Текст книги "Ночь в твоих глазах (СИ)"

Автор книги: Яна Ясная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12

– Лорд Эиравель Тамиорн Амакиир Мэлрис Васарен эль-Алиэто, глава дома эль-Алиэто, с делегацией, – доложил о нас секретарь его величеству.

Да уж, “с делегацией”: один кронпринц, одна беглая преступница, одна бедная эльфийская родственница и один лорд из тайной канцелярии императора.

Из нас четверых шансы на самостоятельную пробиться к императору имелись только у Сомхэрла.

Зато в качестве сопровождающих делегацию – запросто. Гордые (и очень уж изворотливые) дети эльфийской расы и тут выбили себе преференции. Принимающая сторона имела право отказать в визите – но не могла указывать главе делегации, кого брать в спутники. Не отказала – и нам всем было дозволено войти во дворец. Вот только я сомневаюсь, всех ли нас собирались отсюда выпустить?

Впрочем, планы, которые вынашивала относительно нас императорская канцелярия – это, с моей точки зрения, последнее, о чем нам стоило волноваться.

Учитывая наши собственные намерения...

Аудиенции у его императорского величества мы дожидались больше восьми часов.

То ли это было своеобразной компенсацией за то, что наше прошение так быстро удовлетворили, то ли любящий отец ненавязчиво указывал сыну его место.

За это время нас успели ненавязчиво, но тщательно изучить – я ощущала магическое сканирование. Принц и лорд Сомхэрл предупреждали о магическом досмотре, но это все равно было… неприятно.

Как и восьмичасовое ожидание в императорской приемной, где не было предусмотрено сидячих мест для посетителей. Но все когда-нибудь заканчивается – закончилось и оно.

Шаг в тронный зал – и чары, ограничивающие магию, навалились на плечи тяжелым грузом, заставив почувствовать себя ничтожным слабосилком, которым я столь успешно притворялась. Справившись с тяжестью, я заставила себя расправить плечи и поднять голову.

Мэл произносил предписанные этикетом слова приветствия, а я разглядывала мужчину, сидящего на троне. За прошедшие восемь лет он почти не изменился, да и с чего бы? Глупо было бы ждать, что у него отрастут клыки и когти. А в остальном – восемь лет для мага его силы не срок.

Мэлрис замолчал. Молчал и император, в упор разглядывая нас всех по очереди, и только своего сына демонстративно обходя вниманием, словно он пустое место.

Тишина тянулась и тянулась, плотная, густая, щедро приправленная ощущением чужой силы и нашего бессилия в этом месте. И когда от напряжения почти уже звенело в ушах, Родвиг Третий усмехнулся:

–  Зачем ты пришел ко мне, вассал?

Голос его величества, тяжелый и звучный, подавлял, внушал трепет… Вот что значит – хорошая акустика!

Голос Мэла звучит куда менее впечатляюще – неведомые мастера, проектировавшие этот зал, постарались, гостям ни в коем случае не удалось звучать эффектнее хозяина.

Но Мэл в заемной внушительности не нуждался, да и экспрессией императора не слишком проникся, а потому, вместо того чтобы проникнуться трепетом, озвучил цель нашего визита:

–  Ваше величество, в мои руки попала информация, крайне меня тревожащая. А именно – доказательство совершенного вами преступления. Свидетельство серьезного нарушения вами клятвы, принесенной народу драконов. Если это свидетельство будет обнародовано, оно позволит Крылатым считать себя свободными от принесенной императору клятвы верности. Эта же информация дает заподозрить, что клятва была нарушена не только по отношению к народу драконов, но и к иным народам империи. Как глава дома эль-Алиэто и сын эльфийского народа, я требую, чтобы вы, Родриг Третий, немедленно отреклись от трона и передали власть законному наследнику. В ином случае, полученные мной сведения будут преданы огласке, а темные эльфы потребуют дознания, которое установит, были ли клятвы нарушены в отношении детей Луны – и в случае, если это подтвердится, выведут свои миры из состава империи.

Гнев, полыхнувший во взгляде Родвига Третьего, был настоящим.

– Как ты смеешь, эль-Алиэто? Эльфийским домам, очевидно, дозволено слишком многое, рез они решили, что могут переступать границы и обвинять своего сюзерена в подобном.

Мэл сохранил ледяное эльфийское спокойствие и вместо ответа вскинул руки. Сковывающие чары зазвенели, будто натянулись, но магия все же откликнулась на призыв темного, разворачивая в пространстве тронного зала демонстративно крупную иллюзию – точную копию картинки, которую нам уже показывал Тайернан.

Я опустила глаза.

Естественно, мы не взяли с собой оригинал – он был слишком ценен, и кронпринц заверил нас, что, если все же что-то пойдет не так, о нем будет кому позаботиться. А с императора хватит и иллюзии, чтобы понять, что мы видели и знаем, и доказательства у нас есть.

“...– Кто они были? Те, кто лежал здесь до меня? Они все были драконицами?

–  О, нет. Я люблю экзотику. Экзотику и разнообразие...”

Слышать это во второй раз было так же жутко, как в первый. Я вогнала ногти в ладонь, а потом с силой разжала будто сведенные судорогой пальцы и незаметно ими пошевелила. Не то, чтобы по плану они мне понадобятся. Но лучше быть готовой.

Родвиг не выглядел впечатленным, он взял свой гнев под контроль и теперь изображал скучающего правителя, которого отвлекают от дел высочайшей важности из-за какой-то детской проказы.

– Богатое воображение у создателя этой поделки, – его взгляд прошелся по нам всем и остановился на сыне. – Твоих рук дело, Теренс? Если да, то ты должен знать – закон для всех един. Те, кто осмеливаются открыто клеветать на императора и порочить честь его имени приговариваются к смертной казни вне зависимости от их положения и заслуг.

Его высочество молчал. Отдавая Мэлрису право вести эту беседу так, как он считает нужным и не вмешиваясь в его роль посредника подогреваниями застарелой ненависти.

– Мы оба знаем, что это не игра чьего-либо воображения, ваше величество, – темный слегка склонил голову на бок, рассматривая старого мага как занятную зверушку, загнанную в угол. – И я здесь не для того, чтобы что-то доказывать вам. Если вы отказываетесь выполнить мои требования, то у меня нет другого выбора, как откланяться, и действовать уже исходя из интересов эльфийских домов, а не Империи.

Император раздул ноздри орлиного носа.

– Что ж, Мэлрис эль-Алиэто… – медленно произнес он. И мне представилось, как он оттягивает ответ, панически перебирая варианты в голове, сортируя, откидывая, изобретая новые, пока не остановится на единственно возможном: – Хорошо, я согласен.

И тронный зал на мгновение утонул в ослепительно-оглушительной вспышке.

Вполне возможно, этот удар имел все шансы умертвить нас, если не всех, то Мэлриса и кронпринца по правую руку от него – мгновенно. Но наложившиеся слои пусть и ослабленных, но практически одномоментно созданных защит приняли его на себя – и выдержали.

Не знаю, что сподвигло на это действие остальных, а я за секунду до императорского согласия поняла, что этот человек предпочтет разгребать проблемы, вызванные нашей гибелью, нежели допустить утерю власти.

От отдачи зазвенело в ушах и потемнело перед глазами.

– Отпускай, Нэйти выдержит! – скомандовала кому-то Тау, и я против воли хрустнула зубами – ох сестренка, ты конечно выбрала момент, чтобы наконец поверить в мои силы!

Я глубоко вдохнула, окончательно отряхнулась от привычек “экономить” магию и максимально раскрыла поток, с усилием преодолевая сопротивление гасящего поля.

Сквозь вспышки атакующих заклинаний сложно было что-либо внятно разглядеть. Картинки выхватывались мгновенно сменяющимся калейдоскопом.

Каким-то образом я оказалась спиной к спине с Сомхэрлом, который тоже держал защиту, а Мэл, Тау и Теренс взяли нас в кольцо, пытаясь достать нападающих и одновременно отбивая отдельные проникающие сквозь слои коварные чары.

Император стоял на своем месте, возле трона, вокруг него клубился багровый с черными проблесками туман, вытягивался змеями, и эти змеи грызли, точили жемчужный свет защитного поля, прожигали ядом темные дыры…

Я с трудом оторвала взгляд от этого чем-то завораживающего своей жутью зрелища, пытаясь понять, что вообще происходит и каковы наши шансы.

По виску скатилась первая капля пота.

Во время аудиенции в тронном зале мы с императором были одни, если не считать неприметной тени советника за троном.

Это место сейчас пустовало, зато я насчитала как минимум пять наседающих на нас магов в темной одежде без знаков отличия. Личные императорские телохранители. Где они прятались все это время? Искаженное пространство? Чары-хамелеон? Или просто амулет вызов? Нет, все же прятались, на вызов они не успели бы явиться так мгновенно, а массовый удар по защитам отстал от императорского буквально на секунду…

Кончики пальцев задрожали.

Хорошо, что наши противники разве что чуть менее ограничены в средствах, чем мы невозможно создать полностью избирательное гашение. Определенные артефакты могут подарить чуть больше свободы, но и только, а то нас бы уже смяли в блин.

Мысли, проносящиеся в голове, совершенно бестолковые, удивительным образом помогали концентрироваться.

Все же искаженное пространство. Если приглядеться по углам видны спайки…

Очень сложно.

Эффективно.

Но сложно.

Я бы изучила детальнее, как это было организовано…

Тау вскрикнула. Я дернулась. Защита на мгновение мигнула. Ядовито-зеленая клякса провалилась сквозь нее, но впечаталась в дополнительный слой Сомхэрла.

– Держи, – рявкнул он, и я сцепила зубы.

Да, они были правы, я не боевой маг.

И закрыла глаза.

Я аналитик. Ученый. Творец.

Я озаренная в конце концов.

За закрытыми веками вспышки приглушились и утратили значимость. Магические потоки, скрутившиеся в хаотический узел, обрели четкость и ясность за тысячные доли секунды.

Вы знали, ваше величество, что не только я чему-то учила разумное заклинание, но и оно научило меня кое-чему?..

Обычные чары подчиняются только своему создателю.

Но если о-очень попросить...

Мир оказался куда многокомпонентнее, чем я знала до того, как прикоснулась к сердцу Алиэто-оф-Ксадель. Потоки – многомернее. Тончайшие ниточки-обрывки растраченных, но не до конца отделившихся от выпущенного заклинания энергий – если сосредоточиться и ухватить их микродействиями (а я умею в микродействия!), то…

Кто-то не сдержал ругательства, кто-то коротко вскрикнул, кого-то швырнуло, кого-то убило – когда все выпущенные противниками чары разом вышли из-под контроля, ударяя по их создателям.

Я пошатнулась, облизнула почему-то влажную верхнюю губу, ощутив на языке солено-металлический привкус крови, и поняла, что перестаралась. Щит еще каким-то чудом держался, а вот физические силы меня покинули, и я не придумала ничего лучше, чем откинуться назад, приваливаясь спиной к спине Сомхэрла.

Очень горячей спине.

Обжигающе горячей спине.

Невыносимо горячей.

– Нэйти, отойди от него! – рявкнул Мэл и, не дожидаясь моей реакции, сгреб меня за запястье и дернул на себя.

Вместо того, чтобы сделать шаг, непослушные ноги подкосились, и я упала. Уронила Мэла, с сожалением успела подумать, что теперь нас точно убьют и обернулась, чтобы понять напоследок, из-за чего хоть...

И застыла изваянием, как и все присутствующие.

Потому что как раз в этот момент обнаженную фигуру Тайернана Сомхэрла, с которой тлеющими клочками слетали остатки сгоревшей одежды, окутал ослепительный свет.

Полыхнул, заставив на мгновение зажмуриться, а потом слегка угас, сжался в ярко горящий шар, уплотнился, вытянулся, сформировав нечто похожее на… яйцо. Солнечно-желтое, с радужными проблесками яйцо.

Я попыталась пошевелиться, сползти с Мэла – и не смогла. Неведомые силы обездвижили, пригвоздили к месту.

Точно.

Защитные механизмы драконьей инициации. Никто не должен помешать сложнейшему, но хрупкому, как паутина из хрустальных нитей, процессу.

И мы все продолжали недвижимо смотреть.

Император, двое уцелевших телохранителей, я, Мэл, Тау… кронпринца мне не было видно, мелькнула мысль – хоть бы был жив, а то как-то совсем глупо получилось бы.

Мелькнула – и пропала, поглощенная созерцанием чуда.

Полукровки редко инициируются. Все же, чтобы стать драконом, нужно родиться драконом без всяких там лишних примесей. Но в любых правилах бывают исключения…

Яйцо света пошло темными трещинами, в которых переливались лавовые сгустки. А потом оно треснуло и медленно явило нам узкую хищную морду, покрытую костяными наростами. В первый момент мне показалось – ослепительно-белую, но потом я решила, что нет, скорее… лунную. Серебристо-перламутровую. Медовый глаз с вертикальным росчерком зрачка, гребень, длинная шея, первая лапа, вторая…

Дракон медленно выбирался из яйца, невообразимо быстро и как-то неуловимо для взгляда, увеличиваясь в размерах. Хлестнул по стенам шипастый хвост, выбивая кладку, повел мордой, выпуская из ноздрей клубы дыма, а потом тряхнул головой… и чихнул.

Слегка окрашенные голубым язычки пламени, оставили на мраморе черную проплешину.

И я настолько была поглощена этим зрелищем, что заметила, что оцепенение спало, только когда Мэл подо мной зашевелился, выкатился, а потом поволок меня куда-то за колонну.

Но я успела увидеть, как в лунную шкуру ударило сразу несколько заклинаний. Дракон не взревел, но зашипел, как змея, снова хлестнул хвостом, а потом наклонил рогатую башку, причудливо изогнув шею, переступил передними лапами…

И ударил в ответ.

Нас с Мэлом спасла колонна – ее разнесло в пыль. Окружающий мир утонул в дыму, осколках и белой пыли. Я отчаянно кашляла, пытаясь вытолкнуть ее из легких, а рядом так же надрывно кашлял Мэл.

Тау!

Где Таура?!

Я попыталась хватануть воздуха, чтобы позвать ее, и зашлась в новом приступе кашля.

– Нэйти?

– Мы здесь! Его высочество?

– Он там!

– Император?

– Мертв.

Я смогла проморгаться и уставилась во все глаза на произнесшего последнее слово Тайернана Сомхэрла, который теперь стоял перед нами в своем человеческом обличье. Первозданном.

– Ни разу не видела, чтобы драконы на себе рвали одежду, – пробормотала я себе под нос, отводя глаза.

– Я ее не порвал, она сгорела, – с достоинством отозвался дракон-полукровка, принимая от Мэла камзол и оборачивая его вокруг бедер.

– Ты нас чуть не угробил! – возмутился мой темный.

– Не рассчитал, мне, знаешь ли, в новинку…

– Не ругайся на него, он еще маленький, – внезапно вступилась за тайную канцелярию Тау и покровительственно погладила обалдевшего от столь вольного обращения мужчину по голове.

Кажется, кто-то из-за своих проблем с совой склонен к оправданию чужих не очень послушных внутренних сущностей…

– Он действительно мертв.

К нам подошел кронпринц. Он сильно хромал, половина лица была залита кровью из рассеченной брови и щеки, было непонятно, уцелел ли под этой раной глаз. Тау держалась одной рукой за бок и из-под ее пальцев тоже маслянисто поблескивала кровь. Мэл выглядел пожеванным, но по виду целым, а я только сейчас поняла, что едва могу пошевелить левой рукой – та мгновенно стреляла болью.

Но мы живы. Все.

Следующий вопрос на повестке дня – как надолго?

– Сейчас я сниму с тронного зала защиты, и сюда ворвется гвардия. Нам повезло, что отец этого не сделал, побоялся, что не сможет внятно объяснить нападение на главу эльфийского дома, предпочел убрать нас тихо… – Теренс потряс головой, будто таким образом с трудом собирал мысли в кучу. – Так вот – император погиб от рук заговорщиков. Ты, Мэлрис эль-Алиэто, явился, чтобы обсудить с ним посредничество в договорах со светлыми братьями по поводу поставок климантила.

Я мысленно кивнула – отлично. Темные со светлыми настолько не ладят, что часто прибегают к посредническим услугам в вопросах, которые должны бы были решать между собой – это не вызовет подозрений.

– И во время переговоров на императора напали, воспользовавшись заготовленными заранее искажениями пространства. Мы сражались, но не уберегли его величество. Сбежавшего телепортом советника можно не опасаться, я его знаю, он не вякнет пока не выяснит расстановку сил. А когда выяснит, выберет живого императора, а не мертвого. Говорить буду я. Если никто не поставит под сомнение мои слова, то тебя вряд ли будут допрашивать, и я думаю, что моих слов и слов представителя тайной канцелярии будет вполне достаточно.

– Оденьте только сначала представителя, – пробормотала я себе под нос.

По ряду “заговорщиков” пробежали нервные смешки. Но Тая все же действительно приодели в одежду одного из телохранителей, благо их наряды практически не отличались от неброской, но добротной одежды тайной канцелярии. И даже подогнали под размер силами свежеинициированного дракона. А потом…

Гвардия действительно ворвалась так, будто планировала взять нас штурмом и это почему-то было смешно. Хоть они и не могли без позволения императорской крови узнать о том, что произошло в тронном зале, все равно невероятно забавно было наблюдать как они вбегают с крайне воинственными лицами, все наготове биться насмерть туда, где все случилось уже долгое время назад.

Еще некоронованный, но уже император убедительно рассказывал о случившемся – сухо, но детально, донельзя достоверно. Но в какой-то момент один из гвардейских капитанов вдруг повернулся к Мэлу, и на темном эльфе скрестились десятки глаз.

– Это правда? Простите, ваше величество, но я обязан задать этот вопрос, раз в зале присутствует эльф.

– Правда, – не дернув ни мускулом, подтвердил Мэл. И только я хотела восхититься и ужаснуться – да он врет и не краснеет, где?! Где эльфийское неприятие лжи?! Как он продолжил: – Его величество действительно трагически погиб от рук заговорщиков.

Я закусила губу. Сильно, практически до боли, надеясь, что слезы в моих глазах все примут за горе о погибшем правителе, в крайнем случае за нервы, а никак не за слезы от смеха.

И после этого все как-то… рассосалось.

Засуетилось, закружилось, но при этом как-то не трогая меня. Не трогая нас.

Теренс перетянул на себя всеобщее внимание и командование, успев напоследок обменяться с Мэлом многозначительными взглядами – “Я не забуду” – “А я если что напомню!”.

И нас выставили из тронного зала с почтением, за которым скрывалось “все, не мешайтесь больше тут, без эльфийских домов проблем хватает”.

– Идем, – Мэл куда-то потянул меня. Я обернулась назад, на Тау, но ее как раз осматривал целитель, над которым нависал Сомхэрл, контролируя процесс, и я поддалась, пошла, куда вели. Шагнула за поворот, а вышла уже в своих покоях в Алиэто-оф-Ксадель.

От облегчения захотелось расплакаться. Но прежде, чем я успела это сделать, Мэлрис обхватил руками мое лицо – как было: в грязи, в крови, в пыли – и глядя мне прямо в глаза твердо произнес.

– Даркнайт Ирондель эль-Алиэто. Я тебя люблю. Ты выйдешь за меня замуж?

Я моргнула.

– Что, прямо сейчас?..

– Нет, прямо сейчас мы оба слегка не в форме. И вообще…

– Нет, тебе признания с предложениями обязательно нужно было прямо сейчас?..

– А когда еще? – изумился темный. – Ты то сбегаешь, то не вылезаешь из работы, то вляпываешься в заговоры, я едва успел вклиниться между всем этим!

– Ну…

– Нэйти?

Я подняла правую руку и стряхнула мелкие камешки с “поседевшей” от пыли шевелюры, с сожалением погладила подпаленные косички.

– Я тоже тебя люблю.

Коронация его императорского величества Теренса Первого состоялась на рассвете, символично обещая жителям Империи новый день, новое правление, новую жизнь.

У меня в ухе была новая сережка. Единственное знаковое эльфийское украшение, на которое я дала согласие за неимением у остроухих знаковых колец.

У Мэла была новая жена. Не то, чтобы у него была старая, но человечка в роли жены главы эльфийского дома – оно всем новинка, экзотика, сумасбродство. Я подозреваю, что делать ставки на то, сколько это продлится, эльфам не позволяло только то, что делать ставки – типично человеческое мероприятие (еще немного гномское, но это совершенно не меняет дело, а очень даже наоборот).

У Тауры было новое княжество. Оно как раз было и старое, но я не уверена, что после всего случившегося Тау вернулась туда, как домой. И ей предстояло строить свой дом самостоятельно. Уверена, она справится.

У Тайернана…

Глядя на то, как он страстно целуется с княгиней Янтарной за колонной, и оба не обращают ни малейшего внимания на происходящее вокруг, я подозревала, что его впереди ждет ну о-о-очень много нового...

Эпилог

Косой луч света и застывшая в нем тонкая фигура – классический профиль, высокая грудь. Длинная черная коса, украшенная бусинами и заколками, стекающая ниже ягодиц…

Женщина плела чары, и руки ее танцевали. Жили своей жизнью.

Невесомые и прекрасные, исполненные гармонии движения сплетались в совершенный узор.

Озаренная, работавшая сегодня с магическим сердцем Алиэто-оф-Ксадель, творила волшебство, не имеющее отношения к магии, и огонь творения полыхал в ней жемчужным светом ярче, чем в день нашей первой встречи.

В ночь. В ночь нашей первой встречи!

Моя личная, персональная Ночь плела что-то сложное, многокомпонентное. Приглядевшись, я определил, что это что-то из области бытовой магии, и хмыкнул: Мастер-Хранитель сердца жаловался, что бытовая магия – сложная сфера, озаренные не хотят с ней работать, но, тем не менее, в последнее время в Алиэто-оф-Ксадель были заметны существенные подвижки в этом направлении.

Теперь же было очевидно, и с чем они связаны: моя драгоценная супруга столкнулась с бытовым неудобством и в очередной раз нашла повод бросить все свои обязанности (а их у мастера-наставника мало не бывает), и безвылазно окопаться возле обожаемого Сердца.

–  Одну минуту! – невесть как обнаружив мое присутствие, жена не прервала работы.

–  Этот камень тебе подсуживает, – проворчал я.

Других версий, как она обнаруживает мое присутствие сквозь Вуали, у меня не было.

Но, в целом, я давно смирился с тем, что не понимаю и половины во взаимодействии двух моих драгоценностей.

Заклинание, меж тем, обрело завершенность, но вместо того, чтобы отправить плетение в цель, Даркнайт медленно отпустила его над Сердцем, и закусив губу, напряженно наблюдала, как чары уходят в черный камень, встраиваясь в массив знаний артефакта.

Прежде, чем Сердце освоится с новыми данными, переведет их в разряд навыка, понадобится уйма времени и десятки, а то и сотни повторений заклинания-образца озаренными. И еще больше времени потребуется, на то, чтобы новый навык применялся разумным артефактом верно и в правильный момент – но по-другому магическое Сердце замка не обучить.

Это единственный путь – пусть он и длинный.

–  Тау весточку прислала, детей к себе приглашала, – подала голос Нэйти, сосредоточенно контролируя процесс поглощения чар.

Всё любование прекрасной озаренной с меня слетело вмиг:

–  После того, как она отправила их к оркам?

–  Орки тоже были не в восторге, – без малейшего смущения откликнулась любящая мать. –  Но они же не жалуются.

“И ты не жалуйся” – слышалось в этой фразе невысказанное продолжение.

Скормленное артефакту заклинание было успешно усвоено, и Нэйти, наконец-то, повернулась ко мне, легонько поцеловав куда-то в линию челюсти.

Надо же, больше десяти лет прошло, а я до сих пор изумляюсь, насколько она миниатюрная…

–  Не переживай. Орки никогда не причинят вреда ребенку.

–  Нэйти, понятие вреда можно трактовать очень избирательно. А эльфов орки не любят.

Я предложил ей локоть, один шаг – и мы в ее кабинете.

Нарочито грубая кладка каменных стен, массивная деревянная мебель, медные светильники на стенах – ни за что не скажешь, что здесь обитает (причем большую часть времени обитает!) приличная супруга (большую часть времени – приличная) главы темноэльфийского клана и маг-наставник. Обстановка больше подходила какой-нибудь добропорядочной гномке, но Нэйти нравилось, а менять что-то в комнатах озаренной против ее воли безумцев не находилось.

–  Этим детям полезно хоть иногда оказываться там, где их не любят. Иначе у них формируется искаженная картина мира, – тяжело вздохнула она, возвращаясь к прерванному разговору. –  Если честно, я очень рассчитывала в этом вопросе на Корзу, но мастер Теней возложенную на него миссию провалил.

–  Ошибка с твоей стороны, душа моя. Как он может не любить наших детей, если рассчитывает с их помощью когда-нибудь устроить заговор и свергнуть меня с места главы клана. –  И, чуть смутившись, признался, – Я, честно говоря, тоже на это рассчитываю.

И, поймав укоризненный взгляд, торопливо добавил:

–  Лет через двадцать пять! Минимум – двадцать!

“...потому что раньше тридцати пяти моим детям в заговорах участвовать мама не разрешает”.

–  Кем свергаться будешь, старшим или младшей? –  Нэйти присела на край своего стола и с улыбкой ждала моего ответа.

–  Думаю, Алианой. Увы, но Аим не того склада характера разумный, чтобы его можно было так просто втянуть во власть… – я сел с ней рядом и притянул к себе, обнял.

–  “Увы”? Радуйся, Мэлрис эль-Алиэто, что твой сын осознает, насколько он не подходит для власти. И радуйся, что у него есть сестра, которой эта ноша не только по силам, но и по душе!

Мы помолчали, а затем Нэйти вспомнила, о чем вообще шла речь и высунула нос из моих объятий:

–  Мэлрис! так почему ты не хочешь отпускать детей к Тау?

–  Твоя безумная сестрица научит их плохому.

–  Вот и хорошо, тебе меньше работы!

–  Я не хочу, чтобы она отправляла их к оркам!

–  Орки тоже не хотят!

Если честно, я их вполне понимаю: наши дети – чудесные во всех отношениях дети. Поодиночке. Уже вдвоем их обуздать сложнее. Выносить двух чудесных полуэльфов, когда к ним добавляются две столь же замечательные полуящерицы… Кхм… Интересно, что Таура Роше не поделила с орками?

–  У Тау немножко паранойя, – вернув голову ко мне на плечо, грустно отозвалась Нэйти, когда я задал этот вопрос вслух. –  Она хочет быть уверенной, что у них будет место, где они смогут отсидеться в случае чего. А еще – со времен собственного ученичества у шаманов твердо верует в чудодейственную силу крепкой орочьей затрещины. Ну или все дело в том, что Гохо Зеленая Лапа так и не согласился снова принять ее в ученики, и она ему мстит. Ты на какой вариант ставишь?

–  На все, – мрачно буркнул я. – Ладно. Несмотря на то, что за прошедшие годы добрых чувств у нас с Таурой Роше друг к другу не прибавилось, в том, что она вроде бы действительно любит племянников, сомневаться причин нет...

А в мире Ор-Шау, в случае чего, отпрысков темного эльфа искать действительно никому не придет в голову…

Нэйти захихикала мне в воротник:

–  Коне-е-ечно! Это Тау любит племянников! Ты-то не такой! Ты-то кремень! А не подскажешь, кто обещал казнить Мастера Теней, когда тот предложил помочь с инициацией княжича и княжны Янтарных и создать подходящую для этого ситуацию?

Я смерил жену высокомерным взглядом: да, Корза и впрямь с избыточно горячим энтузиазмом отнесся к известию о том, что в дальней родне дома эль-Алиэто оказалась пара потенциальных драконов. Да, пришлось охлаждать. Но это другое!

К слову сказать, Корза и впрямь весьма трепетно относился к Аиму и Алиане, и это стало второй причиной, по которой он пересмотрел свое отношение к Даркнайт на более благожелательное. Первой же и основной было то, что Нэйти отослала Фаэн в Янтарный. Та сперва была до глубины души потрясена вероломством кумира, но спорить не посмела – но позже оценила, и, вроде бы, прижилась в ученицах Тауры Роше. За что к моей жене глубокой признательностью проникся дом эль-Ран.

–  Мэл. Мэл, – промурлыкала Нэйти оплетая меня руками. – Ты пришел в подземелье к Сердцу... Зачем ты меня искал?

Я подхватил жену под ягодицы и перенес ее со стола к себе на колени. Устроился поудобнее. Оценил, как провокационно маячит под носом округлое ушко. Прожившее с эльфами более десяти лет ушко, но так и не сдавшее позиции и не украшенное традиционной эльфийской россыпью серег. Куснул его – исключительно в воспитательных целях – и мурлыкнул жадно прижавшейся ко мне женщине:

–  Догадайся, Ночь моя!

Конец