Текст книги "Эпидемия"

Автор книги: Ярослав Велинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Велинский Ярослав
Эпидемия

Ярослав Велинский

Эпидемия

Автобус занесло на повороте. Водитель негромко выругался.

– А вот раньше всю машинерию в лошадиных силах меряли, – ни с того ни с сего сказал широкоплечий мужчина со значком "Космосервис" на лацкане и засмеялся.

– Ну и что? – сердито отозвался водитель.

– Ничего! Лошадиные силы! Как вспомню, так вздрогну...

– Кое-кто уже и не вспомнит и не вздрогнет, – криво улыбнувшись, сказал водитель.

Сидящий на заднем сиденье старик потер сухие ладони, кашлянул и произнес:

– Моя невестка... – и замолчал.

К нему обернулись.

– Моя невестка, – наконец продолжил он, – каждый год машины меняла, так теперь места себе не находит, ножками ей неохота ходить.

Снова замолчал, а потом радостно, на весь автобус гаркнул:

– Доездилась!

И захихикал.

Рядом со стариком сидел мужчина с бесцветными, навыкате глазами, в очках и с портфелем в руках. Одним словом – интеллигент. Он раскрыл было рот, желая вступить в разговор, но передумал, протяжно вздохнул и снова уткнулся в стекло.

– Значок не продадите? – спросил водитель широкоплечего.

– Нет.

– Ну, обменяемся!

– Нет, – односложно повторил тот.

– Где достал? Стащил, что ли?

– Ну да! – обиделся широкоплечий. – Вчера с Марса на "Титанике" вернулся!

– А-а, – протянул водитель и тут же встрепенулся: – Кто ж это додумался так вашу посудину назвать? Был, помнится, такой дизель, сто лет назад в океане булькнул.

– Не было тогда дизеля, – вмешался старик. – Тогда пар был.

– Да что хочешь, а только три тысячи человек – бульк! – заключил водитель и крутанул баранку.

Пассажир с портфелем наконец подал голос:

– Тысяча пятьсот семнадцать. А спаслось тысяча семьсот одиннадцать человек.

– Да? – вежливо удивился широкоплечий. – А у нас на "Титанике" тридцать семь душ, и все живы, правда, связь отказала, три месяца болтались глухо. Вернулись, а здесь...

– Не знали, что у нас творится?

– На Луне первым делом об этом сообщили. Новость номер один.

– Хорошо вам, в космосе, – закряхтел старик. – А здесь столько людей угробилось, на сто "Титаников" наберешь! С другой стороны, и хорошего было мало, детского лица неделями не увидишь, все в противогазах! Выхлоп стены разъедал! – он махнул рукой и умолк.

В автобусе стало темно. Сильный ветер поднимал бурые тучи ржавчины над остовами автомобилей, гудел и выл, раскачивая искореженные металлические клочья, гнал по бетонному полотну стеклянную крошку...

– Как там, на Марсе? – спросил водитель.

– Солнца маловато.

Некоторое время все молчали. Автобус преодолевал спуски и подъемы, осторожно объезжая груды лома, грязные, маслянисто блестящие пятна и белесые полосы битого стекла.

Когда проезжали мимо горы покрышек, старик засопел, пересел вперед и, обернувшись к сидевшим в салоне, заявил:

– А ведь я в эпицентре был! Правда, до меня тогда ничего не дошло, мне уж потом объяснили.

– Что вы говорите? – привстал интеллигент с портфелем и тут же от толчка снова упал на сиденье.

– А то! У меня бензоколонка на тридцать пятом шоссе была. Неплохо зарабатывал, сейчас столько на овощах черта с два выжмешь, хотя, конечно, для здоровья овощи полезнее бензина.

– Так что же там у вас произошло? – блестя очками, спросил интеллигент.

– Славный был денек, – вздохнул старик. – Погода хорошая, машины одна за другой ко мне на колонку заворачивали. Тут подъезжает Боулдер на своем "мицубиси"...

– Хорошая была машина, – подхватил водитель, – теперь таких не увидишь.

– Почему не увидишь? – ответил широкоплечий. – У меня в гараже, например, стоит.

– ...а тут появляется красотка, – продолжал старик, – из этих, что на автостопе промышляют. Сумка белая, глаза голубые. Ну, а Боулдер мимо юбки проехать не может. Я помощнику говорю, смотри, сейчас Боулдер подцепит ее, а потом всю неделю будет байки рассказывать, Боулдер вроде уж и тормозить начал, но тут его машина вдруг на поле въехала, кувыркнулась и ба-бах! Участок рапса дотла выгорел... и Боулдер, бедняга, теперь никому ничего не расскажет.

Пассажир с портфелем молча слушал старика.

– А потом на меня с помощником как понесло старую машину техпомощи! Мы еле увернулись, а ее юзом развернуло – и в стену! За ней ехала цистерна с молоком, так она прямо в старый каштан врезалась. Водителя ну просто выстрелило из кабины на дорогу...

– А что еще вы заметили? – нервно спросил интеллигент.

– Море молока!

– Да нет, что-нибудь такое...

– Какого еще "такого" вам надо, когда из машины Боулдера пламя бьет как из паяльной лампы, красотку, что он не успел подсадить, наизнанку выворачивает, а шофер молоковоза кровью на бетоне истекает! Пока до полиции дозвонились да пока там раскачались, к нам уже не подобраться битых машин на несколько миль – какие столкнулись, а какие и сами по себе развалились... Раненые кричат, ругаются, неразбериха!..

– Да-да, – грустно покачал головой интеллигент, – вот так или почти так везде и было, один за другим, одна за другой...

– Ух ты! – вдруг воскликнул широкоплечий. – Так ведь вы же профессор Уилэби! Я вас на Луне в новостях видел. Вы этот, как его... председатель комиссии по расследованию! Точно!

– Бывший председатель, – тихо сказал профессор. – Комиссия по расследованию закончила свою работу из-за отсутствия предмета расследования.

– Как это отсутствия? – проворчал старик, делая широкий жест рукой. – А это все? Что они там все с ума посходили? Вы, ученые, придумайте, что полагается, даром что ли учились! Трамваи, может, пустите. Помню, трамваи давно были, в мое время... на электричестве. А?

Профессор Уилэби мрачно покачал головой.

– Ничего не выйдет. Эпидемия поражает любое транспортное средство. Механическое, с мотором. Проводились исследования...

– Доисследовались! – со злостью сказал старик.

Пассажиры неодобрительно посмотрели на него, затем перевели взгляды на профессора. Женщина в парике кашлянула и спросила:

– Так чего же они... взбесились?

– Я же говорю – эпидемия! Ну, если откровенно, до сих пор удовлетворительного объяснения нет, поэтому я считаю мое достаточно правдоподобным. Хотя с другой стороны...

– Ближе к делу, профессор! – перебил его водитель.

– Да, да, извините! – Профессор снял очки, подышал, протер стекла чистым носовым платком и продолжал: – Я не автоконструктор, не металловед и не социолог. Я биолог, точнее – ратуссолог...

– Как? – удивился широкоплечий.

– Специалист по крысам.

– Хе! – хмыкнул старик. – Хе-хе! Крысовед!

– Вот именно! – профессор и не думал обижаться. – У крыс, да и у некоторых других животных наблюдается странное, до конца не изученное явление. Как только их численность на единицу площади достигает критической величины, они словно сходят с ума и начинают уничтожать друг друга. Вот и машин сейчас расплодилось больше, чем людей! Выхлопные газы отравили атмосферу! Шагу ступить нельзя, чтоб не попасть под колеса. А что животные, что машины – законы природы едины. Началось в одном месте и пошло! Безумие заразительно... Вот потому-то я и говорю, что это похоже на эпидемию.

Несколько минут в автобусе было тихо, только гудел мотор, и ветер тонко выл в неплотно задвинутом стекле.

– А что у ваших крыс, – осторожно начал широкоплечий, – они что, пока друг друга не уничтожат, не успокоятся?

– Ну что вы! – воскликнул профессор. – Крысы – очень интересный объект исследования. Как только численность популяции... ну, количество их придет в норму, они сразу теряют агрессивность. Очень толковые существа, – явно гордясь крысами, закончил профессор.

– Допустим, – снова сказал широкоплечий, – чего же тогда машины не остановились?

– Превосходный вопрос, – обрадовался профессор и, подняв палец, продолжал: – Разве можно сравнивать тупые железяки с биологическими объектами! Если крысы – порождение и конечный продукт эволюции, длившейся миллионы лет, то машины – это незаконнорожденные исчадия движка и телеги, ублюдочные порождения человеческой лени и бензина! Пока они все не истребят друг друга, не успокоятся! Потому-то двум машинам на любом шоссе не разъехаться, теперь уже за сотни метров перекидывается эпидемия, и двум машинам становится тесно на таком расстоянии. И так будет!

– Аминь! – проникновенно заключил старик.

Мотор автобуса натужно зарычал, машина, огибая скалу, шла на подъем.

– Ну и...! – сказал водитель и выругался. – Никогда я этот поворот не любил!

Сидящий рядом с ним широкоплечий, побледнев, уставился в ветровое стекло, а старик приподнялся с места и с идиотским ликованием воскликнул:

– Вот и съездили за хлебушком!