Текст книги "Дар оборотня (сборник)"

Автор книги: Ярослава Лазарева

Что мне остается? Только писать стихи! Мой дар вернулся ко мне. И он совсем другой, ведь мне не восемнадцать лет, как это кажется всем окружающим, я прожил длинную многовековую жизнь, и это не может не сказываться на том, как и что я пишу. И только творчество приносит мне хоть какое-то облегчение… Эльза! Все мои стихи обращены к тебе, моя далекая любимая!

Из записок Лады. В лилейном лесу забвения

«Я скатилась в самую сердцевину огромной лилии к довольно толстым тычинкам, покрытым на кончиках красной пыльцой. Они выглядели как диковинные растения с багряной утолщенной верхушкой. Между ними стояла тоненькая хрупкая белокурая девушка.

– Эй, – осторожно позвала я.

И девушка выглянула из-за одной из тычинок. Это была Эльза, возлюбленная Гарца, я сразу ее узнала. Я приблизилась и вежливо поздоровалась. Она смотрела прямо мне в глаза. Ее тонкое одухотворенное лицо с прозрачными глазами и нежным румянцем выглядело печальным.

– Я больше никогда не увидела его, – тихо произнесла она. – И моя жизнь превратилась в пытку. До самой смерти я ждала, но он исчез безвозвратно.

Крохотные слезинки побежали по ее гладким розовым щекам, в глазах застыла скорбь.

– Ты говоришь о Гарце? – спросила я.

– Не знаю, кто это, я тоскую по моему любимому Альберту, – ответила Эльза. – Зачем ты бродишь в этом лилейном лесу забвения? – спросила она после паузы. – Он несет удушье, но даже здесь я не могу найти успокоения, даже эти наркотические пары не одурманивают, не усыпляют меня. И я все время ищу, ищу моего любимого. И нет мне покоя. А ты уходи, уходи! Тебе здесь не место!..

Я глянула на Эльзу. Ее нежное лицо приняло отсутствующее выражение, словно она уснула с отрытыми глазами. Она сидела на согнутой тычинке и плавно покачивалась, держась за стебелек. Красная пыльца пачкала ее белое платье и казалась пятнами крови. Мне стало неприятно, и я отвернулась.

 
– «Ach, du lieber Augustin,
Augustin, Augustin,
Ach, du lieber Augustin,
Alles ist hin!» [7]7
  «Ах, любимый Августин, Августин, Августин, Ах, любимый Августин, Всё пропало!»


[Закрыть], —
 

вдруг тоненьким жалобным голоском запела Эльза, и я вздрогнула.

В ее голосе было столько боли и какой-то неизбывной тоски, что у меня мурашки побежали по коже, и тут же навернулись слезы. Что ждало нас с Грегом? Самые мрачные предчувствия заполнили душу. Я смотрела на Эльзу. Казалось, она сидит здесь целую вечность и все поет и поет эту грустную песенку…»

Из записок Лады. Встреча с Гарцем в другом измерении

«Я оказалась в полутемной маленькой комнатенке с низким потолком. За деревянным столом какого-то древнего образца сгорбился молодой парень. Это был Гарц. Я видела его со спины. На столе находилась глиняная плошка, в которой оплывала толстая желтая свеча. Гарц был одет в поношенную холщовую рубаху и мешковатые брюки. Его рыжеватые волосы были коротко острижены и торчали в разные стороны непослушными вихрами. Он быстро писал, при этом что-то бормотал себе под нос.

«Что это? – удивилась я, наблюдая за ним. – Я словно очутилась в какой-нибудь картине о древней жизни. Господи! Да мы не иначе в XVI веке! Это что, еще до превращения?»

Я просто не знала, что и думать. Я видела, несомненно, Гарца, он выглядел как обычный паренек, простоватый на вид и точно не из высшего сословия. К тому же обстановка комнаты была в соответствии с тем временем и его статусом сына плотника. Именно так было написано в предисловии к его сборнику. Все говорило мне, что я в далеком прошлом: и дощатый пол, застеленный выцветшим домотканым половиком, и топчан в углу, покрытый лоскутным одеялом, и маленькое квадратное окошко, и одежда Гарца, и даже запах. Это была непривычная мне смесь из запахов дерева, хлопковых вещей, горящего фитиля свечи и чего-то еще, мало мне знакомого. Но воздух в комнате казался затхлым.

Я подошла и заглянула Гарцу через плечо. Я, конечно, знала немецкий, но не надеялась, что хоть что-нибудь пойму, ведь это был язык XVI века. И, однако, смысл того, о чем писал Гарц, каким-то непостижимым образом был мне ясен. Но ведь я находилась в другом измерении, так что уже ничему не удивлялась. Как я поняла, Гарц пытался написать свою биографию, вернее, это, по всей видимости, был автобиографический роман, что меня удивило. Рубиан Гарц был известен как поэт, к тому же узкой тематики. Никаких сведений о его прозе до нашего времени не дошло. Иначе Грег обязательно бы отыскал его произведения.

Я увидела сверху страницы крупными неровными буквами «Альберт Хольц». Но эти имя и фамилия были зачеркнуты, и ниже стояло «Рубиан Гарц». Слева мелкими буквами «Посвящается моей единственно и вечно любимой Эльзе». Дальше шло название: «Как я стал вампиром». Но и оно было зачеркнуто и заменено на другое: «История моей любви».

«Разумно, хорошо, что исправил, – подумала я. – Неосторожно вот так выносить в заглавии слово «вампир». Хотя и писать об этом вообще не стоило. Но ведь он пишет!»

Гарц как раз закончил первую страницу, отложил ее в сторону и взял чистый лист. Я осторожно склонилась над исписанной страницей, но он по-прежнему меня не видел и не чувствовал. Тогда я начала читать.

«Родился я в местечке неподалеку от Гослара, в семье плотника. Но не буду здесь писать о моем детстве, оно было довольно обычным. Перейду сразу к юношеским годам…»

Дошедшие до нас стихи Рубиана Гарца

 
Ты чувствуешь мою любовь?
Ее не описать словами!
Она пылает словно пламя,
Всегда алея между нами,
Сквозь время обжигая вновь…
 
 
Ты чувствуешь мою любовь.
И тянешь в свет свои ладони.
Но так боишься этой боли.
Что убегаешь поневоле
К влюбленности другой… любой…
 
 
Но чувствуя мою любовь,
Что и в разлуке опьяняет,
Ты душу жаром опаляя
Вновь возвращаешься меняя
Покой свой на любовь и боль…
 
 
******
 
 
Я укололся. Шип прекрасной розы
Вонзился в палец. И мгновенно боль
проникла в сердце острою занозой,
контраст был резок: ласка губ… укол.
 
 
Разжал я пальцы. И к тебе склонился.
Упала роза между наших ног.
Ты не заметила… наш поцелуй все длился
Исчезла боль, мне поцелуй помог.
 
 
И нежность хлынув, сущность напоила.
Смертельный холод начал уходить.
И понял я: в тебе сокрыта сила,
Способная вампира изменить.
 
 
Мы всё стояли, крепко сжав объятья.
И от любви слабел я, обмирал
И, испугавшись, розу с пола поднял,
Шипы нащупав, крепко пальцы сжал…
 
 
******
 
 
Моя любовь покоится на дне
веков, что разделяют нас с тобою.
Они как шар хрустальный в темноте,
парящий в вечности…
Но движимый тоскою
я разобью его! И в ясном дне
явлюсь тебе воссозданной мечтою…
 
 
******
 
 
Краснеет кожа, крови ток
звучит как мягкие удары
мне прямо в сердце… Взгляд глубок.
Такой счастливой странной пары
не видел Свет! Не знала Тьма!
Вампир и девушка земная…
Любовь связала нас, сплела,
Спаяла, болью опаляя.
 
 
******
 
 
Один твой Ангел – добрый, белый,
На страже за плечом.
Всегда он защитит умело
Невидимым мечом.
 
 
Другой твой Ангел – злой и черный,
Все время начеку,
Он соблазняет увлеченно,
Не веря ничему.
 
 
А я – твой Ангел многоцветный,
Меж двух огней стою.
Дружу я с Белым незаметно,
А Черного – терплю.
 
 
Я между ними постоянно
Присутствием любви.
Прошу, молю их неустанно:
«Храни и не вреди!»
 
 
******
 
 
Твоя душа как белая голубка
Трепещет в ожидании полета.
И ночь разлуки длится слишком долго!
Но бьется сердце пред рассветом гулко.
Уходит Тьма. Свободная от гнета,
Летит душа, как белая голубка…
 
 
******
 
 
Я стою у ворот …
В ад? А может быть, в рай?
Знаю все наперед,
Смысла нет выбирать.
Но сомнения яд
Душу жжет как костер
Не вернуться назад?
Сам я в памяти стер
Все картинки любви…
Стало легче… Но страх
Все мне шепчет: «Живи!»
Кем? Фантомом? Я – прах…
Столько разных дорог
В вечность. Только шагнуть!
Медлю я у ворот…
Мой невыбранный путь
В рай? А может быть в ад?
Но я – между! Вампир…
Не вернуться назад,
Не вернуть прежний мир.
 
 
******
 
 
Любовь сыграла с нами шутку злую,
Соединила нас назло и вопреки…
Я человеком стал. Но берега реки
Навечно разделили нас… Тоскую…
Тянусь к тебе… но пустоту целую.
Река – века! К тебе не перейти…
 
 
******
 
 
Прижмусь губами, задержу дыханье.
Привыкну к мысли: «Ты сейчас умрешь».
Скажу себе: «Не будет расставанья.
Лишь будет встреча!»
Как правдива ложь!
Зачем искать поступкам оправданье?
Я стольких обратил… Но ты уйдешь!
Возненавидишь… Это воздаянье?
Но слаб вампир, когда по телу дрожь
От вкуса крови, твоего дыханья,
Биенья пульса… Жажда обладанья
Невыносима… Эльза, не умрешь!
И буду ждать я в вечности свиданья…
 
 
******
 
 
Разорванные кружева
Твоих манжет – немой укор.
Но ты жива… еще жива…
Хотя туманится твой взор
Ты так слаба сейчас, нежна
Рука повисла словно плеть
На ней след будто от ножа
И капли крови…
Умереть
Тебе не дам, хоть я вампир
И кровь твоя – всего лишь дань,
Всего лишь мой вечерний пир…
Ты все слабей… Могу я дать
Тебе свободу. Выбирай!
А я исчезну. Смерти нет,
Когда душа жива – твой рай.
Зачем вампиру этот Свет?
Я ухожу, шепча: «Прощай…»
 
 
******
 
 
Разлука – длинная игла.
Мы – на ее концах.
Она сквозь время пролегла
Уколы – вот ее игра.
А нам – лишь боль в сердцах…
 
 
******
 
 
Не жить – скользить по краю сна,
где пропасти бездонны.
Земные путы разорвав,
Скользить во тьме безмолвно.
 
 
Ничто не держит, не гнетет…
Раз нет любви – нет боли!
Свободный бреющий полет
Над всем земным… На воле!
 
 
Ничей! Разлуки не боюсь.
Свободен! Улетаю…
Все выше! Вновь соединюсь
С невидимою стаей…
 
 
******
 
 
Как кровь притягивает! Красный цвет
Красив, изыскан и волнует душу.
Но я уйду, и ты меня не слушай…
Ведь чистоты твоей важнее нет.
Я отпущу, пусть снова пожалею,
Что слаб сейчас, что только красота
Мне кружит голову. Но я не осмелею,
И не нарушу целостность цветка.
Цвети, любимая, и радуй тех, кто любит,
Кто незатейлив в поисках мечты.
Жизнь так проста. Но и в обычных людях
Таится совершенство красоты.
 
 
******
 
 
Заморозили розу розовую,
Сжались мертвые лепестки,
Закрутились каемкой бронзовою
И распались легко на куски.
 
 
В черных точках, как поперченные,
Ссохлись словно на злом ветру,
Почернели, как пропеченные,
Как в аду… как в печном жару.
 
 
Не огнем, лютым холодом выжжена,
Уничтожена красота…
Как любовь в нашем мире выжила,
Не исчезла, как роза та?
 
 
******
 
 
На память срежут тонкий локон,
В лоб поцелуют: спи.
И темноты совьется кокон
В покое сна-пути.
Черты остынут и острее
Проявится печаль.
Ничто тот холод не согреет,
Но…
золотая даль
Проникнет в кокон ясным зовом:
Свершилось все. Проснись!
От забытья в стремленье новом
Очнись и встрепенись!
Сквозь оболочку вырвись к свету.
Окончен сон земной.
Услышь тот голос… так же, где-то
Зовет нас за собой.
Почувствуй правильность исхода:
Мы в вечности в пути.
Расправь же крылья. Ты – свободна!
Лети, Душа, лети!
 
 
******
 
 
К тебе рванусь. Ты – отвернешься,
Уходишь в светлый снег.
Как призрак ты… Не обернешься.
Но вижу я: твой след
Метель стирает… Как пустынно,
Бело вокруг. И я
Стою под снегом. Стелет длинно
Поземка и, вихря,
Мчит за тобой… Догонит? Поздно!
Исчез под снегом след.
И кажется, впервые создан
Весь мир… Тебя в нем нет.
 

Часть II
Григорий Грег

Информация из Интернета:

«Григорий Грег – псевдоним современного российского поэта. Единственный изданный сборник автора – «Капли крови». Настоящая фамилия поэта неизвестна. Отсутствуют также хоть какие-то факты его биографии. Фотографий никто не видел. В прессе нет ни одного интервью».

Неизданное предисловие к сборнику «Капли крови»

«Писать стихи я начал с раннего детства, а оно было так давно, что даже страшно называть эти даты. Понимаю, что многие хотели бы узнать, кто я, как меня зовут, сколько мне лет. Но разве не лучше понять душу поэта через его стихи? Разве не лучше познавать чужой интимный мир через творчество!

Но с распространением интернет-технологий и захватом сетью всемирной паутины все большего пространства любопытство людей стремительно растет. Возникает какой-то вопрос – заходим в Интернет. Для прогресса это, несомненно, большая польза, но для творческих людей – одно неудобство. А уж для поэтов сплошное мученье. Мы натуры чувствительные, тонкие, ранимые, и нам больно читать все эти измышления инет-пользователей на наш счет в блогах, все эти перемывания нам косточек на форумах и псевдообсуждения наших творений. И самое неприятное – плагиат. Если мы выкладываем свои стихи на каких-то поэтических ресурсах и они по-настоящему хороши, то через какое-то время их легко можно обнаружить на сайтах, в блогах и тому подобном, причем без указания фамилии автора и источника. И создается ощущение, что интернет-поколение – это поколение безнаказанного воровства. Не буду поднимать тему российского пиратства. Это не аналитическая статья, а предисловие к моему сборнику. Написал все вышеизложенное для одной цели: читатели должны понять, почему я никогда не выкладываю свои стихи в сети, а этот сборник издал за свой счет. Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою личную жизнь. Есть стихи, читайте их, а все остальное не так важно.

И чтобы расставить все точки над «i», подниму следующий вопрос.

Вот что я нашел в Интернете:

«Грег после превращения из вампира в человека первым делом женился на своей любимой Ладе, с которой он прошел так много испытаний. А затем вплотную занялся поэзией. И как результат – появление вот этого сборника с весьма закономерным названием «Капли крови». Как видим, псевдоним вполне подходящий и узнаваемый – Григорий Грег. И стихи меня покорили. Вампирские мотивы прослеживаются четко. Я, кстати, с трудом купил этот сборник, так как тираж ограничен. Специально ездил в Олимпийский на книжные развалы и там нашел.

Юрий, 17 лет, из блога Liveinternet

«Сама не верю, что держу в руках стихи вампира Грега! Кто не в курсе, сообщаю, что автор данного сборника не кто иной, как самый настоящий вампир. Да-да! И это точно! Как-то я участвовала в съемках клипа в Нью-Йорке и там познакомилась с одной моделью. Она оказалась русской. Очень эффектная девушка, высокая, черноволосая и зеленоглазая. Имя ее здесь называть не буду. А то мало ли! Буду писать просто Z. В перерыве мы пошли выпить кофе и разговорились. Она участвовала в фотосессии на вампирскую тему. Конечно, разговоры были именно об этом. Я не верю в вампиров. А вот Z весьма серьезно заявила мне, что они существуют. «Знаю одну девушку, – сказала она, – зовут Лада. Так вот угораздило ее влюбиться в настоящего вампира». Но я все не верила и думала, что она подшучивает надо мной. Тем более вид у нее был крайне насмешливый. Но видя, что я настроена скептически, Z стала серьезной и сообщила, что вампира зовут Грег, что он из-за сильной любви смог пройти обратное превращение и стать человеком и что они уже даже поженились и счастливы в браке. Я сказала, что ее слова проверить невозможно. Тогда Z посоветовала мне найти сборник его стихов. И вот, приехав в Москву, первым делом я бросилась его искать. И все-таки нашла! Не знаю, что и думать! История, рассказанная мне Z, все не выходит из головы. Однако вот он, сборник под странным названием «Капли крови». И поверьте, дорогие мои, это правда похоже на вампирские стихи!

Ира, 18 лет, из блога Livejournal

Я взял две особо показательные цитаты. Понимаю, что шила в мешке не утаишь. Поэтому, любопытствующие читатели, вот вам правда из первых рук.

Да, я был вампиром. Все мы проходим определенный путь, мой – именно таков. Проклятие нашего рода существует по сей день, и все самоубийцы рода становятся вампирами. Этого не изменить. Когда у меня будут дети, я обязательно ознакомлю их с текстом проклятия, я не хочу, чтобы они прошли через весь тот ужас, через который прошел я.

Самоубийство – смертный грех, но его скрытая прелесть невероятно притягательна и опасна. Я родился с суицидальными наклонностями и постоянно боролся с желанием уйти из жизни. Я знаю точно, что это замысел Сатаны, это именно он охотится за душами. И особенно податливы ему подростки. Юный возраст обуславливает выплески эмоций, если любовь – то навеки, если измена – то в петлю. Это страшнейший из грехов, помните об этом! Нужно жить, несмотря ни на что! Нужно бороться с трудностями, но жить обычной человеческой жизнью. Все самоубийцы превращаются в нечисть, пусть и не становятся вампирами. Но сущностей много.

И я был таким. Если бы не проклятие нашего рода, то я просто бы умер в той петле и оказался навеки в аду, куда попадают все самоубийцы. Но меня ждала другая участь. Я стал вампиром и существовал в таком облике больше ста лет. Если бы не любовь Лады, то, по всей видимости, я по сей день оставался бы живым исчадием ада.

Несомненно, после обратного превращения я уже не тот юный Григорий, который жил больше ста лет назад, но я стараюсь существовать в гармонии с миром.

И главное – я снова могу писать стихи. А это единственное мое предназначение в жизни. И еще любовь к моей жене Ладе. Только эти два вектора направляют меня».

Из сборника «Капли крови»

 
Стою пред вами, раскрыты руки,
Опущены глаза.
Поставьте стрелы в тугие луки.
Я чувствую – гроза!
Все вместе – в сердце! Ну что же, цельтесь!
Ваш приговор жесток.
Прищурив взгляды, привычно смейтесь.
Но спустит стрелы – рок.
Удар! Как в розу, мне прямо в сердце!
И кровью лепестки
Скользят по ткани рубахи серой…
И крик: «Куда же ты?!»
Исчезло тело… И шепот нервный:
«Мы взяли цель не ту?!
И поразили ударом верным
Не сердце! Пустоту?»
Хочу – явлюсь вам, хочу – исчезну.
Смотрите, не дыша.
Готовьте стрелы и цельтесь в бездну.
Пред вами вновь – Душа…
 
 
******
 
 
Как роза яркая, так кровь красна.
И разум мой пылает вновь пожаром.
Но видел я за сотню лет немало.
И лучше – роза! Вот за кровь цена.
Росинок капли отливают алым…
 
 
******
 
 
Наш поцелуй – как долгий жаркий день.
Я погружаюсь в бесконечность ласки.
И пью любовь без меры, без опаски…
И уползает давящая тень…
 
 
Я уношусь… Куда? Не знаю сам.
Здесь все не так! Здесь все не по-земному.
И устремляясь к дальним небесам,
Я вижу: мир устроен по-другому.
 
 
Пусты здесь чаши замерших весов.
Добро и зло их больше не качают.
И я легко о прошлом забываю
И понимаю истину без слов.
 
 
Одна любовь внутри меня, вокруг.
И больше ничего не существует…
Лишь длится, длится близость жарких губ.
И время свой отсчет ведет впустую…
 
 
******
 
 
Моя любовь – как зыбкая дорожка,
Что свет луны проводит по воде.
И в жидком серебре я осторожно
Иду, луною ослеплен, – к тебе.
Но погружаюсь, вдруг поняв одно —
Под серебром любви чернеет дно…
 
 
******
 
 
Я смог не чувствовать, ведь кровь твоя
сильней всего на этом белом свете!
Жгла жажда разум. В исступленьи я
убил все чувства. Тьме благодаря
Я вынес пытку, за любовь в ответе.
Вновь человек! Но больно… без тебя…
 
 
******
 
 
Я позабыл давно о солнце,
О ясном ярком дне.
Души разбитое оконце
Покоилось на дне
Огромной ямы, где чернели
Сгоревшие мечты,
Надежды саваном истлели…
Но вот явилась ты!
И на пути ночном и долгом
Вдруг вспыхнул огонек
И сквозь разбитые осколки
Взлетает мотылек.
Моя душа жива! Сияет
Мне солнце вновь. Легки
Движенья мотылька… Порхает,
Взлетев с твоей руки…
 
 
******
 
 
Твой поцелуй, как ласка лепестка,
прильнувшего на миг случайно к коже.
И сердце сжала смутная тоска,
так на любовь обманчиво похожа.
Печаль вдруг затуманила глаза.
Прикосновенье губ твоих так живо
напомнило, что сотню лет назад
все это с нами – без сомненья – было!
Все это было… Взмах ресниц твоих,
и ясность глаз, застенчивых и нежных,
и мир, что создан лишь для нас двоих,
и шорох слов, из века в век все тех же,
и тишина темнеющего дня,
скольженье губ и взглядов… Как опасно
спать сотню лет, забыв любовь, тебя…
И вдруг проснуться от случайной ласки…
 
 
******
 
 
Как любимая моя далеко!
Словно солнце, высоко-высоко.
Только солнце каждый день вижу я.
А любимую увидеть нельзя!
Между нами расстояние – век,
Ее образ лишь во тьме сжатых век…
Но под солнцем мы с ней ходим одним,
И на звезды мы все те же глядим…
 
 
******
 
 
Должен я уйти, потом – вернуться,
чтоб открыть опять все ту же дверь.
Перейти порог и улыбнуться,
и забыть о тщетности потерь.
 
 
И забыть о боли расставанья.
Все исправить, вновь шагнув к тебе.
Уничтожить вечность расстоянья,
распознав погрешности в судьбе.
 
 
И узнать закон: любовь все может!
Пусть она – неслышная мольба.
Превращений путь уже несложен.
Я люблю, а значит, я – судьба!
 
 
******
 
 
Моя награда – твой лучистый взгляд.
Из вечности он смотрит затаенно.
И в небе нежном звездочки горят,
и две зари целуются влюбленно…
 
 
******
 
 
Проходит все! Жизнь быстротечна.
Все – суета сует.
И лишь любовь сияет вечно,
Как негасимый свет.
И лишь любовь врачует душу
И исцеляет нас.
Мы наши клятвы не нарушим,
Любя как в первый раз.
Мы не дадим змее измены
Кровь ядом отравить.
Мы – самый чистый свет вселенной.
Мы созданы – любить!
 
 
******
 
 
Ты отпусти! Я не могу
Все это выносить!
Любовь – мучение! Бегу
Я прочь. Устал просить
Пощады… В замкнутом кругу
Мне тесно. Отпусти!
 
 
******
 
 
Россыпь звезд над головой… Уплыву
от берега.
В омуте ищу покой, в вечности затерянный.
На спине все дальше в ночь черную,
безмолвную…
Невозможно мне помочь. Запрокинув
голову,
Я смотрю на Млечный Путь, надо мной
раскинутый…
Только омут тянет вглубь, в мир укрытый
тиною.
Обещает мне покой темнотой манящею
Я нырнул бы с головой… прочь
от настоящего.
Руки плавно развожу, торможу движение…
Вверх иль вниз? Но лишь скольжу
в звездном отражении,
По инерции плыву искоркой безвестною…
В бесконечности живу – между дном
и бездною.
 
 
******
 
 
Ты не стучи. Я не отвечу.
Меня давно в том доме нет.
Тебе не выйду я навстречу.
Смотри – зарос травой мой след.
Смотри – закат горит так ярко!
Но ночь его погасит тьмой.
Лучи зари потухнут мягко…
Так тает взгляд прощальный мой.
Смотри – туманная дорога
Бежит от дома моего.
Зачем стоишь ты у порога?
Уйди, не думая, легко.
Иди вперед, не пряча взгляда.
Перед тобой открыт весь свет.
Но не ищи меня, не надо…
Меня давно на свете нет.
 
 
******
 
 
Смотрю я вдаль. Не лгут мои глаза.
Они примет твоей судьбы не видят.
Но обмануть мою любовь нельзя!
Она судьбу читает, как по книге.
 
 
Моя любовь все знает наперед.
И все пять чувств одной собой заменит
И, если нужно, время повернет,
Когда беду нависшую заметит.
 
 
Она предвидит в будущем все зло.
И словно щит встает перед тобою.
Любимая, тебе всегда везло,
Ведь ты защищена моей любовью.
 
 
******
 
 
Запреты! Хуже для любви
Нет ничего на этом свете!
Мне запрещают… Кто в ответе
За те безумные бои,
Что возникают меж людьми,
Чьи души заперты… В запрете
Лишь ярость и призыв: Люби!
 
 
******
 
 
Все просто в мире. И слова просты.
Понятный смысл вещей обозначают.
А выдумки твои, как ложь, пусты,
Они меня пугают и печалят.
Зачем фантазий всплески? Есть земля,
Есть солнце, небо, утро, радость – вечно.
Есть в этом вечном мире ты и я.
И между нами кружат бесконечно
Восходы, дни, закаты, вечера,
Уходят длинной смутной вереницей.
Сменяется «сегодня» на «вчера».
И будет «завтра»… Время длится, длится…
Мой взгляд становится все мягче… Ты
Все смотришь вдаль, его не замечая.
Слова полны заумной красоты,
Глаза твои туманятся, мечтая…
Все ясно в мире. Только мы с тобой
Не можем ни на что найти ответов.
Моя любовь проста, проста – как боль.
А ты все ищешь вычурных сюжетов…
 
 
******
 
 
Вот оно, Время – в ладонях.
Кругло блестит циферблат.
Стрелки секунды выводят
Выстуком тихим: тик-так.
 
 
Меряют, меряют время.
Жизнь, уменьшаясь, течет.
Утяжеляется бремя
Возраста: час минул… год…
 
 
Стрелки сдвигаются мерно,
Ткут из минуток – века,
Тянут нить времени верно,
Словно спираль из мотка.
 
 
Вечная, без остановок
Движется, движется нить.
Снова, и снова, и снова
Меряет: сколько мне жить.
 
 
******
 
 
Мне нельзя тебя любить… Мне – нельзя!
Если б можно все забыть! Но дразня
Душу зовом злой тоски, пламя жжет.
Не унять его, прости! Как ожог
Пламя глаз твоих… И я вспыхну вновь…
Жар внутри! Но не сгорает любовь…
 
 
******
 
 
Вновь посадил я зернышко любви.
Оберегал пробившийся росток,
Чтоб незаметным вырос меж людьми,
Чтоб поломать его никто не смог.
 
 
Любовь росла, укрытая от глаз,
Вдали от злых бесчувственных сердец.
А я все ждал, храня… И пробил час.
Она бутоном стала наконец!
 
 
Твой взгляд как солнце озарил бутон.
Я не успел укрыть его, спасти.
От ласки взгляда вдруг раскрылся он.
И начала моя любовь цвести.
 
 
Она цвела лишь только для тебя!
А ты ее сломала, не любя…
 
 
******
 
 
Белеет лилия на матовой воде,
Расписанной узорчатым ледком.
Твое лицо белеет в темноте…
И в горле от волненья словно ком.
Ты так прекрасна! Но в неверной мгле
Ты кажешься мне тонущим цветком…
 
 
******
 
 
Ты ворвалась шумно в двери,
Улыбнулась, как весна.
За окном вдруг враз запели
Звонко птицы.
И стена
Дома словно растворилась…
Задрожала дымкой даль
И лучами осветилась…
Над тобою будто шаль
Золотая,
в искрах света
Опустилась, расплелась.
И капель прозрачно где-то
Зазвучала.
И клубясь,
Облака в зрачках поплыли.
Я тону в них, я тону…
Столько счастья! Мы открыли
Двери в солнце и весну.
Улыбаешься лучисто…
А на прядях у тебя
Бисер влаги: тает быстро
Снег пушистый декабря.
 
 
******
 
 
Светлое зеркало жизни
Ночь замутила скользя,
И перепутала мысли
Быстро ушедшего дня,
И перепутала чувства
Нагромоздив миражи,
Переплетая искусно
Истину правды и лжи…
 
 
******
 
 
Черная птица Печали…
Белая птица Забвенья…
Что вы вдали прокричали?
Что вы сказать мне хотели?
 
 
Черная птица вернулась,
Жестким крылом задевая,
Черною болью хлестнула,
Память мою забирая.
 
 
Долго парила в молчаньи
Тень над моей головою,
Долго кружилась печалью,
Душу темнила тоскою.
 
 
Белая птица Забвенья
Вслед появилась за черной,
Легким фантома скольженьем,
Белым крылом озаренным
 
 
Нежно сознанья коснулась,
Мягко душой завладела,
В прошлого тень завернулась,
Вместе с тоской улетела.
 
 
Где-то вдали прокричали
Черная, белая птицы.
Быстро затих зов Печали.
Песня Забвения длится…
 
 
******
 
 
Росинка падает с цветка
Прозрачною слезой.
Прекрасен мир… Но без тебя
Наполнен он тоской.
Все плачет, кажется, скорбя:
Росинки, капельки дождя…
Мир без тебя – пустой.
 
 
******
 
 
Как быстро перчатку сняла ты.
Слетела снежинка в ладонь.
Застыла пушинкой крылатой
И стаяла светлой водой.
 
 
Так просто и жизнь наша тает,
Снежинкой в тепле… Только тронь.
И в звездную вечность стекает.
И падает… В чью же ладонь?
 
 
******
 
 
Остановись, мой сон! А вдруг ты вещий?
Дай рассмотреть, проникнуться, понять
И ощутить своими эти вещи,
И этот стол, и старую тетрадь.
Края обожжены, желты страницы
И надпись вязью выцветших чернил:
«Любимой Ладе»… Сон мой длится, длится
Но память словно кто-то зачернил.
Так трудно вспомнить… Будто в прошлом
веке
Я сжег тетрадь, развеял боль золой.
Стихи… их больше нет на этом свете.
Я превратил их в пепел золотой.
«Любовь —» – зачеркнутая строчка,
«…и через сотни лет!» Мои мечты…
Сон, не кончайся! Так мне будет проще
Все вспомнить… Вижу старые листы
Тетради неоконченной, сгоревшей…
Ищу, ищу последнюю строку
Я на странице странно уцелевшей…
Сажусь за старый стол, к тому окну…
Перепишу зачеркнутое слово.
«Любовь живаи через сотни лет!»
Пусть, завершаясь, повторятся снова
Мои стихи… которых больше нет.
 
 
******
 
 
Меж двумя мирами
вставший на излом,
Я всегда на грани
меж добром и злом.
Я всегда на пике,
там где тьма и свет,
Я всегда в том миге,
где ответа нет,
Я всегда в том месте,
где мой путь как нож,
Где проходят вместе
истина и ложь,
Где границы чётки
и весь мир разъят.
Между белым, черным
я всегда – распят.
 

Из записок Грега. Встреча с Рубианом Гарцем

«…Сделав пару пересадок, я сошел на нужной мне остановке и быстро двинулся в сторону дома. Рука продолжала ныть, я глянул на белую марлевую повязку и заметил пятна крови. Но так как я был довольно близко от дома, то решил сейчас ничего не предпринимать. Мне нужно было свернуть в узкий проход, похожий на извилистую щель. Он шел между старыми особняками и высоким забором, огораживающим пустырь, на котором собирались что-то строить и уже завезли доски. Или можно было сократить дорогу и пройти по этому пустырю, но там почти всегда тусовались весьма неприятные личности, с которыми я старался не связываться. Поэтому выбрал путь вдоль забора. Туман все сгущался, фонарь хоть и горел, но в самом конце прохода и давал такой тусклый свет, что ясности не прибавлял, а, наоборот, сильно искажал окружающее темное пространство. Вокруг не было ни души. Я уже прошел почти половину пути, как вдруг… Не могу внятно объяснить тебе это странное ощущение. Вампиры обладают вполне определенной энергией. Как, впрочем, и все другие существа. И я четко почувствовал где-то рядом именно эту энергию. Когда ты обладаешь ею почти сто лет, то трудно не узнать ее. Хотя, и я уже уверен в этом, после превращения во мне остались какие-то сверхсвойства.

Только я, словно всем существом, втянул в себя эту возникшую неизвестно откуда энергию, передо мной возник высокий силуэт мужчины. Он сделал широкий шаг ко мне и поднял руку, быстро сказав: «Не бойтесь!» Это был вампир! Я не сомневался ни одной секунды. Я это просто знал!

«С таким чутьем мне прямой путь стать охотником», – пронеслась в голове мысль.

Я постарался сохранять спокойствие и внимательно смотрел на незнакомца. Он максимально приблизился и остановился.

– Гарц! – невольно вскрикнул я и тут же невероятным усилием воли взял себя в руки и замолчал.

Это был он! Я узнал его длинные рыжеватые волосы, высокий лоб, зеленоватые глаза, крупные бледные губы. И тут же вспомнил, что видел его в 1927 году, когда Лила ввела нас в транс и мы оказались в другом измерении… Он тогда был Альберт Хольц, еще не прошел обратное превращение, а соответственно, не написал ни свой автобиографический роман, ни вампирские стихи. То есть он еще не был Рубианом Гарцем.

Но как он нашел меня? Зачем? Эти вопросы вихрем пронеслись в голове. То, что он говорил на русском, хотя я знаю, что он саксонец, не удивило. Ведь все вампиры, живущие по несколько сотен лет, обычно владеют огромным количеством языков. Я смотрел в его глаза, при тусклом свете далекого фонаря его лицо было плохо различимо, но вот глаза сияли, словно подсвеченные изнутри зеленоватыми отблесками. Я вдруг вспомнил его несчастную девушку Эльзу, которая после превращения осталась в одиночестве и вечной тоске. Ни она, ни Гарц не подозревали, что он перенесется в тот век, в котором стал вампиром. Я даже сделал шаг к нему, но позади Гарца возник белый силуэт девочки. Она зависла позади его плеча.

«Лила!» – узнал я.

Она приложила палец к губам, ее личико приняло суровое выражение. И в моем мозгу пронеслись слова: «Молчи! Не вздумай сказать то, что ты знаешь! Иначе разрушишь будущее!»

Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.

– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!

– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.

И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.

«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли.

Но я тут же отогнал их, подумав, что Гарц запросто может их читать. Но пока он не производил впечатления, что умеет это. Я увидел, что его взгляд будто остекленел и был направлен на мою забинтованную руку.

«Черт побери! – дошло до меня. – Так вот чего он так напрягся. У меня же кровь выступила! А вампиры, словно акулы, чувствуют свежую кровь за много километров. Но не для этого же он примчался сюда из Саксонии! Можно подумать, мало другой свежей крови в мире. К тому же, насколько я помню из его романа, он давно питается исключительно кровью животных».