Текст книги "Не родись красивой. Помощник президента"
Автор книги: Ю. Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 28
Ранним солнечным утром Андрей Павлович Жданов стоял у входа в Модный Дом и недовольно наблюдал за тем, как рабочие укрепляют растяжку с рекламой новой коллекции «Zimaletto». Они явно вешали ее криво. Слепые они, что ли? Постояв несколько минут в бездействии, он не выдержал и начал руководить производственным процессом.
– Выше надо, первый край выше! – заорал он. – Эй, да ты слышишь, что я говорю! Мне самому, что ли, все делать?
Рассвирепев не на шутку, Жданов принялся трясти стремянку с рабочим.
– А ну слезай, бездельник! – надрывался он. – Глазомер поправлять будем!
Из дверей выскочил встревоженный охранник.
– Андрей Павлович! – взмолился он. – Не надо! Он все понял. Он исправится.
– Этот? Исправится? Ты посмотри на него! У него лицо рецидивиста.
Андрей снова затряс лестницу, и несчастный рабочий потерял равновесие. Он судорожно уцепился за вывеску, чтобы не упасть с пятиметровой высоты, и заорал.
Охранник жалобно завыл:
– Андрей Павлович, не надо!
Жданов пришел в себя, отошел от лестницы, несколько раз сделал глубокий вдох.
– Все нормально, Сергей, я не нервничаю, – сказал он. Пройдя в здание, обернулся и неожиданно заорал: – Я спокоен, понял?!
Охранник с жалостью посмотрел на шефа, вытер пот со лба и…рухнул под тяжестью упавшего на него работяги, все же не удержавшего равновесия.
Андрей вошел в холл. Не глядя по сторонам и ни с кем, не здороваясь, он направился к лифту. «Добрый день, Андрей Павлович!» – крикнула ему в след Мария. Ах, лучше бы она не делала этого! Жданов сделал еще несколько шагов, затем круто развернулся и подошел к ее стойке. Несколько секунд он смотрел на девушку и, наконец, процедил.
– Не только добрый, Маша. Сегодня важный день. А знаете почему?
– Потому что… – Маша замялась, но быстро сообразила, в чем дело: – Вечером у нас презентация новой коллекции?
– Правильно… – прошипел Жданов. – А где – у нас?
– В «Zimaletto»…В компании…в офисе? – растерялась Мария.
– Вот именно! В офисе! – заорал на нее шеф. – Почему же вы вырядились как на пляж? У нас здесь что, стриптиз – бар? Вы, между прочим, на работе! Посетители будут смотреть на ваш бюст, а не прайс-лист! Прекратить безобразие!
У Марии от обиды задрожали губы, а ее бездонные глаза наполнились слезами…
– Андрей Павлович, а мой костюм соответствует текущему моменту? – вынырнул перед стойкой верный Федор, принимая удар на себя. – Ну как вам, а? Нравится?
Вертясь и притаптывая, Коротков незаметно оттеснил господина президента к лифту, нажал кнопку вызова и крутился перед Ждановым до тех пор, пока тот не ввалился в лифт. Маша перевела дух и с благодарностью посмотрела на Федю.
***
Вика с увлечением красила ногти. Увидев мрачного, как грозовая туча, Андрея, она выронила кисточку, изобразила видимость деятельности, перекладывая на столе бумаги. Даже не взглянув в ее сторону, Жданов поинтересовался:
– Катерина на месте?
– Она еще не появлялась, Андрей Павлович, – злорадно улыбаясь, сообщила Виктория и заметила: – А я уже на месте и готова вам помочь.
Андрей досадливо поморщился, хотел что-то сказать, но в приемную влетел Урядов.
– Доброе утро, – сладко улыбнулся менеджер по персоналу.
– Доброе, черт побери… – прорычал Жданов. – Так, Георгий. Что у нас с персоналом? Разберись – кто нам нужен, а кто нет. Мы не можем платить лишним людям.
– В таком случае, – предложил кадровик, – в первую очередь я советую уволить сантехника Синицына и Пушкареву.
– Еще одна такая шутка и ты сдашь все дела сантехнику Синицыну! – рявкнул Андрей.
– Хотите кофе, Андрей Павлович? – ласково предложила Клочкова. – Чаю? Чего-нибудь сладенького?
– Сиди, Вика, – развернулся к ней Андрей: – И молчи. А лучше – даже не дыши. Черт, где же эта Катя?!
Он вошел в кабинет, шарахнув дверью. Вика с печалью посмотрела на испорченный маникюр и потянулась за косметичкой.
– Где Малиновский? – заорал Жданов, снова вылетая из кабинета. – Вика! Где он?
– Не знаю… – растерялась Виктория.
– Как это: «Не знаю»?!
– Что за шум? Андрей! – Кира, привлеченная истошными воплями, пришла узнать, что происходит. Она ласково, как тяжелобольного ребенка, взяла жениха за руку и участливо спросила: – Ну что случилось? Я думала – пожар.
– Я просто немного не в себе, – сразу же успокоившись, признался Андрей. – Сама понимаешь, такой важный день для нас…
– Конечно, мы все нервничаем.
– Я собираюсь проверить, как там дела у Милко, – сказал Жданов, направляясь к выходу. – Вика, если появятся Катя или Роман, скажите, чтобы они шли туда.
– Интересно, интересно, – задумчиво глядя ему вслед, тихо произнесла Кира. – Я удивляюсь, как это Катечка не пришла вовремя в такой важный для Андрея день. Что-то здесь не то…
***
А Катя и Николай чинно спускались с крыльца регистрационной палаты. В руках Зорькина находилась солидная папка, в которой лежал всего один листок бумаги. Это было свидетельство о регистрации новой фирмы, которая называлась «Ника-мода». Катерина была против этого названия: ей казалось, оно звучало как фамилия японского самурая. Но Николай объяснил, что в переводе с японского это означает: «Николай + Катя». Партнеры довольно улыбнулись друг другу. Начало положено!
– Я думал, этот момент будет более торжественным, – признался Коля. – А так – поставили печать и все…Обидно!
– А ты думал, фирмы регистрируют под Мендельсона? – весело засмеялась Катя.
– Нет, конечно, но от бокала шампанского я бы не отказался.
– Отмечать будем потом, – остановила его Екатерина. – Нам еще нужно заверить наши подписи и открыть счет в банке.
– А на работу тебе сегодня не надо?
– Надо, еще как! – ответила Катя. – Андрей Павлович в курсе, что я задержусь. Но сегодня показ новой коллекции, и он, наверняка, волнуется. Не хочу бросать его в трудную минуту. Поэтому и тороплюсь.
И они побежали в «Ллойд-Моррис».
Екатерина уже предупредила бывшего начальника, что будет открывать счет у него в банке, поэтому их ждали. Менеджер проводил посетителей в приемную и сообщил, что их примет лично господин директор.
– Так значит, это тот самый банк, где ты работала, – с уважением оглядываясь по сторонам, констатировал Николай.
– Да. И пускай у меня здесь не сложилось, я все равно…испытываю благодарность к этому месту, – ответила Катерина. Увидев выходящего из кабинета солидного мужчину, обрадовано вскочила. – Ой, смотри! Мой бывший начальник.
Этот великий банкир был полной противоположностью господину Шнейдерову – огромного роста, громкоголосый, с широченными плечами и круглым добродушным лицом.
– Здравствуй, Катенька. Сколько лет! – улыбнулся ей бывший шеф.
– Здравствуйте, Вячеслав Семенович, – кивнула Катя.
Банкир присел рядом с ней на диван и протянул стопку готовых документов.
– Решила начать собственное дело? Молодец, девочка. Я всегда знал, что из тебя будет толк. Вот, я лично заполнил все документы.
– Спасибо, – покраснела польщенная Екатерина.
– Не за что, Катюша. Просто я желаю тебе всяческих успехов, – одобрительно сказал он: – Если понадобится совет или консультация, милости просим. Здесь тебе всегда будут рады.
С этими словами он встал, пожал руку Катерине и Зорькину и ушел. Николай с неподдельным уважением посмотрел на подругу: «Кру-уто!»
Они двинулись к выходу, и Николай заметил:
– Слушай, а я, оказывается, многого про тебя не знаю. Еще чуть – чуть, и он бы тебе руку поцеловал!
– Ты про Вячеслава Семеновича? – улыбнулась Катерина. – Ну, он просто милый и галантный человек.
Уже у двери Зорькин ехидно поинтересовался: а в этого начальника Катя тоже была влюблена? Катя остановилась. Что значит «тоже»? Она сделала вид, что не понимает. К счастью, мимо прошла девушка с роскошной фигурой и лицом ангела. Николай зачарованно проводил ее взглядом. Та обернулась, мило улыбнулась и помахала им ручкой.
– Привет, Ирочка, – помахала ей в ответ Катя.
– Кто эта нимфа?
– Это та, кем меня здесь заменили, – спокойно ответила Катерина.
– А…Ну тогда понятно, – кивнул Коля и жизнерадостно сообщил: – Эх, скоро и у меня будет такая секретарша! А потом я женюсь на Вике.
– Дорогой мой, твоей зарплаты Вике даже на мороженное не хватит.
Зорькин обиделся и засопел носом. Да он завалит ее мороженым! Она будет как Снежная Королева. А потом он ее отогреет, а потом…
– Не надо подробностей, – попросила Катя.
– Кать, я все буду делать, как ты скажешь, – пообещал Николай. – Только давай поскорее напечатаем визитки, где будет написано, что я финансовый директор. Ну, пожалуйста…
– Ну, хорошо, напечатай, ради бога, – согласилась Катерина и предупредила: – Только не десять тысяч экземпляров.
– Нет, ну что ты?! Зачем так много?! Тысячи будет вполне достаточно, – заверил ее Коля. – Шучу. Сделаю для начала штук двести.
***
Распрощавшись со счастливым Николаем, Катя поспешила в «Zimaletto». По дороге она натолкнулась на «Женсовет». Оказывается, подруги специально дожидались ее, чтобы предупредить, что у шефа жуткое настроение. Ему сегодня, чтобы собак спустить, и повода не нужно.
Катя кивнула и успокоила их: Андрей в курсе, что она задержится.
Она смело вошла в приемную.
– Ах, вот и Катенька! – язвительно улыбнулась Виктория. – Молодец, ты всех поразила своей пунктуальностью. Он уже о тебе спрашивал, между прочим.
Катя прошла к двери кабинета Жданова, не обращая внимания на выпад Клочковой. Отворила дверь и спокойно вошла…
– Сделайте милость, объясните, где вы были все утро? – хмуря брови, зарычал на нее Жданов.
– Андрей Павлович…
– Почему я должен выполнять ваши обязанности? – Голос шефа зазвучал громче.
Не обращая внимания на Катины попытки объяснить опоздание, он начал читать ей нотацию. Ему тоже хочется поспать подольше! Но он каждый день, как школьник, встает в восемь утра! А она считает для себя возможным опаздывать! Почему?
– Я тоже выполняю свои обязанности, и еще ни разу не опаздывала, – вставила, наконец, свое слово Катя.
– Катя, вы меня просто убиваете, – Андрей закрыл лицо руками и застонал: – Вы вообще помните, какой сегодня день? Что должно произойти?
– Да, прекрасно помню, – кивнула Катерина. – Сегодня у нас презентация.
– Так почему?!! – заорал он. – Почему вы срываете мне планы? Это же саботаж чистой воды, Катя!
– Я зарегистрировала фирму и открыла счет в банке, – прерывая его истошные вопли, спокойно сообщила Катя. – Все как мы договаривались! Вы сами мне велели, Андрей Павлович.
Она закончила свою оправдательную речь и испугалась собственной смелости.
Но ее слова произвели нужное впечатление. Они подействовали на Жданова как холодный душ. Он несколько секунд смотрел на нее с удивлением и глубоко вздохнул.
– Черт… – Он хлопнул себя по лбу. – И правда! У меня в голове все смешалось, столько работы, а вас нет. Я действительно вас просил… Извините, Катя.
– Андрей Павлович, я бы хотела уточнить, – после неловкой паузы спросила Катерина. – У нас на депозите новой фирмы довольно крупная сумма. Что мне делать с этими деньгами? Их можно пускать в дело?
– Делайте что хотите, ладно? Только сначала… принесите мне таблетку от головной боли.
Глава 29
– Не волнуйтесь, – через полчаса говорил в холле Кате успокоившийся Жданов. – Я улетаю ненадолго. Если будут звонить из налоговой, дайте им мой сотовый. Так, кажется, это все.
Из двери отдела кадров высунулась голова Урядова. Он поинтересовался, когда приступать к управлению компанией. Ведь все руководство отбудет, в Прагу…Ему хотелось уточнить свои полномочия и услышать особые распоряжения Жданова на время отсутствия.
– Я уже отдал все распоряжения, – успокоил его Андрей. – Во время нашего отсутствия замещать меня будет Катерина Валерьевна. К ней и обращайтесь по всем вопросам, если таковые возникнут.
Эта новость оказалась для Георгия совершенно неожиданной. Он вяло кивнул и исчез в своем кабинете.
Андрей оглядел холл, впервые за этот сумасшедший день улыбнулся и отправился в мастерскую Милко. Катерина на минуту задержалась.
Стоило ему скрыться за углом, как дамочки «Zimaletto» бросились к Кате с поздравлениями. Послышались радостные приветствия, крики «Ура! Катя – наш президент!». Особенно выделяется голос Амуры: «Первым делом к чертям распустить Госдуму!».
Между тем Жданов совещался с Романом. Нужно было срочно решить, что сегодня вечером будет показано. То, что сшито из тканей Милко, или то, что пойдет в продажу. Наконец Андрей принял решение никого не обманывать. Модели наденут то, что потом отправят в магазины. Роман усомнился: а Милко? Как уговорить маэстро на этот шаг?
– А я не буду его уговаривать, – сообщил Жданов другу. – Просто подменю коллекцию перед самым показом, и никто ничего не заметит.
– Ты уверен или надеешься? – уточнил Роман. – Если никто не заметит, я готов съесть наш прайс-лист…
– Ольга Вячеславовна! – позвал Жданов. Он уже начал действовать: – Я вас прошу, нужно немедленно упаковать для меня всю коллекцию. Мы хотим до показа сравнить образцы Милко с теми, что пойдут в продажу.
– Хорошо, – кивнула Ольга, но предупредила: – Коллекция должна быть здесь не позже семи. Иначе… сами знаете, что случится. Будет хуже, чем гражданская война.
– Ольга Вячеславовна, я клятвенно обещаю, что все вернем, – твердо сказал Андрей.
– Прошу любить и жаловать! Наш гений пиара – Юлиана! – послышался за их спинами голос Милко.
В мастерскую входил великий кутюрье в обнимку с примадонной пиара.
– И наша звезда – Юлия Савичева, – добавила Виноградова, пропуская вперед известную певицу.
Андрей оживился, обнял Юлиану, галантно поцеловал руку Савичевой.
– Спасибо, для нас честь, – сообщил он.
– Я ваш фанат, – тут же подлетел к Юлии Роман. – Ваши песни полны скрытого эротизма!
– Роман, у тебя еще будет время это обсудить, – остановил Жданов пылкого вице-президента.
– А мне понадобится Милко, – добавила Юлиана. – Я написала статью для журнала «Модные люди» и хочу ему показать.
Она извлекла из сумочки журнал и протянула его Милко, тот быстро пролистал, нашел нужную статью.
– Замечательная статья, дорогуша, – довольно заметил он. – Ты умница. Здесь все описано очень правдиво. Вот, например: «Фантазия Милко подобна вулкану, его калейдоскопические образы…его удивительный талант…» Знаешь, про вулкан – это ты точно подметила. Я и сам не смог бы сказать лучше. Вот только почему здесь ничего не сказано про «изысканный покрой» и «феерические ткани» великого Милко?
Андрей быстро выхватил у Милко журнал и заговорил о том, что обсуждать, статью нет времени.
– Ты не понимаешь, насколько это тонкий процесс, – мое творчество, – обиженно сказал маэстро.
– Понимаю, понимаю, – успокоил его Андрей. – Но у Юлии тоже творческий процесс, и в семь часов у нас все должно быть готово.
***
Даже по столичным стандартам приготовления к показу велись с большим размахом. Сегодня на этом мероприятии ожидалось не менее двухсот официальных гостей, и это – не считая прессы и телевидения. Официанты разносили шампанское, виски, пиво и лимонад. На столах расставляли блюда с десертом, пирожные, фрукты, мороженное.
А в мастерской приготовления к показу шли своим чередом. Девушки готовились к выходу на подиум. В этом им усиленно помогала Ольга Вячеславовна. Она быстро переходила от одной модели к другой, давала советы, поторапливала опоздавших.
– А почему еще никто не одет? – возмутился Милко. – Времени совсем нет. Я хочу увидеть, как они будут выглядеть.
– Мы пока не можем их переодевать, одежду еще не вернули, – ответила Ольга и удивилась: – А ты что, не в курсе? Андрей Павлович забрал всю коллекцию. Он хотел сравнить ее с образцами с производства и вернуть…
От возмущения у Милко не нашлось слов. Маэстро в бешенстве зарычал, затопал ногами и пулей бросился к выходу.
Он застал всю компанию в демонстрационном зале. На сцене еще продолжали возиться техники и звукорежиссеры. Жданов нервничал: до показа оставались считанные минуты, а еще ничего не было готово.
– Все, мое терпение лопнуло! Что он о себе думает, этот Милко! Где он? Я ему сейчас все выскажу, – шипел он.
– Андрюша, постой… – тихим голосом успокаивала его Кира. – Он же все-таки творческий человек, на это надо делать скидку. К нему нельзя подходить с обычными мерками. Милко столько сделал для «Zimaletto»…
– Ах, все такие творческие и нежные, что плюют друг на друга – разъярился Андрей. – Один я видимо творческий баран!
– Это произвол! Саботаж! Что ты себе позволяешь! – возник перед Ждановым Милко. Он орал тонким срывающимся голосом: – Ты забрал мои образцы! Где они? В чем модели пойдут на сцену? В семейных трусах? Я этого так не оставлю! Кто тебе дал право принимать такие решения?
– Я здесь президент, если ты не помнишь! – заорал в ответ Андрей. – И у меня все права, что хочу, то и делаю! И ни перед кем не отчитываюсь!
– Ребята, вы что, с ума сошли? – Побледневшая Кира решительно встала между мужчинами. – Вас же люди услышат. Что они подумают? Успокойтесь немедленно оба.
– Мерзкий тиран! Самодур! – продолжал вопить Милко, не обращая внимания на Киру.
– Брысь! Прибью! Гений чертов! – ревел Жданов, подвигая невесту.
Милко хватал ртом воздух, не в силах ничего сказать. Потрясая сжатыми кулаками, он постоял еще несколько секунд, потом схватился за голову и побежал к себе в мастерскую. Андрей, вне меньшей ярости и с не меньшей скоростью, бросился в свой кабинет.
***
– Здравствуйте… – подняла трубку Катерина. – С кем имею честь?..
– Екатерина Валерьевна, как не стыдно! – узнала она голос Николая. – Вас же беспокоит финансовый директор компании «Ника-мода»!
– Коля! – облегченно вздохнула Пушкарева и рассеялась. – Разве можно так пугать? Тебе что, заняться нечем?
– Вот именно что не чем, – пожаловался друг. – Я тебя жду. У меня все готово к началу работы!
– Гениально! Слушай, а у меня для тебя отличная новость…Сейчас расскажу, – она присела в кресло. – Я успела поговорить сегодня с Андреем. И знаешь, что он сказал? Мы можем распоряжаться деньгами и фирмой по собственному усмотрению! Эй, финансовый директор! Что там у тебя? Курс доллара упал?
– Ура – а – а! – после некоторой заминки заорал Коля. – Да здравствует Барбадос! Твой шеф – классный парень!
– Спасибо. Я это заметила, – она счастливо улыбнулась.
– Послушай, а ты про меня ему сказала? – поинтересовался Зорькин.
– Не успела, – призналась Катя. – Потом скажу.
– Эх ты. Предательница, – обиделся Коля. – Вдруг он возьмет своего финансиста?
– Не переживай, – успокоила Катерина. – Ему не до тебя. Сегодня показ новой коллекции. Пойми, через пару часов решится судьба «Zimaletto». Даже я всю ночь не спала из-за этого показа. А уж на Андрея Павловича и смотреть страшно! Знаешь, как он переживает?
– Катя, ты все перепутала, – хихикнул друг и объяснил: – Это он не спал всю ночь, а на тебя смотреть страшно. Он что, первый год в модельном бизнесе?
– Ты не представляешь, какой это риск! – ответила она. – Помнишь бизнес-план, который мы с тобой составили? В результате – вся женская линия из дешевых тканей. Надежда только на дизайн!
– Ой, ой…Какие мы стали профессионально подкованные.
– А что мне остается? – вздохнула Катя и сообщила: – между прочим, с завтрашнего дня я – самый главный человек в «Zimaletto».
– Ты подсидела Жданова? – съязвил Николай. – Не ожидал.
– Вот балбес! Андрей Павлович уезжает на две недели, а меня оставляет…В общем, я буду за все отвечать.
– Завидую! – искренне признался Зорькин. – Эх, мне бы на твое место…
– Тебе на своем плохо? – удивилась Катя. – Займись нашей фирмой, лентяй.
– А как насчет аванса?
– Нахал. Ты еще ни одного дня не отработал!
– А кушать уже хочется.
– Уж борща мама тебе всегда нальет, – заметила Катя.
– Может, она мне денег в долг даст? – с надеждой спросил Николай. – До завтра. Снимем со счета – отдадим. У меня сегодня свидание!
– Опять с фотографией Вики? – спросила Катя. – Какая нормальная девушка позарится на такого олуха?
– Скажи лучше – завидуешь! Или ревнуешь! Угадал?
– Не дождешься!
– А она хорошенькая! Меня обожает! Влюблена по уши, – засмеялся Зорькин.
– Ладно, я поговорю с мамой, – согласилась Катя. – Только замолчи. Сил нет слушать твое вранье!
***
– Где они? Где мои образцы – метался по мастерской Милко. – Где мои детки, рожденные в творческих муках? Сколько можно ждать?! Олечка, где мои успокоительные капли?
Двери распахнулись, и двое дюжих мужиков внесли коробки с образцами. С радостным криком маэстро бросился к своим сокровищам. Не слушая объяснения рабочих, что коробки только что привезли, и не их вина, что вышла заминка, Милко стал подгонять девушек:
– Девочки, одевайтесь! Быстро, быстро! Вы произведете фурор, в моделях Милко нельзя не произвести фурор!
Да, он был прав: эта коллекция была шикарна. Мягкие и женственные плавные линии, великолепная цветовая гамма, игривые детали, струящиеся платья со складками, юбки, состоящие из многочисленных воланов, романтические блузки с пышными рукавами…
Девушки оживленно защебетали и собрались возле Ольги Вячеславовны, деловито распаковывающей ящики. Она вынула одно платье, другое, замерла, задумалась, удивленно ощупала ткань. Что за ерунда? Это не те модели! Она осторожно посмотрела на Милко. Маэстро был счастлив. Он, пританцовывая, прохаживался по комнате и весело напевал что-то себе под нос.
Ольга подождала, пока маэстро подойдет ближе, и молча, протянула ему платье, Милко взял его в руки и несколько мгновений с недоумением оглядывал. Затем бросился к коробке, принялся лихорадочно рыться в ней, бросил, повернулся к другой, сунул туда руку и отчаянно закричал. Олухи! Уроды! Они притащили не те образцы!
– Так что? Одеваться или нет? – спросила одна из моделей.
– Во что? В это? Ты в этом выйдешь на подиум? Тебя закидают тухлыми помидорами! – Кутюрье раскидал по комнате платья. Модели в ужасе отпрянули. – Позор! Стыд! Бесчестье! Уберите это с моих глаз! Иначе я за себя не ручаюсь!
– Ладно, ладно, не гоношись! Где наша не пропадала! Сейчас разберемся, – прикрикнула на него многоопытная Ольга и взялась за телефон.
– Я сделал отличные качественные модели! Из хорошей ткани! – в отчаянии продолжал вопить Милко. – Где они? Я требую их вернуть! Иначе никакого показа не будет! Это последнее слово Милко!
– Что за самоуправство? Кто приказал? Когда? Вы ни на один вопрос ответить не можете. Так, позовите начальство. Как нет? – говорила между тем в трубку Ольга Вячеславовна. – Девушка, у нас в зале собрался весь столичный бомонд. И что? Вы хотите сорвать показ? В таком случае пусть ответственность ляжет на ваши плечи!
Она в сердцах бросила трубку, с горечью посмотрела на Милко и развела руками. Все модели Милко Вукановича закрыли на складе. Кто-то распорядился…
– На складе? Моя коллекция под арестом? В тюрьме? Я сейчас разрушу эту Бастилию! У-у-у! Предатели. Дешевые подхалимы. Всех ненавижу! – снова завопил угомонившийся было маэстро. В отчаянии он топтал раскиданные по полу платья. – Выкиньте это! Сожгите! Утопите! Растворите в кислоте! Чтобы мои глаза это не видели! Гадость! Уродство! Позор!
