

Таня забывает про свои вопли, подлетает к компьютеру и тоже очень увлеченно смотрит в экран. При наличии технических возможностей, на экране за спинами женщин появляется видео поющей Мадлен. Это среднего таланта попсовая певица, поющая соответственные песни, довольно экстравагантно одетая, манеры далеки от совершенства.

Мадлен с экрана (или голос Мадлен).

Это было со мной.

Было прошлой весной (посмотреть снежную королеву)

Это было! Точно было.

Было точно со мной.

Я ходила и остыла.

Было скучно одной.

Это было! Точно было.

Точно было со мной.

Но однажды ты отважно

Мой нарушил покой.

Это было точно было

Было точно со мной.

Таня (вздыхает). А со мной вот не было!

Наташа. Тьфу! Остынь! На фига тебе?!

Таня. А ей на фига?

Наташа. И ей незачем. А платье какое... Видала разрез?

Таня. Видала. Звездааа.

Наташа. Даааа.

Вздыхают.

Таня. Дааа... А мы... Помнишь, тоже в хоре пели...

Встают, поют пионерскую песню.

Таня и Наташа.

Орленок, орленок!

Взлети выше солнца

И степи с высот огляди!

Навеки замолкли веселые хлопцы,

В живых ты остался один!

Садятся опять за компьютер.

Наташа. А что? Мы тоже могли бы.... Как Мадлен.

Таня. Скажешь тоже! Что мы? Сравнила! Она – звездаааа.

Наташа. Нуууу.

Таня. Но ты права! Не надо нам этого! Гадость какая. В ее-то возрасте! Дуси, пуси, разрезы! Мы – лучше. Мы – чище. Наше дело правое.

Наташа. Враг будет разбит, и победа будет за нами.

Стукаются кулаками.

Таня. Да! Знаешь что?! У нас миссия. Реальная, священная человеческая миссия. Женская доля называется! Мы – атланты! Держим небо, тянем ярмо. И гордимся этим!

Наташа (пожимает плечами). А что нам остается?

Таня (продолжает, не обращая внимания на Наташин скепсис). Мы – матери! Никаких там о себе! Лучшее – детям.

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа. (Вспоминает, зачем пришла.) Да! Что ты отвлекаешь меня своей Мадлен?! Моя жизнь кончена! Покатилась к собачьим чертям! О-о-о-ой.

Наташа. Чо такое?

Таня. Съехал!

Наташа. Кто? Крыш?

Таня. Какой там крыш?! Сашка съехал!

Наташа. Нееет! Как?!

Таня. Я, говорит, взрослый. Взрослый? В 24 года?!

Наташа. Ну, вообще-то....

Таня. Что?! Вот будет твоему 24 года, тогда ты поймешь!

Наташа. Может, пойму....

Таня. Поймешь, точно! Все понимают. Когда их лично касается.

Наташа. Поживем, увидим.

Таня. Везет тебе, твоему 10.

Наташа. Рожать надо вовремя!

Таня. В девятнадцать что, не вовремя?

Наташа. Значит, не вовремя. Теперь вот ты еще молода, полна сил, материнского инстинкта, а он взял и съехал.

Таня. Дааа.

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа. Твоего еще можно прижать. Поцеловать.

Наташа. Ага! Жди!

Таня. По крайней мере, насильно.

Наташа. Это да. Это можно.

Таня. Но самое главное... самое главное.... Он не только съехал, а еще и съехался!

Наташа. Съехался? Типа, съехал себя?

Таня. Ага. Съехал себя с Аделиной.

Наташа. Чойто?

Таня. Имя такое – Аделина. Чойто! Представляешь?

Наташа. Да уж.

Таня. От слова – ад. А он с ней взял и съехался. То есть, сам, по личной , можно сказать, инициативе сунул свою голову в геенну огненную.

Наташа. О!

Таня. Вот и о!

Наташа. Может, еще обойдется?

Таня. Не. Не обойдется. Надо что-то делать!

Наташа. Что?

Таня. Что? В том и вопрос! Еще не решила. Но я ей покажу!

Наташа. Что покажешь?

Таня. Кузькину мать! Что еще у меня осталось? Жила, жила, только Кузькину мать и нажила. Все ему, сыночке! На мой милый, все для тебя! Себе ничего! А он раз – и к Аделине!

Наташа. Все они такие. (Презрительно.) Мужики.

Таня. Мужики, это... мужики! А сыночка совсем другоооое.

Наташа. А ты ее видела?

Таня. Кого?

Наташа. Эту, от слова "ад"?

Таня. Нет.

Наташа. Так, может, она – ангел?

Таня. Ангел? Отнявшая у матери сына? Ангел?! Она – Гендольф!

Наташа. Кто это – Гендольф?

Таня. Не помню, кто. Но она – точно Гендольф!

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа.

Наташа. А, может, все-таки, знаешь что?

Таня. Что?

Наташа. Может, она его будет любить, кормить, носки штопать?

Таня. Ха! Ты наивная! Я ж спросила. А он знаешь что?

Наташа. Что?

Таня. Ни за что не догадаешься.

Наташа. Говори уже!

Таня. Ей, говорит, некогда глупостями заниматься! У нее бизнес.

Наташа. Оооо! То есть, мы с тобой всю жизнь глупостями, а она...

Таня. Выходит, так!

Наташа. А ведь когда-то в хоре пели.

Поют пионерскую песню.

Таня и Наташа.

Мы шли под грохот коннонады,

Мы смерти смотрели в лицо.

Вперед продвигались отряды

Спартаковцев юных бойцов.

Вперед продвигались отряды

Спартаковцев юных бойцов.

Таня. И ведь неплохо пели.

Наташа. А, помнишь, нас в пятом классе в солистки взяли, а эту сумасшедшую Ленку Сидорову не взяли?

Таня. Сказали, голосом не вышла.

Наташа. А она с нами драться полезла из-за того, что нас взяли.

Таня. Мы ее отметелили, а она реветь, будто бы мы первые начали.

Наташа. И училка ее из жалости тоже в солистки взяла.

Таня. Дааа. Наглая такая!

Наташа. Наглость – второе счастье.

Таня. Точно! Терпеть ее не могла! Хорошо, она потом в другой город переехала.

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа.

Наташа. А мы остались и пели. И жизнь была впереди и представлялась нам светлым будущим.

Таня (скорбно). Ага. Вот оно и наступило!

Наташа (не слушая ее). Думали, что будем мы открывать неизвестные страны, выращивать неизвестные растения, летать к неизвестным звездам.

Таня. Да фиг с ними, со звездами-то. Тут бы хоть что-нибудь!

Наташа. Что?

Таня. Не знаю. Приехал бы хоть кто-нибудь на белом коне, или просто ногами приковылял. И сказал: да брось ты все это нафиг.

Наташа. Что это-то?

Таня. Да все нафиг. Смотреть же на это все невозможно!

Наташа. Да нафиг этих всех на белом коне или ногами! Как вспомню, так вздрогну. Уроды!

Таня. Точно.

Наташа. Я больше в эту кабалу ни ногой!

Таня. Да, жизнь – не сахар.

Наташа. У Мадлен вон жизнь... совсем другая!

Таня. Звездааа.

Наташа. Дааа.

Таня. Вот скажи: у него бизнес, у нее бизнес. Зачем они съехались?

Наташа. Совместный бизнес?

Таня. Какой там?! Мой хоть понятно: компьютеры продает.

Наташа. А она?

Таня. Ымидж продает.

Наташа. Чой-то?

Таня. Из людей других людей делает и продает.

Наташа. Кому?

Таня. Работодателям.

Наташа. Что с миром стало?

Таня. К Аделине весь мир катится.

Наташа. Мама дорогая!

Таня. А не только мой Санька.

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа.

Наташа. Когда он вас познакомит?

Таня. Сказал: если надумают жениться, сразу и познакомит.

Наташа. А когда надумают?

Таня. Да кто ж его знает? Теперь жениться не модно.

Наташа. Но посмотреть-то на нее надо?

Таня. Надо. А то ж от любопытства с ума можно съехать. Не сплю. А если сплю, то кошмары одни. Будто не женщина, она, Аделина эта, а комар. Я вскакиваю вся в холодном поту. Огромный такой комар, с Саньку ростом. Сунула свой нос в сыночку моего и как коктейль его кровь посасывает.

Наташа. Уууужас.

Таня. Такой разве судьбы я ждала для сыночки моего? Так и хочется мир взорвать, или, по крайней мере, торта нажраться. А нельзя, разнесет. Может, сдохнуть просто?

Наташа. Это ж сон только, что ты?!

Таня. Вещий!

Наташа. Но, может....

Таня. Не может! Скажи своему, пока маленький: "Никогда, ни за что не смотри в сторону баб, они все – самки комаров! И пьют человеческую кровь".

Наташа. А мы-то тогда тоже что ли?

Таня. Мы – матери! Доноры, можно сказать! Мы эту кровь, наоборот, сдаем. Мы сдаем, они пьют, мы сдаем, они пьют. Круговорот кровей в природе! Страшная биологическая сказка!

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа. Надо группу в одноклассниках создать.

Наташа. Зачем?

Таня. Не "зачем", а "как назовем".

Наташа. Как назовем?

Таня. "Клуб свекровей".

Наташа. Круто. К нам же полмиллиона сразу в группу запишется.

Таня. А, может, и миллион.

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа.

Наташа. Слушай, а, может, у них, у современной молодежи все проще?

Таня. Какой там проще?! Когда это семейная жизнь была проще?! Семейная жизнь – это война. Муж на ней – солдат, а жена – медсестра. Он – воюет со всем миром, а она его под пулями с поля боя выносит. Тогда это семья. А когда он воюет, она воюет, кто бинтовать-то будет? А, значит, вся кровь-то и вытечет, и а-а-ай, бедный мой сынка. Напишу плакат – "Аделины – вон!", и поеду в Москву, на Красную площадь. Пусть меня арестуют, чтоб он понял, до чего мать довел!

Наташа. Ну-ну-ну! Погоди еще в тюрьму-то! Может, давай с ней познакомимся.

Таня. Так он же не знакомит.

Наташа. Так мы сами, тайно. Не скажем ей, что ты – это ты. Прикинемся валенком и о Сашке-то ее и порасспросим. И на телефон все запишем. Если она его любит, так и бог с ней, пусть живут. А если нет, пусть Санька послушает, разочаруется.

Таня. Точно! Думаешь, получится?

Наташа. Попытка – не пытка.

Таня. А как мы с ней познакомимся?

Наташа. Порасспроси Сашку, хитро как-нибудь, обходными путями, где ее офис.

Таня. Я? И хитро?

Наташа. Учись, блин, прямая линия наша! Сына спасать надо?

Таня. Надо.

Наташа. Придем к ней. Как клиентки. И в процессе потребления ее бизнеса все и узнаем.

Таня. Натаха, ты – голова!

Наташа. Дааа.

Таня. Дааа.

Картина вторая. В квартиру Наташи вваливаются Наташа и Таня.

Таня. Сто тыщ рублей!

Наташа. Сто тыщ рублей! Охренела девка.

Таня. А как набросилась на нас!

Наташа. А присядьте, а прилягте. Чаю, кофе? Потанцуем? Лиса Патрикеевна!

Таня. Змея подколодная!

Наташа. Гладко стелет, а потом как обухом по морде – сто тыщ.

Таня. Дааа. Это было... очень неожиданно. Ничего! Мы ж не собирались дальше-то идти. Так что: что там про тыщи сейчас....

Наташа. А как мы про Саньку-то тогда узнаем?

Таня. Надо было сразу микрофон включить и спросить: что думаешь про своего... бойфренда.

Наташа. Как тут спросишь, если она ни слова нам сказать не дала? Тараторит, тараторит. И словами, словно в сеть, затягивает.

Таня. Точно! Так и Санечку моего затянула. В паутину. И кровь пьет. Паучиха.

Наташа и Таня (поют).

Если ты попал в сети вдруг.

А невеста твоя – паук.

Если сразу не разберешь

Что за фря, кошкин еж!

Пыл любовный побереги.

А ее не гони, беги!

И на помощь спеши позвать.

Твою мать, твою мать!

Наташа. Так паучиха она или комариха? Ты уж определись!

Таня. Это – гибрид! Слона с чайником! Насекомое с крыльями и с сетью. Летит такая, мессершмидт, за сынкой моим и з-з-з, дуло свое в него вонзить готовится. А я кричу: "Беги, сынка! Беги шибче, пока не поздно, иначе скрутит, не шелохнешься! Всю жизнь будешь кровь сдавать и деньги ей носить".

Наташа. Так вроде она сама не хило так должна зарабатывать. Сто тыщ только с нас хотела.

Таня. А ей все мало! Ей надо больше. Она ж ни перед чем не остановится! Видела, настырная какая? Кровососина!

Наташа. Придется снова пойти. Не оставлять же сына в ее липких лапах.

Таня. Надо было в морду ей сразу, и все.

Наташа. Охранник бы прибежал.

Таня. Скажи вот, Наташка, нормальной бабе нужен охранник?

Наташа. Мне не нужен.

Таня. И мне не нужен. А ей он зачем?

Наташа. Зачем?

Таня. Охранять от благодарных клиентов.

Наташа. От нас, что ли?

Таня. От благодарных! Что делать? Что делать?

Наташа. Я тебе одну умную вещь скажу. Только не кричи сразу.

Таня. Попробую.

Наташа. Звони сыну, проси сто тыщ.

Таня. Да ты что!? Офигела совсем?!

Наташа. Он у тебя бизнесмен?

Таня. Да какой там... Ну да, бизнесмен.

Наташа. Пусть матери сто тысяч даст. На спасение его же самого.

Таня. Неудобно что-то мне просить.

Наташа. Неудобно у пчелки в жопке.

Таня. Это жалко у пчелки в жопке!

Наташа. Пофиг. Тебе что неудобней – денег просить или сына паучихе на сожрание отдать?

Таня. Ооой! И то и другое неудобно.

Наташа. Давай я позвоню.

Таня. Да не, неудобно.

Наташа. Давай телефон.

Борются за телефон. Наташа отнимает телефон, набирает Сашу.

Наташа. Але. Санька. Дай матери сто тыщ.... Надо. Что спрашиваешь? Если матери надо, значит, надо.... Хорошо. Пока. (Тане.) Ну, все, договорилась. Теперь мы твоей Аделине такой ад устроим! Мы ей такую Кузькину мать покажем.

Затемнение.

Голос Натальи. Мы ее теперь в такой узел скрутим. Да мы ее...

Картина третья. Офис Аделины. Наташа и Таня жмутся в уголке. Аделина гордо ходит по комнате.

Аделина. Что ж, эмм, Наталья, Татьяна, вы выбрали минимальный лот на сто тысяч. На эти деньги у нас с вами очень скромные возможности.... Хотя.... Если рассматривать это, как первоначальный взнос....

Таня. Чего?

Аделина. М-м. Посмотрим. Вы петь любите?

Наташа. Очень.

Аделина. Могу предложить вам выступление в конкурсе: "Але, мы ищем Фросю Бурлакову".

Таня. А что это?

Аделина. Конкурс. Типа "Голос. Дети". Только исключительно для тех, кому глубоко за...

Наташа. Фрося вроде молодая девушка была.

Аделина окидывает ее презрительным взглядом.

Аделина. Вы понимаете, эмм, Наталья, с точки зрения НЛП и других лингвистических конструкций, Фрося Бурлакова на современном поле никак не ассоциируется с молодой девушкой. Уж вы мне поверьте на слово. Я хорошо знаю современные тренды определения направления движения речевых конструкций. Ваше время идет. Ваши сто тысяч не рассчитаны на безлимитное абонентское обслуживание. Поэтому любые выражения несогласия выражайте на марше несогласных, хорошо? Там все бесплатно. Мне же, как специалисту вы либо доверяете, а, значит, слушаетесь беспрекословно, либо не доверяете, и берете пятьдесят процентов оплаченного и отчаливаете к другим специалистам, которые покажутся вам более квалифицированными. Хотя, уверю вас, лучше меня вам вряд ли кто встретится. Особенно за ваши копейки.

Наташа. А почему только 50 процентов?

Аделина. Потому! Из-за вас я отказала другим клиентам. Ко мне очередь. Я вас, в общем-то, без очереди взяла, потому что увидела в вас перспективных клиентов, которых можно потом в портфолио вставить, для яркого контраста, что было, и что стало. И вот что мне в ответ на мою доброту!

Наташа. Я ведь только спросила, почему 50 процентов, а деньги не собиралась забирать.

Аделина. Тем более. Тогда это вообще потеря драгоценного времени-денег. (Хлопает в ладоши.) Все, все! Начинаем интенсивно работать. Встаньте, пройдитесь для начала, представьте, что вы на сцене. Ну, и можете что-нибудь для начала спеть.

Наташа и Таня, подражая Мадлен, только еще более неуклюже, ходят будто бы по сцене, начинают с Мадленовской попсы, а потом переходят на яростный громкий джаз. Поют они хорошо и громко, несравненно лучше Мадлен.

Наташа и Таня.

Это было со мной.

Было пошлой весной.

Это было! Точно было.

Было точно со мной.

Я ходила и остыла.

Было скучно одной.

Наташа. Да ну нафиг, что за слова, что за музыка?! Давай лучше нашу.

Наташа и Таня поют джаз.

Аделина щелкает пальцами.

Аделина. Стоп-стоп-стоп.

Наташа. Что не так?

Аделина. Все. Вам сколько лет, дамочки?

Наташа. А что?

Аделина. Вроде опытные женщины. А ничего не понимаете в жизни. Во-первых, петь лучше, чем основная масса нашей попсовой тусовки, это вылететь с первого же тура соревнований. Даже если не вылететь.... Понимаю, вы, наверное, гордитесь, что у вас есть голос.

Наташа. А что?

Аделина. Голос, безусловно, есть. Но в голосе ли дело? Вы определитесь, в чем ваша цель? Вы смотрели эти шоу – "Голос", "Минута славы" и прочие?

Наташа и Таня кивают.

Аделина. А после шоу вы кого-нибудь из тех, кто хорошо поет, видели в новогодних, скажем, концертах? Или вообще вы их видели потом?

Наташа и Таня мотают головами.

Аделина. Вот! Что, думаете, у нас мало талантов в стране? Да в каждом доме по голосистой бабе живет. Как запоет, хоть милицию вызывай. Но кому они нужны? Никому! Обороноспособность нашей элитной тусовки гораздо мощнее, чем обороноспособность нашего оборонного комплекса. Они не впускают в свои ряды орущих колхозниц Фрось Бурлаковых.

Наташа. А как же тогда вообще разрешили конкурс "Але, мы ищем Фросю Бурлакову?"

Аделина. Но делать-то вид, что они готовы впустить, должны? Должны. Иначе плебс взбунтуется. Тут очень тонкая веревочка между звезданутостью и потаканию плебсу, по которой звезды, как канатоходцы, проходят свой творческий путь. Не всякому дано.

Таня. А как же? Мы думали...

Аделина. Думать вам совершенно не обязательно.

Наташа. То есть, резюме: шансов у нас нет?

Аделина. А вот тут открывается многообразие путей. И если вы зовете на помощь такого яркого целеустремленного специалиста, как Аделина Бумеранг, то! (Аделина застывает с поднятым пальцем.)

Таня. Что?

Аделина. Я сказала! То! Будете слушаться меня, успех вам обеспечен. По крайней мере, в рамках оплаченной суммы.

Наташа. Это ваша фамилия – Бумеранг?

Аделина. Это мой бренд, мой образ мысли!

Наташа. Типа, кинь снежок, обратно прилетит?

Аделина. Типа, все, что вложено, вернется непременно. Так что не бойтесь вкладывать.

Таня. Так мы ж и так вложились.

Аделина. Ну, если вы думаете, что вложились... Что ж, давайте работать. Во-первых, репертуар.

Наташа. Да?

Аделина. Сейчас. М-м. Хотела начать с "Ой, мороз, мороз". Ну-ка попробуйте.

Таня и Наташа поют.

Таня и Наташа. Ой, мороз, мороз.

Не морозь меня.

Не морозь меняяяя.

Моего коня.

Моего коня сизокрылого.

У меня женааааа.

Ой. Ревниваяяяяя.

Аделина. Стоп-стоп. Вспомнила. Да, получилось бы неплохо. Эта песня – наш национальный патриотичный бренд. С этой песней российский народ прошел сквозь эпохи феодализма, царизма, коммунизма, перестройки и, наконец, впал в эпоху современного буржуазного процветания.

Таня. Какого процветания?

Аделина. Не перебивайте, дамочка! Я готовлю речь. Заготовочка. На всякий пожар. Если не вам, то другим. Всегда пригодится. Если жюри вдруг не оценит национальный бренд, можно президенту написать, в суд подать за пренебрежение к народным корням. В крайнем случае, группу в соцсетях организовать, собрать фоллоуэров и на рекламе бабки отбить. И при этом нагадить жюри.

Таня. Кого собрать?

Аделина смотрит на них, как на дерьмо.

Наташа. Забей. Время – деньги.

Аделина. Молодец, эммм, Наталья. Так вот, к сожалению, "Ой, мороз, мороз" занят. Его отрабатывают наши конкуренты.

Наташа. У нас и конкуренты уже есть?

Аделина. У меня конкуренты есть. Тоже готовят двух клуш, кхм, двух перспективных в финансовом плане женщин на конкурс "Але, мы ищем Фросю Бурлакову". А от нашего района проходит на город только один дуэт.

Таня. Значит, конкуренты выиграют? Они ж национальный патриотичный бренд заняли. И если их не пропустят, то могут президенту написать, в суд подать за пренебрежение к народным корням, группу в соцсетях организовать, собрать фоллоуэров и на рекламе бабки отбить. И при этом нагадить жюри. Нет у нас шансов, похоже, нету!

Аделина. Память зато какая! До Альцгеймера пока далеко. Шансов мало, да. Но! Наши конкуренты плохо знают Аделину Бумеранг! Если они выиграют, мы можем подать в суд за использование национального патриотичного бренда в личных мелких корыстных целях. И в пристрастности жюри. Я им так заранее и скажу, предупрежу. Пусть после этого попробуют победу конкурентам отдать! Хе! Скажу, что мои клиентки ни перед чем не остановятся. Суд, так суд. До европейского суда дойдем!

Таня. Ничего не поняла.

Наташа. Я поняла. Шансы есть. С Ангелиной Бумеранг наше дело правое.

Таня (бормочет по инерции). Враг будет разбит, и победа будет за нами. Только... в финансовом плане, похоже, не забьем. На одних адвокатах разоримся.

Аделина. Начинаете соображать, дамочка.

Таня. Так что же делать?

Аделина. Ищите варианты. Берите взаймы. Берите кредит. Все же вернется. Бумерангом.

Таня. То есть обычным талантом в наше время никак?

Аделина. По три раза на одинаковые вопросы не отвечаю. Вот! Придумала. "Окрасился месяц багрянцем". Во-первых, это русская народная песня. Однозначно. Во-вторых, можно намекнуть жюри, что песня косвенным образом указывает на предательство сопредельного государства, которому мы доверяли.... Или... не стоит? Это я еще обдумаю на досуге, какую уточку в их огород запустить. Итак. Готовьте песню. И о костюмах подумайте. С этого начнем. В следующий раз. У меня другие клиенты через две минуты.

Таня. Так пусть подождут немного.

Аделина. Это клиенты, которые за пять минут платят, как вы за весь проект! Так что, проходите дамочки. Через черный ход. А то мой рейтинг резко упадет, если они вас увидят.

Наташа. Что за оскорбления на ровном месте!?

Таня (жестом останавливает Наташу, Аделине). Нет, но постойте! Мы хотели вас спросить!

Аделина. Что еще?

Таня. А парень у вас есть?

Наташа хочет включить микрофон в телефоне, но делает это неуклюже, и когда включает, уже поздно.

Аделина. Мы что тут, еще парня моего будем обсуждать?

Таня. Хотелось бы, конечно.

Аделина. Я про такую ерунду, как парней, слово-то какое допотопное, на работе не разговариваю! Проходите, проходите, женщины. Время – деньги.

Аделина подталкивает их к выходу.

Картина четвертая. На улице. Таня и Наташа. Трясутся от холода.

Таня. Блин. Куда ж эта Кузькина мать-то девается, когда встречаешься с хамом? Прячется, собака, глубоко вовнутрь.

Наташа. Попрячется, попрячется, да и высунется. Не переживай. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Таня. Пока что у нас только потери.

Наташа. Ничего, ничего. Вот выиграем конкурс "Але, мы ищем Фросю Бурлакову". Станем известными личностями, звездами, и пусть она попробует так с нами разговаривать.

Таня. Так мы ж не ради конкурса к ней пошли!

Наташа. А ради чего?

Таня. Забыла что ли уже? Из-за Саньки!

Наташа. А, точно. Но этот конкурс... Так охота выиграть!

Таня. Я поняла, что выиграть его нельзя. Он как наша жизнь. Не понятно, что ей надо для победы. Хоть какие-то критерии бы были. Хоть бы кто с неба сказал бы четко: будешь делать так, и будет тебе сяк. Так нет же, молчит себе в тряпочку, ничего не говорит. Что ни делаешь, это не так, и се не сяк. А почему? Да потому. Ответ прост – потому. Логику тут искать бесполезно. По логике-то все ж должно быть просто. Кто лучше поет, тот и побеждает. Таки нет! Все ажуры и туманности Андромеды! Чтобы у бездари был обходной путь как-то вылезти. Нам, простым нормальным бабам, эти правила игры трудно понять.

Наташа. Ничего, разберемся. Погоди, погоди.

Таня. Да я гожу, что остается? "Окрасился месяц багрянцем", говоришь?

Таня бросает свою шляпу на асфальт, начинает петь. Наташа поддерживает. Слышен звон бросаемых им монет.

Наташа и Таня.

Окрасился месяц багрянцем.

Где волны бушуют у скал.

Поедем, красотка, кататься.

Давно я тебя поджидал.

По окончании песни Наташа заглядывает в шляпу.

Таня. Сколько там?

Наташа. Я на работе за день столько не зарабатываю, сколько мы тут напели за десять минут.

Таня. Что ж, источник для Бумеранга найден.

Наташа. Стыдно.

Таня. Забудь про стыд! Мы оказались на улице с протянутой рукой не просто так! Это итог нашей предыдущей жизни. Не решился в свое время поменять судьбу, все, стой со шляпой и проси. Надо было ехать в Москву, поступать в театральное, поступать в консерваторию, биться головой об стену. Мадлен-то, наверное, билась. А не в бухгалтеры идти! У тебя был талант, у меня был талант. Мы пели в хоре. И что теперь? Какая-то Аделина отняла единственное, что было в жизни, и даже Кузькину мать запугала. Я стояла перед ней, как школьница, прижавшись к стенке. Я! Свекровь! А ведь свекровь – это звучит гордо!

Таня и Наташа поют.

Свекровь, маманя, маманя, свекровь.

В словах только красное "свекла" и "кровь".

Невестке за сына по уху и в бровь. Так бьет, ё, свекровь, ё, свекровь.

Таня. Да! Свекровь – это звучит гордо! Звучало раньше! Ты хоть понимаешь, что все смешалось в этом мире? Все роли перепутаны. Мужики ходят в шарфиках, свекрови жмутся в уголочке. Содом и Гоморра. Конец света! Ледниковый период. Это ж мы вымрем скоро тут вообще. А тебе стыдно стоять и петь? Да пропади все пропадом! Понесем массовую культуру в массы! Они нас цветами должны завалить, а не монетками по 10 рублей.

Наташа. Ага. Ладно. Продолжаем?

Таня. Давай.

Наташа и Таня затягивают очередную песню. Затемнение. Слышен звон бросаемых монет.

Картина пятая. Офис Аделины. Наташа и Таня допевают «Окрасился месяц багрянцем» в стиле российской попсы, бесстрастными серенькими голосами.

Таня и Наташа.

Нельзя? Отчего ж, дорогой мой?

А в прошлой минувшей судьбе.

Ты помнишь изменщик коваааарный.

Как я доверяла тебе.

Аделина. Ну что ж, в этот раз неплохо, неплохо. Главное, вы поняли, петь надо посредственно. То есть по средствам. Теперь шансы слегка наметились. Перейдем к внешности. Вы подумали о костюмах?

Таня. А что, вам эти не нравятся? Мы старались.

Аделина насмешливо рассматривает их гардероб.

Аделина. В этом вы собираетесь выиграть конкурс "Але, мы ищем Фросю Бурлакову?"

Наташа. А что? Вам не нравится? Даже в "Голосе" все очень простенько одеты, гораздо хуже нас.

Аделина. Вы в "Голосе" что ли собираетесь выступать?

Наташа. Нет.

Аделина. Что тогда оценки выставляете? Знаете, почему в "Голосе" все простенько одеты?

Таня. Почему?

Аделина. Чтобы не привлекать внимания.

Таня. Как это?

Аделина. Там же миллиардеры все.

Таня. Да ну?!

Аделина. Знаете, сколько бабок народ туда вкачивает?

Наташа. А я слышала....

Аделина. Это мощная корпорация. Там лучших сценаристов привлекают, чтоб сочиняли подходящие простонародные истории для выступающих. Типа они такие все обычные, денег у них нет, и вдруг бац, на первом канале. Ага! Можно подумать! Что что-то без денег на первом канале. Лучших стилистов привлекают, чтоб, не дай бог, какая миллиардерская деталь не проскочила. Вы что, дамочки, на какой луне вы живете? То есть, понятно, народ ничего не знает. И не должен официально знать. В этом вся фишка. Но я-то вам по секрету говорю. Все куплено. Коррупция жуткая. Конкуренция жестокая. Обычному человеку не проскочить. Наш конкурс проще, и у вас есть хоть какой-то мизерный шанс. Но за него надо бороться.

Наташа. И как нам бороться?

Аделина. Во-первых, костюмы надо приобрести в двух кварталах отсюда, за углом у Веры Сачи. Слышали хоть такое имя?

Наташа. Слышали. И что, он в нашем захолустье живет?

Таня. Она нас уж совсем за деревню держит. Думает, мы Версачи от Веры Сачи не отличим.

Аделина. Отличаете, значит? Кхм... Что ж! Для вас, дамочки, Вера Сачи гораздо важнее, чем Версачи там какой-то. На данном пространстве он не котируется. На данном пространстве Вера Сачи – ваш бог! В жюри "Але, мы ищем Фросю Бурлакову" Верин муж сидит, Алексей Иванов, местный авторитетный деятель. Если вы будете в чьих-то других костюмах, все, не видать вам следующего тура.

Наташа. А сколько стоят ее костюмы?

Аделина. Я цен точно не знаю. Но вы ж понимаете: не дешево. Наценка за будущую счастливую жизнь.

Наташа. Господи!

Аделина. И господи тут совершенно не при чем. Чисто человеческие отношения.

Наташа. Чисто бесчеловечные отношения.

Аделина. Время, дамочки, время!

Таня. Хорошо. Но если сильно дорого, можно один участник будет от Веры, а другой в другом костюме?

Аделина. М-м... я наведу справки, конечно.... По-моему, не желательно.

Таня. Ладно, разберемся. Говорите адрес.

Аделина. А вот, ее визитка. И обязательно скажите, что от меня. Конкретно от меня. Нет, лучше дайте я на визитке прямо напишу. Чтоб не перепутала.

Наташа. Что, проценты обещала?

Аделина. Это не ваше дело!

Наташа. Какая ж кругом наглость беспросветная! Доставай уже, Тань, Кузькину мать свою. Где она прячется там у тебя?

Таня. Помолчи, Наташ! (Жестами показывает, чтобы она включала диктофон.)

Наташа. Нет, ну...

Таня. Аделина. Мы все сделаем, что нужно. Заплатим, кому нужно. Оденемся, как нужно. Споем, как нужно. Только давайте, без этого теперь. Поговорим по душам.

Аделина (смотрит на часы). До следующего клиента 10 минут.

Таня. Нам хватит.

Аделина. Хорошо. Если вам нравится тратить минуты своей жизни впустую, давайте по душам.

Таня. Давайте. Скажите, вот вам самой не противно так жить?

Аделина. Как так? Не поняла. Почему мне должно быть противно?

Таня. Потому что все кругом не настоящее. Суррогат какой-то. Подмена. В любом деле у нас побеждают не лучшие, а кто больше денег отвалит.

Аделина. И что?

Таня. Кошмар, что?!

Аделина. Да в чем кошмар-то!? Это для вас, вашей узколобой допотопной морали, да, наверное, кошмар. Мир изменился, милочка. В ваше время были одни заморочки. Брежневы, пионеры, что там еще у вас было? Теперь другие. Так вот все устроено. И если вы не успеваете за изменяющимся миром, ваше место на свалке истории. Я не говорю, что вы должны сдохнуть, живите, пожалуйста. Можете ходить вокруг нас, дышать нашим воздухом. Только тихонько. Другим не мешайте. Не грузите фигней, что у нас все неправильно, будто бы у вас все было офигенно, будто бы вы были лучше и чище нас. Поучать не надо никого.

Таня. Я не поучаю. Я пытаюсь объяснить. Просто подумайте, деточка! Ведь если вы поддерживаете все это, и таких, как вы, становится все больше и больше, может так случиться, что в нужный критический момент, когда вам потребуется что-то настоящее, может, даже от этого будет зависеть ваша жизнь, вы крикните: "Ау! Настоящее, на помощь!", а настоящего-то и нет нигде! Его просто уже не существует в природе. И тогда винить вам будет некого, потому что вы лично в этом участвовали.

Аделина. Все сказали?

Таня. Почти...

Аделина. Мне не нужны ваша тупая мораль и ваши запугивания, дамочка! Они мне совершенно не интересны! Потому что в этой жизни вы – лузер, а не я. Не я к вам, а вы ко мне пришли за помощью. Чего вы добились в жизни? Ничего. Я младше вас в 2 раза, а у меня уже своя фирма. Я зарабатываю раз в 100 больше, чем вы. Если будет стоять вопрос о моей жизни, я заплачу кому надо, настоящему, а те, не настоящие, кто за деньги учился, будут вас, неудачников, забесплатно обслуживать. Так вот все устроено, и это правильно. И вы смеете меня учить жить!? Вы – простенькие, ничем не примечательные бабёшки в возрасте. Месили, месили свое тесто, и вдруг бац, захотелось им попеть, видите ли. Да не просто так себе под нос, а на публику. Ну ладно, думаю. Сижу, терплю, слушаю ваше хреновенькое блеяние, даю профессиональные советы. Это – моя работа. Тут уж никуда не денешься. Но слушать ваши убогие мысли про ваши убогие представления о жизни я не обязана. Вы мне за это не заплатили!

Наташа. Тань, только скажи, я ее придушу.

Таня. Там охранник.

Наташа. Охранника тоже придушу.