Текст книги "Джедай почти не виден (СИ)"

Автор книги: Юлия Федина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Короче, гадалка Фоня опять прав: зовите – и отзовутся.

Глава восемнадцатая. Моя семья

Столичный планетарный город Корускант никогда не засыпает и никогда не просыпается. Сорок минут назад средь бела дня толкал предвыборную речь на фармацевтическом заводе, как доверенное лицо кандидата в императоры. Пока летел домой, пересек терминатор, время приближалось к ужину.

Тихо. Только с кухни доносится шкварчание мультиварки. Ишме принимает мой плащ.

– Как день?

– Продуктивно. Как дети?

– С дедом играют.

Замираю в дверях детской, где сидящий на ковре Шив Палпатин строит замок из кубиков, а мои маленькие разбойницы то ли помогают, то ли разрушают построенное. От всех троих лучится радостное довольство.

Кто бы еще месяц назад мог подумать, что Дарт Сидиус окажется любящим дедом. Хотя, почему, собственно? Уж чем-чем, а любовью старый ситх избалован точно не был. Моя умница – жена это почуяла. А может просто увидела одинокого человека, а не кровавого монстра. Она ж его раньше только в императорской ложе видела, а там он ничего лишнего себе не позволял, напротив – считался ценителем и тонким знатоком. В общем, в мой дом он проник легко и непринужденно. Коли и дальше так дело пойдет, начну называть старого лиса папашей, куда деваться.

Меня замечают. Дочери с радостным визгом кидаются навстречу. Палпатин поднимается на ноги. Под его властным взглядом детские кубики опрометью бросаются в коробку, что вызывает новый всплеск восторга у уже сидящих у меня на руках девочек.

– Вам надо было жениться, учитель.

– На ком? – заинтересованно поворачивает ко мне голову Палпатин.

– Ну, на Мон Мотме, например.

– Да не приведи Сила! – с наигранным ужасом отмахивается от меня тот.

– Тогда в Опере надо было внимательнее на балеринок смотреть.

– Хм, можно подумать ты свою на сцене присмотрел. Да и зачем жениться, если все и так получилось. Сын, правда, балбес. Внук по малолетке с плохой компанией связался. Внучка в подоле от контрабандиста принесла. Но младшие внуки и правнук радуют.

– Все за стол! – раздается из гостиной.

– Мы кого-то ждем? – замечаю два лишних прибора на столе.

– Люк со своей девушкой придет. Знаешь, Энакин, по-моему, это официальное знакомство.

– В смысле?

– Говорю же: балбес, – тихо хихикает «папаша Шив».

Да, понял я, понял. Растерялся просто. Для собирания мыслей в кучку отправляюсь укладывать малышек.

В прошлом месяце правитель Джеды Кота с делегацией прилетал на Корускант подписывать договор о дружбе и сотрудничестве. Среди членов делегации и Клор с Рроузом красовались. Последний со своей бывшей подопечной Ситой точно встречался. И ему не нужно было сильно врать, просто рассказать ей правду, чтобы она за три парсека нашу семейку обегала. А тут надо же.

Сын с гостьей не заставил себя долго ждать. Девушка если и стеснялась, то от силы пять минут. За столом завязался непринужденный разговор. Обсуждали какую-то новую песню на тему недавних Джедских событий. Мол, идея красивая, а слова искусственные. Те, кто разгонял закабаливших планету фундаменталистов-храмовников думали об этом, но слова употребляли куда попроще. Только те слова в рифму не ложатся и при детях не произносятся. А хотелось бы совместить.

Пользуясь тем, что в творческий процесс постепенно втянулись все, включая «папашу Шива», тихонько лезу в память девчонки:

…Сита и Пин Рроус сидели на открытой веранде кафешки где-то на средних уровнях. Про свою жизнь на Барре он рассказывал скупо. Сообщил о том, что на Корускант возвращаться не собирается, потому что у него в прошлом были серьезные проблемы с властями Союза, и, хотя обвинения сняты, всем будет спокойнее, если он обоснуется на пока независимой Джеде.

– Так что использовать твою квартирку во время командировок в центральное управление больше не буду.

– Так вы останавливались у меня, чтоб на гостинице сэкономить? – засмеялась Сита.

– И на такси. Мне от тебя до офиса технического отдела пять минут пешком.

– А я, дура, боялась. Простите.

– Чего? Приставаний? Так не маленькая вроде уже было. Поговорить не пробовала?

– Не решилась. Отчего-то чем дороже тебе человек, тем сложнее с ним говорить о том, что тревожит. Боишься обидеть, боишься, что не так поймут. Все одно получается глупо.

– Тебя что-то тревожит?

Девушка нахохлилась как мокрый цыпленок. Но, наверное, с почти чужим человеком о сокровенном говорить проще.

– Я люблю Люка Скайуокера.

– Он в курсе?

– Да. Мы встречаемся уже больше полгода.

– Любовница официального преемника императора, даже если его будут утверждать через выборы. Поздравляю. Надеюсь, ты понимаешь, что официальную супругу ему дед из принцесс подберет?

– Это неважно.

– Тогда, слава Силе, что я не пытался к тебе клеиться. Второй раз перейти дорогу Дарту Вейдеру – занятие с жизнью несовместимое. Но это – мои заморочки, тебя-то что тревожит?

– Мама с папой… А я вместо того чтоб ненавидеть…. Вроде как ради выгоды.

– Вот ты о чем…

Рроус несколько минут помолчал.

– Решать тебе, только… Несколько месяцев назад на Барре я участвовал в похищении Леи Соло и ее ребенка. Расследованием занимался лично темный лорд. И он не церемонился. Он вообще склонен разбираться со своими противниками без скидок на обстоятельства. Где поймает – там и разберется: в космосе – значит в космосе, под водой – значит под водой. В сортире найдет, там замочит. А я живой.

– Вы были ему нужны?

– Не так чтобы очень. Просто, он провел для себя черту и не берет в настоящее ничего из того, что случилось до. Не знаю, каких волевых усилий это требует, но с очень многими людьми он начинает, как с чистого листа. И мне кажется, что он заслуживает того, чтобы к нему самому и к его близким относились так же. Нам всем не надо прощение – надо перевернуть страницу…

… Люк замечает мои манипуляции и показывает кулак под столом. Делаю невинную рожу и тут же отбиваюсь от влезшего уже в мою память Палпатина, которому тоже интересно. Пришлось делиться. И в качестве ответного жеста обнаруживаю в руках планшет с обсуждаемой песней. Машинально пробегаю текст глазами и меняю несколько слов. Люк заглядывает из-за плеча.

– А что? По-моему, гораздо лучше.

Сын берет инструмент и пробует наложить текст на мелодию:

  Вежливым людям не все равно.

  Людям охота жить в мире.

  Но если кто в этом мире дерьмо,

  Замочим его в сортире

^[5]

.

Палпатин загворчетски подмигивает и показывает большой палец.

– Ты б, сынок, связался с этим поганцем Соло. Долго он еще от меня прятаться будет? А то ведь дело молодое: либо он кого на стороне найдет, либо одинокую молодую принцессу кто утешит. По принципу ваши друзья всегда готовы разделить с вами вашу долю. И чем больше доля, тем больше народа сбежится ее делить. Так, что давай, давай, двигай.

Встаю. Иду. А куда деваться?

Моя семья…

Конец второго тома

Том третий. Пробуждение Сильных или утро добрым не бывает

– Вот скажи мне, император, в чем Сила? Разве в мидихлорианах? Вот и отец говорит, что в мидихлорианах… Я вот думаю, что сила в ньютонах. Л. Скайуокер.

Глава первая. Час перед рассветом

Ночь подходила к концу. Дождь все так же нудно шуршит по крыше. В черных как смола лужах все так же не отражается ни единой звезды или рассветного луча. Но ночь подходила к концу.

Ничего не меняется за окном уже целую вечность. Но на то, как подходит к концу эта ночь, можно смотреть, не отрываясь.

Хотя, вот что-то блеснуло на залитой водой улице. Нет, не рассвет, конечно. Просто в их тихий переулок свернул спидер, и блики освещающих путь в кромешной тьме фар заплясали по мокрой брусчатке гораздо раньше, чем можно было услышать тихий рокот двигателя.

Иного света, чем пламя камина, в кабинете не зажжено. Эти отблески слишком слабы чтобы помешать увидеть через окно, как спидер с имперским гербом остановился перед воротами особняка. Не дожидаясь, когда ему распахнут дверцу, из него вышел высокий, зябко кутающийся под дождем в плащ человек в глухом шлеме вместо лица. Как он ведет переговоры с привратником не слышно, но вот он исчез из поля зрения наблюдающего за ним из окна. Видимо, вошел в дом. Действительно, внизу гулко хлопнула дверь.

Как странно разносятся звуки в этом доме. Раньше он этого не замечал. Или раньше этого не было, потому что дом этот не был пуст? А сейчас….

А сейчас у хозяина есть несколько минут, чтобы отойти от окна и устроиться в высоком деревянном кресле у камина. Появившийся в дверях, также бесшумно, как и прежде мажордом произнес с подчеркнутой официальностью:

– Мессир, к вам посетитель.

– Кто таков? – принял правила церемонной игры хозяин.

– Посол Галактической Империи, мессир.

– Зови.

Собственно, звать никого не нужно. Человек в черных доспехах уже выглядывал из-за спины старика. Тот едва успел посторониться.

– Господин посол Галактической Империи, лорд-канцлер готов принять тебя, – прозвучало уже в спину вошедшему.

– Ты, как всегда, торопишься, мой мальчик, – совсем по-стариковски заворчал кутающийся в плед хозяин, стоило слуге закрыть за собой дверь.

Гость покаянно склонил голову и развел руками.

– Садись ближе к огню. Сейчас принесут горячего вина. Тебе надо согреться, а у меня не многим теплей, чем на улице. Чихающий и собирающий сопли в здоровенный платок киборг, что может быть нелепей?

Собеседник лишь благодарно кивнул. Кажется, хозяин ожидал чего-то иного, а, не дождавшись, нахмурил бровь и озвучил ожидаемое сам.

– Нелепее может быть только бывший магистр великого Ордена, да что там – почти бог этого мира, которому теперь не по карману купить достаточно дров.

– Да, дрова нынче кусаются, – не захотел увидеть сарказма в сказанном гость.

В кабинет вошел слуга с подносом и принялся разливать подогретое вино. На несколько минут разговор смолк. Гость снял шлем и с удовольствием грел озябшие пальцы о теплую кружку и не торопился начинать разговор. Хозяин вообще уже никуда не торопился. Но первым заговорил все-таки он.

– У вас получилось. Честно говоря, не ожидал.

– Да, получилось. Это было непросто, но рассвет уже скоро.

В комнате вновь повисла тишина. Нет, она не была зловещей или гнетущей. Просто обоим нужно время, чтобы вспомнить то многое, что не укладывалось в короткие цепочки слов.

* * *

Бесконечная ночь накрыла мир черным без единой дырочки-звезды плащом несколько лет назад.

За пару лет до событий под Эндором император Палпатин распорядился разместить на далеком Датомире колонию для врагов империи. В самый канун эндорской битвы группа повстанцев из числа бывших джедаев во главе с магистром Мейсом Винду решила освободить несчастных. Молниеносной операции не получилось. Звездные разрушители появились очень некстати. Некстати ровно настолько, чтобы забрать с поверхности свои гарнизоны и разворотить всю местную инфраструктуру. Приказа «База Дельта Ноль» не было. Но обрушенных на Датомир зарядов хватило, чтобы погрузить ее в «ядерную зиму», точнее – в «ядерную ночь».

Тьма пришла не в одночасье. Обычно красновато-желтое солнце гасло постепенно. Заволакивалось серой дымкой поднятой взрывами пыли и гари, теряло яркость, превращая день в сумерки, затем в светлую лунную ночь. Потом оно стало даже и не луной, так – серым, не дающим света диском. Потом пропал и он. Мир Датомира поглотила тьма.

Совет кланов и те немногие специалисты, что имелись на планете, пришли к неутешительному выводу о том, что имеющихся сил и средств ни для преодоления экологической катастрофы, ни для эвакуации населения с гибнущей планеты не хватает.

Сперва теплилась надежда на помощь. Кто-то ждал спасательные службы империи, кто-то – силы Альянса. Но дождались известия о крахе государства. Тут как-то сразу всем стало ясно: до проблем крохотной планеты в далеком секторе Куэлии никому нет дела.

Было от чего впасть в уныние. Говорят, кто-то их глав кланов в отчаянии подумывал о суициде, а кто-то в гневе – о казни заваривших эту кашу форсюзеров. Ситуацию спас бывший член совета ордена джедаев Винду. Мысль оказалась гениальной до банальности: процесс, которому нельзя противостоять, надо возглавить.

В тот памятный день магистр Винду сказал о том, что ничего в мире не является плохим или хорошим, добрым или злым. Все зависит от того, как к этому относимся мы. Так не разумнее ли будет изменить наше отношение к тому, что мы не можем изменить?

Если совместные усилия разумных оказались тщетными перед силой взбесившейся природы, то не разумнее ли прекратить тратить силы попусту и направить их на создание нового миропорядка. Отсутствие солнца, конечно, катастрофа. Но именно в новых экстремальных условиях сообщество чувствительных к Силе получает шанс показать все, на что оно способно. Получив от благодарного человечества подобающую их новому статусу власть, естественно. Мир, чтобы не погибнуть, вынужден будет признать полную и безраздельную власть Ковена Силы.

Не то, чтобы предложенный вариант приняли с энтузиазмом, просто другого не было.

Все дальнейшее сложилось на удивление легко. Сильные мира сего новую власть признали почти без сопротивления. Слишком слабы гражданские власти Датомира. Слишком много противоречий раздирало это клановое общество. Слишком страшно наблюдать за гаснущим солнцем. Кроме того, среди политиков пошел гулять слушок, мол, орбитальная бомбардировка совсем и не при чем. Это все форсюзеры затеяли, чтоб окончательно прибрать к рукам власть. Вывод же власть имущие персоны из всех этих разговоров сделали вполне приемлемый: согласиться на все требования новоявленного ковена, дождаться, пока тот вернет прозрачность атмосферы, а там поглядим.

Но солнце не вернулось. И подавить ропот отчаявшихся людей, заподозривших проклятых колдунов в том же, в чем и их недавние правители, оказалось гораздо сложнее. Без показательных казней смутьянов и пары карательных экспедиций не обошлось. Но в целом отделались малой кровью. Слишком непонятно все вокруг, чтоб еще и бунтовать…

А потом пришли воистину самые светлые и сумасшедшие дни в жизни избранного лордом-канцлером нового правящего ковена Мейса Винду. У них оставались считанные месяцы на реорганизацию жизни: изобретение новых, а вернее восстановление древних типов светильников в диапазоне от газовых фонарей до ламп накаливания для улиц и домов, строительство зеркальных шатров, освещенных изнутри для выращивания сельхоз культур, связь, отопление и транспорта еще десяток новых источников энергии, заставляющей все это работать. А еще надо делать то, что делает любое правительство: бороться с ростом цен и преступностью, пристраивать к делу тысячи крестьян в одночасье превратившихся в бродяг, собирать налоги и верстать бюджет.

И они с этим справились, ситх побери! И сейчас Винду едва заметно улыбнулся своим воспоминаниям.

Жизнь помаленьку налаживалась. Авторитет ковена и его лорда-канцлера лично неуклонно рос. И вот уже из уст в уста летит слушок о том, что господа рыцари Силы способны не просто природу возродить, а повернуть время вспять, а в особо отдаленных и плохо освещенных уголках уж и молиться богоподобному мессиру Мейсу начали.

И они были не столь уж и далеки от истины. Личная сила магистра к тому моменту оказалась просто чудовищной. В его распоряжении оказалось несколько древних датомирских артефактов, которые в сочетании с перенятым опытом местных ведьм поднимали их обладателя выше любого из когда-либо живших в этом мире джедая или ситха.

Все рухнуло в одночасье. Нарыв вызрел внутри ковена. Пришедших к нему с проектом реформ трех рыцарей следовало бы немедленно казнить как смутьянов и подстрекателей. Но под бумагой стояли подписи почти трети молодых адептов Силы. И лорд-канцлер решил сперва уничтожить сопляков морально, вынеся их проект на заседание правящего ковена.

На заседании же произошло невообразимое. Открывая совет, лорд-канцлер настолько откровенно выражал свое пренебрежительно-насмешливое отношение к сути обсуждаемого вопроса, что у делавшего доклад рыцаря Вирта тряслись и руки, и голос. Но первая же из выступавших в прениях предводительница клана высказала осторожную заинтересованность в странном, но перспективном проекте. Остальные, включая почти всех бывших джедаев, предпочли вдумчиво анализировать, а не высмеивать идею. А лорд-казначей вообще заявил, что коли проект на первых порах практически не требует ресурсов, то пускай себе пробуют, глупость несусветная, но вдруг?

Отчего вышло именно так, Винду так до конца и не понял. Многое просто совпало. Вера одних в возможность создания нового мира причудливо переплелось с раздражением других непомерной властью лорда-канцлера. К этому следует добавить возросшую в последнее время уверенность молодых одаренных в том, что теперь им все по плечу. Или нарастающие среди стариков подозрения того, что их усилия лишь оттягивают неизбежный конец. Да и просто всем осточертело в темноте сидеть. В общем, пришлось дать «добро». Благо, денег и особо сложных артефактов и, правда, не требовалось.

Кто ж его знает, чего в той идее было больше: банальности или наивности. Смысл ее в том, что если и можно справиться с планетарной катастрофой, то только усилиями многих миров некогда единой галактики. К ней невозможно обратиться, потому что для передатчика галактической связи банально нет энергии? Значит, одаренные должны призвать на помощь Силу. Через нее обратиться к галактике. Но чтобы им захотели помочь, люди должны обратиться к братьям по разуму лично Авторы особо подчеркивали: не адепты Силы – простые люди. Дело одаренных доставить это послание адресату. И не беда, что воплощением воли единой галактики опять станет государство, от которого Датомир дистанцировался веками. Сейчас это неважно. Точнее, важно совсем не это.

И понеслись по стране гонцы с голокронами. Проходили от дома к дому, от семьи к семье. Чего только ни записано на них! И наивные, косноязычные просьбы типа: «Ну, это, подсобите же, блин. Совсем худо у нас. А за мной, гадом буду, не заржавеет». И исполненные хором обрядовые песни про красно солнышко-колоколнышко. И текст воинской присяги. И гимн Империи. И женские слезы. И обещания не нарушать закон всякими непотребными делами, как раньше бывало. Чего там только ни было, и кто там только ни отметился.

Наконец настал день, когда все записи свезены в одно место. Вот теперь для завершения проекта потребовались ресурсы и немалые.

Лорд-канцлер умел учиться на своих ошибках. Никаких публичных прений. Решение примет малый ковен, в который входили только бывшие джедаи и старейшины датомирских ведьм. Собственно, решение казалось Мейсу очевидным. Жестоко ограниченный в ресурсах мир не вправе тратить Силу попусту. Но и совсем оставить народную инициативу без внимания чревато. Посему следует совершить безумную попытку, просто потратить на нее минимум силы. Простой народ достаточно отвлечь яркими спецэффектами. А вот как это обставить, чтоб наглый молодняк подвоха не заметил, он и предлагал обсудить.

В зале малых заседаний уже несколько минут висела звенящая тишина. Наконец леди-протектор разжала губы.

– Милорды представляют КАКОЕ разочарование постигнет людей, когда они поймут тщетность их надежд?

Ей не ответили. Выждав паузу, заговорил сам Винду.

– Для того, чтобы не разочаровываться, в начале очаровываться не надо было! Но теперь уж поздно об этом. Теперь самое время подумать о том, как мы встретим наступающий ледник, если потратим слишком много силы на трансляцию этой дурацкой просьбы. Не голыми же задницами его плавить.

– Это вы мой лорд, верно подметили, – согласно закивал лорд-казначей: – кто помоложе, тот пускай об ледник голову ломает. А я старый, и, если эта попытка изменить что-то кардинально, сорвется, до следующей я просто не доживу.

– Что же вы предлагаете?

– Вам, мессир, ничего. Но лично я пойду к ретранслятору и отдам все свои силы, чтоб у сопляков получилось.

– Хорошо, идите. А леди-протектор проследит, чтоб еще казенные артефакты не уволокли, – проводил ренегата ледяным взглядом магистр.

– Да, мессир, – поднялась со своего места ведьма-силовик. – И правда, ведь лорд-казначей – разумный очень преклонных лет, один может и не донести.

За леди-протектором вышли еще трое. При активной поддержке рядовых рыцарей охраны хранилище артефактов они просто разграбили: вынесли все, что способно аккумулировать и ретранслировать Силу.

Чуть опешивший от столь очевидного безрассудства коллег лорд-канцлер оказался достаточно мудр, чтобы удержаться от истерики. Он ответил указом, разрешающим всем добровольцам участвовать в коллективном ритуале отправки послания к центральным мирам. Жаль, конечно, тратить силу попусту. Многое из намеченного придется отложить. А вот возможность обновить ковен открывалась отличная. Никаких интриг. Безрассудные сами надорвутся, желая невозможного. Те, кто выживет, вынуждены будут отойти на второй план. Их место естественным путем займут более рассудительные, сумевшие здраво сохранить свои силы.

Вот только молодые наглецы, поддержанные выжившими из ума старцами, совсем потеряли рассудок, приняв его сдержанность за слабость. Хотя, он и сам хорош. Когда месяц назад делегация отщепенцев, провозгласивших себя новым ковеном, явились к нему в кабинет, старому джедаю показалось, что они решили просить мира. Он даже решил не казнить зачинщиков. Но ничего подобного. Делегация явилась требовать, ни много ни мало, его участия в их безумии.

Он искренно хохотал над их предложением. Те же лишь смущенно переглянулись и… ударили все разом. В общем, если большинство, пусть и индивидуально не самых сильных захочет отнять что-то пусть даже и у сильнейшего, они это сделают.

А теперь уже бывший лорд-канцлер правящего ковена проводит одинокие дни во вмиг опустевшем и плохо протопленном доме.

Отправленное не техническим устройством, а коллективным ментальным усилием послание ушло. Первые дни казалось, что в никуда. Но потом на орбите без лишнего шума появилась целая эскадра судов экологической санации.

Кто именно стоит за пришедшей помощью, не афишировалось. Да и большинству это и неважно. Только фигура посла простора для версий и кривотолков не оставляет.

– Чего же хочет Дарт Вейдер от одинокого старика?

– Не все, но многие в вашем ковене считают, что вам надлежит уйти.

После паузы, словно дистанцировавшись от мнения местных ведьм и примкнувших к ним джедаев, ситх продолжил свою мысль:

– Вы отлично понимаете, возвращение прозрачности атмосферы совсем не означает немедленный возврат к стабильности и благоденствию. Которых здесь, правду сказать, особо и не было никогда. Напротив, всех ждет неуютная полоса великих перемен. И многим таким соблазнительным покажется глумление над вчерашним кумиром. Многие слишком уважают вас, чтобы допустить это. Но и достойного места в новом мире для вас не видят. Боюсь, его просто нет.

– Уйти…. И куда же?

– Далеко. Очень далеко. Но вам, мессир Винду, понравится.

– А поехали!

Хозяин поднялся с неожиданной для его возраста легкостью. Решение принято. Конечно, на то, как сила разумных побеждает вечную ночь можно смотреть, заворожённо затаив дыхание. Но Майс Винду не привык быть сторонним наблюдателем. Он предпочитает генерировать свет. И да пребудет с ними Сила.

Старый мажордом с удивлением наблюдал за тем, как старый хозяин со своим гостем шагнули с крыльца и… исчезли, словно в ночи за ними закрылась зеркальная дверь.

Глава вторая. Утренняя планерка

После непроглядного мрака Датомира утренний смог Корусканта виделся просто красочным. Белесая дымка не гасила солнце, хотя и лишала мир теней, делая его плоским и монохромным как на древних гравюрах. Красиво. Если про экологию не думать.

– С экологией справимся, – поймал мое настроение вставший рядом у панорамного окна сын.

– Какого хатта вы вообще производство на столичной планете развели, – ворчит из глубины кабинета Палпатин.

– Не только производство, но и сельское хозяйство: практически в каждом небоскребе решением общего собрания арендаторов выделено несколько этажей под личные огороды.

– Мало того, еще и гнилой демократии потакаете, – гнет свое Палпатин.

– Потакаем, причем на самом ее эффективном – низовом уровне. Именно поэтому ни снести грядки с картошкой, ни вывести основные производства за пределы столицы люди просто не дадут. Продовольственный кризис первого года после Эндора слишком хорошо показал, специализация – специализацией, но ключевые производства жизненно необходимых товаров на планете иметь надо.

– Вот вам и сепаратизм.

– Не сепаратизм, а здоровая самодостаточность. И вообще, Корускант рабочих, инженеров и предпринимателей мне нравится куда больше, чем город жуликов и дармоедов в диапазоне от Сената до притона. В нижних ярусах с преступностью стало спокойнее, а на верху дышать свободнее, – поддерживаю сына.

По большому счету, мы сейчас не спорим. Это скорее правила игры у нас такие. Палпатин изображает из себя мудрого патриарха, который точно знает, что раньше и звезды светили ярче, и гипердрайв работал быстрее. А мы соответственно – молодые, непочтительные балбесы. Основания этому имеются. Реальной власти у императора реально же поубавилось. Без согласования с правительством и советом моффов у нас вопросы не решаются. За это соотношение сил пришлось корректно, но упорно пободаться. Кончилось тем, что Палпатин демонстративно повесил у себя в кабинете портрет королевы английской Елизаветы II. А мы в качестве компромисса публично демонстрируем подчинение владыке. Мол, император у нас хоть и всенародно избранный, но еще о-го-го. И дедушке приятно, и стране полезно.

Про меня-то в галактике болтают разное, вплоть до того, что не тот стал Дарт Вейдер, что прежде. Хотя, это редко. И последнее время, все реже. Сейчас преобладает версия о том, что император с подачи амнистированных джедаев запретил лорду применять физическую силу ко всяким проходимцам – мироедам. Но против ситхской природы не попрешь, и Дарт Вейдер нет-нет, да и выйдет прогуляться по темным переулкам. В результате мне приписывают уже едва ли ни сотню разнообразных подвигов от задержания доселе неуловимого грабителя магазинов с Кореллии в момент очередного нападения, до финансовой помощи матери больного ребенка, которого не торопились принимать в одной из клиник Абрегадо-Рея. При том первые полгода это были просто слухи, хотя и очень упорные. А в последний месяц десяток реальных случаев появления одаренного в черных доспехах.

Традиционное утреннее совещание закончили именно этим. Потому как некий неуловимый мститель, скорее всего, один из нескольких, перешел черту, убив на Джеде серийного маньяка в момент, когда тот очередную жертву в кусты затаскивал. (У меня алиби: я на Датомире с последствиями работы собственного флота боролся).

За столом остался только узкий круг. Помимо императора, председателя временного парламента Люка Скайуокера (на переходный период это совет моффов плюс один депутат от каждой из территорий), главы правительства Айсард, ректора Академии рыцарей Силы Бертеса и вашего покорного слуги приглашены сотрудники Академии Кеноби и Кронал в качестве экспертов.

  Ищут чиновники, ищет полиция,

  И голонетчики в каждой столице,

  Ищут давно, но не могут найти

  Темного ситха к пятидесяти.

  В черных доспехах, плечистый и крепкий,

  Ходит в плаще и в шлеме без кепки.

  Меч световой в руках у него.

  Больше не знают о нем ничего.

Эту гадость господин ректор сам сочинил? Стихи не нравятся не только мне. Иссан Айсард недовольно кривит ярко накрашенные губы.

– Полно вам, господин Бертес. Если вы ничего не знаете о собственных студентах-второкурсниках, то в личные дела посмотрите, что ли.

– Вы уверены?

Ле Бертес реально опешил. Нынешний второй курс – его гордость. Первый по-настоящему массовый и занимающийся по стабильным программам курс. В Академии есть студенты и старше, но их мало, и они почти все уже работают все в той же Академии. Уж такой там кадровый голод.

Нет, ректор Бертес – молодец. Организатор он милостью Силы. Не будь той старой истории с двурушничеством, из правительства его бы не отпустили. Он про старые грехи тоже помнит и начинает паниковать. Кронал, глядя на начальство, в предвкушении крови аж заулыбался по-ранкорьи. Кеноби, напротив, скривил рожу, словно праведник в борделе. Вот такой гадючник именуется Ученым Советом академии Силы.

А куда деваться? Других одаренных просто нет. Спасибо мне за качественную зачистку. Собирали с бору по сосенке. Того же пенсионера Кронала император лично заняться преподавательской деятельностью пригласил. Пенсионер императору не отказал. А Кеноби сам пришел. Как-то тихо и буднично предложил свои услуги. Вот такая эклектика, которая вместо того, чтоб уравновесить друг друга, дала уж какие-то совсем неожиданные плоды.

Хотя неплохо бы и доказательства послушать. Из-за щекотливости ситуации и отсутствия формального состава преступления силовиков к разбирательству не привлекали. Айсард по старой памяти одна справилась.

Та еще подержала паузу и соизволила наконец объясниться.

– Да чего там расследовать-то? Все на поверхности. Работают одаренные. Причем, группой. Несколько эпизодов практически одновременно в разных частях Союза. А где у нас есть одаренные кучей? Правильно, в СБ. Но там уровень профессионализма на порядок выше: те бы и маньяка живьем повязали, и в пяти местах под видеокамеры не попали. Да и Дарта Вейдера изображали б натуральней. Второе место – Академия. Сперва пошли слухи. Причем в тех мирах, откуда родом ваши студенты-второкурсники. Скорее всего, выходили на связь с друзьями и родней, внушали им нужную историю, а те уже принимались искренно пересказывать ее как очевидцы. Потом в Академии начались каникулы. И тут пошли реальные случаи появления восстанавливающего справедливость Вейдера. Они прекратились с окончанием каникул. Но через несколько месяцев у ваших парней практика. И я даже боюсь себе представить, что начнется тогда. Хотя до этого раз-другой наверняка проявятся на Корусканте.

– В конце концов, они ничего плохого не делали. Реально приходили на помощь людям.

– Мало того, я бы рекомендовал правительству проанализировать характер вмешательства, – наконец перестал делать вид, что разбираться в проделках одаренных студентов – дело нецарское, Палпатин. – Они не просто решали частный случай, но и высвечивали типичную проблему региона. На Джеде до сих пор серьезная уличная преступность, а в секторе Абрегадо – велико расслоение общества, из-за которого многие формально существующие социальные блага реально недоступны значительной части населения.

– Одно плохо, сейчас они помогают и защищают, а завтра войдут во вкус и начнут выносить приговоры, – осуждающий взгляд Кеноби адресован мне.