Текст книги "Училка для бизнесмена (СИ)"

Автор книги: Юлиана Тесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6

Не думала, что буду испытывать это чувство к тому, кто ворвался в мою жизнь, ставя под угрозу мою работу и мои отношения, но это неизбежно. Мне, действительно, больно. Больно от того, что не общаемся. И до сих пор больно от его взгляда, когда вспоминаю следующее утро.

Та ночь, когда я осталась ночевать у Димы была спокойной. Хоть я и спала одна, но чувство защищенности не покидало меня. Помню, я проснулась через пару часов в холодном поту, а мужчина прибежал ко мне, когда услышал мой крик. Даже не знала, что вообще могу кричать во сне. Видимо, произошли те события, из-за которых моё подсознание дало о себе знать. Дима успокоил меня, а затем ушёл, когда я заснула.

На следующее утро мне позвонил Марк и спросил, нормально ли мне сиделось ночью в подъезде. И сказал, что приедет в течение получаса. Так быстро я ещё никогда не вставала и не собиралась. Я попросила Дмитрия отвезти меня, но он воспринял это не особо адекватно. То есть он отвёз, да, как подобает взрослому мужчине, но просто сказал, чтобы я больше ему не звонила, если мой жених опять что-нибудь учудит. В его глазах я видела боль, смешанную с раздражением, и это ломало меня.

Такое ощущение, что мне ломали все кости. И это больно. Чертовски. Адски.

Даже увидев своего жениха на пороге с букетом цветов, я больше не чувствовала былой радости. Что-то во мне поменялось после нашей ссоры. Я искренне любила его. Любую разлуку с ним я очень сложно переносила, но всё меняется. Возможно, я всё ещё люблю Марка, но каждую минуту, что провожу с ним, он начинает меня раздражать.

Близится конец рабочего дня, но Маша так и не появилась. Естественно, меня никто не соизволил предупредить, что её не будет. Вот только получать потом буду я.

Делать нечего, придётся звонить тому, чей номер я набирала и сразу же сбрасывала. Тому, кто мне нравится.

– Слушаю, – холодно отвечает мужчина, после нескольких гудков.

– Дмитрий Сергеевич, здравствуйте, это Кристина Андреевна… а почему Маши сегодня не было в школе?

– Правда? Её не было? Надо же, а я думал, что отвёз её, – язвительно говорит Дима.

Он издевается?! Почему нельзя нормально ответить?! Или кто-то умрет от этого?

Делаю глубокий вдох, прежде чем отвечаю, пытаясь сохранить официальность в своём голосе.

– Дмитрий Сергеевич, пожалуйста, если ребёнок по какой-либо причине отсутствует, прошу, говорите мне. Даже если Мария просто не захотела идти в школу. Я за каждого ребёнка отвечаю головой.

В трубке слышится вздох и чьё-то хихиканье, после чего Дима отвечает:

– Я вас понял, Кристина Андреевна, завтра Маша будет.

Спасибо, блин.

Слышатся частые гудки, и я в бешенстве кидаю телефон на стол, прикрыв голову руками.

Почему он так делает? Мы оба в отношениях, никто ничего друг другу не обещал. Разве сложно было просто предупредить? Написать простое сообщение со словами: «Мел не будет»? Это всё из-за того, что я поехала к Марку? А куда мне надо было ехать, если это мой дом?

Всё так странно. Уже завтра, после двух уроков, мы поедем на эту экскурсию, и я не знаю, как себя вести. То есть как мы с Димой будем себя вести? Отстранённо, будто не знакомы, или всё же симпатия возьмёт верх?

Меня это пугает.

Весь вечер, пока я готовилась к завтрашнему дню, я успела выслушать, какая я сука. Опять задержусь и вообще забыла ту ночь.

Но я не забыла. Это была лучшая ночь, потому что я была рядом с тем, к кому во мне проснулись искренние чувства.

Я не могу уже засыпать с Марком, потому что у меня появляется желание задушить его подушкой.

И как мне от него уйти, если он живет у меня? Так просто его не выгонишь. И почему всё так сложно? Может, стать для него невыносимой? Боже, но я и так перестала делать то, что делала раньше – целовать, или обнимать своего жениха. Потому что больше у меня нет желания это делать. Может, я его люблю, но это нездоровые отношения, которые пагубно влияют на моё здоровье. Честное слово, лучше бы курила.

Следующее утро было настолько сумбурным и бешеным, что мне хотелось забиться в уголок и заплакать. И сделать, что угодно, лишь бы меня не трогали.

– Кристина Андреевна, мне кажется, что я забыл паспорт, – говорит Дима, подходя ко мне с Маняшей.

– А я что, бюро находок? – кажется, это выходит грубо, но я не могу уже вернуть слова.

Мне было слишком обидно. Тем более, не стоит меня злить.

Кузнецов ошалело смотрит на меня, прежде чем начинает смеяться. Так весело и искренне. Такое ощущение, что он и забыл то, что мы с ним плохо разошлись.

– Нет, на бюро находок вы не похожи. Я просто думал, что если я сопровождающий, то мне нужны документы, удостоверяющие личность.

Боже, они нахрен никому не упали. Главное, чтобы мои документы были в порядке, потому что я отвечаю за этих семерых детей, а не он.

Слушайте, я какая-то очень злая сейчас. Может, это всё из-за того, что я морально устала? Мне надоело всё, и я не хочу никого видеть. Во мне просыпается желание убивать. Может, пойти в киллеры? А что? Они хотя бы больше получают.

– Нет, не переживайте, ничего страшного не случится, – мило улыбаюсь, усаживая детей в автобус.

Пересчитав ещё раз каждого человека и сверив со списком, наконец сажусь на сиденье, чувствуя себя измотанной.

У меня нервы просто на пределе, и я понимаю, что малейшее сейчас слово не так – и пусть этот человек бежит. Потому что я убью любого, кто на меня косо посмотрит.

А ещё здесь появился самоубийца, который решил сесть рядом со мной. И почему я решилась сесть у окна? Вот теперь грех жаловаться.

– Вы в порядке? – интересуется Дима, глядя на моё лицо.

Конечно, я не в порядке. У меня начались критические дни, дикие спазмы терзают мой живот и мне кажется, что я рожаю дикобраза, потому что боль именно такая. Ну, или слона. Но дикобразы хуже – они колючие. И плюс ко всему: я морально устала. Я стала слишком плаксивой. Я начинала плакать просто из-за того, что у меня что-то упало на пол. Это выматывает. Меня тешит только одна мысль: совсем скоро начнётся отпуск, в котором можно отдохнуть.

– Да, всё нормально, спасибо. Жить буду, – криво улыбаюсь, не желая продолжать этот разговор, иначе я просто начну жаловаться.

Жаловаться на боль в животе, на усталость и на своего жениха. Последний вообще меня удивляет. Говорит, что он просто выпил, потому и не приехал в ту ночь, когда меня оставил меня одну под закрытой дверью. А я разве похожа на районный вытрезвитель? Зачем мне это говорить и пытаться оправдываться, если ущерб уже нанесён.

– Фу, как некрасиво врать, Кристина Андреевна, – заключает Димка.

Господи, у меня всё на лице написано? Почему он это чувствует? Или я для него стала открытой книгой?

Всегда думала, что из меня хорошая актриса получается, но рядом с этим человеком я понимаю, что это нереально.

Долгая и нудная поездка угнетает, и я просто засыпаю. Мне снится, что я нахожусь на каком-то балу, в красивом платье и все мужчины просто в восторге от того, что я там нахожусь. Каждый хочет со мной потанцевать, но я иду к своему идеальному принцу, лица которого не видно. В один момент всё меняется, и я вижу теперь Дима. Будто это он мой идеальный принц. Он танцует со мной и шепчет всякие нежности. Я в восторге от его прикосновений и хочу сойти с ума.

От небольшой тряски автобуса я просыпаюсь и понимаю, что моя голова лежит на плече Кузнецова. Тот читает что-то в телефоне, будто не замечая, что я его обняла во сне. Как стыдно.

Быстро сажусь ровно, а мужчина отвлекается от чтения и говорит:

– Всё хорошо, лежи.

Но всё не хорошо. Я не должна это делать, потому что у него есть девушка, а у меня жених. Тем более, мы с Димой в ссоре. Или были. Но это не меняет сути. Нам нельзя.

– Нет, простите, я не специально. Не хотела вас стеснить. Просто усталость… вам, наверное, неудобно было.

Мужчина смотрит на меня, после чего по его лицу расползается ухмылка.

– А если я скажу, что мне понравилось? Ты так мило спала, что я был бы последней сволочью, если бы разбудил.

И на это мне просто нечего ответить. Чувствую, как смущаюсь и мои щёки, наверняка, можно сравнить с цветом варёного рака. Как мне разгадать этого человека, если его действия не поддаются никакому объяснению?

Сначала он мне язвит, обращается исключительно на «вы», а теперь так ласково разговаривает без всяких формальностей.

Я путаюсь и мне страшно. А если я влюблюсь в него? Это же будет тогда просто конец света. Я не смогу держать дистанцию и мне кажется, что я буду делать всё, лишь бы его отношения с Ольгой прекратились навсегда. Но я не такая сука.

Хотя нет, такая.

Я всегда получаю то, что хочу, добиваясь этого различными способами. И сейчас я хочу общения с Димой.

– Кристине Андреевне нечего сказать. Как это мило, – издевается он, опуская ладонь на моё колено, слегка потирая его.

Можно я сойду с ума?

– О, мне есть, что сказать, просто сейчас не то время и не то место, – ухмыляюсь я, поправляя свою рубашку.

Он следит за моими движениями и тяжело вздыхает, словно вспомнил то, что не нужно.

Но, может, воспоминания – это то, что нам сейчас и нужно? То, о чем мы постеснялись бы говорить; и то, о чем мы мечтаем, пока находимся совершенно с разными людьми?

Глава 7

Сама экскурсия длилась полтора часа, но у нас с Димой было примерно полчаса, чтобы просто прогуляться. И это были лучшие тридцать минут моей жизни за последнее время. Мы вели себя так, будто знакомы не пару недель, а пару лет. С ним спокойно и комфортно. Я вижу его заботу и понимаю, что у него есть симпатия ко мне, но мы оба понимаем, как это неправильно. Неправильно, потому что не можем. Я учитель, а он… временно исполняющий обязанности родителей. У меня есть жених, а у него девушка, которая ему явно нравится. Иначе он бы не встречался с ней, верно? Они вместе несколько месяцев, но если честно, то я не хочу знать, что у них за отношения.

Мы поцеловались в третий раз, и в этот поцелуй были вложены все чувства. Будто Диме больно от всей ситуации. Но мне тоже больно. Именно так, будто в меня вонзили тысячу ножей. Потому что я испытываю тёплые и искренние чувства к этому человеку, не имея возможности быть с ним ровно столько, сколько мне хочется.

Я хочу быть с ним, но почему это невозможно? Неужели я не заслужила счастья? Да, у меня есть жених и я была с ним счастлива, но не сейчас. Время идёт. Меняются люди и их предпочтения. Те, что были закадычными друзьями, в одночасье могут стать заклятыми врагами. От ссоры до примирения – один шаг. От войны до мира – один шаг. И от любви до ненависти – тоже один шаг. Я искренне любила Марка, но сейчас у меня к нему иные чувства. Это не ненависть, определённо. Но уже и любовью сложно назвать.

Весь мой внутренний мир трещит по швам и всё из-за одной встречи, которая перевернула вверх дном всю мою жизнь. Как я должна с этим справиться? Даже если бы я призналась Дмитрию, что он мне нравится, то всё равно это ничего не изменит. Или я наоборот всё разрушу.

До конца учебного года одна неделя, а оценки Маши радикально поменялись. У неё больше нет пятерок, потому что она скачет между двойками и тройками. И я знаю, что-то происходит. Ребёнок никогда так просто не может скатиться. Как будто это крик о помощи.

Собственно, именно поэтому, пока все дети ушли на урок физкультуры, я оставила девочку в кабинете, чтобы поговорить. Я как её учитель просто не могу пройти мимо и должна сделать всё, что в моих силах.

– Мань, что происходит с твоими оценками? Ты перестала заниматься и делать домашние задания. Неужели дядя не контролирует это?

Девочка смотрит на меня буквально пять секунд, прежде чем её большие серые глаза наполняются слезами. Только не это.

– Он меня больше не любит, и я ему не нужна, – всхлипывает ребёнок, а моё сердце разрывается от боли. – Он сказал, что женится на Оле… Эта тётя теперь живет с нами, а я не хочу, чтобы она с нами жила. Мне кажется, что она его бьет.

Горечь. Боль. Обида и разочарование. Все эти чувства смешались во мне, вызывая цунами, что смывает всё на своём пути. И теперь мой мир, который ранее трещал по швам, просто рухнул. Мне даже не на чем возводить новые замки, потому что не осталось даже руин.

Зачем он всё это делал со мной, если собирался связать свою жизнь с той несравненной девушкой? Он встречался с ней до меня, так что я сомневаюсь, что это всё из-за моих отношений. Нет.

Но кто бы знал, что это самое настоящее мучение – быть влюблённой в того, кто уже помолвлен с другой. Я даже не знала, что вообще могу испытывать такие чувства к Гарри, но это уже произошло. С самого первого взгляда, поцелуя, его помощи и заботе. За те несколько недель он стал мне ближе, чем Марк. Сначала я чувствовала себя сукой, но в один прекрасный день просто поняла: это моя жизнь. Только мне решать, кто мне нужен в ней, а кто нет; и также, как мне её прожить и с кем. Это моё дело.

– Малышка, а с чего ты взяла, что она бьёт твоего дядю? – понятия не имею зачем спрашиваю, если даже не хочу знать ответ.

Может, я мазохистка?

Мария смотрит на меня так, словно говорит: «Кристина Андреевна, вы дурочка, или да?».

– Ну, я ночью не спала, смотрела мультики, а когда захотела пойти воды попить, я слышала, что моему дяде больно. Однажды ему также было больно, когда он ударился головой, но то было недолго. А это долго. Я не хочу, чтобы эта тётя трогала Диму. Вот почему он на вас не может жениться? Вы добрая…

Теперь понятно, как она его бьет.

А можно теперь я её побью? Я аккуратно, придерживая светлые волосы, так нежно головой об стену. А потом она чисто случайно споткнётся об мою ногу и полетит носом. Это же будет нежно, я ведь не могу быть злой и жестокой, я же учитель.

О, ладно, а ещё я девушка, которая хочет быть счастливой. Да, я хочу быть с Дмитрием, потому что с недавних пор он стал для меня моим лучом света, моим счастьем.

– Машунь, понимаешь, мы с твоим дядей разные люди… И он бы не смог на мне жениться.

Девочка задумчиво чешет свою щеку, а затем парирует:

– Смог бы. Вы умная, а он глупый. Мне кажется, что такие люди всегда женятся.

Вот она, детская непосредственность. Ребёнок слепо верит, что дело только в мозгах, даже не подозревая о том, что ещё есть симпатия и страсть. Ну, о последнем ей рановато знать. Хотя этот ребенок отличается от своих сверстников, которые уже вовсю матерятся и знают, что такое секс. Девочка же остается наивной и слепо верящей в то, что дети появляются у мамы в животе от поцелуя.

Приходится убедить Маню, что никто её дядю не бьет, и вообще ему было не больно, просто сон плохой снился. Ложь, которую воспринимают за чистую монету. Я не могу так поступать с ребёнком, но понимаю, что лучше так, чем она в девять лет узнает суровую правду жизни.

Как только кончаются уроки и всех детей забирают, я беру в руки телефон, листая в списке контактов нужный номер. Мой палец несколько секунд зависает на кнопке вызова, потому как я сомневаюсь звонить, или нет. Но надо. Если моё начальство узнает о том, что отличник скатился, то они будут бить тревогу, а я получу за то, что не заметила этого раньше.

– Слушаю, – мужчина отвечает только после второго звонка, в его тоне слышится металл.

– Дмитрий, здравствуйте, это Кристина Андреевна, я бы хотела с вами поговорить. Вы не могли бы заехать в школу?

Поразительно, как у меня получается сохранить формальность в голосе, хотя так и хочется ласково его назвать, сказать, как соскучилась.

– О чем поговорить? Нет, у меня нет времени, что-то срочное? Мы можем обсудить это по телефону?

О, да что вы. С каких это пор он стал настолько занят, что уже не может со мной говорить? Неужели это всё из-за Ольги?

– Дмитрий Сергеевич, – тяжело вздыхаю, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, – к сожалению, это не телефонный разговор. Я по поводу Маши. Если вы не можете приехать в школу, то я могу приехать к вам. Поверьте, это важно. Я не хочу связываться с вами через комиссию по делам несовершеннолетних, но придется, если у нас с вами не удастся поговорить.

Припугнуть его комиссией – это подло, но у меня правда нет другого выбора. Я не хочу, чтобы к нему потом нагрянула инспекция, где будут смотреть в каких условиях живет ребёнок, есть ли у него рабочий стол, нет ли каких-либо отвлекающих факторов. Мы должны поговорить, тем более дело касается не нас, а его племянницу, за которую он сейчас в ответ. У него там что, спермотоксикоз? Или переизбыток полового акта?

– Вау, вы и на такое способны… Хорошо, давайте через час встретимся в кафе, что возле школы, а там мне и расскажете, что же это за такой срочный разговор, – холодно отвечает мужчина и сбрасывает.

Я хочу сойти с ума, но уже не от счастья, а от обиды.

Честно, боюсь его видеть только из-за того, что я сейчас не в ладах с собой. Я истеричка и просто могу не сдержаться. Я хочу его трогать, я хочу с ним разговаривать, я хочу быть с ним. Слишком много «хочу», но иначе никак.

Заполняю журнал, успеваю даже проверить последние три тетради, после чего беру свою сумку и выхожу из кабинета, закрыв его на ключ. Кто бы только знал, как я не хочу туда идти. Да, я сейчас вполне хорошо выгляжу в своём красном брючном костюме, на ногах у меня туфли на высоком каблуке, но я даже не пытаюсь его соблазнить. Бессмысленно. Он уже сделал предложение другой.

Прохожу в кафе и окидываю взглядом помещение, пока не натыкаюсь на нужного человека. Каблуки громко стучат по кафельному полу и мне кажется, что я лошадь, которую только что подковали.

Отодвигаю стул, чтобы сесть и теперь замечаю, что Дима на меня смотрит, не сводя с меня глаз. Спасибо, заметил наконец. А то, что я тут своими подковами гремела, это мы не слышали.

– А вы знали, что красный – цвет страсти? – как бы между прочим говорит мужчина.

Нет, что вы, я же тупая.

– Извините, но я сюда пришла не для того, чтобы обсуждать свой костюм, – мило улыбаюсь, доставая из сумки тетради Маши.

Дмитрий смотрит на меня несколько секунд, а затем на его идеальном лице расползается ленивая ухмылка.

– Прекрасный костюм, кстати, – вставляет он. – Вам идёт.

Да, спасибо, я это знаю, но мне нужно держать лицо. В конце концов, я сюда пришла не комплименты слушать.

– Дмитрий, вы давно интересовались успехами Маши? Потому что сейчас её оценки оставляют желать лучшего. Домашние задания она не выполняет и практически по всем предметам у неё стоит «два».

А вот здесь он перестаёт ухмыляться и хмурит брови.

– Я думал, что у неё всё нормально, да и Оля вроде следила, выполняет ли Манька задания, или нет… и что делать?

Снимать трусы и бегать.

– Для начала поговорите с ребёнком. Потому что с тех пор как она узнала, вы женитесь, кстати поздравляю, то начала думать, что не нужна вам. Маша привлекает внимание, она сегодня плакала и говорила, что дядя её больше не любит. И да, я понимаю, что вы с Ольгой взрослые люди, это всё естественно, но вы живёте с маленьким ребёнком, за которого несёте ответственность. Это вам не щенок, прости Господи.

На лице Димы отражается непонимание, и мне хочется вылить ему чай на голову. Может, хоть так до него дойдёт, что я не позволю так относиться к ребёнку. Это мои дети, за которых я любого загрызу. Как он не может понять, что Маше всего девять лет, ей нужно внимание. И уж тем более она не должна слышать их стоны. Бесит.

– О чем ты говоришь, Кристина? Причём здесь вообще щенок? Не нужно меня учить, я и сам знаю, как мне обращаться со своей племянницей!

Ага, я вижу.

Злость охватывает меня, и я чувствую, что сейчас у меня будут трястись руки. Четное слово, сейчас кровь к глазам прильёт и тогда он пусть бежит. Он мне нравится, да. Но я была права, когда в первую встречу подумала, что он тугой. До него слишком долго доходит и вежливые слова на него не действуют.

Пожалуйста, ради всего святого, держите меня. Я боюсь сорваться.

Но поздно, процесс уже запущен. Я была как потухший вулкан, но теперь внутри меня кипит лава, грозясь выплеснуться наружу, сжигая всё на своём пути. И боюсь, с этим человеком произойдёт то же самое, что с Помпеей. Не в прямом смысле, конечно.

Я пыталась по-хорошему. Честное слово, пыталась.

– Что вы, я не могу вас учить, вы не ребёнок, хотя иногда напоминаете его. Я говорю о том, что Маше нужно внимание. А она полночи не спит и мультики смотрит. Думаю, ваша сестра очень погорячилась, когда решилась оставить свою дочь на вас. И мой вам совет, Дмитрий Сергеевич: занимайтесь сексом потише!

С этими словами, я хватаю свою сумку и быстро выхожу из кафе, дабы не ляпнуть лишнего. Хотя я и так много чего сказала.

Направляюсь в сторону дома, как чувствую, что меня резко хватают за руку и разворачивают на сто восемьдесят градусов.

– Крис, ты что, ревнуешь? – ухмыляется Дима.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Он же сейчас на маты нарвётся.

– Не льстите себе, Дмитрий Сергеевич, я сюда пришла только ради ребёнка, – холодно отвечаю, начиная нервно теребить ручку сумки.

Мои пальцы уже перестают меня слушать, и мне уже сложно остановиться. Вот как мужчине сложно удержаться, когда перед ним полуголая и красивая девушка. Но у меня это не из-за возбуждения.

– А причём здесь тогда секс, милая?

Он издевается? Серьёзно? Нет, он точно издевается, либо реально такой тугой. Ему же нельзя доверить ребёнка. Господи, я бы ему даже рыбку не доверила.

– Да притом, что Мария слышала это! Что я должна была ей сказать? Или ребёнок в девять лет должен узнать, что такое секс?! Дмитрий Сергеевич, я правда вас уважала, но вы своей девушкой забыли вообще обо всём. А что ж вы этим не занялись прямо при ней?! А то мультики включили и всё, справились?! Я хотела с вами поговорить нормально, как взрослые люди, но вы не желаете вообще понимать. Если сейчас узнает начальство, что происходит у ребёнка, то начнутся проблемы. Они будут бить тревогу по всем инстанциям, потому что Маша элементарно не занимается хотя бы дома! Уж шестьдесят минут времени можно уделить, чтобы помочь решить какой-нибудь пример, или написать чертов рассказ! А теперь извините, но мне пора писать отчёт на тему того, какие я предприняла меры по поводу успеваемости ребёнка!

Выдёргиваю руку из его хватки и быстро иду домой. Да, я поступила подло, знаю. Но надеюсь, что хотя бы так Дима поймёт. А если нет, то клянусь всем, что у меня есть – я разрушу эти отношения. И сделаю это уже не ради себя.