Текст книги "Гаара"

Автор книги: Яна Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Часть первая

Темные улицы родного города встретили враждебно, точно знали, кто он. Мальчик поежился, кутаясь в тонкую ткань накидки, уже немного потрепанной и испачканной, но никакая одежда не могла согреть от холода, пробирающего душу. Редкие прохожие провожали его злобными, полными ненависти взглядами, стремясь как можно скорее укрыться в домах. Чем он заслужил это? Он же обычный ребенок, который просто хотел, чтобы его любили, хотел помогать… Хотел…

Быть нужным…

– Эй, смотри куда прешь! – какой-то парень толкнул его. – Вот черт! Это он!

Он? Опять это взгляд… Мальчик почувствовал, как легкие противно сдавило. Почему они так смотрят? Песок с силой отшвырнул мужчину; в тишине прозвучал тихий голос: «Песчаный гроб»… Больно… Больно… Больно… Казалось бы, убийства должны приносить облегчение, но… Слезы ручьем стекают по щекам, которые неприятно защипало от песка и ветра, мальчик продолжал бежать, не разбирая дороги и рискуя упасть, точно есть хотя бы небольшой шанс таким способом скрыться от того, кем является.

Он родился обычным, даже слишком маленьким и слабым, и совсем не помнил, как получил это проклятие. Поначалу все казалось игрой, шуткой, развлечением; думал, что сможет использовать свои умения в защиту дорогих людей, дома, не желая причинять никому вред. Но желания редко совпадают с реальностью, а побуждения и мысли никого не волнуют. То, что могло стать великой способностью, обернулось жутким кошмаром. Он не хотел причинять страдания, не хотел трогать тех людей, убивать… Не хотел становиться джинчурики. Он просто шестилетний ребенок, мечтающий быть как все. Он не выбирал себе судьбу, за него все решили другие.

Его зовут Гаара, и он проклятие родной деревни.

Тяжело отличаться от всех. Очень тяжело. Люди не понимают или понимать не хотят, для них ты чудовище, зверь. В тебе не видят человека, не хотят слушать и не стремятся узнать тебя… Тебя, а не зверя, запечатанного внутри без твоего на то согласия. Сами выстраивают иллюзию, неосознанно задавая твое поведение и поступки. Твой настрой. И начинаешь ненавидеть, потому что ненавидят тебя.

Одиночество. Боль. Обреченность. Страх.

Вот единственные его спутники с самого рождения. Гонимый собственными собратьями Гаара никогда не мог почувствовать себя в безопасности, а убивая, становился еще беззащитней. И вопреки мнению жителей деревни, маленький мальчик боялся их куда сильнее, чем они боялись его.

Оружие, чудовище, джинчурики. Называйте, как хотите, но чтобы там ни было, он оставался человеком. Самым обычным, умеющим чувствовать, переживать и волноваться. Хрупким и слабым. Ему так же бывает неуютно, больно и обидно. И он не собирался становиться непохожим на других…

– Ох! – кто-то сбил его, и они вместе упали, поднимая ворох пыли с земли. Человек поднялся на колени и поставил мальчика на ноги; Гаара закашлялся, выплевывая забившийся в рот песок.

– Ты не ушибся? – незнакомец откинул назад капюшон, скрывающий лицо; это оказалась девушка. Она осторожно отряхнула пыль с его одежды.

– Нет, – едва слышно ответил Гаара и, замерев, ждал, когда в глазах незнакомки промелькнет осознание и ужас, как бывало всегда, стоило кому-то увидеть его и понять, что перед ними не просто ребенок, а сам джинчурики однохвостого демона Шукаку.

– Тут так темно, что и своего носа не видно, – улыбнулась, чуть щурясь от колючего ветра. – Извини, что налетела. А почему ты здесь так поздно и один?

– Гуляю, – с удивлением посмотрел на нее. Еще никогда Гаара не находился так близко к другому человеку, и никто не разговаривал с ним так ласково. Она, что совсем не боится? На вид ей немногим больше пятнадцати, волосы черные и длинные, а глаза голубые и совсем светлые, даже слишком, что немного пугает, но Гааре они понравились. Улыбка у незнакомки живая и искренняя.

– Ночью? – брови взлетели вверх. – А тебя родители не потеряют?

– У меня нет родителей, – отведя взгляд к земле, пробормотал мальчик, что в принципе являлось ложью только отчасти: его мама умерла поле родов, а отец не питал к нему никаких чувств, кроме отвращения и ненависти, и для него Гаара был не сыном, а неудавшимся экспериментом, который не имеет права на чувства и на жизнь.

– Но кто-то же заботится о тебе? – удивленно нахмурилась девушка.

– Яшамару, – уголки губ дрогнули в улыбке.

– Ну вот, – хлопнула в ладоши она. – Яшамару, наверное, беспокоится за тебя.

– Нет, – внутри что-то кольнуло, и захотелось спрятаться. Если Яшамару узнает, что он сегодня натворил, то снова будет смотреть тем взглядом, который разрывал Гааре душу. – Я не хочу домой.

– Тогда идем ко мне! Не очень правильно, что маленький ребенок разгуливает один.

– Я… – ошарашенно моргнул Гаара, растерявшись от дружелюбного тона девушки.

– Идем, – она буквально потащила его за руку. – Я тебя печеньем угощу. Ты даже не представляешь, каким вкусным оно у меня получается!

Чувствовать тепло чужой ладони непривычно, но приятно. Переулки сменяли друг друга, и Гаара даже не заметил, как оказались около двухэтажного маленького дома, чьи стены уже были изрядно истерты временем и ветрами, но сохранили неясный орнамент, который, вероятно, много лет назад был искусно выведенной единой картиной, украшающей фасад.

Незнакомка открыла двери, и кивнула ему:

– Заходи, разувайся. Эту... Это... Словом, эту бандуру, что у тебя за спиной, можешь оставить здесь, – она скрылась на кухне; мальчик нерешительно последовал за ней. – Сейчас я поставлю их в духовку. Минут через двадцать будут готовы. Тут так сложно найти нужные специи. Ну да ладно, и без этих трав сделаем. Меня зовут Тиса. А тебя?

– Гаара, – акцент показался ему немного странным. – Ты ведь не из селения песка.

– Чудесное имя, нередко слышала его в вашей деревне. Нет, Гаара, я странник. Но ближе всего мне Страна воды. Может быть, это потому что я родилась там, – Тиса тряхнула волосами, отбрасывая их за спину, и засмеялась, а Гаара почувствовал, как от этого смеха стало чуточку теплее на душе. – Ты когда-нибудь был в Кири?

– Нет, – отрицательно мотнул головой. – Тебе, наверное, здесь тяжело?

– Тяжело? – она удивленно моргнула и наклонилась к нему. – Почему?

– На твоей родине, должно быть, влажно, постоянно идут дожди, а здесь всегда жарко, ветрено и очень сухо, – заметил мальчик, с любопытством осматривая кухню.

– Я быстро адаптируюсь к месту, где живу. Частые передвижения вынуждают к этому: я побывала почти во всех скрытых деревнях. Здорово, правда? Слушай, а ты хочешь молока? Почему спрашиваю, я его ненавижу, но говорят, с печеньем самое то. Моя подруга его обожала. Будешь? – Гаара молча кивнул.

– Оно вкусное, – сделав несколько глотков, тихо пробормотал он.

– Оно полезное, говорят. А насчет вкусного... У всех разные предпочтения. Ух, как быстро время пролетело. Вот и готово, – Тиса выложила на тарелку фигурки разных животных, предметов. – Угощайся. Я заранее приготовила их, если честно, просто от скуки. Заняться совсем было нечем, но, смотри, как удачно получилось, правда?

Гаара нерешительно посмотрел на широко улыбающуюся девушку. Только через несколько секунд он неуверенно взял печенье. Такое отношение к себе настораживало мальчика: еще никто не улыбался ему так, кроме Яшамару.

– Вкусно, – робко улыбнулся он.

– Конечно! Ой, я сейчас, – в дверь постучали, и Тиса выскочила в коридор. Услышав голос, мальчик осторожно выглянул: девушка разговаривала с одним из ниндзя деревни, стражем Казекаге. Непроизвольно сжался, эти люди его пугали. Тиса помахала мужчине рукой и закрыла дверь, намереваясь вернуться на кухню, но в проеме показался Гаара:

– Я, наверное, пойду, – глухо пробормотал он, опустив голову вниз.

– Зачем? Оставайся. Я все равно живу одна, а на улице начинается буря. Опасно сейчас выходить из дома. Я здесь живу уже почти полгода, и так надоело быть одной. Даже поговорить и то не с кем. Недружелюбный у вас народ, скажу.

– Я… – хотел возразить Гаара.

– Оставайся, – Тиса опустилась перед ним на корточки и взяла руками за плечи. Гаара вздрогнул; он чувствовал сквозь одежду мягкие, теплые руки девушки. Это было первое прикосновение чужого человека за последние несколько лет. – Я тебе книжку почитаю. И разве ты сможешь бросить хрупкую девушку, когда на деревню надвигается буря? – она весело подмигнула ему. – Ты ведь сильный, не так ли? Останешься?

– Хорошо, – робко кивнул мальчик, пытаясь понять, почему эта девушка не убежала от него и не испугалась. Раз ее дом не Суна то, может быть, ей не известно, кто такие джинчурики, и что он является одним из них?

Часть вторая

Как завороженный Гаара вслушивался в голос Тисы; шелест листов действовал магнетически, а такое простое действие, как чтение вслух, вдруг стало самым важным событием, удивительно прекрасным и значимым. Когда до конца истории оставалось чуть меньше половины, Тиса закрыла книгу:

– Ну ладно, – она потянулась, зажмурившись. – Конец сказки ты узнаешь потом, а сейчас спать. У меня завтра много дел.

– Хорошо, – послушно кивнул Гаара, не желая разочаровывать новую знакомую.

– Я принесу тебе одеяло с подушкой… Спокойной ночи, – получше укрыла его и улыбнулась. Буря сильно разыгралась к ночи. Несколько часов мальчик ворочался с бока на бок; боялся сказать, что ему нельзя спать... Иначе она испугается... Возненавидит его, как другие. К тому же, Шукаку может ослепить его и убить Тису. Шукаку нравится убивать.

На улице упало что-то тяжелое, из-за чего поднялся раскатистый грохот. Гаара вздрогнул и сел на диване; комната такая большая, а он такой маленький. Всхлипнув, мальчик обнял мишку и на цыпочках поднялся на второй этаж. Дверь в комнату Тисы приоткрыта, и Гаара заглянул внутрь. Девушка мирно спала, не обращая никакого внимания на громкие звуки и бурю. Гаара приблизился к кровати, смотря на спокойное лицо и чуть вздрагивающие ресницы. За окном разворачивался песчаный ад, и, поразмыслив мгновение, мальчик собрался с духом и опустился на край кровати, хоть немного, но так чувствуя себя в большей безопасности. Песок, наверное, должен быть его стихией, но все подобные бури пугали Гаару. Тиса резко подскочила, вероятно, почувствовав, что он опустился на кровать, и мальчик невольно вздрогнул:

– На улице страшная буря, – выпалил он в желании оправдаться.

– Вот. А ты хотел уйти, – Тиса вздохнула и попыталась незаметно убрать кунай обратно за подушку, но Гаара заметил оружие, и внутри все вязко стянулось в узел. Руки задрожали.

– Почему ты его схватила? – сбивчиво прошептал мальчик.

– Я живу одна, – кашлянула, прочищая пересохшее горло. – И приходится быть настороже. Да и привычка уже выработалась за столько лет тренировок и путешествий. Так сказать, рефлекс.

– Что такое может издавать этот звук? – решил отойти от неприятного инцидента.

– Да хоть что. Банки какие-нибудь, железки, – Тиса поманила его пальцем и вкрадчиво прошептала. – Не бойся. Опасности тут нет.

– Тиса… – Гаара сжался, вспоминая тепло рук из далеких первых мгновений его жизни, так удивительно четко сохранившихся в глубине сознания. – Что такое любовь?

– Любовь… А вот! – она неожиданно повалила его и несколько раз поцеловала в щеку. Сначала волна страха хлынула на малыша; песок кинулся в комнату, но как только прозвучал мелодичный голос девушки, остановился. – Когда ты любишь человека, ты хочешь заботиться о нем, защищать, тебе безразлично, как к нему относятся окружающие, Гаара. Ты нуждаешься в нем.

Тиса крепко обнимала ребенка, гладя по голове. Гаара чувствовал ее дыхание, мерный стук сердца; глаза медленно закрылись. Незаметно для себя джинчурики уснул, согретый теплом другого человека.

***

Солнечные лучи совсем не проникали в комнату: все окна занавешены плотными шторами. Гаара почувствовал толчок и проснулся. Тишина. Прижавшись сильнее к девушке, попытался унять дрожь. Страх уснуть давно стал привычен, но он не испытал той боли, которую обычно причинял Шукаку, и не было никаких признаков присутствия последнего. Тиса ощутила движение и открыла глаза; ее лицо озарила улыбка, девушка потянулась.

– Доброе утро, – шепнул Гаара.

– Доброе. Ух! – она резко поднялась. – Пойду я завтрак приготовлю.

Когда мальчик умылся и спустился вниз, стол был уже накрыт. Тиса стояла у шкафчика, держа в руках свиток; голубые глаза, казалось, впитали в себя весь лед зимних стран. Мальчика она не видела: привычка передвигаться бесшумно у него появилась уже давно, ведь оставаясь невидимкой, можно избежать ненавидящих взглядов, полных отвращения и ужаса.

– Так приятно пахнет, – нарушил неловкую тишину Гаара, давая знать, что он здесь.

– Спасибо, – лицо девушки снова стало веселым. Судорожно выдохнув, Тиса быстро убрала свиток в сумку и отбросила ту на пол к стене. – Ты пьешь чай, Гаара?

– Да, – кивнул мальчик, осторожно приближаясь.

– Вот и отлично, – позавтракав и вымыв посуду, Тиса накинула на плечо сумку, направляясь к входной двери. – Мне нужно по делам уйти. Ты здесь останешься?

– Я, – запнулся, – я домой пойду.

– Хорошо, – не стала настаивать девушка. – Пока, Гаара. Еще увидимся.

Проводив ее взглядом, пока девушка не скрылась за одним из домов, мальчик понуро побрел домой. Комнаты пусты; брат с сестрой, наверное, тренируются, а Яшамару на миссии. Побыв в доме, где стены давили на него, точно и они знали, кто он такой, и ненавидели его за это, мальчик пошел погулять; на детской площадке ребята играли в мячик. Гаара не решился к ним подойти и лишь тихонько сел в сторонке; дети даже не заметили его. Один мальчик слишком сильно пнул мяч, пролетев несколько метров, он застрял в ветвях дерева. Попытки достать его не увенчались успехом; увидев в этом шанс подружиться с ними, Гаара при помощи песка спустил мячик на землю:

– Можно мне поиграть с вами? – смущаясь, пробормотал он, но дети не ответили, а с криком убежали на другой конец площадки. Гаара растерянно постоял несколько минут, смотря им вслед, и, вернувшись на ступеньки, сел, тихонько заплакав. Все считали его монстром, чудовищем, и никто не хотел увидеть за маской зверя одинокого ребенка. Гаара погрузился в свои мысли. Он никогда не испытывал физической боли… Но боль душевная страшнее ее в тысячи раз. Посмотрев на другой конец площадки, где играли убежавшие дети, он заметил Тису, которая разговаривала с одной из мам. Женщина бурно жестикулировала, периодически кивая в сторону Гаары и бросая на него взгляды полные ненависти… и страха. Обида схватила мальчика за горло, туман обволок сознание; что-то страшное пробивалось наружу из глубин души.

Хлесткий звук пощечины вывел его из оцепенения. Женщина лежала на земле, держась рукой за лицо. Гаара весь сжался, увидев, что Тиса идет к нему; лицо ее было непроницаемо и сурово. Девушка взяла мячик и села на ступеньку ниже.

– Не думала, что мы так скоро увидимся, – когда Гаара поднял на нее взгляд, она была прежней Тисой: улыбчивой и сияющей. – Это твой мячик? Давай поиграем? Я участвовала в соревнованиях по волейболу, здорово да?

– Наверное, мне лучше пойти домой.

– Зачем? Дома душно и темно, а тут солнышко, чистый воздух и ясное небо, – она зажмурилась, подставив лицо ласковым лучам. – Давай сделаем так: твой мишка будет судьей, один из турников – нашей сеткой. Я научу тебя, как правильно бить по мячу. Хочешь?

– Да, – неуверенно улыбнулся, на щеках выступил легкий румянец.

– Смотри. Подбрось мячик, сложи руки вот так и отбивай его. Держи.

Гаара попробовал повторить за девушкой; мяч подлетел вверх и упал ему на голову. Гаара удивленно моргнул.

– Какой ты смешной! – Тиса звонко засмеялась, прижав руку к животу.

– Не смейся! – Гаара густо покраснел.

– Но ты бы видел выражение своего лица со стороны! – он кинул в нее мячик, поймав который, Тиса отбежала в сторону. – А еще можно подавать так. Лови!

– Ура! – радостно захлопал в ладоши, когда получилось правильно отбить мяч. Ответа не пришлось долго ждать: мяч прилетел, грозя расплющить нос ребенка. Песок взметнулся вверх, с силой отбивая мяч. Гаара облегченно выдохнул: Тиса не заметила произошедшего, поправляя в этот момент застежки на обуви. Но выпрямилась она не в самый подходящий момент, и мяч, брошенный уже самим Гаарой, ударил прямо ей в лицо.

– Эу. Снайпер, – Тиса упала на спину, и мальчик не на шутку перепугался.

–Тиса! – он сел перед ней на колени и потряс за плечи, но девушка молчала. – Тиса!

– Ой, – наконец просипела Тиса. – Гномики на радужных мамонтятах скачут.

– Тиса? – ошарашенно моргнул Гаара. – Прости!

– Ха-ха! Поверил! – она схватила его и подняла над собой, словно пушинку. – Ставь ноги на мои и ладонями упрись в мои ладони. Полетели!

Ребенок заливисто засмеялся.

– Приземляйся. Ты все-таки не перышко. Еще и корыто это таскаешь.

– А ты уже закончила дела?

– Да, – Тиса встала на ноги и отряхнулась от песка.

– А ты… Ты почитаешь мне сегодня? – смущенно пробормотал Гаара, боясь признаться даже самому себе, что впервые чувствует себя самым обычным человеком… Ведь в любое мгновение все может измениться.

– Конечно, – она посмотрела на крыши домов, точно пыталась увидеть среди них какой-то особенный, нужный ей. – Гаара, ты не знаешь, где находится дом Казекаге?

– Я... – мальчик вздрогнул и непроизвольно сжался. – Знаю. Казекаге мой отец.

– Отец? – глаза девушки потемнели и сверкнули яростью, но уже через секунду вновь стали светло-лазурными. – Ты расскажешь мне про него?

– Я... – поежился от скользнувшего по спине и рукам холода. – Не хочу…

– Хорошо, – мигом согласилась она. – Тогда идем домой.

***

Тиса открыла дверь и сразу пошла на кухню.

– Так. Не то, не то, – она пролистала блокнот. – О, вот оно! Гаара, я сейчас вернусь. Ты потом поможешь мне?

– Да, – не раздумывая согласился мальчик.

– А пока можешь полить цветы? Кувшин на столе, вода в кране.

Гаара улыбнулся и кивнул головой, как бы говоря «да». Тиса вернулась только через полчаса. Она поставила пакеты на стол и развернулась к раковине, включая воду.

– А я полил все цветы! – подбежал к ней Гаара, широко улыбаясь.

– Молодец. Спасибо большое, – она обняла его и поцеловала в макушку. – А теперь бери табуретку и вставай на нее к столу. Ты любишь леденцы?

– Я их не пробовал, – признался мальчик.

– Что ж, уже могу сделать выводы о Казекаге, – хмыкнула, налив воды и поставив чайник на плиту. – Ну, сейчас мы приготовим их.

– А ты умеешь? – полюбопытствовал Гаара.

– Конечно! Ты руки помыл? Злит, наверное, этот вопрос, да? Мой наставник каждый раз заставлял меня мыть руки, и мне это так не нравилось. Казалось, вот пристал, неймется ему с этим мытьем, а ведь Джирайя просто обо мне заботился.

– Ой, нет. Мне не сложно, сейчас помою!

– Мой. Да не таскай ты эту табуретку. Я тебя подниму до раковины. Знаешь, а я всегда мечтала о брате или сестре. Кроме, Акины, моей близкой подруги, да наставника у меня ведь никого и не было. Ладно, давай смешаем на первую порцию. Хотя стоп. Какие леденцы? Пока не пообедаешь никакого сладкого.

– Тиса, а ты чего-нибудь боишься? – этот вопрос еще с первой встречи не выходил из головы, ведь страх и джинчурики, как правило, неразделимы.

– Нет, – просто ответила девушка, заворожено смотря на поднимающийся пар.

– Совсем ничего? – изумленно моргнул Гаара.

– Да. Страх, если не убивает, то превращает в животное. И вообще бояться нет смысла. Если что-то плохое произойдет, то оно произойдет, а руководствуясь страхом, можно еще больших глупостей наделать… Страх притягивает, то чего ты боишься.

– А если ты встретишь монстра? – смято пробормотал, тоже уставившись на чайник.

– Даже самого свирепого зверя можно приручить, – задумчиво протянула она. – В мире есть весьма сильное создание, которое заставит улыбнуться любого.

– Какое? – перевел взгляд на Тису, в чьих глазах поблескивали озорные искорки.

– Это самое важное, что существует в мире, Гаара. В этом мире, полном злобы, недоверия, предательств, обмана, страха, это чувство является солнцем. Солнцем для души. Оно открывает в людях новые стороны характера. И как бы оно ни выражалось, оно прекрасно. Человек, который владеет этим оружием, может преодолеть любое препятствие, любую преграду или беду. Такое чувство совершает невозможное, – Тиса приблизилась ближе и наклонилась к нему. – Это создание – любовь, Гаара.

У мальчика перехватило дыхание, он тонул в лазури этих волшебных глаз. Обладатель таких глаз не может сделать больно. Тиса вдруг как-то насторожено замерла, а потом бросилась к плите.

– Горим! Ай-ай! – она замахала рукой, поморщившись.

– Что случилось?! – испуганно подбежал к ней Гаара, не зная, чем можно помочь.

– Да ерунда, – прошипела Тиса, прижимая руку к себе. – Обожглась только.

– Тебе больно? – сочувственно прошептал мальчик, которому не было известно, что такое боль, но Яшамару говорил, это очень неприятно, и такое не хочется испытывать.

– Нет, – отмахнулась она. – Ничуть. Ну, разве что, совсем немного.

– Ты не чувствуешь боли?

– Чувствую! – девушка звонко засмеялась. – Просто, если не обращать внимания на боль, то она исчезнет. Так, все. Я готовлю. Если хочешь, можешь пока книжки полистать. Ты умеешь читать?

– Да, – гордо кивнул Гаара: дядя учил его и читать и писать. Даже считать.

– Какой молодец, – Тиса потрепала его по волосам, взъерошив те еще больше, и после вернулась к плите. – Все, не мешай мне, а то никогда не пообедаем!

– Хорошо, – прошел по комнате, смотря на украшенные незатейливыми картинами стены. На пошарканном ковре разбросаны книги, присев, Гаара взял одну в руки.

– Ах, все-таки как у вас жарко. Тут есть речки хотя бы? Ужас, – проворчала девушка, ни к кому не обращаясь. – Гаара, иди обедать. Скажи, а тут всегда такая жара?

– Да, – пожал плечами мальчик, садясь да стол.

– И речек нет? – досадливо уточнила Тиса.

– Ни-че-го, – произнес по слогам, качая головой. – А там, откуда ты, холодно?

– О-о! – оживилась она. – Там, откуда я, холодно и много-много дождя и снега!

– Снега? – недоуменно нахмурился Гаара.

– Да. Это как песок. Только белый и холодный. Он может обжигать, словно огонь.

– Он опасен? – встревоженно прошептал мальчик.

– Снег? Нет, если, конечно, не решишь поспать в нем, – засмеялась Тиса, но через мгновение замерла: в спальне наверху с глухим стуком что-то упало. Нахмурившись, девушка прислушалась. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Тревога вновь проникла в душу, и Гаара запаниковал. Со второго этажа доносился странный шорох, и даже, как ему показалось, голоса. Спустя еще несколько минут, он все же решил подняться вслед за Тисой, но когда подошел к лестнице, девушка уже спускалась вниз.

– Все в порядке? – с робкой улыбкой спросил Гаара.

– Да, – кивнула Тиса. – Просто стеллаж с книгами упал.

– Ты сильно поранилась?

– Нет, – она подошла к раковине и включила воду, тут же окрасившуюся в алый цвет. Тиса скривилась и глубоко вздохнула. Она вернулась к столу, лицо не выражало никаких негативных эмоций. Перевязав руку, вздохнула и перебросила влажные волосы через плечо вперед, и Гаара заметил татуировку на ее плече. Искусно выведенный орнамент, переплетался множеством цветущих ветвей, и, несмотря на бессмысленность, казалось, что он все же образовывает определенный узор.

– Как красиво, – восторженно прошептал Гаара.

– Что? – удивилась Тиса. – А ты про это. Среди орнамента скрыт герб моего рода.

– Рода? – переспросил мальчик, подняв на нее взгляд.

– Да, – она провела пальцами по орнаменту, – рода Кугей.

– Я вижу солнце и волны, – пригляделся Гаара.

– Ого, какой наблюдательный. Да, и вправду, наш герб состоит из солнца, волн и маленькой птички. Она почти незаметна... Кугей – означает свободная чайка.

– А сколько тебе лет, Тиса?

– Мне пятнадцать, – собрав волосы в хвост, ответила девушка.

– А мне шесть, – задумался. – Получается ты на девять лет старше меня.

– Получается так, – Тиса ласково улыбнулась. – Да разве это важно? Возраст – это просто цифры и не больше, а в наше время так и вообще приходится взрослеть намного раньше. Ну что? Почитаем и спать?

– Ага, – улыбнулся…

Очарованный волшебством сказки, вскоре мальчик уснул.

– Чудо рыжее, – раздался в тишине мягкий шепот девушки…

Часть третья

Страшно… Как же страшно. Гаара в ужасе сжался посреди непроглядной черноты. Вдохнув, закрыл глаза и снова открыл их, но тьма вокруг не рассеялась. Панический вопль застрял в горле, когда раздались тяжелые шаги и чье-то пофыркивание. Холод тонкими ниточками пробежал по коже, а волосы на затылке зашевелились от ужаса. Оно здесь… совсем близко. Обжигающее дыхание коснулось кожи лица, и Гаара закричал. Чудовище никуда не исчезло, только злорадно хихикнув, и от этого звука кровь застыла в жилах.

– Гаара, что случилось? – встревоженный голос, точно издалека, кажется, совсем из другого мира. – Гаара! Да что с тобой такое! Приди в себя!

Кто-то схватил его за плечи, вызвав новый вопль, и Гаара почувствовал толчок, от которого в глазах прояснилось. Постепенно комната обрела цвета и четкие грани, и он увидел, что торшер разбит и валяется на полу, мебель опрокинута, везде царит хаос.

– Ты… Здесь… – всхлипнув, тяжело прошептал мальчик, в груди до сих пор ощутимо давило. – Там темно. Мое сознание разрывает… Мне больно.

– Тш-ш, – успокаивающе прошептала Тиса. – Все хорошо, Гаара, все хорошо. Это просто страшный сон. Просто сон... Мне не стоило оставлять тебя одного. Прости.

– Ты не уйдешь? – с надеждой спросил мальчик.

– Гаара, мы не можем обещать такие вещи.

– Пожалуйста… – иступлено зашептал он. – Пожалуйста, скажи, что ты не уйдешь! Что всегда будешь рядом… Пожалуйста… Пожалуйста…

– Гаара, – девушка взяла его за плечи и легонько отстранила от себя, смотря ему в глаза. – Я всегда буду с тобой. Я нарисую вокруг тебя яркое солнце, чистое небо и радугу, даже если на душе у тебя будет гроза. Я развею ее. Я буду рядом всегда. Каждая частица неба, лучик солнца, кристалл радуги – это частичка меня. Помни об этом. Я проникну в твое сердце, в твою душу и смою оттуда все темные тона... Но будет это, только если ты пожелаешь... Пусти в свое сердце радугу, и ты станешь счастливей… Хочешь, чтобы я стала твоей радугой?

– Да, – Гаара судорожно всхлипнул; ручейки слез бежали по щекам.

– Тогда улыбнись, забудь свой страх и обними меня. Помни, только мы решаем, чего нам бояться в этой жизни.

– Спасибо, Тиса…

Вскоре Гаара успокоился и забыл про ночной кошмар и встречу с Шукаку. Теперь он жил у Тисы и дома практически не появлялся. Никто не потерял его… Сегодня Гаара решил изучить дом Кугей подробнее. Ничего необычного в нем не было: кухня, ванная, библиотека. Только одна комната заинтересовала его больше остальных. Выкрашенная в синий цвет, стены украшены иероглифами и орнаментами и… Больше в ничего. Гаара провел рукой по рисункам, и как-только он коснулся круга в центре стены, раздался противный скрежет. Открыв глаза, вздрогнул: в открывшихся пространствах стены висели разнообразные виды оружия и множество свитков. Мальчик взял в руки пергамент, лежащий отдельно от других. «Приказ. Присвоить Тисе Кугей звание…»

– Гаара? Ты здесь? – Тиса зашла в комнату и нахмурилась, увидев открытые шкафы.

– Кто ты? – сипло прошептал, Гаара.

– Я… – она немного помолчала, а потом выдохнула. – Я джоунин Страны Воды.

– Джоунин… – эхом отозвался мальчик.

– Ты еще пока не знаешь смысла этого звания, – мягко заметила Тиса. – Но если когда-нибудь, ты захочешь стать ниндзя, то тебе расскажут про эту иерархию.

– А ты можешь мне рассказать?

– Да, почему бы и нет? – пожала плечами, опускаясь на пол рядом с мальчиком. – Первый уровень – это генины. Они обладают лишь азами. Следующий уровень – чуунин. Шиноби этого уровня уже составляют стратегии, знают достаточно много приемов и дзюцу. Для того, чтобы стать чуунином нужно сдать экзамен. Третий уровень – джоунин. Это мастер. Выше только Каге. В вашей стране, например, это Казекаге, в моей – Мизукаге. Есть еще один уровень. Он неофициальный. Саннин. Это уровень величайших мастеров. Ох, и о самых верхах я забыла. Ну да этих я сама в глаза никогда не видела, так что забудь. Если интересно, могу дать свои конспекты.

Гаара кивнул, и, взяв со стеллажа тетрадь, Тиса протянула ее мальчику.

– Спасибо, – благодарно кивнул он.

– Только не забудь вернуть, это ценные записи. А теперь извини, мне нужно кое-что сделать. Не жди, я вернусь поздно. Дела.

***

Как и говорила, Тиса вернулась домой, когда город сокрыла ночная темнота.

– Я дома, – прошептала она и устало опустилась на пол перед стопкой книг.

– А я уже очень много выучил! История искусства ниндзя очень интересна!

– Скорее банальна: герои, предатели. Ах, скукота, – устало махнула рукой девушка. – Чудо рыжее, ты ужинал или так и просидел за учебниками?

– Я не хочу есть. Ой, я тебе кое-что сейчас покажу! Жди здесь! – ребенок скрылся наверху, а когда вернулся, подбежал и вытянул вперед руки. На ладонях лежал бутон розы, сделанный из бумаги. – Это тебе. Я нашел схему в твоей тетради.

– А я так и не смогла ее сделать, – Тиса взяла розу. – Джирайя говорил, что ниндзя должен меняться, как меняется бумага в руках мастера оригами.

– Это твой наставник? – с интересом поддался вперед Гаара.

– Да. Я обучалась у него несколько лет, когда только начала постигать искусство ниндзя, – тяжело вздохнула Тиса.

– Что-то случилось? – встревожился мальчик.

– А? – она словно очнулась от каких-то своих мыслей. Гаара заволновался, испугавшись, что изменение в поведении девушки, может быть вызвано тем, что она узнала кто он такой. – Нет-нет. Все в порядке. Просто я устала.

– Правда? – он нахмурился и недоверчиво покосился на нее.

– Конечно! – Тиса попыталась его обнять, но движение получилось слишком резким; песок молниеносно взметнулся и прорезал плечо девушки насквозь. Кугей замерла; на лицо мальчика скатилось несколько капель крови. – Ах…

– Тиса... Прости! Я не хотел! Не хотел! Это не я! – он вцепился рукам в ее одежду, точно девушка могла в любой момент исчезнуть. – Прости меня! Прости, Тиса!

– Успокойся, Гаара. Я знаю… Я все знаю… Успокойся. Мне не больно.

– Я… Я чудовище… Я только убиваю… Только пугаю…

– Чудо рыжее, я не боюсь ни тебя, ни твоего песка…

***

      Прошло почти полтора месяца с их первой встречи. Гаара все сильнее привязывал к девушке, скрасившей его одиночество; Тиса была как прежде весела и улыбчива, но Гаара чувствовал, что на душе у нее тяжесть и боль. Мальчик практически не отходил от новой и единственной подруги, следуя попятам маленькой рыжей тенью. Сегодня Тиса была особенно задумчива. Гаара нашел ее на детской площадке. Перед глазами вновь возникли картины их тогдашней игры с мячом.

Кугей сидела на качелях и отстукивала привычную дробь пальцами по деревянному посоху бо, выкрашенному в синий цвет, с черной каймой на концах и начертанным черным символом, который Гаара нигде раньше не видел.