Текст книги "Ей прописали смерть"

Автор книги: Юлия Алейникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 15

Катя сидела в крохотной комнатке, обклеенной простыми бумажными обоями, за видавшим виды письменным столом. Грязное, находящееся на уровне тротуара окно даже жалюзи прикрыто не было. Юридическая контора, в которой трудилась адвокат Амалия Змеюкина, располагалась в бывшей квартире на первом этаже старого грязно-коричневого дома, точнее флигеля, пристроившегося во дворе, на маленькой боковой улице, недалеко от станции метро «Площадь Александра Невского». Ничто в этой конторе не напоминало о респектабельных офисах и магазинах, расположившихся в двух шагах от конторы на Староневском проспекте.

Не видно было в коридоре и толпы остро нуждающихся в помощи и грамотной юридической консультации клиентов. Было здесь пусто, бедно и как-то бесприютно. Но что в очередной раз поразило Катю, так это полное отсутствие всякого смущения у «успешного» и востребованного адвоката Амалии Змеюкиной. Она сидела за своим обшарпанным столом, как всегда бодрая, уверенная в себе и полная энтузиазма, нисколько не стесняясь убогого офиса. Видимо, Амалия руководствовалась принципом «не место красит человека», и, наверное, была права.

– Ну, Плотникова, ты мне начинаешь нравиться! – встретила бывшую одноклассницу Амалия. – С тобой вечно что-нибудь случается, а это разнообразит жизнь! Ну, давай выкладывай, я специально все встречи отменила, чтобы тобой заняться без помех.

Катя от комментариев благоразумно отказалась, лишь искренне поблагодарила Амалию.

– Ну?

– Похоже, я ошиблась, меня действительно хотят убить, но клиника здесь ни при чем, – приступила к рассказу Катя.

По телефону она не решилась делиться своими проблемами. Глаза в глаза как-то надежнее, к тому же сразу видна реакция собеседника. А она Кате была очень важна. Когда девушка закончила свой подробный рассказ о навалившихся на нее бедах, Амалия с комментариями не торопилась.

Катя нервно ерзала на стуле, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Кончай дергаться, – остановила ее наконец Амалия. – Ты мне думать мешаешь.

Катя заискивающе кивнула. Боже, до чего она докатилась. Подлизывается к Змеюкиной! Кому из общих знакомых рассказать, засмеют.

– В общем, так, – вынесла свой вердикт Амалия, – к Сидорову мы больше не пойдем. В полицию тем более. Там твоим делом заниматься никто не станет. Или пошлют вежливо, или документы потеряют, или закроют за отсутствием состава преступления.

Катя горестно вздохнула. Чего-то подобного она и боялась.

– Расследованием займемся сами. – А вот этого Катя не ожидала. – Сейчас заключим договор с нашей конторой. Наймешь меня официально, как юрисконсульта.

Катя согласно кивнула.

– Завтра пойдешь на работу и возьмешь неделю отгулов. Ты говорила, твоя директриса обещала тебе премию и прочие радости жизни за сдачу ортопеда?

– Отоларинголога, – поправила Катя.

– Да без разницы. Завтра же отправляйся к ней и все это вытребуй. В оправдание скажешь, что на тебя вчера вечером хулиганы напали в подъезде. И что, скорее всего, их ортопед подослал.

– Отоларинголог.

– Да без разницы, хоть проктолог. Главное, чтобы отгул дали. Ночевать будешь у меня. Домой больше не ходи.

– А белье, деньги, косметика?

– Обойдешься. Пару трусов у метро купим. Или ты хочешь, чтобы тот тип все же до тебя добрался? – строго нахмурив брови, спросила Амалия.

– Нет, что ты! – искренне ответила Катя, первых двух раз ей вполне хватило.

– Плохо, что твоя приятельница все еще в реанимации, нам очень важны ее показания. Но ничего. Мы зайдем с другой стороны. Есть у меня кое-какие идеи. Но сперва иди, договор заключи и оплати мои услуги через кассу, – распорядилась Амалия, собирая сумку. – О делах мы и дома можем поговорить.

Всю дорогу до дома Катя размышляла о своей новой непростой жизни. Пока она была толстой, словно плюшка, никаких жизненных передряг с ней не случалось. Она ела, пила, ходила на работу, ездила в отпуск и, в общем, была относительно счастлива. Теперь она похудела и, видимо, нарушила этим некий вселенский баланс, какую-то кармическую гармонию, и в расплату на нее обрушился целый каскад бед и неприятностей. Жизнь ее утратила привычное тихое благообразие и превратилась в подобие авантюрного романа. А заодно поставила перед Катей непростой вопрос: во благо случившиеся с ней перемены или во вред? Ответа пока не находилось. Но жить стало хоть и страшно, но интересно.

– Дед! Я дома! – едва войдя в квартиру, прокричала Амалия.

– Ой, ты что, не одна живешь? – тут же попятилась назад Катя.

Когда Амалия сказала, что ей придется некоторое время пожить у нее, Катя почему-то решила, что Змеюкина живет одна. И вот, кажется, ошиблась.

– Я с дедом живу, он славный, – объяснила, оборачиваясь, Амалия. – Ты раздевайся, чувствуй себя как дома.

Из кухни на громкий призывный крик вышел маленький, худенький дедок. С жиденьким хохолком седых волос на макушке, в красном цветастом фартуке поверх клетчатой фланелевой рубашки и вязаной жилетки и в обрезанных валенках.

– Амаличка! – обрадовался дедушка. – Как ты сегодня рано. Хорошо, я ежиков заранее натушил, хотел до Малахова успеть. А у нас гости? – снова обрадовался он, увидев топчущуюся возле двери Катю.

– Да, познакомься, дедуль, это Катя Плотникова, моя бывшая одноклассница. Она у нас поживет недельку, – обувая тапочки, объяснила Амалия, а потом обратилась к гостье: – Ну, чего ты там застряла? Проходи, раздевайся, знакомься. Это мой дедушка, Иван Григорьевич.

– Можно просто дед Ваня, – любезно предложил дедуля. – Да вы раздевайтесь, не стесняйтесь. Сейчас ужинать будем, – подбодрил он Катю, подсовывая ей гостевые тапочки. – Идите, девочки, переодевайтесь, мойте руки и за стол. А я накрывать пошел.

Амалия нашла для Кати старый мамин халат, потому как халаты самой Амалии на Катю даже после похудения никак не налезали.

Когда руки были вымыты, а ежики разложены по тарелкам и политы соусом, все уселись за стол, дедушка снял фартук и даже поменял вязаную вытянутую жилетку на новый белоснежный, в коричневую клеточку пушистый жилет из ламы.

– Амаличка подарила, – гордо поделился дедушка, любовно поглаживая мягкую мохнатую поверхность жилета. – Мне уже за восемьдесят, вот и мерзну все время, и валенки потому ношу, – рассказывал он, наливая всем чая, раскладывая хлеб, салфетки. – Что на работе новенького? – обратился он к Амалии, когда ежики подходили к концу.

– Катьку убить хотят, – прямо в лоб рубанула дорогая внучка.

Катя вся съежилась, ожидая, что дедушка начнет причитать, требовать, чтобы такими делами занималась полиция, и в конце концов отошлет Катю домой. Прямо сейчас, среди ночи. Точнее, среди вечера. Но дедушка, лишь всплеснув руками, с живым интересом воззрился на уникальную гостью.

– Убить? И кто же, муж или любовник?

– И не муж и не любовник, – опровергла его предположения адвокат Змеюкина. – Это, дед, заказное убийство. На нее уже дважды покушались.

– Да вы что! А кем вы, Катюша, работаете?

– Бухгалтером она работает, – ответила за Катю Змеюкина.

– Ух ты. Деньги, наверное, отмывали, – выдвинул следующую версию дедуля.

Видимо, в семье Змеюкиных все питали живой, не сказать горячий, интерес ко всякого рода криминалу и правонарушениям.

– Я вот сегодня в одной передаче смотрел, как один наш банк деньги липовых компаний в офшоры переводил, – начал делиться дедуля, но был прерван Амалией.

– Не, дед, отмытые деньги и офшоры здесь ни при чем. Катю хотели отравить контрафактными лекарствами. На ней ставили незаконные эксперименты.

– Да ну? А выглядит вроде бы хорошо. – Дедуля надел висевшие на груди очки на веревочке с толстенными стеклами и посмотрел на Катю внимательно, как на вещдок.

– Она хорошо, а двое из подопытных уже коньки откинули. А за ней преступники охотятся. Киллера наняли.

На Катин взгляд, Амалии не следовало бросаться такими словами, тем более в присутствии восьмидесятилетнего дедушки. Но тот, вопреки Катиным волнениям, только больше оживился.

– А знаешь, я вчера в одном сериале видел, про полицию, как они целый международный заговор раскрыли по производству психотропных средств. Они из простых людей кровожадных убийц делали. Те ничего не соображали, боли не чувствовали, а потом вспомнить ничего не могли. Во как! – довольно крякнул дедушка.

– Ну, дед, ты сравнил! То кино, а то жизнь! Завтра мы с Катериной начинаем свое расследование. В полиции без доказательств нас и слушать не будут.

– И с чего вы начать решили? – участливо спросил дедуля, быстренько убирая со стола тарелки и садясь обратно за стол – сложил руки, как примерный ученик, демонстрируя полную готовность слушать.

Катя смотрела на Змеюкиных и чувствовала, как в ней поднимается волна паники. Эти люди, похоже, не понимают, во что собираются ввязаться. Уж дедушка во всяком случае. У него реальность жизни настолько крепко переплелась с реальностью телевизионной, что он бестрепетно готов отправить родную внучку охотиться за наемными убийцами. Полный улет! Может, все же лучше к маме податься?

– Фактов у нас мало. Зацепок еще меньше, – на полном серьезе начала Амалия. – Зацепок у нас всего две.

Катя была удивлена, на ее взгляд, зацепка была одна. Адрес электронной почты. И то неизвестно, что с этой зацепкой делать.

– Во-первых, адрес электронной почты, – подтвердила Амалия ее мысли, – а во-вторых, пансионат, в котором фирма проводила исследования. Какие-то следы должны были остаться. Платежки, название банка, через который проводилась оплата номеров. Банковские реквизиты. Фамилия бухгалтера. Хоть что-то.

– Амалия, ты гений! – искренне восхитилась Катя, которой такая простая, очевидная мысль в голову не пришла.

– Есть еще два тела в морге, но тут нам пока ничего не светит. Сперва нужно раздобыть образец неизвестного лекарства, а потом идти к патологам требовать, чтобы они установили наличие опасного вещества в организме жертв, – не обратив внимания на Катин комплимент, продолжила Амалия.

– Надо позвонить Марине, она свяжется с родственниками Лидии Сергеевны, у них был образец! Они его врачам из «неотложки» показывали! – воскликнула Катя, поражаясь смекалке, проявленной Амалией. А ведь она и правда прирожденный адвокат. Просто Перри Мейсон! Тот тоже не бросал своих подопечных в беде и сам проводил расследование.

– Перри Мейсон? – заинтересовался дедуля. – Что-то не припомню.

– Черно-белый американский сериал, его днем показывают, – подсказала Амалия.

– Черно-белый? Вот жалость, а я и не смотрел. Думал, раз старый, значит, неинтересный. Завтра обязательно посмотрю, – оживился дедуля, предвкушая очередное криминальное расследование.

– Время еще детское, звони своей Марине, – скомандовала Амалия. – А завтра с утра пораньше в пансионат. Далеко до него ехать? В какую хоть сторону.

– Это Приозерский район, за станцией Лосевская. Только нас от станции еще несколько километров на маршрутке везли, пансионат в лесу на берегу озера был, – робея, пояснила Катя. Она была уверена, что, услышав, в какую даль надо тащиться, Амалия передумает туда ехать и предложит Кате смотаться в пансионат самой. Но ничего подобного не случилось.

– Там маршрутка ходит? – лишь удивилась Амалия.

– Ой, это я неправильно объяснила. Просто старенькая «Газель», может, ее пансионат прислал, а может, и фармацевтическая компания. Но выбирались мы оттуда сами.

– Ясненько, – кивнула Амалия. – Ничего, наймем на месте частника. Все текущие расходы по расследованию несет наниматель, – назидательно заключила Амалия, глядя Кате в глаза.

Катя все больше восхищалась Змеюкиной. Ведь это надо же, как у нее все ловко получается! И про деньги в лоб сказать без всякого стеснения, и план действий составить, и трудностей она не боится, и не капризничает, что ехать далеко, опасно и хлопот много. И на ночевку к себе взяла, и дедушка у нее такой славный. А то, что Амалия такая самонадеянная, так, может, Катя ее просто недооценивала до сих пор? Может, Амалия и правда такая крутая и умная? Уж точно поумнее самой Кати. Жаль только, что она немного беспардонная и нагловатая. Но может, в нашей жизни иначе и нельзя?

– Так, – хлопнув себя по коленям, вывел Катю из задумчивости дедушка. – Надо вам термос с собой дать с горячим чаем, бутерброды сделаем. Может, бульончику с утра сварить?

– Не, дед, не надо. Если повезет, мы в пансионате за счет заведения пообедаем. Все же они сейчас проходят как соучастники в незаконных опытах над человеком, и есть жертвы, – весомо отметила Амалия.

– Точно, – энергично согласился дедушка. – Обязаны накормить. Это в их интересах. Амаличка, а где те корочки, которые я тебе в метро к Восьмому марта купил? Там и капитан полиции был, и санэпидемстанция, и Росздравнадзор, и ФСБ, и прокуратура. И, кажется, еще что-то. Забыл, – огорченно вздохнул дедушка. – Может, возьмешь с собой для солидности?

– Обязательно. Все и возьму. Если по-хорошему беседовать не захотят, пустим в ход тяжелую артиллерию. Молодец, дед!

Да, в интересную семью попала Катя. Хорошо, что Амалия в адвокаты пошла, а то из них с дедулей первоклассные аферисты могли бы получиться. Причем не исключено, что главарем стал бы милый дедуля. Ему, наверное, и отвечать бы ни за что не пришлось вследствие возраста.

Глава 16

Владимир Григорьевич Сидоров сидел за своим рабочим столом и изучал список подозреваемых. Их было немного, всего восемь.

Французская сторона собрала необходимый стартовый пакет для начала работы, сэкономив, таким образом, Володино время.

Первым в списке значился Аванесов Владимир Александрович. Заведующий хирургическим отделением городской больницы № 48. Женат, двое детей. Проживает: ул. Рылеева, д. 4.

Далее: Бойков Сергей Апполинарьевич. Кандидат наук, кафедра неотложной хирургии МАПО. Женат. Дочь. Проживает: пр. Энгельса.

Санченков Ю.С. Главврач городской больницы № 51.

Авдеенко М.С. Главврач частной клиники «Здоровье», Вютрих А.В. Хирург-остеопат. Коссинская Ж.М. Остеопат детского медицинского центра. Готлиб А.В. Заведующий отделением частной клиники. Демешко С.М. из 2-й хирургии городской МСЧ № 119.

Расположены фамилии были не в соответствии с алфавитным порядком, а в последовательности, понятной одному французу. Володя неясностей в работе не любил и, чтобы не гадать на кофейной гуще, попросту позвонил французу.

«А почему бы, собственно, его и не побеспокоить? По чьей инициативе они это расследование ведут?» – подбодрил себя Володя, никогда прежде не имевший дел с иностранцами.

Француз его звонок воспринял по-деловому, объяснил, что расположил фигурантов в порядке наибольшей для себя подозрительности и количеству собранной информации, но на правильности собственной точки зрения не настаивает и предоставляет российским коллегам самим решить, кто вызывает наибольшие подозрения и кого в какой последовательности распределять.

Володя с ним согласился, поблагодарил и разместил подозреваемых в алфавитном порядке. Для свежести восприятия.

В любом случае Аванесов В.А. оказался первым номером. Ну что ж, с него и начнем.

– Займемся Владимиром Александровичем, – приговаривал он хищно.

Володе не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно привлекло француза в личности заведующего отделением. Дело в том, что в октябре этого года господин Аванесов приобрел частный дом общей площадью четыреста квадратных метров, с большим ухоженным участком. Фотографии прилагались. Да, ради такого домика можно и контрабандой научных открытий заняться. К тому же вряд ли тот, кто купил у Субботина краденые разработки, предполагал, что французская фирма кинется по следам пропавших материалов и доберется до России.

Или предполагал? Володя откинулся на стуле и задумался. Если покупатель выполнял чей-то заказ, тогда он мог и недооценить всю опасность подобного поступка.

Интересно, есть ли в деле заказчик? Если есть, то исполнитель был направлен именно к Субботину, или ему поручили найти подходящего человека и попробовать приобрести у него необходимые сведения? И какие именно? Заказ был сделан на определенный препарат, или заказчика устраивала любая перспективная информация?

Эти размышления показались Володе интересными. Он незаметно для себя отодвинул в сторону дело и взял лист бумаги.

Что говорил француз об украденном препарате? Он находился еще в стадии разработки. Клинические испытания на людях не проводились. То есть покупателю продали не готовый продукт, а полуфабрикат. Обманули? Или покупателя это устроило?

Опять-таки со слов француза, доведение лекарственного средства до массового производства – процесс долгий и хлопотный. Но возможно, это лишь во Франции.

Володя сделал первую пометку. Выяснить условия запуска в производство новых лекарственных средств. Составить список предприятий, имеющих свои научно-исследовательские лаборатории и занимающихся разработкой новых лекарств. Почему-то Володе казалось, что их много быть не может.

Далее. Это в том случае, если за покупателем стоит заказчик. А если заказчика не было? Некий врач на экскурсии по научно-исследовательскому центру случайно познакомился с соотечественником. Разговорились, вечером встретились, посидели за кружкой пива или бокалом вина. Кто его знает, пьют они во Франции пиво? Субботин поделился особенностями своей работы. Так, без задней мысли. Что-то в его рассказе заинтересовало покупателя. Субботин увидел шанс по-легкому заработать денег, потому как тоже не ожидал, что о его маленьком гешефте кто-то узнает. Ведь он не шпионил на конкурирующую фирму, а тихо слил информацию лоху соотечественнику. Да еще и мог соврать, что работа над препаратом почти закончена. Вопрос в другом, что с этой информацией будет делать покупатель?

Нет, частное лицо отпадает. В этом деле обязательно должен быть заказчик. Но вот Субботина подцепили случайно. Об этом свидетельствует то, как грязно он сработал. А раз за покупателем стоит заказчик, то расчет с ним был произведен сразу по возвращении в Россию и передачи информации заказчику. А значит, француз прав. Большие траты, связи с фармацевтическим производством – основное, на что стоит обратить внимание. Хотя опять-таки с тратами надо быть внимательнее. Явные приобретения, например как дом Аванесовых, отследить легко. Но ведь есть, допустим, коллекционеры. Купит такой старинную монету размером с пятак, заплатит за нее лимонов десять, и кто, скажите, о такой покупке узнает? Ни друзья, ни соседи. Значит, отсутствие крупных покупок подозрений с фигурантов не снимает, а требует более тщательной разработки тех, кто больших трат за последние три месяца не делал.

Эх, жаль, Капустина на месте не было. Майор, скинув это дело на своего подчиненного, отбыл к начальству отчитываться по другому вопросу. Можно было бы попросить его составить список научных лабораторий и выяснить условия запуска в производство новых лекарств.

Продумав основные направления поиска, Володя вновь вернулся к Аванесову В.А. Приобретенный им дом явно предназначался для постоянного проживания, имел все удобства и располагался в одном из престижнейших пригородов Петербурга. Володя с некоторой завистью смотрел на фото двухэтажного особняка из красного кирпича. Там наверняка и камин есть, и сауна. И собаку завести можно.

О собаке Володя мечтал с детства, о большой лохматой псине, типа кавказца, или, может, среднеазиатской овчарки. Но трехкомнатная хрущевка, в которой он проживал с родителями, старшей сестрой и бабушкой, не только большую собаку завести не позволяла, в нее и такса бы с трудом втиснулась. И хотя бабушка уже умерла, а сестра благополучно вышла замуж и переехала к мужу, родители бы ни в жизнь на собаку не согласились.

Володя вздохнул, зашел в «Яндекс» и открыл карту Петербурга. Счастливчику господину Аванесову от дома до работы было рукой подать. Да, надо заняться им поплотнее. Откуда у российского врача такие средства, хоть он и зав. отделением?

Володя заглянул в имеющиеся документы. Покупка дома состоялась вскорости после возвращения господина Аванесова с международной научной конференции и явно была ему не по карману. Ну, если, конечно, исходить из размеров его официального оклада. Ну что ж, вперед на Аванесова, захлопывая папку и надевая куртку, решил Володя, уже имея в голове определенный план действий.

Начал Володя издалека. Он просмотрел предложения риелторских контор по загородной недвижимости за сентябрь и октябрь и выяснил, какая именно фирма занималась продажей интересующей его недвижимости. Благо и адрес, и фотографии дома у Володи имелись. Затем он смотался в риелторскую фирму и встретился с агентом, занимавшимся сделкой, и без труда установил, что дом семейство Аванесовых начало подыскивать еще летом. К середине сентября супруга Владимира Александровича дом выбрала, пока ожидали возвращения главы семейства из заграничной командировки, агент занимался изучением документов, а будущая хозяйка дома вела изнуряющий торг с бывшим владельцем. В конце сентября дом был осмотрен главой семьи Аванесовых, цена окончательно согласована и в последних числах октября дом был благополучно продан. После прохождения государственной регистрации новые владельцы вступили в права собственности и, насколько было известно агенту, в середине ноября переехали в новый дом. Хотя, по сведениям агента, они сохранили и городскую квартиру где-то в центре.

Оплата за дом была произведена частично наличными, а частично с помощью банковской ипотеки. Ипотечные средства составили не меньше двух третей от суммы.

Исходя из полученной информации, Володя был склонен Аванесова из числа подозреваемых исключить. Во-первых, по словам француза, приобретение краденой разработки заранее не готовилось и было спонтанным. Никаких переговоров предварительно не велось, а значит, Аванесов не мог рассчитывать на поступление дополнительных средств, выбирая себе дом в августе. Опять-таки ипотека. Банки обычно внимательно изучают платежеспособность потенциального заемщика. И по-видимому, семейство Аванесовых было способно выплачивать ежемесячно весьма внушительные суммы по кредиту. Так что незаконные доходы от проданной разработки тут ни при чем.

Но все же, будучи человеком ответственным, Володя навел справки и о супруге господина Аванесова, и ее доходах соответственно. Как выяснилось, дама была профессором консерватории, имела звания и регалии, не так давно у нее вышел очередной толстенный учебник, за который профессору Аванесовой официально был выплачен весьма внушительный гонорар. Дама активно трудилась, беря частных учеников, выступая с лекциями и докладами на симпозиумах, готовила конкурсантов к творческим конкурсам, в общем, была натурой деятельной, а соответственно прилично зарабатывала. Хотя, сколько точно, подсчитать было сложно. На этом Володя решил поставить жирную точку в деле господ Аванесовых и больше время на них не тратить. Вряд ли люди, имеющие подобный статус и определенную известность, станут покупать чужие разработки у малознакомых сотрудников зарубежных фирм. Слишком большой риск.

Когда Володя ставил в деле жирную точку, часы показывали уже начало девятого, ибо, как известно, «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Володя, как многие увлекающиеся люди, пока занимался делом, не замечал ни голода, ни усталости, но стоило ему с поставленной задачей справиться, как и то и другое навалилось на него, требуя немедленного удовлетворения насущных потребностей.

Выйдя из консерватории и осмотрев заставленную дорогими машинами театральную площадь, Володя тоскливо вздохнул, засунул руки в карманы куртки и скорым, энергичным шагом двинулся к метро, мечтая повстречать на пути какое-нибудь приличное и не очень дорогое заведение общепита. Что-нибудь вроде кондитерской. Мысль о горячих свежих пирогах его согрела, и он прибавил шагу. Но, как назло, ничего подобного ему до самого метро не попалось, а у метро заходить в «Макдоналдс» уже не было смысла. Во-первых, народу там не протолкнуться, а во-вторых, четыре остановки в подземке – и он дома. А там мама, голубцы, диван и телевизор.

Выходя из вагона у себя на «Елизаровской», Володя увидел выходящих из соседнего вагона однокашниц.

– Катя? Плотникова! – окликнул он неизвестно для чего девушек.