Текст книги "Сказка Позвавшая Нас!(СИ)"

Автор книги: Ярослав Турсунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

В довольно жаркий день, это было, и тут один наш ханжа решил взять на себя слишком много и как водится не унес. Стало надо работать, для всеобщего блага, да вот он не хотел, плюс не подумал, а поторопился.  Звали этого несчастливчика, хитреца, полуазиата конечно не ханжой, это я его так зову. Но я не хочу увековечивать память о нем, и потому говорить его фамилии и имени не буду. Я говорю о нем как о качественно не сложившемся союзникие всех нормальных людей, как местных так и земных, как о любителе блатовать и ни чего не делать. Просто не дотянул он до звания челоека, из такого обычно получается младший разбойник или помошник пирата, не больше.

  Мне вспоминается в такой момент одна передача с историческим уклоном, а я исторические очень люблю, в ней осписывался быт пиратов. И там говорилось, что человек, идущий в команду на пираское судно должен был быть не только проворный рубака и отчаянный отморозок и храбрец, но и уметь многое делать руками. Допустим если ты не сможешь сколотить деревнную бочку своими руками, то ты на таком судне не нужен. Да и судно там управлялось парусами, в которых надо понимать и уметь и не бояться лазить на высоту огромных мачт.

  А этот малый, к почти 30 годам умудрился уметь с его слов, только халтурно мешать бетонный раствор на асфальте, слегка переворачивая его лопатой.  Уж само собой не тщательно перемешивая, не себе же, сойдёт. И при том он этого не скрывал и говорил об этом с удовольствием. Так вот и тут, это дитя блатных грез и уркаганских мечтаний, о которых осведомлялся смотря кино и слушая враньё разводящих людей на глупости, вдруг возопил. И возопил так пошло и скверно, что сначала не захотелось и обращать внимание.

Звучало это как-то примерно так! Я мол жиган и перец красный и работать не хочу, давайте все сами делайте, у вас хорошо получается.

  Я с просонок да ещё на жаре даже не сразу вышел из задумчивости и не всё понял. Краем уха отмечал в сознании какое-то заявление высоко поднявшего руки и потрясающего кулаками воителя, заявителя. Но большого значения предать не удалось! Очень жарко, хотелось пить и лень и вообще как то конфликты не люблю, потому при них почему-то сильно психую. Поноет да перестанет, – подумал я. А потом все само пройдет, что мало такого что ли? Тут работы вагон ни домов ни у кого, ни любви проверенной, ни чего. Ещё многие длруг друга не знают и боятся всего, делают на новом месте первые скромные шаги. Каждый день какие – то споры, мечты, планы, и просто глупости и шутки и уже хочется скорее заняться успокаивающим всех общим и верным делом. Примерно так я тогда ощущал себя, отгоняя как назойливую муху любые хмурые мысли.

  Но мы тут без каких либо правоохранительных органов вообще-то,– все таки заселаь одна из них. И если мне кто-то на голову сядет то моя шея сломается, а его заднице это даже не повредит. Кроме того, ведь может не найтись героя, который придет восстановить справедливость довольно долго или вообще. И он, вот этот ханжа может успеть не хороших дел наворотить, а тут и девочки рядом, и все смотрят. Ну на фиг, вон какие у него глаза-то мутные, не благоразумные. А ну как начнется и попытается  не заканчиваться, встиле не для того же начиналось, что бы взять и перестать. А мне на это не надо, смотреть. А ну как он сколотит свою орду, попортив всех баб и всем жизнь. И сомнения как-то развеиваются, что плохое возможно, глядя в его тупые зенки. Запросто возможно.

  Вот тогда-то я решил основательно потрясти изнутри наше древо, дабы выбить из него гнездо блатной романтики.

Против своих за револьвер нас решительно и умело хвататься отучили, если нет необходимости, ни в коем случае не сметь. Вот мы и не хватаемся, пока, всего пара драк на титановых саблях, полу в шутку, полу в серьёз была при первом восстании "авторитетных" лоботрясов, окончившемся песчанной бурей.

  Я прикинул удобно ли у меня висит сабля на поясе, ведь у него такая же, да к тому же еще и кольчуга по локоть, да всё титановая, а я голый почти, бригантину-то снял, жара. А этот блатной ещё недавно в рубахе с коротким рукавом ходил, а тут на тебе, и шлем вон рядом на земле лежит. Точнее на песке, у берега моря. И планы были озвучены, причал надо строить. А кто работать-то будет? Здесь рабов нет, почти все россияне, да и местных немного, все вольные, а орков работать не заставишь. Вот самим и придется работать, только всем, а не мне одному. Кто чем сможет, пусть тем служит, мы ж не против. Но тут затык получается, и основательный! Часть народа уехала за досками, когда приедут спросят, мы тут чего, спали что ли?

Я щурясь от солнца посмотрел на него и сказал ему с примесью лёгкого раздражения в голосе, что его даже не заметно. А вокруг гляжу уже люди собираются, вообще праздно шатающиеся, и тоже вкольчуге в жару. Как то не особо-то готовятся леса строить, бревна в песок забивать. Вон кувалды даже не принесли, так и лежат рядом с лопатами. Блатуем значит или других ждем, обогнать боимся.

– Да ты чё, – взвился опонент.

– Ханжа, ты ещё не понял!?

– Чё, взвизгнул тот!?

– Не визжи, здесь нет перцев, и рабов нет, здесь все россияне.

  А надо сказать, что перейдя сюда в длительный, а возможно и в вечный отпуск мы оставлись патриотами и помнили Россию, благосостояние которой увеличивали по заключенному с нами договору. Мы даем мастеров и воинов и вооружение, они нам ресурсы и помощь во всем. Плюс драг металлы и грагоценные камни.

  – И работать придется самим, – продолжаю и дальше успокаивать блатные порывы у опонента.

– А мне по фигу, – скривился ханжа!

– Тупарылая форма жизни, – сказал сквозь сжатые губы и выдохнул я.

– Кульминационный момент, азиат неподвижно замер чуть расставив руки как бы ловя меня руками с права и слева. При том лицо сделал, это надо видеть; хулиган, который старается поймать напуганного беглеца интеллигента. Может кстати занимался борьбой, ноги слегка согнул, рук к подбородку не поднял, как бы сделал к примеру я. Хотя может быть и вообще понт, знаем мы таких, сейчас скажет, чё ты я же пошутил.

  Но он дернулся, сделав резкий полуприсяд, полукивок и снова выпрямился, всем своим видом и голосом раздергивая меня на страшно. Ну и руки держал раскинутыми, растояние-то позволяло, типа он уже ловит меня, руки расставил, хотя я ещё и не убегаю и не нападаю. Умеют хулиганы любить выдавать желаемое за действительное. Потом он повторил это, ещё раз и ещё, говоря странноватым, тихим голосом, – ты чё!? А сам, шаг за шагом, позвякивая кольчугой, сокращал расстояние стараясь заставить меня дергаться.

Ну я и дернулся схватившись за саблю. Он остановился.

Я взревел, – работай! Казел, а не блатуй.

Заметно изменившееся лицо, заставило меня действовать. Как бы там не сложилось, бороться я умею намного хуже, от слова почти вообще ни как, чем фехтовать. Кикбоксинг мой ниже среднего, в последние годы я больше бегал чем дрался. Да и по кальчуге, это было бы смешно даже до Вандама. А так что же, вся моя сбруя бесполезна, что ли, или достаннтся ему если я проиграю!? Да и зачем рисковать потерять оружие когда тут решается кто есть кто, и сможем ли мы вообще развить свой род тут, ступив на землю сойдя с современного атомохода. И кем я буду в этой жизни!?

– Я сказал мы будем работать, – держась за рукоять сабли громко произнес, или точнее ляпнул я.

– Ну работай, – ехидно сощерился самопровозглашенный кандидат в блатные.

Я осекся, надо же так оступиться, и на секунду опустил взгляд и тут, я это буду помнить всю жизнь, он облизывая губы извлек саблю. Первый раз в моей жизни не тренировочный бой, а сабля в руках скандалиста, и не ментов, ни гарантированно неотвратимых репрессий тут не было почти. Только если попасться или не преодолеть, а тупости у него-то хватит упереться. Или пан или пропал, сабля-то вон, уже у него в руке. Я достал свою просто и быстро и даже незаметно для самого себя.

Тогда я ещё не видел, что маг уже все заметил и шел к нам. Я был увлечен разглядыванием сабли противника, уцепившись за неё взглядом, как противник наверное и хотел. Такая же как и моя, светлая, целиком их отличного титана, довольно сильно изогнутая, на манер польской. От гарды до средины заточенная чуть острее чем зубило, этим место обычно отбивают удары.  Вторая половина, до самого острия довольно таки острая. На скорости рубит как надо. И на конце с обратной стороны сантиметров пятнадцать с небольшим тоже остро отточены. Удар обратной стороной лезвия под мышку будь здоров как эфективен, нам обьясняли сразу.

Ну всё, теперь не отступать, теперь все хоть и первый раз, но по взрослому. И он и я ударили почти одновременно. Я как перышком, как будь-то на занятиях замахнулся ею и сбил его удар вращательным движением и тут же с легким выпадом ударил сам. Попал по его правому бицепсу, по кольчуге. При чем понял, что ударил слабо, подсознательно ещё не смог убить и даже покалечить. Просто дальше себя отступать мне  не куда, вот и начал сопротивляться. Мой удар, тем не менее, был серьезнее поставлен чем его. И стало видно, что ему прилично прилетело и довольно таки больно теперь, но он не повержен. И в этом моя вина я сдержался, не засадил как следует. Потому ему только лишь больно, но он стоит на ногах и держит саблю той же рукой.

  При этом у меня пошел откат, мне стало страшно. Организм боится иногда больше сознания, и его надо приучать слушаться в стрессовой ситуации. А это не стрессовая ситуация блин, а жизненная, и это на много серьёзнее и отступать не куда. Мне страшно вытягивать руку с саблей далеко от себя, голову пронзила мысль, отомстит, так же ударит меня по руке.

  Азиат психуя, и повторяя своё нелепое, – ты чё, попытался кольнуть сделав выпад. Кривой-то саблей, да и то не умеючи, чай не дворянин обученный фехтованию с детства, не особо умно так делать. Да и я очень коряво и не очень сильно отбил его выпад. Он опять, я снова коряво. Нет что бы как на тренировках подставить изгиб сабли, и удар по режущей кромке лезвия соскользнет в сторону. И как в анекдоте, зато джицы целы, хрен с ней, пусть тупится. Но я не сделал этого и в третий раз, а просто отскочил.

На нас уже орали из далека девченки, сначала удивленно, не внятно, потом испуганно и истерично. Они судя по всему на всех орали, и на нас и на тех кто был поодаль, что бы прекратили это, да кто же их услышит?

У азиата, скривившегося в гримассе, брызгающего слюной глаза стали узкие, как щелочки. Он не увидит посторонних, вперился только в моё лицо. А у меня вообще квадратные, мне не до того. А уши нам обоим похоже совсем заложило, я лично слышал только тон голосов, а смысла тогда почти не воспринимал. Кто-то из тех, что рядом, даже подначивал, и похоже подначивал только его. Я один, всем по фигу, помощи и поддержки не будет, и я ударил. Хорошо, сильно, сверху и чутка наискосок, а он оказывается и не умел грамотно отбивать ударов, видимо и на тренировках тоже блатовал! Говорю же, может быть и просто понт. Моя сабля лишь чуть задев гарду поднятой тупо вверх его сабли, прошла вдоль неё и врезалась в руку, вдоль кости и остановилась на сгибе локтя. А конец клинка снова уткнулся в кольчугу, это и не дало отрубить руку и сократило размер раны. Скривившийся от боли скандлалист  пытавшийся себе выбить место под солнцем в качестве тунеядца, охранявшего своё безделие, присел на одно колено и завыл. Кровь заливала песок и упавшую саблю.

– Как он вообще защищался-то так, – вдруг вслух сказал свои мысли я!? Он даже не развернул ее паралельно земле, не подставил для защиты,– по инерции подумалось мне. О ком я переживал тогда, дурень, меня ж чуть не порезали, на совсем!?

И тут ко мне вернулась и память и боль в голове по очень простому поводу, а как теперь дальше выкручиваться!? Кто и как на это отреагирует?

  Ответственный за группу был бывший сержант российского десанта, здоровяк Андрюха. Вот этот самый Андрей и прибежал, но я наброситься на себя и тем более отобрать оружие ни ему и кому не дал.

– Работать я сказал, – рявкнул я на ханжу, кривя лицо, как волк поднимая губу для оскала, глядя в глаза уже откровенно плачущего азиата. Тот делал сразу несколько дел, плакал, орал, скулил и многозначительно злился прищуривая глаза. А, ну ещё зажимал раненную руку и истекал кровью.

– Мне блатные надоели тут, – вдруг как бы правильно сообразив что случилось сказал Андрей.

– Ну а я че, так ты реж их сам раз надоели, что меня-то ждешь, сгустил я краски!? И не лезь ко мне вообще. Надо было ляпнуть ещё, как в фильме Ширлы-мырлы: совсем меня с ума свели. Только музыка может вернуть меня к жизни. Но это я сейчас так хохмлю, тогда то не до смеха было.

– Кто виноват, оттолкнув меня  ещё дальше от раненного ханжи и вдруг забегав между нами отталкивая всех друг от друга. При том заглядывая всем подряд буром в глаза. Впечатлило, все-таки Андрюха здоровяк.  Он начал высматривать, что-то в глазах собравшихся с ханжей на совместную стачку двоих русских братьев, сегодня в жару вдруг нацепивших кольчуги. И ведь на самом деле только они тогда и были в кольчужной броне. Сержант так был в тельнике и берете, видимо не сносил ещё до дыр, а может у него не один запасной комплект.

– Быстро отвечать, заорал Андрей. Сука быстро кому говорю!?

  Ну братья глупо выглядящие на жаре в своих кольчугах зыркали по сторонам глазами и просто скоропостижнейшим образом соображали. Точнее соображал там за всё старший, а младший, как тень стоял за ним и ждал. Их давно сложившиеся роли распределены так, что между ними не будет споров перед нами всеми. Сыграют, не растеряются,– подумал я.

Прямо классическая сцена из спектакля, двое с лицами шуллеров с бегающими глазами и опущенным взглядом и обалдевшие зрители в предвкушении развязки.

Даже маг Инвил, вон уж тут, как тут. Встал совсем близко словно судья и свидетель в одном лице. Стоит и запоминает всё, ненавязчиво, так. Чуть поодаль застыл в своем сине-фиолетовом красивом костюмчике с капюшоном местного покроя. Красивее наших кольчуг смотрится. Может он чего и видел, а может и нет, и что ещё скажут эти братья, поглядим.

Азиат упрямо вперил в меня взгляд и излучал только ненависть, он уже почти перестал ныть. Скоро слезы засохнут, и он опять станет большим и сильным и забудет и простит себе, что был весь в истерике, хлюпая носом и ревел как ребенок.

– Что ханжа, съехидничал было я. Но меня перебил строгий и упрямый голос старшего из братьев.

– Он виноват, – сказал он указав на меня. И я чуть со смеху не лопнул. В принципе это и попогло не настроить против меня Андрея. Видимо натурально получилось, ну, то есть было натурально. Потом я задумался, и моё настроение резко изменилось. Я был тогда очень эмоционален, прямо как мальчишка, почти одни голые эмоции.

– Сука, – теперь не выдержал уже я. Глянув в глаза этих ублюдков, ехидно празднующих победу, потом в хитрые щелочки ханжи, я вдруг решил снести ему голову и замахнулся.

– Стоооп, – не дал мне давящим басом закончить начатое дело Андрей. Он оставил братьев в покое и щеголевато сделав несколько шагов в мою сторону, как умеют публично устрашая окружающих расхаживать десантники. И оттолкнув меня, но уже не пытаясь забрать саблю, сказал правящим, но примеряющим тоном: – спокойно.

Мы слышали, заявил старший из братьев, что он сказал ему, просто: ты чё. А этот, ткнул он в меня, выхватил саблю.

– Да, точно? Во первых не выхватил, а схватился, а во вторых, то что он рывки делал, как будь-то хочет меня схватить и приближался, это как – отметил я, а потом добавил!? Он то свою саблю выхватил первым.

– А подраться просто нельзя было, спросил меня Андрей возмущенно!?

Тут с дальнего конца подошли пара новых слушателей. Это была девченка маленького ростика, Лена по моему лет двадцати, даже меньше. И такой же амбал, как Андрей и тоже десантник Анатолий. Этот был чуть более пузатым чем Андрюха и похуже характером. Не любил людей. У Андрея тоже не хватало христианского отношения, но он был всё же отзывчивее и справедливее. Хотя и напоказ грубоват и не всегда понимал что надо делать.

– Девченка явно пыталась, что то до всех донести. Дайте мне сказать, я знаю что было, я знаю..., дайте же мне сказать, уже почти срываясь на плач кричала она.

Все продолжали не обращать на неё внимание и она когда Толя схватил её в охапку просто завизжала, – дай мне сказать! И стала вырываться и пищать, так что закладывало уши.

– Дайте мне сказать, дайте мне сказать!

  Толя попытался унести её. Но девушка пришедшая с ним почти прокричала: они, эти трое, два брата с азиатом хотели вчера сделать себя главными над нами, что бы не работать. Я слышала вечером... Я скажу, отпусти меня, я все равно скажу.

– Стой, заорал Анатолию Андрей.

Тот остановился, и повернулся ко всем. Потом спустил девченку на землю, которую уже уносил как мешок перекинув через плечо.

Маг Инвил раставил ноги пошире и сделал пальцами непонятный жест. Руки его были скрещены на груди. Пока он не вмешивался.

А у меня, в мозгу рыбой об лёд билась одна мысль, не ужели настолько тупыми бывают люди, у нас кроме нас самих и господа Бога, тут ни кого нет вообще!? Как вот здесь ещё и блатовать-то можно!? Ну каким же надо быть дебилом, и в таком духе...

Хотя,– подумал тогда я, а может это я чего-то не понимаю!? А если бы у них проканало!? А ведь за нами тут часто бывает не кому следить! И к тому же они же сами бы и докладывали наверх. Все мол в норме, воюем, строим, рыбу ловим и на мамонтов охотимся, а делать за них все будем мы!? Иногда им конечно будет прилетать, но от старших. А может их задача проста как мычание, из нас сделать младших и послушных, пусть правильных таких, но терпил, или слишком много не желающих в этой жизни?

  А на верху скажут, нам не когда разбираться, если вы сами не хотите создать порядок, то мы – то при чем!? Может конечно и нет, но усталость от своих забот скоро сделает чужие незаметными.

И тут меня понесло, или просветило, не знаю точно. Здесь я буду командовать или те, которые как люди почище, да получше, – подумал я. Или нормально или досвидос. Хватит, так ни когда и ни чего не сделаем, если будем лишь ждать да догонять. Надо решать вопрос, он уже встал ребром, так что его не обойти.

  Тогда вся эта наша разборка перешла в работу мага, который как огнетушителем, а точнее огнем всех быстро охладил. За револьверы не надо было хвататься, говорили же. Столько впечатлений я вам скажу, в сказках читать или в кино это не то. Это не жарко, это не жутко, а в живую, это страшно, аж жуть. Это, быстро, аж еле успевешь увидеть: стоит человек, а потом у него голова очень быстро сгорит, а только что жил, а мертвый лежит. Почти стихами заплел. Да только тогда все в поэму не укладывалось. После такого зрелища, глаза со лба неделю спуститься не могут с перепугу.

  Андрей, не ожидавший от "однокашника" десантника как и он сам, ни удара в спину, ни хотя бы какой-то тихомолки, почти сразу сошел с рельс. Но по хорошему, так правильно сошел. Сел на трактор и поехал как танк. Если бы не я и не он тогда, то в тот день местные похоже в нас бы крепко разочаровались. Я бы разочаровался на их месте, хотя их бедственное положение позволяет надеяться на нектороое терпение с их стороны. Но нам блин тоже необходимо делать, что на нас возложено. Мы тут как истинные казаки, а не те, что ряженные. Казаки, когда не дают концерты, они ж сами сеют, сами пашут, сами если надо и руками машут. И граница должна быть на замке, и чего поесть и где поспать всё своими руками сделать и новое поколение обучить. Служить и защищать это всё надо уметь. А тут чёрти что. Да ещё от кого не ждешь, ну Андрей и расстроился.

  В общем вкратце: Толя отмазывался, что ты мол Андрюха, я же их не поддержал, сам не быковал.

– Я что-то не понял Толян, ты зна и мне не сказал, заявил Андрей и взял Толю за одежду!

Тот сделал небольшую паузу, потом запальчиво заголосил.

– А что ты хочешь, я этих не люблю, и не буду за них как ты!

– Андрей аж весь дернулся и вперил глаза в Толю и сильнее сжал левую руку держащую Толяна за одежду на груди. Как бы занес для удара правую руку, а потом ткнул в Толю указательным палцем в сторону лица, и сглотнув сжал губы и помялся с ноги на ногу.

Хорошо, что хотя бы он оказался парнем с напускной черствостью снаружи, но человечным и с правильными принципами внутри и не принял этой утопии своего липового товарища. Не будет он за них, это ж надо такое сморозить, подумал я, а что ты интересно будешь делать, таблом торговать?

Что в ответ сказать, здоровяк не сразу нашелся, не оратор, пауза затянулась. Тут ещё накал страстей и быдлячьи интриги. Такое и ещё на людях, ведь ни куда не деться. Ох им бы молодым да смелым, ловким да умелым, тем что ещё с моральными принципами, а желательно еще с христианскими ценностями, хорошего бы красноречия и усидчивости в жизни. И побольше стратегии, поменьше риска без нужды. Ну тогда им бы цены не было, а так мы и те кто мудрее или сильнее нас должны дополнять друг друга.

  В общем, Толя воспользовался не уверенностью Андрея, из-за того, что тот замолчал. Вот только это была растерянность временная, но Толя тогда не думал, а выкручивался. И ляпнул, снова ляпнул.

– Я же ведь кольчугу как они не одел, а просто не хочу работать. Ты тоже мог бы забить.

– Идиот, это как – ту не выдержал и кинул реплику уже я!?

И Толя понял, что все уже всё поняли и драки за доминирование добра либо зла не избежать. Раз он открылся то уж чего терять, ему же по фигу!? Толя упрямо ощерися улыбкою позорника, пойманного собственными друзьями на краже трусов с бельевой веревки у пенсионерки. И с опозданием тоже попытался ударить вцепившегося в него Андрюху. Но Андрей, на радость нам, ударил первым.

Это была свалка. Участвовали все, разнимающие, подло бьющие в спину братья, просто галдящие и просящие прекратить девушки. Словом там мужики надрывно друг на друга орали, а бабы визжали и пытались мешать им драться. Ну а те катались по песку отплёвываясь и отвешивая друг другу оплеухи. Хорошо, что здоровяк Андрюха успел вставить первый удар и Толя поплыл. Но он был всё же здоров.

  Дамочки присланные кухарить и помогать были сдесь же, всем же интересно, мужчины будут здесь строить причал. И с теми, кто ушел за новой партией брёвен они ни кто не пошли. Ещё боялись, там же лес, ещё домогаться станут. А тут такое событие, драка!

Разнимальщики толкались между собой, разделившись во мнениях. Одна девчина сорвалась с места и на бегу обещая, что сейчас сюда приплывут наши, побежала к радисту звать с корабля "аварийку" с тумаками и доктором.

Другая спросила, – где охотники!? Мне в тот момент ей было не когда ответить, но рядом стоящая девушка сказале ей, – на охоте. Пусть бы сразу добавила, что рыбаки так те на рыбалке. Потом эти умницы, отошли в сторонку к морю, и приложив ручки к ушкам затыкали их когда крики усиливались. Видимо им не нравился вой сдавшей заговорщиков Лены, девушки эмоциональной и звонкой. И когда она набирала воздуху, они начинали страдать. А она визжала так, словно это могло помочь. И постоянно прыгала возле дерущихся и даже почти над ними, но только без толку поднимала песок в воздух.  И не будучи в состоянии что-нибудь сделать, потому как дерущиеся на неё не отвлекались, просто истошно пищала.

На меня с разборкой полезли братья, которых я отгонял, ибо эти сволочи пытались держать и душить Адрюху. А тот уже стал одолевать этого Толю. Скоты братья были ещё те, как оказалось полностью без моральных принципов.

  Как же блин достал этот Толя, длинный жлоб с пивным пузом, думал я. Он сука не хотел ни как вырубаться, и не сдавался пока его не загасили как надо огромные кулаки Андрея, севшего таки на него сверху.

  И вот тут, наш ханжа психанул как последний дурак и вынув левой рукой револьвер направил его не меня. Стоящие рядом братья в кольчугах и те опешили. Им то надо было выиграть, а не доиграться. А сейчас чего? В дамки уже не получилось и косяк намечается общеизвестный, и тут ещё ствол.

А раньше что думали о будущем интересно, глянув на них и заметив их смятение подумал я? А видимо там и потом, это там и потом, это не сейчас, это ещё если не проканает то плохо будет, а если проканает хорошо! Вот тем они от нормальных, людей и отличаются. От здравомыслящих стало быть.

  Я хоть и здравомыслящий но тоже тогда был в шоке почти до неподвижности. И вылупился как баран на его ствол и не сразу и вспомнил про свой шестизарядный носорог. Да и что бы я успел? За то маг, хорошо знавший что делать, пустил кратчайшим движением огненный шар ханже в голову.

  Девушка визжащая без умолку, ну та неповторимая Лена, которая вскрыла заговор вдруг как-то осипла, и села на попу в песок.

Вот тебе и концовка.

Все решилось более менее, и меня подлечили, пуля скользнувшая мне по боку в области печени сломала ребро, ханжа все таки выстрелил в меня, хоть и расставшись с головой.

  Сейчас, хочется думать, что это было давно и не правда. Рана пустяковая, и меня подлечили с помощью магии. А опыт, сын ошибок трудных, пошел полезным довеском к происшедшему.

Причал построен, я прокуковал на корабле какое-то время. Что очень полезно отразилось на результатах разбирательства, я дал красочныне характеристики всем участникам.

Теперь вкратце о некоторых участниках этого события и их судьбе. Нас согнали тогда, как сборную солянку от куда смогли и поручили работы и зону патрулирования и обживания так сказать.  Не знаю всех и каждого, скажу о наиболее запомнившихся.

Толя чудак на букву М погиб в лесу, искупая свою вину. Как всегда коряво и со своеволием, лишь бы не так как сказано, хотя бы изподвыподверта но по своему. Дичайшие неполноценности. Если бы коллектив десантников благоразумно обратил внимание на его нарциссизм его бы сослали в рыбаки или солевары, или молотом махать, в каменоломне. Но они решили дать шанс ему искупить вину и остаться воином, и хоть и накосячившим но десантником. Как словом так и делом, иди искупай. Мощно подумав, он решил, что ему с людьми теперь тяжело будет и пошел с эльфами в леса, там он уж точно воин и не надо будет смотреть всем нам в глаза. Там он тоже не блистал дисциплиной и отравлял всем насроение своим характером. Ну его и проверили на боеспособность, раз такой перец и герой. Поставили его на ответственный оркоопасный участок. Орк и волк славно бы порезвились, однако говорят орка он все таки завалил с карабина, а вот псевдоволк его сожрал. Перец Толя или нет, а покушал зверь на славу, его потом еле еле выследили, догнали и убили. Нельзя же отпускать, с такими-то победами. Ну то эльфам спасибо.

Девушка Лена, юная поборница за справдливость, маленького ростика, сдавшая нам заговорщиков, получила таки от глупой стайки  соперниц прозвище стукачка. И это ведь при том, что они все до единой без умолку рассказывали о происшедшем, но стукачка только она. Когда их в последчствии спросили, а где ж они такие блатные коронованы и где татуированы по понятиям и прочее, они не нашлись что ответить. Их попросили между собой дружить и при этом не против кого-то, а просто друг другу быть союзницами и подругами.

Лене, как выяснилось понравился храбрый десанник Андрей, а он выбирал себе другую. В смысле ещё не выбрал, а ещё выбирал. Что-то я запутанно как-то об этом, отношения, дело личное.  Лишь бы всё в рамках. Если в кратце: они здесь оба были безсемейные и искали себе пару. Да вот не сошлось пока. Девушка плакала открыто и горько. Он как то раз даже стал её гладить по волосам, давидимо утешать, а она взбрыкнула и стала держать себя в руках. Стала тихой, работящей, немного гордой и спокойной. И хорошо, что спокойной, ей здесь понадобится много сил, как и всем нам.

Пацанов, тех двух братьев которые пошли за ханжой, сослали в работяги, не видать им так сказать казачьих папах да сабель. Раз вели себя так, значит доверия нет. Андрюха им потом по фингалу поставил, за попытку себя душить во время драки с Толей. А, ну ещё их это, того, ну, пороли плеткой по заднице. Что бы почки не отбить, а так, что б проняло. И проняло, даже не блатовали, в работяги так в работяги. А вот Толя то перец с самой горы сброшенный, извивался как мог. Еле на лавку положили, и вздули плетью ясен пень. Ни чё, за то когда слёзы вытер, быстрее собрался в дорогу. Искупить побыстрому вину, и скорее всего нифигошеньки  не поняв и не осознав вернутся и подальше от начальства и поближе к кухне, как всегда.

  Всё равно на его месте с Андреем другой воитель, тоже десентник, зовут Олег. Этот правда с беретом-то набекрень хоть и ходит, а вот за вместо тельника в жару на нем футболка или майка с одной и той же надписью, МИНЗДРАВ УБИВАЕТ. Приколист, серьёза ни где нет или с трудом хватает, вот и поставили пока подальше от передовой. Хоть и здоровый на вид, броню таскать сможет и оружием пользоваться умеет, но в бой в лесах посчитали что рано. Да и просто нужен был хороший,  стабилизирующий обстановку человек возле Андрея. А он имеет добрый нрав и любит людей, что сразу видно, это хорошо. Пусть помогает во всем, и люди радуются, что им жить легче при хорошем коллективе.

  Ой как-то мне надоело про всех, что-то рассказывать, а хочется уже сказать про себя. И так, что же было с вашим покорным слугой!? Маг Инвил тот самый, что снес башку ханже сказал мне взять его саблю вместе с ремнем и ножнами, заслужил. А себе он взял кольчугу и шлем и даже договорился о том, что бы ему отдали револьвер ханжи. Кстати Лене, сдавшей бунтовщиков отдали его кинжал. Та взяла, однако без удовольствия, просто подчинилась.

  Мне с тех пор, как преставился ханжа, хотелось отойти от сборов и разборов и я со временем, поправившись попросил о переводе в лес. Сперва в патруль, потом в так называемую ближнюю разведку. Паралельно, при возможности успокаивал себя охотой на мелкую дичь и рыбалкой. Это моё то самое, подальше от начальства, и поближе к кухне, по крайней мере для меня лично. Ну хоть со своими больше на саблях не рубился, и то хорошо. И хотелось чего-то более чистого или хотя бы полезного и настоящего.

Какое-то время поучаствовал в строительсте каменного форта, точнее его каменной башни. Сам ложил камень, только под руководством инженеров конечно. Их было двое и из местных и наш с земли. Классно было помогать складывать круглую башню в четыре этажа посреди леса, а потом с утра глядеть на свою работу. Это на века, с настоящими бойницами, поверьте это очень здорово. Нас собралось в её окрестностях несколько сотен для её строительства. В ней людям и эльфам будет вполне безопасно, по крайней мере там были койки на тридцать персон. Жаль не сделали двухярусные, сколько бы ещё народа вошло на ночлег. Около башни был и большой двор огороженный двойным частоколом из бревен по середине засыпанным землёй, а у основния заложенный крупными камнями с глинянным раствором. Оказывается мы смогли уже здесь производить даже простенький цемент, небольшими партиями. Нам привезли для строительства.