Текст книги "Останемся на дне (СИ)"
Автор книги: Яна Рейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
========== Часть 1 ==========
Болотно-зелёные глаза, полные слёз и отчаяния.
Беспорядочно взлохмаченные волосы, спрятанные под капюшоном синей толстовки.
Дрожащие пальцы, судорожно хватающиеся за ремешок спортивной сумки.
Несчастное, разодранное в клочья сердце, на котором почти не осталось живого места. Каждый рубец – отдельное воспоминание, въевшееся липкой грязью под кожу – течёт ядом по венам, затапливает грудину и отравляет. От его исступленной любви не осталось и следа – лишь рваные полосы взглядов и признаний, обид и проклятий.
Джастин Фоули был проклят давным-давно – когда впервые позволил тёмным страхам овладеть его разумом. Окутывая сердце колючей проволокой вины и сожаления. Запутывая тело в клейкую паутину наркотиков, ведущую прямиком в ад. Обличая в бездыханное тело, едва способное двигаться и дышать. Мертвенно-синяя ползучая тень, одинокий призрак с раскалённым сердцем за пазухой, для которого существует только один путь к спасению – любовь.
По ушам грохает скрипучий звук ботинок, проезжающих по полу школьной столовой, и Клэй испуганно подрывается на ноги. Джастин плашмя летит вниз, бросая свирепый взгляд на Брайса. Последний взгляд прежнего Джастина Фоули – безжизненный, отчужденный, потерянный. Взгляд человека, запутавшегося в лабиринтах собственного сознания.
Человека, который был виноват.
Человека, который принял свою вину.
Человека, который попытался стать другим.
– Надо отвезти его обратно ко мне, – Клэй трясёт Фоули за плечи, приводя в сознание. Ему нужен зрительный контакт. Ему нужен еще один близкий человек, чтобы жить дальше.
– Я больше не могу, – Тони отрицательно качает головой, съёживаясь под пристальными взглядами окружающих. Только такое «масштабное шоу» могло собрать в столовой голодную на сплетни толпу. – Я в этом не участвую.
– То есть не участвуешь? – у Дженсена в голосе сквозит сухое, сыпучее разочарование. И только напряженные плечи Джастина под ладонями не дают покоя.
– Нет больше никаких «мы».
– Что с тобой, чёрт возьми? – Клэй залепляет в лицо едкой горечью, сжимает пальцы в кулак и чувствует на себе тот самый взгляд. Разрушающий взгляд Джастина Фоули.
– Это с тобой что? – Тони переводит на него обостренный вниманием взгляд. – Почему Джастин вдруг стал так важен для тебя?
Клэй не знает ответа на этот вопрос. Он оправдывает себя мыслями о суде, где нужны показания Джастина. Взвешивает на него груз вины, которую нужно искупить. Цепляется за его голос, за каждое слово, за правду. Потому что верить Джастину больше не кажется глупостью, запретной глупостью.
Джастин Фоули – его угроза.
Его ответственность.
Его последний шанс.
Не разрушить то, что имеет.
– Он – главный свидетель, – Клэй отпускает голову, снизив голос до хриплого шепота. Джастин смотрит загнанно, разбито, и надежда во взгляде совсем тусклая, скользкая – вот-вот растечется морозной горечью по ладоням. – Он поможет Джессике.
– А кто поможет тебе, Клэй? – Падилья с немым подозрением выгибает брови. Ему знаком этот растопленный свинцовый взгляд, выжженный страхом и сомнениями. Это нездоровое желание уберечь, защитить, спасти. – Тебе нужна помощь, тебе нужны твои друзья. И Джастин в их числе.
– Он мне не друг, – правда, зашитая где-то под ребрами, отзывающаяся глухой болью, затягивающая в пропасть. И во второй раз сухим из воды уже не выйти – не отмыться от грязи, не выстроить стену вокруг себя, не спрятаться в закоулках мыслей.
С мыслями трудно бороться, потому что в них слишком много Джастина.
– Ошибаешься, – улыбка у Тони нервная, расплывчатая, горькая. Клэй жмурится не то от стыда, не то от правды. – Я же вижу, что ты заботишься о нём, хочешь спасти его от того же, что случилось с Ханной, потому что он тоже уязвимый, сломленный.
Взгляд Дженсена меняется. Языки пламени окрашивают радужку глаз кроваво-красным, и у Клэя едва хватает сил моргнуть. Прикрыть на секунду глаза, чтобы вытащить изнутри то чувство, которому нет объяснения. Которое висит на шее удавкой. Которое всё время тянет вниз. Разве можно опуститься еще ниже, если ты уже в аду?
– Что за бред ты несёшь? – тень сомнения смешивается со страхом, и Клэй резко отдергивает руку от плеча Фоули.
– Мы оба слышали, что сказала Джессика, – Тони требовательно нажимает на его ладонь, поднимая на ноги Фоули. – Я видел, как ты смотрел на Джастина в этот момент.
Джастин широко распахивает глаза, и это совсем не похоже на удивление.
Боль, ломающая изнутри, замерзает капельками влаги в уголках глаз.
Пустота, разъедающая старые раны до основания.
Доверие, зелеными искрами растапливающееся во взгляде.
Потому что Фоули снова стал кому-то нужным.
– И что дальше? – Клэй крепко удерживает Джастина за поясницу, боясь отпустить.
– У Джастина больше никого не осталось, – Тони тянет совсем тихо, чтобы его услышал только Дженсен, и тот коротко кивает в ответ. – Если ты спасёшь его, ты спасёшь самого себя.
Клэй смотрит на Джастина так, будто держит в руках его лопнувшее сердце. Сжимает до кровавых ран, до темных кругов перед глазами, до невыносимого жжения в груди. Он спасет того, кто нырнул в болото следом за ним.
========== Часть 2 ==========
Я был твоим с самого начала, Клэй.
Ты никогда не хотел быть частью той опасной игры, которую распалила Ханна. Потому что ты боялся хотя бы на грамм почувствовать себя виноватым в её смерти. Услышать в её голосе на кассете сыпучее осуждение, режущее осколками разочарования. Увидеть в её глазах леденящий страх, пронизывающий ударами тока до самого нутра. Но Ханна никогда не думала о тебе больше, чем тебе того хотелось бы. Ты не был для неё тем, для кого билось её сердце.
Я был одной из причин смерти Ханны, потому что не стал для неё тем, кем она хотела. Я был всего лишь поехавшим парнем в мокрой футболке, который ей улыбнулся. Ты был рядом с ней на той вечеринке, и я запомнил твоё лицо. Лицо друга, в котором огненными потоками бурлит ревность. Ты был её бетонным щитом, который закрывал от рушащегося мира. Ты был её солнечным светом, который она хранила глубоко внутри под замком. Ты был её надеждой на то, что всё ещё может измениться к лучшему. Но изменилось только одно – ты пошёл следом за мной, чтобы не дать мне утонуть.
Зачем ты вытащил меня из дыры, Клэй?
Зачем заставил вернуться?
Зачем ты меня спас?
Я был полным ничтожеством. Убогим наркоманом, который скитался по городу в поисках очередной дозы и чахнул в подворотнях. Бессердечным придурком, который ради мнимой, притворной дружбы толкнул свою девушку в грязь, прямиком вниз с обрыва, не протягивая руки помощи. Я никогда не хотел становиться тем, кем я стал. Потому что стыдно быть бесполезным и слабым. Ты помог мне почувствовать себя нужным.
Я был нужен тебе, Клэй.
Ты хотел добиться справедливости для Ханны, чтобы наказать виновных. Ты не смог меня наказать, потому что я подобрался слишком близко. Без приглашения залез в твою жизнь. Вошёл в твой дом, в твою семью. Проник в твоё сердце, залитое толстым слоем льда.
Ты ненавидел меня за то, что я сделал с Ханной.
Я ненавидел себя за то, что я сделал с тобой.
Я наблюдал за тобой в школе несколько месяцев подряд. Будто пытался увидеть то, чего раньше не замечал. Будто пытался распознать скрытый смысл твоих слов и поступков. Будто пытался объяснить свои чувства. Но объяснений не находилось. Только изнурительно-тихие ночи под кайфом, когда ненужные мысли отслаиваются клейкими комками боли, сменяются наслаждением и очищают разум. Только туманно-серое блуждание по школе в попытках спрятаться от колючих взглядов и перешёптывания за спиной. Мне не удалось освободить своё сердце от тебя, от твоего присутствия в моей жизни.
С тебя началась моя новая жизнь.
Ты хотел вернуть мне будущее, которого я не заслуживал. Ты хотел вернуть в мою жизнь Джессику, которую я предал, растоптал, уничтожил. Ты был единственным, кто не пытался меня унизить, прогнать, удалить из своего настоящего, как старый испорченный файл. Я был испорченным, Клэй, но ты собрал меня заново по частям. Вытянул из состояния бездыханного тела и слепил цельный организм. Который дышит и мыслит. У которого есть чистый разум. Который умеет чувствовать. У которого в сердце есть место для людей. Место для тебя, Клэй.
Ты никогда не проходил мимо.
Словить твой задумчиво-теплый взгляд, перекинуться с тобой парой слов в коридоре было сродни восходу солнца по утру. Освещало мой тусклый потерянный мир. Дарило надежду и уверенность в завтрашнем дне. Заживляло рваные раны в груди. Выталкивало наружу те чувства, которые я так долго в себе глушил.
Потому что ты всегда был хорошим человеком, Клэй.
Потому что ты всегда заслуживал лучшего.
Потому что я никогда не хотел причинять тебе боль.
Я был твоим с самого начала, Клэй. Я верю, однажды ты скажешь мне, что это взаимно.
========== Часть 3 ==========
Клэй уверен, что это в последний раз.
В последний раз Джастин приходит к нему поздно ночью.
В последний раз засыпает рядом с ним под одним одеялом.
В последний раз обнимает его, мягко целуя в шею, когда небо окрашивает рубиновый рассвет.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – болезненно-острая тревога в голосе Клэя пугает Джастина. Он знал с самого начала, что так будет. Он знал, что его ночные вылазки добром не закончатся. Он знал, что Дженсен влюбится в него. Наверное, всегда был влюблён, но никогда себе в этом не признается.
Клэй смотрит на него безжизненно-лихорадочным взглядом, крепко уцепившись за края распахнутой рубашки. Что же ты творишь, Дженсен? Хочешь разрушить преступный сценарий вашей игры? Тебе же всегда нравилось играть по старым правилам? Что изменилось за это лето?
Джастин без проса влез в жизнь Клэя, смывая в яму все законы и границы. Выточил под рёбрами дыру размером с огненное солнце, забираясь глубоко в самое сердце. Заполняя собой каждый уголок, каждый сантиметр, каждую клеточку. Дженсен больше не контролирует себя, не чувствует своих мыслей. Только зыбкая пустота, загоняющая сознание в бетонную клетку. Только непроходимая боль, пожарами выжигающая плоть. Только кровавая рана, у которой есть научное определение – любовь. Клэй думал, что по-настоящему любят лишь раз, но Ханна не стала последней в его жизни.
– Я не уйду, – Фоули накрывает ладонями дрожащие пальцы Клэя и притягивает его к себе. Обнимает порывисто-жадно, нежно, виновато. Как в последний раз.
И пускай этой ночью у них не будет горячего секса, Джастин не станет жаловаться. Потому что ему нужно просто почувствовать кого-то рядом. Кого-то, кому не наплевать. Кого-то, кто в нём нуждается. Фоули боится только одного – Клэй нуждается в нём больше, чем он в нём.
*
– Ты куда? – Клэй тянется к тумбочке за телефоном, сонно протирая глаза. – Ещё даже шести нет, поваляйся со мной.
В окно тоненькими нитями пробивается солнечный свет, и Дженсен не может взгляда отвести от Джастина. Видит его будто в первый раз – сонный, полуголый, взлохмаченный. Безуспешно пытается натянуть джинсы, краем глаза поглядывая на часы. Спиной чувствует, что за ним пристально наблюдают, но не поворачивается. Боится расстаться не спеша?
– Я не уверен, что тебе это нужно, – Джастин сконфуженно поднимает глаза, приблизившись на несколько шагов ближе. В этот раз ужасно не хочется оставлять Клэя одного. – К тому же в любой момент может войти твой отец.
– Я запер дверь, не переживай, – Клэй цепляется расплывчатым взглядом за дверь, поднимаясь с кровати. Ступает словно по раскалённому углю, с каждым шагом всё ближе к пропасти. – Родители в курсе, что ты приходишь, я рассказал им про тебя.
– Что именно? – короткий вопрос ржавым лезвием по горлу полосует, и Клэй замечает в серых глазах страх. – Типа я твой парень и всё такое?
– Нет, я просто сказал, что ты мне нравишься.
Вот так просто: «Ты мне нравишься». Нужно сказать что-то в ответ, но у Джастина в горле пересохло и сердце в груди замерло.
– У меня сейчас должна быть пробежка, поэтому мне нужно идти, – Фоули хочется сбежать, скрыться от Клэя где-то на краю света, чтобы не смотрел своими больными глазами, чтобы не тянул за собой в гибельное болото, чтобы не привязывал к себе.
– Ты больше не придёшь? – Клэй режет по спине сдавленно-тихим шёпотом, и Джастин отчётливо слышит в его голове слёзы. – Лето закончилось, Джастин.
– Может, в следующий раз впустишь меня через дверь? – на губах проскальзывает слабая улыбка, и у Клэя в груди багряно-красным вспыхивает надежда.
– Только не сбегай от меня.
Джастин ничего не отвечает, только в губы целует сладко.
========== Часть 4 ==========
Клэй хотел бы с лёгкостью забыть, но не получается.
Он помнит всё до последней секунды – держит у себя в голову одну картинку, непрерывно мерцающую кроваво-красным, и каждую ночь просыпается от кошмаров.
Клэй помнит толстую иглу, засевшую в его вене.
Помнит, как дрожащими руками вытаскивал шприц.
Помнит, как со всей дури лупил его горящими ладонями по лицу.
Помнит, как лихорадочно тряс за плечи, пытаясь его перевернуть.
Помнит, как спас его.
Дженсен каждое утро встаёт с мыслью, что нужно двигаться дальше. Потому что всё вроде бы прошло, угрозы больше нет, страхи улеглись под толщей боли, и он по-прежнему засыпает на соседней кровати, как младенец.
Но Клэй не может забыть, потому что всё ещё находит в комнате спрятанные шприцы – за шкафом, под кроватью, в стопках футболок. Потому что он постоянно молчит – смотрит недоверчиво и стреляет напряжённо-тусклой улыбкой, в которой ни грамма понимания и целый океан подозрения. Будто Дженсен насильно держит его в своей комнате, привязав к кровати. Будто Дженсен заставляет себя любить, как брата и быть частью семьи. Нет, ему всего лишь нужно доверие. Но Фоули без ножа режет, потому что новая доза не помогает, потому что натянуто улыбаться становится крайне трудно. Дженсен больше не видит перед собой изгиб его губ – лишь острую иглу, которую подносят к виску.
Клэй мог бы умереть за него, если бы уберёг от неминуемой гибели.
– Ты мог умереть, – с того дня прошло уже целая неделя, а Дженсен впервые табун загнанных мыслей на волю выпускает. Кажется, словно вечность носил в груди черное проклятье, потому что это чувство трудно назвать любовью. Потому что боли намного больше. Потому что сердце разваливается кровавыми сгустками, и собрать его некому.
– Можно подумать, кому-то есть дело, – с его губ слетает нервный смешок, и у Клэя злость закипает в венах. Пламенем адским в глазах поднимается, будто насквозь сердитым взглядом прожжёт, даже шелухи не оставит.
– Ты ублюдок, Фоули, – Клэй подлетает к Джастину, как сумасшедший. Лязгающий голос, налитые диким возмущением глаза и задушенная в сердце потребность. – Ты просто эгоистичный ублюдок.
Джастин подступает на шаг ближе. Изучает осторожным взглядом его лицо, прислушивается к дыханию, вбирает по капле его эмоции. Измученный, злой, грустный. Эмоции Клэя не меняются ровно семь дней и шесть ночей.
– Прости, я просто… – Фоули виновато сжимает его плечо, опустив глаз. Чтобы не уходил глубоко в себя, блуждая серыми коридорами мыслей. Чтобы не искал объяснений там, где их никогда не было и не будет.
– Что просто? – крик отчаяния рвётся наружу, и Клэй дрожит. Замерзает от холода, от одиночества, от любви, которую не заслужил. – Забыл подумать о Джессике, о своей маме, обо мне?
– О тебе?
– Ты живёшь со мной в одном доме, спишь в одной комнате, – Дженсен не останавливается, ураганом мчит вперёд, чтобы доказать. Чтобы убедить наконец в том, с чем сам не до конца разобрался. – Погоди, ты всё ещё думаешь, что я тебе ненавижу?
– А разве это не так?
– Просто запомни, что у тебя есть семья, которая никогда от тебя не откажется, – Клэй протягивает сдавленно-тихо, из последних сил уцепившись за ворот его рубашки. – Я всегда буду рядом.
Как сказать «я тебя люблю», только правды стократ больше и доказательства не требуются.
Как сказать «я без тебя никто», только жизнь учит быть честным со своим сердцем.
Как сказать «мне вечности с тобой будет мало», только вечность рождается там, где настоящую любовь не предают.
