Текст книги " Нежить (СИ)"

Автор книги: Юлиана Кен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 19.

Записано со слов Линды.

Мы долго спорили, где и как похоронить Шиара. Наконец, решили сделать это на рассвете следующего дня в небольшом пролеске между пройденной нами гиблой долиной и показавшимся высоко в горах городом золотых эльфов.

Когда Кристиан нас покинул, мы час, а может и два сидели возле пустого тела, которое прежде принадлежало великой душе Шиара. Зоуи горько плакала. Дейв сурово хмурился, а Джеймс отрешённо смотрел на небо.

Битва заставила меня многое переосмыслить. Я начала понимать мотивацию Катиль. Но когда я находилась там, в долине, возле безжизненного тела могучего воина, я почувствовала, что такое смерть. Прежде меня манила война. Я думала, что в ней есть некий романтизм, что в схватке со смертью я смогу найти саму себя. Но вопреки моим собственным ожиданиям, случилось прямо противоположное – я себя потеряла.

Теперь мне кажется, что война – это ужасное зло, что гибель людей на поле боя, а, впрочем, и не только людей, это нисколько не красиво, а невыносимо печально. И уродливо.

Шиар был так молод (он казался таким молодым), его глаза были полны страстной тягой к жизни, пылкой любовью к приключениям. Как мне кажется, было бы гораздо более справедливо, если бы не стало всех нас. Но не его.

Ведь он, как мог, предупреждал нас об опасности – кричал, обзывал, даже назвал всех нас глупцами. Наверное, эльф чувствовал, что случится нечто подобное, что кому-то придется расстаться с жизнью в гиблом и проклятом месте. Тогда Шиар пожертвовал собой ради этой девочки, которую унес Кристиан. Почему же первыми смерть всегда забирает лучших из нас?

Ребята смотрели на его тело. На остывшую плоть даже садились мухи. Мне было всё равно. Тело не человек. Не так. Тело не эльф. В нем Шиара уже не было. Но его душа блуждала рядом со мной – я отчетливо ощущала это.

Мы даже не боялись темной ночи, которая последовала за днем гибели принца-полукровки, – спали под открытым небом на прелой траве, а когда начался мелкий моросящий дождик, наслаждались каплями воды на измученных сражением телах и лицах. Бывает, что становится абсолютно безразлично, переживешь ты следующий день или нет. Вот так я себя и чувствовала в ту памятную ночь, когда нещадно корила себя за гибель прекрасного лесного эльфа. Его лицо стояло перед моими глазами. Если бы мы послушали Шиара, он был бы жив. Если бы я не попыталась доказать что-то теперь уже ничего не значащее Катиль и вняла бы голосу разума, эльф был бы с нами.

Я взглянула на тело Шиара, которое парни с трудом смогли донести до края лощины и положили на высокий помост. Его мы соорудили из сломанных кустарников и сухих веток.

Эльфа, точнее, то, что от него осталось, мы решили сжечь. Существа света должны уходить в свет, а не во тьму (это сказала Зоуи). И все с ней согласились.

Дейв и Джеймс встали за несколько часов до рассвета и все это время пытались раздобыть огонь. Вероятно, то было само провидение. Костер рядом с помостом загорелся за минуту до того, как яркая вспышка пронеслась по ночному небу. Парни поднесли принявшуюся пламенем сухую палку к огромной груде веток под телом Шиара.

Дейв резко отбежал – так сильно разгорелся костер. А сильнее всего полыхала плоть эльфа. Наверное, мы все сделали правильно.

– Мне так жаль, – со слезами на глазах едва-слышно прошептала Зоуи. – Ты был хороший. Прости, что не послушали тебя.

Дейв положил руку на ее предплечье, и, уткнувшись в рукав парня, моя единственная в мире подруга горько зарыдала. И мне тоже хотелось плакать. Но слезы не появлялись. Болело сердце, и было трудно дышать. Я с усилием делала вдохи. И смотрела на огонь. Я хотела запомнить этот день, хотела запечатлеть в памяти то, к чему привела моя глупая гордость и ослиное упрямство.

– Мы плохо знали тебя, приятель, но то, что ты сделал для всех нас, для Кристиана, для Катиль и для этих упырей, которые пытались убить нас – все это бесценно. Ты точно попадешь в ваш эльфийский рай. Спасибо, друг, – черты лица Дейва стали суровее, его лоб и переносицу прорезали глубокие морщины.

Джеймс молчал и глядел на пламя.

Я смогла прошептать только одно слово "прости". И про себя пообещала Шиару отныне руководствоваться лишь здравым смыслом и слушать голос разума.

От тела эльфа не осталось ничего. Как верно заметила Зоуи, он стал светом.

Мы, как вкопанные, встали у подножия высоченной горы и долго пялились на ее вершину. В том, что гигантское многоуровневое строение на высоте нескольких сотен или даже тысяч метров было городом золотых эльфов, сомневаться не приходилось. Множество белокаменных замков с замысловатыми арочными переходами и куполообразными крышами, казалось, парило в воздухе. Была ли то оптическая иллюзия или очередные магические штучки эльфов, мы не знали. Но в тот момент все мы размышляли совсем о другом – как же нам взобраться на эту высокую и, казалось бы, совершенно неприступную гору.

Эльфы – создания невероятно хитрые, – в этом я уже не сомневалась. Я бы даже не удивилась, если бы внутри горы оказался какой-нибудь потайной лифт или эскалатор. Но, к сожалению, Кристиан забыл упомянуть о том, как же нам попасть в его замечательный город.

Я снова заметила, как непроизвольно сжались мои кулаки и переломанные острые когти впились в чувствительную кожу ладоней. Кристиан. Его имя звучит как песня. Моя собственная песня. Как же я люблю его. Люблю все в нем – его невероятные синие глаза, белые сияющие словно свет далекой луны волосы, шикарное рельефное тело, теплый тембр голоса. Он бывает таким разным – смешливым и веселым, хитрым и изворотливым, серьезным и даже жестоким. Но он мой, со всеми его причудами и странностями. Сейчас я отчетливо понимаю, что вскоре могу навсегда потерять своего золотого эльфа. И сердце сжимается при каждом воспоминании о нем.

Как проста и понятна казалась мне моя прежняя жизнь. Все было разложено по полочкам, мир вписан в привычные логические рамки. И как запутанно все стало теперь. То, что происходило с нами за последнюю неделю, было похоже на безумный сон. Но если я завтра проснусь и пойму, что Альфаир всего лишь плод моей фантазии, я не представляю, как смогу жить дальше.

Я чувствую, что Кристиан и этот удивительный сказочный мир – моя судьба. Каждая клеточка меня кричит от любви к нему и к его планете со всеми ее ужасами и чудесами. Наверное, я буду просить, умолять короля золотых эльфов (или кто там еще у них самый главный), чтобы мне позволили быть с Кристианом, чтобы ему позволили быть со мной. Вот только не знаю, захочет ли он этого.

Нет! Он обязательно захочет! Я стану такой, какой он пожелает меня видеть. Я докажу ему, что лучше меня ему не найти. Со мной он будет счастливее, чем мог бы быть с кем-либо другим. Я это знаю!

Мое чувство к нему похоже на помешательство. Но я действительно схожу с ума от любви к этому невероятному остроухому созданию, которое с переменным успехом смертельно раздражает и непередаваемо радует меня.

А та ночь... При воспоминании о ней моя кожа покрывается мурашками, губы становятся сухими, и мне кажется, температура тела мгновенно поднимается на несколько градусов. Он был великолепен и неутомим. Он заставил меня забыть собственное имя и увидеть метеоритный дождь из миллиардов звезд.

Кристиан Сидхе, зачем ты так стремительно ворвался в мою жизнь? Ты перевернул все внутри меня, перевернул все вокруг меня. Я знаю, мы с тобой созданы друг для друга, знаю, что хочу быть только с тобой. Всегда.

Глава 20.

Записано со слов Кристиана...

Я смотрел на эту совсем еще юную девочку, которую держал в своих руках, и ощущал такую тревогу, равной которой еще не испытывал в жизни. Я слышал, как стук ее сердца становится тише, как едва-различимое дыхание Катиль изредка прерывается. Каждый ее выдох мог стать последним. Я бежал изо всех сил, я был обязан успеть.

Да, я мог остановиться и начать колдовать над ее почти безжизненным телом, но я сильно сомневался в том, что мои чары помогли бы девочке. А время могло быть безвозвратно утеряно. Я бы не задумываясь отдал ей свой жизненный резерв, если бы Катиль могла принять его. Но в случае, если она подавится моей кровью, а в ее состоянии это практически гарантировано, она сразу же умрет.

Выход был один – бежать с ней к городу золотых, к храму вечной жизни. Допустят ли ее в священную обитель эльфов старейшины моего народа, я не знал. Но я сделаю все, чтобы допустили, хотя это и невиданный доселе поступок – принимать в святейшем эльфийском храме простого, самого обыкновенного человека.

Я не заметил, как добрался до края лощины. Ее запрокинутая голова покачивалась в такт моим спешным шагам, темные кудрявые волосы трепал теплый ветер. Она спасла мне жизнь. Дважды. Она спасла жизнь моей любимой, там, в лощине. И я был просто обязан спасти эту отважную девочку в благодарность за ее великодушие.

Удивительно, откуда у такого хрупкого существа находится столько тяги к жизни. Я видел ее тревожные сны прошлой ночью, и теперь я знаю, что пришлось пережить несчастной малышке несколько лет назад. Другая бы сломалась, но все, о чем мечтала Кети (я решил, что именно так ее будут называть на Земле – нежно и ласково), была спокойная жизнь. И будь я проклят, если не исполню данной ей обещание!

Я оставил Линду и ребят. За них я нисколько не переживаю – теперь они воины, смелые, сильные. Такими люди проявили себя в бою с нежитью. И я воин, поэтому обязан защитить ту единственную из нас, которая, не смотря на свое миролюбие и хрупкость, сумела спасти жизни всех нас. Всех кроме Шиара. Но крупица его души отныне живет в Катиль, потому, отдавая дань уважения его памяти, я сделаю это и для принца лесных эльфов, который уже никогда не станет королем народа своей матери.

Впереди показался золотой город, город моего детства. Три года я не видел своих родных. Как же я скучал по родителям и братьям, по друзьям, по всем тем, рядом с кем я рос. Я помню эльфийские праздники, одухотворенные речи старейшин, магические ритуалы, которые для нас, детей-эльфов, творили старшие...

Я шел быстро по потайным ступеням, видеть которые способны только золотые эльфы. Тогда я и вспомнил о том, что для людей будет невероятно сложно взобраться на практически неприступную гору, на которой много тысячелетий назад построили город наши великие предки. Что ж, тут не обойтись без магии.

Вот они, врата в обитель золотых эльфов. Да, конечно, двери не такие массивные и величественные, как в лесном городе, зато пропускают только наших сородичей. Интересно, оттолкнет ли город Катиль – он всегда чувствует опасность. Я приложил ладонь к специальной посеребренной пластине, и дверь медленно отворилась. Мы беспрепятственно прошли внутрь.

Отовсюду доносилось едва-различимое моим чувствительным слухом пение ангелов. Аромат цветочных деревьев наполнил легкие, и улыбка появилась на моих губах. Я почувствовал, как дыхание Катиль стало чуть глубже, как ее доброе сердце забилось сильнее. Еще оставалась надежда. Я поспешил в храм.

– Колистион! – голос отца прогремел как гром среди ясного неба. – Изволь объясниться.

Я резко повернулся в его сторону.

– Я объясню все, отец, только позволь мне спасти эту замечательную девушку, которая дважды за последние три дня спасла мою жизнь.

Отец едва заметно нахмурил брови и перевел задумчивый взгляд на Катиль. Конечно, он сразу же оценил состояние девушки и разгадал мои планы в отношении ее.

– То, что ты задумал, не подвластно мне, о, сын мой. Только старейшины способны решить судьбу этой юной девы.

Но я уже торопился к храму, ощущая такие же спешные движения отца позади меня.

У входа в обитель древних висел колокол, большой, из чистого золота. Я дернул за веревку и на сотни метров вокруг раздался его благодатный перезвон. Дверь, конечно, была открыта, но ступить в священное место разрешалось только по приглашению. Люди, наверняка, пренебрегли бы правилами поведения в подобной ситуации. Это то, наша раса отличается от их – эльфы свято чтят традиции предков, потому почитают их наследие как величайшую святыню.

Дверь открыл морщинистый древний эльф, которому, вероятно, лет было больше, чем всему нашему городу.

– Колистион, добро пожаловать в храм вечности. С чем ты пожаловал к нам?

– Она, – я поднял чуть выше бесчувственное тело Катиль. – Спасите ее жизнь, прошу вас! Она дважды спасала меня. Она молодая и смелая. Она...

– Она обыкновенный человек! – выплюнул мне в лицо старейшина.

Я почувствовал, как моя кровь закипает от праведного гнева. Я долго жил среди людей и начал понимать, что между нами и ими не так много различий, как объясняли мне наставники. Несколько раз меня даже посещала мысль, что главным мотивом, которым руководствовался отец, отправляя меня на Землю, было его желание ближе познакомить меня с людьми, дать мне понять, что хоть они и гораздо более примитивные существа, нежели золотые эльфы, ничуть не меньше нас достойны уважения и сочувствия.

– Уноси отсюда эту девушку, – обретая на миг потерянное самообладание, продолжил древний эльф. – И пусть ее похоронят люди. Не ты.

Дверь за старейшиной уже начала закрываться, когда длинный белый посох моего отца остановил его.

– В чем дело, Геодир? Ты забыл, что в этом храме твоя власть бессильна? Мы служители богов, жрецы, и несем ответ только перед владыкой небес.

Отец ударил посохом и невидимая силовая волна разошлась в разные стороны. Отовсюду стали сходиться эльфы, с любопытством разглядывая меня и юную девушку на моих руках. Появился даже дядя Миган, верховный правитель города золотых эльфов. Отец, как его главный советник, имел только лишь совещательный голос, но и он был несказанно весом.

Старейшина вновь распахнул дверь храма и за его спиной показались другие древние.

– В чем дело, брат? – Миган был нетерпелив. Очевидно, мы оторвали правителя от важных дел.

– Колистион вернулся. И он принес ее, – длинный посох отца указал на Катиль, почти коснувшись бледного лица полуживой девушки. – Он просит старейшин излечить подругу, которая дважды спасла его жизнь.

Миган бросил единственный взгляд на деву, чье тело безмятежно покоилось на моих руках. Когда дядя удостоверился, что Катиль была обыкновенным человеком, он недовольно покачал головой:

– Только старейшины решают, кто вправе посетить храм вечности. И они вынесли свое решение, повлиять на которое я, увы, не способен.

Отличительной особенностью моего отца было то, что он никогда не терял контроль над собственными эмоциями. Его разум всегда оставался умиротворен, поэтому в тот момент, когда я был готов переломать кости всех этих спесивых и до невозможного горделивых эльфов, Геодир положил руку мне на плечо и будничным тоном заметил:

– Решение о судьбе девушки вынесли те же старейшины, которые восемнадцать лет назад утверждали, что Колистион являет собой долгожданное воплощение Леовира. Что ж, если такова ваша воля...

За спинами древнего эльфа послышалось перешёптывание. Я замер в ожидании.

– Ты, как всегда, прав, мудрый Геодир, – вперед вышел невысокий лысый эльф. – Пусть твой сын объяснит нам, почему мы должны спасти жизнь этой девушки. Если ему удастся убедить нас, мы удовлетворим его просьбу.

Отец наклонился и промолвил так тихо, что разобрать его слова смог только я:

– Постарайся, Колистион. В твоих руках жизнь твоей подруги.

Я выждал секундную паузу, и когда убедился, что все внимание золотых эльфов приковано ко мне, начал свою речь.

– Мы, великие и могущественные золотые эльфы, хранители несметных знаний о магии и традиций праотцов по праву рождения считаем себя лучше и выше других разумных существ. Равно как мы мним себя выше людей, мысли и чувства которых не так сильно отличаются от наших, люди мнят себя выше животных, тех, чью плоть в отличие от нас ежедневно нещадно поедают. А ведь мы способны читать мысли несчастных существ и лучше других знаем, что равно как люди и эльфы, они смыслят, чувствуют и осознают самих себя.

Чем же мы лучше других разумных особей, дорогие мои сородичи? Может быть тем, что владея великими знаниями предков, жестоко скрываем их и считаем, что только мы вправе пользоваться ими? Золотые эльфы, пробудитесь! Мы живем на этой неприступной горе с мыслью, что все остальные миры ниже и хуже нас. Мы, словно старшие братья, которые забрали все самое лучшее у младших, и окружили себя высокой стеной, преодолеть которую им не под силу.

Своим решением вы обрекаете на смерть эту несчастную девушку за то лишь, что она простой человек. А знаете ли вы, о великие древние эльфы, что так презираемый вами лесной принц-полукровка Шиар, сын Лукьяра, того, кто тысячи лет назад был одним из вас, не задумываясь расстался с жизнью ради спасения этой девочки. И вы делаете его гибель напрасной точно так же, как сотни лет назад обрекли его прекрасную мать на смерть. И ради чего? Как дань никому уже не ясной традиции!

Да, золотые эльфы, мы всеми силами оберегаем заповеди предков. Но если я действительно тот, кому судьбой назначено изменить уклад жизни моих сородичей, знайте, что я считаю людей и эльфов братьями! Если вы решите не исцелять эту несчастную девушку, которая дважды сохранила мою жизнь, спасла моих друзей и подарила неупокойникам лощины теней царство небесное ценой собственной жизни, я навсегда уйду из золотого города!

На лицах окруживших меня эльфов отразилось удивление перечисленным деяниям Катиль. Я услышал их перешёптывания на недоступной мне языке мертвых и продолжил.

– Это не ультиматум вам, о мудрейшие эльфы. Нам всем известен закон переселения душ: в следующем воплощении мы можем возродиться в чьем угодно теле, точно так же, как любое существо, в прошлой жизни проявившее себя с лучшей стороны, может стать золотым эльфом. Одним из нас!

Не делает ли это знание равными всех живых существ, особей всевозможных рас и миров? Город впустил в себя Катиль. Души наших предков дали согласие на ее приход к вам.

Вы считаете меня глупым мальчишкой, который по своей юности просто не способен до конца понять мотивы ваших поступков. Но знайте, если вы все еще считаете, что девочка должна умереть, потому лишь, что она обыкновенный человек, я не хочу взрослеть рядом с вами и становиться похожим на вас!

– Сын! – рука отца вновь опустилась на мое плечо, и я высоко поднял подбородок.

– Мне дали слово, и я хочу сказать то, что считаю нужным и правильным, отец. Три года я жил среди людей. Да, их жизнь полна безумства – их поступки не подчиняются нашей логике, чаще ими движут не возвышенные чувства, а животные инстинкты. Но не наше ли предназначение дать им знания, помочь выбрать верный путь развития? Мы же вместо этого лелеем собственное превосходство и тщеславие!

Эта девочка, Катиль, пошла против своего отца ради того, чтобы даровать мне жизнь. Вы моя плоть! Все золотые эльфы связаны кровными узами! Ваш долг отблагодарить ее за спасение одного из вас!

– Хорошо. Мы сделаем то, о чем ты просишь Колистион, – маленький сгорбившийся древний эльф жестом указал мне на вход в храм вечности. – Но ты станешь служителем нашей обители и никогда больше не покинешь ее стен.

Я склонил голову и горько усмехнулся:

– Вы не оставляете мне выбора, о, великие предки.

Когда я положил бесчувственное женское тело на постамент, мне велели покинуть храм. Эльфы всегда держат свое слово. Катиль будет жить.

То, чем занимались отец и дядя на высокой башне в момент моего выхода из храма, не на шутку меня испугало. Вместе они плели заклинание невиданной силы. Темные тучи заволокли небо со стороны лощины теней. Когда я оправился от шока, я побежал к городским воротам. Хоть бы ребята успели...

Глава 21.

В тот момент, когда ребята уже собрались пойти в обход гигантской горы для того, чтобы поискать наиболее удобный лаз наверх, небольшое розоватое облако обволокло их ноги и закружило в воздухе. Люди в оцепенении наблюдали, как стремительно отдаляется земля, и с безумной скоростью приближался город золотых эльфов.

– Боже ты мой! – фальцетом простонала Зоуи.

У Дейва возникло желание успокоить девушку, но он не решился сделать несколько шагов в неясной туманной субстанции.

– Добро пожаловать в мой город!

Кристиан ослепительно улыбнулся своим друзьям. Их путешествие, наконец, подошло к концу. Очень скоро ребята вернутся на Землю и встретятся со своими близкими.

– Поспешите в город. Через несколько минут находиться за его пределами станет опасно для жизни!

Не долго думая, люди вошли в распахнутые белокаменные врата.

– Что происходит, Кристиан? – Линда хотела обнять эльфа, но сдержала свой чувственный порыв.

Сдержался и он.

– Отец и дядя плетут разрушительное заклинание, – золотой жестом указал на крышу высокой башни, где окруженные вихрем и разрядами электричества два эльфа творили магию. – Глядите!

Прямо за пролеском, над лощиной теней сошлись черные непроглядные тучи. Одновременно сверкнуло несколько изогнутых молний, и невероятно громко зазвучали раскаты грома. Вместе с Кристианом ребята торопливо поднялись на высокую башню и в немом изумлении стали наблюдать, как на пройденную ими долину с небес хлынули мощные потоки воды.

– Реки повернулись вспять – скоро и они низвергнутся на лощину теней.

Линда с ужасом представила, что бы было, если бы они с друзьями решили похоронить Шиара в той гиблой долине и немного задержались.

– Кристиан, зачем твои отец и дядя сделали все это?

Но вместо знакомого золотого эльфа на вопрос Зоуи ответил другой, один из тех двоих, которые и сотворили подобное безумство.

– Вместе с вашей подругой Катиль вы очистили лощину теней от обитавших в ней неупокойников. Благодаря этому нечисть из гарбинского леса смогла бы беспрепятственно добраться до золотого города. Нам пришлось защитить границы наших территорий, создав на месте долины искусственное озеро. Скоро мы заполним его дикими водяными монстрами, которые не позволят жителям опасного леса беспрепятственно переходить на наши земли. Так же, как поступили вы.

Эльф не отводил своего проницательного взгляда с Линды, и Кристиан сразу понял, в чем дело. Отец считал его след с ауры девушки и догадался, что произошло между ними.

– Линда, ребята, позвольте представить вам моего отца, Геодира. Отец, познакомься, это мои верные друзья.

Кристиан по очереди называл имена ребят, и столетний эльф крепко пожимал их руки. Последней сын представил отцу свою девушку.

– Моя подруга Линда.

Геодир едва заметно нахмурил брови и бросил укоризненный взгляд на Кристиана.

"То, что было между нами, отец, произошло на Земле. В этом нет ничего предосудительного."

Люди не способны заметить телепатической связи эльфов, поэтому все, что происходило в их мыслях, осталось тайной как для Линды так и для других ребят.

"Но твои чувства, Колистион. Они последовали за тобой на Альфаир. Как и эта девушку."

– Мне приятно познакомиться со всеми вами, – приветственным жестом Геодир развел руки в разные стороны. – Добро пожаловать в город золотых эльфов.

Мать Кристиана накормила ребят обедом из спелых сладких плодов неизвестного происхождения. Его отец увлеченно рассказывал о разного рода магии, известной эльфам. Но Линда никак не могла сосредоточиться на речах Геодира. Она не сводила взгляда с Кристиана, сидевшего по другую сторону обеденного стола, прямо напротив нее.

Девушке казалось, эльф знает нечто невыносимо печальное, то, что в скором времени предстояло узнать самой Линде. И она была права.

Когда трапеза подошла к концу, Геодир предложил показать гостям своего дома город эльфов, и ребята согласились. Все кроме Линды.

Мать Кристиана, белокурая эльфийка Эонита, тактично оставила молодых вдвоем и вышла – им нужно было поговорить. Когда дверь за Эонитой закрылась, юный эльф встал и обошел длинный стол. Встала и Линда.

– Я чувствую, произошло что-то нехорошее, – девушка с тревогой заглянула в ярко-синие светящиеся глаза и ясно почувствовала боль их обладателя.

– Сегодня наш последний день, Линда. Мы больше никогда не увидимся.

Кровь прилила к щекам темноволосой красавицы. Она ощутила слабость и опустилась на стул.

– Ты не вернешься в нашу школу?

Кристиан невесело ухмыльнулся.

– Не всё так просто, милая. Я дал обещание стать служителем храма вечной жизни. Я боле никогда не смогу покинуть его стен, Линда.

Девушке казалось, что она спит и видит страшный кошмарный сон. Нет, нет и еще раз нет! Кристиан, ее Кристиан! Его забирают. Она никогда не увидит его вновь.

– Бежим со мной! Бежим на Землю! Мы будем жить там, нас не найдут!

Кристиан сел на пол возле ног Линды и положил свою светлую голову на ее колени. Он обнял ноги девушки и поцеловал ее склонившуюся головку.

– Я обещал, Линда. Эльфы всегда держат свое слово, помнишь?

Слезы выступили на глазах девушки.

– Как же так? Зачем ты дал свое согласие на это безумство?

– Я не хотел. Но только на таком условии старейшины согласились спасти Катиль.

Линда отвела взгляд в сторону. Ее веки уже обжигали предательские слезы, когда в кухню вошла Эонита.

– Сынок, Линда, я хочу вам кое-что сказать. Девочка, то, что произошло между тобой и Кристианом, не является секретом ни для кого из эльфов. Я бросала на вас руны и теперь точно знаю: не смотря на то, что судьбой вам приказано расстаться, вы непременно встретитесь вновь. И ваша любовь запылает с новой силой, не сомневайтесь!

Так много предсказаний, так много сомнений...

– Я вернусь к тебе, Кристиан! Я найду способ быть с тобой!

– Ты не сможешь найти путь на Альфаир, Линда, – эльфийка задумчиво покачала головой, и длинные нити ее белых волос рассыпались в разные стороны. – Проводником станет другая, та, которая принадлежит этому миру, не вашему. Но не говорите об услышанном отцу, он не позволит моему пророчеству сбыться!

Внезапно в кухню вошел Геодир.

– Ты права, дорогая моя. Твои руны редко ошибаются, Эонита, но еще реже ошибаюсь я. Линда, я буду вынужден стереть твои воспоминания об Альфаире и исказить в памяти образ Кристиана.

– Не забирайте у меня память о нем, умоляю! Я понимаю и всегда понимала, что нам не суждено быть вместе. Но, пожалуйста, позвольте мне хотя бы помнить Кристиана.

Но Геодир уже выходил из кухни, унося с собой последние надежды Линды.

– Это для вашего же блага, – его прощальные слова повисли в воздухе.

Лицо Линды запылало, кровь забурлила от праведного гнева. Девушка бросила взгляд на Кристиана – голова молодого эльфа всё так же покоилась на ее коленях. Безмятежные ангельский лик был невероятно прекрасен, лишь одинокая слеза и влажная дорожка от кончиков его ресниц рассказала Линде о том, насколько сильно переживает Кристиан о беспощадном решении его отца.