Текст книги "Будущая твоя (СИ)"

Автор книги: Юлия Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 37

Карина

Я переезжаю жить к Максиму. Сопротивляться бесполезно. За меня всё решили, не спросив: согласна или нет. Кажется, мне даже в кайф такой поворот. Ощущать себя слабой женщиной, стоящей за спиной настоящего мужчины – круто. Очень. Я не могу надышаться эмоциями, которые переполняют сердце. Такая неожиданная любовь, как гром среди ясного неба, свалилась мне прямо на голову. И как хорошо, что тогда с Наташкой я пошла в ночной клуб. Хорошо, что встретила Максима. Да, весьма при неприятных обстоятельствах, но всё же. Он спас меня, а потом ещё один раз, ещё и ещё… Так получается, что Макс всё время меня спасает. Если бы не он, даже подумать страшно, чтобы со мной было.

Мы заезжаем ко мне в общагу и, под удивлённый взгляд соседки, собираем вещи. Вместе. Макс с удовольствием складывает мою одежду, аккуратно расправляя каждую складку и погружая в дорожную сумку. Я краснею, когда дело доходит до нижнего белья. Максим рассматривает мои трусики и время от времени отпускает шуточки.

– И куда мы это носили, девочка моя? – мужчина протягивает перед собой красные стринги из тонкого кружева и недовольно цокает языком. – Ты точно учишься в юракадемии, да? Никаких там курсов ночных бабочек или жриц любви?

– Ха-ха-ха, смешно. Не хожу, разве только на курсы "как найти приключения для упругих ягодиц", – соседка густо краснеет от нашей словесной перепалки и, не выдерживав повышенного градуса, выходит из комнаты.

Мы остаемся наедине, чем непременно пользуется Максим. Он толкает меня в сторону кровати и поворачивает к себе спиной. Наклоняет корпус вперед, задирает вверх мою юбку, обнажая бёдра. Кладет ладонь на треугольник между ног и с силой сжимает клитор, впиваясь губами в изгиб шеи. Я прерывисто дышу, ощущая знакомую дрожь, бегущую по позвоночнику. С моих губ срывается протяжный стон, когда в моё лоно погружается палец. Липкая влага растекается теплом между моих ног, а внизу живота сладко ноет от возбуждения.

Максим заставляет меня опереться ладонями о кровать и выгнуть спину. Пару раз его рука скользит по моим ягодицам, а затем раздается звук расстёгивающегося ремня. Слишком быстро он снимает свои джинсы и приспускает их вместе с боксерами. Обхватывает меня за бедра и притягивает к себе поближе. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы ему было удобнее войти в мою дырочку. Колени предательски подгибаются, но мой мужчина не позволяет упасть. Он крепко удерживает моё тело, наслаждаясь открывающимся видом с высоты своего роста. Один мощный толчок, и я теряю грань, растворяясь на волнах экстаза. Он вдалбливает в меня свой член, ускоряя ритм, а затем опускает ладонь на клитор. Надавливает на заветную горошину, раскатывая её между пальцев. Я кончаю достаточно быстро и это уже дважды за одно только утро. Абсолютно выбившись из сил, еле стою на ватных ногах, пока Макс пытается достичь своей вершины наслаждения. Он обильно кончает, изливаясь на мою спину тёплой тягучей влагой. Я прикрываю глаза, пытаясь усмерить повышенный стук сердца, а затем глупо смеюсь, когда за спиной слышится скрип дверных петель. Соседка, наверное. Как же я ей не завидую сейчас.

Макс медленно оборачивается и точно рычит, а не говорит, обращаясь к незваному гостю:

– Третьей будешь? Заходи, – я глотаю тихие смешки, зажимая рот ладонью.

– Придурок, – кричит девушка, хлопая дверью со всей силы.

– У вас в юракадемии все такие нервные или же это только мне так везет?! – он кусает меня за шею, заставляя тихо вскрикнуть.

– Зачем ты смутил девушку, Максим? Мало того, что она застала твой голый зад, так ещё третьей быть предложил? Что она обо мне подумает?

– Подумает, как тебе круто повезло с парнем. Тебе же повезло со мной, да, малыш?

– Очень, – выдыхаю со вздохом, поднимаясь с кровати и обтираясь попавшейся под руку какой-то шмоткой. Блузка? Да плевать, её уже вряд ли надену.

***

Утром мы просыпаемся в обнимку. Весь вчерашний день мы не вылезали из постели, когда после общаги нарисовались в квартире Максима. Мы трахались, купались, ели и снова трахались. И так целый день с небольшими перерывами. Заснули ближе к полуночи, полностью обессиленные и вымотанные, как после хорошего дня усердных тренировок в спортзале. На удивление, но швы у Макса не разошлись, и я очень обрадовалась этому факту, когда обрабатывала его рану перед сном.

– Я опаздываю, Максим, – протягиваю перед самым выходом, когда мужчина обвивает мою талию клещами, плотно прижимаясь своими бёдрами. – Ну сколько можно, а? Соколовский! Ты ходячий секс, а не мужчина.

– Так радуйся, пока у меня стоит. Разве плохо? – он убирает с моего лица одинокий локон и нежно целует в щеку. – Я тебя очень-очень люблю, девочка моя.

– Уважаемый, не заговаривайте мне зубы. Я о-паз-ды-ваю, ясно?

– Успеем. Может ещё разок?

– Нет, – отрицательно киваю головой и, вырвавшись из крепких объятий, иду в коридор обуваться. – У меня уже между ног болит. Максим, ты решил отыграться на мне за воздержание в подростковом возрасте?

– Решил, только не за это, – я удивленно приподнимаю бровь, застёгивая босоножки. – Ты слишком долго динамила меня, принцесса. Вот нагоняю упущенное время.

– Так, с меня хватит. Я поеду на маршрутке, пока, – бросаю через плечо, открывая входную дверь.

– Подожди. Отвезу тебя, – Макс уходит в комнату и возвращается через одну минуту полностью одетый.

Я не могу оторвать взгляда от этого мужчины. Черная майка нагло облегает каждую мышцу, а светлые джинсы идеально подчёркивают узкий таз и длинные ноги. Кажется, я заново открываю для себя Макса, с удовольствием рассматривая каждый сантиметр его безупречно сложенного тела.

Чёрный бумер рассекает оживленные улицы. Это не езда, нет. Это какие-то шашки, честное слово. Машина гуляет с одной полосы на другую. Кого-то обгоняет, кого-то подрезает. Резко трогается на светофоре, резко останавливается перед пешеходным переходом. У меня сердце в пятки уходит, пока Максим везет меня в прокуратуру. Гонщик сраный, как тут не поседеть?!

Я целую гладкую щеку перед знакомым зданием. Выхожу из машины и напоследок оборачиваюсь, посылая радужный взгляд своему Шумахеру. Вот как дожить до обеда, если мы еще не расстались, а я уже скучаю?!

Оказавшись в прокуратуре, поднимаюсь на нужный этаж и прохожу в привычный кабинет. Назарова нет. Видимо и не было ни сегодня, ни вчера. Странно… Вспоминаю разговор с Максимом. В голове всплывает фраза: «Тебе поменяют руководителя практики. Извини, принцесса, но я не смог оставить безнаказанной эту выходку».

Набираю Кима. После третьего гудка, мужчина отвечает на звонок:

– Ким Александрович, добрый день. А у вас что-то случилось? Я пришла на практику, а вас нет на месте.

– Привет, – протягивает уставший голос. – Случилось. Я заболел. Можешь не приходить в прокуратуру до конца недели. Проблем с практикой не будет.

– Заболели? Может быть нужна помощь?

На том конце провода зависает тишина. Я слышу, как Ким шумно дышит, а затем все-таки отвечает:

– Не отказался бы от горячего бульона. Привезешь?

– Куда? К вам домой?

– Нет, я в больнице. На Пастера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 38

Карина

Я еду к Наташке, чтобы ни о чём не узнал Максим. Делаю покупки в ближайшем супермаркете возле дома подруги и плетусь к знакомой многоэтажке. На мобильный приходит сообщение от Макса: «Как проходит день? Чем занимаешься?».

«Всё хорошо. Работаю», – набираю на скорую руку и нажимаю кнопку «отправить».

Через пять минут приходит еще одно сообщение: «Как успехи? Закончила работать?». Оглядываюсь по сторонам. Следит, что ли?! Вроде бы, нет. Останавливаюсь, чтобы ответить дежурной фразой, прячу телефон в сумку и иду дальше. Захожу в парадную, поднимаюсь на лифте. Открываю дверь и, убедившись, что дома никого нет, разбираю покупки. Вообще-то Наташка в курсе о моём приходе. Я не волнуюсь, если подруга решит неожиданно нагрянуть в квартиру. Переживания из-за Максима. Когда-то у него был ключ от входной двери, и кто знает, возможно он сделал дубликат. Это же Макс, я не удивлюсь, если так и есть.

Через полтора часа заканчиваю с готовкой. Пакую в пластиковые контейнеры: горячий бульон, отварную гречку и куриное филе. Закрываю дверь и выхожу на улицу. В скором времени подъезжает такси. Сажусь в машину, снова оглядываясь по сторонам. Какое-то странное, непередаваемое ощущение тяготит моё сердце. Правильно ли поступаю? Возможно, стоило сказать Максиму? Нет, не поймет. Разведет полемику или сделает больную голову, а возможно… даже думать не хочу об этом «возможно». На что способен Максим, я убедилась воочию.

Такси подъезжает к воротам больницы. Рассчитываюсь с водителем и пока иду на проходную, набираю Кима. Он отвечает практически сразу, говоря, где мы встретимся. Мои каблуки цокают по асфальту точно в такт шуму в ушах. Оборачиваюсь – никого. Да, что ж это такое со мной творится? Я становлюсь ходячим параноиком, как решила наведать Назарова. Может, лучшим было послать его лесом? Ага, пошлёшь, а потом не подпишет дневник о прохождении практики, характеристику не подпишет. В общем, ничего не подпишет, если захочет.

Собираю свои нервы до кучи и делаю несколько глубоких вдохов, останавливаясь. Так, я правильно поступаю. Всё будет хорошо. Вон стоит Назаров, опираясь плечом о дерево. Я приветливо машу ему рукой и ускоряю шаг. Бородатый брюнет широко улыбается, заметив меня. Докуривает сигарету и в спешке швыряет окурок в мусорный бак. Курит? Не знала. Я окидываю взглядом его растрепанный вид и не узнаю того властного прокурора, образ которого прочно засел в моей подкорке. Сейчас передо мной обычный мужик в спортивных штанах и футболке. Стоит признать, но ему идёт такой образ. Он выглядит гораздо моложе в подобном амплуа. Возможно, в другой жизни я бы позволила развиться нашим отношениям, но напористость Максима разгромила все фронты. Я просто-напросто влюбилась в Соколовского, так и не успев узнать Кима поближе.

– Привет, – протягивает Ким и неожиданно склоняется надо мной, целуя в щеку.

Отворачиваюсь, делая короткий выдох.

– Добрый день. Вы как? Что говорят врачи? – произношу сухо и официально. Еще не хватало, чтобы Назаров нарисовал себе каких-нибудь мультиков и воспринял желаемое за действительное. Я приехала чисто из вежливости. Не более.

– Зачем так официально? – он выгибает темную бровь, а затем устремляет взгляд за мою спину. – Идём, присядем на лавочку.

Одобрительно киваю головой и, круто разворачиваясь, иду в указанную сторону. Оступаюсь на ровном месте, подвернув ногу. Ким тут же подхватывает меня за локоть, не позволяя покачнуться и упасть. Его руки слишком долго задерживаются на моей талии. Мужчина притягивает к себе еще ближе и в какой-то момент мне слышится звук затвора фотоаппарата. Оборачиваюсь. Снова никого. Проклятые нервы.

– Всё хорошо, – шепчет Ким, опаляя горячим дыханием макушку моей головы.

– Да, – неуверенно произношу.

Одновременно мы подходим к лавочке. Садимся. Брюнет вытягивает перед собой длинные ноги, широко раскидывая руки в сторону, опираясь о спинку лавочки. Я стараюсь сидеть, как можно дальше от Назарова, но тщетно. Он демонстративно придвигается ко мне, касаясь ногой моего бедра. Вздрагиваю, когда в очередной раз раздаётся тот же самый звук. Кто фотографирует? Пялюсь по сторонам. Никого.

Ким замечает мою суетливость и берет за руку, проницательно заглядывая в мои глаза:

– Карина, что происходит? Почему ты всё время дергаешься?

– Мне кажется, за мной следят.

– Кто? – удивляется Ким и тоже оборачивается. Пожимает плечами и широко улыбается. – Тебе показалось.

– Надеюсь, – выдыхаю, но не с облегчением.

– Какие у тебя проблемы? Давай, рассказывай.

– У меня нет проблем, – отрицаю.

– Правда? Значит, мне показалось. Ладно, если что, говори, не стесняйся. Я решу любой твой вопрос, договорились? – Ким тянется рукой к моему подбородку. Слегка приподнимает его вверх, призывая посмотреть ему прямо в глаза. – Ты такая красивая, знаешь?

Я глотаю ком в горле, не понимая, как себя правильно вести. Демонстративно кашляю и прокурор убирает свою руку. Награждает меня широкой улыбкой и устремляет свой взор на целлофановый пакет.

– Что там у тебя? Покормишь? – я передаю мужчине продукты и наблюдая за тем, как он заглядывает вовнутрь и одобрительно кивает головой. – Так ты, оказывается, хозяюшка. Умница, спасибо за заботу.

Он снова меня целует, застав врасплох. Я резко вздрагиваю и увожу разговор в другое русло:

– Так, что у вас случилось? Что болит?

– Не у вас, а у тебя, – поправляет Ким.

– Хорошо, что у тебя случилось?

– Гастроэнтероколит.

– Это серьёзно?

– Нет. Полежу в больничке до четверга или пятницы. Прокапают, проколют, а потом выпустят на свободу. Ты волнуешься? Из-за меня? – он понижает голос до странных нот, которые обычно говорят в более интимной обстановке и это окончательно сбивает меня с толку.

– Где же ты умудрился подхватить эту инфекцию?

– Хрен знает. Взяли анализы, отправили в лабораторию. Как выяснят, скажу, если, конечно, тебе есть до этого интерес.

Я поглядываю на наручные часы и понимаю, что мне пора уходить. Время практики приближается к завершению и в любое время на пороге прокуратуры может появиться Максим и, естественно, не застать меня. Такого расклада не очень-то и хочется.

– Извини, я пойду. Мне пора, – поднимаюсь с лавочки и уже собираюсь уходить, как Ким хватает меня за запястье, и я едва не падаю в его объятия.

– Помнишь я показывал материалы одного уголовного дела?

– Помню. И?

– Потерпевший забрал заявление. Представляешь? – Ким проницательно смотрит на меня, чего-то ожидая.

Я напускаю на себя невозмутимый вид и произношу ровным тоном:

– Иногда так бывает, разве вы не знали, Ким Александрович?

– Бывает, если кому-то очень заплатить или запугать. Как думаешь, много заплатили? Или, возможно, пригрозили расправой, а?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Это не мои проблемы.

– Ну, да. Конечно. Я просто спросил. Хотел узнать твоё мнение.

– Узнал? – Ким улыбается на мой вопрос, не отводя взгляда.

– Узнал. Придёшь завтра?

– Извини, но нет, – я всё-таки поднимаюсь с лавочки и теперь смотрю на Назарова сверху вниз.

– Почему?

– Боюсь, мой парень не оценит такой дружбы.

– Это ты о Соколовском сейчас?

– Да.

– Иди сюда. Кое-что скажу, – Ким показывает рукой на место рядом с собой и мне приходится снова опуститься на лавочку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 39

Максим

Я набираю Карину, но она не отвечает и это уже в третий раз. Очень злюсь, зная, где она и с кем говорит. Я давно установил специальную программу, чтобы в любой удобный момент можно было отследить её телефон. Сучка… Врёт мне целый день, отнекиваясь односложными предложениями в сообщениях. Руки так и чешутся пройтись по её хорошенькой заднице за враньё!

Жду из последних сил, не упуская из виду каждого человека, выходящего с этой грёбаной проходной. Зачем поперлась к этому прокурору? Какого хрена испытывает моё терпение?! Разве до сих пор не определилась, на чьей стороне?

Собираюсь выйти и собственноручно придушить блондинистую стерву, как она показывается на горизонте. Завожу мотор, включаю первую передачу, давлю на газ, а затем резко останавливаюсь прямо перед её носом. Она пятится назад, точно погружаясь в ступор. Жму на звуковой сигнал, заставляя прийти в себя. Вздрагивает, отрывает свой взгляд от земли и поднимает прямо на меня. Я смотрю на неё, в упор, не моргая.

Кто-то сзади уже орет во всю глотку, что я загородил проезд, а мне по хер. Не реагирую, пока один поц не начинает тарабанить по стеклу. Опускаю окно.

– Какого хера ты тут встал? – орет мужик, не церемонясь с интонацией.

Поворачиваю голову в сторону.

– Съебись отсюда, – пытается приказать.

– Иди на хуй, – коротко бросаю, а затем ощущаю, как меня тянут за ворот футболки, намереваясь влепить оплеуху.

Молча, поддаюсь вперёд и бью головой в лицо тому поцу. Кровь хлещет из разбитого носа. Он зажимает его руками и, тихо матерясь, плетётся в обратную сторону, откуда и пришёл.

Карина перепугано смотрит перед собой, замирая на месте. У меня отказывают тормоза. Выхожу из машины и быстрыми шагами направляюсь к девушке. Она пятится назад, но я умею ходить слишком быстро. Смотрю на неё, ухмыляясь.

Отвожу руку в сторону и бью ладонью по щеке:

– За враньё.

Синие глаза наполняются слезами. Она смотрит на меня испепеляющим взглядом и пытается сопротивляться, когда я, ухватившись за тонкое запястье, тащу за собой, в машину.

– Садись, пока не отмудохал твою задницу при всей Одессе.

– Да пошёл ты, – осмеливается возразить, но я не собираюсь реагировать. Лучше промолчу, иначе точно воплощу в реальность все свои угрозы.

Я силком запихиваю в тачку эту лгунью. Обхожу машину и падаю на водительское кресло. Резво трогаюсь с места, заставляя визжать колёса. Бросаю беглый взгляд в сторону блондинки. Сидит себе, как мышь, вжимаясь в сиденье.

– Ты меня за лоха держишь? – обращаюсь к ней, но она не реагирует. – Алё, будем молчать?!

Карина снова включает функцию «полный игнор». Обижается, что я влепил пощёчину. Больно ей. Можно подумать, не заслужила! Сама добегалась, доигралась. Сказал же, поменяют руководителя практики. Даже в больницу запихнул этого бородатого упыря. Так нет. К нему побежала. Гречку купила, курочку… Сучка заботливая.

– Ты хоть потрудись оправдаться, – насмешливо обращаюсь, но она снова молчит, и тогда я резко останавливаюсь, прижимаясь к обочине.

Поворачиваюсь в её сторону, тянусь рукой к подбородку, но в последний момент Карина отталкивает меня, сверля ядовитым взглядом.

– Что? Не нравится, да? Он лучше трогает, прикасается?

– Я не хочу с тобой говорить, – демонстративно скрещивает на груди руки, отворачиваясь к окну.

– Эй, уважаемая, я сказал, смотреть сюда. На меня посмотри, живо, – повышаю тон, и она отзывается.

Медленно разворачивает свой корпус и вонзает в меня огромные синие глазища. Шумно дышит, высоко вздымая своей шикарной грудью.

– Ты следил за мной?

– Следил, – соглашаюсь, кивая головой.

– Ну, ты и придурок, Максим. Я была о тебе лучшего мнения, но ты все-таки оказался психом. Тебе не нужна любовь. По тебе психушка плачет или тюрьма, – шипит, как степная гадюка, но меня это не парит. Я просто хватаю женские плечи, больно вонзая пальцы, и хорошенько встряхиваю.

– Значит так. Ещё раз узнаю, что ты виделась с тем бородатым, то пропишу твоего прокурора в травматологии, а тебя посажу под замок, под охрану. Поняла?

– Ты не посмеешь, – криво улыбается, видимо, от истерики.

– Сомневаешься в моих талантах?

– Нет, но ты не имеешь морального права!

– Я имею тебя, а значит, и право – тоже имею, – рявкаю на повышенной ноте. Как же она меня бесит, дрянь!

– Зачем ты отравил Назарова? – неожиданно меняет тему, вспоминая своего упыря.

У меня повышается градус кипения. Твою мать, да она, что? Издевается? Бессмертная, твою дивизию!

– На место поставил, – пытаюсь глубоко дышать и не заводиться, хотя руки давно уже сжимаются в кулаки.

– А того придурка, который подал на нас заявление в полицию, тоже? Поставил на место?

– Поставил. И тебя поставлю, если ты ещё не поняла.

– Да кем ты себя возомнил, Максим? Кто ты такой? Ты же не человек, ты – монстр. У тебя нет сердца. Ты бросаешься на людей, как цепная собака. Ты их бьёшь, калечишь, убиваешь, если они совсем переходят границы, – она орет на меня, не сдерживая своих эмоций.

Я бью кулаком по рулю. Карина больше не смотрит в мою сторону. Вытирает ладонью слёзы на своих щеках и тянется к двери, намереваясь открыть.

– Знаешь, Максим. Я так не хочу. Мне надоели эти итальянские страсти. Я ухожу, – она открывает дверь и пытается выйти, но я хватаю её за запястье и с силой тащу обратно, в салон.

– Сидеть! Я говорил, что обратной дороги не будет? – она молчит, и тогда я повышаю тон. – Говорил?

– Да, – шепчет одними губами.

– Говорил, что ты моя до самой смерти?

– Да, – кивает головой, кусая губы на нервной почве.

– Так какого хера ты творишь, Карина? Я с ума схожу от ревности, а ты, нет, чтобы попытаться меня успокоить, сидишь и делаешь нервы? Ты долбанная мозахистка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 40

Карина

Я не разговариваю с Максимом всю дорогу, пока мы едем в ресторан. Демонстративно отворачиваюсь к окну, не желая наблюдать за свирепой маской на мужском лице. Слёзы давно высохли, как и закончились слова. Мне больше нечего ему сказать. Да и стоит ли, если не разобравшись, он влепил мне пощёчину и набросился с упрёками. Дура, Карина, какая дура! Время идёт, а ничего не меняется. Разве будет что-то хорошее? Нет. С Максом – сплошная нервотрёпка, пороховая бочка. Не знаешь, в какой момент взорвется.

Машина сбавляет скорость, а затем и вовсе останавливается. Я не жду, пока заглохнет мотор, а сразу выхожу. Набираю ускоренный шаг, но перед самым входом в ресторан, Максим догоняет меня и уже по привычке, хватает за руку, больно вонзая свои шурупы в мою нежную кожу. Бросаю на мужчину хмурый взгляд, но не работает. Это просто бетон. Не человек. Он смотрит прямо перед собой, не удосуживаясь почтить вниманием мою персону.

– Спасибо, дальше я сама, – оказавшись в зале, пытаюсь попрощаться с Максимом.

– Вместе, – коротко бросает и берет курс в сторону тёмного неприметного коридора.

Мне остается лишь сотрясать воздух своими тихими вздохами. Я послушно иду рядом, не задавая лишних вопросов. Но когда мы останавливаемся напротив кабинета руководства, во мне закрадываются сомнения:

– Что всё это значит?

– Прошу, – Макс игнорирует мой вопрос, демонстративно открывая дверь без предварительного стука. Удивительно, что не распахивает ногой. Попустило, что ли?

Стоит нам двоим показаться на пороге, как Яковлевич в спешке поднимается со стула и торопится навстречу. Сияет от радости, как новогодняя гирлянда. Протягивает Максиму руку, но тот лишь бросает брезгливый взгляд на морщинистые пальцы.

– Максим Олегович, здравствуйте. Проходите, присаживайтесь, – хозяин ресторана указывает на свое кресло и тогда я совсем погружаюсь в ступор. Что за спектакль? – Я подписал все документы. Всё в порядке.

Я непонимающе наблюдаю за происходящим, надеясь, что мне кто-нибудь что-нибудь объяснит, а нет. Никто не торопится даже выдохнуть в мою сторону не то, чтобы слово сказать.

– Вот, пожалуйста. Здесь основные документы: вся бухгалтерия, кадровый учёт, поставщики, налоговая отчетность. Ваш юрист сказал, что всё хорошо, но, если изволите, можете сами взглянуть и убедиться, – продолжает щебетать Яковлевич, нарочито сладко и вежливо.

– Если мы с вами разобрались, то удачи. Не смею задерживать, уважаемый, – Макс падает на кожаное директорское кресло и закидывает на стол ноги, прямо в кроссовках.

Мы остаёмся наедине, когда за Яковлевичем захлопывается дверь. Я продолжаю стоять напротив стола, выжидающе смотря на расслабленное тело, вальяжно развалившееся в дорогом кресле.

– Что всё это значит? – меня съедает любопытство, но Максим не отвечает.

Поднимается с кресла, проходит к шкафчику, достаёт бутылку с янтарной жидкостью. Наливает её в чистый стакан и делает несколько глотков, довольно улыбаясь.

– Максим, я с тобой говорю, ау, – машу раскрытой ладонью перед довольной мордой, но и это не развязывает язык. Молчит, как партизан.

Круто разворачивается ко мне спиной, направляясь обратно, к столу. Берёт в руки пластиковую папку:

– Держи своё богатство.

– Что?

– Держи, говорю, – он передаёт мне в руки ту самую папку, но я не спешу её открывать.

– Что всё это значит?

– Открой и сама всё увидишь, – нагло ухмыляется, с разбега плюхаясь в кресло.

Открываю папку. Бегло вожу глазами по строчкам, читая уставные документы ресторана. В какой-то момент воздух становится слишком тяжелым. Я открываю рот и пытаюсь сделать глубокий вдох, но тщетно. Это просто немыслимо, нереально… Эмоции переполняют меня, заставляя сгорать то ли от негодования, то ли от самой настоящей злости. Швыряю папку вместе с её содержимым в сторону Макса. Мужчина уклоняется немного влево и тогда документы приземляются на пол.

– Не могу поверить! – восклицаю на повышенной ноте. – Зачем ты это сделал?

– Не понравилось?

– Что? Как такое может понравится? Ты придурок, Максим? Сейчас же отмени эту сделку. Я не подпишу ни один документ, понятно?

– Чего так? – мужчина поднимается с кресла и подходит ко мне. Становится сзади, за спину, и протягивает руки, обвивая мою талию. Сопротивляюсь, но бесполезно. Это же Макс.

– Максим, ты неправильно живёшь и пытаешься заставить меня жить таким же образом. Я не просила покупать этот ресторан. Зачем?

– Мне нужно было заткнуть рот бывшему хозяину, – выдыхает над моей головой, а затем склоняет голову, целуя в изгиб шеи.

– Но это неправильно, понимаешь? Пожалуйста, отмени эту чертовую сделку.

– Принцесса, в чём дело? Я подарил тебе ресторан, чтобы ты не гнула спину на должности официантки. Если тебе так нравится работать, так вперёд. Бери борозды правления в свои руки. Я всегда помогу.

– Дурак, – я уклоняюсь от его поцелуев, а затем вырываюсь из крепких объятий и отхожу в сторону. – Я не могу принять такой подарок. Мы знакомы с тобой чуть больше месяца, Максим. Я же совсем тебя не знаю, как и ты меня. К чему все эти движения? Я не понимаю.

– А тебе и не нужно понимать. Я всё решил за нас двоих. Не сопротивляйся, малыш. Не сотрясай воздух пустыми словами.

– Вижу, ты меня так и не услышал, а я до последнего надеялась. Надеялась, что в тебе есть хоть капля здравомыслия. Максим, отпусти меня, пожалуйста. Я хочу обратно, в свою спокойную мирную жизнь.

– Нет, – отрицательно кивает головой. – Какой обратно, принцесса? У нас с тобой всё только начинается.