Текст книги "Зейна. Ночные охотники"

Автор книги: Яна Колоколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Зейна. Ночные охотники.

Глава первая

Зейна сидела в маленьком автомобиле. Такой, конечно, не привлечет излишнее внимание, но ноги здесь не вытянешь. Длинные ноги… В свои двадцать четыре она обладала фигурой модели для бикини: стройные ноги, грудь третьего размера, осиная талия. Плюс ко всему – хорошенькое личико. Высокие скулы, безупречная кремовая кожа, зеленые глаза в обрамлении темных ресниц, изящный носик, красиво очерченные губы. Все это в сочетании с кожей костюма и облаком амбровых духов, делало Зейну слишком заметной, потому и приходилось прятаться в неприметный автомобильчик.

Девушка не была рядом с родным домом уже десять лет, с тех самых пор, как в четырнадцать лет она распрощалась с «нормальной» жизнью обычной девушки и, даже, именем. Когда-то Зейна носила имя Ани Кругловой. Вплоть до того рокового дня, вернее вечера…

Девушка вздохнула, откинула прядь русых волос и, невольно, погрузилась в воспоминания.

Лето. Вечер. 2001 год. Обычный район Москвы. Аня возвращалась из гостей, после дня рождения. Было уже темно, после одиннадцати вечера. Компания подростков шлялась по улицам, но примерная ученица Аня сказала всем «пока» и поспешила домой, туда, где ее ждала бабушка. Было немного страшно, но молоденькая девушка решила срезать путь и пройти мимо гаражей.

Пели цикады, на небе сияли хрустальные звезды, в этом возрасте Аня особенно остро воспринимала жизнь. Как чудо. Все вокруг. Со временем она поняла, что все в этом мире зависит от восприятия. Но тогда…

Все закончилось в один миг, когда до знакомого подъезда оставалось несколько метров. На девочку напали: тогда она не поняла, кто. Сейчас она знала: это был вампир. И это не фигура речи, это реальность.

Зейна была вампиршей, но тогда маленькая девочка испытала ужас.

Кто-то напал сзади, она помнила запах кожи и его парфюм, резко-сладкий. «Человек» напал абсолютно бесшумно, как волк. Стальной хваткой обхватил ее плечи и впился зубами в горло.

Мысли Ани порхали, как испуганные птички: «Кто это?», «Что со мной происходит?», «Это маньяк, он меня убивает…». Она почти потеряла сознание, когда он рраз – отправил ее пинком в кусты.

Девушка не могла пошевелиться от страха, не могла закричать: горло горело и саднило, ее мутило. Послышались голоса. Кто-то приближался к тропинке. Как оказалось, это была парочка, немногим старше Ани. Белобрысый парень с ирокезом что-то говорил заплетающимся языком, он был пьян. Обнимал одной рукой девчонку, а в другой держал бутылку пива:

«Светка, ну что ты ломаешься, предки свалили, пойдем ко мне!» В лучах фонаря девушка выглядела лет на пятнадцать, несмотря на то, что была сильно размалевана. Мозг Ани фиксировал все происходящее так, словно она снимала документальный фильм и находилась на месте режиссера – по ту сторону камеры.

«Надо закричать… позвать на помощь!» – пронеслось в голове у Ани. Но вместо крика у девочки вырвался лишь сиплый звук, который, впрочем, привлек внимание подростков.

– Ты слышал?

– Да. Может это собака?

– Сам ты собака! Надо глянуть, вдруг, это человек?

– Свет, лучше свалить! Я не хочу потом таскаться к ментам, пусть и как свидетель…

– Все! Валим!

Аня чувствовала, что лежа на земле, отрезает себе пути к спасению, поэтому, собрав всю свою волю в кулак, девушка перевернулась на живот и попыталась встать хотя бы на четвереньки. Чувствовала себя просто ужасно: рана на шее кровоточила, ужасная слабость сковывала все тело, ноги и руки дрожали от напряжения.

Кое-как Ане удалось подняться на ноги. Все ее гольфы и короткая юбка были в грязи и ночной росе, поэтому девушка дрожала с головы до ног. Внезапно, зазвонил телефон, Аня попыталась нащупать его в сумке, но та казалась черной дырой. Наконец, спустя вечность, девушка нашла телефон – двадцать пропущенных! Бабушка… она ужасно волнуется, должно быть. Конечно! Ведь уже давно перевалило за полночь. Надо поскорее добраться до подъезда.

Пошатываясь, девушка пошла в сторону дома. У самого подъезда поняла, что забыла код от двери – наверное, это нервы.

888… нет, 848… бинго! Есть. Она уже внутри, чувствует себя намного безопаснее в доме, чем вне его.

Лампа почему-то мигала, а лифт зловеще трещал, будь Аня постарше, она бы провела параллель с фильмами Хичкока, но тогда… она просто вновь задрожала от страха.

Наконец-то она на своем этаже! У знакомой 93 квартиры. Ключ в замок, и она внутри.

На кухне горел свет, значит, бабушка точно не спит. Из кухни же доносился запах сосисок и картофельного пюре – любимой еды Ани, а еще было слышно, как плачет бабуля.

Девушка решила сначала заглянуть в ванную комнату, а то бабушка, увидев ее окровавленную, пожалуй, сразу же упадет в обморок. А так, недалеко и до сердечного приступа!

Аня бросила сумку в коридоре и мышкой прошмыгнула в ванную. Взглянула в зеркало: о, мой бог! Она выглядела как зомби. Кровь на шее запеклась и покрылась коркой, по лицу разлилась смертельная бледность, волосы всклокочены, губы закушены. Девушка машинально открыла кран с горячей водой. А через минуту, когда она уже стояла под горячим душем, в ванную стала ломиться бабушка.

– Анечка! С тобой все хорошо? Открой! Что ты там делаешь?!

– Ба, ну что можно делать в ванной? Я моюсь!

– Я жутко волнуюсь… детка, что случилось? Почему тебя так долго не было, и почему ты не отвечала на звонки?

– Баб, я выйду через пару минут и все объясню, а пока, дай мне помыться!

– Хорошо, цыпленочек, но…тебя не изнасиловали?

– Ба, об этом можешь не волноваться, я все еще девственница!

– Я жду тебя на кухне.

– Хорошо.

Аня выключила воду и скользнула в халат из синего шелка, замотала волосы в тюрбан из полотенца, пошла на кухню.

Бабушка сидела в уголке. Сердце Ани сжалось. Бабушка была к ней очень привязана. Наверное, эта любовь не была бы такой крепкой, будь у Ани отец, а не отчим… но родители давно развелись. Девочка осталась с матерью, которая через год снова вышла замуж. На момент того злополучного вечера она вместе с мужем и сыном, Аниным сводным братом Витей, отдыхала в Испании. Сама девочка решила остаться с бабушкой, так она не чувствовала себя одинокой. Она не хотела ее огорчать, даже в тот вечер.

– Бабушка, на меня напали, вот, видишь рану на шее?

– Боже, тебя что…укусили?

– Да.

– Собака?

– Нет. Это был человек, я думаю, это был какой-то маньяк.

– Человек?! Ты уверена?

– Абсолютно.

– Может, его покусала бешеная собака? Я слышала о таком, в любом случае, тебя надо срочно везти ко врачу.

– Да. Я сейчас соберусь.

Аня поспешила в свою комнату, тихо включила торшер, осветивший вотчину девочки-подростка. Со стены ей улыбался Джастин Тимберлейк, любимый на тот момент певец.

Кровать под белым балдахином принцессы, пара плюшевых медведей, один из которых (подарок отца) тщательно залатан – вот чего касался взгляд Ани. Она как будто, сама того не замечая, прощалась со своей комнатой, своим детством.

Девочка натянула хлопчатобумажный свитер и джинсы, кроссовки, прошлась щеткой по волосам.

Бабушка к тому времени успела влезть в свой костюм и лодочки и ждала Аню в прихожей.

– Захвати свой полис!– крикнула она.

– О`кей. Я готова.

– Едем!

Бабушка лихо водила свою старую Волгу, которая досталась ей от мужа. Все предлагали сменить эту тарантайку на приличный автомобиль, но… бабушка была непреклонна, ее ласточка – ее боевая подруга, была с нею почти полвека и будет единственной машиной.

На этот раз машина, словно почувствовала, что хозяйке нужна помощь – завелась сразу. «Мистика!» -подумала Аня.

Пока они ехали по ночной Москве, Аня смотрела в окно. Столица, светившаяся неоном, завораживала. Вывески, витрины магазинов, иллюминация, фонари – все это сливалось в причудливую картину, оставлявшую странную реальность красивой сказки, должно быть именно так смотрят на Москву впервые.

Аня Круглова смотрела на Москву и не уставала восхищаться ею, так восхищаются друг другом влюбленные. Так смотрит на Джульетту Ромео, так на полотнах Тициана смотрят золотоволосые незнакомки на своих героев, так, словно все это в последний раз.

В последний раз, до последнего нерва доходит счастье-боль, переполняет ощущение ускользающей красоты.

Аня смотрела в окно и слушала Savage Garden «…to the moon and back, if you be, if you be-ee my baby!», до тех пор, пока бабушка не наехала на бордюр.

Все – приехали! Девушка аж подскочила, и чуть не ударилась головой об потолок. Пора выходить из машины в прохладную ночь.

Глава вторая

Квартира доктора Когана располагалась в обычной панельной высотке и на первый взгляд казалась совсем обычной, но это только на первый взгляд. Внутри дом был полон дорого фарфора, картин, статуэток – в общем, антиквариата. Попадая сюда, люди скорее думали, что они в музее, а не в квартире врача.

На самом же деле, никого противоречия тут не было. Владимир Иванович Коган в свои сорок лет уже был доктором наук, защитил диссертацию, причем очень успешно. Он был отличным врачом-гематологом, его работы печатались в таких авторитетных изданиях как «Blood» и «Cell». Кроме того он был « модным» врачом, и его практика частных консультаций была довольно обширна. Коллекционирование предметов старины было его хобби, маленькой слабостью, причем львиную долю его коллекции составляли подарки от благодарных клиентов.

Семья Кругловых относила себя к среднему классу и, конечно же, не могла себе позволить консультаций у такого специалиста, если бы не одно «но». Мама Ани когда-то училась с доктором на философском факультете МГУ, правда Владимир Иванович со второго курса был отчислен, что, впрочем, не помешало ему поступить в первый медицинский и успешно его окончить.

Бабушка говорила, что первая, даже безответная любовь не ржавеет, потому доктор Коган стал их семейным врачом. Он видел Аню и Витю еще в младенчестве и знал все их истории болезни. И Аня ему доверяла, но сегодня, сидя на роскошном кожаном диване, почему-то нервничала…

Странно. К чему бы это. ЕЕ ВСЕГО ЛИШЬ ПЫТАЛИСЬ УБИТЬ! Это мелочи. Аня вытирала потные ладошки о джинсы и никак не могла унять дрожь во время внимательно осмотра врача.

Доктор Коган касался ее в перчатках, и от этого прикосновения бросало в дрожь, казалось, ее кожа горела, хотя температуры у нее не было.

– Интересный укус… ничего не могу утверждать, но похоже это, действительно отпечаток зубов человека с гипертрофированными резцами. Гм… Возможно это произошло вследствие мутации. Аня тебе не удалось разглядеть нападавшего на тебя человека?

– Нет. Там было темно, и все произошло так быстро, что я просто растерялась.

– Ну, это вполне естественно.

Внимательные глаза врача изучали ее, словно Владимир Иванович пытался прочесть ее тайные сокровенные мысли.

– Я сделаю тебе все необходимые инъекции, после того, как обработаю рану. И еще… я бы хотел взять у тебя кровь на анализ. Пойдем в процедурную комнату.

Аня еще ни разу не была в этой комнате, обычно доктор сам приезжал к Кругловым для осмотра.

Или же они ездили в институт, где преподавал профессор.

Комната в квартире была похожа на операционную: так в ней было стерильно. Всю картину довершал белый кафель на стенах, поблескивающий молочным блеском и яркие лампы. От этого всего девочке сразу стало не по себе. Через пару секунд закружилась голова, и Аня рухнула на пол как подкошенная.

Когда она очнулась, то первым ее ощущением стал бьющий даже сквозь веки свет. Оказалось, она лежит на кушетке в процедурной, а рядом стоит доктор и заплаканная бабушка.

– Все. Я звоню Лене. На ребенка напал маньяк, девочка, может, умирает, а ее мать ни сном, ни духом!

– Бабушка со мной все в порядке, правда…Ну скажите же ей Владимир Иванович!

– На самом деле я думаю: Лена должна быть в курсе, она нам потом не простит, если будет в неведении относительно ситуации, в которой ты оказалась. Но думаю, не стоит звонить ей сейчас, среди ночи, дело потерпит до утра. Иначе она будет в панике (а я ее знаю). Нам это совсем не нужно.

– Ну, хорошо. Но завтра утром наберу ее. Пусть возвращается из отдыха – ребенок в беде!

Аня и Владимир Иванович переглянулись. Может, бабушка права.

– Аня ты как себя чувствуешь? Слабость есть? Тебе необходимо измерить давление. Не вставай.

– Да я нормально, только при резких движениях темнеет в глазах.

– Это не удивительно – у тебя давление сто на шестьдесят.

– Это плохо?

– Не хорошо, конечно. Мне нужно взять кровь из пальчика, потерпи.

– Ничего, я не боюсь боли или крови.

– Какая ты! Другие девочки на твоем месте визжат или хлопаются в обморок.

Аня скорчила забавную рожицу. Она не шевелилась, даже когда врач делал забор крови из вены.

Ей все было ни по чем, тем более, что завтра, а вернее уже сегодня, через несколько часов она услышит голос мамы. Не было для нее более близкого человека. И как бы она ни любила бабушку, мама была для нее всем.

Доктор посоветовал им с бабушкой остаться у него до утра, обработал рану на шее и отправил их спать в гостевую спальню.

Сейчас, будучи вампиршей Зейной, девушка задумалась о том, почему доктор Коган всегда был один, ведь в свои сорок он был завидным женихом: богатый, привлекательный, умный, да все докторицы и медсестры должно быть с ума сходили, а он…

Любил свою Лену, лечил ее мужей, детей, маму.

Конечно, он же не аскет, наверняка у него были женщины, но все не всерьез. Он все ждал.

Зейна почувствовала, как по щеке скатилась одинокая слеза. Она прекрасно знала, что такое безответная любовь, ведь с самой юности любила вампира обратившего ее, спасшего ее Алексея.

Но тогда… она отчетливо помнила, как история любви Владимира Когана казалась ей забавной, а Алексей еще не замаячил в ее жизни.

***

В ту ночь Владимир Иванович сделал все от него зависящее, чтобы ей помочь. Все, что может сделать врач. Но он не знал, с чем столкнулся. Какое-то смутное предчувствие тревожило его, и потому он просил приехать к нему в стационар, если будет происходить нечто необычное, а еще посоветовал немедленно обратиться в милицию.

– Мы так и поступим, Володенька! – бабушка была от него в восторге.

На пороге Аня обернулась, внимательные глаза доктора изучали ее, но в них было столько участия и заботы, что у девочки сжалось сердце. Ее отчим никогда не смотрел на нее, для него она была просто девочкой-подростком, путающимся под ногами. Наверное, подстригись она наголо, или проколи нос, он бы не заметил. Или пробурчал что – то под нос, уткнувшись в газету, как он всегда и делал.

Аня же нуждалась в любви и внимании, как хрупкий цветок нуждается в солнце. Недостаток любви частично восполнялся всепоглощающей любовью матери и гиперопекой бабушки.

Осталось совсем мало времени до того, как в Испанском отеле раздастся телефонный звонок и она услышит голос мамы. А пока, стараясь не расплескать эту радость от общения, Аня, вместе с бабушкой, отправились домой, хотя доктор Коган предлагал им остаться в гостевой спальне.

Старая Волга со скрипом отъехала от дома врача. Бабушка заметно повеселела, она вообще была неисправимой оптимисткой. И это качество передалось и Ане, поэтому она опять включила плеер и начала слушать музыку. Так они и ехали до самого дома.

Уже стало светать. Небо окрасилось светло-розовым светом, первые прохожие робко пересекали улицы. Было пять утра, когда бабушка припарковалась на площадке рядом с их домом.

В квартире бабушка сразу предложила Ане что-нибудь перекусить. Должно быть она сильно перенервничала, потому что аппетит Зои Васильевны усиливался в моменты переживаний и эмоциональных нагрузок.

– Я буду только чай! – прокричала Аня из своей комнаты, – Ну хорошо, съем еще и пирожок.

Глава третья

Бабушка пекла отличные пироги с вишней, и Аня их очень любила, но в то утро она, казалось, предпочитала всей еде чай – горячий ароматный напиток. Она съела лишь маленький кусочек пирожка, и это было странным, ведь девочка всегда отличалась завидным аппетитом.

Позже, когда Аня легла спать, она почувствовала странный жар на месте укуса. Место просто горело. Девочка включила лампу и подошла к зеркалу, сняла повязку. Странно. Ее кровь запеклась, как будто рану прижгли чем-то горячим. Ее это очень обеспокоило.

«Надо обязательно заехать в больницу к Владимиру Ивановичу, а пока надо поспать…», – пронеслось у нее в голове. Девочка укрылась стеганым покрывалом и, обняв любимого мишку, погрузилась в сон, который был весьма странным. В последствие, ее это так поразило, что даже будучи взрослой, девушка помнила тот сон в подробностях.

Ей снилось, что она в другой стране и даже в другом времени. Вокруг нее оазис, цветущий и прекрасный. Мир напоен сладкими запахами экзотических цветов. Повсюду дивные орхидеи, лилии, лотосы – все это источает ароматы, которые слегка опьяняют. Аня идет по направлению к великолепному мраморному дворцу, но, вдруг, ее что-то останавливает. Она видит пред собою женщину, исполненную красоты и величия, каких девочка никогда не видела. Женщина по виду египтянка, ее смуглая кожа отливает золотом,

на щеках светится персиковый румянец, алые губы плотно сжаты, глаза прикрыты, так что Аня не видит их, но почему-то знает, что они зеленые. Девочка видит, что вся фигура прекрасной женщины исполнена скорби, из-под ресниц она роняет бриллианты слез. Она оплакивает кого-то, кто бесконечно дорог ей. Ее горе Аня ощущает всем сердцем.

От незнакомки исходит такой свет, что девочка понимает – перед ней не просто женщина, перед ней богиня. Аня силилась что-то сказать, но… проснулась. Сердце гулко билось о ребра, так, что девушка приложила руку к груди. Все тело горело, во рту пересохло, на щеках выступил пот.

Собрав волю в кулак, девочка встала с постели. Будильник показывал восемь пятнадцать. Не так уж долго она и спала. Но почему у нее жар? Ее бросает в пот и во рту Сахара? Надо срочно ехать к доктору Когану, он как в воду глядел.

Аня вышла в коридор, дверь в бабушкину спальню была приоткрыта. Старушка похрапывала, отбросив одеяло в сторону.

– Бабушка, проснись! – Аня потрясла ее за руку. – Ну же, давай, баб, вставай…

– Что случилось? Тебе стало плохо?

– Думаю – да.

– Боже! Да ты вся горишь. Возьми градусник и померяй температуру. Я в ванную на пять минут, а потом, срочно к Владимиру Ивановичу!

Через некоторое время градусник показал отметку в тридцать восемь и девять. Аня была в панике, но бабушка успокоила ее: «Мы сейчас же поедем к доктору в стационар, и там тебе станет лучше, обязательно, а пока, выпей аспирин и спускайся к машине»

Владимир Иванович работал в первой градской больнице, там он был заведующим терапевтическим отделением. Там его вполне заслуженно любили и ценили, но Аня все равно боялась больниц, ее пугал запах и яркий свет, атмосфера медицинский учреждений. Но в тот момент выбора не было. Пришлось ехать.

Первое, что бросилось в глаза Ане – это лицо доктора. Казалось, он знал, что они с бабушкой непременно приедут. Владимир Иванович пригласил их в свой кабинет. Он спросил о самочувствии Ани, измерил ей температуру, потом пригласил сестру и попросил отвести девочку в процедурную комнату и сделать ей укол анальгетика. Молоденькая темноволосая медсестра сразу взяла Аню за руку. На вид ей было лет девятнадцать, но она сразу стала опекать девочку-подростка. Должно быть, это было из-за особого отношения главврача к семье Кругловых.

В больничном коридоре было довольно тесно: туда-сюда сновали медсестры, на диванах сидели больные, в основном старики, но тут Аня заметила паренька с ногой в гипсе. Точнее его голубые глаза в обрамлении длинных ресниц. Он неотрывно смотрел на нее. Наверное, это было первое проявление мужского внимания к ней, по крайней мере, такого однозначного. Девочка знала, что красива, ей об этом много раз говорили родители и просто посторонние люди. Но сверстники, в основном, девчонки просто отмалчивались. Теперь Аня поняла, что все это было из зависти.

– Привет! – паренек явно смущался, – Как тебя зовут?

– Аня, – улыбнулась девушка. В этот момент она отчетливо осознала силу своей красоты – под ее неотрывным взглядом щеки парня заалели. Все испортила медсестра:

– Проходим, быстренько проходим в процедурную! Потом будете знакомиться.

На прощание Аня улыбнулась, а парень послал ей воздушный поцелуй, засмеялся.

«Да, бабушка сейчас устроила бы мне промывку мозгов!», – подумала девушка и нетвердым шагом зашагала в процедурную.

В комнате пахло лекарствами, и от этого у Ани все поплыло перед глазами, покачнувшись, она схватилась за покрывало кушетки и… увидела расширившиеся глаза медсестрички. Затем – провал.

Очнулась девочка-подросток уже в палате. Вокруг нее было много проводков, что-то пикало, в общем зрелище не из приятных.

Потом Аня увидела ту самую медсестру, которая вела ее на уколы. Словно почувствовав ее взгляд, девушка обернулась, на губах заиграла легкая полуулыбка, правда, она быстро сменилась озабоченностью.

– Ты пришла в себя?!…Наконец-то.

– Что произошло? Почему я в палате?

– Ты разве ничего не помнишь? Тебе стало плохо, прямо в процедурной. Я не успела даже препарат набрать, как ты потеряла сознание.

– Не понимаю, первый раз со мной такое.

– Мне надо срочно бежать за Владимиром Ивановичем. Он просил…

– Что со мной? Пожалуйста, скажи!– Аня неожиданно цепко схватилась за руку медсестры. Прочла на бейджике имя «Валерия», – Лера, я должна знать, прошу…

– У тебя температура скачет от тридцати девяти до тридцати пяти. И давление тоже. А еще с кровью проблемы… Владимир Иванович думает, что это какой-то вирус. Вот и просил сразу позвать, как придешь в себя.

– Ладно… беги. Стоп! А бабушка в курсе? У нее больное сердце, ей нельзя волноваться.

Доктор Коган не говорит ей обо всей серьезности ситуации. Не хочет пугать раньше времени.

Когда Лера побежала, Ане стало совсем плохо. То ли сработали слова медсестры о серьезности ситуации, то ли ее организм жил своей жизнью и говорил ей: «Добро пожаловать в кошмар!» Девушку стала бить дрожь, кажется, подскочила температура. У Ани зуб не попадал на зуб. Ее тошнило. С большим трудом девочке удалось встать и оторвать от себя кучу проводков, опираясь о стену, она еле-еле дошла до ванной, которая находилась на этаже в конце коридора. Слава богу постовая медсестра куда –то отлучилась… Девочку стремительно вырвало. Тело горело, будто ее поджаривали на медленном огне. Сил Ани хватило только на то, чтобы прополоскать рот водой и слегка намочить лицо и волосы.

Когда девушка вышла из ванной, постовая уже была на месте:

– Кто тебе разрешил вставать, Аня? Тем более, вдруг у тебя пока неизвестная инфекция…

– Мне плохо, меня вырвало.

– О, боже! Я скажу санитарке, чтобы она убралась. Пойдем, я помогу тебе. Когда девочка, опираясь на руку медсестры проходила мимо соседней палаты вышла женщина. Она была белее мела. Сделав шаг, женщина упала замертво. Медсестра сразу же бросилась к ней.

– Анюта, дойдешь до кровати? Я сейчас помогу ей, и приду к тебе…

– Да, конечно, – прошептала девушка, она смотрела только на женщину на полу и понимала, что произошло что-то страшное. Красивое лицо молодой блондинки покрыла восковая бледность. Сбежались другие сестры и врачи, женщину пытались реанимировать, Аня никогда не забудет, как грудная клетка пациентки вздымалась из-за разряда электричества. Но все было тщетно… Врачи констатировали смерть.

Глава четвертая

Как все это было давно, Зейна прокашлялась. Пора выходить из машины.

В последствие она не раз станет задаваться вопросом: почему именно тогда, на пороге своего двадцатипятилетия ей отчаянно захотелось взглянуть на отчий дом? Что за странная ностальгия? Кто вообще сказал, что вампиры ностальгируют? Тем более она – воин-вампир.

Но факт оставался фактом – она приехала. Одеться решила как можно проще: рваные джинсы и топ из светлой замши с кружевом. Жан Поль Готье. Плюс любимые духи Этро Амбра. Ноль макияжа. Зеленые глаза запрятаны под темные очки. Копна русых волос приведена в повиновение.

Невидимкой ей не стать. Не стоило и биться об заклад. Алексей все равно выиграл. Сукин сын!

Команда мальчишек сразу перестала играть в футбол, стоило девушке покинуть машину. Им было примерно столько же, сколько ей, когда она собрала свои вещи и покинула свой дом. Чтобы жить. В новом воплощении. Сейчас ей двадцать четыре и она достигла зенита своей красоты, через год она полностью обретет свою силу и перестанет расти. Но стареть она тоже не будет. Никогда.

С волнением и внутренней дрожью Зейна подошла к знакомому подъезду. Набрала код. Замок противно запищал. Она повторила попытку. Результат тот же.

Видимо пин за такое время, конечно же, изменился. А чего она, собственно говоря, ожидала. Девушка стояла в полной растерянности. И, развернувшись, собралась уходить. Как вдруг раздался подозрительный голос: «Девушка, вы к кому?»

– Я? Я… к… Кругловым!

– Таких здесь нет. Не живут больше. А вы им кем приходитесь?