Текст книги "Проклятая кровь (СИ)"

Автор книги: Юлиана Российская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Черновущий ченовик с кучей ошибок и кривым слогом. Будет исправляться и дополняться. Первая проба нацарапать что-то читабельное. Аннотация: Однажды один миг перечеркнет твою жизнь и ты станешь кем-то кому нет места в этом мире. Но если нет места в этом мире, возможно найдется в другом?

Российская Юлиана

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3

Российская Юлиана

Проклятая кровь

Проклятая кровь

Глава 1.

Я стояла на краю пропасти, волосы безжалостно трепал холодный ветер. Позади небольшая поляна, окруженная лесом, впереди обрыв с протекающей далеко под ним полноводной рекой и бескрайние зеленые поля. Холод пробирал до костей, заставляя отбивать дробь зубами. Какой странный сон, все ощущения будто наяву. Подняв голову к небу проследила за полетом диковинных огромных птиц, никогда ранее мною не виданных.

Внезапно за спиной хрустнула ветка, и я резко обернулась, чтобы в тот же момент испуганно вскрикнуть, в шагах десяти от меня замер огромный черный зверь. Внешне напоминающий волка, но размером со здоровенную лошадь. Он шумно втянул носом воздух, принюхиваясь ко мне и его желтые звериные глаза на мгновение ярко блеснули. От страха стало трудно дышать и сердце забилось в сумасшедшем ритме.

Зверь делает шаг в мою сторону, я тут же отступаю на шаг назад, покачнувшись, понимаю, что теперь балансирую на самом краю и деваться мне больше никуда. Мельком оглядываюсь на пропасть, от высоты кружится голова. Падение с такого расстояния станет для меня фатальным, но ведь это всего лишь сон не так ли? А быть разорванной на части диким зверем, пусть даже и во сне, не это ли худшая смерть?

Смотрю в глаза волка, которого от меня отделяет лишь расстояние прыжка и разведя руки в стороны откидываюсь назад, чтобы в следующую секунду ощутить мгновения полета, а после удар о ледяную воду. Но прежде чем меня поглотила темнота, я услышала отчаянный вой, от которого почему-то болезненно сжалось сердце.

– В последнее время мне снятся странные сны... – я лежала на диване в кабинете психолога, бездумно глядя в потолок. В этом кабинете я можно сказать провела почти половину своей прожитой жизни. И когда уже наивно поверила, что избавилась наконец от страхов прошлого, они вдруг вернулись новыми безумными снами, грозя похоронить под собой в очередной депрессии. – В этих снах я опять оказываюсь у того обрыва в горах, где... Где...

Слова даются с трудом. Язык не поворачивается сказать вслух, кажется скажу и в тот же момент окажусь снова там в то же самое время. Ни хочу вспоминать. Я так тщательно избавлялась от них. Десять лет наблюдения у психологов, глотания таблеток, собирания себя по кускам. Год жила спокойно, надеялась, что все же смогла избавиться от последствий того безумного кошмара. Но все опять повторяется вновь.

Нет! Не позволю! Я только заново начала жить, ни хочу больше прятаться в квартире, боясь засыпать если выключен свет и не лежит нож под подушкой. Ни хочу вздрагивать от случайного шороха за дверью на лестничной клетке. И больше ни хочу, чтобы повсюду в ночи мне мерещились те жуткие кроваво-красные глаза. Сжав руки в кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони и зажмурив глаза, быстро выпалила:

– Где тот зверь убил моих родителей!

От сказанного мир не пошатнулся, и я по-прежнему лежала на диване в кабинете у психолога.

– Только теперь то место оно вроде бы и то и не то одновременно. – уже более уверенней продолжила рассказывать я.

– Поясните – попросил пожилой врач, что-то непрерывно рассматривая в своем телефоне. С этим психологом мне еще не доводилось общаться, но его пренебрежение и скучающее выражение лица в самом начале знакомства, натолкнули на мысль, что его мало волнуют пациенты.

– Поляна у обрыва, лес, река – внешне место тоже. Но животные и птицы, я таких никогда не встречала. А в последнем сне меня чуть не разорвал огромный волк, мне пришлось спрыгнуть с обрыва... снова...

– Лилия Александровна, человеческие воспоминания со временем, как бы выразиться, притухают. В Вашем случае прошло 11 лет, а это довольно долгий срок, естественно Ваше воображение может дополнять позабытые детали новыми. Отсюда и диковинные птицы с огромными волками. Вы просто не даете себе забыть.

Не даю себе забыть? Да я рада была бы ни черта не помнить! Вот только не выходит совершенно.

– Лилия, скажите, когда начались эти сны и не было ли переутомления в последнее время, принимаете ли таблетки, что Вам назначали мои коллеги?

Врач наконец-то оторвался от созерцания телефона и бросил на меня свой очередной скучающий взгляд.

Вообще-то за те деньжищи что я платила и плачу можно проявить хоть какую-то толику заинтересованности в моей проблеме.

– Нет не принимаю – грубо ответила я, раздраженная его пренебрежением и резко приподнимаясь зло посмотрела на психолога – курс, как должно быть написано в карте, давно пройден и год я жила нормальной жизнью. И нет переутомления не было, я месяц, черт бы Вас побрал, была в отпуске. На работу вышла только вчера.

– Так, когда начались сны? – все также сухо поинтересовался врач, на него ни капли не произвела впечатления моя тирада. Он просто опять уткнулся в телефон.

– Неделю назад.

– 13 августа? Если не ошибаюсь это годовщина смерти ваших родителей?

Моя злость резко схлынула, сменившись накатившей тоской. Горло сжало спазмом, в глазах защипало.

– Да. – прошептала я.

Именно в тот проклятый день все и случилось. Нет, только не вспоминать! Но вопреки моим желаниям картинки из прошлого стали накатывать одна за другой. Очертания кабинета стали расплываться, и я погрузилась в кошмарные воспоминания...

***

11 лет назад

– Лили, цветочек, зачем тебе в походе столько всякого барахла? – отец недоуменно разглядывал ворох вещей, небрежно брошенных мной у походного рюкзака.

– Это не барахло, а необходимые вещи! – ответила на автомате, параллельно думая не забыла ли чего.

– С каких пор бигуди необходимая в походе вещь? – продолжал недоумевать папа, приподнимая коробку с последними над общей кучей. – Ты из них в лесу суп варить будешь?

Я закатила глаза к небу. Но не объяснять же в очередной раз, что без них я никуда, ибо по утрам мои волосы больше напоминают воронье гнездо, причем свитое слепой вороной. Свои волосы я не любила, местами прямые, а местами завивающиеся, неимоверно бесили меня, постоянно приходилось пользоваться бигудями или плойками чтобы придать хоть какую-то равномерность прическе. Молча отобрав у отца коробку, кинула ее на дно рюкзака.

– Хорошо, ну а шокер тебе зачем? Вряд ли медведь свалится от такого заряда, скорее озвереет еще больше. Да и мучить бедных животных не этично.

– Это на случай подвыпивших туристов. 'Люди разные бывают, такой хрупкой девушке, как ты, всегда нужно иметь под рукой средство самозащиты' – процитировала отцовские слова.

– На случай подвыпивших туристов, у тебя буду я.

Здесь не поспоришь, мой папа нокаутирует любого похлеще шокера. Поэтому у меня до сих пор нет парня, попросту ребята боятся связываться с дочкой тренера по боксу.

– К тому же я упаковал дробовик. – задорно улыбнулся он. Улыбка преобразила обычно суровые черты лица и сделала его похожим на мальчишку.

– То есть бить шокером животных не этично, а стрелять по туристам из дробовика верх этики?

– По пьяным туристам. – все также улыбаясь уточнил отец.

– Ооо, ну тогда это многое меняет! Но шокер, – демонстративно помахала последним перед отцовским носом – все равно возьму.

В ответ папа, пожав плечами заметил:

– Нести рюкзак все равно тебе. Можешь в него если хочешь все вещи из шкафа запихать, но в этот раз даже не пытайся хныкать, что ты устала и тебе тяжело.

Не удержалась и по-детски показала язык, отец рассмеялся и потрепав меня по голове посоветовал:

– Закругляйся со сборами, цветочек, и ложись спать, завтра рано вставать.

Я проследила за тем как он выходит из комнаты и с печальным вздохом упала на кровать. Наши семейные походы я любила, но почему-то в этот раз на душе скреблись кошки. У меня было странное ощущение надвигающейся беды и впервые ехать никуда не хотелось...

***

Каждый папин отпуск, который ежегодно приходился на август, мы неизменно проводили в горах. У нас был свой собственный облюбованный маршрут. Мои одноклассники частенько крутили пальцем у виска, мол это полная шиза, вместо нормального отдыха, таскаться с предками по лесу на радость комарам и всяким хищникам. Но то что они считали нормальным отдыхом, вызывало у меня скуку. Например, я не понимала, как можно променять чистый лесной воздух и мелодичные птичьи трели на слащавый аромат духов клуба с их громкой музыкой, бьющей по ушам.

Из задумчивости меня вывел папин голос:

– Всё, девочки, приехали! – он заглушил мотор и вышел из машины, обойдя её открыл маме дверь, чтобы помочь ей аккуратно выйти. С тех пор как он узнал о скором пополнении в нашей маленькой семье постоянно носился вокруг жены всячески проявляя свою заботу, иногда уж через чур рьяно.

– Господи, мужчина! – частенько возмущалась она – Я всего лишь беременна, а не смертельно больна!

В этот раз он даже хотел отменить поход, но мама настояла на поездке, ведь срок беременности еще мал, и она вполне способна 'передвигаться по лесу, не задевая животом елки'.

Последовав примеру родителей, я вылезла из авто. Со стоном потянувшись размяла уставшие от длительного сидения в одном положении мышцы. Вздохнула полной грудью свежий воздух и блаженно закрыла глаза. Даааа это вам не город с его вечной загазованностью.

Поселок где мы все время оставляем машину был мал, но вплотную прилегал к лесу. На него открывались чудесные виды с трассы. Маленькие разноцветные одноэтажные домики в беспорядке разбросанные в низине долины. Слева протекала небольшая речка, змеей извиваясь среди полей, а справа густой высокий лес, вдалеке за которым виднелись белые шапки высоких гор. Поистине, сказочная картина.

Пока я наслаждалась природой, отец успел вытащить наши рюкзаки из машины и сходить отдать знакомой ключи от нее.

– Ну что, девочки, готовы ли к походу? – спросил папа заключая нас с мамой в свои объятия.

– Так точно! – дружно подтвердили мы.

До места нашей постоянной семейной базы предстояло три дня не легкого пути.

***

Странности начались на второй день похода, ближе к середине дня. Внезапно нас окружила мертвая тишина. Как будто кто-то щелкнул выключателем, отключая все звуки. Не было слышно привычных трелей птиц, признаков обитания каких-либо животных, казалось все затаились, учуяв хищника. У меня даже мурашки побежали по коже, и я то и дело оглядывалась по сторонам за что в скором времени поплатилась, споткнувшись об очередную корягу, полетела вперед больно приложившись коленками о землю.

– Бигуди перевесили или шокер? – подколол отец помогая встать и уже более мягче уточнил – не ушиблась?

– Вроде нет – прислушиваясь к себе ответила я, но попробовав сделать шаг вскрикнула. Лодыжку прострелила адская боль, о чем тут же сообщила родителям.

– Тогда остановимся здесь, смажем тебе ногу мазью от растяжений, а завтра если все еще будет болеть отправимся обратно. – решил папа.

– Не нравится мне это место – возразила мама – как-то больно тихо, похоже, что по близости крупный хищник.

– Не думаю, что он рискнет на нас напасть, ну а если и рискнет, то у меня для него сюрприз.

Сюрприз висел у папы на плече в виде заряженного дробовика. Мама хотела возразить что-то еще, но тишина, что нас окружала внезапно взорвалась какофонией звуков.

– Ну вот видишь, он сам ушел. – сказал отец, скидывая рюкзак под ближайшее дерево – присаживайтесь девочки, а я пока палаткой займусь.

Тревога не отпускала ни на минуту. Словно на горизонте собирается гроза и еще мгновение и небеса разверзнуться, обрушив на голову потоки неконтролируемой стихии. К вечеру нервозность достигла своего апогея, руки тряслись, сердце замирало, естественно мое состояние не укрылось от родителей.

– Ты случаем не заболела, цветочек? – обеспокоено спросила мама, ласково трогая мой лоб.

– Нет мам все хорошо, просто нога болит – соврала я. – и замерзла немного.

Она с сомнением посмотрела на меня и потом на костер, у которого я сидела на пледе. Поддавшись не понятному порыву крепко обняла ее и сказала:

– Я вас очень люблю.

– И мы тебя цветочек – ответила она, обнимая в ответ. Отец сидевший на другой стороне от костра лишь в удивлении поднял бровь, но ничего не сказал на мое внезапное проявление дочерней любви. А я и сама не знала почему вдруг стало важным обязательно сказать о том, что они и так знали. Будто больше никогда не смогу обнять их и сказать, что люблю...

***

Среди ночи проснулась как от толчка, не сразу поняв, что меня разбудило. Огляделась. Рядом со мной в палатке безмятежно спали родители. Вокруг царила тишина. Тишина вдруг молнией мелькнуло осознание. Опять, как и днем было слишком тихо. И вдруг словно читая мои мысли раздался хруст. Затем шорох почти бесшумных шагов. Кто-то бродил там в темноте вокруг нашей стоянки. Хриплое дыхание, неясное мелькание теней в свете луны, едва видимое за стенками палатки. Волоски на затылке встали дыбом.

Стараясь не шуметь, я потрясла отца за плечо.

– Лиля? ... Что ... – нехотя откликнулся он хриплым спросонья голосом. Не дав договорить зажала ему рот ладонью, знаками прося прислушаться.

Недолго думая отец схватил дробовик и вышел из палатки. Я же осталась сидеть, дрожа от страха и неизвестности. Меня трясло так, что от вибрации моего тела, наверное, ходила ходуном вся палатка. В какой-то момент зубы начали отбивать дробь. Внезапный хлопок выстрела заставил меня подпрыгнуть, а маму, которая до этого безмятежно спала проснуться.

– Лиля, что стряслось? – спросила она, вглядываясь в мое лицо – ты вся бледная как мел. И куда пошел отец?

Я не могла вымолвить и слова, тогда мама, поняв, что не добьется от меня вразумительного ответа решила выйти из палатки, схватив ее за руку как сумасшедшая отрицательно замотала головой и разрыдалась.

– Милая, успокойся, все хорошо. Я только посмотрю где папа и вернусь.

Но я знала, что ничего хорошего нет все очень-очень плохо. Кое как отцепив мои руки, она все-таки ушла, оставив меня в одиночестве в тишине, которая пугала еще больше чем чужое хриплое дыхание. В какой-то момент я схватила свой рюкзак и вытряхнула все содержимое на пол. Отыскав в ворохе запасной одежды шокер Трясущимися руками взяла его и сделав глубокий вдох не в силах больше выносить неизвестности вышла наружу.

Первое что увидела темные пятна, едва видимые в лунном свете. Но даже не подходя ближе я осознала это кровь. Я обошла палатку вокруг, но как не вглядывалась в окружающие деревья так ничего разглядеть не могла.

– Папа – еле слышно шептала я – мама...

Решившись подошла к пятнам крови и пошла по их следу. Вскоре деревья расступились и моему взору предстала небольшая поляна. Посреди которой в неестественной позе будто сломанная кукла лежал мой отец. Спотыкаясь побежала к нему, он лежал лицом вниз, и я судорожно начала его переворачивать. А едва перевернув закричала резко, отползая в сторону. Он был мертв. Вся его одежд пропиталась кровью, а вместо лица рваная рана, словно кто-то отхватил огромный кусок.

хрустнула ветка послышалось глухое рычание. Медленно словно во сне я повернула голову на звук чтобы в следующее мгновение закричать еще громче. Там среди деревьев у края поляны лежала мама, а над ней с окровавленной пастью возвышалось чудовище. Мама еще была жива она тянула в мою сторону руку, но не могла произнести не слова вместо звуков из ее рта вытекала кровь. Монстр нагнулся и резким движением оторвал ей голову отшвырнув ту куда-то в сторону. Мой крик оборвался. И я в ужасе молча наблюдала за тем как нечто делает шаг в мою сторону чтобы выйти на свет луны.

Раньше я увлекалась фэнтази, любила фильмы с разными сказочными существами теперь одно из них стояло прямо передо мной, но меньше всего к нему подходило слово сказочный. Казалась эта тварь только что сошла со страниц книги или фильма ужасов. То существо что сейчас смотрело на меня кроваво красными глазами с жаждой убийства определенно было оборотнем. Таким каким его описывают в жутких книгах. Огромного роста с вытянутой мордой полной клыков он стоял на двух ногах на мгновение мне показалось что его жуткий оскал изгибается в улыбке, той которой улыбается маньяк своей жертве.

Не осознанно я начала отползать, соя правая рука наткнулась на шокер, что я откинула в сторону, когда переворачивала отца, сжав его резко вскочила и развернувшись понеслась в противоположную от оборотня сторону.

За спиной раздался леденящий душу вой, в котором будто читалось предвкушение. Я бежала, падала, вставала и снова бежала. Все произошедшее напоминало страшный сон и, если бы не боль в подвернутой лодыжке я бы считала все страшным кошмаром, от которого скоро проснусь.

Чудовище игралось со мной, забавляясь как охотник с дичью. Он мог настигнуть меня в любой момент, но вместо этого преследовал по пятам его хриплое дыхание все время слышалось за спиной.

В какой-то момент деревья расступились, и я вбежала на открытое пространство чтобы тут же остановиться у обрыва. Внизу на приличном расстоянии текла речка в окружении острых камней. Расстояния хватит что бы разбиться об них насмерть. Я обернулась, мой охотник стоял в десяти шагах от мня. Жуткие кроваво красные глаза горели предвкушением скорой расправы. Я дернулась и мои ноги поехали с края обрыва, почувствовала, что падаю, но оборотень успел схватить меня лапищей за руку. сего лапы текла кровь, видимо тот прогремевший одиночный выстрел не прошел для него бесследно, эта кровь заскользила по моей коже причиняя боль, словно от ожога, я забилась в тщетных попытках выдернуть руку. Когти сжали сильнее распарывая ее. От попадания его крови в раны стало еще больнее, и я закричала, дергаясь еще неистовей.

Оборотень рыкнув потянул меня на верх. До тех пор, пока я не оказалась висящий над обрывом на уровне его морды. Зловонное дыхание опалило лицо. Да он определенно ухмылялся. Весь его вид говорил, что мои попытки ничтожны и я просто оттягиваю неизбежное. Смерть, которая уже в буквальном смысле дышит мне в затылок. Меня охватила злость. Страх и паника отступили покрепче, сжав шокер про который умудрилась забыть в пылу гонки, но не потерять по-прежнему, сжимая в дрожащей руке, со всей силы вдавила кнопку приставляя оружие в висок чудовища.

Не ожидавший такой подставы монстр от разряда в голову потерял ориентацию и качнулся вперед, оступаясь и падая с обрыва вместе со мной. Последнее что помнила зловеще кроваво красную луну чей облик смазался водами холодной реки, сомкнувшимися над моей головой, а после долгожданная спасительная темнота накрыла мой разум.

***

– Лилия Александровна – кто-то настойчиво тряс меня за плечо, периодически водя перед носом жутко пахнущей ватой.

Нашатырь узнала я зловонное нечто. Отмахнувшись резко открыла глаза. Надо мной склонился мой непробиваемый психолог, но стоило ему только взглянуть на меня, всю его невозмутимость как рукой сняло, он побледнел и отшатнулся на ходу опрокидывая стул. Я прекрасно знала, что его повергло в шок. Мой правый глаз с вертикальным зрачком в обрамлении кроваво красной радужки.

Глава 2.

– Эх, Лилька, что бы не снились всякие бредовые сны, нужен качественный секс, – просвещала меня вечером подруга за бокалом крепкого вина – после хорошего траха спать будешь вообще без снов и никакие психиатры не нужны.

Я поморщилась не столько от грубой фразы, сколько от сигаретного дыма. Анька курила часто от чего кухня за час посиделок вся пропиталась запахом табака. С моим сверхчувствительным обонянием эта вонь заставляла слезиться глаза и периодически чесать свербящий нос.

– В моем случае в отношениях возможны только два варианта развития. Первый это когда возлюбленный, увидев мой прекрасный красный глаз падает в обморок и потом сбегает в панике побросав все свои вещи, второй я однажды ночью втыкаю в него ножик, не разобравшись спросонья где сон, а где явь. И хорошо если вариант все-таки первый.

'Это она еще не знает о моих милых способностях' – подумалось мне. Очнувшись после тех событий в больнице, в которую меня привез рыбак, обнаруживший мое тело в бессознательном состоянии на берегу реки, я еще была нормальной Лилей, если конечно можно назвать нормальной девочку все время твердившую об оборотнях с бешеным страхом в глазах и кровавыми событиями за плечами. Ко мне трижды приходили следователи пытаясь выяснить что же со мной произошло, но я отвечала одно и тоже, родителей убил оборотень. Врачи пожимали плечами кололи мне успокоительное и писали в графе диагноз что-то наподобие 'психическое расстройство из-за сильного шока'.

В конце концов дело закрыли, сославшись на диких зверей и даже предоставили пару застреленных волков, ну а касаемо меня решили, что на фоне шока, страха и темноты мой мозг немного преувеличил размеры животного.

Меня выписали через неделю, сделав предварительно контрольные анализы, которые показали, что я идеально здорова, за исключением ран на руке, которые, впрочем, очень быстро заживали. Назначили только обязательное посещение психологов и успокоительные таблетки. Из больницы меня забирали родители Ани, с которыми была дружна моя семья. Семнадцатилетней мне больше не к кому было обратиться. Они помогли с похоронами. Позже оформили опекунство, помогли закончить школу и поступить в институт, а после и найти работу, поддерживали тогда, когда все остальные отвернулись от меня называя сумасшедшей из-за моих бредней про оборотней. Вскоре я поняла, что, если ни хочу провести всю свою жизнь в белых палатах с сомнительной перспективой носить белую рубашку нужно соглашаться с версией про голодных волков.

Я научилась безмятежно улыбаться днем, но продолжала трястись ночами от страха.

Ненормальности начались после восемнадцатилетия. В один прекрасный день я начала слышать звуки и разговоры на приличном расстоянии от себя так четко будто они звучали у уха. Тогда же и изменился мой глаз. Вечером умываясь я случайно бросила взгляд на зеркало и в ужасе заорала левый был по-прежнему мой родной, голубого цвета, а вот правый напоминал те глаза что преследовали меня во снах каждую ночь. Я просидела на полу в ванной до утра, обнимая руками колени и периодически подвывая как баньши. В таком состоянии меня и нашла Анька чья мама оказывается звонила весь вечер и так не дозвонившись попросила дочку добежать с утра до подруги, так как сама она была на даче. На удивление Аня на мое преображение отреагировала спокойно, орать не начала и в обморок не грохнулась. Просто обняла и начала нести всякую чушь, мол тебе идет и вообще так сейчас модно. 'Многие носят линзы наподобие твоего глаза, а ты вообще крутая у тебя оригинал' – приговаривала подруга, поглаживая меня рукой по волосам. Ее слова и натолкнули на мысли о линзах, коими и начала пользоваться с того дня. Правда в них были и свои минусы. Они почему-то быстро растворялись если носить их больше часа.

Спустя какое-то время проявилась, и не дюжинная сила– однажды разозлившись на заевшую дверь шкафа, я так сильно дернула ее что вырвала как говорится с корнем.

Через неделю после этого события у меня проявилось еще и обоняние, зайдя после института в автобус полный народу я окунулась в такое пахучее амбре, которое вышибло из меня весь дух. Я вылетела на следующей остановке и долго очищала свой желудок в ближайших придорожных кустах. Речи о новой поездке в автобусе больше не шло, домой отправилась пешком.

Я начала бояться, что становлюсь таким же монстром, как и тот что убил моих родных. С ужасом ждала каждое полнолуние, даже купила наручники чтобы приковывать себя на это время к батарее, благо жила одна, и никто этого видеть не мог (на предложение Аниных родителей переехать к ним отказалась, мотивировав это словами – 'зачем переезжать если все равно живем в соседних подъездах'. Конечно первое время ее мама все же ночевала со мной, но видя, что руки на себя накладывать не собираюсь, успокоилась и смирилась с моим желанием жить самостоятельно).

Время шло, а хвост все не отрастал, клыки не появлялись, шерстью не покрывалась, суставы не выворачивало и даже желания повыть на луну не возникало. Зато обнаружилось не плохое зрение и отличная регенерация, порезы заживали прямо на глазах. Постепенно страх схлынул пришло осознание что желание кровавых пиршеств меня не посещает. И я смогла вернуться к спокойной жизни. Если конечно можно назвать спокойствием постоянные ночные кошмары, заглушить которые не могли никакие таблетки и навязчивые мысли о том, что хоть и не кусаю людей за ляжки, но все равно подозрительно смахиваю на чудовище.

Интересно как бы отреагировала Аня скажи допустим ей: 'Представляешь я одним ударом могу проломить бетонную стену' или 'Прикинь, я вижу каждую деталь обстановки через окна воооон в том доме в далеке'. Скорей всего она ответила бы что-то наподобие: 'Вау очень хорошая способность при путешествии по лабиринту, всегда можно пройти на прямик если заманался ходить кругами' или 'Мне бы такое зрение, я бы не отказалась пристально рассмотреть одну интересную деталь соседа на против'.

Впрочем, ей не стоит всего знать. Сейчас спустя столько лет мне и самой все кажется бредом. Не происходи это на моих глазах и не имей последствий, тоже бы покрутила пальцем у виска.

–Э, подруга – Анька помахала рукой перед моим лицом, вытаскивая из задумчивости – ты ваааще меня не слушаешь что ли? Говорю, сейчас в моде отношения без обязательств. Пошла в клуб, сняла мужичка понравившегося, притащила в берлогу, поскакала на нем ради сексотерапии и выставила за дверь, чай не 17 лет уже, а 28. Все целка целкой ходишь, дом работа работа дом от такой тоски зеленой, что угодно приснится кроме хорошего.

– Хоть 38, не могу я так, с первым встречным ради сомнительного удовольствия – а у самой перед глазами картина как я волоку за ногу в логово несчастную жертву сексотерпии. Жертва вереща пытается ухватиться руками хоть за что-то, отчего по земле остаются отчетливые борозды от пальцев. Вот я у подъезда взваливаю парня на плечо, попутно здороваясь с соседями, которые выглядывают в окно на вопли о помощи несчастного. Вношу его в квартиру, обязательно случайно больно приложив головой о косяк, проношу в спальню с силой бросая на кровать. Мой глаз в темноте плотоядно светится адовым красным огнем, и я кидаюсь на полуобморочного дрожащего бедолагу с целью разорвать одежду чтобы добраться до долгожданного тела естественно с желанием хорошенько поскакать. Мысленно похихикав пришла к выводу, что от такого у парнишки вообще скакалка наврятли встанет.

Я сделала большой глоток из своего бокала, заглушая глупые мысли, вино кстати было хорошим, его Аня привезла из Италии, где отдыхала с очередным кавалером. В отличии от меня ее не терзали моральные устои она наслаждалась каждым днем. Но с другой стороны ее моральные устои в прямом смысле никого растерзать не могут, а вот на счет своих не уверена.

– Если ни таблетки, ни психиатры не помогают, а разговоры про сексотеропию травмируют твою нежную детскую психику что тогда планируешь делать? – спросила подруга, поднося свой бокал к губам.

Подождав, когда она отопьет из него и покрутив в руках свой, ответила:

– Собираюсь съездить туда, где все началось...

Подруга подавилась глотком и закашлялась.

– Повтори-ка, – через минуту попросила она с опаской отставляя бокал в сторону – хотя нет, постой, дайка я, а то боюсь неправильно поняла. Ты только что сказала, что собираешься вернуться в то самое место, из которого едва унесла ноги?

Дождавшись моего кивка, она разразилась отборной бранью. Признаться, такие слова меньше всего ожидаешь услышать от миниатюрной женственной брюнетки.

– И когда намечается сие увлекательное мероприятие и главное с кем? – прозвучало в конце бурного монолога.

– Завтра и поеду одна.

– Таааак... я еду с тобой!

– Нет, – твердо ответила я -Ты и твои родители единственные люди, на этой земле которые дороги мне. Ни за что никогда не возьму тебя с собой в это проклятое место.

Аня вздохнула и прикурила очередную сигарету:

– Уверена, что это единственный выход?

– После стольких лет я наконец должна найти в себе силы взглянуть в лицо своему страху, это желание начало формироваться давно, но именно сегодня укрепилось окончательно. Понимаешь, Ань, меня словно все эти годы тянет обратно. И пока я не съезжу туда, эти кошмары не отпустят. Если единственный выход из моего замкнутого персонального ада – это прыгнуть в бездну, то я не сомневаясь прыгну в нее. Потому что моя нынешняя жизнь пострашнее всякой бездны.

– Возможно это правильно, – нехотя согласилась подруга – но почему обязательно ехать одной?

– Потому что я так хочу...

'И потому что есть дороги, по которым человек должен пройти сам' – закончила мысленно, допивая залпом остатки вина в бокале. На кухонных часах стрелки показывали одиннадцать. Значит пора закругляться, нужно еще хорошенько подумать какие вещи с собой захватить.

Глава 3

Я шла по каменному коридору, едва освещаемому редкими факелами. По обе стороны располагались массивные деревянные двери. Из-за них то и дело раздавались странные звуки: то скрежет когтей, то хрипы или рычание, иногда вой или стоны.

Остановившись у одной из дверей, что ничем не отличалась от других, толкнула ее, та отворилась с протяжным жутким скрипом от которого свело зубы. Сделав шаг, вошла в помещение, такое же полутемное как коридор. Несмотря на полумрак мое не человеческое зрение прекрасно вылавливало каждую деталь обстановки, она была скудна и напоминала больше пыточную.

Первое за что зацепился мой взгляд – это высокая худая фигура в черном балахоне склонившаяся над столом и перебирающая инструменты, явно предназначенные для изощренных пыток. Я склонилась в поклоне.

– Вы звали господин? – спросила грубым мужским голосом.

Фигура раздраженно махнула рукой давая разрешение на вход. Дверь за спиной громко захлопнулась.

В помещении веяло могильным холодом, я ощущала запах смерти и страха. Его очаг обнаружился у стены прикованный за руки. Это был нагой мужчина. Его тело было испещрено жуткими ножевыми ранами, из которых вытекала кровь, собираясь под ним огромной лужей на полу. Он не шевелился, но я слышала и видела, как едва заметно бьется пульс на шее, отмеряя последние минуты жизни хозяина.

Тот, кого я назвала господином, подошел к пленнику и схватив его за волосы приподнял голову, всматриваясь в лицо.

– Очередной жалкий слабак. – проскрипел он с отвращением – Вы, шавки, притаскиваете никчемный мусор. Они не могут пережить даже первой фазы. Когда Хозяин вернется к нам, он будет не доволен. Ему нужно сильное войско, а не орда тупых зомби.