355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Яна Власова » Цвет пустыни » Текст книги (страница 1)
Цвет пустыни
  • Текст добавлен: 13 апреля 2017, 19:00

Текст книги "Цвет пустыни"


Автор книги: Яна Власова


Жанр:

   

Фанфик


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Часть первая

Я потянулся и глянул на квадратные с чуть отколотым уголком часы, висящие на стене: двадцать пять минут четвертого. Еще один день близится к концу, вновь поражая меня своим однообразием и тоской. Суна – город скучный, часто тревожимый пустынными бурями, из-за которых порой приходится неделями сидеть дома, едва ли пару раз выбираясь на улицу.

Стоило бы уже привыкнуть, но одноцветность и сухость окружающего мира угнетают, а осознание, что песок будет окружать меня до конца жизни, делает беспросветно скучные дни еще тоскливее. К тому же, уже четыре года я не участвую ни в одной миссии в связи с особым поручением Четвертого Казекаге: воспитанием его сына… Его и моей сестры, умершей вскоре после рождения мальчика, которому она дала имя Гаара. Наверное, я предпочел бы по-прежнему почти еженедельно отправляться на задания, ведь в постоянной опасности и спешке не было бы времени погрузиться в размышления и до конца осознать, что моей любимой сестры больше нет.

Первое время было очень тяжело находиться в доме, где после смерти родителей мы жили с Карурой, пока однажды она не стала женой Четвертого Казекаге. Я никогда не испытывал теплых чувств к замкнутому и суровому мужу сестры, но она, судя по всему, его действительно любила. И, безусловно, любила родную страну, отдав ради нее и свою жизнь, и светлое будущее последнего сына. Хотя, думаю, о постигшей Гаару судьбе она не знала, иначе никогда бы не согласилась на это. Я же до сих пор не принял ее решения так самоотверженно пожертвовать собой ради… а, собственно, ради чего?

Казекаге хотел превратить мальчонку в непобедимое оружие Деревни Песка, однако все, что я увидел четыре года назад, это одинокого и запуганного ребенка, который уже в свои невинные года понимал, что все его боятся и ненавидят… только не понимал за что. Если бы сестра осталась жива, она любила бы Гаару так же неистово, как и других своих детей, Темари и Канкуро, выросших, в отличие от Гаары, обделенного заботой и обществом матери, живыми и непоседливыми детьми.

Карура была хорошим человеком и в воспоминаниях осталась для меня светлым и добрым ангелом.

– Господин Яшамару! – в дверь постучали. Я не дрогнул: подобные вторжения не редкость, так что уже привык к постоянным гостям, тревожащим меня в течение дня, а иногда и в ночное время. Для ниндзя-медика такая судьба неизбежна. Открыв двери, приветственно кивнул: это была восьмилетняя дочь продавщицы в овощной лавке, где обычно покупаю продукты.

– Здравствуй, Паша. С тобой что-то случилось?

– Нет, я в порядке. Мама ударилась и ушибла ногу, она послала меня сбегать за мазью. Сказала, вы знаете, какая нужна.

– Подожди немного, сейчас принесу, – проходя мимо комнаты Гаары, ненадолго задержался, вслушиваясь в звуки из-за двери, но оттуда ничего не доносилось. Вздохнул. Мальчик растет замкнутым и тихим; это меня пугает. Найдя в кладовке нужный контейнер, достал маленькую баночку с темно-зеленой мазью и вернулся к Паше:

– Держи. Передавай маме привет.

– Огромное спасибо, господин Яшамару! – девочка поклонилась и убежала, а я снова остался в одиночестве, окруженный этой проклятой тишиной. Что ж, если и проводить этот вечер как всегда, то, пожалуй, с небольшой пользой: схожу на рынок. Как раз пора закупиться продуктами.

С появлением в моей жизни Гаары пришлось во многом изменить привычный образ жизни. Но сейчас, по крайней мере, я с уверенностью могу сказать, что готов к отцовству… Или, учитывая спектр моих обязанностей, лучше сказать к материнству. Усмехнулся. Раньше я никогда особо не думал о том, что когда-нибудь обзаведусь собственной семьей, но с каждым годом подобные мысли и желания все чаще посещают мою голову. Видать, годы дают о себе знать: скоро мне исполнится двадцать семь, а я ни разу не был даже влюблен. Все как-то времени не было: то о сестре заботился, то на миссиях пропадал, а с недавних пор возникла еще и необходимость заботиться о Гааре, так неожиданно нагрянувшем в мою жизнь.

Нет, я ничего не имею против и очень рад, что у меня есть племянник, но порой все же противно ноет в душе жажда начать жить своей жизнью, а не только нуждами окружающих, пусть они совсем и не посторонние мне люди.

Перебросив тряпичный рюкзак через плечо, поправил сандалии. От привычной обуви шиноби давно отказался за ненадобностью, как и от экипировки, отдавая в последнее время предпочтение обычным хлопковым тунике и бриджам. Удобно и практично.

Вечерние улицы полны людей: когда солнце скрывается за окружающими деревню горами, жара спадает, позволяя гулять, не чувствуя себя как на раскаленной сковороде, коей днем, по сути, и является вся земля вокруг. Рынок здесь работает почти до глубокой ночи, поэтому я, не боясь опоздать, иду довольно медленно. Сейчас Суна даже может показаться привлекательной: кругом бегают ребятишки и неспешно бродят влюбленные парочки, открываются торговые лавки, обычно наглухо запертые в течение всего дня, над входами дворов разливается мягкий и немного тусклый свет фонарей. Деревня выглядит уютной и дружелюбной.

Пустыня часто этим и обманывает. Поверишь ей и ты покойник.

Вскоре рюкзак заметно потяжелел, но идти домой мне не очень хотелось. Стены давят на меня, и с каждым годом пребывать здесь становится все тяжелее. Я задыхаюсь. Будущее кажется единообразным и серым пятном, в котором нет ни одного красочного просвета. Привычно взгляд скользил по стенам домов и гуляющим людям, пока не остановился на девушке, что я раньше не видел в нашей деревне. Светло-рыжие волосы взметнулись вверх от очередного порыва ветра, в наших краях слишком сухого и колючего, а мое сердце остановилось. Она шла легким шагом, точно плыла, и я на мгновение замер, а незнакомка скрылась за одним из поворотов.

Очнувшись, забежал за дом, но там никого не оказалось.

Неужели, привиделось? Удрученно выдохнул: совсем одичал за эти годы, вот и мерещится. Покачав головой, повернул в сторону травной лавки, нужно еще купить любимых специй Гаары.

***

Ужин медленно готовился на плите, наполняя дом пряным ароматом корицы, с задумчивым видом я помешивал суп, не особо следя за процессом варки. Мысли разбегались, упорно не желая концентрироваться вокруг домашних обязанностей. Непривычное ощущение в груди, и расслабленность во всем теле. Вздохнул. Еще не хватало мне, совсем теряю хватку шиноби без должных тренировок. Возможно, стоит хотя бы несколько раз в неделю посвящать время практике, иначе ведь рискую совсем растерять все приобретенные таким терпением и трудом умения. А может, и не стоит…

– Гаара, ужин готов!

Спустя пару мгновений на лестнице раздались шлепающие шажки маленьких ножек. Улыбнулся. Я пытаюсь научить мальчика разбираться в людях, в правильных и неправильных поступках; научить общаться, дружить, быть полезным. Хочу показать, что его любят, и джинчурики вовсе не обязан быть безжалостным монстром, наводящим ужас на все окрестности. Джинчурики тоже человек.

Накрыв на стол, сел напротив Гаары, сосредоточенно сопевшего над тарелкой. Суп он не любит, но что поделаешь, горячее есть нужно.

Вновь обратился воспоминаниями к встреченной сегодня девушке. Короткие светло-рыжие волосы волнами ложащиеся на плечи, серые глаза, легкое бледно-зеленое расклешенное платье с треугольным вырезом белой ткани и поясом, повязанным через талию и стянутым в бант на спине. Летние сандалии с открытым носком, и тонкий браслет-цепочка из серебра на левой ноге. Привычка шиноби мгновенно подмечать все мелочи так и осталась со мной.

Что же это такое. Мысли все разрозненные и сбивчивые.

Нет, я понимаю, что эта девочка чем-то очень привлекла мое внимание, но даже мысли не хочу допускать о чем-то большем, нежели обычная симпатия к незнакомому человеку. У шиноби жизнь в этом плане вообще тяжела: в любой момент можешь погибнуть или любимого тобой человека захватят враги и замучают до смерти тебе в отместку. Возможно, именно в этом истинная причина того, что я вечно избегал отношений: не хочу становиться причиной несчастья и боли для человека, который станет для меня очень важным и дорогим.

***

Прошло несколько дней, и я потихоньку начал возвращаться в привычное течение размеренно протекающей жизни. Сейчас весна, и порой в городе дуют прохладные ветра, а небо заволакивают тучи. Люблю такое время, когда в воздухе ощущается свежесть и свобода. Обманчивая для жителей пустыни, но свобода. И сегодня к нам в гости пришли Темари и Канкуро. Теперь они почти не бывают у меня дома из-за Гаары. Не представляю, что им наговорил про младшего сына Казекаге, да лучше мне и не знать.

Оба ребенка боятся мальчика, я вижу тщательно скрываемый страх в их глазах, но, однако мне нравится, что, несмотря на слова отца, ребята имеют свое мнение. Темари, например, очень даже волнуется за рыжеволосого братишку и хочет с ним общаться. Ей девять лет, но она уже девочка рассудительная и серьезная. Ранняя смерть матери вынудила ее быстро повзрослеть. Темари унаследовала не только внешние черты Каруры, но и ее добрый характер и большое сердце; только она тщательно пытается замаскировать свою мягкость за напускными суровостью и безразличием. В мире шиноби нет места сентиментальности. Ниндзя Страны Ветра должны быть сильными, а они, как дети Казекаге, лучше и талантливее всех остальных. На долю этих ребятишек выпала незавидная участь, и мне искренне жаль племянников. При всякой возможности я стараюсь скрасить их дни, наполненные изматывающими тренировками и тяжелыми занятиями.

Канкуро, только открыв двери, оглянулся в поисках Гаары и, не увидев оного, бросился ко мне обниматься:

– Дядя Яшамару!

Мальчик тянется к моей скромной персоне, и я очень этому рад: есть возможность сгладить острые углы воспитания Казекаге.

– Как ваши дела? Как успехи в академии? Всем довольны?

– У меня лучше всех получается управление чакрой! Вот увидишь, я стану самым великим кукловодом! Яшамару, ты поможешь сделать мне новую куклу? Моя сломалась, а я что-то никак не могу разобраться с устройством внутренних ножей.

– Конечно, помогу.

Темари прислонила к стене веер и села на диван. Ее оружие меня всегда поражало, как она его таскает, тяжелый же? Но ей нравится, она бывает, часами просиживает, начищая веер. Ну что ж, как говорится, чем бы дитя ни тешилось…

– А может, хотите нарисовать что-нибудь для вашего отца? У меня есть очень красивые новые краски. Канкуро, тебе точно эти цвета придутся по душе. Только прошу, ограничься в этот раз исключительно своим лицом, а не всей комнатой вокруг.

– Не хочу ему ничего рисовать, – подала голос Темари. – Он Казекаге, а не отец, и ему плевать на эти глупости.

Я знаю, что Темари восхищается Казекаге как правителем, но как отца она его вряд ли когда-то полюбит. Все, что я сам испытываю к человеку, отнявшему детство у этих ребят – ненависть. Глубокую, неумолимую ненависть, но все же, какие бы эмоции ни вызывал у меня их отец, он по-прежнему остается Казекаге, главой Деревни Скрытого Песка.

– Яшамару, научи меня готовить лекарственные мази и опознавать травы, облегчающие боль. Я считаю, в каждой команде должен быть ирьенин или ниндзя, хотя бы частично владеющий элементарным знаниями медицины.

– Тогда мы оставим Канкуро развлекаться с краской, а я покажу тебе несколько простых, но необходимых трав.

Племянник, уже добравшийся до баночек с яркой маслянистой жидкостью, согласно закивал, показывая, что ему все равно, чем мы занимаемся, лишь бы его не трогали.

Я показал Темари самые основные травы, которые в обилии продаются во всех лавках как нашей, так и других стран. Девочка внимательно слушала, кивая моим словам. Из нее вышел бы неплохой ирьенин, но Казекаге даже слушать не захочет.

– А это, что такое? – она указала на маленькую шкатулку, стоящую в отдалении от остальных баночек и контейнеров.

– Это, Темари, Проклятая трава – один из сильнейших ядов.

– А зачем тебе яд, дядя, ты ведь ниндзя-медик?

– Смерть и жизнь две часть одного целого, и одно не может существовать без другого. Ирьенины умеют как исцелять своими знаниями, так ими и убивать. Никогда не достичь совершенства во врачевании, отрицая такую часть нашего мира как смерть.

Когда день близился к вечеру, мы покинули кладовую, которая, по сути, является моим кабинетом, где я готовлю все свои лекарства. Темари я дал некоторые свои заметки и записи, повелев держать это в секрете от отца, иначе Казекаге мигом пресечет весь ее интерес и тягу к медицине. Канкуро ждал нас размалеванный от ушей до пят, но я порадовался, что этим дело и ограничилось, а мой дом сохранил свою прежнюю грязно-желтую цветовую гамму. Собрав вещи детей и презентовав Канкуро столь понравившуюся ему краску, решил проводить племянников до их дома.

Гаара сегодня так и не захотел выйти, повидаться с братом и сестрой. Нужно попытаться сплотить их, ведь они семья. Единственные близкие друг другу люди.

Вот за Канкуро и Темари закрылась дверь, и я побрел обратно в сторону дома, решив сегодня сделать круг и пройти за деревней, избегая всей толкотни и шума. Скоро наступит лето, а с ним невероятная жара и сухость. Хотя сейчас только середина апреля, и, кажется, что до лета еще больше месяца, но это время будет тянуться очень долго. Порой у меня даже возникают мысли, что оно специально издевается надо мной.

Город остался позади, но мне не хотелось останавливаться, и я углубился дальше в барханы и каменные насыпи, которые иногда встречаются вокруг Деревни. Свернув за очередной холм, замер от неожиданности, чуть споткнувшись: около одного из небольших валунов, прислонившись к нему спиной, сидела та самая девушка, встреченная мною несколько дней назад. Вокруг нее собралось несколько пустынных козочек, которые в большом количестве обитают в этих краях и размером едва ли превышают кошку. Девушка негромко хихикала, гладя черно-белого детеныша по только начавшим формироваться рожкам.

Я очень хочу подойти к ней, но даже малейшего представления не имею, что сказать. Да и какой смысл? Вздохнув, уже собрался развернуться и уйти, как заметил странное движение наверху валунов. Кто-то крался.

Дыхание перехватило: теневой ягуар. Они обитают в пустынях и основной их добычей являются козочки, некоторые из которых ныне столпились около незнакомки. Теневые ягуары небольшие, но быстрые и пластичные, покрытые короткой и жесткой черной шерстью с алыми подпалинами, из-за чего в темноте их бывает совсем не видно, а на валунах и скалах они становятся совсем незаметными.

Пустынные козочки… Ну или путники.

В груди неприятно заныло. Оружие с собой не взял, а местность вокруг не изобилует палками или камнями, но если не поспешу, то могу стать свидетелем гибели человека, так заинтересовавшего меня. Прикинув в уме, что у меня есть с собой, вспомнил про мазь, обещанную занести торговцу, и быстро извлек ее из рюкзака. По специальности шиноби я кукловод, так что промазать не боюсь. Размахнувшись, кинул свой импровизированный сюрикен, и небольшая, но увесистая баночка угодила ягуару в бок. Незадавшийся охотник взвыл и с шипением скрылся за песчаными холмами, взметая столбы пыли за собой, а девушка вскочила на ноги, смотря в след убегающему животному.

– Все в порядке? – подбежал к ней и, встретившись взглядом, резко выдохнул: глаза, показавшиеся мне серыми, вблизи оказались совсем светлыми, серо-зеленого оттенка и с множеством золотистых точек-вкраплений по границе радужки.

– Спасибо, – девушка легко поклонилась, улыбнувшись мягкой и безмятежной улыбкой. – Я не слышала его приближения.

– На то он и теневой ягуар, – хихикнул, почесав затылок. Никогда не думал, что шиноби моего ранга будет чувствовать себя таким идиотом.

– Теневой ягуар? Интересно, я никогда таких не встречала.

– Не встречала? Так ты не из Деревни Песка?

– Нет, – она покачала головой. – Я совсем недавно приехала сюда.

– Что ж, добро пожаловать, – глуповато, как мне показалось, улыбнулся, но взять себя в руки пока не получалось. – Яшамару.

– Эверинг, – она протянула руку. – Но лучше просто Эва. Мне так привычней.

– Рад встрече, Эва, – не особо понимая, что творю, вместо рукопожатия, на которое, судя по всему, рассчитывала девушка, коснулся ее руки губами. Вот идиот, не хватало, чтобы она подумала, будто я безмозглый ловелас, только и норовящий затянуть первую встречную девушку в свою постель. Идиот. Но Эва только негромко засмеялась. Ее смех очень тихий, как и голос. Я еще встречал людей, которые бы не старались звучать громко, перекрывая окружающий шум, такой, как, например, ветер, который стал значительно сильнее, с моего прихода сюда.

– Ты живешь в Суне?

– Да, я шиноби, бывший капитан АНБУ. Ты тоже ниндзя?

– Нет, мой дядя шиноби, а у меня никогда было к этому ни склонностей, ни интереса. Ты из боевого подразделения, выходит?

– Не только. Я еще ирьенин.

– Ого, какое полезное звание, – Эва поежилась, прикрыв ладонью глаза: ветер взмыл песок, бросив его в нас. Нахмурился. Погода мне совсем не нравится. Пройдя немного вперед, поднялся на один из барханов и судорожно выдохнул. Горизонт скрывала непроницаемая стена грязи и песка, на город надвигается песчаная буря. Почему никто не предупредил? Чем, дьявол, занимаются разведчики?! Меня замутило. Сбежав вниз, споткнулся, но сохранил равновесие, и, схватив Эву за руку, потянул за собой.

      – Скоро здесь будет буря! – Прокричал, перекрывая шум ветра. Оповестив встреченных по пути жителей, я помчался домой, крепко держа руку Эвы. Когда дверь захлопнулась, и мы оказались в безопасности, я протяжно выдохнул. – Успели. Бури здесь всегда кошмарны, а такие резкие весенние тем более.

Бросив рюкзак на пол, вытер ладонью вспотевший лоб. Блуждающий взгляд упал на ступени лестницы, ведущей наверх, где сейчас стоял Гаара, смотря на нас удивленным взглядом широко распахнутых бирюзовых глазенок. Только тут я вспомнил, что живу с племянником. Отдышавшись, Эва выпрямилась и тоже заметила ребенка. Приветливо помахала ему рукой:

– Привет. Ты сын Яшамару?

– Он мой племянник. Гаара, ты проголодался? – мальчик несмело кивнул, по-прежнему смотря на нашу гостью.

– Значит, тебя зовут Гаара? – подошла к нему девушка, пока я ставил ужин разогреться на плиту, и присела перед ним на колени, отчего их лица оказались на одном уровне. – А я Эва. Рада познакомиться с тобой, Гаара.

Мальчик снова кивнул, и мне пришлось вмешаться:

– Гаара молчаливый ребенок.

– Думаю, он просто не верит всем подряд. Молодец, Гаара, это хорошая черта. Надеюсь, когда ты узнаешь меня лучше, то расскажешь о себе. Хорошо?

Гаара кивнул. Поставив тарелки на стол, я обратился к девушке:

– Поужинаешь с нами? Извини, тебе, наверное, придется остаться на ночь, буря не утихнет до утра. Ты с кем-то живешь? Они тебя потеряют?

– Я еще не нашла, где мне остановиться. Здесь с этим очень напряженно.

– Где же ты ночевала? – ошарашенно моргнул я.

– Там, где мы встретились. За валунами есть небольшая пещера, возможно, кто-то специально создал ее. Она неплохо защищает от ветра.

– Можешь остановиться у нас, – выпалил, не особо успев подумать, как это звучит.

– У вас? – Эва задумалась на мгновение. – Какая будет оплата?

– Никакой, – отрицательно мотнул головой. – Но если хочешь, можешь взять на себя часть домашних дел. У меня уже нервы сдают.

– Я согласна. Других вариантов у меня все равно не предвидется.

– Как ты оказалась здесь? – спросил я, когда мы сели за стол.

– Моя родина – Страна Молнии, а точнее Кумо, Деревня Скрытого Облака. Это очень красивое место и мирное. Наши дома спрятаны высоко в горах, буквально тонущие в облаках. Многие из них, расположены внутри гор, так что их почти не видно. К тому же постройки выдержаны в желто-синей гамме окружающего пространства, что делает их еще более незаметными. Однако очень примечательна резиденция нашего Каге: огромный стеклянный шар, между нескольких гор, укрытый навесом из травы. Уже много лет я жила с дядей, потому что мои родители погибли, когда мне было четыре года. С того дня прошло двадцать лет. С Саэем мы какое-то время путешествовали, но родиной моего клана является Суна, и когда дядя обзавелся своей семьей, я решила переселиться на место жизни своих предков. Нет, из дома меня никто не гнал, решение уехать полностью мое.

– Твой дядя хороший человек?

– О да, и решительный. Когда погибли мои близкие, он сам-то был ребенком, всего пятнадцать лет, но не побоялся забрать меня к себе. Его родители живут далеко, в Деревне Камня, а Саэй с четырнадцати лет джоунин, жил один, поэтому я не особо потеснила его. А может, даже стала другом и поддержкой. А вы? Почему Гаара живет здесь?

– Моя сестра… – ощутил колючую боль внутри. – Умерла несколько лет назад.

– Смерть неотъемлемая часть жизни. И раньше срока не умирает никто. Все происходит в то время, когда должно произойти, и с этим ничего не поделаешь. К тому же… Души тех, кто любил нас, всегда остаются рядом; где бы они ни были, на том свете или на этом их любовь защищает нас, а облик хранится в наших сердцах.

Я молча обдумывал ее слова, катая горох по тарелке. Возможно, Эва права. Как ирьенин я сам не раз повторял подобные слова, но одно дело разглагольствовать, и совсем иначе воспринимаешь все, когда трагедия касается непосредственно тебя.

– Где ты хочешь спать? Я могу постелить тебе в своей комнате на втором этаже или расправить диван в соседней.

– В соседней, – ответила она, оглядывая старые картины на стене.

– А твои вещи? Они остались в пещере?

– Нет, – Эва кивнула в сторону рюкзака на полу, лежащего рядом с моим мешком. – Я путешествую налегке. Носить много вещей тяжело.

– Что ж, – составил посуду в мойку и открыл кран. – Добро пожаловать в нашу скромную, маленькую семью.

– Спасибо, – Эва улыбнулась и подошла ко мне. – Я вымою посуду.

– Тогда я пока расправлю тебе диван, – сняв фартук, скрылся за дверью. Комната, которую займет Эва просторная, но скромная, как и весь наш дом. Я хоть и родственник правителя и классифицированный шиноби, предпочитаю вести простой образ жизни, без излишеств и суеты. Стены закруглены, с одной стороны диван и тумба, с другой ряд круглых окон и горшок с высоким кактусом; по разные стороны от двери книжный и обычный шкафы, встроенные в стену. Застелив расправленный диван, я довольно улыбнулся. Взгляд остановился на портрете, стоявшем на тумбочке около кашпо с красным цветком. Тоска вновь коснулась сердца.

– Яшамару? – Эва заглянула в комнату. – Гаара ушел к себе.

– Прости его. Совсем не общительный. Гаара особенный, и очень отличается от других детей.

– Кто-то веселый, кто-то грустный, кто-то подвижный, кто-то спокойный. Резкий, сдержанный, мягкий, суровый, открытый или же погруженный в себя. Люди разные, и каждый имеет право проявлять себя так, как считает необходимым. Это твоя сестра? – она наклонилась к портрету, упершись ладонями в колени.

– Да, Карура. Мы близнецы, она старше меня на несколько мгновений. Я надеюсь, вы подружитесь, с Гаарой. Он хороший мальчик, только замкнутый, – выключил свет и подошел к двери.

– Яшамару.

– Да? – остановился, недоуменно обернувшись.

– Сегодня ты дважды спас мне жизнь. Спасибо.

Я почувствовал, что покраснел до корней волос и благословил темноту, в которой Эва не могла этого увидеть.

***

Вопреки моим ожиданиям буря не стихала несколько дней, но сегодня с утра, выглянув в окно, приятно удивился: солнце сияет на сизо-голубом небе, ветер стих, и народ бродит по улицам, оценивая ущерб, нанесенный бурей.

Умывшись и приведя себя в относительный порядок, спустился вниз, где Эва, к моему удивлению, уже проснулась и готовила завтрак. Никак не могу привыкнуть, что она просыпается раньше меня.

– Доброе утро.

– Доброе, – она повернулась, помахав ложкой.

– И что тебе не спится?

– Путешествуя, я привыкла вставать еще до рассвета, чтобы раньше отправиться в путь и, как следствие, пройти большее расстояние.

– Привычки дело тяжело искореняемое.

– Пойду, позову Гаару. Садись, – Эва поставила тарелки на стол и поднялась по лестнице на второй этаж, где были наши с племянником комнаты. Склонившись над сковородой, блаженно вдохнул острый запах жареного мяса. Какое счастье, теперь не нужно больше каждый день ломать голову, что приготовить Гааре. Хотя ребенок он вполне неприхотливый.

Вскоре Эва вернулась вместе с Гаарой, садясь напротив, и я уже собрался приступить к мясу, как входная дверь распахнулась. Обернувшись, я на мгновение удивленно замер: в проходе появился Казекаге. Окинув нас холодным непроницаемым взглядом, обратился ко мне:

– Яшамару.

– Господин Казекаге, – я поклонился, заметив, как осунулся после прихода отца Гаара.

– Добрый день, господин Казекаге, – Эва поднялась с места, легким поклоном приветствуя главу нашей Деревни. В обычной одежде он почти ничем не отличался от других людей, но шиноби всегда заметит разницу. Я вижу его манеру держаться, суровый взгляд, тонкую линию властно сжатых губ. Все в нем выдает правителя для людей, умеющих наблюдать.

– Нужно поговорить, – он ничего не ответил Эве и, не дожидаясь меня, прошел в соседнюю комнату, встав около окна. – Почему в доме посторонний человек?

– Это не посторонний, Эва мой друг и ей была нужна помощь.

– Ты совсем с ума сошел, – прошипел Казекаге. – Приволочь бабу в дом, где живет джинчурики!

– Он еще и ваш сын, – вырвалось у меня. Глава говорил негромко, но дребезжащие нотки выдавали в его голосе едва сдерживаемый гнев. Вздрогнул. – Ребенку необходимо общение, а все в Деревне избегают его, точно проклятого.

– Возможно, так оно и есть, – Казекаге покинул комнату и подошел к входной двери. Мне пришлось догнать его; я не совсем понял, о чем он:

– Так и есть?

– Проклятый, – Казекаге скользнул взглядом по Гааре, склонившемуся над тарелкой, и, кивнув на прощание, покинул наш дом.

– Интересно, – вздрогнул, услышав голос Эвы, – Каге всех стран так похожи.

– Что ты имеешь в виду?

– Они все, готовы отдать жизнь за родную Деревню, – с мягкой улыбкой пояснила она. – Не умереть… Нет, они готовы на больший подвиг, нежели смерть. Каге отдают жизнь, оставаясь живыми, полностью посвящая себя интересам Деревни. У нас мощная держава, но Райкаге несколько одержим стремлением стать еще сильнее. Из-за этого он даже как-то приказал похитить девочку Деревни Листа. Этот конфликт до сих пор не до конца утих.

– Хм-м.

– Яшамару.

– А? – очнулся от стремительно сменявших друг друга мыслей.

– Может быть, сходим в закусочную недалеко от вашего дома, всего несколько переулков? Там потрясающий чай и пирожные.

– Что ж, хорошо. Гаара?..

– Я не пойду, – глухо ответил мальчик.

– Идем, Гаара, – Эва присела около него, взяв за плечи. Я немного испугался реакции Гаары, но он просто молча смотрел на нее. – Тебе понравится, мы купим тебе очень вкусное пирожное.

– Меня будут сторониться.

– Оу, разве это повод отказывать от сладкого? – Эва прищелкнула его по носу и, поднявшись, уверенно потянула за собой. – Что хотел Казекаге?

– Просто заходил проведать, – пожал плечами, хотя догадываюсь, ему что-то было нужно, но присутствие Эвы сбило его. Вероятно, хотел проверить, как ведет себя Гаара. – Моя сестра была женой Казекаге.

– Вот как. Значит Гаара сын самого Казекаге. Невероятно.

– У Каруры было трое детей, – счел важным сказать я.

– Как замечательно, когда есть братья или сестры. Да, Гаара? – мальчик что-то неразборчиво пробормотал. – Я была единственным ребенком, и когда осталась совсем одна, поняла, насколько важны братья и сестры. Дядя мне давно как родной брат. Дороже и ближе его у меня никого нет.

– Что случилось с твоей семьей?

Я даже запнулся: это было самое длинное предложение от Гаары, которое мне довелось слышать за последние недели.

– Они были шиноби, Гаара. И погибли в сражении. Говорят, это великая честь. Так ли это затрудняюсь сказать: простых солдат забывают быстро.

Мы заняли крайний столик в закусочной, расположенный немного в стороне и сокрытый тенью, чтобы казаться более неприметными, но посетители все равно бросали на нас испугано-настороженные взгляды. Хозяин без разговоров, хотя и с некоторым нежеланием, принес заказ, сделанный Эвой, и поспешил вернуться за стойку. Я окинул взглядом помещение закусочной и посетителей, отмечая местоположение людей, на случай если придется драться. Эва весело щебечет, рассказывая что-то Гааре, таким образом, скорее всего, желая заполнить угнетающую тишину вокруг.

– Чудовище, – проворчал какой-то парень из явно завсегдатаев здесь, которому, как мне кажется, добавили храбрости несколько рюмок саке. Иначе он бы не осмелился в присутствие Гаары назвать того чудовищем. – Додуматься прийти к нормальным людям с джинчурики.

Да, он пьян. У Гаары задрожали руки. Я почувствовал, как внутри закипает гнев, но мой порыв вскочить и разбить парню его непривлекательную мордашку прервал тихий голос Эвы:

– Джинчурики – это просто клеймо, а где-то там, за этой маской, что вы надели на маленького мальчика, живой человек, которому вы делаете очень больно. И ужас совершенного вами поступка усугубляется тем, что вы нанесли ему раны не физические, быстро заживающие и почти не оставляющие шрамов. Нет… Вы изранили его там, где не достанет ни одно средство даже самого сильного и опытного ирьенина. Вы ударили его по душе, раны которой кровоточат непрестанно всю жизнь, а если и выздоравливают, остаются ноющие тупой болью шрамы. И с ребенком это сделали, взрослые и сильные мужчины, да заботливые матери, вечно клокочущие над своими детьми как наседки. Даже не дали шанса Гааре проявить себя.

Эва говорила тихо, не особо и стараясь привлечь внимание к своим словам или вызвать чувство вины у присутствующих в таверне. Прикрыв глаза, девушка подула на горячий чай; невесомый пар достиг меня, и я почувствовал тонкий запах чабреца.

– Он – джинчурики, чудовище, – упрямо бросил мужчина.

– Там, откуда я родом, – мягко произнесла Эва. Мой гнев начал стихать. – Джинчурики уважают и любят. Они – опора и защита нашей деревни.

Мужчина что-то пробурчал и, нервно встав на ноги, покинул закусочную. Вместе с ним ушли еще несколько людей, а оставшиеся уткнулись в свои тарелки, делая вид, что их здесь нет.

– Это правда? – тихо спросил Гаара.

– Да, – кивнула Эва. – У меня дома, в Деревне Облака, джинчурики Восьмихвостого ценят, и в свою очередь, Кира Би оберегает жителей деревни. Но так было не сразу, Гаара. Поначалу его тоже не принимали и не любили. Он был не нужным, лишним, отвратительным для жителей деревни. Но Кира не сдался, он терпеливо сносил все нападки и издевательства, сохраняя невозмутимую улыбку на лице. Как ни старались его выбесить, Кира не велся на провокации. И однажды его приняли, а родной брат Киры готов все отдать за него.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю