Текст книги "Тройной переплет"

Автор книги: Юлия Фирсанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– По-видимому, местным комарам не объяснили, что масло аорид должно их пугать, – с легкой досадой признал пострадавший.

Мирей виновато покаялась:

– Прости, Лукас, такое изредка случается с комарами, слишком примитивные создания.

– Не страшно, я сейчас поставлю полог, – не стал ругаться маг с той, что всегда желала только добра, и пробормотал под нос какую-то скороговорку, сопроводив ее прищелкиванием пальцами. Комары зажужжали еще веселее и накинулись на мосье с утроенной силой.

– Осечка вышла? – посочувствовала Элька.

– По всей видимости, эти гнусные создания невосприимчивы к магии в силу того, что обитают близ источника силы, – сердито отмахнувшись от надоедливых кровососов, пояснил Лукас. И, более не тратя времени на борьбу с превосходящими силами неуязвимого и более мобильного противника, потянулся бутылочкой к воде. Маг чуть передвинулся, ища более устойчивого положения на покачивающейся кочке. Носок туфли задел сливающуюся по цвету с желтоватой травой влажную жирную тушку. С негодующим кваком здоровенная бородавчатая жаба свечкой выпрыгнула из зарослей прямо на грудь мага. Не ожидавший такого коварства от представителя мира животных, Лукас потерял с трудом удерживаемое равновесие и с размаху плюхнулся на пятую точку. Хорошо еще, кочка была широкой и в меру устойчивой, она не ушла под воду. Впрочем, мелкий дождик в достаточной мере напитал траву, чтобы щедро намочить и элегантный камзол, и брюки мосье. А жаба, совершившая скачок, продолжала громко возмущаться и дергаться, ибо намертво запуталась лапками в пышном кружевном воротнике. Тот из белоснежного быстро превращался в грязно-пятнисто-мокрый. Шипя сквозь зубы что-то совсем незаклинательное, жертва жабьего терроризма сунула бутылку в карман и обеими руками принялась выпутывать земноводное из детали своего туалета под ехидный совет Рэнда:

– Лукас, чего ты медлишь? Давай целуй ее быстрее! Сейчас она в принцессу превратится!

– Мосье, кто вам сказал, что я питаю к лягушкам столь пылкие чувства? – почти злобно процедил сквозь зубы маг, слишком медленно продвигающийся по пути отдирания жабы от своей груди. – Кроме того, я, подобно мадемуазель, не желаю отягощать себя семейными узами и этикетными обязательствами!

– Да, точно, я слыхала, в тех краях, где жил Лукас, лягушек любят совсем иначе, особенно их лапки под соусом! – насмешливо поддакнула Элька.

Была ли жаба разумна, неизвестно, но вот инстинктом самосохранения, похоже, обладала отменным. Едва девушка заговорила про лапки и соус, как земноводное резко дрыгнулось, извернувшись совершенно немыслимым образом, выскользнуло из кружева, цепких пальцев мосье и бултыхнулось в травяную полынью, обдав своего незадачливого «жениха» столбом брызг. В полном молчании, бывшем куда красноречивее самой забористой ругани, Лукас отер лицо извлеченным из кармана и относительно сухим платком, вернул его назад и снова выудил бутылочку. Того, что сталось с его одеянием, франт предпочел не замечать.

– Прощай, любовь, ква-ква! – очень-очень тихо, чтоб не услышал приятель, шепнул на ушко Эльке Рэнд и сделал ручкой.

Если даже Лукас расслышал шутку, все равно предпочел сделать вид, что нет. Еще раз тщетно отмахнувшись от вездесущего гнуса, мокрый и грязный мосье опустил бутылочку в воду, наполнил ее до половины и шепнул:

– Мэжин!

«Храни!» – послышалось Эльке.

Закрутив крышку, маг нажал на перстень и, к громадному разочарованию голодающих насекомых, вознамерившихся хорошенько распробовать соблазнительного и с гастрономической точки зрения инкуба, исчез. Жалела ли о его исчезновении жаба, осталось команде неведомо.

Лукас переправился к уже знакомой наблюдателям клумбе, то есть к Цветилищу. По счастью, у цветов никого из эльфов не было, поэтому позорной демонстрации измаранного туалета посланцу Совета богов удалось избежать. Он быстро, почти поспешно, раскупорил крышку, вылил водицу точно на то место, где совсем недавно возносила молитву Ирилии жрица, и провозгласил, замыкая сеть чар:

– Конесин лиант!

«Соединяй!» – перевел дар хаотической колдуньи, и одновременно она восторженно выдохнула:

– Ой!

Причудливая магия Эльки, повинуясь желанию хозяйки, опять удружила, позволив ей лицезреть окончание заклинания. Когда молилась Мирей, божественный свет, вызванный силой молитвы жрицы, стекал с ее дланей на цветы и землю. Теперь же, стоило Лукасу вылить воду из болота – источника силы – на Цветилище, как и земля, и цветы, и, кажется, даже сам воздух вокруг засветились пронзительной белизной, и от этой белизны куда-то за горизонт потянулись плотные лучи столь же чистого света. Созданная Элькой и напитанная силой Ирилии сеть, связующая Цветилища, замкнулась на источнике с болот.

– Готово! – довольно констатировал маг и поскорее, пока на шоу не сбежались отлучившиеся от клумбы для групповой медитации эльфы, вернулся домой.

Глава 9
Интерлюдия. Третье прошение – второе дело

– Задание выполнено? – уточнил неумолимый Гал, вместо «молодец, дорогой коллега, прими мои поздравления» и «с возвращением, как я рад тебя видеть!».

А Мирей уже стыдливо хлопотала вокруг с очередным флакончиком, на сей раз лосьоном – верным средством от комариных укусов. Честно признаться, это средство мосье инкубу было необходимо. Ровный, чуть тронутый естественным загаром цвет лица Лукаса понес непоправимый урон. На коже вспухли и продолжали буквально увеличиваться на глазах розовато-лиловые пупыри. Та же участь постигла шею и руки мага, то есть все части холеного тела, побывавшего в болоте на открытом воздухе, в зоне доступа изголодавшегося по мажьей крови гнуса.

– Мири, только не обижайся, но мне кажется, комары приняли твое масло за соус к основному блюду, – захихикал Рэнд, убедившись в том, что приятель в целом здоров и бодр, несмотря на потрясающий внешний вид (пупырчатостью инкуб сейчас мог поспорить со своей несостоявшейся прыгучей невестой).

– Как ты, Лукас? – спросил Макс, с исследовательским интересом изучая следы укусов на теле мосье и его грязно-мокрое облачение.

– Ужасно зудит, но после замечательного лосьона Мирей жжение заметно слабее, – признался маг.

Он прищелкнул пальцами, активизируя заклинание чистки и сушки одежды, покосился на себя в зеркало, проверяя результат, и резюмировал, отвечая воину насчет «выполнения задания»:

– На данный момент? да, мы сделали все, что могли.

Элька только завистливо вздохнула. Лукас снова был чистым, пушистым и шикарным. А вот ей, стоило извазюкаться на работе, приходилось переодеваться и мыться совершенно немагическим образом. Экспериментировать с хаотической магией на себе по таким пустякам она не хотела. Вдруг наколдуется чего-нибудь такое, что Лукас исправить не сможет?

– Но? – закономерно продолжил Эсгал, ожидая разъяснений.

– Питание подключено, но система не предусматривает трансформатора, – догадливо предположил Шпильман, опережая коллегу, продолжавшего придирчиво изучать свою деформированную физиономию и восстановленный костюм перед рабочим зеркалом.

– То есть больше нужно клумбам силы из источника или меньше, они все равно будут получать одинаково? – постукивая по подлокотнику, нахмурилась Элька и, уловив кивок рыжего инкуба, переспросила: – Насколько это важно?

– Первое время не слишком, мадемуазель, растения и духи-опечительницы Цветилищ отложат часть лишней энергии про запас. А в дальнейшем, надеюсь, Совет богов откликнется на наш отчет, и Эннилэр обретет своего постоянного божественного покровителя, чьей заботой и будет поддержание баланса сети, – пожал плечами мосье маг и отметил: – Однако я пока не вижу иной связи между двумя из трех поручений, помимо той, что миры эти граничат меж собой. Возможно, позднее ситуация прояснится. Благодарю, Мирей, мне уже значительно лучше, давайте возьмемся за чтение оставшегося прошения.

Маг еще продолжал говорить, а Гал уже прошествовал к столу, где дожидалась своего часа третья депеша. Пальцы чтеца развернули скатанную в трубочку тонкую бумагу, губы зашевелились, произнося странные, исполненные пылких чувств слова:

– «Веди нас, Сияющий, да растопчутся враги твои и бегут от лика твоего лучезарного ненавидящие его отродья темные. Как дым исчезает, так исчезнут, как воск от огня тает, так погибнут! Поспеши ради спасения нашего! Разбей оковы злобы, что землю сковали, развей стаи нечисти, что супротив нас восстали сквозь врата, древний договор не блюдя. Ниспошли силу людям твоим в темные эти дни! Пусть гнев твой на врагов наших падет! Руки наши укрепи, душу от мук избавь, мужеством и твердою верой дух вооружи на одоление врагов!»

– Одна радость, что коротенько, а не минут на сорок, – оценила Элька проникновенный призыв, зачитанный воином, вспоминая «любимого» начальника, который меньше чем на час первый тост не затевал, и прервать его не было никакой возможности. Один-единственный Первомай, когда Никифырыча свалила жестокая ангина, запомнился коллективу как лучший праздник в году. – Хотя ничего так, красочно, емко и не в стихах, лучше эльфийского опуса.

– Ха, это точно для тебя работа, Гал, – тоном знатока выдал Рэнд, – похоже, там, – вор ткнул в направлении бумажки рукой, – кто-то с кем-то воюет и чьей-то помощи просит. Война ведь твой профиль! А больше, как обычно, ни демона драного не ясно.

– Кроме одной мелочи, у них в большом дефиците бумага, – ехидно вставила Элька, – даже для такой проникновенной речуги на целый листок не расщедрились, не то что эльфы! У них вот даже с узорчиком депеша была! Может, вернемся к цветильцу, попросим пачку бумаги для других страдальцев или из своих запасов выделим?

Гал только дернул уголком рта, не реагируя на треп шутников, и повторил процедуру с приложением прошения к книге. Потом начал декламировать справочный текст:

– «Оргева – мир в северном регионе миров, на юге граничит с Эннилэром, на западе с Венстиком (урбомир), на севере и востоке омывается Океаном Миров… С востока на запад Оргевы находится горная цепь Кенкайс, формирующая Великую Стену Границы государств Союза Эркайса (людей) и Архадаргона (темных рас). К востоку от гор расположены равнины и длинное плато, в горах берет начало много рек, впадающих в Океан Миров. В своем течении реки образуют озера и водопады. На западе лежат заболоченные низины и низменные долины…

Население западной части – люди, восточной – темные расы (оборотни, тролли, огры, орки, гоблины, вампиры, морочники в сильно колеблющихся пропорциях). Оборотни считаются преобладающими…

Вероисповедание: людей – онтаризм, поклонение Сияющему Щитоносцу Онтару и Светлой Жнице Ливее. В Союз Государств Эркайса входят Эркон, Кайгон, Салондра. Государственное устройство Эркона: монархия. Король Арсин Первый…

Вероисповедание темных рас – поклонение Темной Праматери Архадарге. Государственное устройство Архадаргона – теократия, глава – Великая Праматерь, в настоящее время – консорт Бэркруд…»

После этой условно интересной и, безусловно, нужной и важной информации, как обычно почти пропущенной Элькой мимо ушек, снова пошли данные об умеренном климате страны, преобладании хвойных лесов и прочие новости из мира животных и растений. Из всего перечня Эльке запомнился единственный факт: в горных реках водилась форель и в настоящее время (зимний сезон) было совсем не жарко.

– Вот теперь кое-что касательно дела в Оргеве, нашего третьего задания, проясняется, благодарим, мосье Эсгал, – оценил старания чтеца Лукас, потирая бровь.

В руке у Рэнда, словно по волшебству, но, конечно, безо всяких заклинаний, снова появился маленький листочек третьего прошения, незаметно позаимствованный с совещательного стола. Жулик с выражением процитировал выдержки из прошения, только что прочитанного Галом, еще разок для закрепления материала: «Веди нас, Сияющий, да растопчутся враги твои и бегут… отродья темные… Поспеши ради спасения нашего! Разбей оковы злобы… развей стаи нечисти, что супротив нас восстали сквозь врата…» – и с демонстративным вздохом сожаления заключил: – Да, воровать у них там точно нечего! Мне кажется, господа ожидают своего бога Сияющего Щитоносца Онтара для борьбы с нечистью. Интересно, он-то хоть блондин или нам опять Гала красить придется?

– Не могу не согласиться, мосье, с большей частью ваших умозаключений, покраска не в счет. По-видимому, к нам попало письмо с территории людского Союза Эркайса, встревоженного положением дел на границе, иначе истолковать слова о вратах я не могу. Впрочем, все может оказаться совсем по-другому, – задумчиво покивал Лукас, присаживаясь в свое кресло. С каким только извращением ситуаций компании не приходилось по долгу службы иметь дело!

Маг вздохнул и не без тоски обозрел грязновато-зеленые разводы, оставшиеся на обуви после кратковременной экскурсии по болотам. Примененное заклятие чистки распространилось лишь на одежду франта. В конце концов, чуткая душа «поэта» не снесла «позора», он втихомолку слазил в кармашек, вытащил щепотку какого-то порошка или пыли, посыпал сверху свои великолепные туфли и шепнул: «Пропрес». Пыль исчезла вместе с грязью, мосье просиял довольной улыбкой, украдкой почесал последний бледнеющий на глазах пупырышек комариного укуса и коротко, в духе Эсгала, заключил:

– Увидим!

– Да… Это могут быть как просящие о помощи бедолаги, изощряющиеся для того, чтобы быть услышанными божеством, так и фанатики, мечтающие порезать на куски тех, кто не похож на них, – высказала личное мнение Элька.

– Мадемуазель в своем репертуаре, опять встает на защиту темных народов, – едва заметно усмехнулся Лукас, хоть и бывший наполовину инкубом, но себя почему-то к когорте «темных рас» не причислявший.

– Гал их убивает, Мири органически не переносит в силу расовой и жреческой принадлежности, Максу все равно, кого препарировать и изучать под микроскопом, Рэнду все равно, кому чистить карманы. Так должен же хоть кто-нибудь из нашей компании им симпатизировать! – подвела логическую базу под свои загадочные пристрастия неисправимая оригиналка.

– Симпатизируй дома, – трезво предложил Гал, но предложил таким тоном, что понятно было однозначно: это приказ, и оспариванию он не подлежит.

– Да я и не напрашиваюсь, – пожала плечами девушка, вопреки всеобщим ожиданиям и скрытому напряжению воина.

– Почему? – искренне удивился Макс, привычный к тому, что подруга едва ли не со скандалом отстаивает свое право на участие в любых приключениях. Вернее, чем опасней на первый и последующие взгляды было то самое предстоящее приключение, тем с большей горячностью хаотическая колдунья требовала включить себя в команду десанта и очень обижалась на отказ коллег, не стремящихся рисковать ее здоровьем и жизнью.

– А там зима, не люблю холода, – как всегда, неожиданно ответила Элька с невинной улыбочкой.

– Оргева, тебе повезло со временем года! – провозгласил Рэнд, уклоняясь от подзатыльника подружки. Ловкостью Гала она не обладала и, конечно, промазала.

– Полагаю, мы можем отправляться, а детали выясним на месте, – закончил пикировку друзей Лукас.

– Мы – это кто? – подкинул вопрос Фин с подозрительным прищуром голубых глаз.

– Я и маг, – ответил вместо мосье воин.

Он привычно брал командование на себя, когда речь заходила о возможной угрозе. Слишком тревожным показалось Эсгалу письмо с призывом о помощи, чтобы допустить к работе девушек и добряка Макса, даже субтильному вору нечего было делать на потенциальном поле боя, это он правильно рассудил. Кто-кто, а Рэнд никогда не лез на рожон в драке, разыгрывая из себя бойцового петушка, он предпочитал действовать хитростью.

– Кстати, о времени года. Полагаю, нам следует переодеться, мосье Эсгал, – согласился Лукас, пряча усмешку в уголках губ, и прошел к шкафу с одеждой.

– Замерзнуть боишься? – привычно подколол приятеля вор.

– Ни в коей мере, полагаю, коллега Эсгал, в силу особенностей расы, также не слишком чувствителен к холоду, однако вызывать лишние вопросы своим поведением у людей нам ни к чему, – мимоходом разъяснил маг вроде бы Рэнду, но заодно ненавязчиво дал понять воину, что переодевание обязательно. Гал не Элька, капризничать по поводу одежды не стал, зачислив ее в разряд воинской амуниции.

Собрались быстро. Высокие сапоги и что-то вроде длинных курток с капюшонами на меху, подбитые мехом перчатки скрыли франтоватый камзол Лукаса и простые темные брюки Гала и его рубаху. Верный меч – детектор нечисти – воин закрепил в перевязи поверх темно-коричневой куртки. А вот теплое одеяние мага все равно отливало зеленью, вдобавок по капюшону и рукавам оказалось расшито какими-то блестящими камушками. Но требовать от Лукаса скромности было столь же бесполезно, как уговаривать его коллегу оставить меч дома на хранение Эльке или саму хаотическую колдунью раз и навсегда отречься от коротких юбок и топиков.

Инкуб подправил иллюзию благородно-каштанового цвета волос, скрывающую в придачу рожки, и отобрал у Рэнда маленький рулончик письмеца с жалобой из Оргевы. Сейчас команда почти всегда перемещалась на место событий, имея при себе запрос, отправленный в Совет богов. Вид знакомой бумажки, как и перстни с эмблемой, действовал в большинстве случаев успокаивающе на жалобщиков (о, всепобеждающая сила бюрократии и преклонения пред высшей волей!), и они охотнее шли на контакт, или уж вернее, не бросались на жданных/нежданных (нужное подчеркнуть) благодетелей с кулаками или оружием.

Глава 10
Знакомство втемную

Итак, задав зоной перемещения место отправки патетичного письма, Лукас и Гал исчезли из комнаты. Зеркало почти мгновенно настроилось на трансляцию действий обладателей перстней и явило изображение некоего помещения, чьи контуры почти терялись в серых, то ли предрассветных, то ли туманных, сумерках. Единственное, что было видно почти четко: пара «божьих помощников» оказалась на каменном полу у светло-серой стены, сложенной из здоровенных кирпичей. Или кладку делали тролли, или каменщики страдали гигантоманией. Далеко наверху были прорезаны узкие продольные окна, более походящие на бойницы, через них-то и струился свет заодно с зимним свежим воздухом. Судя по изморози на стенах, жаровня с почти погасшими углями неподалеку совершенно не справлялась со своей почетной отопительной функцией.

Впрочем, компании почти сразу стало не до обзорной экскурсии по полутемному помещению. Примерно вровень с ростом Гала, именно поэтому он увидел первым, среди камней кладки был вмурован крупный, с два кулака, прозрачный камень. Вернее, он был прозрачным, покуда чужаки не явились на Оргеве, а теперь начал наливаться цветом. Поначалу едва уловимо розовый, будто первая капля слабого раствора марганцовки в тазике, он стал ярким, как мультяшный поросенок Фунтик, и продолжал набирать цвет.

Воин, недолго думая, схватил мага за шкирку и запросто развернул к стене:

– Это ВЕСТНИК! Камень, чующий нечисть! Сейчас он станет ярко-красным и завизжит! Если ты не сможешь его усыпить, надо уходить.

– Ле сомел дэл! – шепнул Лукас, выхватил из кармана платок и махнул в сторону камня.

Интенсивность нарастания цвета в камне замедлилась, но не прекратилась, а маг быстро объяснил:

– Я замедлил процесс, но остановить его не могу, это противоречит сути ВЕСТНИКА, боюсь, я могу случайно разрушить структуру камня, возможно, нам…

– Обождите, я попрошу Ирилию помочь, – торопливо промолвила Мирей и, сцепив руки в знаке призыва богини, зашептала молитву: – Пресветлая и всеблагая, молю тебя, ради мира и милосердия, даруй защиту друзьям моим, окутай их мантией светлой силы своей…

Испрошенный жрицей миг прошел, Лукас и Гал замерли в ожидании, готовые, как исчезнуть с Оргевы, так и продолжить работу, коль жрице-эльфийке удастся помочь. Прозрачная, почти невидимая пелена нежной голубизны укрыла их фигуры и исчезла одновременно с магией инкуба, сдерживающей предупредительный сигнал волшебного камня. Камень успел промигнуть розовой вспышкой и просветлел до прежней прозрачности, где-то далеко за стенами раздался звук, сходный с трубным ревом лося в период гона, и настала тишина. Почти сразу она нарушилась шорохом и кряхтением за нагромождением камней близ стены несколькими метрами левее. Вернее, за тем, что они приняли за нагромождение. На самом деле это сооружение оказалось невысоким и очень нелепым заборчиком непонятного назначения, высотой по бедро человеку, сооруженным почти у самой стены. Из-за камней поднялся взлохмаченный худой человек в темно-синем одеянии. Эльке оно показалось чем-то вроде широкой мантии, сшитой из плотного куска весьма толстого, простеганного ватного одеяла. Такие у бабушки в деревне вместо матрацев лежали.

– Извините, стоял суточную молитву перед вторжением и ненароком задремал на полчасика, – хрипловатым со сна голосом честно признался местный житель, одергивая широкий пояс на чреслах. – Я пока за служителя в приделе Онтара, хранитель Тарин. Вы, парни, из обещанного пополнения – отряда, испрошенного принцем Арсином? Неужто прибыло?

– Не совсем так, мосье Тарин, – мягко начал Лукас.

– Совсем не так, – поправил любителя словесных игр Гал.

– Однако не темновато ли здесь для беседы, может, нам… – как ни в чем не бывало продолжил маг.

– Да-да, конечно, – недослушал человек и с беспечной уверенностью создания, целиком полагающегося на судьбу или бога, повернулся спиной к паре таинственных гостей. Помахав руками на уровне груди, Тарин торопливо пробормотал: – Восставши от сна, прежде всякого дела иного славлю тебя, Онтар Сияющий! Хвала тебе, о Великий! Да укроешь ты земли и народ свой щитом надежды!

С первым прозвучавшим словом молитвы тот предмет, что коллеги сочли за очередной экзерсис строителей – особо выпуклый и большой каменный блок, – начал испускать слабый свет и оказался здоровенным ростовым щитом, то ли прислоненным, то ли вмурованным в стену. Щитом – атрибутом веры. Он сиял все ярче и ярче, пока не остановился на интенсивности чистого света восходящего солнца. В святилище сразу стало светло, как днем, а может, даже светлее и как-то уютно, несмотря на очевидный холод. Впрочем, изморозь на камнях куда-то успела подеваться, кажется, внутри придела Онтара и впрямь потеплело от искренней молитвы.

– И почему в большей части храмов, этот теперь не в счет, вечно темно, хоть глаз коли? – с неудовольствием заметила любительница эффектных красок – Элька. – Ладно б только у темных богов, но так ведь и светлые церкви вечно по теням прячутся! Во Вселенной ввели повальный режим экономии освещения и спустили в Совет богов строгую резолюцию по этому поводу?

– В храмах Клайда и Эйрана яркий свет переходит в тень и обратно как символ вечно меняющейся и неуловимой сути магического искусства, мадемуазель, – мимоходом заметил Лукас, вступившись за своих божественных братьев-покровителей.

– А в храмах Джея всегда светло! – довольно объявил Рэнд.

– А разве ворам не полагается таиться в тенях? – удивился очевидной нелогичности Шпильман.

– Ха, в тени любой дурак стибрить может, а ты на свету попробуй! – гордо задрал нос профессионал, способный не только срезать у клиента подметки на лету, но и избавить оного от нижнего белья, о чем жертва догадается, лишь собравшись разоблачиться.

Легкий дружеский треп компании закончился, едва жрец закончил осветительную молитву.

– Вот теперь можно и побеседовать, – умиротворенно улыбнулся человек, осенивши себя знаком, состоящим из трех прямых и одной дуги, знаком священного щита, и отступил от сияющего символа на стене. – Так какие тревоги смущают ваш дух, воины?

В мистическом свете стало отлично видно, что говорящий еще молод, борода едва начала пробиваться и, невзирая на тщательные попытки владельца выглядеть солиднее, более всего походила на чахнущие без полива черные былинки. А само лицо человека своей худощавостью моментально напомнило Эльке детский металлический конструктор. Казалось, под кожу Тарина засунули набор деталей странной конфигурации, именно таких, которых вечно не хватало маленькой Леночке для сооружения мельницы или качелей. Серо-зеленые глаза жреца, хотя с такой физиономией он тянул скорее на звание голодца, так вот, глаза первого встреченного оргевца смотрели внимательно, тонкий нос оказался измазан в чернилах, как и пальцы с характерными мозолями, в очередной раз передергивающие без конца сползающий пояс. Стало быть, грамотным он был однозначно.

– Это ты писал? – вынув из пальцев мага записку, в лоб спросил Гал.

Обладатель стеганой мантии-одеяла приблизился к гостям, взял письмо, развернул, глянул и недоуменно протянул:

– Как попала к вам молитва Сияющему, что возжег я на алтаре его прошлой луной?

– Бумага оказалась в Совете богов, они отдали ее нам, – отрубил Гал, не давая Лукасу поизощряться в словесных кренделях политеса.

– Ага, теперь к нам паленая бумага попадает, – шепнул Рэнд на ушко Эльке.

– Радуйся, что он ее просто сжигал, а не самокрутку сворачивал и не в отхожее место обронил, хватит с нас и кофейных пятен, – отшутилась девушка, заставив друга скорчиться от беззвучного смеха. Шумно обсуждать что-то, когда разговаривает Гал, не решался даже дерзкий насмешник-вор.

Воин коротко хмыкнул, окинул жреца-нескладеху подозрительным взглядом и уточнил:

– Ты ничего в молитве не напутал?

– О… – растерянно заморгал тот и резко покраснел до оттенка перезрелого помидора. – Я… я всего лишь помощник служителя, а ныне хранитель храма. Мой наставник погиб, не оставив иных наставлений, кроме тех, что запечатлены в памяти моей. Я писал молитву так, как запомнил ее, слетавшей с уст служителя Карига, перед тем, как он бесстрашно ринулся в битву на крепостные стены и бездыханным пал от руки темного врага. А от второго служителя, Нениурса, что прибыл на замену Каригу, я тоже не успел услыхать текста. Он возжег готовую молитву и в то же утро сложил голову во славу Сияющего ради защиты крепости Кондор от злобной рати.

– Выходит, письмецо оказалось в нашей папочке из-за описки жреца-недоучки? – восхитился у зеркала Рэнд.

– Ничего себе недоучка, одной молитвой такой свет запалить! Да у парня либо врожденный талант, либо прямая связь с Онтаром, не хуже, чем у нашей Мирей с ее Ирилией, – фыркнула Элька, заступаясь за молодого, но подающего надежды служителя.

– Вам нечего стыдиться, мосье, – утешил Лукас несчастного жреца, готового провалиться от стыда в храмовый подвал, а если такового нет, то и сквозь монолитную каменную твердь. – Даже если молитва оказалась в Совете богов по кажущейся случайности, я могу лишь сказать, что ничего случайного в храме, благословенном присутствием божества, не происходит. Все в воле Сил и богов! Сияющий Онтар укрепляет ваш дух, мы же, скромные работники Совета богов, – маг многозначительно проблеснул перстнем с символом должности, – обыкновенно оказываем помощь вещественную.

– То есть вы нам с темными отродьями биться поможете?! – воспрянул духом Тарин и даже выпятил тощую грудь, готовый хоть сейчас ринуться на подвиги. И как его при таком энтузиазме до сих пор не убили-то? Наверное, воистину берег своего непутевого жреца Сияющий Онтар.

– Для начала мы хотели бы узнать, что именно творится в вашем мире, ведь сведений иных, нежели ваша молитва, хранитель Тарин, у нас не имеется, – прозрачно намекнул инкуб.

– Тогда вам надо в зал совета, там сейчас как раз принц Арсин, комендант Вайда и чароплет Шавилан совещаться станут перед грядущим штурмом, я и сам туда идти должен, а едва не проспал. – Молодой хранитель вновь виновато засопел.

Появление посланцев Совета богов не произвело на него шокирующего впечатления, он скорее воспринял их как очередную весточку от своего бога и был готов с безоговорочным доверием принять протянутую руку помощи. Оставалось только надеяться, что и вышеназванные господа, держащие совет, поступят так же.

– Почтем за честь быть препровожденными вами в сие помещение, – велеречиво попросил маг.

Хранитель энергично закивал и полез за барьерчик, откуда вытащил какую-то меховую длиннополую безрукавку с загадочным головным убором. Для Эльки он выглядел попыткой скроить ушанку по рассказам чьей-то тетки, которая только слышала о таком предмете. Нацепив ушанку и накинув верхнюю одежду поверх утепленной мантии, Тарин шустро направился к двустворчатым дверям, ведущим из маленького храма – придела Онтара. Он не без труда распахнул одну из массивных створок. Гал, сочувственно хмыкнув, легким движением руки отворил вторую. Подзадержавшийся Лукас, которому «случайно» не досталось лишней створки двери, шагнул на морозный воздух заснеженного двора первым. И замер недвижим. На гостей мира и Тарина были направлены острия пик, мечи и нацелены стрелы арбалетов. Гал, даже не потянув клинка из ножен, тоже остался стоять, потому что обнаженное оружие стало бы сигналом к битве. Пусть он вышел бы из нее победителем, но драться с теми, кому шел помочь, оборотень не считал целесообразным. Тем паче что разить Эсгал привык насмерть.

– Не двигайтесь, отродья тьмы! – скомандовал грозный бородатый воин, вооруженный топориком, казавшимся сущей безделицей в его руках, а на деле бывшим размером, пожалуй, во всю Элькину руку от плеча до кисти.

– Ох, защити, Сияющий, у них наш служитель! – со смесью злого отчаянья и негодования прибавил арбалетчик по правую руку «переговорщика».

– Что вы, это не порождения Тени, доблестные защитники Кондора! То пришла помощь на зов! – вцепившись обеими ладонями в вечно спадающий пояс, поторопился разъяснить ситуацию Тарин, пока из-за какого-то вопиющего недоразумения не случилось на дворе крепости кровавой бойни. Да еще прибавил: – И я лишь скромный хранитель святилища, величаете вы меня служителем не по чину.

– А визгун орал! – игнорируя поправки в субординации как несущественные, недоверчиво хмыкнул мужичина с топором и даже не покосился, скорее обозначил взгляд куда-то влево и вверх, но в бой, однако, не кинулся.

Лукас обернулся и узрел еще один сигнальный камень, родной брат того, что находился в храме. Скорее всего, он каким-то мистическим образом воспринял сигнал от своего замороченного аналога в святилище и успокоился с некоторым запозданием, успев подать первичный сигнал тревоги. Тот самый «крик лося»!

– О воины, воистину не отродия тьмы мы, с которыми бой вы ведете! Но переместились в крепость магическим способом, вероятно, именно из-за этого и подал сигнал камень. Будь мы врагами и монстрами, разве молчал бы он ныне? – подбросил подходящее оправдание хитроумный маг и тут же, не давая потенциальным нападающим времени на глубокие размышления, отчего это камень орал из-за простого колдовства, продолжил: – Теперь же просили бы мы вас расступиться и не препятствовать, ибо хранитель Тарин торопится сопроводить нас в зал совета. Истинные враги не дремлют!