Текст книги "Джедай почти не виден (СИ)"

Автор книги: Юлия Федина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Штурмовик осторожно спустил на землю седую женщину с зелеными кошачьими глазами.

– Ратти Гиф – лидер городского Сопротивления, – тихо шепнули на ухо Вейдеру.

Тот кивнул. Женщину, чей возраст, как и у прочих, сложно определить, лорд узнал. Сводки о розыске наиболее активных деятелей Альянса он просматривал регулярно. Только тогда волосы были яркими: красными, кажется.

Женщина смотрела на Дарта Вейдера устало и равнодушно. По случаю победы она торжествовала год назад… И вот теперь ни родного города, ни внятного будущего, ни сил, ни даже боли не осталось. Только отблески смоляных факелов в черных окулярах стоящего напротив существа.

А за черной маской Вейдер опустил веки. Смотреть в глаза седой женщине тяжело. Но отводить взгляд преступно. Нельзя отворачиваться от чужой боли. Особенно от такой. Впрочем, что ты вообще знаешь о боли, ситх? Сервоматор на правом локте, говоришь, барахлил постоянно, так, что по два раза на году на техосмотр таскаться приходилось? А распухшие суставы и превращающиеся в незаживающие язвы царапины тебя не беспокоят? Потерял жену и мать? А детей ты хоронил? Чужих и своих, умирающих от банальной пневмонии, потому что в пещерах нет лекарств, но много холодной сырости. И когда даже похоронить умерших негде: гранит кругом. Так и плавают тысячи тел в соленом озере нижних пещер. Ты заживо горел на Мустафаре? Так один раз. Да и не сгорел. А как выбравшихся на склоны Джада в поисках съедобного мха людей поливают напалмом дроиды, ты видел? А их крики слышал? И не однажды, а изо дня в день. Нет? Тогда заткнись. Молчи о своей боли. Ты просто не знаешь, что такое боль.

Дарт Вейдер шагнул навстречу Ратти и опустился перед ней на колени.

– Мы почти опоздали. Прости нас, если сможешь.

Редакторы галактических новостей потом волосы на головах от досады рвали. И на своих, и на репортерских. Но поделать уже ничего нельзя. Запечатлеть яркую сцену не успел ни один оператор. Кто-то решится попросить ситха о постановочном кадре, господа телевизионщики? Вот то-то и оно.

* * *

– «Исполнитель» на связи, мой лорд.

Перед Вейдером возник капитанский мостик суперразрушителя. А на нем то, что землянин Псих характеризует словосочетанием «картина маслом». Хотя линялый комбез Окасы просто вопиюще не соответствовал щегольскому кителю стоящего рядом Пиетта, оба адмирала поразительно схожи. И роднит их направленный на Люка Скайуокера взгляд голодного крайт-дракона в брачный период. Так, не понял. А малой что тут делает? Если все на войну подались, кто в лавке (в смысле на Корусканте) по хозяйству остался? Хотя, какой из него хозяйственник? Бертесу только мешать умеет.

– Окружение вражеской группировки завершено, мой лорд. Разрешите приступить к ликвидации.

Перед Вейдером возникла голографическая схема места сражения. Окаса уже завязал «косыночку». Теперь в получившемся «узелке» не только остаток флота Амма, но и сама планета-океан. И судя по строке расчётов, бегущих в углу голограммы, адмиралы планируют не просто расстрелять сгрудившиеся на орбите корабли, но и по планете плазмой отработать. Совокупной мощи импульса хватит чтоб вскипятить океан. В буквальном смысле, без всяких фигур речи.

И в чем проблема? В г-не Скайуокере? Молодой человек взывал к милосердию адмиралов, а когда его не поняли, пытался читать лекцию по галактическому гуманитарному праву, раздел «Военные преступления». В результате Пиетт решил избавиться от гуманиста руками Вейдера.

– Я понял вас, господа. Господин премьер-министр, просил бы вас прибыть на Ямм для координации работы с беженцами. Двести тысяч надо срочно вывозить в места сухие и теплые.

– Да, лорд. Но если это попытка, отослав меня, развязать руки вашим адмиралам, то…

– Спасибо за доверие, г-н премьер-министр.

Дарт Вейдер склонился в поклоне. Люк густо покраснел. Адмиралы откровенно злорадствовали. Впрочем, чрезмерно затягивать неловкую паузу лорд оказался не склонен. Отпрыску он без свидетелей башку открутит, а сейчас дело делать надо.

– Адмирал Пиетт, подайте сигнал на Амм. Мы готовы принять их капитуляцию. Наши условия – передача нам большей части их флота. Конкретно определитесь сами: но рефрижераторы им оставьте. Морепродукты они будут поставлять нам бесплатно в течение трех лет и на своем транспорте. Объем – семьдесят процентов от их экспортных возможностей. Сколько это в тоннах, уточните у г-на Скайуокера. Надеюсь, премьер-министр располагает соответствующими данными.

К некоторому удивлению Скайуокера-старшего цифры Люк назвал по памяти. Сам сообразил, или приятель Бертес в путь снаряжал? По-любому, не опозорился и молодец.

– Вы прибудете на переговоры, мой лорд? – уточнил адмирал Пиетт.

– Сами справитесь.

Глава четырнадцатая

Вечером тех же стандартных галактических суток в Улас-Бодре в восточном полушарии Ямма, где вообще-то уже утро

Вокруг некогда захолустного степного Улас-Бодра в последние месяцы вырос новый едва ли не больший, чем довоенный город. Это раньше вся жизнь планеты кипела по берегам ее многочисленных морей и океанов, а центр самого большого континента оставался малозаселенным. Что здесь добрым людям делать? Эта земля не давала ни полезных ископаемых, ни богатых урожаев, ни здорового климата. Людей Ямма кормило море.

Все изменила последняя война. Аммы атаковали из океанских глубин, и беженцы потянулись туда, где до ближайшего побережья тысячи километров, а от атак из космоса закрывает видимое даже днем «Сердце Империи». Потянулись в Улас-Бодр, чьи традиционные глинобитные домики местных пастухов не многим богаче времянок и вагончиков лагерей беженцев. Что ж, добровольные или вынужденные, а кочевники всегда одинаковы.

Известие о капитуляции Амма повергло обитателей большого Улас-Бодра в состояние среднее между шоком, бардаком и праздником. На центральной площади местный мофф в обнимку с Ханом Соло поочередно произносили речи перед народом. Кстати, на слегка надкушенном молью имперском мундире губернатора красуются ордена Альянса. Это он и тем, и другим по очереди послужить успел, или удачно совмещал?

На примыкающих к площади улочках местные ополченцы, еще вчера готовившиеся умереть прежде, чем враг доберется до гражданских, успели изрядно набраться и затеять несколько драк со штурмовиками. Никакой политики, просто неизрасходованную доблесть показывали.

Еще дальше один за другим опускались десантные челноки с вывезенными из Лос Джадоса. Там Люк Скайуокер с плюнувшей на посольские дела Леей и волонтерами из местных пытаются разместить этих людей хоть в насколько-то приемлемых условиях. При этом, судя по колебаниям силы, принцесса не только вовсю применяет открывшиеся лекарские способности, но и братца к делу приспособила.

Наблюдавший за всем этим с просторного балкона местной ратуши Дарт Вейдер обернулся на звук шагов. Адмирал Пиетт замер у распахнутых дверей. Правитель Окаса в шаге сзади.

С текстом только что подписанной капитуляции лорд уже ознакомился. Собственно, мог бы этого не делать. Адмиралы зафиксировали в документе все предписания владыки ситхов и никакой творческой отсебятины себе не позволили. Ну, не считать же таковыми пункт об оплате поставок рыбы на Татуин песком из пустыни в соотношении центнер песка за тонну рыбы. А вот еще: власти Амма оставляют представителям Галактического Союза право по своему усмотрению решить судьбу находящихся на Ямме гарнизонов. Осьминожье правительство настолько перетрусило, увидев «Исполнителя» и Ко, или там просто другие представления об этике?

– Мы допустили ошибку, мой лорд? – почуявший раздражение ситха Пиетт воспринял это недовольство на свой счет.

– Что вы, адмирал. Я когда-нибудь скрывал от окружающих свои претензии к ним?

Адмирал щелкнул каблуками вместо ответа. А Вейдер обругал сам себя идиотом. У Пиетта некие сомнения имеются. Но ехидное замечание, едва ли поспособствует тому, чтобы тот их высказал.

– Вас что-то беспокоит, адмирал? – начал исправлять ситуацию ситх.

– Да, мой лорд, – не стал капризничать Пиетт. – Позволено ли мне задать вопрос, мой лорд?

– Слушаю вас.

– Сегодня вы остановили массовое истребления аммов.

– Вообще-то, это был премьер-министр.

– Да, мой лорд. Флот приложит все силы для выполнения приказа главы государства. Но вам достаточно намекнуть на несогласие с таким приказом, и неужели вы полагаете, что у нас не возникнут непреодолимые препятствия на пути его исполнения? Так что остановили операцию по окончательному решению проблемы агрессивности Амма именно вы.

– Допустим.

– Причина в землянах?

– Конечно, прилетели мы сюда за рыбой по дешевке… Но вы правы, адмирал.

– Осьминоги им родней доводятся, или земляне против любого массового насилия?

– Против любого.

– Боюсь, мой лорд, у нас возникнут серьезные проблемы с землянами.

– Что вы словно банту за хобот тяните, адмирал. Доложите нормально, что случилось.

– В придонных слоях океанов Ямма на редкость мало кислорода. Там даже рыба не живет. Значит, засевшие в глубине обладающие двойной системой дыхания аммы не сегодня – завтра полезут на поверхность или передохнут от кислородной недостаточности. Местные это уже сообразили и ждут на мелководье. С динамитом и чем-то здорово напоминающим электроудочки. В общем, живых брать не собираются.

– Поставьте штурмовиков в оцепление по побережью.

– Уже сделано, мой лорд. Но местных разве что огнем на поражение остановишь. Уж больно они на осьминогов злые. Не благоразумнее ли отойти в сторону, и пусть сами разбираются?…

– Нет, придется разнимать, чтоб их ситх задрал.

Адмиралу Пиетту безразличны и те, и другие, но он тонко чуял настроение начальства, и коли оно уничтожать население планет желания не выказывает, то ему-то и подавно лишний раз в дерьмо лезть незачем. Одна проблема: опыта карательных операций у адмирала гораздо больше чем миротворческих.

Дарту Вейдеру на аммов-осьминогов, в общем, тоже начхать. Стремление жителей разоренного Ямма к мести он понимал без оправдания или отвращения. Но он свои обязательства перед землянами намерен выполнять скрупулёзно. Значит, надо осваивать роль миротворца. Собственно, в Храме джедаев его более десяти лет готовили быть посредником, учили разрешать конфликты. На деле, правда, эти миссии всегда кончались поножовщиной. Но теорию-то читали основательно. Будем вспоминать.

– Надо вывозить этих чертовых осьминогов к ним на Амм. Свяжитесь с их правительством. Коли оно передало нам право решать судьбу своих гарнизонов, то пусть отдаст им приказ эвакуироваться транспортами Союза. И готовьте эти самые транспорты, разумеется.

– Да, мой лорд. Но местные едва ли согласятся на эвакуацию. Кроме того, госпожа посол Соло полагает, что здешний климат слишком влажный и прохладный для пострадавших из Лос Джадоса. Поэтому премьер-министр Скайуокер распорядился собрать весь пассажирский транспорт и десантные корабли для нужд их перевозки.

– Согласие властей Ямма беру на себя. В качестве транспорта берите скотовозы, борта для перевозки живой рыбы, да любой вместительный товарняк. Три часа от Ямма до Амма и стоя проедут, не сенаторы, небось. К слову, местных-то куда вывозить собираются?

– Мне это неизвестно, мой лорд.

– Могу предложить Татуин, – впервые вступил в разговор ранее молчавший Окаса.

Акт приемки-передачи кораблей под командование адмирала флота Галактического Союза он уже подписал. Можно бы и назад улетать. Благо, Пиетт старательно не замечал бывшего сослуживца. Может, именно поэтому и не улетел. А может, просто интересно стало. Теперь же есть смысл задержаться по делу.

– Для этого вам нужны дополнительные поставки продовольствия и медикаменты, – Дарт Вейдер скорее утверждал, чем спрашивал.

– Да, мой лорд, – не стал возражать Окаса.

С медикаментами у него пока терпимо. Демократические власти хоть и грозились утилизацией захваченных кораблей, но дальше демонстративного закрашивания опознавательных знаков на кораблях и спарывания знаков различия на мундирах пленных дело не пошло. Так что пока планета жила за счет медбоксов кораблей. Но очень скоро эти запасы иссякнут, и тогда две – три эпидемии приведут численность населения Татуина в соответствие с возможностями его скудной природы. В общем, ради шанса поправить положение с лекарствами, не торгуя суверенитетом, высокомерие Пиетта можно и стерпеть.

– Тогда пошли общаться с гражданской властью. Общаться буду я, а вы стоите молча и киваете.

Собственно, идти никуда не пришлось. Лея Соло и губернатор с помощниками уже поднимались на балкон ратуши. Следом Люк Скайуокер помогал Ратти Гив справиться с управлением креслом-каталкой.

– У нас в системе Солличе кто-нибудь остался? – с ходу заворчал завидевший сына Вейдер.

– Да. Посол Калриссиан, отбыл на Беш сразу после боя, посол Соло только что отправился на Аурек.

– Лорд, нам требуется ваша немедленная помощь. Полмиллиона беженцев надо срочно куда-то вывозить, – перебила лорда Лея.

– И вы не знаете куда? – легко согласился со сменой темы Вейдер.

– Да.

– Татуин готов принять людей, – кашлянул из-за спины Окаса.

– Татуин?

– Поему нет? Тепло, сухо, нулевая преступность, и его превосходительство правитель независимого Татуина согласен. Не бесплатно, конечно. Но кому сейчас легко?

– Я даже не знаю… – Лея представляла себе что-нибудь ласковое и зеленое, вроде Набу. Только кто ж теперь знает, что на той Набу творится.

– Это вы что ли правитель независимого… и так далее? – брезгливо кивнула Окасе госпожа Гив.

– Не хотел вас огорчать, но да, – скривился тот.

– А куда делась администрация сенатора Рея?

– Ее гангстеры-хатты вырезали, – дипломатично умолчал о деталях своего участия в этой акции адмирал.

– На планете голод, небось? – за ворчанием Ратти чувствовалась толика неловкости: голосуя год назад за ссылку имперцев, обрекать на страдания и голодную смерть этих людей она не хотела.

– В общем, нет.

– Как беженцев принимать планируете?

– В казармы возвращающихся в распоряжение лорда Вейдера экипажей.

– Как эта бездушная машина вам башку не свернула?

– Так сами говорите: бездушная и циничная машина. Оттого и не свернул.

Мнение Окасы и Ратти впервые совпало. Дальнейшее обсуждение деталей предстоящей эвакуации пошло куда легче.

Тем временем Дарт Вейдер переключился на пытавшегося отсидеться за спиной Скайуокера моффа Ямма.

– Губернатор, у вас рефрижераторы есть?

– Нет, мой лорд… Во время первого вторжения аммы угнали весь наш торговый флот.

– Жаль… Протухнут по дороге.

– Так может живьем везти, а уж на месте?… – понял ход мысли лорда и начал ему подыгрывать Пиетт.

– Пожалуй, – кивнул Вейдер.

– Это вы о чем? – почуяла недоброе привыкшая подозревать имперцев во всех смертных грехах Лея.

– Об эвакуации аммов, посол, – бодро взялся за доклад Пиетт. – Четверть часа назад правительства Амма отдало приказ своим войскам в океане Ямма сложить оружие. Вот и прикидываем, как их домой отправить.

– В рефрижераторах?

– Да. В океане Амма нормальная температура – плюс три. А обратно сразу б рыбы захватили, чтоб два раза не ходить.

– Протухнуть по дороге могла именно рыба?

– Да, посол.

От честного, чистого взгляда адмирала Пиетта перло откровенной издевкой. Верить такому – преступная беспечность, а Лея Соло давно не наивная девочка. Она и не поверила. Отчего повернулась к Дарту Вейдеру.

– Что вы задумали, лорд?

– Репатриацию, только и всего.

– Только что б ни задумывали имперские адмиралы, а на выходе все одно и тоже – военное преступление, – горько усмехнулась Лея. – Ратти, вы-то почему молчите?

– Народ Ямма предпочел бы, чтобы возмездие настигло оккупантов там, где они творили свои злодейства… Но если лорд Вейдер обещает торжество справедливости по отношению к этим существам, то мы не будем препятствовать тому, чтобы аммы живыми покинули нашу планету.

Губернатор и прочие лидеры освобожденного Ямма дружно закивали. Пожалуй, даже с облегчением. Нет, в законности расправы над проигравшими они не сомневались. Но если справедливая кара настигнет врага руками темного лорда, так даже и лучше. И самим не мараться, и конец ненавистных аммов в исполнении головорезов Вейдера едва ли будет легким. Вот только молодая идеалистка Лея Соло может все испортить. Впрочем, ее переубеждением занялся Люк Скайуокер. Ратти, честно говоря, опасалась, что парень встанет на сторону принцессы. Но нет, отвел в сторонку и что-то втолковывает. Затем к ним присоединился Вейдер. В общем, уболтали.

Адмирал, не дожидаясь конца их беседы, начал отдавать распоряжения о погрузке пленных. А власти Яммы связывались со своими силами самообороны, дабы те не мешали этому процессу.

Неделей позже на борту собирающегося покинуть орбиту Ямма «Грозящего»

Окаса шел по посадочной палубе «Грозящего» к своему челноку. Не просто шел, практически сквозь толпу продирался. Толпа образована одной из прибывших с Татуина эскадрилий истребителей. Вокруг машин суетились механики. Воняло краской. На борта наносились новые эмблемы и тактические знаки нового имперского флота Галактического Союза.

Если бы правителю Татуина не приходилось идти рядом с креслом-коляской главы эвакуационного совета Ратти Гив, то он выругался бы вслух. Наверное, это просто зависть, но он завидовал тем, кто вернулся домой. Ему же просто некуда возвращаться. Значит, к ситху эмоции. Будем строить свою жизнь заново на Татуине.

Кажется, последнее упоминание ситха всуе произнесено вслух. И не факт, что по поводу разошедшихся его с имперским флотом путей. Ибо Окаса добрался наконец до своего корабля. Возле которого крутился всего один парень в комбинезоне техника. Зато рыжая, цвета песка Дюнного моря банта задорно задирала хобот, шагая по таким же рыжим звездам на борту челнока.

– А что? Чем с чистым бортом как пират или трофей… – с показной бодростью оценил рукоделие собственного подчиненного невесть откуда взявшийся капитан О'Кан.

Хотя, почему это «невесть», когда ДИ-файтер лорда Вейдера рядом паркуется? Похоже, и повышенная жизнерадостность адресована вовсе не владельцу размалеванного корабля.

– Опять, Крысик-Хомячок?! – узнал руку мастера Дарт Вейдер.

– Нижний радар полировкой поганить не дам! Что хотите делайте, но позорить корабль не дам! – забубнил готовый помереть, но отстоять честь «Грозящего» О'Кан.

Представивший себе блестящее полушарие, торчащее среди серого днища крейсера, Крысик сдавленно захихикал.

– Действительно, неплохо, – наконец определился с собственной оценкой хозяин пострадавшего челнока. – Эй, парень, давай-ка таких же на истребителях сопровождения. И надпись: «Независимый Татуин» по плоскостям. На все у тебя четверть часа. Потом трафаретку мне оставишь.

– Будет сделано, сэр.

Окаса помогал Ратти подняться по аппарели, затем следил за погрузкой ее вещей. Крысик взялся за дело. А капитан О'Кан и лорд Вейдер разговаривали о чем-то, стоя у ДИ-файтера ситха. Может, правда, это было самое удобное место для их разговора… Или истребитель от несанкционированной перекраски охраняли?

– А с аммами вы нас обманули, – обратилась Ратти к лорду через незакрытый люк челнока.

– Обманул. Но наши представления о справедливости никогда не совпадали. И с этим, видимо, уже ничего не поделать.

Тогда же на станции шахтоуправления астероидного пояса системы Солличе.

– Привет, подруга! – Хан Соло жизнерадостно махал ручкой Конде Ра.

– Привет, генерал, – в тон ему ответила та, но за некоторой насмешливостью скрывалась радость приезду старого знакомого. – Чего в мире делается?

– Много чего всякого. Я вот тебе рыбку привез.

– Золотую или свежемороженую?

– Обижаешь, подруга. Охлажденную. Тысячу тонн.

– Мне? Так много?

– Так ты же в одно лицо есть не будешь, в рудничную столовую отдашь. Верно?

– Верно. Почем?

– Подарок. От чистого сердца, можно сказать.

– Ой ли?

– Не хочешь, за орбиту выкинь. Только тогда она перестанет быть охлажденной, а будет глубокой заморозки.

– Да осточертела уже эта глубокая заморозка. Год жрем. Только ты же не мне подарок делаешь, а подлянку Крешу?

– Какую, позволь узнать?

– Ну… Нарушаете наш товарообмен с Крешем.

– Так что-то помешает вам – идейным поборникам свободы и справедливости, поставлять уголь и руды на Креш бесплатно? Или договоритесь о том, чтоб банкиры тебе вместо рыбы яблок с Аурека подвезли.

– А ты мне тысячу тонн яблок подарить не можешь?

– Нет у меня бесплатных яблок. Да и если б были, то детям Корусканта и Ямма они сейчас нужнее. При всем уважении к тебе и твоим работягам.

– Ямм? Вы и туда смотались уже?

– Угу. Там они с Аммом сцепились не по-детски.

– Вы, типа миротворцы, вмешались. И кто теперь в галактике главный по принуждению к миру?

– Адмирал Пиетт.

– Жив, значит… В результате обложили проигравший Амм репарациями. Теперь завалите сектор доставшейся вам бесплатно и потому дешевой рыбой… Креш по миру пустить решили?

– Зачем? На Корускант рыбу с Креша возить ближе. Даже, если цена несколько выше рыночной – выгодно. Так что подпишем контракт.

– Паскуда ты, Соло.

– Есть маленько. Кстати, тебе привет от Ратти.

– Да? И как она?

– Сдала сильно, – убрал улыбку Хан: – У нее семья в Лос Джадосе погибла. Но держится молодцом. Суток в госпитале не просидела, и сбежала. Теперь с Окасой занимаются эвакуацией жителей из пострадавших районов Ямма на Татуин.

– С кем?!

– С бывшим адмиралом Окасой, ныне правителем Татуина.

– Офигеть!

– Мне тоже показалось, что они не вполне довольны друг другом. Хотя работают, можно сказать, дружно.

– Вот тебе и непримиримая Ратти… Я даже не знаю. Если ты сейчас скажешь, что и ситх не издох…

– Скажу, подруга. Только ты в космические партизаны не подавайся, ладно?

– Не дождетесь. Я возьму твою рыбу, Соло. Я так понимаю, ты мне регулярно такие подарки делать собираешься?

– Да.

– Отлично. Все беру. Только имей в виду, я за полученное заплачу справедливую цену. Только не тебе, а ограбленному и порабощённому народу Амма! Ибо есть еще истинная солидарность в галактике.

– Дело твое. Только зачем осьминогам уголь? Хотя…. Ты не в курсе, зачем им песок?

– Какой песок?

– Обыкновенный кварцевый. Понимаешь, когда Пиетт с Окасой капитуляцию Амма принимали, ну, и про репарации договаривались, то глумились над осьминогами по-черному. За все собственные унижения последнего года отыгрались. Ну вот, когда о бесплатных поставках говорили, объемы для независимого Татуина оговаривали отдельно. И когда аммы тихо заикнулись, далековато, мол, на край галактики за свой счет возить, хоть на горючку скидку сделайте, Окаса выразил готовность платить, но исключительно песком.

– А аммы за эту идею всеми семью руками ухватились, – заливисто захохотала Канди. – Вы реально не в курсе, из чего жемчуг получается?

– Надули, значит? – расхохотался Соло вслед.

– Ладно, развлек. А у меня для тебя тоже подарок имеется. Тут пара имперских, в смысле ваших истребителей крутилась, да с управлением в метеоритном потоке не справились. Машины – в хлам. Пилотов наши патрульные подобрали. Сперва думали расстрелять, уж больно нагло про возрождение имперского флота врали. Только потом передумали, мараться неохота. Так что можешь забирать. Нужны?

– Нужны. Сама же сказала – наши. А я своих не бросаю.

– Ты не слишком широко стал трактовать понятие «свой-чужой», Соло?

– В рамках общегалактической солидарности, когда чужих не бывает. Ни бед, ни людей. Только ты права: куча народа придерживается гораздо более традиционалистских взглядов. Адмирал Пиетт без врагов скучает, например. Так что ты поаккуратнее с его патрулями, подруга.

Глава пятнадцатая

В день возвращения флота на Корускант личные покои Дарта Вейдера в бывшем Храме джедаев, затем – здание Сената

Из открытого окна слышно, как штурмовики в парке осваивают гитару. Надо же, у давшего свой генетический материал для создания армии клонов охотника за головами Фетта слух имелся, да и голос ничего.

 … Не верь, что на коленях Корускант,

  Стенает сердце.

  Мы приклонились лишь на миг:

  Шнуруем берцы!

^[4]

– Что-нибудь из репертуара Казака?

– Да. Только там было не про Лос Джадос, а про Одессу. О их последней еще толком не закончившейся войне.

– Ты переводила?

– Да. А как ты догадался?

– Хорошо получилось. В тему.

Вейдер блаженно развалился в кресле. Ишме опустилась рядом.

– Устал?

– В общем, нет. Вот только с ведром на голове ходить надоело. Но пока этот костюмчик – практически единственный символ силы и порядка в галактике, с которым вынуждены считаться все. И пока реальной силы у нас маловато, придётся ходить на работу в нем. А ты что делала?

– Тебя ждала.

– И только? На диване перед проектором, что ли?

– Почти. Переводила в наш формат земные фильмы. Ты не представляешь, какой бешеной популярностью сейчас пользуется кино. Вымышленные истории далекого мира оказались интересней и новостей, и спорта.

– Это здесь безумных гонок с Татуина не показывают. Ну и что тут народ смотрит?

Дарт Вейдер протянул руку, и в нее влетел лежавший перед проектором диск «Звездных войн».

– Нет, это в широком прокате не идет. Для себя смотрела. Я почти ничего о тебе не знаю… Прости.

– За что? Я это, правда, толком без перевода, с примитивными субтитрами еще на Земле смотрел. Хотел понять, за кого меня там принимают. Ну так, по сути – все верно. Если от кучи просто чудовищных бытовых ляпов абстрагироваться.

– Ты ее любишь?

– Да, наверное. Хотя, едва ли смогу простить.

– За что?

– Не знаю. Наверное, я опять не прав. И она смогла бы стать хорошей матерью. Но я видел слишком много молодых матерей в слишком многих «горячих точках». У них были гораздо более серьезные основания для смерти, чем задуривший муж или смена политического режима в стране. Но они жили вопреки всему. Ради детей.

– Может, на корабле сенатора Органы просто кибер-медик барахлил?

– Может быть. Но, похоже, Йода был прав: не нужно нам с ней было… Мы – слишком одинаковые, чтобы быть вместе.

– Слушай, по поводу ляпов: я не поняла, – решила увести разговор с тяжелой темы Ишме: – Там они года считать начали с битвы при Явине. Это как? Она же всего лет шесть назад была.

– Уже почти семь.

– Значит, сейчас мог быть седьмой год? А как же то, что было раньше? Например, мне двадцать восемь. И в каком же году я родилась?

– Ну…. Получается в минус двадцать первом. Или скорее, в двадцать первом до битвы при Явине. А я соответственно – в сорок первом. Или… в сороковом? Нет, нулевого года же, наверное, не было, значит…

– Стой, стой, стой! Я в двадцать первом, а ты в сороковом? Я что раньше тебя родилась?

– Нет. Там же обратный отсчет получается. Чем раньше, тем больше дата. Как с отрицательными числами.

Про то, что числа бывают отрицательные, в хореографическом училище не рассказывали. Поэтому Дарту Вейдеру пришлось чертить числовую прямую и объяснять по рисунку. Ишме вроде бы поняла, но с таким способом летоисчисления не согласилась категорически.

– Если всяк, кому не лень, с себя любимого время отсчитывать начнет, это что ж будет-то?!

– Ладно, ситх с ним. Пошли спать. Мне завтра в Сенат с отчетом.

– Вот еще придумали: сенаторов собирать. Толку от них, – опять не одобрила происходящее уже не в кино, а в жизни Ишме.

Как в воду глядела.

* * *

Большой зал пленарных заседаний заполнен едва ли на треть, но тише от этого в нем не становилось. Отведавшие бутербродов с рыбкой (made in Amm) и натурального фруктового сока (made in Aurec of Colliche) сенаторы просто с цепи сорвались. Особенно свирепствовал Бейл Органа.

– Дальнейшее пребывание у власти проклятого ситха недопустимо! Мы требуем его немедленного ареста и суда за военные преступления.

Интересно, как они себе представляют это технически? В смысле, кто и как будет его арестовывать? Лорд Вейдер лениво наблюдал за неистовством демократии, не испытывая при этом ни страха, ни раздражения. Так, разве что легкая неловкость от идиотизма ситуации. Пусть Бертес с сыночком сами говорунов унимают, коли позволили им собраться.

– И не только ситха, но и всех его адмиралов!

– Своих людей не дам, – негромко, не столько слышавших только себя сенаторов, сколько стоящих рядом членов правительства предупредил Вейдер.

– Немедленно сдайте оружие, лорд!

– Возьмите, – не стал возражать обвиняемый.

– Он еще и издевается! Думаешь в молодом Галактическом Союзе на тебя управы не найдется? Премьер-министр, распорядитесь о задержании преступника.

– Сенаторы, уймитесь же, наконец! – в очередной раз попытался урезонить окружающих Скайуокер. – Сейчас флот – единственная сила Галактического Союза. Да и где наша элементарная благодарность? Те заметные улучшения нашей жизни последних месяцев, которые никто не может отрицать, – заслуга Дарта Вейдера. Неужели мы настолько слабы, что не в силах проявить великодушие?

– Великодушие к преступнику – уже преступление! Народы галактики не простят нам малодушия! Демократия – это вам не всепрощение…

– К слову о демократии, – негромко заговорил Ле Бертес: – Демократия, помнится мне, – это власть народа, осуществляемая им непосредственно или через своих представителей. Верно? Так какой народ представляете здесь вы, сенатор Органа?

– Что?…

В зале повисла тишина. Только кто-то из задних рядов попытался пристыдить Бертеса.

– Как вы смеете! Вам же известно, что родины сенатора Органы больше нет…

Но тишина оказалась сильнее, и испуганный голос смолк. Захвативший инициативу министр выдержал паузу и заговорил.

– Именно поэтому мнение уважаемого господина Органы – это только его частное мнение. Да и полномочия большинства из остальных вызывают определенные сомнения. Хотя бы потому что современный Галактический Союз – это миры Корусканта, Солличе и Яаммы. Остальные – иностранные наблюдатели.

Тут бы министру и объявить собрание закрытым, сославшись на усталость караула, но опыта Бертесу не хватило. Он продолжил говорить, позволив сенаторам опомниться и перегруппироваться. И вот уже его голос утонул в рёве двинувшийся на штурм президиума толпы.

Лорд Вейдер привычно шагнул вперед так, чтобы оба министра оказались за его спиной, на ходу активируя меч. Нет, салатик из сенаторов он не планировал. Просто, совсем близкое возмущение Силы оказалось столь мощным, что впору вспоминать покойного Палпатина.

Но нет, нечего дух императора тревожить. Стена ровного, непреклонного, как пламя плавильной печи, гнева, смявшая ряды атакующих, исходила от Люка Скайуокера. И вот уже поспешно прячущий меч Дарт Вейдер обнаруживает себя за спиной сына.

Сила гнева плавно переливается в лед презрения, заставляющий разгоряченную толпу пятиться и затихать. Теперь все взгляды молчащих сенаторов обращены к главе правительства Скайуокеру. Хотя истинную природу вдруг охватившего их ужаса и безволия они едва ли понимали, но источник своей слабости определили верно.