Текст книги "Какая нелепость... (СИ)"

Автор книги: Юли Ан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

КАКАЯ  НЕЛЕПОСТЬ...

Молодая женщина в домашнем халате стояла посреди кухни с тетрадью в руке. Откашлявшись, она с выражением прочитала заголовок стихотворения:

– Где ты счастье моё?!

Затем она многозначительно посмотрела на персону с постным лицом и, ничуть не смутившись её мрачного вида, воодушевлённо принялась читать ей следующие строки:

– Спасибо,  Господи,  за  всё:

За  жизнь,  любовь  и  пониманье,

Что я живу среди прекраснейших людей,

Кто так навязчиво печётся о моём сознанье.

Мне легче объяснить себе, когда

Душа полна смятений и страданий  -

Нет больше сил роптать, негодовать -

Вся  жизнь сплошное зазеркалье.

Ты видишь в ней обиду – это гнев в тебе,

Обманы… – значит, ты не доверяешь.

Признав, что все проблемы кроются в твоём уме,

Ты этим их уже искореняешь.

Нет худа иль добра – всё от ума!

Пора бы отказаться от порочащих регалий.

Однажды изменив себя,

Ты рабство в своём сердце отменяешь.

Мы обязательно придём к тому,

Что нужно жить и радоваться каждому мгновенью.

Себя любить, других щадить,

Меняя образ жизни и воззренье.

В Деньгах – свобода и комфорт,

В почёте Слава, Власть и Уваженье.

Но обладая только ими – ты  глупец!

Ведь счастье было в Добрых Отношеньях.

Татьяна захлопнула толстую тетрадь и с гордостью вскинула глаза на женщину, которая, не проронив ни слова, принялась демонстративно намывать посуду.

– Мама, между прочим, Женька эти стихи сам написал, – обратилась она к сердитой женщине. – У него столько талантов! А ты каждый раз мне говоришь о нём такие гадости. Ну, какая он тебе «пьянь подзаборная»? Как у тебя только язык поворачивается такое сказать? – возмутилась Татьяна, пытаясь оправдать в глазах матери своего обожаемого мужа.

– А от кого вчера разило, как от пивного бочка? – подала голос Дарья Потаповна, намывая энергично посуду.

– Вчера Евгений после работы зашёл к Павке-скульптору, и они пригубили по рюмочке. Ты же знаешь, такое происходит крайне редко. И стоит ли вообще на это обращать внимание? Они друзья юности, вспомнили там своё… – она махнула рукой. – Я тоже хороша… перед сном ему столько всякой мерзости наговорила. А тут ты опять муссируешь эту тему. Что мне второй вечер, по твоей милости, из жизни выкидывать?! – она приблизилась к матери. – Мам, ну давай, наконец, оставим эту тему. Нам что, с тобой поговорить уже больше не о чем? – она прижалась к плечу матери, коснувшись губами её щеки.

– Да, о чём с тобой говорить? – отстранилась она от нее. – Если ты рта не даёшь открыть о своём муженьке дегене…

– Кстати, – с загадочным видом перебила её Татьяна, – а ведь Женька закончил свой проект. И на днях получит большой гонорар за свои иллюстрации.

– Гонорар, гонорар! Целый год я только и слышу о нём. Опять одни проекты, когда уже будут, наконец, результаты?! Сидят два дармоеда на моей шее, – она остервенело постучала себя размокшей красной рукой по воображаемому загривку. – Скажите, пожалуйста, замуж она вышла за рисовальщика! Он хоть бы в выходные дни делом занялся! А то – нет, стишки с намёками сочиняет и ложки свои стругает! – она вдруг сделала уж совсем неприятное лицо и ехидно так заговорила: – Я вот только никак не пойму, и кому его деревянные «поскребушки» в наше-то время нужны, а? Вон «выстругал»… – женщина кивнула в сторону сидящего за столом пацанёнка лет трёх, который с аппетитом доедал кашу. – Это, пожалуй, его единственная достойная работа. А так бы… Ух! – она сжала кулак. – Давно бы уже такого зятька взашей вытолкала.

– Э-хе… – вздохнул малец, облизывая ложку. – Вкусно.

– Конечно, вкусно, моя кровиночка, баба для тебя всё сделает, не то, что этот твой…

– Мама, хватит! А то я сейчас на тебя уже совсем обижусь. Евгений хороший отец, и ещё я его люблю. Разве недостаточно уже только за это к нему относиться снисходительно?

– Нет! Мне, вот, недостаточно! – взвизгнула Дарья Потаповна. – Мужик обеспечивать должен свою семью, а иначе нет ему уважения!

– А он и не «мужик», – миролюбиво, но с гордостью заявила Татьяна, – а с большой буквы мужчина! И потом, бывают же разные обстоятельства.

– Бывают, но у нашего только одни: создавать видимость трудяги и возвращаться домой под хмельком!

– Мам, ну, что ты опять говоришь? Когда такое было?!

– Ха! Вчера и было! Пьянь, она и есть пьянь, и это только начало. Помянёшь моё слово! – на этот раз она уже погрозила пальцем своей дочери.

Татьяна отвела от матери взгляд полный негодования и перевела его на сына.

– Так, Антон – спать! – скомандовала она сынишке. – Чего уши развесил? Вон… у нашей бабушки сегодня опять возникло желание повысить степень своей значимости. А для этого ей нужно сначала найти себе жертву, а потом смешать её с грязью! И пыхтеть от благородного гнева. Она у нас такая правильная и заботливая, вот только от общения с ней уже выть всем хочется! – Подхватив сына на руки, Татьяна бросила на мать недобрый взгляд и выскочила из душной кухни.

Выкупав ребёнка, она прошла с ним в спальню и прилегла на кровать. Поглаживая сынишку по пушистым волосам, Татьяна принялась рассказывать Антошке удивительные истории, перелистывая эскизы, которые создал его отец.

Малец поначалу слушал с интересом, разглядывая знакомые ему зарисовки, затем он начал тереть кулачками глаза, позёвывать и, незаметно перенёсся в мир сновидений.

Татьяна с умилением посмотрела на спящего Антошку и погасила настольную лампу, оставив включённым ночник с рассеивающим светом. Потом она аккуратно убрала рисунки мужа в стол и хотела было уже выйти из комнаты, как из коридора послышался звук прокручиваемого в замке ключа.

На её лице тут же вспыхнула улыбка, и Татьяна кинулась было навстречу Евгению, но вспомнив в этот момент слова матери, она чуть ли не физически почувствовала, как пропитывается желчью. По лицу молодой женщины пробежала тень недовольства, и она с нескрываемым раздражением выплыла в коридор.

Евгений старался, как можно меньше создавать шума. Он осторожно прикрыл за собой входную дверь и потянулся к жене.

– Привет, как ты? – он сиял, пребывая в каком-то своём измерении.

– Виделись, – Татьяна неохотно подставила ему свою щёку.

– А Антон уже спит?

– Да. Я только что его уложила.

– Это хорошо…

– Хорошо? Что ты находишь в этом хорошего, что сына своего сутками не видишь?

– Прости, много дел, ты же знаешь. А где мама?

Из кухни послышалось громыхание посуды.

– А-а, – закивал с пониманием Евгений. – Она всё ещё на меня сердится за вчерашнюю рюмашку, да?

Татьяна, поджав губы, утвердительно кивнула головой.

– И ты я смотрю тоже, – он тяжко вздохнул, сунув ноги в тапочки. – Бедные вы мои… как же вам должно быть тяжело.

Не снимая пальто, он потянул Татьяну в спальню, приговаривая:

– Ладно, маму на сегодня оставим в покое. Похоже, она у нас не вписывается в тему, а вот тебе… я всё-таки что-то покажу.

Прикрыв за собой дверь, он с таинственным видом велел ей закрыть глаза.

– Зачем? – на всякий случай поинтересовалась Татьяна, послушно их прикрывая.

Евгений тем временем чем-то зашуршал.

– Не подглядывать! – повысил он на неё шёпот, коснувшись длинными чувствительными пальцами её век.

– Мне ещё так долго стоять? – заккапризничала Татьяна.

– Постой. Вот так… Ещё постой… А вот теперь давай!

Молодая женщина открыла глаза. Перед ней опять возникло лицо мужа, которое так и светилось! Татьяна не улавливала юмора, и её взгляд в недоумении вопрошал «и что?».

Евгений медленно поднял глаза к потолку, и она последовала его примеру. И в этот момент он что-то подбросил вверх. Это что-то, оказались купюрами денег, которые завораживающим листопадом закружились, опускаясь им на головы.

– Ииих! – с придыханием воскликнула Таня.

– Тихо! Антошку разбудишь, – с беспокойством обернулся он к спящему сыну.

– Это наш гонорар! – восторженно зашептала она.

– Это наша поездка на Чёрное море, твоя шуба, золотые коронки Потаповне и Антошкина машина с дистанционным управлением, – с гордостью произнёс Евгений.

Его глаза пылали, в нем проснулся дух добытчика и покровителя своего семейства.

– Ииих! – Татьяна опять издала восторженный звук.

Евгений прервал его жарким поцелуем.

Они на мгновение замерли в объятиях друг друга. В этот момент волна страсти накрыла их тела и понесла в свою бурную пучину. Срывая одежду, они повалились на мягкий ковёр. Их губы, ритм сердец – всё слилось воедино! Супруги, не зная условностей и стеснений, растворилась в своих ощущениях.

Евгений и Татьяна ещё при первом своём знакомстве поняли, что их встреча судьбоносная. Это произошло около четырёх лет назад. Когда на деревьях лопались почки, а воздух был пропитан свежестью и новизной.

Как-то Татьяна случайно попала в одну компанию, куда привела её подруга. Все гости, в том числе и сама хозяйка, были какие-то неестественно-наигранные. Глядя на них, у Татьяны возникло такое ощущение, что они все хотят кем-то казаться, кем не являются на самом деле – в их глазах и словах не было обаяния и искренности. Приглашённые обменивались комплиментами, говорили тосты, которые явно исходили от прыткого ума, но не от чуткого сердца.

Татьяне было жуть как скучно находиться в той компании, и она даже начала теребить рядом сидящую подругу.

– Может пойдём отсюда, а? Что мы здесь с тобой забыли? А вот от этого, – она брезгливо скосила глаза в сторону, – так вообще разит какой-то дрянью, боюсь, что меня сейчас вытошнит. И вообще, не нравятся мне друзья твоего Петьки и сам он смурной какой-то…

Но вдруг вошёл ОН, и всё изменилось! Обстановка и гости для Татьяны стали приветливы и вполне сносны, вот только сердце в тот момент затрепетало в груди. Она с трудом оторвала взгляд от юноши, который, сев напротив неё, сам впился глазами в Татьяну.

Этим юношей оказался Евгений – молодой человек с открытым взглядом. Похоже, он тоже попал сюда случайно и теперь выбивался из этой общей массы «провинциальных актёров».

С этого вечера Татьяна и Евгений больше не расставались. Они всецело и полностью были поглощены друг другом. Она неожиданно стала рассеянной и на удивление женственной, а он ещё более предприимчивым и великодушным.

Время пролетало быстро и незаметно. Им было настолько приятно находиться в обществе друг друга, как если бы каждый из них был наедине с самим собой. Но это, как оказалось, было ещё не всё! Их притягивала друг к другу непостижимая сила, имя которой была Страсть. Они занимались сластолюбием при каждом удобном случае и там, где только им казалось это возможным. Страх быть пойманными на месте совокупления, только подстёгивал их неудержимое желание и будоражил воображение.

Как-то однажды Евгений овладел Татьяной в машине на заднем сиденье, пока их друзья бегали в магазин через дорогу. Тогда они чудом успели придать себе подобающий вид, и только их смущённые лица выдавали ту эйфорию, в которой они пребывали ещё минуту назад.

Как-то случилось это и на водохранилище. Тогда Татьяна и Евгений отплыли на катамаране от берега. Они долго плескались в воде, пока опять ими не овладела неудержимая тяга к плотским утехам. Держась за бортики катамарана, они наслаждались новыми ощущениями, неотрывно смотря в глаза друг другу.

А однажды, они даже умудрились «согрешить» на газоне «Красной площади»! Тогда они возвращались поздней ночью от друзей, были немного навеселе и не ведали, что творили.

Но самым ярким воспоминанием для Евгения был случай, который произошёл в день его рождения. Тогда Татьяна впервые пришла к нему в дом в качестве почётной гостьи. В тот вечер собрались все многочисленные родственники Женьки, которые с любопытством разглядывали девушку, которая, по их мнению, «баллотировалась» в члены их семьи.

Переступив порог его дома, Татьяна вручила имениннику подарок и робко шепнула ему на ухо:

– Жень, ты представляешь, я так спешила… и ещё так волновалась, как воспримут меня твои сородичи, что забыла одеть трусики.

От природы обладая богатой фантазией, воображение Евгения нарисовало такой этюд, от которого, помимо его воли, всё естество именинника сразу же настроилось на эротические сюжеты. Его уже не занимали ни гости, ни суета на кухне – все его мысли были направлены исключительно на смысл тех слов, которые всуе обронила его возлюбленная. Это обстоятельство одновременно и раздражало Евгения, и побуждало на решительные поступки.

– Где я могу помыть руки? – чуть позже поинтересовалась у него Татьяна. – Похоже, нас зовут уже к столу.

– Правильно. Ты гений! – вдруг воскликнул Евгений. – Нам нужно срочно помыть руки. Пошли!

Он чуть ли не втащил свою нимфу в ванную комнату и с коварным видом защёлкнул дверной замок.

За тот вечер они ещё не раз бегали «мыть руки», возвращаясь к праздничному столу с раскрасневшимися лицами и лукавыми глазами.

До самой свадьбы их встречи проходили неожиданно бурно и с впечатляющим финалом, нередко что-то под ними ломалось или обрушивалось им на головы, они были ненасытны друг другом. А когда отношения у молодых приняли законный характер, то пропала некая «изюминка», но сладость от близости присутствовала всегда.

Вот и сегодня, они переполнялись чувствами нежности и страсти. Только на этот раз рычагом вдохновения им служили купюры разных достоинств, которые шелестели под их извивающимися телами. Шелест становился менее интенсивным и вскоре стих совсем.

– Слушай, а в этом что-то есть, – откинувшись на спину, мечтательно произнёс Евгений, оглядывая созданную им поляну из опавших листьев.

– И на чём мы с тобой только не занимались сексом, – продолжила его мысль менее романтичная жена, – а вот на «маминых коронках» нам ещё никогда не доводилось…

– Танюша, мама бы не оценила твоего юмора. Кстати, – приподнялся он на локтях, – можешь пойти к ней и порадовать её нашими успехами.

– Ага, щаз… прям, как есть, пойду и порадую… – Татьяна закатила глаза и эротично потянулась всем телом.

– И откуда в тебе столько распущенности? – Евгений усмехнулся, разглядывая её красивые формы.

Он зачарованно попытался коснуться её изящной шеи. Татьяна увернулась от него.

– Не знаю, что подумала ты, бесстыдница, – Евгений начал ползком преследовать её, – но я имел ввиду, что мы уже хоть завтра можем вернуть все наши долги. – Его голос звучал магически, а в глазах опять появились уже знакомые ей искорки.

– А я имела ввиду только то, что я уже в пути! – опять увернулась от его рук Татьяна и, подхватив с пола халатик, накинула его на себя.

– Тогда скажи Дарье Потаповне, что на ужин я хочу иметь беляши с подливой. И непременно, чтобы они подавались с улыбкой «мадонны», на меньшее я не согласен. Ты так тёще и передай! – устрашающе шипел ей вслед Евгений.

Татьяна тихо засмеялась и скрылась за дверью.

Весь следующий день был полон суеты и мелких событий. С виду, всё как будто было обычно, но всё же разница ощущалась – мир и покой воцарились в доме Евгения.

Вечерело. Дарья Потаповна с милым лицом воодушевлённо жарила беляши и что-то под нос себе напевала, Антошка елозил машинкой по полу, а Татьяна крутилась у зеркала, примеряя новую блузку.

– Мам, ну как она тебе? – Таня заглянула на кухню в своей элегантной обнове.

– Просто великолепно! Евгению очень понравится, если тебя это интересует, – и она вновь затянула свою бодрящую душу песню.

– Спасибо, – кротко ответила Татьяна, а у самой с лица не сходила блуждающая улыбка.

Весь день она думала о них с мужем. Последнее время у неё с Евгением были несколько натянутые отношения, а вчерашний вечер всё неожиданно изменил. Даже её мать заметно ослабила хватку и менее критично отзывалась о своём зяте, что давало Татьяне возможность расправить плечи и дышать полной грудью.

Молодая хозяйка ждала мужа с работы и ей не терпелось сказать ему о том, что она любит его и будет любить независимо от того, сколько денег он зарабатывает. А в душе ей было стыдно за то, что, не желая того сама, она подпала под влияние своей матери, напитав себя раздражением и обидой. Но об этом она с Евгением, конечно, говорить не станет, а только со своей стороны приложит все усилия, чтобы впредь, в её обществе, он чувствовал себя уютно и комфортно.

А с матерью Татьяна решила серьёзно поговорить. Она обязательно скажет ей: «Мама, если ты желаешь счастья мне и своему внуку, то тебе придётся пересмотреть своё отношение к Жене, а то иначе, нам придётся уйти на квартиру, чтобы не отравлять друг другу жизнь…».

Татьяна любила свою мать и безмерно была ей благодарна за все те жертвы, которые та принесла ей в своё время. Но сейчас Татьяну тяготили её бесконечные претензии и беспокойства, которые та вносила в семью.

Покосившись в сторону хлопочущей у стола матери, Татьяна тяжко вздохнула и подумала: «бедная моя мамочка».

Она вдруг вспомнила, как когда-то та поведала ей о своём детстве, о её вечно занятых родителях и ненавистном детском саде, в котором ей было так безнадёжно тоскливо. Там маленькую Дарью никто не обижал, но в казённых стенах она чувствовала себя потерянной и ненужной. Никакие уговоры со стороны воспитателей ей тоже не помогали. Дарёнка каждое утро с воплями появлялась в детском саду и на протяжении всего дня её не покидало состояние подавленности. Были моменты, когда ей совсем становилось невмоготу и тогда слезы неудержимым потоком катились у неё из глаз. На вопросы воспитательницы «что случилось?» Дарья обычно отвечала, что больно ударилась или прищемила палец, и только близкой подружке, тихой Флорке, она признавалась, что хочет домой, к маме. А вечером она завороженно смотрела с надеждой на входную дверь, из-за которой всё чаще появлялись чужие мамы.

Когда Дарья перешла в старшую группу, то её начали по пятницам оставлять в продлёнке на ночь, от чего степень её одиночества только ещё больше возросла.

Размышляя об этом, Татьяна недоумевала, и что же её маленькую маму так тянуло домой? Ведь из её рассказов она помнила, что как только отец возвращался с работы, то её родители сразу же начинали выяснять между собой отношения. Возможно, не сразу и не так часто, как казалось Дарёнке, но эти скандалы по силе своей были столь яркими и бурными, что они основательно отпечатались в сознании ребёнка, сформировав в её воображении искажённое представление о семейной жизни.

Уже потом, гораздо позже, детство у Дарьи будет ассоциироваться с её орущими друг на друга родителями. В её памяти отложатся именно те моменты, когда в их дебатах «кто лучше и порядочнее» настигал апофеоз! К тому времени душа девчушки уже трепетала от ужаса и страха. И она, рыдая, в отчаянье кидалась с мольбой в ноги матери, чтобы та ничего «ему» не отвечала, «что он покричит, покричит и сам успокоится». Но мать была уже взвинчена до такого предела, что ей не дано было слышать ни голоса своего разума, ни Дашкиных заклинаний.

Этот кошмар неизвестно сколько бы ещё мог продолжаться, если бы Жизнь не смилостивилась над этой несчастной семьёй и не послала матери Дарьи гипоталамический синдром, с которым та попала в неврологический диспансер, а её отцу – новую женщину.

Мать Дарьи, по выходу из больницы, была ошарашена очередным ударом, который на этот раз был нанесён ей со спины. Но, Жизнь знала что творит. Не прошло и года, как сама мать Дарьи познакомилась с мужчиной своей мечты, с которым та прожила добрую часть своей жизни. Их встреча состоялась на курорте. Туда она попала по настоятельной рекомендации врачей после лечения в их неврологической клинике.

Татьяна, анализируя житьё-бытьё своих предков, неожиданно для себя поняла, отчего люди так нетерпимы по отношению друг к другу – отчасти, она винила в этом неблагополучное детство, в котором было так много суеты, и так мало искренней заботы и любви.

Татьяна никогда не осуждала отца своей матери за его крутой нрав. Таня знала, что её дед рос в большой семье, где с двухлетнего возраста воспитывался мачехой, женщиной порядочной и справедливой, но не наделённой чуткостью и гибкостью характера.

Таня мысленно опять вернулась к образу своей матери: «Если бы только она не накручивала меня против Евгения, если бы только она хвалила людей за их порывы и проявляла снисходительность к их промахам! Если бы только она могла видеть человеческие достоинства, а не концентрировать свое внимание исключительно на их недостатках – как бы она тогда облегчила свою жизнь и жизнь окружающих…».

Размышляя над сложившейся ситуацией в своей семье, Татьяна неожиданно услышала тихий голос своей интуиции, который ей подсказывал, что рано или поздно всё образуется, только нужно искренне к этому стремиться. Эта мысль придала ей уверенности и развеяла все сомнения на этот счёт. Теперь она точно знала, что непременно совладает собой и, несмотря на меркантильные взгляды своей матери, сумеет заменить окрики и оправдания на недостающую любовь, в которой так давно нуждалась её мама.

Татьяна оторвала свой взгляд от семейных фотографий, которые так мило оживляли книжную полку и подошла к окну. На улице уже давно стемнело, накрапывал мелкий моросящий дождь, и редкие прохожие мелькали в свете тусклых фонарей. Таня посмотрела на часы. Уже с минуту на минуту должен был вернуться с работы Евгений.

Там, в ночи, она увидела подъезжающий к остановке автобус, который остановился, распахнув двери. Из него выскочил мужчина с двумя букетами цветов. Он не шёл, а летел к их дому через дорогу. В нём Татьяна признала своего мужа.

– Женька, – произнесла она тихо, и лицо её расплылось в счастливой улыбке. – Антошка, папа приехал! – восторженно воскликнула она, развернувшись к сынишке.

Антон бросил машинку и побежал в коридор встречать отца. Дарья Потаповна оборвала на полу-ноте свою бесконечную песню, зачем-то тоже направилась встречать своего «блаженного» зятя.

Вся семья, объединённая какой-то спонтанной радостью, собралась у входной двери, чтобы встретить своего кормильца.

В подъезде послышались шаги.

Дверь квартиры распахнулась.

Глава семьи, переступая через две ступеньки, легко поднимался по лестнице. Он таинственно улыбался в предвкушении встречи с женой. Увидев в проёме двери всё своё семейство, он на мгновение замер, но их сияющие лица тут же рассеяли неожиданно возникшую у него тревогу.

Евгений приветливо всем улыбнулся и уверенно шагнул в квартиру.

– Здрасьте, что это у нас здесь такое происходит? – на всякий случай поинтересовался он и потянулся к жене.

В этот момент раздался звонкий голосок Антошки:

– Ура, наша «пьянь» пришла! – и кинулся обнимать своего остолбеневшего отца.

Татьяна и Дарья Потаповна так и обомлели. Потеряв дар речи, они устремили свои взгляды на Евгения, у которого в одно мгновение отхлынула вся кровь от лица.

Потрепав по голове сынишку, он с вымученной улыбкой вручил оба букета тёще и с надрывом в голосе обратился к жене:

– Это ты его научила? – он смерил её осуждающим взглядом и скрылся в их спальне.

Антошка вприпрыжку поскакал за ним.

– Какая нелепость… – тихо произнесла Татьяна.

– Какая стыдобища! – зашипела Дарья Потаповна, прикрывая ладонью рот. – Танька, ты же знаешь…

– Эх, мама, мама, – Татьяна с болезненным видом отмахнулась от неё. Её тело неожиданно стало слабым и немощным, она жалобно заскулила. – Как я устала…

Мать, покусывая губы, смотрела на Татьяну. Сейчас ей было тяжело смотреть на дочь. Она желала ей красивой и насыщенной жизни, совсем не той, которую ей мог предложить её художник. Разве не о счастье дочери мечтает каждая мать? Конечно, это так! Но вот только последнее время стало уже закономерностью, что каждый раз, когда она вмешивается в их отношения, её дочь становится глубоко несчастной.

Татьяна, как бы прочитав её мысли, подняла к ней своё заплаканное лицо и произнесла:

– Мама, я знаю, чего ты хочешь. Ты мечтаешь, чтобы я жила в роскоши и достатке, так? Но мне нравится мой Мир, который я сама себе создала!

Дарья Потаповна открыла было рот, чтобы произнести речь в своё оправдание, но Татьяна не дала ей такой возможности и продолжила:

– Мама, раз ты подарила мне эту жизнь, значит, я имею право распоряжаться ею, как пожелаю, так? Ведь даренное не отбирают… Вот только я одно не пойму, что ты сделала в своей жизни не так, раз постоянно посягаешь на мою?

– Доченька, я же…

– Я знаю, что «ты этого не хотела», – она одним махом стёрла слёзы с лица. – Я надеюсь, что ты однажды сделаешь правильные выводы… Ну, хотя бы попытайся… Я люблю и тебя и Женьку, ну как же так… – её глаза опять заблестели от избытка в них влаги.

– Прости, я постараюсь, – заверила её растроганная мать, она похлопала дочь по руке и добавила, – а Женька у нас добрый и долго сердиться не умеет.

– Эх, мама, мама… И чего тебе только не живется спокойно?

Дарья Потаповна потупила глаза и закивала головой, прижав к своей груди благоухающие цветы от Евгения.

– Пойди к нему дочка, пойди. И скажи, что его любимые беляши уже давно на столе. А дети… – она сделала неопределённый жест рукой, – что дети? Они такие несчастные из этих… своих детских садов. Оттуда они не то что бранные слова, а даже вшей домой приносят!

– Мама! – вскинула руки Татьяна. – Вот причём тут Антошка?! И, уж тем более, детские сады со вшами?

Дарья Потаповна, глядя ей в глаза, неожиданно задушевно произнесла:

– Тогда…

В последний раз придумай что-нибудь сама.

А я клянусь тебе, что плохо отзываться о Евгении не стану.

Прости ты доченька меня,

Что так сварлива стала.

У Татьяны округлились глаза.

– Мам, да ты стихами заговорила…

Дарья Потаповна застенчиво ей улыбнулась.

– Когда-то в молодости я не одну тетрадь своими сочинениями исписала. – И тихо добавила: – Тань, принесла бы ты мне Женькины стихи… ну те, что вчера читала. Мне бы хотелось самой их почитать.

Татьяна почувствовала, как у неё опять комок подступил к горлу, и от избытка чувств она обняла мать.

– Мама, я знала… я знала, что…

В этот момент, дверь спальни приоткрылась. Евгений с взъерошенными волосами с ребенком на руках появился в проёме двери.

– Ничего себе… – послышался его голос. – Я думал, что жена с тёщей убиваются от того, что вскрылось их постыдное отношение к главе семейства! А они тут ликуют, поздравляют друг друга с…

– Евгений, прости сынок, – подала голос растроганная Дарья Потаповна. – Пошлите лучше все к столу, а то наш ужин уже совсем остыл.

– Пошли, мать, – кивнул тёще Евгений. – Вот! Как мужа встречать нужно. Учись! – обратился он к Татьяне. – А то сразу и не поймёшь, куда попал с такими приветствиями, – он покосился на сынишку.

– Домой попал, домой – не сомневайся, – Татьяна прильнула к мужу, чмокнув его в щёку.

Он обнял её свободной рукой, и они направились на кухню.

У Дарьи Потаповны, глядя им вслед, неожиданно в памяти всплыла строчка из недавно услышанного ею стихотворения. И она еле слышно зашевелила губами:

– Как там он это сказал? Ах да, а «…счастье было в добрых отношеньях».

И тут Дарья Потаповна сделала для себя неожиданное заключение: «Хороший все-таки у меня зять, хоть и непутёвый, но… похоже, правильно мыслит, чертяка».

НОЯБРЬ – 2012                                                                Юли Ан https://www.facebook.com/yulia.anoshina.1

P.S. Рассказ «Какая нелепость» наряду с семью другими повестями и новеллами входит в состав книги «Шикша-Гуру» которая полностью размещена на этом сайте: https://www.smashwords.com/profile/view/YULIAN Там же вы найдете книгу «По ту сторону окна».