Текст книги "Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945"

Автор книги: Йохан Бреннеке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11
НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ТАКТИКА

Оперативная сводка. Декабрь 1941 года

Вице-адмирал Гилберт Стивенсон взял на себя трудную задачу по подготовке команд новых противолодочных кораблей. Для этих целей он выбрал гавань Тобермори на западном побережье Шотландии. Команды сотен противолодочных кораблей прошли через его школу. Британцы поняли, что, несмотря на чрезвычайный характер ситуации, подготовка должна быть тщательной. То же касалось и берегового командования, и грузовых судов, которые в спешном порядке переделывали во вспомогательные авианосцы в стремлении закрыть наконец «мертвую зону». Конвои получали дополнительную защиту и с моря и с воздуха. И нельзя забывать о капитане 1-го ранга Уокере. Как и немецкий ас-подводник Отто Кречмер, заставший противника врасплох новой наступательной тактикой, Уокер, начальник противолодочной обороны, искал свои новые, более эффективные методы противолодочной обороны. Его «группы убийц» снискали себе успех в районе Гибралтара, что весьма тревожило немцев.

* * *

Гибралтарские конвои теперь сопровождало от восьми до восемнадцати кораблей. В начале декабря самолет с авианосца «Одэсити» обнаружил в 22 милях от конвоя, который только что вышел из Гибралтара, подводную лодку. Уркер сразу же направил пять самолетов эскорта на место обнаружения, и они серией глубинных бомб нанесли такой серьезный ущерб лодке, что вынудили ее всплыть. Командир подводной лодки «U-131» Бауманн сделал все, чтобы отогнать эти самолеты с авианосца, и даже сбил один из них, но лодка получила столь смертельный удар, что стала тонуть.

Не могло быть более живого описания этих событий в непосредственной близи от конвоя, чем краткие записи из вахтенного журнала подводной лодки «U-67», которые вел лейтенант Вибе:

«11 декабря

11.13.Хайда доложил, что видит конвой. Пошли к нему полным ходом.

12 декабря

00.26.Эсминец шел на нас слева по корме. Скорость хода 16 узлов. Дали залп несколькими торпедами. Одна из торпед описала циркуляцию и пошла в обратную сторону, прямо на нас.

00.45.Эсминец открыл огонь с дистанции 600 метров. Его снаряды пролетали над нами. На полном ходу и делая зигзаги, мы выбрали благоприятную позицию для выстрела по приближающемуся эсминцу. Эсминец наступал нам на пятки. Видимость была превосходная, и мы представляли собой прекрасную цель.

00.55.Руль заклинило на 270°. Нехватка мощности. Моя команда о срочном погружении прозвучала слишком поздно.

Все с мостика посыпались вниз. Если эсминец продолжает идти прежним курсом, он наверняка протаранит нас. Рулевое управление не работает.

00.56.Боевая тревога – противник менее чем в 300 метрах от нас. Мы совершили срочное погружение на 170 метров. Четыре серии по три глубинные бомбы взорвались над нашей головой. Легкий ущерб стеклу и т. п. Спустя пару часов всплыли. Все спокойно, ничего не видно и не слышно.

02.50.Продолжали искать конвой.

04.45.Срочное погружение. Низколетящий самолет.

10.09.Срочное погружение. Летающая лодка.

10.30.Всплыли.

10.38.Самолет, 230°.

11.00.Срочное погружение. Летающая лодка, 120°.

11.15.Всплыли.

11.29.Самолет, базирующийся на суше.

11.48.Идем на перископной глубине. Патрульный корабль. Погрузились.

12.48.Всплыли. Дым 340°, патрульный корабль 270°, еще один, 100°, треногая мачта эсминца, 080°.

14.28.Низколетящий самолет.

14.47.Летающая лодка, 080°. Очевидно, прикрывает конвой на юго-западе.

16.30.Плохо видимая мачта.

16.45.Еще две мачты.

17.40.Виден конвой.

17.41.Самолет.

17.52.Срочное погружение.

17.56.Два корабля эскорта, очень близко.

13 декабря

13.08.Маленький пароход с огнями. Нейтральный. Штаб-квартира сообщила координаты конвоя. Приказ атаковать Мюллеру (это нам), Хансманну, Бауманну, Шольцу, Гельхаусу, Генгельбаху. Эта группа действует под кодовым наименованием „Зееройбер“ – „Пираты“. Наша позиция – 170 морских миль к западу от Танжера.

17 декабря

04.47.Бауманн докладывает: установил контакт с конвоем.

06.05.Видим одну из наших лодок. Предположительно – Бауманна.

07.45.Бауманн докладывает: контакт потерян.

08.26.Штаб дает указание „кондору“ следить за конвоем.

10.12.Дым.

10.47.Шольц докладывает позицию конвоя.

12.10.Слышны восемь – десять взрывов.

13.45.Какая-то подводная лодка.

13.55.Три дымовых облака в ее направлении.

14.04.Самолет, пеленг 150°, сбросил бомбы и ушел.

14.10.Самолет сбросил еще бомбу. На горизонте, пеленг 160°, курсом 060, какая-то подводная лодка. Предположительно – Бауманна.

14.15.Бауманн сообщил, что его лодка лишилась мореходности и что его преследуют четыре эсминца (Уокер).

14.46.Срочное погружение. Летающая лодка. Не можем, увы, помочь Бауманну.

15.55.Всплыли.

15.59.Срочное погружение. Приближалась летающая лодка.

17.45.Снова всплыли.

18.19.Гельхаус сообщил о контакте с конвоем.

18.41.Срочное погружение. Группа самолетов.

19.55.Всплыли. Штаб-квартира запрашивает Бауманна и Хансманна об их позициях. Ни один не отвечает.

Воскресенье, 22 декабря

00.05.Большой силуэт. За ним корабль охранения. Это было большое судно в 10 000 тонн, высоко сидящее в воде, с очень длинным баком. Предположительно судно с авиакатапультой. [24]24
  Британцы с известного периода войны на море стали использовать для охраны конвоев грузовые суда в качестве мини-авианосцев: такие суда оборудовались катапультой и имели на борту один самолет. Взлетев, он садился уже на суше, приводнялся в море, или летчик оставлял самолет, выпрыгивая с парашютом.


[Закрыть]

00.23.Залп пятым и шестым торпедными аппаратами. Промах. Впереди нас авиационная плавбаза с шестью кораблями охранения, в кильватере еще два патрульных корабля. Корвет пускает осветительные снаряды, некоторые падают в неприятной близости от нас. Верхней вахте приказ – вниз. Патрульный корабль в 800 метрах от нас. Срочное погружение.

00.48.Восемь взрывов глубинных бомб. Никакого эффекта.

00.55.Еще двенадцать. На этот раз ближе.

01.30.Неуверенные шумы эсминца и корвета.

01.44.Четырнадцать весьма точных взрывов глубинных бомб.

02.09.Еще пять, столь же точных.

02.38.Еще два, тоже. Лодку сильно тряхнуло.

02.48–02.56.В гидрофон слышим передвижения кораблей противника.

03.08.Корвет уходит.

04.30.Всплыли. Конвой потерян.

10.36.Настоящая позиция – 600 морских миль к северо-западу от Финистерре.

16.28.Флаксенберг сообщил, что обнаружил конвой.

Когда мы всплыли на поверхность, то обнаружили, что оставляем след шириной в 20 метров. Повреждение найдено и устранено. Увидев пятна топлива, на корвете, очевидно, подумали, что потопили нас. Потому он и ушел.

22 декабря

09.21.Радиограмма из штаб-квартиры подводных лодок: прекратить операцию против конвоя и возвратиться на базу».

* * *

Что же тем временем происходило с «U-131»?

Верный традициям подводного флота, фрегаттен-капитан – капитан 2-го ранга – Арендт Бауманн остался на своем корабле. Он стоял на мостике, вода уже перекатывала через надстройку. Он посмотрел на команду. Его люди успели надеть спасательные жилеты и теперь плыли в теплой воде, им больше ничто не угрожало.

Не обманывает ли его слух? Смешиваясь с тихим шелестом воды и нежным посвистыванием теплого ветерка, до него донеслись звуки национального гимна, вначале еле слышные, а потом все более громкие, по мере того как все больше плывущих присоединялось к хору. Бауманн взял в руки бинокль. Бинокль не должен достаться противнику. Вешая его на перископ, он почувствовал боль в сердце, словно расставался с лучшим другом.

«Почему мне не оставить корабль? – промелькнула в голове Бауманна мысль. – Традиция? Это так свято, так благородно – вот так жертвовать собой?»

Ответа он не нашел. Он вряд ли чувствовал эту теплую воду, плескавшуюся у его ног и медленно поднимавшуюся все выше и выше. Его правая рука еще не разжалась на ремне бинокля. Через его стекла он видел так много мирных многоцветных картин. Но все это было до 1939 года. В те дни…

«Прыгай, парень. Спасайся. Тебя засосет, и утонешь, как крыса. Почему такая слабость в ногах? И тело не способно пошевелиться. Утону, не утону – на все воля Божья».

Вода дошла до бинокля. Неужели это единственная вещь, которую он любит? Это не просто его вещь, это часть его самого.

Но Бауманн не прыгнул в воду.

Лодка ушла под воду, и с ней ушел под воду Бауманн.

Корабль потянул его вниз, а потом его выбросило на поверхность, он инстинктивно заработал руками и ногами.

Полчаса спустя он невредимым оказался на борту британского эсминца. Отнеслись там к нему по-доброму, обходительно, его осмотрел врач.

На следующее утро, когда Бауманн и офицеры с его подводной лодки завтракали в офицерской кают-компании, появился посыльный:

– Наилучшие пожелания от командира, сэр. Не смогут ли немецкие офицеры подняться на палубу?

– Передайте командиру мои наилучшие пожелания и скажите, что мы завтракаем и придем, как только закончим.

Посыльный ушел, но через пять минут вновь появился с новой просьбой от командира, чтобы немецкие офицеры поднялись на мостик. Бауманн оставался вежливым, но твердым.

– Пожалуйста, скажите командиру, – спокойным тоном произнес он, – что у нас не принято беспокоить людей во время еды. Мы придем позже.

Посыльный пришел в третий раз:

– Это приказ командира, сэр. Немецкие офицеры должны подняться на мостик.

Бауманн положил нож и вилку.

– Очень хорошо, – сказал он. – Пойдемте.

Медленно, безо всякой спешки все поднялись на мостик. Там царило невообразимое возбуждение. Все смотрели на правый борт. Бауманн тоже посмотрел туда, куда смотрели все. Там он увидел германскую подводную лодку, плывущих в воде людей и катер с эсминца, направляющийся к лодке.

Бауманн взглянул на довольное лицо британского командира.

– Мы собираемся высадиться на нее и отбуксировать домой, – произнес командир с самоуверенной улыбкой.

Внезапно раздался сильный взрыв, и Бауманн увидел, как лодка исчезла в облаке дыма и пошла ко дну. Катер отвернул вовремя. Еще немного, и его разнесло бы вместе с лодкой. Бауманн улыбнулся. Британский командир был вне себя от злости.

– Спасибо, командир.

Бауманна и его офицеров отпустили с мостика.

Через четверть часа на борт эсминца взобрался Хайда. Встретившись с Бауманном, он сообщил:

– Команда цела, лодка затоплена.

– Двойное утешение, Хайда, хотя и горькое.

В атаке на конвой, которым командовал капитан 1-го ранга Уокер, погиб лейтенант Эндрасс, который был старпомом Прина в Скапа-Флоу. Дёниц послал Эндрасса, которому очень доверял, в подкрепление атакующим силам.

«Держитесь за конвоем. Посылаю Эндрасса», – говорилось в радиограмме. Но тщетно. Британские контрмеры оказались настолько блестящими, что лодки не одержали ни одной победы и понесли тяжелый урон.

«U-127» (лейтенант Хансманн) потоплена 15 декабря кораблем «Нестор». Все погибли.

«U-145» (капитан 2-го ранга Бауманн) потоплена 17 декабря кораблями «Эксмор», «Стэнли», «Пенстмон», «Сторк» и самолетом с авианосца «Одэсити». Командир и несколько членов команды были спасены и взяты в плен.

«U-434» (капитан 2-го ранга Хайда) потоплена 18 декабря кораблями «Блэнкни» и «Стэнли». Командир и команда спасены и взяты в плен.

«U-574» (лейтенант Генгельбах) потоплена 19 декабря кораблем «Сторк». Часть команды спасена и взята в плен.

«U-151» (капитан-лейтенант Хофманн) потоплена 21 декабря самолетом. Один человек спасся.

«U-547» (лейтенант Эндрасс) потоплена 21 декабря кораблями «Дептфорд» и «Сапфир» со всей командой.

Возможно, что подводная лодка «U-208» (лейтенант Шлипер) была потоплена тоже в этой боевой операции. Никаких подробностей о ее гибели нет.

Ввиду больших потерь и нулевых успехов Дёниц прекратил атаку на конвой. Новая, усиленная тактика противолодочной обороны прошла первые испытания с высоко поднятым флагом. Германские лодки не смогли, сколько ни пытались, проникнуть сквозь массированную оборону.

Глава 12
ДРАМА ПОДВОДНЫХ ЛОДОК И «АТЛАНТИСА»

Оперативная сводка. Декабрь 1941 года

Год завершился тяжелыми потерями. Главным фактором этих потерь явилась, несомненно, британская авиация. Всего Германия потеряла в 1941 году тридцать пять подводных лодок – в среднем чуть меньше трех в месяц, при том что в строй ежемесячно входило по двенадцать – восемнадцать лодок. Британские потери составили, по их данным, 2,2 миллиона тонн. В этом году в войну вступили Соединенные Штаты, в результате противолодочные силы в море и воздухе выросли в несколько раз. На судостроительных верфях США начала реализовываться программа Хенри Кейзера. Пошли первые суда массовой серии «либерти». Всего лишь шесть лодок действовали против американского судоходства в операции под названием «Paukenschlag». Но благодаря налаживанию снабжения география боевых действий подводных лодок расширилась на Карибское море и Южную Атлантику. Подводная война ширилась, как лесной пожар: едва ее удавалось погасить в одном месте, как она разгоралась в другом. Чем шире становился театр боевых действий подводных лодок, тем больше сил союзники были вынуждены уделять обороне. Подводную лодку трудно увидеть, и она пользовалась преимуществами партизанской войны.

Но фортуна улыбалась союзникам. За несколько недель до катастрофы вокруг гибралтарского конвоя произошло еще одно драматическое событие, когда германский флот также понес тяжелые потери.

* * *

«U-126» под командованием лейтенанта Бауэра действовала в акватории Золотого Берега и Берега Слоновой Кости Африки – девственной акватории для подводных лодок. Бауэр потопил шесть торговых судов и танкер, а затем, поскольку находился в море десять недель и у него кончалось топливо и продовольствие, запросил Дёница, можно ли ему возвращаться на базу.

Из штаб-квартиры поступила радиограмма:

«„Корабль 16“, вспомогательный крейсер „Атлантис“, восполнит ваши нужды».

– Отлично! – сказал Бауэр. – Тем лучше.

Бауэру дали точное рандеву и приказали не пользоваться радиосвязью в течение четырех дней, чтобы не выдавать место, используемое немецкими судами снабжения.

На борту «U-126» ни одна живая душа и слыхом не слыхивала, разумеется, о «корабле 16».

Вначале верхушки мачт, потом трубы и, наконец, надстройки торгового судна появились на рандеву с точностью хорошего пассажирского поезда.

Это и был тот самый «корабль 16» – или грузовое судно противника?

«„Корабль 16“, капитан 1-го ранга Рогге, добро пожаловать», – тут же ответили Бауэру на запрос по азбуке Морзе.

Было 22 ноября, и «корабль 16» находился к этому времени в море точно 622 дня.

622 дня, скоро почти два года, судно находилось в море, ни разу не заходя при этом ни в док, ни вообще в порт. За этот период корабль потопил судов общим водоизмещением в 145 000 тонн и претендовал по этому показателю на второе место вслед за вспомогательным крейсером «Пингвин» – «кораблем 33» (он был потоплен 9 мая 1941 года после года плавания в Индийском океане).

«Следуйте за мной и готовьтесь к приему запасов», – просемафорил Рогге.

Получение топлива и запасов началось организованно. Это устраивало Бауэра. Чем скорее он пополнит свои запасы, тем скорее вернется к своим делам. На корму вспомогательного крейсера подали шланг, и в топливные систерны подводной лодки потекло жидкое золото. Все шло прекрасно. Между кораблями протянули телефонный провод, и посреди Атлантики на «U-126» звонил звонок, словно лодка стоит у пирса на базе.

– Машинное отделение, говорит старшина Райнхардт Кёниг, вспомогательный крейсер «Атлантис». У вас есть на борту парень по фамилии Шлумбергер?.. Есть? Скажите ему, чтобы пришел на «корабль 16», у меня тут кое-что завернуто для него. Конец связи.

Командир, врач с подводной лодки и один-два офицера, которые обнаружили, что на «Атлантисе» у них есть знакомые, пошли вместе с Шлумбергером на борт таинственного корабля под номером 16.

Они ступили на белоснежную тиковую палубу обычного торгового судна. Ничто, куда ни посмотри, не выдавало его истинную натуру.

Казалось, встретились два мира…

Два человека со вспомогательного крейсера носили белоснежные шорты и панамы. Они были покрыты бронзовым загаром, крепкие, излучавшие здоровье. Таким внешним видом не мог бы похвастаться и иной экипаж какой-нибудь шикарной частной яхты.

Подводники были одеты в свои неприглядные серо-зеленые куртки, пропахшие маслом и потом. Их небритые, окаймленные огромными неряшливыми бородами и бакенбардами лица с впавшими глазами от долгих недель пребывания под водой имели нездоровый желтовато-зеленоватый цвет. Те из них молодые люди, которым было по восемнадцать – двадцать лет, казались намного старше, а с их лиц окончательно исчезли всякие следы юношеской беззаботности.

– У вас тут прямо как в Киле, – улыбнулся Шлумбергер, обращаясь к своему коллеге по специальности Райнхардту Кёнигу, которому позже суждено было стать механиком подводной лодки.

Он довольно оглядел просторную старшинскую столовую «Атлантиса», с удовольствием втягивал своими легкими свежий сладкий воздух. На столе стояла бутылка виски «Блэк энд уайт», конфискованная на каком-то британском торговом судне.

– Будь как дома, Шлумбергер. Можешь пару рюмочек опустить в свой трюм и ни о чем не беспокойся. Мы тут далеко от наезженных дорог. Ты б удивился, если б знал, сколько тут судов побывало, сколько военных кораблей. Брали у нас топливо, боеприпасы, провизию и прочее. С самого начала войны. Был тут и «Адмирал граф Шпее», и «Адмирал Шеер», и разные вспомогательные – например, «Тор», «Пингвин», «Михель», «Корморан».

Шлумбергер продолжал:

– Тут побывал знаменитый яйцевоз – судно, которое захватил перед Рождеством сорокового «Адмирал Шеер». Четырнадцать миллионов яиц! Его отправили в Вильгельмсхафен, оно стало там дополнительным складом. Отсюда «Пингвин» отправил в Германию норвежскую китобойную флотилию. Ее захватили без единого выстрела, они попались на нашу уловку.

– Посмотришь на эту красивую голубую воду – не поверишь в то, что ты говоришь! Надо же, такая чудесная база посреди Атлантики! – сказал Шлумбергер, встал и выглянул в иллюминатор – это не то что на лодке, тут всегда есть и воздух, и солнечный свет.

Появился один из коков и принес аппетитно пахнущие ломтики мяса с огурчиками и луком, только что испеченные булочки. Шлумбергер рот открыл от изумления.

– О, у нас тут на борту что-то вроде маленькой животноводческой фермы, прежде всего поросята, – объяснил Кёниг. – Им тут хорошо: остатков пищи хватает, свежий воздух. Когда находишься в море столько, сколько мы, хочется поесть чего-то вкусненького, особенно свежего мяса. Вам, беднягам, на подводных лодках такое и не снилось, поэтому в вашу честь одного из поросят мы вычеркнули из списка личного состава корабля.

– Отлично! – воскликнул Шлумбергер. – Чего же мы ждем?

С полным ртом он спросил Кёнига, что тот собирается делать после того, как «Атлантис» вернется домой.

– На лодки пойду, конечно.

Шлумбергер наклонился к товарищу и стукнул кулаком по столу:

– Ты спятил! Ты посмотри на нас, на что мы похожи… Атаки, атаки, все время атаки. А что это такое в дизельном отсеке? Ни черта не видишь, ни черта не слышишь, упирайся и надейся! И ответственность! Ты ответствен за лодку и всю ее команду. Не то что на этом пароходике, где вас много и есть кому подстраховать тебя.

– Вот в том-то и дело, друг.

– Ты серьезно хочешь вернуться на лодки?

– Да, конечно. Я пришел добровольцем, такой гордый. И вначале боялся думать о лодке. Боялся, что мне будет страшно. Первый раз, когда я ступил на лодку, подумал, что сбежал бы, будь моя воля. А теперь – теперь я считаю, что для меня в море есть только одна настоящая работа. Те, кто служил на лодках, поймут меня.

Через час прозвучал сигнал боевой тревоги. Кёниг помчался на свой боевой пост, Шлумбергер выскочил на палубу.

На горизонте показались две мачты и три дымовых трубы.

– Крейсер! – крикнул Бауэр.

Он бросился к правому борту, увлекая за собой других членов команды «U-126». Но на лодке тоже услышали сигнал тревоги, и на глазах Бауэра его подводная лодка погрузилась и исчезла из виду.

Подлетел самолет и сбросил перед подозрительным кораблем пару бомб, предупреждая, чтобы он застопорил ход. Британский крейсер приближался на полном ходу.

– Весь персонал с «U-126» вниз! Ваши бороды все испортят! – прозвучал приказ по корабельному вещанию.

Несмотря на щекотливое положение, Шлумбергер не мог не рассмеяться.

– Да кто нас узнает в таких бородах? – сказал он старпому.

– Хорошо, Шлумбергер, поторапливайтесь. Это серьезно. Мы разыгрываем из себя невинное торговое судно.

Когда подводники спустились вниз, им выдали спасательные жилеты.

– Вот черт, попали так попали! – ругался Бауэр.

«Что за судно?» – просигналили с британского крейсера. Рогге дал в ответ название американского купца.

«Куда направляетесь?» – снова спросил крейсер.

«В США», – ответил Рогге.

Между вопросами неоднократно звучало требование дать секретный опознавательный кодовый сигнал, которого Рогге, естественно, не мог знать.

Крейсер настаивал на опознавательном сигнале. Хотя США еще не вступили в войну, было очевидно, что у них с британцами установлен такой уровень взаимопонимания, какой существует обычно только между союзниками-комбатантами.

Рогге дал приказ быть готовыми к любому развитию ситуации.

Не успел он этого сделать, как крейсер – это был тяжелый крейсер «Девоншир», имевший на вооружении восемь восьмидюймовых и десять четырехдюймовых орудий, – открыл огонь. Крейсер находился на дистанции около 11 миль от «Атлантиса», и на такой дистанции орудия «Атлантиса» были бесполезны. «Девоншир» исчез на полном ходу за горизонтом. Рогге последовал за ним, изо всех сил стараясь уменьшить дистанцию, но «Девоншир», несомненно помня, как вспомогательный крейсер «Корморан» расстрелял крейсер «Сидней», держался вне досягаемости орудий «Атлантиса».

На борту «Атлантиса» все надеялись и молились только на то, что «U-126», даже без части офицеров, сможет вступить в бой.

Третий залп «Девоншира» пришелся в цель, он разнес носовую часть «Атлантиса», которая загорелась.

Но Рогге не сдавался.

Новые снаряды обрушились на «Атлантис». Был разнесен в клочья левый борт.

– Безнадежная ситуация, – произнес Бауэр.

Рогге согласился с ним. Никакие обман и увертки – самое сильное оружие «Атлантиса» – уже не помогут.

Рогге отдал приказ команде покинуть корабль.

Прежде чем предоставить себя воле волн, команда сделала все, чтобы корабль не пережил ее.

«Атлантис» затонул быстро.

«Девоншир» исчез и больше не появлялся.

Семь часов спасшиеся дрейфовали под жарким экваториальным солнцем. В большинстве своем они были едва прикрыты одеждой. «Где же, – недоумевали люди, – подводная лодка?» Палящие лучи солнца доставляли больше мук, чем даже жажда.

A «U-126» в напрасной попытке приблизиться к британскому крейсеру, чтобы атаковать его, потеряла из виду спасающихся.

Внезапно над Южной Атлантикой раздался крик радости, вырвавшийся из многих десятков глоток: море вспенилось, и, стряхивая с себя воду, на поверхности появилась «U-126», довольно близко к одной из спасательных шлюпок. Бауэр поспешил снова взять командование лодкой в свои руки и дал радиограмму в штаб, прося о помощи.

Он взял спасшихся на верхнюю палубу – человек, может быть, двести. Они стояли вплотную друг к другу, утрамбованные, как селедки в бочке, не имея возможности пошевелиться, а мысль о том, что крейсер может вернуться, отнюдь не поднимала настроение. Все понимали масштаб несчастья, происшедшего с ними.

Знал ли «Девоншир» о присутствии лодки? Наверняка знал, иначе он вернулся бы за спасшимися.

Остальные члены команды «Атлантиса» оставались в шлюпках и на плотах, которые «U-126» взяла на буксир. В каждой шлюпке было человек по сто двадцать – гораздо больше того, на что они были рассчитаны.

Но никто и не думал сетовать.

На лодке все каюты были заполнены ранеными. Офицеры и старшины спали на палубе. Рогге и Бауэр разделили воду и продовольствие. Они понимали, что им предстоит долгая дорога. Десять дней буксирования, надеялись они, хватит им для того, чтобы добраться до южноамериканского порта Пернамбуко.

Расчетный рацион на человека состоял из пригоршни овощей, кусочка мяса и чайной ложки воды. Дни были обжигающе жаркими, а ночи холодными.

С базы пришло приятное сообщение: всем надводным кораблям и подводным лодкам в этом районе дано указание поспешить на помощь. Это успокаивало и вселяло надежду. Но знает ли штаб точное местоположение всех этих кораблей? Ведь свое радио те использовали только в случае острой необходимости или чрезвычайной ситуации.

Но через пять дней после катастрофы к ним подошел германский надводный корабль. Это был вспомогательный корабль «Питон», который участвовал в боевых действиях германских военных кораблей. Но никакие уговоры старших офицеров не смогли убедить Бауэра нанести визит на борт «Питона». Он собирался как можно скорее отправиться в свой район…

Но капризная судьба еще не раскрыла всех своих припрятанных карт, причем самых неприятных. Случившееся далее оказалось по своей природе цепной реакцией.

Мертен («U-68»), который подходил к «Атлантису» за несколько дней до Бауэра, чтобы дать членам своей команды немного поразмять ноги, получил из штаб-квартиры подводного флота сигнал SOS. По пути к месту катастрофы он слышал по радио, что Бауэр буксирует спасенных членов команды «Атлантиса» на шлюпках в Южную Америку. Вскоре после этого он получил другую радиограмму: «Питон» взял на борт спасенную команду. Лодки, которые оказались рядом с «Питоном», не могли не воспользоваться случаем, чтобы, пополнить на «Питоне» свои запасы, прежде чем последний направится домой.

Мертену не требовалось двух приглашений. Больше топлива означало больше дней в море и больше шансов на успех.

По пути к рандеву Мертен попал в густой желтый туман. Гризе, его штурман, чувствовал себя в такой обстановке, как крот, вслепую пробивающий себе дорогу в земле. И в таких условиях они не только нашли назначенное место, но и пришли туда раньше времени. Мертен рассыпался в похвалах своему штурману.

А Гризе улыбнулся:

– В ясную погоду любой выведет.

Под любым, было понятно, он прозрачно намекал на самого командира. Мертен с улыбкой принял намек. Главное, что он знал: если проводка корабля находится в руках Гризе, то она находится не просто в хороших руках, а в отличных.

Вторая лодка, которой было приказано прибыть на рандеву с «Питоном», еще не пришла. Мертена это вполне устраивало, и он сразу занялся пополнением запасов. Он принял топлива больше, чем ему было нужно – зачем, он и сам не мог бы объяснить. И тем не менее он так сделал. У него было то, что характеризует великих командиров – чувство надвигающейся опасности. На следующее утро пришла вторая лодка и пришвартовалась у кормы корабля снабжения.

– Я бы на твоем месте поторопился! – крикнул Мертен ее командиру.

Тот беззаботно махнул в ответ рукой.

А Мертен тем временем подгонял своих людей:

– Быстрее, ребята, быстрее. Надо поскорее загрузить эти торпеды и задраить люк.

Работа была на самом деле тяжелая – перегрузить в условиях изнуряющей жары тяжелые торпеды в покачивающуюся на волне лодку.

Мертен занял свое место на мостике, рядом с ним находился Гризе. Оба молчали и то и дело подносили к глазам бинокли и оглядывали горизонт. Со стороны казалось, что именно они занимаются важным делом, а не те, кто обливается потом там внизу. Но у Мертена были свои соображения.

Внезапно он напрягся, Гризе тоже. В этот же момент на «Питоне» раздался сигнал боевой тревоги.

– Отдать швартовы! – закричал Мертен.

Тут же заработали винты «Питона».

Над горизонтом показалось три трубы.

Спасшимся членам команды «Атлантиса» не надо было рассказывать, что за корабль идет на них.

Это снова был «Девоншир».

Предательство? Но где? На базе? Откуда британцы узнали и об этом тайном рандеву? Случайность? У ее величества случайности длинные руки, но не настолько же…

На лодке Мертена ситуация сложилась так, что волосы вставали дыбом. Все люки были отдраены, часть команды находилась на вспомогательных плотах, и нужно было поскорее вернуть ее на борт. Верхнюю палубу максимально быстро приготовили к погружению. В центральном посту механик отчаянно пытался прикинуть, как привести дифферент лодки в соответствие с принятым грузом.

А тем временем уже весь «Девоншир» обозначился над горизонтом. Он приближался полным ходом. Командир «Питона» стал уходить. Он хотел сделать так, чтобы подводные лодки оказались между ним и крейсером, в надежде, что они отвлекут на себя все внимание крейсера, тем более что они только собирались погружаться. Это был очень хитрый маневр старой лисы – командира «Питона».

Несмотря на неотдифферентованную лодку, Мертен скомандовал срочное погружение. Как она погружалась – это было нечто ужасное. Хотя Мертен поставил на горизонтальные рули лучших специалистов и хотя механик сам отдавал приказы, «U-68» никак не хотела подчиняться командам. Она танцевала, как балерина, и никакими манипуляциями не давала поставить себя на ровный киль.

Довольно долго они так барахтались в воде. Каждый раз, когда на несколько мгновений перископ поднимался над волной, Мертену удавалось составить себе картину происходящего. Британский крейсер занялся своим привычным разрушительным делом, а он, Мертен, оставался беспомощным, бессильным и неспособным атаковать крейсер.

Может быть, другая лодка сможет что-нибудь сделать…

Но командиру той лодки не повезло. Он неправильно оценил скорость хода крейсера, и его торпеды прошли за кормой крейсера, не причинив ему вреда. Уходил прекрасный шанс.

И Мертен принял совершенно безумное решение.

– По местам стоять, к всплытию готовиться! – прокричал он. – Продуть балласт!

Механик, вахтенный офицер, члены команды остолбенели. Всплывать? Сейчас? Старик совсем, видно, потерял голову.

«Питон» тонул. Его команда и команда «Атлантиса», которую он недавно спасал, высадились в шлюпки. И вот между этими шлюпками и британским крейсером всплывает Мертен. Он сделал больше: он пошел прямо на «Девоншир»! Он любым способом хотел спасти команды «Питона» и «Атлантиса» от попадания в руки британцев. И поставил все на отчаянный бросок. И это ему удалось.

Крейсер, увидев лодку, резко изменил курс и прибавил ходу. Вскоре он исчез за горизонтом.

Теперь командование принял на себя Рогге. Он распределил по сто двадцать спасшихся на каждую подводную лодку, а остальных – по шлюпкам, которые взяли на буксир обе лодки. Но и после этого оставались люди, которых разместили на верхних палубах. Им дали надувные спасательные плоты – некоторое утешение на случай, если лодка будет вынуждена погрузиться и оставить их на воде. В этих водах было полно акул, и надувной плот был отнюдь не лишним в таких условиях.

Радиограмма из штаб-квартиры сообщила, что еще несколько подводных лодок идут на помощь и что за спасенными вышли из Бордо две большие итальянские подводные лодки. Если итальянцы успешно преодолеют жестко патрулируемый Бискайский залив, то это значительно облегчит дело.