Текст книги "Мое личное сумасшествие (СИ)"
Автор книги: Юлиана Мышковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Юлиана Мышковская
Моё личное сумасшествие
Мне нравится смотреть на тебя, но я никогда не признаюсь в этом. Мне нравится то, как ты, чуть наклонив голову к плечу, слушаешь очередную шутку своего соседа по парте; как улыбаешься уголком рта и смеешься так заразительно, что невозможно не ответить тем же. Я люблю смотреть на то, как солнце заглядывает в твои зеленые глаза, делая их еще ярче. Я люблю твои длинные тонкие пальцы и то, как ты держишь ими кисть, рисуя очередной шедевр. Я люблю твои золотистые волосы, которые ты вечно завязываешь в небрежный хвост, так что несколько коротких прядок выскользнув, ласкают твои высокие скулы. Я люблю то, как ты проводишь пальцем по своим губам, когда о чем-нибудь задумываешься. Я люблю смотреть на тебя, когда ты работаешь. От тебя тогда исходит такое сияние, что все кто рядом поворачиваются и не могут оторвать глаз. Ты всегда так увлечен новой идеей, что невозможно не заразиться ею тоже. Но больше всего я люблю твой голос. Когда ты отвечаешь тему семинара, в нем можно услышать низкий перелив струн, когда грустишь – шум дождя, когда шепчешь что-нибудь на ушко своей девушке – нежный рокот волн. Ты такой солнечный, что я боюсь дотронуться до тебя. А вдруг ты растаешь? Может быть ты ангел, данный нам Богом во искупление. Тогда я бы хотела увидеть твои крылья. Они наверно белоснежные, но их свет не слепит глаза, а нежно согревает потерянные души. Кем бы ты ни был, ты – самое солнечное существо, что я встречала на этом свете, и если я когда-нибудь умру, я хочу, чтобы именно ты встретил меня у ворот рая. Мой милый солнечный принц. Мой ангел. Я люблю тебя, но никогда не скажу тебе об этом…
***
– Алиса, – кто-то толкнул меня в бок. – Алиса, так ты дашь мне списать конспект или нет?! – Тряс меня за плечо очередной проситель. На этот раз предметом спроса был конспект. Вчера – домашка, а позавчера – контрольная по вышке.
– Бери, – протянула тетрадку. – Только верни ко вторнику, – сказала я пустому месту, так как Паша уже убежал.
Я учусь в самом престижном университете страны по специальности “Экономика и право”, и в отличие от большинства, попала сюда за свои мозги, а не благодаря деньгам папочки. Не скажу что моя семья бедная. Нет. Просто доходы родителей не сравнить с доходами отца того же Пашки, нефтяная вышка которого приносит в год миллионы. У моей матери сеть магазинов модной одежды, а у отца свое юридическое агентство. Еще у меня есть младшая сестра, на год младше меня. Она учится в этом же университете, только на первом курсе, и ее обучение оплачивается из карманов родителей. А я сейчас заканчиваю четвертый. Для восемнадцатилетней девушки не хило, не правда ли?
Учиться я любила с детства. С другой стороны, что мне еще оставалось, когда красотой я уж точно не блистала. Первый блин комом, как говориться. Конечно, родители мне этого в лицо никогда не скажут, но я отчетливо вижу это в их глазах. И как это у такой красивой пары могла родиться такая неприметная дочь? Моя сестра в отличии от меня унаследовала все лучшее от обоих родителей. И с ранних лет была их любимицей – маленькая принцесса – блондинка с большими голубыми глазами. Куда мне, нескладной серой мышке, угнаться за ней. Единственное, что мне всегда нравилось в себе, это прямые черные волосы и серые глаза с тоненьким черным ободком, доставшиеся мне от матери отца, так как оба моих родителя светловолосые. Бабушка при жизни была для меня самым близким человеком. А после ее смерти я долго не могла оправиться, но время лечит. Теперь утешение я нахожу только в учебе, не вылезая из нескончаемых конкурсов и олимпиад. Я – самая лучшая студентка за последние десять лет, но это не делает меня хоть немного счастливее. Ведь у меня есть тайна, о которой не знает никто. И имя этой тайне – Велор. Мой одногруппник и самый невероятный человек, из всех кого я когда-либо встречала. Он художник и его картины уже сейчас хорошо покупаются. Вы спросите: “Что художнику делать на экономфаке?” На самом деле все просто: его отец занимает очень высокое положение в мире финансов, а наследник империи должен получить достойное образование. Но я же вижу как потухают его глаза, когда он вместо того чтобы писать новую картину, мчится на очередную “очень важную встречу”, как пропадают искры из его глаз, когда речь заходит о выгодной сделке. Он как “голубая птица” из сказки, может жить только на воле. Разве это кроме меня никто не видит?
Каждого из нас загнали под рамки условностей и так сильно сжали тиски, что мы вряд ли выберемся из них.
Хватит лирического отступления и самоистязания. Велор никогда не будет моим, так стоит ли надеяться на чудо? В этом мире у каждого свое место. Его – блистать на экономической арене, мое же… не знаю. Надеюсь, я когда-нибудь найду его. А первая любовь, она на то и первая, чтобы быть несчастной. И возможно настанет тот день, когда я не буду просыпаться с его именем на губах…
– Алиса, вот ты где! – Моя сестра всегда приходит “очень” вовремя. Вот и теперь вылезла как черт из табакерки и стоит над моим стулом. – Надеюсь, ты не забыла, что сегодня отец просил прийти пораньше и помочь маме с готовкой?
Забудешь такое, как же: мать и сестра будут приводить себя в порядок, а я, крутясь как ненормальная, готовить к приходу гостей. А все почему? Потому что новый клиент моего отца любит домашнюю пищу. А в моей семье никто кроме меня и бабушки у плиты не стоял.
– Алиса! Хватит витать в облаках, – разбил мои мысли требовательный голос сестры, изящная туфелька которой постукивала каблуком слишком близко от моей ноги. – Мы так к приходу Аристарха Юрьевича с сыном ничего не успеем.
– С сыном? – удивилась я, ведь утром ни о каком сыне и речи не было. Или мне опять что-то забыли сказать.
– Да, с сыном. Неужели ты не знала? – притворно удивилась сестренка, все таки наступив ногой на мой ботинок. – Папа говорил об этом вчера за ужином.
– Наверное, я бы знала, если присутствовала на этом самом ужине, – растянув губы в подобие улыбки, я смотрела в злые глаза Евы. Из глаз брызнули слезы, а она удовлетворившись моей реакцией, наконец убрала ногу.
– Ну, ты же понимаешь, что мы не могли ждать тебя вечно, да и столик в ресторане был заказан на определенное время, – попыталась сестренка сделать свой голос виноватым. Попыталась, но Ева слишком ненавидит меня, чтобы у нее это хорошо получилось. – Ты опаздывала, и мы решили ехать без тебя, тем более в холодильнике достаточно продуктов…
А в воздухе так и повисло: “И ты вполне можешь приготовить себе сама”. Да, политика моей семьи оставляет желать лучшего, по крайней мере, на мой счет. Мать относится не лучше чем сестра, а отец слишком любит свою “золотую девочку”, чтобы пойти против ее воли. Иногда, мне кажется что моя семья, это большая банка с пауками, которые поставили себе цель, сжить меня со свету.
– Мы идем, или ты собралась здесь ночевать, – топнула ногой Ева.
– Идем, – поднявшись, я начала собирать вещи в сумку.
– Чего ты копаешься, – дернула она меня за руку, – пошли. – Не став ждать пока я закончу, Ева развернулась и направилась к выходу, у самой двери бросив. – Поедем на моей машине, а то ты на своем корыте только к вечеру и доберешься.
– Как скажешь… сестренка, – последнее слово обжигает не хуже яда.
***
Дом, милый дом. Как много в этом слове… притворства. Помните, как в детстве вы играли в куклы? У идеальной Барби был идеальный Кен и жили они в идеальном домике с идеальными детьми. Вот так и выглядит моя семья со стороны. Только одна я не вписываюсь в эту картину. И никогда не впишусь.
– Приехали, – резко затормозила сестра на своем ламборджини. – Вылезай, чего расселась!
– Ты сама любезность, – опускаю глаза и незаметно приклеиваю жвачку, которую жевала последние двадцать минут, к кожаному сидению любимой игрушки Евы.
– Пошевеливайся давай! Мне и так придется проветривать машину от твои вонючих духов, – морщит она нос. – Или это от тебя самой так несет? – такому оскалу позавидует даже гиена, коей по натуре и является моя любимая сестренка.
Как только мы вышли, на крыльце особняка появилась моя мать, в прошлом известная модель, теперь же – владелица сети магазинов модной одежды. Они очень похожи с Евой: то же лицо, манеры и… общая ненависть. Как вы думаете: может ли мать презирать своего ребенка? Если смотреть на мою, то я отвечу что да, может, и еще как.
– Вы вовремя приехали, – величественно поворачивает она голову в нашу с сестрой сторону. – Максим только что позвонил и сказал, что они с Аристархом Юрьевичем будут не в восемь, а в шесть.
– Шесть! – распахнула размалеванные глазки Ева и резко остановилась. – Он издевается! Я же ничего к тому времени не успею!
– Я сказала ему тоже самое, но он и слушать не захотел, – скривила свои идеальные губы мать, подходя ближе, беря Еву под локоть и потянув ее в сторону машины. – Но не волнуйся дорогая, я уже договорилась: в салоне, нас сегодня примут вне очереди. Мы как раз успеем вернуться к приходу гостей. И да, Алиса, продукты на столе, – бросила, садясь на переднее сидение, женщина, которая когда-то произвела меня на свет.
Интересно, чего это Ева такая дерганая. Кстати мама тоже заметно нервничала. Неужели это из-за сына этого Аристарха Юрьевича. Ну что я могу сказать: дерзай сестренка, барабан на шею и ускоритель под зад, а я в этом фарсе участвовать не буду, и дифирамбы распевать маленькой стерве не собираюсь. Тут и без меня желающие найдутся. И остается только надеется, что у парня мозг имеется хотя бы в зачаточном состоянии, иначе его участи не позавидую даже я. Ладно, пора приступать к труду и обороне. Продукты сами себя уж точно не приготовят. Да и попкорном не мешало бы запастись, так как зрелище обещает быть еще то.
***
Смеркалось…
Сидим, ждем. Маманя с Евой сверкают не хуже елок на новый год. Такие лощеные, что создается впечатление, что перед тобой сидят не живые люди – куклы, а алчный блеск глаз только усиливает это. Наверное, в мыслях они уже выбрали фасон свадебного платья. Какой, наверное, облом будет, если сыночек окажется настоящим уродом. Бедная сестренка! Всю жизнь прожить с макакой и ложиться с ним в постель только из-за любви к деньгам, просыпаться и видеть опротивевшую рожу… Нет, это уже слишком. Меня аж передергивает, как представлю.
Звонок. Вот и отец приехал… с гостями. Эх, как Евочка подскочила! Еще немного и нам бы пришлось заказывать новые потолки. Эти бы погибли в неравном бою с твердокаменным лбом моей младшей сестренки. Тем временем коза моя… горная, поскакала открывать дверь. А как же, дорогим гостям надо показать товар лицом! Надеюсь, у этих гостей крепкие нервы и их не шокирует та тряпочка, которую Ева называет шедевром мировой моды.
– Элена! Алиса! Идите встречать гостей! – раздался папин голос у двери.
А вот и он сам появился. Да, красивый у меня папка. На него и по сей день, молоденькие девушки заглядываются. И если у мамы холодная красота фарфоровой куклы, то папа, по сравнению с ней, плещет энергией. С ним очень трудно находится рядом. Он всегда что-то делает, чем-то занят, и каждый раз полностью погружен в работу.
Ну что ж, пойдем. Взглянем на прЫнца, на белой Феррари.
Кто же знал, что мои слова окажутся пророческими… А единственным человеком, который гонял на такой машине, был… Велор. Мой Вел. Мой милый солнечный ангел, который давно запачкал свои крылья, но боюсь, что для меня это никогда не имело значения.
Когда я вышла в коридор, первое, что бросилось мне в глаза, это резко отупевшая сестренка. Хотя она и раньше особым умом не блистала, но такая пустота во взгляде даже для нее нехарактерна. Тогда я подумала, что она уже мысленно пересчитывает будущий капитал. Ровно до того момента, как взглянула на того, кого Ева так откровенно пожирала глазами.
Может ли сердце остановиться от боли? Мое остановилось в тот момент, когда он улыбнулся сестре. Я очень хорошо знала эти огоньки, что зажигаются в его глазах, когда он смотрит на свою очередную подружку. И все что крутилось у меня в голове это: “Господи только не она. Кто угодно, но только не она”.
Наверное, я поступила как трусиха, но находиться в этой комнате больше не могла. Слишком… больно. Больно видеть, как моя идеальная сестричка запускает свои идеальные коготки в МОЕ, пусть и несбыточное счастье. А он будет улыбаться и флиртовать с ней. Нет, такого я не вынесу. Бежать! Мне нужно срочно бежать отсюда и как можно быстрее.
Велор
Сегодня отец был вне себя от радости, когда я САМ предложил поехать к его новому юристу. Не мог же я сказать, что еду только из-за нее – моей маленькой мышки. Моего пугливого ребенка. Я так хочу, наконец, поймать взгляд ее чудесных глаз, которые она вечно опускает, когда я прохожу мимо. Это преступление, скрывать такую красоту от мира, но как доказать это ей! Она считает себя тихой и незаметной, но я вижу больше чем остальные. Может внешне в ней и нет ярких красок, но тот кто взглянет на нее повнимательнее, поймет, как многогранен может быть серый, сколько у него может быть оттенков. А та гордость и непокорность, которыми пропитаны все ее движения. Она как будто противостоит всему миру, а он так и не принял ее. Моя храбрая девочка! Как же мне хочется защитить тебя от всего и не отпускать… никогда.
Я так рвался сегодня к ней, что наверное отец что-то заподозрил. Смотрел, по крайней мере, всю дорогу очень странно. Но меня это мало волновало. Сегодня я увижу, где живет моя мышка. Нет, не так! Я, наконец, увижу семью моей девочки, которая травит ее с рождения. Но и это не главное, потому что я увижу ее. И пусть она продолжает отводить от меня глаза… пока. Я слишком хочу ее, чтобы так просто позволить проскользнуть сквозь пальцы. И она будет моей! Только еще не знает об этом.
Первый раз я встретил ее четыре года назад. Вы только представьте: пятнадцатилетний подросток рядом со взрослыми лбами. Я уже тогда обратил на это внимание. Она была такая… инородная. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ей здесь не место. Что и попытались донести остальные. И я до сих пор не понимаю, почему вмешался, почему просто не прошел мимо. И ее взгляд после… словно я ангел. ЕЕ ангел! Его мне не забыть никогда.
Потом я часто видел, как она подсматривает за мной сквозь ресницы. Неужели думала, что я не замечаю? Наивный ребенок. Но мне тогда не были нужны любовь и обожание маленькой девочки. Особенно когда моими работами заинтересовалось очень известная галерея. Уже после первой выставки, все картины улетели за два дня. Успех был оглушительный. Резко появились и слава, и признание, и… Анжела. Она была организатором. Шикарная куколка жадная до денег. Но последнее я понял слишком поздно. Анжеле всего было мало: денег, внимания, секса. Не успевал я написать новую картину, как она находила покупателя. И так продолжалось, пока не случилась вполне закономерная вещь. Однажды я выдохся. Сидел у мольберта и понимал: все финиш. А Анжела все продолжала и продолжала наседать. Тогда я психанул и уехал на две недели к морю. Мне нужно было отдохнуть и прийти в себя, а когда вернулся, узнал, что эта дрянь окучивает новую звезду живописи. Чтобы вернуться в норму понадобился большой перерыв, а если я и появлялся на выставках, то только как посетитель. И какой же шок был для этой сучки узнать на одном из таких мероприятий, кто мой отец. Потерять такой жирный куш, было для нее большим ударом. А после этого случая я старался не влюбляться. Секс и ничего большего. Вот такой у меня девиз… был. Пока однажды не увидел ЕЕ…
Это случилось этим летом, когда я возвращался домой с дружеской попойки. На мне висла очередная девка. И в какой-то момент мне стало так тошно: от себя, от жизни, от пустышки, что шептала мне на ухо какую-то глупости. Хотелось чего-то нового, незаурядного, необычного. И я получил, что заказывал, уже через неделю, когда как-то вечером решил прогуляться до речки.
ОНА сидела у самой кромки воды, такая хрупкая, печальная… и совершенная. Я стоял и смотрел, как ветер треплет ее длинные волосы и не мог подойти. Впервые я не решался сам познакомиться с девушкой. Приходил туда каждый вечер и любовался со стороны. Мне казалось, что если я все-таки заговорю с ней, то потеряю эту невероятную атмосферу загадочности, и моя воздушная незнакомка обретет плоть и кровь, растеряв все свое очарование. И я так и не решился, если бы не увидел однажды, как она танцует…
Был вечер. Даже скорее ночь. ОНА сидела на своем обычном месте, только в этот раз выглядела еще печальнее. Так хотелось подойти, обнять, утешить, сказать что все будет хорошо, что я всегда буду рядом. Но не успел ступить и шагу, как она поднялась и пошла к воде. Я хотел крикнуть: “Постой, остановись, что ты собралась делать?!” Но я не мог произнести ни слова. А в голове молоточком стучал закономерный ответ – топиться. И каково было мое удивление, когда зайдя по колено, она начала… танцевать! Да так пластично, что если бы мне до этого не отказал голос, то это бы случилось теперь. Она танцевала и смеялась, брызги летели в разные стороны, а вместе с ними и уходила ее боль. Я до сих пор не понимаю, как она могла так красиво двигаться в воде, ведь это очень тяжело. Нет, тяжело для всех, кроме моей малышки. Я узнал ее – смешную девочку, мою одногруппницу, мою сероглазую мышку. Почему-то именно это сравнение пришло ко мне в голову, когда она, заметив меня, удрала в парк, что находился рядом. Я же стоял как громом пораженный и никак не мог соотнести девушку, что стала моей музой в эти последние недели и неприметную, смешную девочку, за которую я однажды заступился. Но все же, это была она. Моя Алиса. Я стал подмечать все незначительные детали, что хоть как-то связаны с ней. Мне начали сниться сны с ее участием, после которых я вновь чувствовал себя озабоченным подростком. И никакая другая не могла помочь мне избавиться от этого. Я стал видеть то, на что другие закрывали глаза. Алиса – мое проклятье, моя муза, моя невероятная девочка… Если бы ты знала, как ты мне нужна! Я закрываю глаза и вижу тебя, целую другую, но перед глазами снова ты. Ты свела меня с ума, но я рад этому. Ты мое счастье, моя милая нежная девочка, мое личное сумасшествие…
Скорее бы мы уже приехали. Еще немного и я буду готов потеснить водитель, чтобы эта колымага двигалась хоть чуть-чуть быстрее. Но мои молитвы были услышаны и мы наконец-то приехали.
***
А это что за оно? Что это за представительница эротического танца? Неужели сестра моей девочки? Если и мать такая, то я склоняюсь к мысли, что малышку срочно надо отсюда забирать! Я, конечно, понимаю, эмансипация, сексуальная революция, но всему же должен быть предел. И нечего так пожирать меня глазами и ручки тянуть. Брось каку, я невкусный. И куда у этой озабоченной глаза опускаться стали? Так, надо спасать положение. Чем быстрее я пройду минное поле, тем быстрее доберусь до Алиски.
– Мне тоже очень приятно познакомиться, Ева, – надеюсь, мой голос не сильно дрожал на последних словах.
И куда ты мне руку суешь? Ты ее хотя бы помыла сначала! Ладно, поцелую, но только в виде исключения и потому что это все же сестра малышки.
И надо было именно в эту секунду в дверях появиться Алисе. У нее был такой потрясенный вид, а в глаза плескались реки боли. Она прикрыла их на мгновение, чтобы потом сорваться с места. Неужели она до сих пор не простила того случая, почти годовалой давности? Неужели маленькой так противно находиться рядом со мной? Я почти сорвался за ней, как меня под локоть подхватила женщина, удивительно похожая на сестру Алисы. Но если Ева похожа на девицу из кордебалета, то Элена Владимировна – на застывшую ледяную скульптуру. Неприятное впечатление, должен признать.
– Прошу вас, Аристарх Юрьевич, Велор! Проходите, все уже накрыто! – Потянула она нас с отцом в зал. – Евочка так старалась сегодня! С самого утра у плиты стояла.
Вот это мне очень сомнительно. С таким маникюром только у плиты и стоять. И ручки такие нежные, они точно не знают что такое уборка, стирка и готовка. Сомневаюсь что хоть одна из оставшихся леди, умеют готовить что-то серьезнее омлета и чашки кофе.
– Сын, чего ты встал? Неужели ты так поражен красотой дам, что у тебя отнялись ноги? – Сверкнул чувством юмора (это он так думает) и улыбкой папочка.
– Конечно, папа, – вернул ему улыбку. – К тому же, кулинарные таланты этих дам, – сделал я ударение на последнем слове, – заслуживают особенного внимания.
Алиса
Как только начала спускаться вниз, то услышала, как из столовой донесся голос матери, на все лады расхваливающую Еву. И если ее послушать то сестренка у меня и шьет, и готовит, и убирает, и матери с магазинами помогает. Не девушка, а робот быстрого реагирования, потому что только робот сможет делать это одновременно, а по маминым словам, все выходило именно так. Какая у меня оказывается младшая сестра работящая. А я и не знала.
– Я слышал, что у вас есть еще старшая дочь. Она, по-моему, учится на одном потоке с моим сыном.
Какой властный тон. Не хотела бы я однажды перейти дорогу этому человеку. Тут сразу слышно – это сказал настоящий хозяин жизни. Тот, у кого слова редко расходятся с делом. Наверно это отец Вела. Интересно, они похожи, или Велор больше все же от матери взял.
Я почти подошла к двери, как меня остановила фраза Евы.
– Да, конечно! Алиса очень много рассказывала о вашем сыне.
Это когда ж я успела? Во сне что ли? Или у сестренки глюки. Вот говорила же ей, что ее последняя диета до добра не доведет! Уже и галлюцинации пошли.
– Да, Алиса часто говорила, какой Велор талантливый мальчик. – вставила мама.
Групповые глюки.
– Странно, – а вот от этого голоса у меня коленки и подкосились. Где стояла, там почти и легла.
Не знаю, что там твориться с Евой, но меня сразу в дрожь бросает, как только он начинает говорить. Нельзя парню иметь такой голос, это надо запретить законом.
– А что именно она рассказывала? – тем временем продолжал искуситель.
Все вызывайте скорую, мое сердце дает сбой.
– Что ты один из первых на курсе, – продолжала стелиться мама, – и первый активист. И я уверена не одну олимпиаду выиграл.
– Правда, – мурлыкнул Велор. – А еще что?
– Нуууууу…
Кажется дальше, мамке врать стало нечего.
– Продолжайте, продолжайте! Мне тоже интересно, что говорят о моем сыне его однопоточники, – подбодрил старания матери Аристарх Юрьевич.
Надо кстати подползти ближе и взглянуть на папу этого соблазнителя. Такс, хорошо, что дверь неплотно закрыта. Не ожидала. Честно не ожидала. Если представить воплощение ангела, а рядом поставить демона, то это и будет папка Вела. Да если бы я не была под самые подштанники влюблена в Велора, то после встречи с его отцом меня можно было бы уносить первую. Мне теперь-то понятно стало, чего это сестренка молчит. От такого культурного шока сразу не отойдешь. А мамка за свою карьеру и не такое повидать успела.
– Вот например прошлый конкурс… – начала мать, но ее перебил Вел.
– Который, выиграла ваша дочь, впрочем, как и все предыдущие, – протянул последнее слово с издевочкой.
– Да, Евочка у меня умница вот три месяца назад, она победила на конкурсе “Мисс бикини”, и ее фотография попала на обложку журнала летней коллекции модной одежды.
Победу в котором, оплатил папа, а главный редактор этого модного издания, лучшая подруга матери. Вот такая талантливая у меня сестренка. Жуть просто!
– А при чем тут ваша младшая дочь, я говорил о старшей! – остановил поток хвалебных од, в честь сомнительных талантов сестренки, Велор.
– Но как же, мы разве не о ней говорим? – резко сдулась мама.
– Не знаю, про кого вы говорите, но я имел в виду Алису. И меня очень удивляет, что вы этого не знали. Да, и чтоб вы в следующий раз НИЧЕГО не спутали, единственные конкурсы, в которых я принимал участие, это конкурсы живописи! – жестко припечатал ее к месту Велор.
– Сын, чего ты разошелся, – положил руку ему на плече Вольский старший. – Ошибся человек, с кем не бывает.
– Конечно, – ласково улыбается Вел, а в глазах ледяная крошка. – Вы, наверное, меня спутали с кем-то другим.
– Наверное, Алисочка, скорее всего, имела в виду своего одногруппника, а я на вас подумала, – начала приободряться мама.
Ой, зря она это сказала! Он же ее теперь полностью раздавит. А Ева молчит. Правильно делает, между прочим. Глядишь, так и до конца ужина за умную сходить будет.
– Да, вполне возможно, – скромно опустил глазки Велор, а мать раздула грудь от своей находчивости.
Велор и скромно? Убейте меня чайником! Скромность и Вел, это две вещи, которые просто и стоять рядом не могут. Они и дышат-то в разные стороны, чтоб ни дай Бог заразы не подхватить.
– Только, – пауза, манящий взгляд из-под ресниц, – странно, что единственный одногруппник вашей дочери с таким именем, это я. И еще более странно то… что во всем университете есть только один студент с именем Велор. Но наверное… – кот дорвавшийся до халявной сметаны и то не так нагло выглядит, как Вел в этот момент, – это был совершенно другой одногруппник, из совершенно другого университета. Я прав?
Партия. Шах и мат тебе мама.
– Скорее всего, – жалкое блеяние.
Клиент скорее жив, чем мертв, но судя по всему, это ненадолго. Наверное, настал момент, когда нужно вмешаться? Нееет!!! Где мой попкорн?!
– Но оставим эту тему. Всякое бывает, – величественный взмах рукой.
Король прощает, подданные на коленях и трепещут от восторга.
– Пап, я давно хотел тебя познакомить со светилом нашего ВУЗа, и это как ни странно не Евочка, а ее старшая сестра Алиса. – Отвернулся от маман Вел. – Помнишь, ты хотел взять к себе на стажировку перспективного студента? Так вот, лучше ее, тебе никого не найти.
Ох, чует мое самое проблемное место, что до добра это не доведет!
– Тогда, мне бы очень хотелось познакомиться с этим светилом, – развалившись на диване, Аристарх (вот хоть режь меня не могу я воспринимать ЭТОГО мужчину как отца Вела. Ему же больше тридцати шести не дашь) насмешливо поглядывал на присутствующих здесь дам. Папани в обозримом пространстве не наблюдалось.
Вот кому это представление доставляло настоящее удовольствие, так это ему. А мне, судя по всему, придется явить себя миру. А так все хорошо шло, так нет же, вспомнили. Когда еще мне доведется посмотреть на мамика с сестренцией в такой куче, не постесняюсь сказать этого слова, ГОВНА! Господи если ты есть, спасибо тебе за все, мне больше от тебя ничего не надо!
– Я позову, – метнулась Ева.
Но столкнувшись с препятствием в виде резко отворившейся двери, была вынуждена отступить под тень софитов мамкиной славы, потирая ушибленный лоб. Эх, если уж и гулять сегодня, то гулять по крупному.
– Здравствуйте! Прошу прошения, что так резко ушла при нашем знакомстве, – повернулась я к отцу Вела. – Мне нездоровилось, и я искренне сожалею, что не смогла составить вам компанию.
– Мне тоже, – пауза и скользящий оценивающий взгляд, – жаль.
Зря стараешься, красавчик. Во мне нет ничегошеньки особенного. Одна серость и… серость.
– Но вы не так много пропустили, Алиса, – прищурил он свои темно-карие глаза и выдал. – Мы сейчас как раз обсуждали то, что лучшего студента чем вы, для стажировки в филиале моего главного офиса не найти.
И почему мне кажется, что он в курсе того, кто подсматривал за дверью. Интересно, чем я себя выдала, и знают ли об этом остальные.
– Да? – изобразила крайнюю степень изумления. – Это большая честь для меня, но я не думаю, что достаточно компетентна, чтоб принять это предложение.
– А вот мой сын думает по-другому, – и обратился к до сих пор молчавшему Велору. – Не правда ли?
– Алиса приуменьшает свои таланты, папа. Ее уже сейчас собираются после выпуска отправить на стажировку в Англию, – что называется, взгляд прямо в сердце.
– Тогда это непростительно отдавать такие таланты за границу, тем более, может хоть работа с такой ответственной девочкой поможет моему оболтусу, привить хоть какое-то желание продвигаться в данной сфере бизнеса.
– Если вы настаиваете, то мне грех отказываться от такого предложения, – сдаюсь на милость победителя.
– Ну что ж, тогда до встречи через месяц, а нам с сыном уже пора, – поднялся с дивана старший Вольский, утягивая за собой сына.
Чуть позже, лежа в своей кровати, я пыталась проанализировать полученную информацию. Во-первых, самое главное – Велор чихать хотел на мою красотку-сестрицу. Во-вторых, у Вела оказывается охренительный папочка. И в-третьих, я совершенно запуталась. К чему были эти взгляды? Я, хоть убей, не поверю во внезапно вспыхнувшее чувство красы универа. Тем более, не он ли еще месяц назад сменил очередную девушку? Слишком быстро это все, чтобы поверить. Конечно я замечала то, как смотрел Вел на меня с начала учебного года, и тот случай летом у речки. Я тогда была малость не в себе и то что у моего приступа безумия был свидетель, обескуражило, а учитывая кто этим свидетелем был, так тут и говорить нечего. Но один вечер, произошедший почти год назад, стал для меня ударом грома.
