Текст книги "Воспитание вождей: от Ленина до Горбачева. Все тайны о детстве советских лидеров"

Автор книги: Юлия Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Хрущевы привыкли к своей доле и, по всей видимости, не видели иного будущего и для своего сына. Сам советский лидер утверждал, что окончил четыре класса церковно-приходской школы. Однако, по мнению историков, отучился он всего два года, точнее две зимы. Летом мальчик занимался выпасом скотины. Это была привычная работа для деревенского ребенка из бедной семьи. Хрущев рассказывал: «Я стал трудиться, как только начал ходить. До пятнадцати лет я пас телят, я пас овец, потом пас коров у помещиков». Причем Никита Сергеевич даже был «рангом ниже обычного чабана», который по сути являлся для него начальником. «Бывало, чабан меня посылает: а ну, Никита, беги, заверни овец. И я бегал, заворачивал их» – вспоминал Хрущев.

Когда Никите исполнилось девять лет, отец решил, что сын узнал в школе все, что ему было нужно. Сергей Никанорович сказал, что Никите необходимо было лишь выучиться считать деньги, то есть до тридцати, потому как «больше тридцати рублей у него все равно никогда не будет». Так закончилось образование Хрущева. «У меня было четыре класса церковноприходской школы, а потом сразу вместо среднего – незаконченное высшее» – признавался генсек, – «Не было у меня образования , мало культуры . Чтобы управлять такой страной , как Россия , в голове надо иметь две Академии наук». Судя по всему, Никита Сергеевич сам не верил в собственные силы, причем ни в детстве, ни в юности, ни уже во взрослой жизни.

После переезда в Юзовку (город на востоке Украины), где Хрущев-старший трудился шахтером, жизнь семьи не наладилась. Работать приходилось всем, как и прежде. Ксения Ивановна стирала белье, а Никита чистил паровые котлы, служил продавцом в лавке, был учеником сапожника. А ведь тогда ему едва исполнилось четырнадцать. Но наиболее глубокий след в душе Хрущева оставили все-таки шахты. «…Частенько приходилось мокрым выходить из шахты и так идти домой за три километра. Никаких бань, никаких раздевалок для нас капиталисты не делали» – возмущался Никита Сергеевич. Впрочем, юноше было не привыкать: он насмотрелся еще не такого, когда в шахте, где работал отец. Хрущев клялся, что никогда не забудет увиденного: бараки, нары, рабочих, справлявших нужду прямо со второго яруса…

Наверняка Никита Хрущев мечтал вырваться из той нищеты, в которой рос. Родители, который упорным трудом так и не смогли заработать на лошадь, в этом стремлении не могли служить для него примером. Поэтому неудивительно, что в какой-то моменту у Хрущева появился кумир – Пиня. Пиня – это главный герой рассказа Владимира Винниченко «Талисман». Несмотря на то, что рассказ был написан только в 1913 году, когда Хрущеву было уже девятнадцать лет, он, как ребенок, все время сравнивал себя с Пиней. Происходило это даже после того, как Никита Сергеевич встал у руля огромной страны. В произведении Винниченко речь шла о сапожнике, который волею случая оказался среди политических заключенных. Те выбрали скромного Пиню старостой, и он полностью оправдал их ожидания. Тихий сапожник не только умело организовал побег узников, но и первым бесстрашно пошел на охранников. Одновременно и оправдывая себя, и возвышая, Хрущев как-то заявил молодым писателям: «Я маленький Пиня, и я теперь вами командую».

Однако Никита Сергеевич отличался от Пини, пусть и способного к смелым поступкам, но являвшегося продуктом случайного стечения обстоятельств. Хрущев умел не только пользоваться счастливыми возможностями, возникавшими в его жизни, но главное – вовремя замечать эти самые возможности. Революция 1917 года распахнула двери во власть многим малограмотным рабочим и крестьянам, каким был и Никита Хрущев. Недостаток образования и воспитания тяготил генсека, но он всеми силами пытался показать, что это вовсе не изъян, а достоинство. Подобные мысли частенько проскальзывали в речах советского лидера: «Каждый, какой бы не был труд, он достойный уважения. «Грязного труда» нет, может только быть грязная совесть». Впрочем, данное высказывание вполне справедливо. А вот ботинок, которым Хрущев стучал по столу во время заседания ООН, многим до сих пор не дает покоя. Хотя эта история немного утрирована. Однако и среди заслуг Никиты Сергеевича называют как раз те, что родом из прошлого: например, решение квартирного вопроса, пенсионное обеспечение или попытку накормить всю страну.

Екатерина Фурцева

Главная после матери

Екатерина Алексеевна Фурцева родилась в 1910 году в городе Вышний Волочек (ныне Тверская область) в семье рабочего-металлурга Алексея Гавриловича Фурцева. Впрочем, министр культуры СССР отца не помнила. В 1914 году с началом Первой мировой войны Фурцев был призван на службу в царскую армию. Домой он не вернулся: погиб в первом же бою. Его жена, Матрена Николаевна, стала вдовой в 26 лет с двумя детьми на руках (у Екатерины был брат Сергей). До гибели супруга Фурцева-старшая не работала, но потеря кормильца заставила ее пойти на ткацкую фабрику. Замуж она больше не вышла: может, никто не брал, а, может, и сама не хотела. Для Екатерины Алексеевны смерть отца, а точнее его отсутствие стало тяжелой травмой. Впоследствии она всегда боялась остаться одна, потому ее душевное равновесие зависело от родных, знакомых, коллег, любовников, мужей.

Екатерина Фурцева была дважды замужем. Первый, правда, гражданский супруг Фурцевой (регистрировать браки в то время было не принято), Петр Битков, был видным мужчиной и пользовался популярностью у женщин. Не устояла и Екатерина. Впрочем, ради нее Битков оставил прежнюю семью. Во время Великой Отечественной войны Битков ушел на фронт, а Фурцева отправилась в эвакуацию. Когда у четы уже родилась общая дочь Светлана, Битков заявил, что встретил новую любовь и ушел от Фурцевой. Екатерина Алексеевна тяжело переживала расставание. Не нашла она женского счастья и во втором браке. Николай Фирюбин тоже любил смотреть на сторону, слыл капризным и избалованным человеком, который не умел ничего ценить. Матери Фурцевой он ужасно не нравился. Ходили слухи, что министр и в самом деле была несчастна, из-за чего и свела счеты с жизнью.

Как бы то ни было, с первого взгляда многим казалось, что Екатерина Фурцева – женщина-кремень. Некоторые считали, что в этом она походила на свою мать. Та проработала на фабрике долгих 30 лет и не сетовала на судьбу. Более того, Матрена Николаевна не владела грамотой. Она даже расписаться сама не могла. Тем не менее Фурцева-старшая пользовалась авторитетом у коллег и избиралась депутатом городского совета. Побаивалась ее и дочь. Только Матрене Николаевне Екатерина позволяла повышать на себя голос. А голос у Фурцевой-старшей был зычный да и поруководить она была не прочь. Недаром близкие знакомые называли ее за глаза Кабанихой. Именно такое прозвище носила героиня пьесы Островского «Гроза», глава купеческого семейства и тоже вдова.

Сильные стороны своего характера Екатерина Фурцева точно унаследовала от матери. К тому же время, на которое пришлось детство Фурцевой, не давало расслабляться. В самый разгар Гражданской войны Катя пошла в школу и в 1928 году закончила семилетку. После окончания школы выбора у девушки в общем-то не было никакого, поэтому она отправилась на ту же ткацкую фабрику, где трудила мать. Однако наверняка Фурцева мечтала выбиться из той нищеты, в которой тогда жила ее семья. В 1924 году она вступила в комсомол и начала свое стремительное восхождение по служебной лестнице, точнее по партийной. В 20 лет Екатерина Алексеевна уже стала членом ВКП(б) и была выбрана секретарем горкома ВЛКСМ. Спустя 30 лет она станет министром культуры СССР и продержится на этом посту до середины 1970-х годов.

Алексей Косыгин

В маске с детства

Алексей Николаевич Косыгин родился в 1904 году в Санкт-Петербурге. О матери председателя Совета министров СССР почти ничего неизвестно. После нее остался только один фотоснимок. Матрона Александровна ушла из жизни молодой женщиной, оставив на попечение мужа троих детей. До кончины Косыгина занималась исключительно домашним хозяйством, так как ее муж, Николай Ильич, был квалифицированным рабочим, которые в царской России получали неплохую зарплату. Косыгин-старшийтрудился на минно-торпедном заводе российского промышленника немецкого происхождения Густава Лесснера в Петербурге. Когда Матроны Александровны не стало, Николай Ильич больше не женился и воспитывал сыновей и дочь уже без женского участия.

В тот момент, когда Матрона Косыгина скончалась, Алексей был слишком мал, поэтому мать не запомнил.Когда же отец уходил на работу на завод, он, как и его брат и сестра, были предоставлены сами себе. Может, этот недостаток внимания сказался на личной жизни уже взрослого Косыгина. Дело в том, что в жены он выбрал властную и волевую Клавдию Андреевну Кривошеину. Несмотря на то, что на рабочем месте Алексей Николаевич слыл жестким и неуступчивым человеком, дома он полностью подпадал под влияние супруги. Они даже ссорились редко. Напротив, Косыгин был счастлив, что такая девушка обратила на него свой взор.

Болезнь Клавдии Андреевны стала для политика настоящей трагедией. Он проводил в больнице дни напролет, оборудовав там же рабочий кабинет. Смерть любимой жены хоть и была ожидаемой, но повергла Косыгина в шок. Страшную новость он получил, когда стоял на трибуне Мавзолея, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

Вообще Алексей Косыгин всегда умел скрывать свои эмоции и чувства. Судя по всему, он был таким с детства. Можно только догадываться, какие обстоятельства поспособствовали развитию этого качества. Рискнем предположить, что всему виной стала опять же смерть матери. Между тем юный Косыгин особых хлопот отцу не доставлял, был тихим и скромным ребенком. По словам внука Алексея Николаевича Алексея Гвишиани, дед никогда не лез туда, куда не надо, умел быстро адаптироваться к окружающей обстановке, просчитывать ходы, что и позволило ему не только благополучно пережить период сталинских репрессий, но и подняться по карьерной лестнице на самый верх.

Во всей видимости, маску Алексей Косыгин носил с детства. Может статься, в этом была доля вины и его отца, который пропадал на работе. Однако нельзя сказать, что Косыгин-старшийвовсе не уделял никакого внимания детям. В частности он заметил, что Алексей легко совершал различные арифметические действия в уме и запоминал любые цифры. Поэтому Николай Ильич мечтал о том, что однажды его сын станет кассиром, а потом и настоящим банкиром. Только вот все планы главы семейства перечеркнула революция, а затем и разразившаяся Гражданская война.

Впрочем, Николай Косыгин, как и многие рабочие, принял новую власть с радостью и тут же записался добровольцем в Красную армию. Вместе с ним в армию пошел и его пятнадцатилетний сын Алексей. Однако Косыгин-младший вместо Перекопа попал под Архангельск, в трудармию Троцкого. Чем он там занимался? Что строил? Ответов на эти вопросы нет до сих пор. И подобных белых пятен в биографии Алексея Николаевича было предостаточно. Так, Косыгин несколько лет трудился в сибирской потребкооперации, но данных о том, что конкретно он там делал, не осталось. Однако именно благодаря таким пробелам и родился миф о том, что Алексей Косыгин являлся чудом спасшимся цесаревичем, сыном Николая II.

Как бы то ни было, Косыгин быстро понял, что военная служба – это не его стезя. Поэтому после демобилизации он поступил в кооперативный техникум, по окончании которого и уехать работать в Сибирь. Там Алексей Николаевич обзавелся не только семьей, но и большим хозяйством. Однако в 1930 году он не побоялся все бросить и приехать в Ленинград, где было больше возможностей для роста. Косыгин тут же поступил в текстильный институт и быстро взлетел вверх. Он снова и тогда уже все просчитал.

Леонид Брежнев

На примере родителей

Леонид Ильич Брежнев родился в 1906 году в селе Каменском Екатеринославской губернии (впоследствии город Днепродзержинск). У Брежнева было самое подходящее для советского гражданина происхождение, поэтому ему, в отличие от многих других вождей и чиновников высшего ранга, никогда не приходилось скрывать какие-либо факты из собственной биографии. Мать Леонида Ильича, Наталья Денисовна Мазалова, была дочерью сварщика на нагревательных печах, который трудился на металлургическом заводе в Каменском. Там же помощником вальцовщика трудился и будущий отец генсека, Илья Яковлевич Брежнев. Восемнадцатилетняя Наталья частенько приносила своему отцу на завод обед. Так она и познакомилась с Брежневым-старшим. Сам Илья Яковлевич Брежнев происходил из очень бедной семьи. Именно в поисках лучшей доли он покинул свою родину, деревню Брежнево Стрелецкого уезда Курской губернии и перебрался в Каменское. Илья Яковлевич обладал недюжинной физической силой, хоть и был худощав. В том числе поэтому в 1930-х годах ему удалось попасть в число так называемых стахановцев. Кроме того Брежнев-старший отличался аккуратностью во всем, всегда следил за своей внешностью: был все время чисто выбрит, подтянут, опрятно одет. Он и в семье старался сохранять аналогичный порядок. Леонид Ильич вспоминал отца, как сдержанного, но строгого человека.

Илья Яковлевич детей никогда не наказывал, а лишь поучал. Он говорил сыну: «Если обещал, держи слово. Сомневаешься – говори правду, боишься – не делай, а сделал – не трусь. Если уверен в своей правоте, стой до конца!». Вообще Брежнева-старшие все уважали, причем в основном именно благодаря упомянутым выше принципам, которых он сам придерживался в жизни. Кроме того, отец советского лидера был порядочным, добрый и смелым человеком. Как-то раз во время Гражданской войны к Илье Яковлевичу обратился коллега, вальцовщик Черняк, еврей по национальности. Опасаясь антиеврейских погромов, он посетовал, мол, страшновато за четверых детей. К Каменскому приближалась очередная банда, и Брежнев предложил Черняку: «А ты в случае чего приводи детей к нам». И в самом деле вскоре дети Черняка укрылись у Брежневых.

Понятно, что имея такой пример перед глазами Леонид Брежнев просто не мог не перенять качества своего отца. Именно благодаря отношению отца к евреям и истории с Черняком, Брежнев никогда не делил людей по национальности и дружил с выходцами из разных стран. Он вообще был всегда открыт общению и в отличие от своих предшественников, стоявших у руля власти, часто улыбался. Брежнев обладал удивительно способностью находить общий язык практически со всеми, потому что был действительно внимателен к людям. Например, встречаясь с бывшими сослуживцами в каждую годовщину Победы над гитлеровской Германией, он безошибочно называли не только их имена, но и фамилии, разговаривал, фотографировался, танцевал.

Многое из перечисленного Леонид Ильич перенял и у своей матери. Наталья Денисовна застала тот момент, когда ее сын поднялся на политический Олимп, а вот Брежнев-старший, до конца дней проработавший на заводе, тогда уже скончался. Наталья Денисовна поначалу даже отказалась ехать в Москву, жила скромно в Днепродзержинске у своей сестры и, как и все, стояла в очередях. Некоторые пытались обращаться к матери генсека с различными просьбами материального характера, но та всегда отказывалась, говоря, что если она поможет кому-то, но тогда кто-то другой будет этого лишен. В преклонном возрасте Брежнева все же согласилась на переезд в столицу, но обитала в основном на даче. Трогательно провожала и встречала Леонида Ильича с работы и никогда не вмешивалась в его дела. Заняться у нее было чем: так, Наталья Денисовна очень дорожила боевыми наградами сына и старательно начищала их мелом. Многочисленные ордена и медали генсека уже тогда стали предметом насмешек. Однако подобное «хобби» можно списать на возраст Брежнева. К тому же он считал, что на фронте наградами его обделили, вот он все с лихвой и компенсировал.

Вообще Леонида Брежнева трудно называть обычным человеком, как и его биографию. Будучи сыном простого рабочего, Леонид Ильич учился в гимназии, куда его девятилетнего определил отец. В то время обучение в гимназии стоило недешево, но родители на детей денег не жалели. После революции 1917 года, которая выпала как раз на время учебы Брежнева, гимназия была преобразована в трудовую школу. Успешно ее окончив, еж пятнадцатилетний Леонид пришел работать на родной металлургический завод, где трудился отец. Впрочем, этот эпизод историки считают единственной вымышленной историей в биографии генсека. Есть версия, что Брежнев сразу уехал в Курск, где устроился на маслобойный завод и начал учиться в землеустроительном техникуме. А вот сам Леонид Ильич рассказывал, что после окончания школы сбежал из дома в Москву в надежде покорить столицу. Однако он быстро оттуда ретировался, обустроившись в Курске. Индийскому же дипломату Каулю в 1962 году Брежнев поведал о том, что сбежал из дома, желая попасть в Индию. Но отец вернул сына, заявив, что готовит его для дипломатической работы. Леонид же в свою очередь сказал, что уже выбрал профессию инженера.

Как известно, судьба Леонида Брежнева сложилась иначе. После окончания техникума он действительно работал землемером, а потом получил и диплом о высшем образовании с квалификацией «инженера-теплосиловика». Однако продвигался Брежнев все же больше по партийной линии. И в этом ему помогли не столько полученные знания, сколько личные качества, воспитанные в семье. Формулировка «организатор-массовик» встречалась довольно часто в характеристиках молодого Леонида Ильича. Кроме того продвижению Брежнева способствовал тот факт, что он практически никогда про себя не лгал, ему просто незачем было что-то придумывать. За период восхождения на Олимп он не совершил ни единой ошибки, которая могла бы стоит ему карьеры.

Константин Черненко

Компенсация за нищету

Константин Устинович Черненко родился в 1911 году в селе Большая Тесь Минусинского уезда Енисейской губернии. Там же появился на свет и его отец, Устин Демидович Черненко, крестьянин украинского происхождения. В молодости он служил рядовым в Иркутском резервном пехотном батальоне. Устин Демидович работал на промыслах: сначала на медных рудниках, затем на золотых приисках. Однако разбогатеть ему так и не удалось. Потом грянула революция и в 1920-хгодах Черненко-старший вступил в колхоз. Посевными работами же занималась мать генсека, Харитина Федоровна Терскова. Она была настоящей душой своей многодетной семьи, деятельной и неутомимой. Однако в 1919 году женщину унес в могилу тиф. Устин Демидович женился во второй раз и перебрался в Новоселово.

Примечательно, Константин Устинович пошел что называется по стопам отца: он тоже был дважды женат. Правда, с первой супругой Черненко развелся. В браке с врачом Марьей Михайловной у него появилась дочь Лидия. Но во время Великой Отечественной войны Черненко познакомился с Анной Дмитриевной Любимовой. На фронте он не был, потому что считался представителем ценных кадров. В годы войны Константин Устинович учился в Высшей школе партийных организаторов при ЦК ВКП(б) в Москве. В столице его и свела судьба с Любимовой, которая также была партийным работником. Вместе они прогуливались по московским проспектам, ходили в кино и театр. В 1944 году они зарегистрировали свои отношения и прожили до самой смерти Черненко. Впрочем, говорят, эти две женщины были далеко не единственными в жизни генсека. Были у него и внебрачные дети. В общем, женщин Черненко явно любил.

В детстве Константин Черненко, конечно, не помышлял ни о каких любовных похождениях. Как и любой другой деревенский ребенок того времени, он был с малолетства приучен к труду. С десяти лет он помогал отцу в поле. Жили бедно. В неурожайные годы хлеба едва хватало до нови. Тем не менее Черненко попутно посещал школу первой ступени. Видимо, из-за нелегкой жизни будущему советскому лидеру так и не удалось тогда получить образование: он окончил только три класса. Но в те годы малограмотность никого не смущала. Однако Константин Устинович, даже занимая руководящие должности, долгое время так и оставался со своими тремя классами. В Пензе, уже будучи женатым во второй раз, он поступил на исторический факультет Педагогического института, но не доучился. Черненко окончил педагогический вуз только в Молдавии, куда был переведен по партийной работе. Может, Черненко просто не любил учиться. Лишь Кишиневский институт оказался ему по зубам: учеба далась ему легко, потому как в то время он уже был руководящим работником.

Хотя есть мнение, что Константин Черненко проучился в школе всего три года только потому, что после смерти матери семье требовались рабочие руки. Это было обычно практикой, особенно в деревне. Неудивительно, что с малых лет мальчик работал по найму у кулаков. Вообще детство Черненко пришлось на очень трудные годы: голод, эпидемии, Гражданскую войну. Такие обстоятельства не могли не оставить след в душе главы партии. Наверняка у юноши появились и комплексы, и стремление к лучшей доле. После революции мечты Черненко оказались вполне осуществимы. Новой власти нужны были верные люди, пусть даже не слишком грамотные. Лишь благодаря 1917 году Константин Устинович и пробился наверх.

К слову, будучи даже на вторых ролях, Черненко на самом деле был довольно значимым человеком в стране. Не стоит забывать, что с 1956 по 1960годы Константин Устинович был заведующим сектором массовой агитации в ЦК КПСС, с 1960 по 1965 годы – начальником Секретариата Президиума Верховного Совета СССР, а с 1965 по 1982 годы заведовал Общим отделом ЦК КПСС. Может, именно поэтому в биографии Черненко осталось столько белых пятен.

Юрий Андропов

Рассчитывать только на себя

Юрий Владимирович Андропов родился в 1914 году на станции Нагутская Ставропольской губернии. Владимир Константинович Андропов, который, согласно официальным данным, являлся отцом руководителя страны, в тот момент работал на станции Нагутская дежурным, а после и начальником. Происходил Андропов-старший из донских казаков и какое-то время обучался в Институте путей сообщения в Москве, откуда был отчислен за пьянство. Благодаря этому он и получил назначение на станцию на Северном Кавказе. Многие эпизоды этой истории современные историки ставят под сомнение. Есть версия, что Владимир Андропов вовсе не был отцом Юрия Владимировича. Якобы генсек был рожден от Владимира Либермана, потом его усыновил грек по фамилии Андропуло.Как бы то ни было рос Андропов без отца, так как Владимир Константинович скончался в 1919 году от тифа, который в то время действительно унес немало жизней.

Женой Владимира Андропова и соответственно матерью генсека была Евгения Карловна Флекенштейн. По утверждению Юрия Владимировича, Фликенштейн – ненастоящая фамилия его матери. Она, еще младенцем, была подкинута в семью купца Карла ФранцевичаФлекенштейна, уроженца Финляндии. Тот владел то ли ювелирным магазином, то ли часовой мастерской. Еврейские погромы подкосили здоровье Флекенштейна, он умер, но после его смерти бизнесом продолжила заниматься его супруга. Что же касается их приемной дочери, Евгении, то она воспитывалась четой примерно до шестнадцати лет, после чего устроилась работать учителем музыки в женскую гимназию Ф. Ф. Мансбаха в Москве. Неизвестно, что привлекло девушку из богатой еврейской семьи в пьянице Владимире Андропове, но она отчего-то уехала с ним из Москвы на далекую станцию Нагутская.

Спустя два года после смерти первого мужа Евгения Карловна уехала вместе с малолетним сыном в Моздок и вновь засобиралась под венец. Ее избранником снова стал железнодорожник, Виктор Александрович Федоров, трудившийся помощником машиниста. В свое время он учился в техникуме путей сообщения в Орджоникидзе, но ввиду тяжелого материального положения учебу он бросил и отправился в Моздок. Сменив несколько мест работ и должностей, Федоров в конце концов устроился в железнодорожную фабрично-заводскую школу-семилетку, где преподавал слесарное дело и черчение. Там же учителем музыки трудилась и Евгения Флекенштейн. В этой же школе обучался и пасынок Федорова, Юрий (или, как его тогда звали, Григорий) Андропов.

Когда Юрию исполнилось четырнадцать, мать умерла, а с отчимом у него отношения не складывались. Точнее, Андропов не считал Федорова своей родней и жить с ним не собирался.Судя по всему, будущий генсек всячески стремился порвать связь с Виктором Александровичем. Возможно, именно поэтому после окончания семилетки Андропов решил уехать подальше от Моздока. Впоследствии он скажет, что попросту плохо знал географию, поэтому и выбрал Рыбинский речной техникум. Но так ли это на самом деле? Примечательно, что отчим о подростке, напротив, очень беспокоился. Он даже написал письмо в Рыбинский техникум: «Просьба не отказать распоряжением выяснить и сообщить местонахождение и занятие моего пасынка Андропова-Федорова Юрия Владимировича. Имею сведения, что он, сдав переводные испытания по Iкурсу судоводительского отделения определился на работу на пароход «Заготовщик» с 29 апреля с/г и больше сведений от него не имею». Складывается впечатление, что Андропов бежал от чего-то и даже скрывался.

А между тем Юрий Владимирович был принят в упомянутый Рыбинский техникум без экзаменов, обеспечен общежитием и стипендией. Он сам попросил об этом администрацию учебного заведения. Андропов, еще пребывая в Моздоке, отправил документы в техникум и попросил предоставить ему общежитие и стипендию, «так как средств к дальнейшему существованию» он не имел. Стоит отметить, что в тот момент Андропов, согласно этому заявлению, уже имел двухгодичный стаж работы киномехаником в железнодорожном клубе Моздока. Вступив во взрослую жизнь еще подростком, Юрий уже тогда рассчитывал только на себя и ни от кого зависеть не желал. Может, в нем говорила гордость, а, может, он уже тогда решил, что пробьет себе дорогу самостоятельно, но для этого необходимо отречься от своего прошлого или максимально запутать следы. Это говорит о чуть ли не врожденной расчетливости Андропова.

Недаром Юрий Владимирович частенько вспоминал слова боцмана, вместе с которым ходил по Волге: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!». И Андропов и в самом деле был всегда очень осторожен. Неудивительно, что в годы репрессий, когда карьера Юрия только начиналась, ему удалось не только уцелеть, но и подняться по карьерной лестнице. Впрочем, карьеры в то время делались очень быстро как раз благодаря репрессиям.

В 1930 году, то есть в возрасте шестнадцати лет Андропов вступил в комсомол и начал зарабатывать трудовую биографию, которая очень ценилась советской властью. До поступления в Рыбинский техникум он работал не только киномехаником, но и на телеграфе. Впоследствии он продвигался исключительно по партийной линии. Сам имея весьма темное происхождение, Андропов безжалостно разоблачал врагов народа. Когда в его биографии были обнаружены несостыковки, он написал в объяснительной, что, мол, ему самому мало что известно, а «проклятая биография лишь мешает работать». Неудивительно, что с такой способностью к конспирации впоследствии Юрий Андропов возглавил Комитет государственной безопасности СССР, а потом и Генеральным секретарем ЦК КПСС.

Михаил Горбачев

«Я чувствовал себя главным»

Михаил Сергеевич Горбачев родился в 1931 году в селе Привольное на Ставрополье. И отец первого президента СССР, Сергей Андреевич Горбачев, и его мать, Мария Пантелеевна Гопкало, трудились в колхозе. Однако детские годы Горбачева все же больше связаны не с родителями, а с бабушкой и дедушкой по материнской линии. Дело в том, что до школы Михаил Сергеевич воспитывался именно в их семье. Обласканный любовью бабушки и дедушки, Горбачев через много лет признавался: «Там для меня вольница была полная. Чувствовал я себя у них главным. И сколько ни пытались оставить меня хоть на время у родителей, это не удалось ни разу. Доволен был не только я один, не меньше отец и мать, а в конечном счете – и дед с бабушкой».

Дед Горбачева по материнской линии, о котором идет речь, Пантелей Ефимович Гопкало, в отличие от деда по отцовской линии, принял революцию фактически безоговорочно. От советской власти он получил землю из бедняков в одночасье сделался середняком. Гопкало вступил в партию, принимал активное участие в раскулачивании односельчан, организовывал колхоз «Хлебороб», председателем которого и стал. Позже он возглавил колхоз «Красный Октябрь». Пантелей Ефимович, несмотря на свои взгляды, относился довольно терпимо к религии (тем более, что его жена, Василиса Лукьяновна Литочвенко, была верующей женщиной) и любил повторять: «Главное для человека – свободная обувь, чтобы ноги не давило». Михаил Сергеевич вспоминал, как в доме деда легко соседствовали портреты Ленина и Сталина с православными иконами. Однако не избежал репрессий и Пантелей Гопкало. В 1937 году он был арестован по обвинению в участии в подпольной контрреволюционной правотроцкистской организации. Кроме того в вину Гопкало вменялись срыв уборки урожая и намеренное торможение стахановского движения. Тот вины не признавал, поэтому последовали пытки. Арестованному светли в глаза яркой лампой, избивали, зажимали руки в дверях, а также надевали сырой тулуп и сажали на раскаленную плиту. От расстрела деда Горбачева спасло только чудо. С приходом Лаврентия Берия в НКВД начались чистки, инициировалась борьба с так называемыми перегибами. Начальник Красногвардейского района, не выдержав нервного напряжения, покончил с собой, и Пателея Ефимовича освободили.

Вернувшись домой, Гопкало доверие власти вернул, был восстановлен в партии и снова занял должность председателя колхоза. Тем более, что он искренне верил в то, что Сталин абсолютно ничего не знает о том, что творится в стране. Несомненно, семилетний Михаил Горбачев не мог в то время многое понять, хотя дед сам ему все рассказал. Как бы то ни было, история с дедом наверняка наложила определенный отпечаток на мировоззрение Горбачева. Тем паче, что соседи после ареста Гопкало стало обходить его дом стороной, только некоторые забегали тайком по ночам. Михаил Сергеевич утверждал, что его тогда это потрясло. Стоит отметить, что и другой дед Горбачева, по отцовской линии, Андрей Моисеевич Горбачев, остался крестьянином-единоличником и за невыполнение плана посева был отправлен в ссылку в Иркутскую область. Вернувшись оттуда через два года, Андрей Моисеевич вступил в колхоз, где проработал до конца своих дней.

Вообще детство Михаила Горбачева пришлось на страшные годы: во-первых, репрессии 1930-х годов, во-вторых, голод, в результате которого в Привольном умирали целые семьи, в-третьих, Великая Отечественная война. Отец Михаила Сергеевича ушел на фронт, а родное село оказалось оккупировано немцами. Горбачев-старший вернулся домой живым и с наградами, но нахождение на оккупированной территории во время войны была для Михаила Сергеевича, как и любого другого советского гражданина, пятном на биографии. Может, именно поэтому Горбачев уже в юности все время будто старался доказать, что он честный коммунист. По крайней мере, по партийной линии будущий генсек стал продвигать себя еще в школьные годы.