Текст книги "Орхидеи на снегу (СИ)"
Автор книги: Юлия Бузакина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
«Беги отсюда прочь, пока ловушка окончательно не захлопнулась… беги… беги прочь, пока не поздно».
Тетя Регина продолжала завывать в ванной комнате в такт какой-то песне у нее в наушниках.
Я огляделась по сторонам. Казалось, меня в один миг взял и растоптал кто-то огромный и беспощадный. Меня продали? Продали???? Но как? Как можно продать человека? У нас в стране демократия! Демократия, а не рабовладельческий строй!
Взглянула на круглые часы на стене. Девятнадцать пятнадцать.
«Беги прочь, пока ловушка не захлопнулась». Нет ничего глупее, чем пытаться сбежать из горного отеля в новогоднюю ночь. Но в этот миг я не могу больше ни о чем думать. Только бы исчезнуть отсюда навсегда. Никогда не видеть Виктора и отца. За то, что за моей спиной совершили такую страшную сделку.
Я схватила дубленку, сгребла из шкафа кредитки и документы, всунула их в сумку, переобулась в удобные лофферы и бросилась прочь из номера.
На мое счастье, на рецепшене никого не оказалось. Холл тоже был пуст – все готовились к предстоящей вечеринке.
Я выскочила из отеля. Растирая слезы по лицу, быстро зашагала вдоль заснеженной трассы.
У соседней гостиницы стояло всего одно такси.
– Отвезите меня в Сочи, на вокзал, – открыв переднюю дверцу, умоляюще попросила пожилого водителя я. – Пожалуйста. Заплачу, сколько скажете.
– По двойному тарифу.
– Заплачу тройной, если довезете быстро.
– По рукам, – ухмыльнувшись, стрельнул взглядом он. – Долетим за полтора часа.
Я устроилась на заднем сидении старой машины, вытерла с лица слезы и только тут заметила, что до сих пор сжимаю в руке заветную открытку от Виктора. Стало горько. Хотела выбросить открытку, но окна в машине не открывались.
«Ладно», – махнув рукой, я бросила ее в сумочку и стала смотреть на темную дорогу. Выброшу потом.
Глава 10. Эрика
Вокзал в Сочи почти пустой. С моря тянет сыростью. Я даже слышу, как оно шумит где-то недалеко в темноте. Этой ночью разыгрался настоящий шторм.
Увы, мне некогда любоваться морем у ночной набережной. Я возвращаюсь в Москву.
Хорошо, что на билетных кассах нет очереди.
– Девушка, мне надо в Москву. Срочно, – бросаюсь к ближайшей кассе я.
– Скорый поезд «Адлер-Москва» отходит через десять минут, в 21.09. Еще можно успеть. На Казанском вокзале будете завтра в 20.15.
– Один билет. Купе, – дрожащими руками протягиваю ей кредитную карту я.
Сгребаю выбитый билет, свой паспорт, и сломя голову несусь на перрон, где уже завершается посадка на поезд. О, счастье, мне удается запрыгнуть в вагон за две минуты до отбытия. Открываю купе и растерянно осматриваюсь по сторонам. Ни души. В эту ночь мне придется ехать одной.
Расстегиваю дубленку и медленно сажусь у окна. Поезд резко трогается с места и постепенно набирает скорость. Где-то в темноте, совсем рядом, бушует штормом мое любимое море. На Красной Поляне будет праздновать новый год моя семья. В Москве будет смотреть праздничный фейерверк из окна своей тесной однушки Николас в обнимку с Динарой, а я… совсем одна буду ехать в скоростном поезде «Адлер-Москва».
В горле встал ком. Слезы, невыплаканные и горячие, вдруг покатились по щекам. Меня продали Виктору. Жестокому лицемеру, притворившемуся моим другом.
В кармане дубленки с удивлением обнаруживаю смятую открытку с его номером телефона. Достаю сотовый. На часах двадцать один пятнадцать. Вечеринка в отеле началась. Мое исчезновение уже обнаружили. Смотрю на вызовы. От отца восемь пропущенных. Ну, и пусть. Плевать. Я еду в Москву, и меня никто не сможет остановить. Потому что мой главный мучитель Иван растворился в закате. А кроме Ивана никто не сможет меня догнать.
Телефон снова вибрирует вызовом. Опять отец. Я смотрю на экран, и из глаз новыми потоками льются слезы. Продал меня… Продал. Не сделал наследницей, как обещал, а продал Виктору!
Расправляю помятую открытку. Вбиваю в телефон номер Виктора.
«Знаешь, а ведь я тебе поверила. По-настоящему поверила, что ты – тот, с кем у меня могут сложиться отношения. Я даже влюбилась в тебя, черт подери! А оказалось, что мой отец заключил с тобой сделку и продал меня?! Только лишь потому, что тебе нужна девственница в жены?! Знаешь, что, Виктор? Не ищите меня с отцом. Никогда. И советую вам не появляться в Москве. Потому что как только я окажусь на вокзале, сразу же пойду в ближайший полицейский участок и напишу заявление о том, что меня пытались продать. По-моему, у нас в стране за торговлю людьми существует уголовная ответственность. Да, кстати, передай огромную благодарность Зине за то, что она вовремя открыла мне глаза».
Одно нажатие кнопки и сообщение отправлено. Я написала про Зину – чтоб ей тоже досталось. А про заявление для того, чтобы Виктор не расслаблялся.
Ведь ясно, что как только мое сообщение дойдет адресату, то есть Виктору, мой отец вышлет за мной отряд особого назначения. И, наверное, пока меня будут ловить папочкины охранники, они вместе с Виктором утопят в бассейне под куполом папочкину жену за то, что из-за ее длинного языка сорвалась такая отличная сделка.
Но меня никто не сможет поймать. Во-первых, потому что среди охранников отца мозги есть только у Ивана. А мой мерзкий мучитель сейчас с умилением смотрит новогодние фильмы в компании старенькой мамы и даже не представляет, что я сбежала.
А во-вторых, потому что я сейчас позвоню Николасу и попрошу его встретить меня на вокзале. Ник полицейский. Он подскажет мне, как быть дальше в сложившейся ситуации. Возможно, возьмет с собой друзей, чтобы никто не посмел меня тронуть.
Телефон снова вибрирует вызовом. Это номер Виктора. Ага, видимо, мое сообщение его озадачило. Интересно, что он мне скажет?
Включаю на видеосвязь и спокойно смотрю ему в глаза. Черт, какой же он красивый. Даже сейчас у меня замирает сердце при взгляде на его точеный аристократический профиль и слегка растрепанные русые волосы.
– Эрика…
– Да, Виктор? Что-то случилось?
Картинно приподнимаю бровь. Наверное, тушь растеклась и я выгляжу жутко страшной, потому что плакала. По-моему, сейчас снова расплачусь.
– Милая Эрика, умоляю, послушай меня. Ты не правильно все поняла. Тебя никто не продавал, и тем более не покупал. Просто наши родители решили нас с тобой познакомить, а мы с тобой встретились немного раньше.
– Да что ты?
Как досадно, мне не удается держать себя в руках. Губы предательски дрожат и по лицу снова катятся слезы.
– Эрика, у твоего отца чуть не случился сердечный приступ, когда тебя не смогли найти в отеле. Скажи, где ты? Это небезопасно, в новогоднюю ночь бродить одной!
– Я еду домой, Виктор. В Москву. Мой брат встретит меня там. Никогда больше не тревожь меня. Я не стану твоей женой, ясно? Даже если земля и небо поменяются местами, этого не произойдет. А отцу передай, пусть здравствует и процветает без меня. Может, Зина родит ему еще одного ребенка. Для меня с этой минуты его больше не существует.
– Эрика! – слышу я возглас отца за спиной моего предполагавшегося жениха. – Так нельзя! Тебя никто не продавал, Эрика!
– А, папочка? С новым годом! Продавал, или нет, теперь будет разбираться полиция.
– Эрика, умоляю, послушай меня, – голос Виктора дрожит от напряжения. Он бледен, и, кажется, начинает терять самообладание. – Ты нужна мне, Эрика. Никто кроме тебя не сможет занять место в моем сердце. Ради Бога, прости, если мы тебя чем-то обидели. Это завещание, оно существует, да. Но если бы ты мне не понравилась по-настоящему, у нас бы ничего не вышло.
– Хватит заливать ерунду, Виктор! – горько усмехаюсь и одновременно всхлипываю я.
– Просто скажи, где ты, и я приеду, – зеленые глаза мужчины моей несбывшейся мечты сверкают решимостью. – Эрика, для меня со вчерашнего вечера нет никого важнее тебя! И перестань плакать, потому что все, что тебе наговорила Зина – неправда!
Ага. Уже представляю, как на заднем фоне отец душит Зину, и она бьется в предсмертной агонии.
– Правда или нет, уже не важно. Я переживу, Виктор. Поплачу эту ночь, и все пройдет. Жаль, что ты оказался таким жестоким и бессердечным лицемером. Счастливого нового года.
– Только не отключайся, пожалуйста! Нехорошо оставаться совсем одной в новогоднюю ночь!
– Уж лучше одной, чем в такой гнилой компании, – снова всхлипываю я и с размаху нажимаю отбой.
Все, больше никаких разговоров. Пора звонить Николасу.
– Эрика! С новым годом! – радостно голосит мой брат в телефоне. – Угадай, кто у меня в гостях?
В телефоне появляется веселое лицо Лары в шапочке Санты. Боже, как же я по ним скучаю! Сердце обливается кровью от мысли, что в новогоднюю полночь я не смогу до одури петь под подъездом вместе с Ником песню «В лесу родилась елочка, в лесу она росла» и вопить «Гип-гип, ура! С новым годом!», а Динара не будет нам подвывать. И вообще, если бы мой отец не был таким самодуром, а Иван не заставил меня сесть в самолет, сейчас бы мы могли встречать новый год вчетвером – Ник с Ларой, и я с Тимуром. Да, мечтай, Эрика. Как будто Тимур обратил бы на тебя внимание. Одного золотистого платья для этого мало. Надо быть, как минимум, раскованной блондинкой, чтобы ему понравиться. А не серой мышкой и в довесок ко всему неопытной девственницей.
– Эрика… постой, ты что, плачешь? – пугается Лара. – И вообще, где ты? Мы думали, ты у отца.
– Еду домой. Оказывается, отец заключил сделку со своим партнером Виктором Курбатовым и меня собирались продать. Потому что Виктору нужна жена-девственница! – я уже рыдаю взахлеб и не могу остановиться.
– Продать?! – вытягивается лицо брата в телефоне. – Ничего себе! Где ты сейчас, Эрика?
– Еду домой на поезде «Адлер-Москва». Я сбежала из отеля, Ник. На Казанском вокзале буду завтра вечером, в восемь пятнадцать. Пожалуйста, встреть меня. Я собираюсь написать заявление в полицию. Не позволю, чтобы мной торговали.
– Хорошо, Эрика. Ты только не волнуйся. Скажи, там, в поезде, все в порядке? Тебя никто не обидит?
– Нет. Я вообще одна в купе.
– Отлично. Ничего, новый год встретим вместе, по сотовой связи. В полночь будет звонить мама. Так что, мы с тобой, Эрика! А завтра заберем тебя с вокзала. И обязательно разберемся с этим грязным делом.
– Спасибо…
Мне уже легче. Я все еще всхлипываю, но понемногу прихожу в себя. Все, что не делается, к лучшему. Теперь никто не сможет заставить меня поехать жить в ледяной Омск. Я останусь самой собой. Буду работать в тетушкином агентстве, и радоваться жизни. Стану ходить на нормальные свидания. У меня все наладится. Потому что теперь я свободна. Иногда встретить новый год в одиночестве – лучше, чем провести его в компании предавших тебя людей. Интересно, Тимур уже нашел себе девушку?
Глава 11. Виктор
Я стою посреди гостиной в номере, который занимали тетушка и Эрика. В руке сжимаю сотовый телефон и растерянно смотрю себе под ноги, на белоснежный ковер. Кто-то жестоко расправился с букетом сиреневых орхидей, растоптав их нежные бутоны. Ковер похож на снег, и теперь мне кажется, что это не орхидеи умирают на снежном ковре. Это сердце Эрики медленно умирает от того, что ей наговорили. Даже представить страшно, в каком душевном состоянии она покинула наш отель после сказанного Зиной. И все из-за чего? Потому что мысль о том, что я женюсь на ее падчерице, была невыносима для болезненного самомнения Зины. Так она и сказала, когда мы – я и моя мать – пришли в номер Щербаковых. Теперь Амелия, Антон и тетушка Эрики отпаивают маму валосердином.
– Как же так? – все еще не веря, что Эрика уехала ночью одна, продолжает вопрошать в пустоту мама.
– Все будет в порядке, – капая вторую порцию валосердина себе, успокаивает ее тетя Эрики. – Я звонила Нику, он встретит ее на вокзале. Поезд идет почти без остановок, так что вряд ли Эрику кто-нибудь обидит.
– Но ведь она осталась одна в новый год по нашей вине! А все так хорошо складывалось… – заламывает руки мама.
– Не волнуйся, дорогая… – мой отец подходит к ней сзади и кладет руки ей на плечи. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно.
Господин Щербаков молча смотрит в окно. Его жена, уже почти бывшая, грузит в прибывшее такси чемоданы и собаку.
Представляю, что творится в его душе. В обед мы договорились, что ни слова не скажем Эрике про завещание до тех пор, пока наши с ней отношения не станут серьезными. И что мы поженимся только в том случае, если наше желание будет взаимным. А Зина разрушила то хрупкое чувство, которое зарождалось между нами, одним махом.
– Виктор… – поворачивается ко мне Щербаков. В его взгляде сквозит беспомощность. – Надо вернуть Эрику. Вернуть мою дочь. У меня кроме нее никого нет.
Мне не нравится его смертельная бледность и то, как тяжело он дышит. Не нравится тяжелая атмосфера, туманом повисшая в гостиной в канун нового года.
Из ресторана доносятся веселые песни. Слышен громкий смех и перезвон бокалов. А у меня под ногами растоптанные орхидеи, и мое сердце разрывается от тревоги и отчаяния, потому что Эрика осталась совсем одна в поезде. В отчаянии не только я. Обе наши семьи, кажется, погрязли в тягучем чувстве безысходности. Когда я летел к родителям на каникулы, я планировал провести тихое рождество в кругу семьи. Посидеть у камина с матерью и отцом, повеселиться с Антоном, всласть покататься на лыжах.
Все рухнуло в один момент. Ни о каком спокойном рождестве не может быть и речи, пока я снова не увижу Эрику.
– Я верну ее, – поворачиваюсь к участникам разыгравшейся драмы я. – Пусть спокойно доберется до Москвы. Я соберу вещи, и завтра утром тоже отправлюсь в Москву.
– Я с тобой, – решительно сверкает взглядом тетушка Эрики.
– В Москве вас будет ждать Иван. Я уже связался с ним по скайпу, – поглядывает на нас Щербаков.
– Для чего нам Иван? – морщусь я.
– Потому что Эрике нужна охрана. У меня кроме нее никого нет! А придурков на свете полно! Мало ли, кто захочет ее похитить! – рычит партнер, и я понимаю, что с ним бесполезно спорить.
– Хорошо, пусть Иван будет наготове, но не показывается ей на глаза до того, как я с ней поговорю. Зашиты в лице брата-полицейского достаточно. Иначе вы спугнете Эрику, и она окончательно откажется с нами общаться.
– Не уверен, что это здравая идея – доверить Эрику брату!
– Но иначе мы ее потеряем! Как думаете, долго вам удастся удерживать ее на привязи после всего, что произошло?
– Ладно, пусть не показывается до тех пор, пока ты с ней не поговоришь, – скрежетая зубами, соглашается со мной Щербаков.
– А я уже так обрадовалась, что к следующему новому году у нас будет еще одна молодая семья, – снова всхлипывает моя мама. – Все так прекрасно складывалось… Как подумаю, что вы по-настоящему понравились друг другу, так сердце кровью обливается…
– Мам. Если нам суждено быть вместе, то так и случится, – хмурюсь я.
– Я попрошу, чтобы подготовили самолет, – смотрит на меня отец.
– Отлично, – сдержанно киваю я. – А сейчас предлагаю всем вернуться в ресторан и отметить новый год. Как соберу вещи, присоединюсь к вам.
Мы по очереди покидаем номер, в котором остановились Эрика и ее тетя. Я иду наверх, к себе. Остальные спускаются в ресторан. Надо держать марку.
В своем номере я быстро собираю вещи. По большому счету я еще не успел толком их распаковать, потому что был занят Эрикой.
На вешалке вместе с пальто висит красивый темно-зеленый шарф, подаренный Эрикой еще днем. Кажется, будто моя жизнь раскололась надвое – до ее отъезда и после. Мне горько, что милая и хрупкая Эрика так и не пошла на новогодний банкет рука об руку со мной, а вместо этого едет одна в поезде.
Недолго думая, я беру из бара бутылку портвейна и покидаю номер. Но я отправляюсь не в ресторан. Я иду наверх, в бассейн под стеклянным куполом, оформленным в виде звездного неба. Распечатываю по дороге портвейн. Отхлебываю из бутылки. С новым годом, Виктор!
Как же тихо. Горят только подсветки на стенах и под водой. Переодеваюсь в раздевалке в плавки, оставляю свою одинокую спутницу на лежаке и с разбега ныряю в теплую воду. Проплываю под водой целую дорожку, и только тогда выныриваю. Переворачиваюсь на спину и медленно отталкиваюсь от бортика. Смотрю наверх. В темноте видно звезды. Они мерцают яркими и холодными точками. Летят стрелками падающие звездочки. Да уж, мастера потрудились на славу, создавая эту небесную красоту. Будто настоящее небо раскинулось перед глазами. Интересно, Эрике бы понравилось небо над бассейном? Она так тонко провела связь между своим состоянием и орхидеями, когда говорила, что не хочет переезжать в Омск. Наверное, ей бы здесь понравилось. Ночь, падающие звезды над головой и ни души вокруг.
Я горько вздыхаю, забираюсь на край бортика и тянусь за бутылкой портвейна, которую оставил на лежаке. Болтаю босыми ногами в прозрачной, подсвеченной голубыми фонариками изнутри воде. Завтра. Завтра утром я полечу в Москву и разыщу там Эрику. Мы начнем все с чистого листа. С самого начала. Я стану за ней ухаживать, дарить подарки, присылать на работу цветы, приглашать на свидания. На этот раз у нас все получится. И к черту это завещание. Не думаю, что Эрику интересуют только деньги. В нашем случае они играют второстепенную роль. Потому что именно из-за денег я сейчас в одиночестве напиваюсь, сидя у бассейна, а ее с каждой минутой все дальше уносит поезд «Адлер-Москва».
Глава 12. Эрика
Поздний вечер первого января. Мы с Ларой валяемся на диване в малогабаритной квартире Ника и пялимся в никому не нужный новогодний концерт в телевизоре. Ник запретил нам появляться на кухне, потому что он там готовит для нас какой-то сногсшибательный коктейль с текилой. Динару тоже выгнали в гостиную, но она не сдается – растянулась под дверью кухни и пытается всунуть свой нос в щель между полом и дверью.
Стол ломится от новогодних салатов, а на шампанское даже не хочется смотреть. Как-никак вечер первого января, и это – стандартная реакция на вкусности.
Я чувствую себя ужасно разбитой и уставшей. Как будто по мне проехались самосвалом прошлой ночью. И дело даже не в долгой дороге домой. Просто… я до сих пор не могу прийти в себя после того, как поверила Виктору и больно обожглась. Он так сильно запал в мое сердце. Еще ни разу в жизни мужчина не действовал на меня так магически. Стоит мне закрыть глаза – и тут же вижу его точеный аристократический профиль, русые волосы и зеленые глаза. А еще чувствую запах амбры с примесью чего-то мужского, и от этого по коже бегут мурашки. Я пытаюсь отогнать прочь свою реакцию на его образ, но пока у меня плохо получается. Если бы раньше кто-то сказал мне, что любовь с первого взгляда существует, я бы рассмеялась. Теперь же мне не до смеха.
Лара, захваченная моим рассказом о том, что меня продали папочкиному партнеру по бизнесу, роется в интернете в поисках информации о Викторе. Любопытство бежит впереди нее. Как же так, Эрику кому-то продали, а Лара даже не видела этого человека на фотографии?
Даже здесь, в маленькой квартире Николаса, мне никак не удается избавиться от своего наваждения. Кажется, каждая часть меня пропитана мыслями о его предательстве.
– Ага, у него была невеста, – со знанием дела протягивает Лара.
– И куда делась? Ее утопили в бассейне, потому что она не соответствовала завещанию? – горько усмехаюсь я.
– Нет. Представь себе, она ему изменила с каким-то рэпером в его собственной квартире, пока он был в Лиссабоне… Пишут, что он очень переживал из-за разрыва помолвки.
– И давно они разбежались?
– В конце осени.
– Хм… Значит, я была бы слабым утешением его разбитого сердца, вызывающим жалость?
– Похоже на то.
– Почему женщины всегда накручивают ситуацию? – слышен голос Ника из-за кухонной двери. – Вы не допускали мысль, что Эрика могла действительно понравиться Виктору? По-настоящему?
Спустя мгновение он появляется у дивана с подносом, на котором стоит текила, на блюдце выложен нарезанный зеленый лайм и насыпана соль.
– Это и есть твой коктейль? – разочарованно фыркает Лара. – Я думала, ты соорудишь что-то тропическое, в больших пузатых бокалах и с трубочками.
– Сначала я тоже думал так сделать, но мысль о том, что мы зря переведем продукт, не давала мне покоя. Поэтому я решил выбрать классику – соль, лайм, текила.
Николас ставит поднос на уставленный новогодними салатами стол и садится между нами. Ему не дает покоя Лара. Он начинает наматывать на пальцы ее длинные и черные, как смоль, волосы. Она улыбается и продолжает пялиться в экран планшета.
Если до моего поспешного отъезда на Красную Поляну они просто перекидывались сообщениями и заигрывали друг с другом, то теперь свершилось чудо. Мой брат и моя лучшая подруга встречаются.
– Завтра мне придется выйти на работу, – Лара оставляет планшет и тянется к Нику. – Так что, если хочешь выпить свой недококтейль, Ники, то давай сделаем это сейчас.
– Зачем тебе завтра в агентство? – удивляюсь я.
– Мы отправляем тур в Прагу. В последний момент появились еще желающие, которым выдали визу. Придется заняться оформлением.
– В Прагу… – восторженно выдыхаю я.
– Ага… Проживание в отеле – настоящем замке на берегу реки. Интерьер соответствующий. Если бы у меня были лишние сорок тысяч, я бы сама туда рванула, – вздыхает Лара.
Николас протягивает нам стопки с текилой.
– Короче, надо выпить текилу и слизнуть соль вместо закуски, – посыпая щепоткой соли свое запястье, поясняет он.
Динара, сидящая напротив, удивленно трясет головой.
– Я не буду себя облизывать! – возмущается Лара. – Лучше окуну кусочек лайма в соль.
Я молча глотаю крепкий напиток. Текила обжигает мне горло и быстро ударяет в голову.
– А еще одной горящей путевки не надйется? – вдруг спрашиваю я.
– Ты хочешь полететь в Прагу? – удивленно посматривает на меня подруга.
– А почему бы и нет? На моей кредитной карте пока еще достаточно денег. Видимо, папочка чувствует себя виноватым, если не отключает ее от банка. Срок действия моей шенгенской визы закончится аж через два года. Загранпаспорт у меня с собой. Я всегда вожу с собой документы. Развеюсь, восстановлю душевное равновесие. Поброжу вдоль реки. Не океан, конечно, но кажется, тоже ничего.
– Ты это серьезно, Эрика?
– Дай мне десять минут, чтобы подумать.
Вторая стопка текилы, за ней третья.
– Все, я подумала. – Ой, как кружится голова. – Знаете, я так устала от постоянного контроля, что готова лететь, куда угодно, лишь бы оказаться без сопровождения в лице Ивана, тетушки и папы.
– Тогда переводи деньги, пока не передумала.
– А у меня будет хороший номер?
– За сто евро в сутки у тебя будет отличный номер в стиле средневековья. Там даже на двуспальной кровати балдахин сверху навешен, – хохочет резко опьяневшая Лара.
– Как интересно… – лукаво посматривает Николас на Лару. – Я бы с удовольствием занялся с тобой любовью на такой кровати. Жаль, что у меня послезавтра дежурство.
– Мы можем навесить такую штуку над твоим огромным диваном, – продолжает веселиться Лара.
– Диван расшатается, и балдахин накроет вас сверху, – смеюсь я.
– Чего ты смеешься, Эрика? Если хочешь в Прагу, собирай шмотки. Вылет завтра утром.
– Я боюсь ехать к себе в Ясенево. Там меня может поджидать Иван, – хмурюсь я.
– А сколько денег на твоей кредитке? Может, устроим шопинг? – оживляется подруга. – А потом сходим в кино.
– И в какое-нибудь уютное кафе! – улыбаюсь я.
– Какой шопинг? Уже почти десять вечера. Сегодня первое января, выходной, – разливает остатки текилы Николас.
– Вот черт, и, правда, – тянусь к Динаре я. Чешу ее за ушами. Она довольно лижет мне руки.
– Ну, идем тогда в кино, что ли? На ночной сеанс? – потягивается на диване Лара.
– Леди Ди, ты остаешься сторожить нашу квартиру! А мы с Ларой и тетушкой Эрикой пойдем в кино. Может, есть какие-нибудь ужасы?
– Да что ты, Ник! Сейчас же новый год. Будет какая-нибудь романтичная комедия, – оживляется Лара.
– Не называй меня тетушкой! Я сразу же представляю себя размером пять иксэль! – качаю головой я.
– Ладно, допиваем волшебную текилу, и вперед.
– Ура, ура! Мы идем в кино! – прыгаем от радости мы с Ларой. Мои расстройства по поводу недавнего предательства Виктора на некоторое время растворяются в текиле. Надеюсь, я быстро приду в себя и к рождеству забуду его зеленые глаза.
Поход на рождественский фильм закончился, когда перевалило за полночь. Мы побродили немного по праздничной Москве, обсудили героев сказки и вернулись обратно на квартиру к Николасу.
Лара и Ник варили глинтвейн на кухне, а у меня глаза слипались от усталости. Я едва дождалась своей порции сладкого напитка. Уже засыпая в окутавшем меня аромате терпкой гвоздики и кориандра, я вдруг вспомнила, что мне никто не звонил. Отец, Иван, тетушка – все они как будто в один момент вычеркнули меня из своей жизни. Это было странно и неприятно.
«Наверное, после того, как я разгадала их заговор, стала неугодной. А Виктор, мой несостоявшийся супруг, уже сидит в кабинете гинеколога, и осматривает претенденток на роль будущей госпожи Курбатовой», – зло усмехнулась я.
На следующее утро, едва протрезвев после распития текилы и глинтвейна, я стояла в аэропорту, сжимая во влажных от волнения ладонях свой билет до Праги. Предприимчивая Лара умудрилась оформить для меня горящую путевку в считанные часы. До сих пор не могу понять, как она может так много пить и одновременно так ловко соображать?
Мой нехитрый багаж состоял из раскрашенного яркими цветами и пальмами чемодана Лары, в который уместились пижама Лары с фото героев из сериала «Сверхъестественное» на груди, зубная щетка и два набора очень откровенного и еще не распечатанного нижнего белья – кружевного белоснежного и черного. Эти наборы подруга купила накануне, но так и не успела ими воспользоваться. Предполагалось, что деньги за наборы я верну Ларе на карту, а все остальное куплю себе в Праге.
Впервые в жизни я летела в другую страну совсем одна. С одной стороны мне было немного не по себе, а с другой – я очень радовалась возможности побыть в полной тишине и наедине со своими мыслями.
Уже в самолете, перед самым взлетом, я вдруг поймала себя на мысли, что больше всего обижена на Ивана. Удивительно! Я так ненавидела его за наглость и постоянное присутствие в моей жизни, а теперь сожалела, что он не побежал за мной следом.
Место рядом со мной было свободно, и я все ждала, что вот-вот рядом плюхнется его огромная фигура, и человек-гора, растянув губы в привычной садистской улыбочке, произнесет: «Хотела улететь без меня, Эрика? Не выйдет».
Кто-то подошел к свободному месту. На миг зажмурившись, я приготовилась ответить Ивану на его очередную гадость, но почему-то его громогласный голос не спешил разрезать воздух проклятиями за то, что я лишила его возможности досмотреть «Крепкий орешек» по телевизору.
Подняв глаза, я замерла от удивления. Передо мной стоял Тимур. Тот самый Тимур, ради которого я покупала дорогущее золотистое платье. Побритый почти наголо, с густой черной бородой и пронзительными голубыми глазами, с тонкой серьгой в одном ухе, он стоял передо мной, вальяжно засунув руки в карманы ультрамодных джинсов, и приветливо улыбался.
– Вы тоже в Прагу? Приятного полета, – мягко проговорил он. Затем, обернувшись к брюнетке с модной стрижкой каре немногим старше моей тетушки, указал ей на свободное кресло. – Мама, похоже, здесь твое место.
– И вам приятного полета… – вспомнив, что Лара нас так и не успела познакомить поближе, сглатываю я.
Брюнетка устраивается рядом со мной, а красавчик Тимур располагается в кресле через проход.
Мое сердце бьется все сильнее. Похоже, рождественские каникулы в Праге будут веселыми.
Как-то не к месту вспомнилось, что Тимур неравнодушен к сексапильным блондинкам. Украдкой пробегаюсь взглядом по своему прежнему мужчине мечты. Клянусь, как только сойду с самолета, брошусь в первый попавшийся салон красоты и перекрашу волосы. А еще куплю себе самую яркую помаду и тушь с эффектом накладных ресниц. И какое-нибудь потрясающее платье для прогулок по средневековому замку.
Уж я постараюсь, чтобы моя невинность, которая так будоражила воображение Виктора, поскорее осталась в прошлом. А мой несостоявшийся аристократический супруг пусть и дальше сидит в кабинете гинеколога, выискивая девственниц среди претенденток на его руку и сердце.