Текст книги "Убийства в десятиугольном доме"

Автор книги: Yukito Ayatsuji

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Ван высадился на острове раньше остальных, чтобы все приготовить.

– Простудился? Ничего серьезного? – озабоченно поинтересовался Леру, поправляя очки, соскользнувшие на кончик потного носа.

– Да нормалек, – неуверенно хохотнул Ван, передернув худыми плечами.

* * *

Следом за Ваном его товарищи вошли в дом.

Миновав голубую двустворчатую дверь, прибывшие очутились в просторной прихожей. Впрочем, они тут же поняли, что это оптический обман. При ближайшем рассмотрении прихожая получалась не такой уж большой. Форма у нее была не прямоугольная, и из-за этого помещение выглядело больше, чем на самом деле.

В стене перед ними оказалась еще одна двустворчатая дверь, которая вела в глубь дома. Приглядевшись, студенты заметили, что эта стена уступает в ширине той, что была у них за спиной. То есть прихожая напоминала трапецию, сужавшуюся от входа к противоположной стене.

Странный вид комнаты произвел впечатление на всех, кроме Вана, но когда, миновав дверь, они вошли в холл, замысел планировщика стал понятен. Перед ними было десятиугольное помещение, все стены которого имели одинаковую ширину.

Чтобы понять устройство этого дома, лучше всего, наверное, изобразить его план на бумаге.

Отличительной чертой дома-декагона, как следует из названия, было то, что его внешние стены имели форму правильного десятиугольника. Внутри этого большого десятиугольника находился холл – малый декагон, образованный десятью прилегающими друг к другу отдельными блоками. Иначе говоря, внутренний декагон (холл) находился в окружении десяти трапециевидных помещений. Одним из них была прихожая, через которую только что прошли студенты.

– Ну как? Чудно́, правда? – спросил Ван, оборачиваясь. – Вон та двойная дверь напротив – кухня. Слева от нее – туалет и ванная. Остальные семь комнат – гостевые.

– В десятиугольном доме десятиугольный холл… – Оглядевшись как следует, Эллери подошел к большому белому столу, стоявшему в центре холла, и забарабанил пальцами по краю. – Надо же! Стол и тот десятиугольный. Круто! Может, убиенный Сэйдзи Накамура страдал от мономании?[4]4
  Мономания – навязчивая или чрезмерная увлеченность одной идеей или субъектом; одностороннее однопредметное помешательство.


[Закрыть]

– Всяко бывает, – отозвался Леру. – Я слышал, в сгоревшей Голубой вилле все было голубое – от пола до потолка, даже мебель.

Человека, который двадцать лет назад перебрался на этот остров и возвел на нем Голубую виллу, звали Сэйдзи Накамура. Он же, конечно, построил и Десятиугольный дом.

Рис. 2. План Десятиугольного дома

– Но как же мы будем отличать эти комнаты? – ни к кому особенно не обращаясь, задала вопрос Агата.

В прихожую и на кухню вели одинаковые двойные двери. Обе были украшены узорчатым стеклом, заключенным в рамы из некрашеного дерева. В закрытом состоянии никто не смог бы найти разницу между ними. По каждую сторону от этих дверей располагались по четыре двери – все из некрашеного дерева и не отличимые с виду, за которыми находились комнаты гостей. В холле не было никакой мебели или каких-либо предметов домашней утвари, которые помогали бы ориентироваться, так что опасения Агаты имели под собой основания.

– Есть такая проблема. Я сам сегодня утром несколько раз заходил не в те комнаты. – Ван криво усмехнулся. Веки у него слегка припухли – из-за температуры, наверное. – А давайте сделаем таблички с именами и повесим на двери. Орци! Ты взяла свой альбом?

Услышав свое имя, Орци робко подняла голову.

Она была маленького роста, да еще и пухленькая и, наверное, поэтому всегда носила только черное, но проблему это не решало – в таких нарядах она выглядела старомодной простушкой. Особенно на фоне яркой и живой Агаты. Из-за этого Орци при разговоре все время опускала глаза. Зато она здорово рисовала. Ее хобби была традиционная японская живопись.

– Да, взяла. Принести?

– Можно потом… Ну что, ребята, разбирайте комнаты. Все они одинаковые, так что можете не спорить. Только эту не занимайте. Я уже в ней живу. – Ван указал на одну из дверей. – Если кому нужны ключи, они в замочных скважинах.

– Все понятно, – живо отозвался Эллери.

– Тогда давайте передохнем и осмотрим остров.

3

Комнаты поделили быстро.

Левую сторону от прихожей заняли Ван, Орци и По, правую – Эллери, Агата, Карр и Леру.

Когда вновь прибывшие разошлись с багажом по комнатам, Ван, привалившись спиной к двери своей комнаты, достал из кармана жилета цвета слоновой кости пачку «Севен старз» и закурил. Затем с чувством выполненного долга обвел внимательным взглядом полутемный холл.

Стены холла покрыты белой штукатуркой, пол выложен большими голубыми плитками, поэтому по дому можно было ходить в обуви. В центре потолка, который образовывали панели, отходившие вверх по диагонали от каждой из десяти стен, находилось окно, тоже в форме десятиугольника. Свет из него проливался на голые стропила и потом падал на такой же десятиугольный белый стол, стоявший посреди холла. Вокруг стола стояли десять стульев из некрашеного дерева в голубых матерчатых чехлах. Кроме них и круглой, похожей на маятник лампы, свисавшей со стропил, других предметов интерьера в холле не было.

Электричество отсутствовало. В холл проникал лишь дневной свет из окна в потолке, от чего помещение даже днем казалось пристанищем таинственных теней.

Через несколько минут из своей комнаты неторопливо вышел По. На нем были вылинявшие джинсы и светло-синяя рубашка.

– Ого! Быстро ты, однако… Подожди, сейчас кофе принесу.

Держа горящую сигарету между пальцами, Ван отправился на кухню. Он учился на третьем курсе естественного факультета и был на год младше По, четверокурсника факультета медицины.

– Ты извини, старик, что тебе пришлось здесь за нас париться – одеяла таскать и прочее…

– Да ничего. Мне тут помогли.

В холле, подвязывая косынкой длинные волосы, появилась Агата.

– Какие замечательные комнаты, Ван! Я думала, здесь все куда хуже… Кофе? Давайте я приготовлю, – весело предложила она.

В кухне Агата увидела стеклянную банку с черной этикеткой.

– Растворимый? – разочарованно протянула девушка, встряхивая банку.

– Ну а какой еще? – парировал Ван. – Мы же не на курорте, а на необитаемом острове.

Агата слегка надула губки, подкрашенные розовой помадой.

– А еда?

– В холодильнике. Только он не работает – из-за пожара вырубился свет и телефон. Но, я надеюсь, продуктов хватит.

– Будем надеяться. А вода есть?

– Да, водопровод я открыл и еще подключил газовый баллон, который привез с собой. Так что можно пользоваться плитой и бойлером. Можно даже попробовать помыться, хотя я бы не советовал.

– Молодец! Хм-м… Тут и кастрюли есть, посуда… Это ты все на себе притащил?

– Нет, от старого хозяина осталось. Еще есть три кухонных ножа. А разделочная доска совсем заплесневела.

К Вану и Агате робко подошла Орци.

– А-а, Орци! Давай-ка подключайся. Тут столько всего осталось… надо все вымыть как следует.

Агата пожала плечами и сняла черный кожаный жакет. Потом обернулась к По, который заглядывал в кухню из-за спины Вана и Орци, и сказала:

– Нечего тебе тут делать, если помогать не собираешься. Пойди осмотри остров. Все равно, пока мы всё тут не уберем, кофе не получишь.

Уперев руку в бок, она бросила сердитый взгляд на По. Ван криво улыбнулся и с грустным видом удалился вместе с приятелем. Агата холодно бросила им в спину:

– И не забудьте про таблички на двери. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из вас ввалился ко мне, когда я буду переодеваться.

В холле появились Эллери и Леру.

– Что? Выставила вас королева? – рассмеялся Эллери, прикладывая тонкий палец к худому подбородку.

– Совершенно верно. Повинуясь приказанию ее величества, лучше сначала прогуляться по острову.

– Пожалуй. А где Карр? Не выходил еще?

– Он ушел. Один, – сказал Леру, бросив взгляд на входную дверь.

– Уже?

– Он у нас любит одиночество, – с иронией произнес Эллери и улыбнулся.

* * *

Справа от Десятиугольного дома, с северной стороны, стояли высокие сосны. В одном месте в ряду деревьев образовался разрыв, и ветви растущих напротив черных сосен наклонились так, что получилось подобие арки, пройдя под которой четверо приятелей оказались на том месте, где стояла Голубая вилла.

Все, что от нее осталось, – это фундамент и кучи мусора. Разбитый перед домом большой заброшенный сад был засыпан толстым слоем пепла, вокруг – даже больно было на это смотреть – торчали стволы деревьев, засохшие от опалившего их огня.

– Смотрите-ка, все сгорело. Какой же должен быть пожар, чтобы ничего не осталось?

Глядя на открывшуюся перед ними картину полного запустения, Эллери вздохнул:

– Да уж. Ничегошеньки.

– Ван, ты тоже здесь в первый раз?

Тот кивнул:

– Дядя много рассказывал мне об острове, но раньше я здесь не бывал. Сегодня утром я порядком намучился с вещами, перетаскивая их туда-сюда, а тут еще температура, так что решил один по острову не лазить.

– Ну и правильно. Тем более что здесь, кроме пепла и мусора, ничего нет.

– А ты бы обрадовался, если б мы здесь труп нашли? Да, Эллери? – Леру ухмыльнулся.

– Отстань! Сам ты труп!

Узкая тропинка уходила на запад, в сосновую рощу, и упиралась в скалы. Вдали, в открывшейся перед ними морской лазури, неясной темной тенью маячил мыс J.

– Ну и погодка! Тишь да гладь.

Сладко потянувшись, Эллери повернулся к морю. Невысокий Леру, укутав руки в полу толстовки, последовал его примеру.

– Трудно поверить, что всего полгода назад здесь случился такой ужас. Скажи, Эллери?

– Ужас… Лучше не скажешь. «Загадочное убийство четырех человек на “Голубой вилле” на Рогатом острове».

– В книгах чего только не напишут – и пять человек, и десять на тот свет отправят. Мы уже привыкли. А тут все было по-настоящему, и, можно сказать, совсем недалеко… Я просто был в шоке, когда узнал про это в новостях по телику.

– Когда точно это произошло? Ранним утром двадцатого сентября? На острове Цунодзима в так называемой Голубой вилле, принадлежавшей Сэйдзи Накамуре, возник пожар. Здание сгорело полностью. На пожарище были найдены четыре трупа: самого Сэйдзи Накамуры, его жены Кадзуэ и живших с ними слуг-супругов. – Голос Эллери звучал бесстрастно, он будто зачитывал текст по бумажке. – В телах всех погибших обнаружили высокое содержание снотворного, при этом экспертиза установила, что смерть была вызвана разными причинами. Слуги задушены веревкой в своей комнате, головы разбиты топором. Хозяина виллы, Сэйдзи, облили керосином и, очевидно, сожгли. Его жену, Кадзуэ, нашли в той же комнате. Она умерла от удушья; орудием убийства стала веревка или шнурок. Кроме того, у нее была отрублена левая кисть. Обнаружить ее на пожарище не удалось. Вот такая картина, Леру.

– Еще вроде был садовник, который исчез…

– Да-да. Он нанялся к Накамуре на работу и появился на острове всего за несколько дней до того, как это все случилось, но полиция его так и не нашла. Как в воду канул.

– Ну да.

– Есть две точки зрения на это дело. Первая – садовник и есть преступник, поэтому он и исчез. Вторая – преступление совершил кто-то другой, а садовник – например, спасаясь от убийцы – свалился с утеса, и его унесло течением…

– Полиция, похоже, склонялась к версии, что преступником был садовник. Хотя что показало расследование, неизвестно. А ты что об этом думаешь, Эллери?

– Так… – начал Эллери, легким движением откидывая назад упавшую на лоб прядь волос, растрепавшихся на ветру. – К сожалению, у нас слишком мало информации. Все, что нам известно, мы знаем из новостей, пока вокруг этого дела несколько дней стоял шум в газетах.

– Куда подевался твой боевой настрой?

– Да никуда он не подевался. Можно рассуждать сколько угодно, строить разные теории… Однако у нас не хватает информации, чтобы считать теорему доказанной. Кроме того, в данном конкретном случае полиция провела расследование довольно топорно. Хотя на месте преступления больше ничего не осталось. Так ведь? Выживших на острове не было. Естественно, следователи поспешили объявить преступником пропавшего садовника.

– Все так.

– Истина лежит под этими головешками.

Эллери повернулся и, пройдясь по заваленному битым кирпичом пожарищу, поднял с земли обломок доски. Нагнулся, разглядывая место, где она лежала.

– Ты чего? – Леру наклонил голову.

– А забавно было бы найти сейчас пропавшую руку жены Накамуры, – с серьезным видом отозвался Эллери.

– Еще скажи: хорошо бы найти под полом Десятиугольного дома скелет садовника.

– Ну, вы даете! – По, до сих пор молча слушавший разговор Эллери и Леру, изумленно посмотрел на них и погладил длинную бороду. – А ты, я смотрю, шутник, Эллери.

– Это точно, – согласился Леру. – Если завтра на острове что-нибудь произойдет, получится любимый Эллери классический случай «домика в горах в снежную бурю». Мы говорили об этом, когда плыли сюда. Как бы он обрадовался, если б здесь произошло серийное убийство, как в «Десяти негритятах»!

– И его первого и убили бы.

По вообще был неразговорчив, но иногда бросал ядовитые реплики в стиле «редко, но метко».

Леру и Ван посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– «Серийное убийство на покинутом острове». А что? Звучит неплохо, – без малейшего смущения и робости заявил Эллери. – Это как раз то, что нужно. А я возьму на себя роль детектива. Ну, кто бросит вызов мне, Эллери Куину?

4

– В таких ситуациях, как сейчас, женщинам достается больше всего. Мы для них что-то вроде прислуги, – ворчала Агата, быстро разбирая вымытую посуду. Вызвавшаяся ей помогать Орци стояла рядом, следя за быстрыми движениями белых тонких пальцев Агаты, пока не сообразила, что ее собственные руки ничем не заняты.

– Пусть мужчины тоже на кухне поработают. Они не должны думать, что на нас можно все свалить. Как считаешь?

– Э-э… ну да…

– Эллери все время так важничает… Представляю его в фартуке и с половником. Сногсшибательное зрелище!

Агата весело расхохоталась. Орци покосилась на ее резко очерченный профиль и вздохнула.

Умное лицо, нос безукоризненной формы. Глаза подведены легкими фиолетовыми тенями. Длинные волнистые волосы хорошо ухожены.

Всегда веселая и излучавшая уверенность в себе Агата обладала скорее мужским характером, но при этом прекрасно понимала, что она женщина. Ей нравилось ловить на себе взгляды мужчин, привлеченных ее яркой красотой.

А я по сравнению с ней…

Маленький кругленький носик. Детские красные щеки, усыпанные веснушками. Большие глаза, беспокойно рыскающие по сторонам, совсем не подходили к ее лицу. Орци понимала, что, даже если она попробует накраситься, как Агата, толку не будет. Она не просто стеснялась своей внешности, а испытывала отвращение к своей робости, неуверенности, склонности к одолевавшим ее напрасным страхам и к отсутствию интереса к происходящему вокруг.

Их семерка часто собиралась вместе, и всякий раз девушек было только двое – она и Агата. Эта повторяющаяся неизбежность давила на Орци.

Не надо было мне сюда ехать. Вот какая мысль настойчиво преследовала ее.

Сначала у Орци не лежала душа к поездке на этот остров. Ей казалось, что появление там их компании осквернит память погибших. Однако робость не позволила ей устоять перед настойчивыми просьбами приятелей.

– Ой, какое суперское колечко! – сказала Агата, заметив кольцо на среднем пальце левой руки Орци. – Давно оно у тебя?

Орци уклончиво покачала головой:

– Не… не очень.

– Не иначе кто-то подарил? Хороший человек…

– Нет, что ты!

В конце концов Орци все-таки решила ехать. Она не осквернит память, она поедет, чтобы отдать последний долг тем людям, которые там умерли.

– Орци, ты всегда такая?

– Какая?

– Закрытая. Все держишь в себе. Мы уже два года знакомы, но мне кажется, что я о тебе почти ничего не знаю. Я не имею ничего против, конечно… Просто это как-то странно.

– Странно?

– Ну да. Мне приходит в голову эта мысль, когда я читаю твои рассказы в журнале нашего клуба. В них ты такая живая, ясная, а на деле…

– Потому что рассказы – это выдуманный мир.

Избегая взгляда Агаты, Орци отвернулась. На губах ее появилась смущенная улыбка.

– У меня с реальностью как-то не ладится. Я терпеть себя не могу. Мне всё во мне не нравится.

– Ну что ты! – Агата рассмеялась и провела пальцами по аккуратным коротким волосам Орци. – Просто тебе не хватает уверенности. А без нее никак. Ты очень милая, симпатичная… Ты ничего про себя не знаешь. Ну что ты голову все время опускаешь? Смотри гордо.

– Ты хорошая, Агата.

– Да ладно тебе. Давай уберем все быстрее и приготовим перекусить что-нибудь.

* * *

Эллери, Леру и Ван все еще бродили по пепелищу, на месте которого еще недавно стояла Голубая вилла. Они решили осмотреть раскинувшуюся напротив рощу.

– Эллери! И ты, Ван! Нам тут жить ровно неделю, и я хотел вас попросить…

Глазки Леру за стеклами комичных очочков в круглой серебряной оправе – хотя сам он не считал их комичными – засверкали.

– Я не говорю о ста страницах, пусть будет пятьдесят.

– Ой-ой, Леру! Шутишь?

– Я всегда серьезен. Ты же знаешь, Эллери.

– Но мы же совсем не за этим сюда приехали. Скажи, Ван?

– Согласен.

– Но я же вам уже объяснял. Я хочу выпустить следующий номер «Острова мертвых» пораньше, к середине апреля. Он нам нужен для привлечения новых членов в наш клуб, и еще – это специальный выпуск, посвященный десятилетию клуба. Я тоже сделаю все, что смогу, ведь я же буду редактором. Вы же не хотите, чтобы я облажался с журналом с самого начала?

Леру, студент второго курса литературного факультета, в апреле должен был стать редактором «Острова мертвых» – журнала Клуба детективов.

– Послушай, Леру. – Эллери извлек из кармана рубашки цвета красного вина пачку «Салема» и распечатал ее. Он учился на третьем курсе юридического факультета и до апреля считался редактором «Острова мертвых». – Тебе надо подбить на это дело Карра. О содержании говорить не буду, но то, что он самый плодовитый автор в нашем клубе, это факт. Ван, дай прикурить…

– Подколоть его решил?

– Вовсе нет. Карр первый начал.

– Если уж ты про него, что-то он не в духе, – заметил Леру.

– Есть причина. – Эллери, хмыкнув, выпустил изо рта тонкую струйку дыма.

– Что за причина?

– Наш бедный Карр попробовал на днях подкатиться к Агате и получил от ворот поворот. Тяжелый случай!

– К госпоже Агате? Ого! Какой храбрец!

– Может, со злости, а может, еще почему-то он сунулся к Орци – и тут ничего не выгорело.

– К Орци… – Ван нахмурил брови.

– Ну да. То есть нашему писателю невесело.

– Да-а, какое уж тут веселье… Под одной крышей с девчонками, которые тебя послали.

– Так что, дорогой Леру, тебе придется сильно постараться, если хочешь, чтобы Карр что-то написал для журнала.

В этот момент юноши увидели направлявшуюся к ним Агату. Она остановилась возле арки, образованной ветвями черных сосен, и замахала им руками:

– Обед готов. А где По и Карр? Они разве не с вами?

* * *

Узкая тропинка начиналась от заднего двора Десятиугольного дома и вела в сосновую рощу.

Он намеревался пройти по ней, чтобы посмотреть на утесы на восточном берегу острова, но чем дальше он шел, тем у́же становилась тропа. Кроме того, она все время виляла из стороны в сторону, и через каких-то пятьдесят метров он перестал ориентироваться.

В роще было сумрачно и уныло. Стебли бамбука, росшего между деревьями, цеплялись за одежду при каждом шаге. Он несколько раз спотыкался о кочки и едва устоял на ногах. Думал повернуть назад, но его охватила досада – с какой стати! Островок крошечный, и потеряться здесь невозможно.

Высокий ворот свитера, пододетого под куртку, промок от пота. Когда, казалось, терпеть это неудобство стало невозможно, тропинка наконец вывела его из рощи.

Он очутился на вершине утеса. Яркая синева моря слепила глаза. В конце тропинки лицом к морю стоял высокий человек. Это был По.

– Ты что здесь…

По обернулся на звук шагов и, увидев Карра, снова перевел взгляд на море.

– Это северная часть острова. А вот там, наверное, Кошачий остров.

Он указал пальцем на островок, торчавший из воды в нескольких десятках метров от берега. Его и островом назвать было нельзя. Скорее риф, на круглой макушке которого росло несколько низких кустиков. Формой он напоминал сжавшееся в комок, покрытое темной шерстью животное. Отсюда и название.

Поглядев на остров, Карр повел носом: «Фу-у!»

– Что с тобой? Чего ты такой кислый?

– Хм-м… Жалею, что приехал сюда. Не надо было. – Нахмурившись, он принялся жаловаться на жизнь: – Если в прошлом году здесь что-то произошло, это еще не значит, что сейчас нас ждет что-то интересное. Я думал, поездка поможет стимулировать воображение, вот и поехал. Но как представлю, что целую неделю придется видеть эти физиономии… Поневоле скиснешь.

Карр, как и Эллери, учился на третьем курсе на юриста. Он поступил в университет с первого раза, поэтому был ровесником четверокурсника По. Карр был среднего роста и средней упитанности, но из-за сутулости и короткой шеи казался ниже, чем на самом деле.

– Ты чего тут один-то?

– Да так…

По сощурил под густыми бровями и без того узкие глазки. Извлек сигарету из похожего на коробочку для лекарств портсигара, сделанного из березовой коры и висевшего у него на поясе, и сунул в рот. Потом протянул портсигар Карру.

– Сколько пачек ты привез? Так все сигареты раздашь, самому не останется… Ты же много куришь.

– Да, люблю покурить, хотя и медик.

– И только «Ларк»… Интеллигенция такие не курит, – бесцеремонно заметил Карр, однако предложенную сигарету принял. – Но все ж лучше, чем ментолки малыша Эллери…

– Послушай, Карр, я не советовал бы тебе все время собачиться с Эллери. Ничего интересного в этом нет. Что толку его задирать? Он просто посмеется над тобой, и всё.

Карр прикурил от своей зажигалки и отвернулся:

– Кто бы говорил…

Слова Карра По не задели. Он молчал, с удовольствием вдыхая дым сигареты.

Постояв немного, Карр швырнул недокуренную сигарету в море, сел на камень и достал из куртки фляжку с виски. Нетерпеливо выдернув пробку, сделал большой глоток.

– Прямо днем начинаешь?

– Не твое дело.

– Молодец! – Тон По стал жестким. – Ты бы как-то себя ограничивал. Кабы только днем, а то…

– А-а! Так ты все об этом переживаешь?

– Да ты пойми…

– Нечего тут понимать. Сколько уже времени прошло… Что теперь, до самой смерти об этом думать?

Не обращая внимания на неодобрительный взгляд, который, не сказав ни слова, бросил на него По, Карр еще раз приложился к фляжке.

– Меня не только Эллери достает. Это же необитаемый остров. Бабы что здесь делают?

– Ну да, остров необитаемый. Но у нас все-таки не игра на выживание.

– О’кей, пусть так. Но у меня нет никакого желания торчать здесь вместе с Агатой, которая только и может, что нос задирать. И еще эта Орци… Так получилось, что за последнюю пару лет у нас образовалось что-то вроде «дружной семерки». Так что громко об этом не скажешь, но это ничего не меняет – толку от этой угрюмой, совершенно никчемной девицы никакого, зато самомнение ого-го!..

– Что ты к ней придираешься?

– А-а! Вы ведь с Орци друзья детства…

По с угрюмым видом раздавил ногой окурок и посмотрел на часы, будто вспомнил о чем-то.

– Уже полвторого. Пошли обратно, а то без обеда останемся.

* * *

– Пока не сели за стол, я хотел сказать… – обратился к членам Клуба детективов Эллери, на носу которого красовались пижонистые очки в золотой оправе. – Точнее, наш будущий редактор имеет кое-что сказать.

На десятиугольном столе уже был накрыт ланч – яичница с беконом, простой салат, багеты и кофе.

– Э-э… прошу извинить, что отрываю всех от еды, но позвольте мне несколько слов… – лучезарно улыбаясь, официальным тоном начал свою речь Леру и тут же закашлялся. – На нашем новогоднем вечере мы говорили, как было бы здорово приехать в Десятиугольный дом. Тогда еще никто не думал, что это получится. Но через некоторое время выяснилось, что дядя Вана приобрел этот дом, и Ван пригласил нас сюда.

– Да никакого особого приглашения не было. Я просто сказал, что могу попросить дядю, если мы соберемся ехать сюда.

– Ну-ну! Не надо скромничать. Как мы все знаем, дядя Вана занимается торговлей недвижимостью. У него фирма в S. Он большой мастер в своем деле и планирует в скором времени превратить Цунодзиму в базу отдыха для молодежи. Так ведь, Ван?

– Не думаю, что у него такие уж широкомасштабные планы…

– Так или иначе, мы находимся здесь, можно сказать, в качестве тест-группы. Ван приплыл сюда первым рано утром, чтобы подготовиться к нашему приезду, и мы должны поблагодарить его. Спасибо тебе от всей души.

Неожиданно для всех Леру отвесил Вану глубокий поклон.

– А теперь о главном…

– Яичница стынет, и кофе тоже, – прервала его Агата.

– Я уже почти закончил. В самом деле все остынет… Прошу вас, приступайте, а я буду говорить. Э-э… За всеми, кто собрался здесь сегодня, старшие члены нашего клуба, уже окончившие университет, признали кое-какой талант и передали нам свои имена, которые мы с благодарностью приняли. Можно сказать, мы – главная пишущая сила клуба.

Со времени создания в Клубе детективов университета К** был такой обычай: члены клуба называли друг друга по псевдонимам. Десять лет назад его основатели – фанаты детективного жанра, а их тогда было немного – решили поребячиться и взяли себе имена знаменитых европейских и американских писателей. По мере роста числа членов имен стало не хватать, ведь заметных авторов не так много. Вышли из положения, введя систему «наследования имен». Выпускники, покидая университет, передавали свои имена кому-нибудь из младших по собственному выбору. Потом уже преемников стали выбирать по их вкладу в выпускаемый клубом журнал. Расположившиеся в Десятиугольном доме студенты, каждый из которых имел псевдоним, считались «мозговым центром» Клуба детективов и в силу этого часто собирались вместе по разным поводам.

– …и начиная с сегодняшнего дня ведущие члены клуба в течение недели будут жить на этом безлюдном острове, где ничто не будет нас отвлекать. Так не станем же терять время даром. – Леру обвел всех взглядом. – Я захватил с собой довольно много бумаги и хочу попросить вас написать за это время по одному рассказику для нашего апрельского номера.

– Ага! – воскликнула Агата. – Теперь понятно, почему только у тебя такие большие сумки. Вот что ты задумал!

– Да, это мой план. Агата… И ты, Орци… Напишите тоже что-нибудь.

Леру склонил в поклоне голову и, прижав ладони к круглым щекам, захихикал. В такой позе он очень напоминал куклу «фукусукэ»[5]5
  «Фукусукэ» – традиционная японская кукла, изображающая сидящего на коленях большеголового мужчину. В Средние века кукла являлась символом вечной молодости и богатства и до сих пор ассоциируется со счастьем и удачей.


[Закрыть], только в очках. На лицах сидевших за столом появились ядовитые усмешки.

– Все сочинения будут на одну тему – «Серийное убийство на покинутом острове». Что будешь делать с этим счастьем, Леру? – решил уколоть приятеля По.

Леру выпятил грудь.

– Скажу, что это специальная тема номера. А что? Давайте так и сделаем. Так даже лучше будет. Ведь журнал называется «Остров мертвых». Это название романа Агаты Кристи «Десять негритят» в японском переводе.

Эллери, который смотрел на Леру, облокотившись о стол, шепнул сидевшему рядом Вану:

– Боюсь, мы недооценили нашего нового редактора.

5

Первый день прошел без происшествий.

Кроме просьбы Леру о рассказах для журнала, больше ничего заезжих островитян не напрягало. Они были не такие люди, чтобы ходить толпой и водить вместе хороводы, так что свободное время каждый проводил, как ему заблагорассудится.

Наступил вечер…

– Ты что, Эллери? Сам с собой в карты играешь?

Агата вышла из своей комнаты. Косынка цвета золота, которой она повязала длинные волосы, ярко выделялась на фоне монотонного наряда – белой блузки и черных кожаных лосин.

– В последнее время увлекся. Не мания, конечно, но что-то вроде этого. – Эллери вытянул из колоды карту и улыбнулся.

– Увлекся чем? Гадать, что ли, начал?

– Уж ты скажешь! Гадание нам без надобности. – Эллери ловко перетасовал карты и добавил: – Меня интересуют фокусы.

– Карточные фокусы? – Глаза Агаты на секунду округлились, но она тут же понимающе кивнула. – Вот, значит, чем ты решил заняться…

– Чем же?

– Людей дурачить – и радоваться.

– Ничего у тебя формулировочки…

– Да? – Агата вдруг рассмеялась. – Ладно, покажи мне что-нибудь. Давно фокусов не видела.

– Любительница детективов и не интересуешься фокусами? Редкий случай.

– Не то чтобы не интересуюсь… Просто случая не было. Ну, давай же.

– Уговорила. Иди сюда, садись.

Солнце садилось, в холле Десятиугольного дома сгущались сумерки. Агата села за стол, Эллери собрал карты и положил их перед собой. Потом достал из кармана пиджака еще одну колоду.

– Итак, имеем две колоды – с красной и синей «рубашкой». У каждого должна быть своя колода. Какую выбираешь?

– Синюю, – тут же прозвучал ответ Агаты.

– Хорошо. Синяя так синяя. Вот, держи.

Эллери передал ей через стол синюю колоду.

– Сначала проверь, что все честно, и перемешай карты, как тебе нравится. А я перемешаю свою колоду.

– Готово. Обыкновенные карты… Американские?

– Классические «Байсикл Райдер Бэк». Видишь, на «рубашке» картинка – ангелок на велосипеде катит? Самые популярные карты.

Эллери положил на стол тщательно перемешанную колоду.

– Теперь поменяемся колодами. Ты мне – синюю, я тебе – красную… Так, поехали дальше. Возьми из колоды одну карту и запомни. Я тоже возьму карту из колоды, которую ты перемешала, и запомню.

– Любую?

– Угу. Запомнила? Теперь положи ее на колоду сверху… Так, правильно. Теперь сними один раз, как я. Верхняя и нижняя часть колоды поменялись местами. Отлично! Повтори два-три раза.

– Так, что ли?

– Ага. Молодец! Теперь еще раз меняемся колодами…

Синяя колода вернулась к Агате. Эллери посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Порядок. Что мы с тобой сделали? Из двух перемешанных колод вытянули по одной карте, запомнили их, положили обратно и снова перемешали колоды.

– Ну да.

– А теперь, Агата, достань из своей колоды карту, которую ты запомнила, и положи на стол «рубашкой» вверх. А я найду свою карту в этой колоде.

Через несколько секунд на столе лежали две карты – синяя и красная. Эллери сделал глубокий вдох и попросил Агату перевернуть карты вверх лицом.

– Ой! Как ты это сделал?! – воскликнула изумленная Агата. Обе карты были одинаковой масти и достоинства.

– Четверки червей? – Эллери удовлетворенно рассмеялся. – Ничего фокус, скажи?

* * *

Солнце село, и на десятиугольном столе зажгли древнюю керосиновую лампу. Ее привез Ван, узнав о том, что электричества в доме нет. Еще он припас много толстых свечей и разложил их в каждой комнате.

Поужинали. Шел уже восьмой час.

– Эллери, ну почему ты не скажешь, в чем секрет того фокуса? – спросила Агата, тряхнув Эллери за плечо. Она только что принесла всем кофе.

– Все равно не скажу, сколько ни проси. Раскрывать секреты не положено. Это табу. В этом отличие от детективов. Потому что человек расстраивается, узнав, как прост бывает самый необъяснимый фокус.

– Агата, тебе Эллери фокусы показывал?