Текст книги "Заложница мятежного коммодора"

Автор книги: Ясмина Сапфир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я не успел дойти до корабля, как развернулся назад и бросился обратно. Разъяренный, ворвался в кабинет, открыл панель управления, активировал записи с внутренних камер. В тот момент, когда увидел стройный силуэт крадущейся девушки в коридоре, я все понял, догадался, в чем состояла ошибка… Девчонка не так проста, как кажется! Как ловко она меня перехитрила. Идиот! Да за ней нужен глаз да глаз. Хорошо еще, что никто из подчиненных не пострадал. Маленькая дрянь! Похоже, я ее недооценил. Что же, счет один-один, Алианна Дэйл!

Я сразу связался с Ор Лансом, приказав отпустить всех задержанных. Злость затмевала прочие чувства, растекалась в сознании темными пятнами. Эмоции метались от ненависти к самому себе до желания придушить абестанку. Я понимал, что безумно напугал пленницу. Она ничего не могла противопоставить моей силе. А я, ведомый желанием, не замечал ее попыток вырваться.

Алианна Дэйл хотела отомстить за то, что женщины ненавидят больше всего, – насилие, которое и я всей душой порицал.

Дождавшись отчета командования, я закрыл панель компьютера, сменил коды на дверях, перевел все камеры дома в активный режим, чтобы вовремя получать сигналы о передвижениях пленницы. Выдохнул, пытаясь успокоиться. Вышел из кабинета и направился прямиком в ее спальню. Мелькнула мысль перестроить один из пространственных перемещателей ткеннов для личных нужд, чтобы иметь возможность проникать в любое закрытое помещение. Я даже пожалел, что не могу просто оказаться в ее спальне.

На этот раз ей бы не помогла иголка в браслете. В таком взвинченном состоянии я просто не почувствовал бы ни укола, ни царапин. Боюсь, даже кинжальную рану обнаружил бы только после того, как… Айтах! Почему мои мысли снова возвращаются к сексу? И не просто к сексу – к тому, как я возьму абестанку. Гордую, несогласную, красивую и маленькую, которая билась до последнего в моих руках, словно маленький птенчик артриса.

По пути я встретил Рат Ирса, который как раз возвращался от Алианны и сообщил, что с нею все в порядке. Я кивнул, все еще размышляя, как наказать ее за выходку. И вдруг увидел ее, спешащую навстречу. Абестанка сама шла ко мне в руки! Что же, послушаю, что она скажет в свое оправдание.

– Коммодор Тар Ренс… – чуть засмущалась она, остановившись рядом. Старалась не смотреть в глаза, сторонилась, но явно желала что-то сказать.

Глубокий вдох – рваный выдох. Спокойно, Рей! Нужно держаться до последнего. Я взял ее за руку и повел в ближайший зал. При ярком свете кожа абестанки казалась перламутровой, а глаза напоминали изумруды, добытые в горах Рретана. А ей подошло бы колье из таких камней. Но примет ли она такой подарок?

– Я хотела поблагодарить вас за спасение, – робко произнесла Алианна, остановившись в нескольких шагах от меня.

Близко подходить боялась – и правильно делала. Мысли метались от стремления встряхнуть ее за проступок до желания схватить прямо здесь и попытаться соблазнить… Ласкать, гладить… Должны же у этой маленькой абестанки быть эрогенные зоны, любимые ласки!..

Чем больше я злился, тем сильнее заводился, и чем больше хотел избавиться от возбуждения, тем сильнее оно накатывало, путая мысли. Она правда меня околдовала, эта маленькая бестия!

Я ошарашенно смотрел на абестанку. Она пришла меня поблагодарить за то, что убил ткенна? Или чувствует за собой вину? Почему-то в этот момент всю злость как рукой сняло. Я просто растерялся, но тут же собрался с мыслями и ответил:

– Я спасал не тебя, а ценную заложницу, – и повернулся к Алианне в профиль, делая вид, что она мне совершенно неинтересна. Сцепив за спиной пальцы, прошелся по комнате, думая, как бы уколоть ее гордыню еще сильнее. – Завтра мы составим список требований КОР. Не нужно благодарности – я всего лишь выполняю свою часть договора.

Абестанка надула губы – явно обиделась.

– Даже не хотите принимать от меня простое «спасибо»? Хотя… чего я так переживаю за мерзавца? Пойду к себе, пожалуй.

Алианна развернулась, достигла дверей, но я остановил ее резким ответом.

– Лучшая благодарность – выполнение условий президентом. Но если желаешь отблагодарить меня лично, могу предложить вместе поужинать, чтобы ты не чувствовала вины, – язвительно добавил я, подлив масла в огонь. Она ведь наверняка понимает, что натворила, вот и строит из себя паиньку.

Пленница замолчала, обдумывая мои слова. На ее выразительном лице была заметна смена эмоций. У рретан подобное выражалось свечением глаз или чешуи.

– Я бы согласилась. Но, боюсь, вы снова приметесь приставать, коммодор, – сказала она.

– Обещаю, что и пальцем не трону. Конечно, вы все равно не верите слову предателя, – сыронизировал я.

Айтах! Зачем я приглашаю ее на ужин? Знаю же, как тяжело удержаться от соблазна! Я будто сам себя подвергал испытанию, загонял в западню. Но отказаться от идеи провести с абестанкой вечер почему-то не мог...

– Хорошо. Надеюсь, вы еще не утратили остатки самоуважения, коммодор Тар Ренс, и сдержите свое слово.

Вот это я попал! Ну ничего. Что я там пообещал? Так уж и быть… Пальцами трогать не буду.

ГЛАВА 4

 

Али

Я не понимала Тар Ренса, и это казалось почему-то гораздо страшнее, чем нарушение договора рретанином. Коммодор спас меня – я же видела, он старался, чтобы не навредить. Заботливо прислал доктора-рретанина, который столь тщательно обследовал меня сканерами, словно искал золотую жилу. Врач проверил кровь, состояние внутренних органов, даже гематомы от ударов тщательно осмотрел. Не сам же – ему велел Тар Ренс! Неужели все это из-за договора?!

Одна часть меня верила злым словам коммодора, другая же вспоминала его лицо, когда Тар Ренс появился в коридоре и увидел меня в лапах Ангела. Учитывая скудную мимику рретан, его страх и сочувствие переоценить трудно. Черт! Почему все так запуталось?

Я же должна ненавидеть мятежного принца! В особенности после обидных слов, брошенных в лицо в обмен на благодарность. Но что-то подсказывало: Тар Ренс злился и сказал в порыве ярости.

Я поняла, что он догадывается о предательстве и, разумеется, совсем не в восторге. Черт! О чем я только думала? Уж явно не о том, что ткенны рядом и могут засечь нас в любую минуту. Я негодовала из-за приставаний Тар Ренса. Он не чувствовал, как отбиваюсь, настаивал, почти принялся за дело… Не то чтобы я не знала мужчин, у меня были любовники, но хотелось бы по обоюдному согласию и, конечно, по взаимной симпатии. Но сейчас рядом с рретанином я чувствовала лишь смятение.

Согласие на ужин все осложнило. Я бродила по своей каюте и пыталась просчитать дальнейшие события. А если он опять примется за старое? Я слышала, что возбужденные рретане далеко не сразу приходят в себя. Они еще долго испытывают гнет гормонов. Но ведь Тар Ренс обещал! Впрочем, он не давал слова рретанина, как сделал в случае с моим похищением.

Я окончательно запуталась.

Когда коммодор появился в дверях комнаты, хотелось одного – бежать подальше. Выглядел Тар Ренс намного лучше прежнего. Он переоделся и причесался. Рретанину очень шел белый. Белая рубашка, черные брюки, камзол цвета снега с золотой вышивкой. Он выглядел сильным и благородным. Аристократ, что и говорить!

Моя форма на его фоне смотрелась странно, но рретанина это не смущало.

– Я предложил бы тебе платье, но у меня нет нужно размера. Родственницы, которые бывают на станции, несколько крупнее и мускулистей. – Мысли Тар Ренса потекли в том же русле, и это меня удивило. Мы словно находились на одной волне.

Коммодор подал мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь и ощутила силу инопланетного мужчины. Жар исходил от тела рретанина, он выглядел напряженным и скованным, и это совершенно сбивало с толку.

Пока мы шли, Тар Ренс странно посматривал, и глаза его сверкали серебром. Это пугало и вызывало любопытство. Внезапно пришла мысль, вроде бы неуместная в моем положении. Если рретанин упомянул родственниц женского пола… Получается, у него нет жены, любовницы, постоянной женщины? Черт! Да какая мне разница, нет у него женщины или их сотни?!

Я посмотрела на рретанина, он моментально ответил странным, обжигающим взглядом и чуть крепче сжал мою руку. Сила мужчины пугала и одновременно очаровывала. Я видела его в бою. С таким защитником никакой охраны не требуется. Но еще я прекрасно помнила, как он пытался… Нет, даже думать не хочу!

За этими мыслями я не заметила, как мы оказались на просторной веранде. За ажурным парапетом из серебристого металла раскинулись кущи садов. Ветки плодовых деревьев гнулись к земле под тяжестью фруктов самых разных форм и цветов. Синие, лиловые, желтые, зеленые и фиолетовые. Круглые, овальные, грушевидные, похожие на яйцо с множеством колючек… Я видела в Сети фрукты Рретана, но все равно разнообразие поражало.

Накрытый стол отвлек внимание. Тар Ренс усадил меня в просторное кресло, а сам устроился напротив.

Абестанцы и земляне употребляли в пищу модифицированные продукты, созданные с помощью генной инженерии, воспроизводили виды животных и растений, какие когда-то были только на Земле. А вот рретане пользовались технологиями молекулярной сборки.

Блюда теснились на столешнице, и кушанья их переполняли. Моя любимая телятина в желейном соусе… мм… Уха из судака… Рядом дымилась пицца на тонком тесте с зажаренными кусочками ветчины и колбасы. Виноград в высокой вазе из пластика под хрусталь так и манил округлыми зелеными и черными ягодами. Сочные персики, нежные ломтики манго… Запахи буквально сбивали с ног. Сытные, терпкие, сладкие, медовые… Еды было столько, словно мы планировали устроить банкет.

Тар Ренс приподнялся, налил мне ягодного чаю, положил телятины, придвинул плошку с ухой, рядом с рыбой очутился ломтик свежего белого хлеба.

Рретанин нарезал себе какого-то мяса с тушки, похожей на кабана, добавил овощей вроде картошки, только розоватого цвета, и сырный соус.

Многие расы могли есть адаптированную пищу друг друга. Ее создавали так, чтобы исключать вредные для большинства народов КОР компоненты. На вкус это почти не влияло, зато появлялся шанс продегустировать кушанья иных цивилизаций.

Некоторое время мы ели молча, обменивались странными взглядами и продолжали трапезу. Наконец Тар Ренс отложил вилку, глотнул рретанского алкоголя – ягодного вина небольшой крепости и, приподняв бровь, в лоб заявил:

– Я знаю, кто устроил диверсию.

Я поперхнулась хлебом, попыталась запить чаем, но кашель никак не унимался. Коммодор подскочил и, прежде чем успела что-то сделать, нажал хвостом на точку где-то под лопаткой. Кашель прошел, и я вдохнула с облегчением. Почудилось, хвост рретанина поглаживает спину... осторожно так, ласково.

Но в следующую минуту Тар Ренс вскочил пружиной и очутился на прежнем месте. Глаза его сверкали серебром еще сильнее, чешуйки на запястьях отливали разноцветными бликами. Рретанин немного отдышался – видимо, от своего маневра, и отмахнулся:

– Ладно, забыли.

Я ощутила острое желание объясниться.

– Коммодор Тар Ренс, я прошу прощения. Я была не в себе после ситуации в кабинете. Вы очень меня напугали. Находиться с вами дольше на одном судне казалось весьма рискованным для моей… эм… скромности.

Он усмехнулся подобранному термину, а я продолжила:

– Я действовала, одолеваемая эмоциями, и сильно сожалею. Жаль, что вам пришлось выдержать осаду ткеннов, и мой опрометчивый поступок тому причиной. Обещаю, что больше уговор не нарушу. Спасибо, что спасли от ужасного Ангела...

Моя длинная речь возымела эффект. Глаза рретанина начали переливаться радужными бликами, было видно, что он едва сдерживает улыбку.

– Ладно, рано или поздно мы бы столкнулись с ткеннами. Они обещали меня навестить и сдержали слово, не больше и не меньше. Мы встретили их с почестями.

Теперь зрачки Тар Ренса переливались расплавленным металлом. Он злился на насекомых. Похвально! Мне нравилось, что у нас общие враги. Даже странно, но именно это я чувствовала.

Тар Ренс несколько секунд помолчал и добавил с нажимом:

– Я ведь просил называть меня Рейминар. Можно Рей. – Он слегка нахмурился, немного подумал и закончил: – Лучше Рей.

Я пожала плечами. Ну не выходило у меня называть этого громилу, похитителя и предателя сокращенным именем, словно мы друзья и отправились на прогулку. Хотя приходилось признаться самой себе, что рретанин перестал вызывать прежние яростные эмоции. Я больше не относилась к нему с предубеждением. Почему-то казалось, что у Тар Ренса есть весомый повод делать то, что он делал. Кроме приставаний в кабинете, мне нечего было ему предъявить. В остальном со мной обращались весьма неплохо – не так, как с ненавистной конфедераткой и заложницей. Я чувствовала себя больше гостьей. Меня не запирали, не запрещали гулять по станции и флагману, не охраняли у дверей. Вкусно кормили и сносно обращались.

Волей-неволей закрадывалась мысль, что Тар Ренс – именно тот военный, которого так уважали в КОР и до недавних событий считали порядочным и благородным. Ну не мог же он в одночасье измениться! Репутация рретанина складывалась годами, десятилетиями, как я слышала. Притворяться столько времени никому не под силу. Что же он скрывает? Что толкнуло его на отчаянный шаг и поставило вне закона КОР?

Рретанин явно ожидал ответа, а я не находила нужных слов. Попыталась повторить:

– Рей… – и замолчала, осеклась.

Тар Ренс что-то про себя понял, свел черные брови на переносице, отвел глаза и несколько минут молчаливо гипнотизировал тарелку: остатки мяса с капельками соуса и розоватую кожуру овоща. Наконец он поднял взгляд, который серебрился в свете ламп. Я вдруг поняла, что не знаю настоящий цвет глаз рретанина – со мной они все время менялись.

– Называй, как хочешь, – внезапно разрешил он, словно сдавался.

И замолчал, погруженный в собственные мысли. Мы снова принялись за трапезу. Без прежнего усердия, потому что почти наелись и сейчас, скорее, заполняли неловкую паузу. Я не знала, что сказать, рретанин тоже предпочитал помалкивать.

М-да! Веселый получился у нас ужин. Он непонятно чего хочет, я неизвестно чего опасаюсь, и мы друг друга не понимаем. Я не могу понять мотивы Тар Ренса, а он не до конца осознает мои проблемы. Я слишком привязана к маме, и мне тяжело ее обманывать даже взамен на собственную жизнь.

Мама… как она там? Я поняла, что давно о ней не вспоминала. Страх насилия и смерти, угрозы, исходящие то от рретанина, то от ткеннов, совершенно выбили из колеи. Сердце тревожно екнуло и замерло. Надеюсь, мама меня поймет.

Вспомнилось, как я однажды залезла на президентскую станцию – ее тогда готовили к запуску, и президент имела доступ к входу. Я воспользовалась фотографической памятью – до сих пор не понимаю, как мне это удалось, но мама, помнится, очень озадачилась – и залезла в космическую громадину.

Недостроенная станция таила сюрпризы. Я наткнулась на пластиковые заготовки под стулья, упала и сильно разбила коленки. Вернулась к маме и долго молчала. Потом сказала, что упала на улице. Думаю, по сигнализации со станции мама все поняла, но почему-то не стала ругаться, а просто обняла и сказала: «Хорошо, что с тобой все в порядке».

Я помнила ее мягкие ладони, теплый взгляд и заботливые объятия. И с тех пор никогда маму не обманывала…

– Хорошо, что с тобой все в порядке… – эхом отозвался в ушах голос Тар Ренса.

Я подняла глаза на рретанина, и на какую-то секунду между нами что-то проскользнуло. Радужные блики рассыпались по серебристым зрачкам коммодора, он чуть выпрямился и замер, словно ловил мгновение.

Боже! Как же все странно и непонятно! Чего хочет от меня этот мужчина? Он ведь похитил меня из корыстных целей, пусть даже руководствуясь какими-то очень важными соображениями. Но сейчас в глазах рретанина я видела не трезвый расчет, не снисходительность к пленнице, а другое, совсем другое чувство… Симпатию? Интерес? Желание? Что именно?..

Рей

У меня получалось себя сдерживать, но изнутри начало подогревать совсем другое чувство. Странное, которого до сих пор я не знал. Что это было: простой интерес к абестанке или нечто большее? Я хотел разобраться, что она думала, когда билась в моих объятиях в кабинете. Что испытывала? Испугалась моего напора, или же я ей совсем не нравлюсь?

Я всегда был уверен в себе и невозмутим. Но сегодня все пошло не по моим привычным правилам. Я понимал, что Алианна злится из-за похищения, но иногда в ее изумрудных глазах вспыхивал неподдельный интерес. Я понятия не имел, с чем он связан. Если я ей не нравлюсь как мужчина, тогда в чем же дело? Мне нужно убедиться в своих предположениях.

С ужином я определенно угодил Алианне, она даже немного оттаяла. Называла меня Рей, и это было как бальзам на душу. Значит, не все потеряно и она не считает меня последним подлецом во Вселенной! Точнее, считает… Но зачастую подлецы больше нравятся женщинам, чем приличные мужчины. Это есть во всех женщинах независимо от их расовой принадлежности. У меня появился шанс добиться ее расположения. Но если не вышло взять боем, попробую действовать в обход. Я все равно добьюсь, чтобы она захотела меня.

Наверное, в тот момент, когда Алианна уколола меня иглой, больше пострадала моя самооценка, чем тело. Я даже простил абестанке диверсию – в конце концов, Алианна всего лишь хочет вырваться из плена, и ее можно понять.

– Что же, смотрю, здесь нам больше делать нечего, – указал я на блюда на столе. – Я прикажу убрать и приготовить десерт. А пока предлагаю совершить прогулку по моей резиденции, Алианна.

– Али! – вдруг произнесла она и сама, похоже, испугалась.

– Что? – не сразу понял я.

– Ты же просил называть тебя просто Рей. А мое сокращенное имя – Али. Так меня называют знакомые и… близкие, – пояснила она и отвернулась, только бы не смотреть мне в глаза.

– Али, – повторил я, пробуя на вкус непривычное имя. – Мне нравится. Что же, Али, пойдем, – протянул я руку, помогая абестанке подняться.

Ее пальцы чуть дрогнули, коснувшись моей ладони. Али поднялась, наши взгляды встретились. И в ее глазах я больше не видел прежнего страха. Отлично! Значит, я делаю все правильно.

Мы вместе покинули веранду, вошли в дом и направились по длинной галерее, где были собраны различные произведения искусства с Рретана. Они находились за мерцающим полем, которое зрительно приближало реликвии. Здесь имелись картины, изображающие сцены древних рретанских обрядов, традиционных боев с использованием сети и шипов. Сегодня все это – часть нашей истории. Но уже тогда рретане поняли причину своего долголетия. Эритий, который в достаточных количествах имелся в недрах планеты, длительное время менял наши ДНК. Если бы не он, рретане бы вымерли, потому как с рождаемостью у нас проблемы. Мы можем иметь сколько угодно сексуальных партнеров разных рас, совсем не болеем недугами, что передаются половым путем. Но при этом шанс забеременеть у наших женщин весьма невелик. Дети у нас редкость, им с раннего возраста достаются все блага, независимо от сословия родителей, это обусловлено социальной программой планеты.

Знала ли про это Алианна Дэйл? А ее мать и кабинет министров? Конечно же, президент и министры знали. И все же абестанцы и земляне продолжали медленно уничтожать нашу планету, добиваясь с помощью драгоценного элемента власти в галактике. Или во всей Вселенной? Я решил ничего не объяснять пленнице – в конце концов, оправдываться не буду. Достаточно того, что я считаю свои действия правильными.

Не стоит загружать пленницу этими проблемами. Тем более, сегодня мне хочется совсем другого – не только получить Али как ценную заложницу, но завладеть ее сердцем и телом. Во мне играло чувство уязвленного самолюбия, ведь запретное – всегда самое желанное. В тот момент, когда абестанка отказала, внутри словно что-то щелкнуло, и теперь мне хотелось добиться своего всеми возможными способами.

– А что это? – вдруг спросила она, указывая на ряд светящихся статуэток – обнаженных рретан, занимающихся тем самым, что я хотел сделать со своей пленницей.

Она тут же поняла, что спросила что-то не то, и засмущалась. Как же ей шел румянец на щеках! У рретанок такого не бывает.

– Древний ритуал, – пояснил невозмутимым тоном.

Все же она не маленькая девочка, с ней можно говорить об откровенных вещах, которые для меня – в мои-то двести двадцать пять лет – уже не новость. И вот он – шанс выяснить у нее то, что меня интересует.

– Когда мужчина и женщина добиваются гармонии в отношениях, у них возникает… своеобразная связь на энергетическом уровне. Полное слияние, так сказать. Ауры частично объединяются в момент физической связи, если пара испытывает не только возбуждение и страсть, но и любовь. Происходит вспышка… В общем, именно это и хотел передать скульптор, – вкрадчиво произнес я.

Она осмелела, рассматривая откровенные позы. Прикусила нижнюю губу. Я же улучил момент и погладил поясницу Али кончиком хвоста. Не удержался! Мы стояли вполоборота друг к другу, и с моей стороны это выглядело случайностью. Абестанка даже не шевельнулась – то ли не чувствовала, то ли ей это нравилось. Али выдала дрожь в теле. И я продолжил наступление, лаская уже ложбинку между лопаток.

Внезапно она отпрыгнула от меня, повернулась и яростно сверкнула глазами.

– Что ты делаешь?! Ты же обещал не трогать меня, Рей!

– А разве я не сдерживаю своего обещания? Я ведь не трогаю тебя пальцами. На самом деле хвост – та часть моего тела, которая больше подчиняется инстинктам и эмоциям, – отшутился я.

– В таком случае успокой свои животные инстинкты! – бросила она в ответ и направилась дальше, в сторону следующего зала.

– Конечно, куда же мне до благородных абестанцев и до женихов, для которых организовали бал в президентской резиденции Неотерры, – не совсем тактично подвел я беседу к интересующему вопросу.

Конечно, я был в курсе, что бал вовсе не для женихов – это просто ежегодное мероприятие. Я бывал на подобных еще до рождения Алианны при правлении одного из прежних президентов КОР. Но абестанка этого не знала, поэтому можно было притвориться неосведомленным и выяснить, что она думает о мужчинах в целом.

– Женихов? – Али остановилась и удивленно посмотрела на меня. – Нет, это вовсе не так. Конечно, мама хочет выдать меня замуж за лорда Алеарда Ворнера Уиллса, но у нас с ним давно все кончено, – выпалила она и вдруг поняла, что сказала лишнее.

Так-с, что еще за Алеард Ворнер Уиллс?! Я судорожно начал перебирать в памяти всех лордов конфедерации, которых знал. Во мне вдруг взыграла ревность – задели слова абестанки о том, что между нею и этим Ворнером что-то было. Кажется, я понял, кого Алианна имеет в виду, – одного из тех пижонов-абестанцев. Того самого, который и связан с корпорацией, добывающей эритий.

Значит, спала с ним… Ясно! Ясно то, что она не девственница. Хотя это облегчало мне задачу: Али уже знала мужчину – это раз, во-вторых, сказала, что между ними все кончено.

Меня беспокоил только один момент. Когда женщина так яростно заявляет, что между ней и мужчиной все кончено, значит, либо она еще любит его, либо чем-то встревожена. Мне бы очень хотелось убедиться во втором. Думать, что Али, тьфу, Алианна Дэйл разошлась с Алеардом Ворнером Уиллсом из-за погасших страстей, а не потому, что мать сводила их и взыграла гордость, чувство противоречия. Али… анна была склонна к таким эмоциям, я это точно видел.

Айтах! Да что со мной такое? Я рассуждаю так, словно влюбился в Али, а не собираюсь затащить ее в постель, повесив на грудь орден «я все-таки соблазнил ее»! Неужели гордая абестанка умудрилась разбудить те эмоции, которые дремали столько лет? Я ничего подобного еще не испытывал к женщине и начинал запоздало понимать, как сильно попал. Я зависел от нее больше, чем она от меня.

Я дал клятву рода, которая могла покрыть мое имя позором, несмотря на чувства, что только разгорались. Алианна же выглядела все более отчужденной и неприступной. Или мне только показалось? Это надо немедленно выяснить! К айтаху игры и все остальное! Я должен знать!

И я пошел в наступление:

– Так значит, ты пока не обзавелась абестанским женихом, который пляшет под дудку твоей матери и во всем ее слушается? Не таким предателем, как я?

Я по-прежнему сравнивал несравнимое, зачем-то ставил себя на одну планку с возможными женихами Алианны, проводил параллели. Это получалось само собой. Али посмотрела внимательно, чуть опустила голову, и на минуту на ее лице промелькнуло не только удивление.

– Какая вам разница, коммодор, кем я обзавелась, а кем нет? – огрызнулась абестанка, прищурившись.

Слова, которые должны были отозваться болью, неожиданно подарили мне надежду. Так отпираются, когда пойманы с поличным. Значит, никакого жениха у нее нет – я почти убедился, и Али лишний раз подтвердила.

Абестанка горделиво вскинула красивую головку – этот ее жест мне очень нравился, волосы рассыпались по плечам, глаза сверкали изумрудами, а губы поджались, словно просили поцелуя. Она хотела выглядеть неприступной, но казалась все более соблазнительной, желанной и при этом недосягаемой. Безумное сочетание, от которого я просто плавился.

– Я пока не собираюсь замуж, сначала надо найти приличного мужчину.

Похоже, снова пыталась задеть. Я не сдержался – эмоции совсем вышли из-под контроля. Хвост дернулся, а я процедил:

– Ну да, приличного, чтобы делать все, что прикажет конфедерация!

Она как-то странно посмотрела, что до меня наконец-то дошло. Я вмешивал в наши возможные отношения политику, постоянно напоминал про свой статус предателя, как будто это главное. Али хотелось доверять мужчине, ощущать заботу и понимание. Она об этом сейчас говорила.

И тот факт, что я это отчетливо осознал, даже не переспрашивая, опять уносил мысли в сторону чувств к абестанке. Что-то она пробудила во мне, кроме желания, и это все очень осложняло. Рретанину трудно найти женщину, к которой он испытает нечто такое, что позволит зачать ребенка. Мы не такие чувствительные, как абестанцы, земляне и некоторые другие расы, и гораздо чаще подвержены плотским желаниям, чем сильным эмоциям. Такие чувства дорогого стоят, но какова цена!

Даже если Али ответит взаимностью, ее мать вряд ли одобрит наши отношения. Айтах! Мне ведь еще завтра утром предстоит разговор с президентом Мирайной Дэйл! Я должен отправить ей запись, которую мы сделали.

С каждой минутой мне все сложнее было давить на Али и заставлять выполнять мои требования. Что же, будем надеяться, рассказ об ужасном пленении поможет быстрее повлиять на ее мать.

Али застыла в задумчивости и, похоже, переваривала мой вопрос. Ответ последовал после некоторого молчания:

– Приличный мужчина ведет себя честно, не предает свою женщину и старается думать о ее желаниях, ее потребностях и чувствах.

А вот это удар под дых! Она намекала на мою несдержанность в кабинете? Кольнула слишком больно. Вообще-то я не собирался насиловать. Просто не ощущал сопротивления Али, слишком поддался влечению. Но объясняться и извиняться не хотелось совсем. Настроение упало, я нахмурился и изучал абестанку, не зная, как обойти скользкую тему.

Неожиданно спас сигнал, что пришел на браслет от моего повара.

– Кажется, наш десерт уже подан. Предлагаю вернуться, у нас еще будет возможность прогуляться по дому.

Я промолчал, что лучшим десертом этого вечера являлась бы сама Али. Пока рано… рано! Я должен еще немного потерпеть, подождать, пока она ответит мне взаимностью. Доказать, что я не озабоченный самец, а мужчина, который может и хочет угодить своей женщине.

Айтах! Я что, уже считаю Али своей женщиной?! Я ведь не собираюсь на ней жениться. Браки между рретанами и абестанцами редкость, и их не приветствует наша раса.

Когда я стану королем Рретана, придется задуматься о наследнике. Абестанка не сможет родить от меня, это практически невозможно. Такие полукровки бывают, но это исключение из правил. Ученые так до конца и не разобрались, как некоторые абестанки смогли забеременеть от рретан или рретанки рожали от абестанцев, потому что случаи были единичными и это происходило с большими временными промежутками. Рретане предпочитали вообще не афишировать сей факт, хотя слухи и ходили по галактике.

Тогда почему Али вызывает во мне такие странные чувства? Если это именно то, о чем я думаю, значит, с рретанкой я уже не смогу достигнуть аурной и энергетической гармонии. Я даже усмехнулся. Выбор невелик. Кажется, я стал зависим от Алианны, и это уже не шутка и не политическая игра. Мы не можем любить по-настоящему несколько раз в жизни, такое чувство приходит однажды и навсегда.

Мне нужно добиться расположения Али, взаимности. Политические вопросы придется улаживать позже. Если, конечно, мать Али не воспротивится после всего, что я сделал и наверняка еще сделаю. Что же… однажды я уже похитил эту девушку…

Есть ли шанс, что я ошибаюсь и это вовсе не любовь? Ведь я не чувствовал никакой влюбленности, мной обуревало лишь желание подчинить и завладеть девушкой. Но пока не попробуешь всего, не узнаешь правды.

Я совсем запутался. В себе. В своих целях и стремлениях. В наших отношениях «заложница – похититель», в которых мы постоянно менялись местами. Я похитил Али у матери, она лишила меня покоя. Как все странно!

Вернувшись за стол, мы обнаружили шоколадный торт – одно из излюбленных лакомств землян и абестанцев. Пышные темно-шоколадные коржи покрывала воздушная белая пена – браслет-компьютер подсказал мне, что это взбитые сливки. В хрустальных вазочках слегка подтаивали разноцветные шарики мороженого, которое употребляли и на Рретане, разве что предпочитали несколько иные вкусы. Мой повар расстарался на славу. Я заранее проинструктировал его, что в первую очередь нужно угодить нашей важной гостье, как я представил девушку. Хотя прислуга наверняка считала Алианну моей новой любовницей. Уж слишком я с ней возился.

Скоро все будет именно так! Я не собираюсь отступать от намеченного плана.

– Вкусно? – уточнил я, глядя, как Али пробует угощение, смакует его на языке.

– Нормально, – с показательным недовольством произнесла она, хотя глаза выдавали обратное.

– Давай забудем о нашем споре. Я перешел границы и прекрасно это понимаю. Конечно, мне нет никакого дела до твоего будущего замужества. – Я изо всех сил пытался казаться незаинтересованным. – Утром мне предстоит разговор с президентом. Я постараюсь урегулировать все вопросы и отправить тебя обратно как можно скорее.

После этих слов я сделал глоток кофе – точнее, его рретанского аналога. Поставил чашку. С вызовом взглянул на Алианну в ожидании ответа.

– Надеюсь, мама не сильно расстроится, – совсем ушла от нашей темы абестанка. И мне опять стало не по себе. Я причинял Алианне страдания.