Текст книги "Войны перемен"

Автор книги: Яр Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2
Открытие Купола Надежды и расы статуан

Это было двадцать семь лет назад, в 2270 году. Два гипертрассовика – «Комета Недара» и «Пламя Турана» – под командованием маркиза Сорено совершали последний прыжок в район Оплывшей Свечи – так было названо созвездие в секторе Альфы Бурана, которое своим видом напоминало гигантскую свечу, сгоревшую до половины. Она еще не потухла, пульсируя в необычном спектре. Гиты вынырнули на окраине созвездия. Звездная система Искрящей – так назвали центральное светило – искрилась разноцветными огненными каплями, которые разбрасывали в пространство океаны кипящей энергии. Система сжималась, как стальная пружина, сдавленная прессом невероятной мощи, имела пять планет и сотни астероидов. Две внешних планеты по своим габаритам могли соперничать с центральным светилом. Одна из них, буро-коричневого цвета, немного сплющенная у экватора, имела в своем составе два спутника, по массе напоминавших Туран, но не имеющих атмосферы. Спутники казались изрезанными воронками кратеров. Вторая гигантская планета, находящаяся ближе к Искрящей, была окружена сотней астероидов – больших и малых, проходящих по замысловатым траекториям. Сама планета, желтовато-серого цвета, окутанная почти непроницаемыми облаками, в своей атмосфере имела примеси метана, гелия и циана, которые распределялись почти поровну.

Следующие две планеты земного типа заинтересовали даль-разведчиков. Обе планеты находились на равном удалении как друг от друга, так и от последней планеты светила. Но самое удивительное было то, что обе планеты были похожи друг на друга, как близнецы, образуя как бы двойную систему планет. Казалось, одна планета догоняет другую, словно привязанная незримой цепью. Спутников и астероидов планеты не имели, зато по типу принадлежали к кислородным.

От кораблей к планетам были направлены по два автоматических разведчика класса «муравей» – юркие, маневренные, напичканные всевозможной аппаратурой машины. Четыре аппарата, вырвавшись из материнских объятий кораблей, по целеуказаниям фокусирующих лучей синхронно рванули к своим объектам. В командирской рубке «Пламени Турана» внимательно следили за маневрами разведчиков. Аппараты приблизились к планетам, и с расстояния десяти тысяч километров на принимающие антенны потекли гигабайты информации: облачный покров, химический состав верхних шаров атмосферы, расположение материков, океанов и рек, циркуляция и ионизация воздушных масс – все было идентично на двух объектах. Три материка, сотни островов и большие реки проносились на экранах визоров перед исследователями. Но самое удивительное было то, что залежи полезных ископаемых лежали почти на поверхности планет. Спектроскопы разведчиков показали огромные залежи редких элементов – ванадия, циркония, тантала, ирения, асфиния, рибедия. Такого разведчики космоса еще не встречали. Как будто кто-то специально разложил в доступном месте полезные ископаемые. Это вызвало среди исследователей бурю эмоций – восторг и удивление, тем более что следы цивилизации на планете отсутствовали: эфир был тих и нем, за исключением статистических шорохов и разрядов. Городов или поселений не было и в помине. Горы чередовались с плато, уступами, долинами, равнинами, лесовидными зарослями и реками.

– Удивительные планеты, как будто искусственно выращенные. Нам еще не встречались такие в космосе. Я и представить не мог, что космос реализует такие объекты, – возбужденно говорил планетолог Джоковски и с вожделением потирал руки. – Давайте отправим исследовательскую группу, а лучше обе, – обратился он к маркизу Сорено.

Тот задумчиво посмотрел на азартное лицо Джоковски:

– Погоди, Джон, пускай разведчики опустятся в нижние слои и более детально исследуют местность, а мы уже выберем зону посадки. Кларк, – попросил он механика, – опусти «муравьев» на срез десяти километров, пускай более детально покажут нам ландшафт.

Механик мягко тронул джойстик управления, и аппараты стали проваливаться к поверхности. Возросла плотность воздуха, увеличилась сопротивляемость окружающей среды. «Муравьи» укутались шубой защитного поля, увеличив нагрузку на двигатели, но все равно их движение замедлялось. Скорость скачком прыгнула с отметки тысяча километров до двухсот в час. Аппараты будто пробирались в вязкой среде, которая все замедляла и замедляла движение. На высоте семи тысяч километров атмосфера еще была разреженной, и в рубке не понимали, что сковывало движение разведчиков.

– Огненная комета в бок! – воскликнул механик Кларк. – Они перестают меня слушаться! Их как будто что-то выдавливает вверх, возрастает нагрузка и давление на корпус!

– Они сбиваются с маршрута! – крикнул штурман Марро. – Управление ими затрудняется! Автоматика выдает противоречивые команды! Так мы скоро их потеряем!

– Стоп движению! – крикнул маркиз. – Поднимите их на сотню километров вверх, усильте защиту!

– Разведчики не реагируют на команды! Цепь сигналов не проходит к автоматике блоков управления! Сбой работы главного процессора! Резервный не включается! – воскликнул механик. – Перехожу на ручное управление!

Но все было тщетно. «Муравьи», подойдя к некой границе, со всего маху натолкнулись на преграду. В рубке заорал сигнал тревоги, и на экранах визоров было видно, как все четыре аппарата мгновенно остановились, окруженные непонятной субстанцией фиолетового цвета. Изображение мигнуло и пошло рябью. А когда экран очистился, то изумленным исследователям предстала картина чистого космоса. Все так же мчались планеты, только «муравьев» больше не было – ни обломков, ни шелеста работающей связи. Ничего.

– Все черные дыры космоса и тысячу пульсаров! – воскликнул штурман Марро. – Великий Ахар! Где «муравьи»? Они ведь защищены практически от всех катаклизмов. Даже пыли не осталось. Кларк, – повернулся он к механику, – а что твои хваленые анализаторы?

– Ничего, – ответил механик. – Экспресс-анализ показывает одни нули. Как языком коровушка слизала и в брюхо вместе с травкой затолкала.

Все изумленно воззрились на него.

– Да ты поэт? – воскликнул Марро, но добавить ничего не успел.

– Два «муравья» на старт, – скомандовал Сорено. – Защита на максимум, фокусирующий луч на пеленг пропавших разведчиков. Задействуйте главный мозг корабля, пусть вычислит безопасный вектор движения, и всем предельное внимание.

«Пламя Турана» выплюнул из своих недр два аппарата, и они, изменяя внешнюю форму под вытянутую каплю росы, понеслись к ближайшей планете. В рубке гита наступила тишина, только изредка переключались реле да пульсировала изумрудными огоньками панель защиты генераторов. Тишина достигла апогея, когда «муравьи» вышли на заданную траекторию и до границ преграды осталось не более пятидесяти километров.

– Стоп аппараты, – отрывисто бросил маркиз. – Пробарражировать пространство лесенкой, расстояние между «муравьями» – тридцать километров. Выключить автоматику и перейти на ручной режим управления. Работают только анализаторы и защита.

Капли «муравьев» на черепашьей скорости поползли по небесной дуге. Сделав один виток вокруг планеты, они появились в ожидаемой точке, постепенно повторяя курс предыдущих машин. Наблюдателей в «Пламени Турана» покрывал холодный пот, сводило скулы от напряжения, во рту пересохло так, что язык казался наждачной бумагой. Казалось, слышен был бег крови по сосудам. Первый аппарат приблизился к границе допуска, и словно бы ниоткуда возникло просвечивающееся облако, мгновенно налилось фиолетовым цветом, разведчика рвануло вперед, и он исчез. Второй навигатор гита Ласар попытался остановить идущую следом машину, но опоздал: аппарат рванул с неимоверной силой вперед, как будто его притянул гигантский магнит, и его накрыло облако. Буквально через несколько секунд анализатор показал пустой космос. Ни разведчиков, ни облака на видимом горизонте не было. Все пораженно молчали.

– Готовьте «гриб», – сказал Сорено, держась за щеку, как будто в нее воткнули раскаленный гвоздь.

Все обернулись на маркиза, а механик удовлетворенно качнул головой. «Гриб» – десятиметровый исследовательский аппарат – в точности повторял своим внешним видом гриб-боровик. В шестиметровой «ножке» была сосредоточена разномастная аппаратура, быстродействующий процессор оперативной памяти, резервный блок, работающий без автоматики. В четырехметровой «шляпке» «гриба» находился собственный генератор защитного поля, а также генератор «прокалывания» – наступательного оружия дальнего действия. Он проникал в любое материальное тело, рассеивая его на мелкие частицы. По бокам разведчика находились в специальных нишах две ионные пушки. Так что «гриб» представлял собой серьезный довод в игре с неведомыми силами. В течение получаса все схемы аппарата были протестированы, и «гриб» величаво выплыл из трюма корабля. Закутавшись в защитный саван, расправив антенны локации и связи, он двинулся по проторенному курсу «муравьев», беспрерывно выдавая информацию на экспресс-анализаторы. Оказавшись в районе исчезновения разведчиков, «гриб» остановился, ощупывая пространство измерительными приборами. На одном из экранов машины мелькнула еле видимая рябь, и локаторы «гриба» нацелились на этот квадрат. Едва видимое пятно медленно дрейфовало в сторону «гриба» по большой дуге, стараясь вклиниться между ним и гитом. Мгновенно просчитав намерение неизвестного образования, маркиз приказал вернуть аппарат ближе к кораблю. Неожиданно пятно превратилось в кляксу, набравшую массу и уплотнившуюся до видимого спектра. Потом «клякса» двухкилометровой полосой рванулась к разведчику. «Гриб» выстрелил из ионных пушек, но залп, пронзив полосу, унесся в пространство. Тогда в действие вступил «прокалыватель»: рассеивающие лучи пронзили двухкилометровое образование по диагонали, но видимого эффекта это не дало. Нематериальная структура полосы проглотила гигабайты энергии и, насытившись, воткнулась в «гриб». Главный мозг разведчика отключился, резервный блок пытался взять управление на себя, но, дезорганизованный неизвестным излучением, буквально оцепенел. В следующее мгновение «клякса» вместе с машиной разведчиков исчезла.

Командирская рубка гита взорвалась криками, воплями и проклятиями. Все зашумели: штурман махал руками, механик что-то доказывал навигатору, главный инженер корабля нервно мерил шагами свободное пространство. Маркиз Сорено задумчиво смотрел на бронированный колпак иллюминатора.

– Господа, внимание! – прозвучал зычный голос маркиза, и все притихли. – Проклятиями здесь не поможешь. Мы должны решить возникшую ситуацию радикальным образом.

– Прошу слова, – раздался тихий голос аналитика Зарра. – Мне кажется, что мы имеем дело с защитной системой планет. Как только наши разведчики приближаются к зоне запрета, в дело вступает… назовем его страж планеты. Какие механизмы его активации и как он воздействует на наши аппараты, мы не знаем. Он или уничтожает наши машины, или переправляет их на поверхность планеты. Но вероятней всего, разведчики не уничтожены, так как при уничтожении выделялась бы энергия отдачи, а наши анализаторы этого не засекли. И еще: страж не выходит за определенную зону территории, имея встроенную, я так думаю, систему ограничений. Энергия защитной системы при столкновении с нашими разведаппаратами составляет не более десяти процентов мощности нашего корабля. На гите мы можем преодолеть этот оплот и высадиться на планету.

– Какой прогноз на успех? – спросил маркиз.

– Девяносто пять сотых процента, – ответил аналитик. – Это при включении всех систем защиты и при поддержке второго корабля.

– А если защита не выдержит? – спросил Кларк. – И наши бренные останки никто и не найдет?

– А если бы во рту были грибы – то и есть не хотелось бы, – ответил Джоковски. – Сидел бы дома, а не рвался в даль-разведку.

– Так, – сказал Сорено. – Идем к планете. «Комета Недара» от нас на расстоянии трехсот километров. Здесь оставляем модуль связи. Через маяк он передаст все сведения об этой системе и наших действиях. На сборы – час. Приготовить корабль к спуску.

На гите закипела работа: поверялись системы защиты и нападения, индивидуальные средства защиты, в авральном режиме прогонялись тестовые команды по узлам и агрегатам корабля. Антенны локаторов и исследования меняли свою конфигурацию. Казалось, огромный километровый исполин разминал свои мускулы, готовясь к яростному сражению. Подковообразная форма корабля менялась прямо на глазах, превращаясь в огромную вазу с утолщенными стенками. Это генераторы силовых полей приводились в рабочее положение. Включился первый защитный экран на расстоянии ста метров от корабля, за ним замерцал второй, направленный в противоположную сторону от внешней оболочки. Оба экрана синхронизировались, и теперь гипертрассовик готовился к прыжку. Дождавшись, пока модуль связи отойдет на безопасное расстояние, «Пламя Турана» ринулся к планете. Как на привязи, за ним рванул «Комета Недара». Оба корабля в режиме «мираж» – то проявлялись в пространстве, то исчезая, – преодолели расстояние до планеты в считанные минуты.

«Комета Недара» остановился перед планетой на расстоянии двухсот километров и лег на гелиостационарную орбиту, не выпуская из вида флагманский корабль. «Пламя Турана», скользя по широкой десятикилометровой дуге над планетой, сделал несколько витков для определения места посадки. Удивительно, но неизвестный страж планеты себя никак не проявил. Почему – оставалось загадкой. На экране визора высветилось место идеальной площадки – равнина площадью пятьдесят километров, на юге переходящая в горный массив, на севере обрамленная зеленоватым то ли озером, то ли морем, с запада упирающаяся в лесные насаждения бурого цвета. Гит пошел на посадку. С оглушительным ревом, от которого верхний слой равнины колыхался, как желе, корабль коснулся планеты. Двигатели замерли, почва приходила в себя от нокаутирующего удара, и миром завладела непроницаемая тишина.

Исследователи приникли к экранам визоров и сканеров, щелкали реле автоматов и датчиков, проводя послепосадочные операции. В командирской рубке собрался малый совет.

– С удачным приземлением господа! Слава великому богу Ахару! – послышался голос Сорено. – Механик, два «муравья» на исследование. Радиус полета – двести километров по расширяющемуся кругу. Защита максимальная. Произвести картографирование местности, определить химический состав воздуха и индекс безопасности планеты. С «Кометы Недара» нас поздравляют с успешной посадкой.

– Да, – с чувством сказал аналитик. – Посадка прошла успешно, а на душе почему-то кошки скребут.

– Наверное, мышей хотят поймать, да не находят, – ввернул свое слово Джоковски. – Хотя пора и подкрепится, а то на пустой желудок не только кошки заскребут.

Даль-разведчики опустились в отсек приема пищи и немного отрешились от первостепенных задач. Послышались тихие голоса, шутки, мудреные высказывания. Пища благотворно влияла на настроение собравшихся первооткрывателей.

В это время два «муравья», выскользнув из трюма и набрав высоту два километра, разошлись в противоположные стороны. На экраны дисплеев стала ложиться карта исследуемой территории. Под аппаратами проносилась равнинная местность, покрытая мелкой, местами с проплешинами, бледно-зеленой с вкраплениями бурого цвета травой. Кое-где попадались чахлые, негустые заросли кустарников. Вот промелькнула неширокая река зеленоватого цвета, за ней небольшие, сточенные ветрами холмы, и снова равнинная местность. То здесь, то там попадались какие-то небольшие возвышения, формой напоминая отдельные куски скальных пород.

Первый «муравей» долетел до большого озера зеленовато-серого цвета. Ветра не было, на водной глади едва заметные волны лениво ползли вдаль. Стояла абсолютная тишина запустения и какого-то уныния. Ни на поверхности, ни в глубине озера никакого движения. Хотя бы что-то шевельнулось…

Второй разведчик, летящий в западном направлении, поравнялся с лесным массивом. На экране камер слежения появились первые деревья бурого цвета. Они расположились волной: высокие, от десяти до тридцати метров (разных диаметров и форм), чередовались с трех– и шестиметровыми стволами. Снова высокие, а за ними низкие деревья раскинули свои ветви во все стороны, образуя защитную структуру. В подлеске кое-где росла чахлая трава, переходящая в густые заросли кустарников. Но нигде, ни на ветках деревьев, ни в воздухе, не было видно и слышно хоть каких-то птиц. Чувствительные датчики «муравья» не улавливали никакого движения в лесу. Казалось, на планете не было вообще представителей животного мира.

– Странно, – произнесла биолог и ботаник экспедиции Юри, стройная тридцатилетняя шатенка с копной густых вьющихся волос, одетая в ярко-оранжевый комбинезон. – Ни одного представителя фауны. Хотя бы маленького зверька увидеть.

– И схватить его за хвост или что-то там у него есть, – насмешливо бросил Джоковски. – И препарировать его на мелкие части, вырезав филейную часть на бифштекс.

– Вы невыносимы, Джоковски! – возмутилась биолог. – Откуда у вас столько желчи? Вы всех рассматриваете с позиции гастрономического вкуса?

– Скорей с позиции экзотических блюд, – подал голос Кларк. – Он, бедный, изголодался по свеженькому, с приправами, да под кружечку малены.

– Прекратите паясничать, – маркиз оборвал гастрономические пристрастия спорящих и обратился к Юри: – Скажите, рена, может на планете не быть вообще представителей животного мира? Какие для этого есть предпосылки?

– Не знаю, – ответила Юри, – такие планеты еще не попадались вовремя моих семи экспедиций. Тем более разведчики обследовали совсем малую территорию, но и на ней все же должны быть хоть маленькие грызуны. Радиации нет, химический состав воздуха приемлемый для развития животных. Для нас воздух имеет вредоносные примеси, поэтому находиться на планете можно только в регенерирующих масках или скафандрах.

– Да, никаких следов животных, ни следов разумной деятельности. Если бы не растительность, планету можно было бы считать мертвой, – ответил навигатор Ласар.

– Самое интересное, – подал голос геолог Лато, – сканеры «муравьев» не проникают в глубину планеты глубже, чем на пять метров. С чем это связано, пока загадка. Дальше пяти метров – сплошная темная полоса, никакие излучения через нее не проходят.

– Да не может этого быть! – воскликнул физик Дорн. – Нейтроскоп проходит сквозь любую преграду. Его лучи способны пронизать все шары планеты.

– Смотрите сами на экран, – тихо ответил Лато. – Нейтроскоп работает, но далее пяти метров его лучи не проходят.

Все с живым интересом уставились на экран визора. Действительно, на летящих «муравьях» аппаратура работала, как часы фирмы Корне, но тем не менее был прав геолог. Ниже пяти метров приборы показывали темные замысловатые кляксы и полосы. Луч нейтроскопа гасился в них, как свеча на ветру, и никакие поправки, наводки, переключения различных режимов работы не давали иного результата. Ниже пяти метров лежала абсолютная чернота, не поддающаяся исследованию и описанию, давящая на психику людей своей загадочностью.

Первый аппарат достиг открытого месторождения асфиния. Жилы металла лежали прямо на поверхности огромными, неровными грудами. Как будто какой-то великан разорвал недра планеты, вытянул из них драгоценный металл и бросил на почву, как надоевшую игрушку. Второй разведчик, пролетев вдоль леса два десятка километров, наткнулся на озеро расплавленного серебра, формой напоминающего большой кубок для вина. На залежи блистающего серебра хотелось смотреть не отрываясь.

– Это глюки! – воскликнул Лато. – Такого не бывает в реальности, во всяком случае не было до сегодняшнего дня. Это невероятно!

Бесстрастные приборы «муравьев» фиксировали реальную картину проносящихся полезных ископаемых. Все исследователи были потрясены открывающимися перспективами. Такие богатые месторождения сулили огромную выгоду для развивающейся промышленности ССП.

Обтекаемые «капли» аппаратов, завершив исследование выделенной территории, возвратились на корабль. На экранах визоров предстала подробная карта разведанного ландшафта, куда вносились последние изменения и уточнения. Светило планеты медленно уходило к закату, удлиняя тени и сгущая темноту. Вечерняя мгла опустилась быстро и незаметно, и гит распустил иллюминацию огней. Дежурная смена осталась на вахте, остальные разошлись по каютам отдыхать после переизбытка эмоций. И никто даже представить не мог, чем обернутся следующие дни для всей экспедиции.

⁂

В это же самое время, когда экспедиция маркиза Сорено вошла в систему Искрящей, другая экспедиция туранцев в пятистах светолет от нее по кольцевой линии Бальтазар – Альгама-3 обнаружила гигантское искусственное сооружение, причем первое за триста лет исследований. Никогда даль-разведка не сталкивалась с чем-либо подобным. Раскинувшееся на миллиарды километров, имеющее ячеисто-решетчатую структуру, искусственное образование напоминало собой невероятных размеров купол шатра или храма Ахара – великого бога Турана. По древней легенде, Ахар жил в своем огромном шатре тысячи лет, периодически передвигаясь по небесной твердыне все дальше в космос при становлении туранской цивилизации и занимаясь своими божественными делами. По мере движения в космосе жилище великого бога становилось все выше и шире, для того чтобы сотни тысяч погибших героев Турана нашли свое пристанище в райской обители. Там великие воины проводили время за пиршеством и банкетами, вкушали плоды священной слинии, резвились с небесными девами и вели неторопливые беседы со своими предками.

Туранский исследовательский корабль «Великий Ахар» попытался подойти поближе к артефакту, но невидимое силовое поле мягко развернуло гит и направило его в противоположную сторону. Еще несколько раз исследователи пытались подойти к объекту и каждый раз вынужденно возвращались к исходному пункту. На всех диапазонах связи туранцы пытались начать диалог со строителями сооружения. Ответом была тишина. Посланные «муравьи» в режиме «инкогнито» также возвращались к кораблю несолоно хлебавши. Артефакт не слышал или не хотел слышать туранцев. С удивлением главный механик гита обнаружил огромный перерасход энергии на корабле, которая высасывалась из него, как в черную дыру. Командир «Великого Ахара» вынужден был стартовать к маякам поддержки, пока еще не полностью исчезли океаны энергии. Оставив реперный маяк с координатами артефакта, гипертрассовик на последних крохах энергии совершил прыжок в сторону имперских колоний.

Весть об открытии гигантского искусственного сооружения взбудоражила умы «голокожих». Совет Избранных ССП собрался на внеочередное заседание, на котором академик Серан ввиду чрезвычайности такого открытия попросил направить в сектор Альгамы-3 новую группу исследователей. Получив одобрение Избранных, академик развил бурную деятельность: сам подбирал кандидатов в экспедицию из числа наиболее эрудированных «голокожих», дал задание испытательному центру усилить защитные функции кораблей и свести потери энергии к минимуму, переоснастить гиты более совершенными приборами исследований. Экипажи разведчиков и группы исследователей подбирались по высоким морально-волевым качествам, умению нестандартно мыслить и с развитой интуицией.

Наконец, после трех месяцев подготовительных работ два корабля даль-разведки «Снежный вихрь» и «Тень грядущего» стартовали к артефакту.

Преодолев расстояние в двести шестьдесят светолет, исследовательские гиты проявились на окраине Альгамы-3. Ориентируясь по маяку, они направились в сторону образования, постепенно сбрасывая скорость. Черные громады кораблей излучали мощь и непоколебимую силу. Приблизившись к неведомому объекту на расстояние в пятьдесят миллионов километров, гипертрассовики перешли на стационарную орбиту. Руководитель экспедиции барон Тайрес провел совещание, на котором были определены первостепенные задачи: изменить конфигурацию кораблей для наиболее полной защиты от излучений артефакта, выставить дополнительные защитные экраны на расстоянии ста метров от внешней оболочки для пресечения потерь энергии. «Снежному вихрю» поручалось исследовать протяженность сооружения.

На разведчиках закипела работа: из недр гитов появлялись защитные секции, разворачивались системы антенн и поисковых комплексов. Корабли на глазах превращались в гигантских, утыканных разнокалиберными иголками морских ежей. «Снежный вихрь» ушел проводить измерительные работы. «Тень грядущего» направил несколько автоматов-разведчиков к артефакту, а системы дальновидения транслировали внешний вид куполообразного образования.

Исследуемый объект имел внешнюю оболочку густого черно-фиолетового цвета. Огромные многокилометровые решетки чернильного цвета соединялись между собой невидимыми цепочками или полосами, впаянными друг в друга. Внутри каждой решетки различались громадные шестиугольные, как пчелиные соты, ячейки серого цвета. Исследователям казалось, что они дышат, выпуская из себя струи каких-то излучений или полей. Вся конструкция, которую назвали Куполом, была на первый взгляд хрупкой и тонкой, прикоснись к ней – и она рассыплется мелкими осколками. Иногда по всей исполинской конфигурации на стыках решеток проносились километровые вспышки разрядов, и на какое-то мгновение она теряла четкие очертания, смазывалась, истончалась, становилась невидимой, а потом снова протаивала монолитной и незыблемой структурой, как будто какое-то поле удерживало ее от распада. Колоссальный артефакт жил своей неведомой жизнью и на все потуги исследователей не обращал внимания. Автоматические разведчики с разных направлений пытались подойти поближе к Куполу, но, перейдя незримую черту, оказывались развернутыми на сто восемьдесят градусов и отдалялись от исследуемого объекта невидимой силой. Проводились разные попытки преодоления точки возврата: использовались режимы «тень», «мираж», «мимикрия» и «стрела». Результатов не было.

Барон Тайрес устало оглядел собравшихся в исследовательской секции «голокожих»:

– Итак, коллеги, все наши попытки проникнуть в тайну Купола тщетны. Перепробованы различные варианты и направления движения, использованы все имеющиеся у нас режимы для проникновения. Кстати, исследовательские комплексы корабля определили, что за поле окружает Купол, из какого материала он состоит, когда сооружен, для чего и кем?

– На данные вопросы ответов нет, – виновато ответил физик Делл. – Защитное поле, мы назвали его «сгущенным», не имеет никакой структуры, невидимо и неосязаемо. Наши приборы его не улавливают, как будто его нет. Но стоит любому материальному объекту подойти к его границе, и оно проявляется. Происходит утолщение, сгущение его физических величин, и любой предмет, попавший в его сети, обволакивается и выталкивается, при этом разворачиваясь в противоположную сторону. Физическая константа поля даже в это время равна нулю, что в принципе невозможно. Это противоречит всем законам физики, но это так. С такой физикой поля мы никогда не сталкивались. Может быть, это физика не нашей Вселенной, или это реликтовое поле, которому может быть миллионы или миллиарды лет. Из какого материала сделан Купол – неясно: нет образцов для исследования, а гадать на кофейной гуще бесполезно. По всем нашим исследованиям, перед нами ноль, помноженный на ноль. Аналогов этому в нашем мире нет. Кстати, очень интересен эффект высасывания энергии полем. Все наши разведчики потеряли до половины своей энерговооруженности. Еще один их полет к Куполу, и энергии не будет вообще. И это несмотря на нашу двойную защиту.

– Да, тайна сия есть огромная, – ответил барон, – и тем не менее, может, есть у кого какие идеи, как пройти поле и сохранить запас энергии для автоматов? Думайте. Собираемся здесь в девять утра, а сейчас отдыхать.

Секция опустела, все разошлись по каютам. Осталась только дежурная смена, внимательно наблюдавшая за автоматикой корабля. Вошел Орест, главный механик корабля, и под вопросительными взглядами бодрствующих уселся в кресло возле вычислительного центра.

– Поработаю немного, нужно кое-что проверить, – ответил он на немой вопрос начальника смены. Надев шлем мыслесвязи, он вошел в контакт с главным мозгом корабля. Пальцы Ореста с поразительной быстротой забегали по клавиатуре принимающего устройства, как у пианиста, исполняющего сонату модного композитора Рейда. Диалог машины и человека проходил то в медленном, то в ураганном темпе. Иногда мозг замирал, как будто впадал в спячку, потом просыпался, осматривался вокруг и выдавал на экран ответы. Иногда замирал Орест, обдумывая ответ и формируя новый запрос машине. На экране дисплея ползли схемы, чертежи, линии, понятные только главному механику. Дежурная смена иногда с интересом косилась в сторону механика, но вопросов не задавала, подавляя свою любознательность.

Наконец, через несколько часов Орест тяжело откинулся на спинку кресла, снял мыслешлем и, пригладив короткие волосы, пошатываясь от усталости, пошел к выходу из секции, бросив на ходу кратко:

– Думаю, получилось.

На корабле воцарилась тишина, только на экранах приборов весело перемещались разноцветные огоньки и тихо щелкали реле.

За тысячи километров «Снежный вихрь» уходил все дальше по незримой дуге Купола.

Утром, после завтрака, исследовательская группа собралась в полном составе. За прошедшую ночь никаких изменений за стенами гита не произошло. Все собравшиеся задумчиво поглядывали то друг на друга, то на экраны визоров.

– Ну, что, есть какие идеи на свежую голову? – Тайрес обратился к исследователям.

Главный механик встал, подошел к терминалу центра:

– Есть, – коротко бросил он.

– О, родила царица в ночь, то ли сына, то ли дочь, – сразу выдал тираду весельчак Лисс, невысокий крепыш, навигатор второго класса. – Орест, наверное, целую ночь пил сок алкола и размышлял, как погладить Купол своей широкой дланью.

– Остынь, Лисс, – бросил Орест, – сам, небось, ничего не придумал. Голову, наполненную опилками, мысли не посещают.

– Да я навигатор, – обиженно отозвался тот, – пусть «голокожие» свои мозги напрягают, а я с машинами справляюсь.

– Вот-вот, а что касается машин, то мысли есть, – Орест говорил размеренно и неторопливо. – Разведчики не могут преодолеть поле Купола поодиночке. Я тут с мозгом корабля пообщался и пришел к выводу, что сто́ит попробовать пробить защиту артефакта «тоннельным просачиванием». Все три разведчика летят друг за другом лесенкой на расстоянии двести – двести пятьдесят метров. Первый идет на полной мощности двигателей, второй – на половине, а третий – привязанный к ним, как в сцепке, без включенных двигателей, по инерции. Когда первый войдет в соприкосновение со «сгущенным» полем и его начнет разворачивать, второй проходит дальше по проложенному туннелю. Думаю, его тоже начнет разворачивать, а третий, закапсулированный в саван защиты, по инерции проскочит в образовавшуюся щель. То есть просочится сквозь врезанный туннель за границы поля. Считаю, что глубина поля небольшая, и третий разведчик успеет пройти зону отталкивания. Как его вернуть назад – не знаю. Но зато он даст хоть какую-то информацию о Куполе.