Текст книги "Питеру: «Я без неё»"

Автор книги: Янина Таждынова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Представь себе, мы через 20 лет, отмечаем с нашими детьми, друзьями семейный праздник. Все близится уже к завершению, празднование перетекает в уютную домашнюю беседу. Каждый старается говорить о чем-то отвлеченном со своим собеседником. И вот мы убегаем с торжества, как дети. Чтобы вот так вечером, в прохладе, прогуляться по Питеру,—мечтательно предложила развитие Нора.

– Какая ты у меня хитрая.

– Это еще почему? —возмущенно повернула голову Нора в сторону Кости.

– То есть мы сбегаем с праздника, а посуду мыть останутся наши дети и гости?

–Оххх, ну и пусть. Пусть моют эту посуду, а мы будем романтично бродить по брусчатке, вспоминая самые трогательные моменты жизни.

– Ты такая фантазерка, но мне нравится эта идея. Посуду мыть я не очень люблю, поэтому двумя руками буду за такую прогулку.

– Все смеешься…

В половине первого ночи Костя и Нора вернулись в свою тихую гавань, разговаривая шепотом. Лишь через несколько минут вспомнив, что живут одни.

Почему-то ночью все становится таинственнее, эротичнее, загадочнее… Когда Нора скинула с себя теплый вязаный кардиган, Костя не смог сдержать себя.

– Я не успела вымыть руки. Подожди, а кроссовки – сними ты с меня их. Хочу чувствовать власть над своим мужчиной в полной мере. Да, и расстегни джинсы, поцелуй в шею… —продолжала Нора.

– Глупенькая, помолчи уже. Сейчас я все с тебя сниму, только у тебя какая-то пряжка от ремня замысловатая. Не пойму, куда надо тут…

– Вот так вам и приходится всегда подсказывать, что и куда.

Полчаса – много это или мало для того, чтобы успеть прочувствовать все, что испытывает твоя половинка. Слиться воедино, как молекулы, объясняя тем самым и демонстрируя процесс диффузии и затем расщепления. В тот момент, когда вы вновь становитесь двумя независимыми единицами – в духовном плане, а может, и физическом тоже, вы сохраняете частицы друг друга в себе. Питаете друг друга разной по назначению энергией, создавая новое, неведомое ранее сочетание. Передаете своего рода друг другу ДНК чувств, сознания и души.

***

– Почему тебя на парах не было две недели? Рит, может, объяснишь? —обеспокоенно спрашивал Костя у Риты после ее длительного отсутствия в университете.

– Я больше не хочу с тобой разговаривать. Ты даже не представляешь, что сделал мой отец. Я тебя просто ненавижу,—в сердцах говорила Маргарита, а на глазах уже блестели первые зачатки слез.

– Что он сделал с тобой? Хочешь, я поговорю с ним? Да, я струсил, прости меня. Больше не хочешь меня видеть? Если скажешь, я могу вообще больше не приходить сюда – черт с ним, с обучением.

– Нет, просто не смей никому и ничего рассказывать. Понял?

– Да я бы никогда не стал.

С первыми опавшими листьями будто увяли и чувства Риты к обожаемому некогда мужчине. Она увидела в нем то, чего никогда не видела в своем отце,– трусость. Как бы в душе она ни ненавидела черствость и грубость папы, но ее всегда восхищала его выдержка, стать, а главное – умение держать слово и самоотверженность. Пусть ей пришлось в тот вечер пережить с его стороны неведомое никому насилие, но она точно понимала – Костю за предательство простить нельзя.

Шли недели, учебный год подбрасывал все новые сюрпризы, но занятия как-то не интересовали Риту. Депрессия полностью поглотила ее радужный настрой и вселила дикую неуверенность в ее хрупкое тело. Рита изменилась до неузнаваемости.

Костя видел все это, ведь каждый день на парах наблюдал за тем, как Рита чертила в тетрадках разные фигуры, символы и буквы. Со стороны это больше напоминало рисунки душевно больного человека, и Костя мог предполагать, что главное увечье нанес именно он, но слова Риты о ее отце взволновали его не меньше. Рано утром он решил подкараулить Алексея Дмитриевича, чтобы извиниться за произошедшее.

В девять часов утра дверь подъезда распахнулась и из нее вышел статный полковник вооруженных сил в запасе, одетый довольно чопорно. Синие брюки, коричневые кожаные ботинки и серое пальто. Выглядел он так сурово, что подходить к нему тряслись поджилки. Быть отбивной кому-то на завтрак не прельщало бы никого из прохожих, но эта участь должна была приняться Костей с достоинством.

– Алексей Дмитриевич, позвольте перед вами извиниться. Я знаю, что вам пришлось пережить. Я поставил себя на ваше место, если бы у меня была дочь…

В этот момент Долгих все же заметил назойливого парнишку и остановился, достав из кармана пачку сигарет.

– Хм, интересно. Все-таки пришел, отставить! —прозвенело в ушах у Шапочникова.

– Да, вам, может, показалось, что я струсил. Так и есть, я не хочу оправдываться перед вами. Просто хотел сказать, что у вас прекрасная дочь, она искренняя и добрая.

– Поэтому пригласила тебя, щенка, в наш дом? Ты что ж, думаешь, что я совсем идиот? Не знаю, чем вы там занимались? Свое Маргарита уже получила, думаю, больше не посмеет допустить такую оплошность впредь, а тебя чтоб за километр от нее не было видно. Иначе я подключу все свои связи – тебя, паршивца, просто закопают где-нибудь километрах в тридцати в лесу. Все понял? —со сталью в голосе, как по слогам, произносил Алексей.

– Я вас не очень понимаю, что значит: Рита получила свое? Вы ее трогали? Что вы с ней сделали? Почему она не ходила на пары две недели? —ошеломленно почти кричал Костя.

– Заткнись и пошел вон! Буду я еще с тобой разводить демагогию. Все.– Выбросил догорающий окурок мужчина мимо урны и уверенным темпом направился к машине.

– Господи, Рита… —шептал себе под нос Костя, ничего не понимая, но воображая в своей голове ужасную картину.

***

– Ты собралась? Ооо, прекрасная блузка. Ты выглядишь чудесно – самая красивая.

На вечер выпускников Нора надела белую блузку, изящно драпированную на манжетах, прямые джинсы с завышенной талией и босоножки. С собой Нора собиралась взять еще кожаную куртку.

– Да, я готова, а вот ты, кажется, закопался совсем. Давай помогу. Надень вот этот джемпер или футболку поло бордовую – она мне так нравится, очень тебе идет, и джинсы те черные.

– Хорошо, так и сделаю, все равно лучше ничего не придумаю. Вообще мы на машине, наверное, не буду куртку брать с собой. Сегодня тепло, погода нас балует.

Ровно в 19.00 влюбленные вышли из дома, чтобы еще около часа времени провести в пробках, добираясь до винного бара.

– Поставь вот ту песню TheWeeknd, ты знаешь, как она мне нравится, и погромче, милый. Это чистое наслаждение. Как у тебя, кстати, с проектом дела обстоят?

– В понедельник встреча с клиентом, мне нужно будет его раскрутить на бюджет хороший, поэтому волнуюсь.

– Кость, твое природное обаяние раскрутит кого угодно. Вспомни, мы когда в магазинах на кассах стоим, кассирши от тебя без ума, готовы тебе задаром товар отдавать и не пробивать. Как устоять перед таким напором харизмы и юмора?

– Нор, кассирши – это одно, а взрослый успешный мужик при бабле и понтах– совсем другое. Он начальник в какой-то строительной компании. Я немного почитал, у них крупные государственные проекты бывают, они выступают и гарантами застройщиков, поэтому все серьезно. И тут я – шут гороховый, он меня в два счета расколет.

– Тогда какая у вас идея?

– Думаю, надавить как раз на его тщеславие. Он там не генеральный директор, поэтому захочет перед гостями пустить пыль в глаза. На это и можно сделать акцент.

– Неплохо, а вы будете в каком-то неформальном месте встречаться или к нему в офис поедешь?

– Решили в кафе пересечься, он будет мимо проезжать со встречи деловой как раз.

– Когда уже под тебя будут клиенты подстраиваться, а не ты под них? Мне за тебя обидно, что ты у меня такой умный, образованный и талантливый, а вот эти толстые важные мужики-павлины верховодят процессом.

– Вот увидишь, меня назначат обязательно сначала руководителем креативного отдела, а потом и до своей компании недалеко. Мне только опыта набраться, и обещаю, у тебя будет все, о чем пожелаешь.

Их руки сплелись под песню WickedGames, что придавало помпезной романтичности сценке.

– Через минут десять уже подъедем к бару. Можешь достать мой телефон из куртки и позвонить Жеке, спросить, где они там расположились вообще. А то не знаем, на каком этаже, что за столик.

– Набрала, пока никто не отвечает. Разговаривай сам только с ним, я же его не знаю совсем.

– Как раз и узнаешь, не бойся. Але, да, Жек. Что там? Где столик? Понял, мы подъезжаем уже. Все в сборе?

Костя положил трубку и задумался и не увидел выезжающий с прилежащей территории форд. Машина резко затормозила, издавая тошнотворный сигнал.

– Костя! Господи, мы чуть не врезались, о чем ты думаешь только? Он же с включенным поворотником, почему не пропустил? —вопила Нора, поправляя прическу.

– Бля, не знаю. Отвлекся на тот билборд– отвратительная реклама здорового веганскогопитания. Видно, что колбаса какая-то пластиковая и семья тоже, эти улыбки натянутые…

– Ты идиот, прости меня. Я у бара тебя подожду, очень злюсь на тебя. Припаркуйся, пожалуйста, безопасно, чтоб тебя никто не сбил.

Нора вышла из машины, захватив красную сумочку и громко хлопнув дверью, выражая свое возмущение мужчине, который задумался о рекламе вегетарианской колбасы.

Когда Костя подошел ко входу в бар, его телефон уже разрывался от входящих звонков. Мостовой оказался нетерпеливым, впрочем, как и в университете во время экзаменов. Вместо того чтобы подождать, пока Костя решит с горем пополам свой билет, Мостовой старался сделать все, чтобы его задания оказались решенными первым делом. Это приводило в бешенство не только Костю, но и остальных учащихся в потоке, кому пришлось столкнуться хоть раз с нетерпимостью и бестактностью дерзкого молодого человека.

– Нор, ты не обижаешься, я надеюсь? Не знаю, как так получилось, наверное, не выспался из-за вчерашней прогулки – поздно легли спать уже.

– Значит, больше не будем так поздно гулять, я испугалась сильно. А вдруг ты бы врезался в него – вот ведь встреча одногруппников получилась бы веселая. Пока дождались бы гаишников, полюбовно, знаешь, редко кто решает такие вопросы. Пятью тысячами не отделались бы, можно и всю прибыль слить на это от моего шоурума.

– Посмотрите, завелась как. Успокойся, значит, я бы заплатил. Если этого столкновения не случилось, – так предопределили звезды. Ты не думала об этом? Нужно быть фаталистом. Если мы куда-то опоздали, нужно вовремя осознать, что, нам там просто не нужно быть. Но все-таки на эту встречу мы успеваем, поэтому лучше поскорее зайти внутрь и найти этого неугомонного мерзавца.

Внутри винного бара царила прекрасная атмосфера изысканности, публика была на удивление импозантная. Дизайн бара был выполнен в стиле лофт, что выгодно подчеркивало уместность использования данного пространства именно под винную студию. Справа располагалась длинная мраморная барная стойка цвета слоновой кости, стулья были причудливыми, но прослеживался единый стиль. Свет в баре был приглушенным, на окнах висели гирлянды из «голых» лампочек, а над барной стойкой в ряд висели светильники с черным абажуром.

– Неплохо, и где твои товарищи? —рассматривая интерьер, задумалась Нора.

– А вот и они! —вырвалось у Кости, после чего он жестом извинился перед гостями и обнял своего друга, подлетевшего слева.

– Уже все на месте, только вас ждем! Представляешь, даже Серый приполз к нам. Помнишь, он еще ботанил на первых трех курсах, в итоге увлекся походами горными, заделался блогером и снимает на каком-то канале свои туристические приключения дикарем. Скажешь, что этого полно на каждом шагу? Поддержу тебя, давайте к нам. Боже, какая милая прекрасная дама. Костян, это твоя девушка? Поздравляю, ты вырвал один из лучших экземпляров,—жадно смотря на Нору, Женя потянулся приобнять ее за плечи.

– Ты губу закатай и показывай, где столик. На втором этаже? —высматривая в зале знакомые лица, Костя покрылся испариной.

– Да, нас собралось девять человек пока, с вами одиннадцать. Как добрались – без пробок?

– Добрались мы с трудом, спасибо Косте. Чуть не вписались в какого-то мужика,—прокомментировала Нора, немного смеясь.

– Понимаю, Костя, бывает, забывается. Вот так и в универе: звонок прозвенел, а он все сидит, ручку посасывает. Пока не пнешь его, никак в себя не приходил.

–Жень, прекращай такие разговоры. Если ты думаешь, что после универа я позволю тебе пускать в свой адрес подобные низкосортные шуточки – ошибаешься, дружок,—с иронией произнес Костя.

В этот момент взгляды Кости и Риты встретились. По телу пробежала легкая дрожь, по крайней мере, у Шапочникова. Рита застыла с бокалом в руке, точно Снежная королева. По ее взгляду сложно было прочитать: то ли она не определилась, как именно должна поприветствовать, то ли именно сейчас воспоминания дали о себе знать, и память об утрате не дает сделать шаг навстречу.

– Толик, привет! Как жизнь молодая, смотрю, окольцованный уже! Неужели это Лена? Да ладно, ребят? Поздравляю,—выйдя из состояния шока, пытался прийти в себя Костя.

– Да, вот стабильность – залог успеха, мы как с Леной закончили университет – устроились в одну компанию. Я занимаюсь демографическими исследованиями – всякие прогнозы по приросту населения и убытию, а Лена просто социолог – статистика, и не более того,—по-доброму засмеялся Толя и приобнял Лену за талию.

– Кость, а ты нам даму свою представишь? —послышался голос Гоши Верещагина, главного заводилы факультета.

– Гоша, тебя очень хотел увидеть. До сих пор вспоминаю КВН и все твои шутки: про носовые платочки было, и когда ты играл Джеймса Бонда: «Кто здесь пахнет, как платок уличной девки? А, кажется, это я!». Да, это моя девушка – Нора,—едва сглотнув, произнес имя Костя.

–А это Рита, если ты помнишь ее,—ехидно улыбаясь, добавил Мостовой.

– Конечно, помню. Здорово, что ты тоже решила прийти сегодня.

На минуту Косте показалось, что в зале повисла тишина, и только взгляд Риты проникал все глубже в его сознание, воспроизводя то, что бередило старые раны. Кому-то покажется, что прошло слишком много времени, чтобы так детально помнить все эпизоды. По всей видимости, Костя так и не смог облегчить участь этой девушки, разбив ей сердце. Что чувствовал он на самом деле, ему только еще предстояло понять. Может, тогда, в университете, было совсем не время для их знакомства – они были молоды и неопытны. Насмотревшись американских мелодрам, любовные сомнения и интриги возводились в абсолют. Если и любить, то отдавать этой любви всю свою жизнь до капли – так думала Рита, а Костя, скорее, боролся с ярым желанием просто обладать девушкой, ведь тестостерон не спрашивает – он просто попадает в кровь и начинает регулировать либидо, а именно – сексуальное влечение.

–Кость, ты садись, как-то долго загружаешься,—хихикнула Нора, глядя на своего возлюбленного.

Вечер протекал довольно бурно и весело, не одна бутылка вина была выпита за столиком бывших одногруппников. Между Костей и Ритой чувствовалась недосказанность, не просто в два часа, а недосказанность длиною в несколько лет. Почувствовала ли это Нора? Сложно сказать, потому что Костя уже не принадлежал себе. Норе он уделил лишь пару минут, когда ее бокал совсем опустел и она начала пожирать его своим взглядом где-то сбоку. Все остальное время за ней ухаживал Женя, взяв эстафету джентльмена в свои «лидерские» руки.

– Ребят, а кто курить со мной? —перебил разговор Толик, направляясь к лестнице, ведущей к выходу.

За Толей поспешил Гоша, и следом Рита с Ромой – еще одним товарищем по учебе, который отличался всегда умом и сообразительностью. Образовав с Ритой интеллектуальный тандем на первом курсе, им удалось без труда окончить его без единой четверки. Все-таки одна голова хорошо, а две вообще отлично. Однако Рома не любил делиться своими знаниями и умениями с более слабыми студентами потока, поэтому Рита всегда отдувалась за двоих.

– Нора, ты не против, если я тоже покурю? —неуверенно спросил Костя, провожая взглядом ребят.

– Ты же редко куришь. С чего вдруг тебя потянуло к никотину? Помнишь же, что капля никотина убивает лошадь, а о твоих корнях нам ничего неизвестно, иначе откуда передо мной сидит такой жеребец,—пошутила Нора, выталкивая Шапочникова со стула.

– Очень люблю твой юмор, я на пять минут. Не скучай без меня. Вон, Жека пусть тебе пару анекдотов расскажет. Блеснет своим талантом, как в универе. Все время вел себя, как выскочка. Даже когда Гоша заслужил в команде КВН звание капитана – этот не унимался и устраивал для него батлы.

– Кость, ты чего все бубнишь тут. Все уже возвращаются обратно, а ты только выходишь из-за стола,—комментировала Нора, показывая пальцем на Гошу и Рому.

Спустившись по лестнице, Костя нервно содрогнулся и подошел к барной стойке. Он не знал, с чего начать разговор, который оборвался несколько лет назад. Стеклянным взглядом он пристально смотрел на бармена, который явно был в замешательстве, но все-таки подошел.

– Простите, вам чего-нибудь налить? Могу предоставить вам винную карту или посоветовать что-то от себя. Все в восторге от сухого вина «Амароне» – из Венето. Густое, плотное и насыщенное, в послевкусии вы почувствуете небольшую горчинку.

– Знаете, что-то горчинку я чувствую и без вина. Пока не нужно – просто пытаюсь собраться с мыслями.

– С девушкой не ладится что-то? Понимаю вас. Вообще она у вас красивая, так что скажите ей просто об этом – она вас простит, если поссорились,—заботливо предложил бармен и ушел обслуживать более разговорчивых клиентов.

«Черт, я же не слабак. Тогда почему так страшно?»—подумал про себя Костя, и в этот момент что-то коснулось его плеча.

Это оказалась Рита, она подошла незаметно сзади, увидев грустного молодого человека за стойкой.

– Хочешь выпить? Какой-то странный весь вечер, все в порядке? —дружелюбно поинтересовалась она.

– Да хотел выйти покурить и как-то по пути передумал. Сегодня не пью, я за рулем. Не найдется сигаретки? И зажигалки тоже…

– Толя как раз заходит, угостит тебя. Не вешай нос,—произнесла Рита и направилась к лестнице.

Стрельнув сигарету у товарища, Костя вышел на улицу. Уже достаточно стемнело, на часах было около десяти вечера. В какой-то момент он почувствовал опустошенность. Нет, он не ждал никакого разговора, как это бывает в романтичных фильмах. Он жил себе прекрасно с девушкой, которую полюбил. И в какой-то момент из прошлого раздался звонок. «Брать трубку или не брать?»– Думал он про себя.

Если все-таки ответить на входящий звонок, то придется ворошить прошлое. Придется вспомнить все, что так долго мешало вздохнуть полной грудью.

***

После разговора Кости и Алексея Дмитриевича Рита не появлялась в университете еще неделю. Костя начал волноваться не на шутку, потому что объяснить не мог, что происходит. Там, где у человека нет знаний и информации, он начинает дорисовывать страшные картины.

Через неделю во вторник Рита пришла на пары довольно веселая и жизнерадостная. Это отпустило Костю – ведь она могла уехать на дачу, просто приболеть.Да мало ли, какие семейные планы свершались в ее доме.

Перед последней парой Костя подошел к Рите, которая стояла возле окна и делала вид, что готовится к лекции, так как не переворачивала страничку тетради около пяти минут.

– Рит, как ты? Я хотел с тобой снова поговорить, потому что эта ситуация. Я переживаю очень. Что происходит? Ты пары пропускаешь…

В этот момент Рита повернулась к нему с искусственно натянутой улыбкой, из ее глаз катились тяжелые соленые слезы. Они переливались на свету, потому что лицо Риты ласкало солнце, как бы заглаживая боль.

– Больше не нужно со мной разговаривать, все чудесно. Я просто прекрасно теперь себя чувствую, теперь мне все равно. Я освободилась. Не подходи ко мне больше. Хотя, знаешь, я все-таки предупрежу тебя, что со второго курса буду учиться в другой группе. Меня перевели на прошлой неделе. Да, на некоторых лекциях мы еще будем пересекаться, но в основном я буду изолирована от тебя. И еще раз повторяю: я счастлива, у меня все хорошо. – Все это Рита проговорила, как заученный текст, все с той же натянутой улыбкой. У Кости по спине пробежали мурашки, он не мог понять, что произошло, но Рита была сама не своя.

На этот раз Костя решил поговорить с мамой Риты, которая казалась ему самым дружелюбным членом семьи Долгих.

Встреча с Ириной Алексеевной оказалась на удивление приятной. Костя ранним утром дождался, когда Алексей покинет квартиру и уедет на работу, а Рита отправится на пары. В этот день Костя решил пропустить лекции, потому что чувствовал, что очень близок к тому, чтобы понять, что происходит в семье Риты и что с ней произошло после скандала.

Костя поднялся пешком на третий этаж кирпичной многоэтажки. Дом, в котором жило семейство Долгих, был достаточно новым, однако консьержа в парадной не предполагалась. Вероятно, грабители и лица, нарушающие законодательство, должны знать, что в этот дом вообще совать свой нос опасно – полковник в отставке мог устроить большие неприятности.

Позвонив в дверной звонок, Костя еще около минуты стоял возле двери, прислушиваясь, есть ли за дверью шаги. Наконец приятный женский голос спросил:

– Кто это?

– Ирина Алексеевна, это Костя. Я друг Риты, если вы меня помните, простите, что я к вам так рано пришел, но мне нужно с вами поговорить. Это возможно?

Дверь распахнулась, перед Шапочниковым стояла приятная женщина в халате с аккуратно забранными волосами в пучок. Ирина пригласила Костю на кухню, а сама стала наливать в чайник воду из фильтра.

– Будете сырники с вареньем или сгущенкой? Только сегодня пекла – свежие.

– Спасибо большое, но я не голоден,—довольно жадно посмотрел Костя на румяное угощенье.

– Вижу, что хотите,– не стесняйтесь. Сейчас чаю вам налью. Вы, наверное, и не завтракали. Рита вот на пары поспешила уже, а вы что? Прогуливаете?

– Да, получается так. Но, думаю, ничего серьезного я там не пропущу. Не очень люблю лекции по социологии. Наверное, преподаватель не нравится, поэтому стараюсь дома материал изучать. Я хотел про Риту поговорить. Она в последнее время странная, я переживать начал. Она не разговаривает со мной.

Ирина Алексеевна присела на стул и опустила взгляд, молча продолжая слушать Костю.

–Я же не просто так у вас спрашиваю. Она несколько недель в университете не появлялась, а я ведь знаю, что она никогда не прогуливает пары. Это я балбес, постоянно у нее списывал на всех экзаменах. Всегда меня отчитывала, что становилось даже стыдно. А тут… —продолжал Костя, уплетая сырники с чаем.

– Вы мне расскажете, что случилось? Она приболела? —допивая чай, закончил Костя.

Ирина Алексеевна держала в руках чашку, казалось, для бутафории. Было видно, что она хочет сказать что-то, что ей неприятно произносить.

– Думаю, вы уже достаточно взрослые, чтобы решить, с кем вы хотите быть. Я говорю сейчас и о том моменте, когда мы незапланированно вернулись с дачи. Леша поступил неправильно, не ему решать, с кем будет счастлива наша дочь. Я пыталась сказать ему это, но он совсем обезумел. Больше оттого, что его ослушались, что его приказ не выполнили. Он привык так: он отдает команду, другие выполняют. Если ослушался… Вот и Риточка… —едва сдерживала слезы женщина.

– Что он сделал? Он ее бил? —тяжело дыша, произнес вслух Костя.

– Я не хочу об этом говорить – это ее отец. Да, мой муж жесток, но справедлив. Я не хочу идти против него, Рита тоже это понимает. Она простит нас обязательно. И тебя попрошу оставить ее в покое. Если ты хочешь, чтобы Рита была счастлива, то прекрати ее преследовать. Она ни пить не может, ни есть,—схватилась за сердце Ирина.

– Вам плохо? Воды налить? Не переживайте, пожалуйста. Если так будет лучше, я больше никогда не подойду к ней. Но ведь она сама страдает.

Выпив стакан воды, Ирине Алексеевне стало заметно лучше. Она посмотрела на Костю проникновенным взглядом, потом повернулась к окну и молчала. Несколько минут тишины показались Косте целой вечностью, потому что прервать молчание было неуважением, но он не знал, как поддержать эту несчастную женщину. Он чувствовал боль, которая незримо жила внутри хрупкого тела.

– Я мало кому рассказывала. Просто вижу вас с Ритой – такие молодые еще, в вас так много жизни и любви. Это ведь самое главное. Разве проще обмануть себя? – Нет. Когда-то, когда мне было лет 17, я познакомилась с Лешей. Все было взаимно, я не могу сказать, что чувствовала великую любовь, но мне нужно было мужское плечо, поскольку отца я видела редко. Леша ушел в армию, он служил в воздушно-десантных войсках. Там у него появился хороший друг, и когда он вернулся из армии, то устроил встречу с самыми близкими. Было очень душевно, и я не заметила, как по уши влюбилась в его друга… Вот так. Он в меня тоже, но дружба важнее, как он мне потом сказал. Мы целовались единственный раз под дождем, когда он решил проводить меня до дома. Я не смогла молчать, потому что чувствовала острое желание быть с другим человеком. Я все рассказала Леше, но он меня не отпустил. Крепкой рукой он переломал мне крылья и привязал к себе. – Не меняя выражение лица и будто оказавшись в прошлом, Ирина продолжала:

– Так и бывает, что расчет в итоге берет свое. Я не поехала за любимым в другой город, не стала вырываться. Приняла решение Леши. Так мы и поженились, потом родилась Рита. Все наладилось, но пустоту не удалось заполнить ничем. Находила какие-то новые хобби, погрузилась в ребенка. Потом Рита выросла, и я осталась наедине с человеком, которого не люблю. Мне даже разговаривать с ним не хочется, не то чтобы делить постель. Прости, что вот так говорю, но вы уже не дети. Я сейчас рассказала тебе это не для того, чтобы выговориться или вызвать сочувствие к себе – нет. Я хочу, чтобы вы не упустили с Ритой в жизни что-то очень важное, если вам кажется это судьбоносным.

– А вы когда-нибудь еще видели этого человека, которого любили? Ваш муж с ним общался? —заинтересованно спросил Костя.

– Самое смешное то, что когда Алексей оказался в отставке и решил организовать бизнес,он не нашел никого лучше в партнеры, чем закадычного армейского друга. Я знаю, что его семья переехала тоже в Петербург. Но нет, я его не видела. Столько лет прошло и воды утекло, что это уже бессмысленно,—завершила Ирина, убирая со стола.