Текст книги "Птичья история"

Автор книги: Йон Колфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Йон Колфер
«Птичья история»

Ирландский писатель Йон Колфер – автор популярной серии о приключениях Артемиса Фаула, юного гениального преступника. Его перу также принадлежат произведения «Четыре желания», «Супернатуралист» и другие.

Йон Колфер вырос в ирландском городе Уэксфорде, где и проживает со своей семьей.

В шуточной истории, представленной в нашем сборнике, Колфер показывает, что те, кто готов платить за ужин песней, должны более тщательно выбирать репертуар…

В средневековой Европе путешественник всегда мог рассчитывать на горячий ужин, но при одном условии: от него требовалось рассказать увлекательную историю. Зная это, один необычный гость и присоединился к очереди, стоявшей к Эрику – мальчику-королю.

В конце концов подошел мой черед. И слава богу, я почти умирал с голоду. Я решил сочинять на ходу. В любом случае, тарелку с едой мне это обеспечит, а может, и еще что-нибудь перепадет.

– Теперь ты, – повелел король-мальчишка, указав мечом на рыцаря подо мной. – Расскажи нам что-нибудь интересное.

– Одну минутку! – запротестовал я, спикировав на стол. – Полагаю, сейчас моя очередь!

Собравшиеся удивились, услышав говорящую птицу, но того эффекта, что обычно, я не добился. Чаще всего начинайся вопли, крики про колдовство и требования сварить чертову курицу. Но на этот раз лишь некоторые из присутствующих приподняли брови. Наверное, после историй, которые прозвучали в тот день, благородное собрание было уже ко всему готово.

Я распушил перья.

– И как? Дадут мне воспользоваться моим правом? Или ты откажешь птице в еде?

Король-мальчишка улыбнулся.

– Рассказывай, цыпленок.

– Я не цыпленок! – возразил я, слегка надувшись, – Я голубь! Это совсем другое! Куры – грязные существа, которые трещат без умолку и роняют свой помет повсюду, где проходят. Мы, голуби, куда благоразумнее и скромнее.

– Прими мои извинения, голубь, и рассказывай.

Я благодарно поклонился. Наконец-то настало время моей истории. Нет, конечно, не моей собственной. То есть я мог бы припомнить кое-что из своих детских воспоминаний… Но об этом без крайней нужды я говорить не стал бы.

– Гхм. Да. Так вот, жил некогда благородный рыцарь, который искал по всему свету Святой Грааль.

Благородный рыцарь, шедший в очереди следующим после меня, приподнял палец в кольчужной перчатке.

– Это буду я, и это будет моя история.

Я поспешно сменил курс.

– Как-то чудным летним днем три поросенка решили пойти погулять…

– Это я уже слышал, – перебил Эрик.

Я предпринял еще одну попытку.

– Однажды утром мальчик-сирота получил приглашение поступить в школу для волшебников.

Меч короля остановился в волоске от моего клюва.

– Очередь сегодня длинная, птица. Давай, выкладывай историю или прощайся с едой.

Я попытался отнестись к ситуации проще.

– Вообще-то в мире существует всего семь сюжетов. Какая разница, который из них слушать, если он будет хорошо изложен?

– Здесь и сейчас есть лишь один сюжет, голубок. – Король-мальчишка нахмурился, – Твой. Ты собираешься поделиться с нами своей историей?

Я с вызывающим видом пощелкал клювом в перьях.

– Целиком она несколько щекотлива. Не стоит об этом упоминать в культурном обществе.

Рыцарь фыркнул.

– «Несколько щекотлива»? «Культурное общество»? Да ты отлично изъясняешься – для цыпленка.

– Для голубя! – огрызнулся я, – Конечно, речь идет о культурном обществе. В конце концов, я принадлежу к королевскому роду. Или, точнее, принадлежал, до превращения.

Рыцарь ткнул локтем стоящего за ним отшельника.

– Дай-ка я угадаю! Ты – пропавший принц Хасниварр.

Я не ответил – лишь скромно щелкнул клювом.

Рыцарь побарабанил пальцами по бронированному предплечью.

– Итак, цыпленочек утверждает, что он – принц Хасниварр. Наследник королевства Монт-Варр, а заодно и горы золота. Но всем известно, что этого паршивца превратили в свинью.

– Неправда! – прощебетал я, – Может, я и был в каком-то смысле паршивцем, но свиньей я не был никогда! Никогда! Просто во время моего превращения неподалеку находилась свинья – это и породило некоторую путаницу, только и всего!

– Тебе виднее, жирный!

Рыцарь подмигнул присутствующим. Он определенно начинал мне не нравиться.

– Рассказывай, принц, – велел мальчишка-король, прервав общий смех. – И на этот раз – свою собственную историю.

Что ж, пришло время подчиниться. Или оголодать вконец. Я начал:

– Это правда, я – принц Хасниварр, или, точнее, был им. Эта несчастная потрепанная птица, которую вы видите перед собой, некогда была наследником самого богатого королевства в мире. Я жил при дворе в великой роскоши и пользовался множеством привилегий. Иногда я выполнял несложные обязанности. Я рос избалованным и капризным. Мой отец, благородный король, решил, что старое доброе испытание, в котором нужно будет кое-что выполнить, укрепит мой характер. Однажды он призвал меня в тронный зал и усадил рядом с собой.

На коленях у него лежал золотой поднос, а на подносе – обычный серый камень с белыми прожилками, размером с кроличью голову.

– Это – камень кармы, – объяснил мне отец, – Мои чародеи привезли его из Персии. Нам пришлось отломить большую глыбу от золотой горы, чтоб расплатиться за него.

– Э-э… очень красивый камушек, – заметил я и протянул руку, чтобы его потрогать.

– Не спеши, Хасниварр! – остановил король, перехватив мою руку. – Камень кармы переносит людей, которые к нему притрагиваются, через их круги жизни. Он ускоряет их перерождения. Смотри!

Отец коснулся камня и тут же преобразился. Он превратился в горностая, потом в волка, потом в какого-то неведомого мне высокого косматого зверя, а потом снова в себя. В конце концов он убрал руку с камня.

– Понимаешь, каждый получает то, чего заслуживает. Мне понадобилось всего три воплощения, и я стал человеком. Сила духа, не что-нибудь. А когда я умру, то снова сделаюсь горностаем. Что же касается тебя, Хасни, подозреваю, что тебе понадобится тысяча лет для обретения человеческого облика. Хочешь узнать, сколько стадий предстоит пройти тебе?

– Нет, – ответил я.

– Я настаиваю! – Отец положил мою руку на камень кармы.

Превращение было мгновенным. Мир сделался огромным, а я уменьшился, и только мой образ мыслей, присущий человеку, не дал мне улететь прочь. Я был комаром.

Мой великан отец горестно вздохнул:

– Все куда хуже, чем я думал! Ты начнешь свой следующий круг перерождений комаром. Очень низкая ступень.

Стремление испить его крови быстро развеялось, и я превратился в навозного жука.

– По-прежнему насекомое, – отметил король, – Ради твоей матери стань скорее млекопитающим!

Моя оболочка лопнула и исчезла, а спина покрылась шерстью – я превратился в крысу. Я отчетливо видел собственный нос и подрагивающие усики на нем.

– Млекопитающее, – признал отец, – Но не слишком-то благородное.

А потом случилось несчастье. Свихнувшаяся свинья, сбежав с кухни, ворвалась в покои. По пятам за ней неслись три мясника со здоровенными ножами. И воцарился ад кромешный. Я как раз переживал муки превращения в голубя и потому едва отслеживал последовательность событий.

Свинья врезалась в кресло отца и сшибла его на пол. Он ударился головой о каменные плиты и испустил дух. Мой контакт с камнем кармы был грубо прерван, прежде чем мой человеческий рассудок успел утвердиться в своих правах. Я сделался полноценным голубем, с мозгами и словарным запасом птицы. Свинья метнулась, мясники замахали ножами, а я поднялся в воздух. Хрюканье, грохот и воркование!

Я подчинился голубиным инстинктам и вылетел через открытое окно. Минут десять спустя я был уже в нескольких милях от дворца, несясь вместе с западным ветром. Два года я скитался по небу, как обычный голубь, не подозревая, что приключилось со мной. Но однажды летом я обосновался под крышей некого дома и снова услышал человеческие голоса. От их звука что-то шевельнулось у меня внутри, пробуждая воспоминания и разум.

Я понял, что должен немедленно вернуться к моему горюющему семейству и заверить их, что сын и наследник жив и здоров, хотя и несколько не в себе. Я был уверен: стоит моим родичам услышать, что со мной сделал покойный отец, как меня примут с распростертыми крылами – то есть распростертыми объятиями. Такова моя цель, и я прервал свой путь лишь ради подкрепления сил.

Я завершил свое повествование и погрузил клюв в стоящую рядом кружку с водой. Моя история имела успех. Слуга уже наполнял миску едой.

Тут рыцарь снял свой шлем.

– Захватывающая история, цыпленок. Так ты говоришь – принц Хасниварр?

– Увы, да, – ответил я печально, но благородно.

– Поразительно. Говоришь, камень кармы?

Я щелкнул клювом.

– Да, да. Так все и было.

Рыцарь снял одну из латных перчаток.

– А расскажи-ка мне, цыпленок, то есть принц, насчет твоего знаменитого семейного родимого пятна.

Родимого пятна? У меня есть знаменитое родимое пятно?

– Ах, да! Конечно! Наследники золотой горы всегда имеют на теле родимое пятно в форме… родимого пятна. Подробности пока что ускользают от меня. Память вернулась ко мне не полностью.

Рыцарь снял латный нагрудник.

– Позволь, я тебе напомню. Родимое пятно в форме развернутого павлиньего хвоста. Как вот это.

На боку у рыцаря красовалось родимое пятно в форме павлиньего хвоста.

Я нервно взмахнул крыльями.

– И это означает, что ты…

– Принц Хасниварр, – закончил фразу рыцарь, – Я был в походе. И никаких голубей и свиней.

– Что за чушь! – возмутился я, – Хасниварр – это я, законный наследник…

– Горы золота, – снова перебил меня рыцарь, – Хотя, боюсь, правильнее будет назвать ее кротовьей кочкой. Да, когда-то это было горой – до выплаты имперских налогов и до войны, которая длилась несколько десятилетий. Если сейчас в нашей сокровищнице найдется хоть один соверен, я сильно удивлюсь.

Мне стало плохо.

– Что, никакого золота?

– Ни единого пенни.

– Но ведь остается замок, – вспомнил я, цепляясь за соломинку.

– Ага, – согласился рыцарь. – Прекрасный замок, в каждом его зале висит мой портрет.

– А-а… – Я чувствовал обращенные на меня взгляды присутствующих, – Возможно, я слегка преувеличил…

Мальчишка-король снова вытащил меч из ножен.

– Так ты не волшебный голубь?

– Нет. На самом деле я попугай. Попугай-альбинос.

– И как ты научился говорить?

– Я всегда умел говорить. А понимать я научился в лаборатории волшебника. Одного типа по имени Марвин, или что-то вроде того.

– Мерлин? – переспросил мальчишка.

– Ага, он самый. Думаю, я надышался испарений от его зелий, и это подействовало на мои попугайские мозги.

Напряжение разрядил рыцарь. Он захохотал так, что его доспех задребезжал, а по лицу потекли слезы, увязая в бороде.

– Бог мой, хитроумный попугай! Теперь я все понял. Прими мою благодарность, цыпленок. Я так не смеялся уже лет десять. По крайней мере, с тех самых пор, как меня превратили в свинью.

Теперь захохотали все, и я почувствовал, что еда, возможно, не отменяется. Я махнул крылом в сторону котла, над которым поднимался пар.

– Я рассказал историю. Можно мне миску? Хотя бы маленькую. Я ем как птичка.

Рыцарь выхватил миску у проходящего мимо слуги.

– Конечно, юный принц! Твои враки заслуживают по меньшей мере нескольких кусочков вареного мяса.

Я заглянул в миску. Суп был серым и неаппетитным на вид.

– И что же это за мясо? – поинтересовался я.

Принц Хасниварр недобро подмигнул и ответил:

– Курятина.