Текст книги "12 с половиной (СИ)"

Автор книги: Ян Вельветов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

ПостАп. Наши дни. (Главы в тексте добавляются по мере написания. Обновления помечаются в тексте "UPD" – для удобства поиска последнего прочтенного места). Комментарии и оценки приветствуются.

Вельветов Ян

Вельветов Ян

12 с половинoй

Громкий стук в дверь разбудил Пархомыча. Тяжелая похмельная голова отказывалась обрабатывать сигналы реальности, однако, голос местного участкового привел его в чувство.

– Открывай, Пархомыч, опять бухой чтоли?

Пархомыч тяжело поднялся и, кряхтя, пошел открывать дверь. На крыльце, ожидая хозяина дома, нервно постукивая рукой по бедру, стоял Иван Сергеич. Как фамилия у Сергиеча помнил уже мало кто, но человек он был хороший, строгий участковый и непримиримый враг алкоголя. Боролся с алкоголем он традиционно – уничтожая его запасы путем приема внутрь. На этой общей непримиримости и познакомились Пархомыч и Сергеич.

– Выпить есть чо? – спросил участковый.

– Неа, всё вчера того...

Сергеич прошел внутрь и грузно осел на табуретке. Домик у Пархомыча был небольшой, щитовой, дачного типа, собственно как большинство домиков в их садовом обществе 'Электровоз'. Жил он в этом домике большую часть года, выезжая на заработки в город. Когда-то он вырвался из родной деревни и послужил в рядах доблестной Российской Армии, повидал немало воинских частей, служил в десантных войсках. Службой в десанте он очень гордился и частенько рассказывал об этом собутыльникам, но как служил и кем – обычно умалчивал, ссылаясь на военную тайну.

Сергеич вздохнул и произнес:

– Херню какую-то по радио постоянно передают. Что-то с воздухом не то в городах. Из Москвы всё пошло не иначе, а сейчас даже в Европах и Сибири тоже ерунда какая-то непонятная.

Пархомыч почесал небритый подбородок и тоже вздохнул.

– Делать-то чего говорят надо? Дома поди сидеть и ждать указаний от властей как всегда?

– Нет, велят ехать в ближайший медпункт и прививаться, а от чего прививаться не говорят. Про вирус спрашивали ведущих, но эти ученые отрицают всё, никаких мол вирусов, для профилактики прививки. А чего с воздухом не говорят. Поедешь со мной? Я на служебке сгоняю, волгарь пойдет от соседнего участка, меня возьмут, будет еще место свободное.

Пархомыч задумался. Съездить на халяву в Рязань он бы не отказался, но денег на покупки не было, а кататься просто так смысла он не видел. Подумавши – отказался.

После ухода участкового Пархомыч полез в сарай. Там у него настаивалась брага в небольших количествах, поэтому он, налив себе дневную норму в трехлитровую банку, потихоньку понес в дом, стараясь не расплескать и отхлебывая по дороге. Сходил в огород и нарвал немудреной закуси: несколько огурцов, стеблей лука, пару яблок.

Конец света Пархомыч провел в пьяном виде.

***

Очнувшись в темноте, бывший десантник полежал немного с открытыми глазами и стал приподниматься. Удар по лбу опрокинул его обратно на пол.

– Ничосе, за что? – вслух спросил Пархомыч.

Не дождавшись ответа, он вытянул руки вперед и натолкнулся на что-то. Ощупав вокруг себя руками пространство, он сообразил, что лежит в каком-то ящике. Толкнул посильнее и крышка пошла вверх, отрыв серый мир.

– Вон оно чо, как же так? – пробормотал он

Оказывается, ночевал он в небольшой яме в собственном сарае. По сути это был маленький подпол, глубиной примерно метр, для продуктов, ставший его кроватью на эту ночь.

'Проспал в земле, как упырь в могиле', – подумал он.

Хотя Пархомыч был бухариком, полным дегенератом стать пока не успел. Несмотря на ежедневные попойки, мозги он пропил лишь чуть больше чем наполовину. Но, надо отметить, мозгов тех изначально было не так уж и много.

Спустя некоторое время после пробуждения он решил пройтись до магазинчика на станции и прикупить хлеба и недорогой колбасы. Дорога шла через сады, через лес и снова сады. Помимо 'Элекровоза', который соседи называли 'Электронавозом', были и другие товарищества, в которых жили как приезжающие с города по выходным дачники, так и старики, живущее всё лето с внуками, ну и несколько личностей типа Пархомыча. Иными словами народ всегда присутствовал. Но именно в тот день, спустя минут пять-десять ходьбы, затуманенный алкоголем мозг бывшего хранителя десантных складов заподозрил неладное.

Да, надо сделать отступление, ибо служил Пархомыч в армии по научному интендантом, т.е. сначала заведовал вещевым складом, а после перешел на продовольственный.

Тишина и покой окружающего мира сначала не беспокоили его, но, отсутствие звуков пил, газонокосилок, криков детей и прочего сопутствующего садам-огородам фона, заставило его задуматься. 'Наверно уехали на прививки', – решил он и успокоился. До станции, где располагался ближайший пункт обмена денежных знаков на материальные блага, было примерно минут 40 ходьбы от его дома. Где-то на половине пути он увидел труп.

– Ни хера себе, – негромко ругнулся Пархомыч.

Труп был свеженький и аккуратненький, без кровищи. Мужик неопределенного возраста, от 40 до 60 лет в чистой одежде лежал на земле. Рядом с трупом валялся непрозрачный пластиковый пакет с ручками и плетеная из проволоки корзина.

Посмотрев по сторонам и никого не обнаружив, бывший бравый завскада поднял ветку и пошевелил пакет, а потом корзину. 'Чтобы не было отпечатков пальцев', – подумал он.

Не найдя ничего кроме одежды, макарон и старого рубанка, Пархомыч потихоньку пошел дальше. 'Надо будет Сергеича найти и рассказать про жмура', – решил он.

Народу на станции не оказалось от слова совсем. Магазин и касса вокзала были закрыты. 'Блин, в обед что ли попал', – подумал Пархомыч. Обед на станции длился два часа, поэтому можно было либо подождать, либо сходить к кому-нибудь из знакомых в гости.

'Точно, надо до участкового добраться, про мертвого мужика сказать', – вспомнил он.

От станции до деревни Козлищи, (по имени которой и назвали станцию) было ходу примерно километров семь. Решив доехать на попутке, Пархомыч сел на обочине дороги и стал ожидать кого-нибудь из местных на мотоблоке или тракторе. Просидев минут двадцать и никого не дождавшись, весьма призадумался. За всё это время по трассе не проехало ни одной машины, в деревне же не было слышно ни голосов, ни звуков человеческой деятельности. Неужели все свалили в город? Стало как-то неуютно и тревожно.

Вернувшись к магазину, в надежде, что тот открыли, Пархомыч совсем расстроился. Магазин был всё так же закрыт.

'Надо сходить к Люське-самогонщице', – придумал он. Эта общеизвестная в узких кругах местных маргиналов женщина, варила самогон и продавала, в основном, местной и приезжей молодежи по выходным и остальным страждущим – по будням.

Дом Люськи был отрыт. Дверь валялась рядом с крыльцом, пара окон разбиты. 'Кому-то очень хотелось выпить', – решил Пархомыч.

Зайдя в дом, он увидел сидящую в кресле мертвую Люську. Еще пара мертвых жирных теток валялись на полу.

'Дачницы наверно', – пришла ему в голову здравая мысль. Самогон еще оставался на полках, при этом много валялось на полу пустых банок и просто разбитых. В доме стоял тяжелый запах сивухи. Взяв литровину, Пархомыч вышел на воздух. Мысли вяло ворочались в голове. Сначала мужик на дороге, теперь Люська с непонятными бабами.

'Что за дела ваще? Воздух, блин, хреновый, говорил же Сергеич. Прививки небось не сделали, вот и окочурились, – решил он, – надо срочно в город за уколом, а то тоже кони двину'. Жить очень хотелось. Какая-никакая, а именно своя жизнь больше всего ценится.

Глотнув из прихваченной литровины, Пархомыч почувствовал прилив сил.

Хороший самогон всё-таки гнала покойница, – решил он, – не доводилась раньше попробовать, свой был. Надо идти в деревню, там есть милиция, отделение почты и большой сетевой магазин, наверняка были и привитые, то есть живые люди. Может кто в курсе что творится в мире'.

Глотнув еще разок мутноватого самогона из литровой банки, Пархомыч встал и, кряхтя, двинулся в путь. Топать было довольно легко по асфальтированной трассе, солнышко не припекало, ибо небо было затянуто облаками, погода стояла теплая, но не жаркая. Спустя, примерно, около часа неторопливой ходьбы, Пархомыч понял, что уже не тот бравый вояка, что был во времена службы завскладом и ходить по два-три часа в день без перерыва ему тяжело. Литр к тому моменту он уже почти наполовину выпил и теперь хотелось просто полежать и отдохнуть.

'Пойду на полянке прилягу', – решил он и свернул с дороги. До деревни, по его прикидкам, оставался еще минимум час ходьбы: 'Сейчас полежу полчасика и потом снова в путь'

***

Разбудил Пархомыча холод. 'Надо идти', – просыпаясь, вспомнил бывший десантник и нынешний забулдыга. Продрых он почти всё оставшееся светлое время суток, наступала ночь. 'Блин, ночью придется идти, жуть-то какая',– подумал он. Благо дорога была пустая, машин он, пока шел днем, так ни одной и не увидел. 'Да что там машин, – подумал он, – человека живого за день не встретил, только мертвые попадались'. Попивая для сугрева остатки самогона, Пархомыч неспешно топал в темноте.

Дойдя до некрутого поворота, он обратил внимание на сломанный дорожный указатель и явные следы автомобильных шин. 'Похоже кто-то тут совсем недавно ездил, знак-то на дороге валяется, посмотрю что там, кто живой', – решил он. Примерно за 100 метров от дороги, в поле, идя по следам колес, он наткнулся на огромный черный внедорожник. 'Хорошо, что деревьев не было, – подумал Пархомыч, – измолотило бы машину, а так помяло лишь слегка, может и до деревни с комфортом доеду'. За рулем сидел лысый мужик и вроде как спал. Вид у него был не то чтобы добрый, скорее он напоминал классического братка из 90х. Толстая короткая шея, бритая голова, свисающая золотая цепь на белый спортивный костюм с красной надписью RUSSIA на правом плече. Пархомыч постучал тихонько в боковое пассажирское стекло. 'Мало ли чо, пока откроет, машину обойдет, я сбежать успею', – схитрил он. Мужик продолжал сидеть с закрытыми глазами.

– Блин, опять жмур чтоли, – вслух произнес Пархомыч. От его дыхания, с сильным перегаром, снаружи даже слегка запотело стекло двери. Ему тут же показалось, что водитель начал двигаться.

– Аааа..., – слегка хрипло, от страха крякнул Пархомыч. Но водитель был неподвижен. Обойдя по кругу машину, попробовал открыть двери – оказались все заблокированы. Тогда постучал сильнее и попинал по колесу ногой в надежде разбудить водителя – никакого эффекта. 'Похоже придется разбить стекло', – решил Пархомыч. Камней вокруг, как назло, в поле не оказалось. 'Становится темно и лучше бы провести ночь в машине', подумал бравый интендант. Дойдя обратно до дороги по следам колес, он нашел кусок бетона от основания поломанного знака.

– Сойдет, – решил он.

Разбить с первого раза не удалось. Задняя дверь, которую он выбрал, чтобы залезть внутрь, была тонированная и стекло трескалось, но не осыпалось. Пришлось бить несколько раз.

Открыв дверь, Пархомыч первым делом посмотрел на сидящего за рулем мужика – получить звиздюлей за испорченное стекло дорогой тачки от этого братка, как он называл про себя водителя, ему совсем не хотелось. Водитель, однако, был всё так же неподвижен. Потрогав его толстую шею и убедившись, что тот остыл, Пархомыч кое-как разблокировал двери и вытолкнул тело. Обойдя снаружи машину, достал застрявшие в педалях ноги братка, оттащил того на пару метров, после чего сам забрался в салон и захлопнул двери.

– Какого хрена? – воздух, снаружи, через лобовое стекло машины казался зеленым. Учитывая, что на улице стояла темень, мир должен был быть черным, но Пархомыч весьма четко видел слегка зеленоватый оттенок. Открыв дверь и выглянув наружу, он получил нормальный темный мир, но через лобовое и не тонированные окна дверей мир снова был зеленым.

–Вот это да, странные стекла в тачке – подумал он и вспомнил слова участкового, что с воздухом что-то не так.

1 UPD 06-09-2016 ***

Поскольку Пархомыч продрых большую часть дня в пьяном угаре, спать ему не хотелось. Допивая литровину самогона, взятую у местного бутлегера Люськи, он смотрел на зеленый мир и размышлял, стимулируя мысли небольшими глотками. Первым делом он решил осмотреть машину на предмет 'ништяков и хавчика'. Еды в машине не оказалось, зато в бардачке нашелся травмат.

– Вот это дело, – произнес он и вытянул руку наподобие героев американских боевиков. Почувствовав себя крутым мачо, он допил остатки самогона и стал ждать утра.

На ум приходили разные пьяные мысли о конце света и размышления о статье из газеты, которую он читал в период службы в армии. Там говорилось, что большинство людей предпочитают фантазии с мечами, магией и историческими реконструкциями. Что проекция писателя – это главный герой произведения, который наделяется всеми характеристиками, о который мечтает сам автор. В большинстве случаев сюжет в таких фэнтезийных историях строится линейно в виде испытания-путешествия, в период которого герой обучается, приобретает нужные навыки, обзаводится артефактами и верными спутниками.

'Херовый у меня был бы автор', – подумал Пархомыч, оценивая свою жизнь. Детство в маленькой деревеньке, служба в армии, неприятная история из-за которой пришлось покинуть ряды доблестной и непобедимой. И вот, к сорока годам, ни работы, ни жены-семьи, еще и воздух вокруг зеленый, а из живых только он сам в обозримом пространстве.

Под утро захотелось спать. Зеленый мир становился светлей и Пархомыч периодически проваливался в беспамятство и беспокойный рваный сон. Когда рассвело достаточно, чтобы можно было идти, он неуклюже вывалился из машины и стал разминать затёкшие ноги-руки. В машине было все-таки прохладно, плюс из разбитого окна тянуло холодом и сыростью, несмотря на то, что Пархомыч прижал к нему туристический подпопник, найденный в багажнике.

При свете утра, набирающего силу и ничем не напоминающего зеленую муть видимую через стекло, бывший военный решил посмотреть, что есть в карманах мертвого водителя. Нашел огромную мобилу которая просила нагло пароль, бумажник с деньгами и карточками, связку ключей. Ничего полезного. Бумажник и мобилу он оставил братку, а часы с руки надел себе. Глядя на чужой телефон, пожалел, что, уходя вчера на станцию, оставил свою нокию в домике, иначе можно было попробовать позвонить Сергеичу или кому-нибудь из немногочисленных знакомых. Всё-таки, когда не один, оно повеселее и попроще.

На трезвую голову соображалось плохо, поэтому Пархомыч заторопился в Козлищи. По часам братка было без четверти семь и если не задерживаться, то магазин как раз должны будут открыть к его появлению, в восемь утра. Вооруженный травматом, он чувствовал себя так, словно ему сам черт не брат, разве что голова болела.

Ковыляя по дороге, на которую он вышел, Пархомыч регулярно поглядывал по сторонам на предмет слетевших с дороги машин, как тот джип, в котором он переночевал. Машин он, к своему сожалению, так и не увидел, зато спустя примерно три четверти часа он дошел до указателя 'КОЗЛИЩИ'

***

Деревня встретила тишиной. Дойдя до магазина, он подергал ручку двери. Оказалось заперто.

'Что за невезуха такая, – подумал страдающий от сушняка и уставший от часовой ходьбы одинокий Пархомыч, – стекло что ли где в магазине выбить, как у машины?'.

Остановило его от этого действия оглушительное 'кукареку' из дома неподалеку. В тишине это прозвучало настолько неожиданно и резко, что Пархомычу даже почудился металлический привкус на языке. Зато в похмельной голове прояснилось от резкого страха.

'Надо дойти посмотреть, если эта гадская орущая птица выжила, то может и человек какой живой есть', – пришла ему в голову мысль. Задумавшись о том, что раз петух живой, Пархомыч посмотрел по сторонам и только сейчас обратил внимание, что птицы перекликаются, кузнечики стрекочут, шум ветра колышет деревья. Звуки жизни были, но не было звуков жизни человека. Тишина стояла из разряда той, какая бывает утром в праздничный день, после всеобщей попойки, когда никто никуда не едет, предпочитая поспать лишний час.

Таких, не торопящихся уже никуда и спящих вечным сном, за последний, совсем не праздничный день, Пархомыч видел уже несколько штук.

Дойдя до дома, из которого, предположительно, горланил испугавший его петух, бывший бравый интендант достал травмат. На всякий случай. Подумалось, что он словно герой фэнтезийного мира, ведь у него было путешествие из садов 'Электровоз' в деревню 'Козлищи' и он добыл слабый, но полезный артефакт, который и держит сейчас в руке.

–Тьфу ты, – пробормотал он, – с похмелья какие только в голову мысли не полезут.

Отворив калитку, закрытую на простой крючок, Пахромыч подошел к крепкому деревенскому дому и постучал в окно.

–Есть кто живой?

Помолчав примерно с минуту, постучал еще раз, не испытывая уже особой надежды в обретение собеседника или собеседницы. Дом оказался заперт, поэтому внутрь либо через окно, либо совсем никак. В дом Пархомычу особо не хотелось, поэтому он обошел участок по периметру, съел несколько ягод черной смородины, послушал надрывающего петуха и посмотрел сколько время. Почти девять, если вдруг магазин и будут открывать, то самое оно сейчас пойти к нему. Вернувшись к магазину и, вновь подергав ручку, он разочарованно присел на низкий заборчик палисадника.

– Да куда это всё годится, – опять вслух произнес он. Размышляя, что же делать, Пархомыч вспомнил про Сергеича, почту и отдел милиции. 'Там где власть, там и народ должен быть всегда', – подумал он и потопал в сторону сосредоточения местной власти. В доме под одной крышей, но с отдельными входами располагались почта, милиция и местный сельсовет.

Дойдя до поворота, от которого уже было рукой подать до нужного ему здания, он резко остановился. Шум, идущий с той стороны, куда он направлялся, заставил его насторожиться.

Звуки, которые он услышал, напоминали жуткий скрежет тупой пилы по металлу. 'Неприятные, прямо скажем звуки', – подумал он. Примерно полминуты спустя он услышал приглушенный лай собаки.

'Так, собака друг человека, а человек друг-другу не всегда друг. Если не сказать, что чаще всего – враг', – родившаяся в похмельной голове мысль заставила снова достать из кармана травмат, который он убрал, когда пришел к магазину во второй раз.

Приближаясь потихоньку к зданию почтымилиции он всё отчетливее слышал неприятный металлический скрежет. Это очень напрягало. В голове носились картинки огромных роботов-инопланетян из фильмов ужасов. С руками в виде окровавленных крутящихся пил, которыми эти роботы разрывали пополам отстреливающихся деревенских милиционеров. 'Полицейских', – вспомнил Пархомыч. Товарищ, временно занимающий место настоящего президента, успел переименовать милицию в полицию как раз аккурат в тот год, когда Пархомыча выгнали из армии.

– Значит точно всё как в американском боевике. Огромный инопланетный человекоподобный робот разрывает на куски полицейских, – жуть какая.

Высунув голову из-за кустарника, он увидел здание, к которому стремился и, огромного пса неопределенной породы, близкой по виду к овчарке. Собака была на привязи, а цепь, которая держала пса, перекатывалась от движений собаки через рваный лист железа – вроде через капот от легкового автомобиля. Точно, неподалеку стоял волгарь с вырванным капотом и помятой дверью.

– Отлегло так отлегло, – подумал расслабившийся, но всё равно еще подергивающийся от нервного напряжения Пархомыч, – лучше так, чем роботы-убийцы из далекого космоса.

Обойдя по дуге зашедшегося в лае пса, он направился в сторону полицейского участка.

– Вау,– подумал внезапно Пархомыч, – деревенька, как прыщ на теле Родины, а поди ж ты, с 'полицейским' участком. Дверь в участок оказалась открыта. Тихонько заглянув внутрь, он не увидел ничего страшного или подозрительного. Услышать же что либо, было сложно, поскольку мерзкая псина надрывалась громким лаем. Пархомыч зашел внутрь. Раньше он еще не бывал на месте работы Сергеича, поэтому осмотрелся с небольшим интересом. Ничего, что бы его заинтересовало, он не нашел. Старая, похоже еще времен СССР мебель, ободранные металлические шкафы, две двери по разным углам комнаты. Одна дверь выглядела серьезно, металлическая и обитая дерматином была заперта, вторая была открыта, но вела в туалет. Присутствовал в полиции беспорядок, раскиданы бумаги, какие-то папки валялись по столам и несколько штук на полу. Естественный это беспорядок или кто – то нахулиганил, Пархомыч не понял. Посмотрев по ящикам столов, пошарив по полкам, открыв один из двух шкафов, он не нашел ни оружия, ни патронов, ни даже резиновой дубинки.

– Не удалось получить новые артефакты, – подумал он.

Выйдя на улицу, поцыкал на собаку, но та разошлась еще сильнее. Находиться с похмелья рядом с лаючей псиной было тяжко, поэтому Пархомыч пошел в сторону известного ему небольшого магазинчика, который хозяева пристроили к своему частному дому. До магазинчика от полиции было примерно минут пять ходьбы, но, раньше чем он успел дойти, Пархомыч услышал голоса.

– Вот это дело, – обрадовался он, – если тут есть люди, то, значит, они есть и еще где-то, а значит, выжил не только я.

Повернув на перекрестке в противоположную от магазинчика сторону, он пошел на голоса. Пройдя примерно шагов тридцать, он понял, что звуки разговора доносятся из открытого окна трехэтажного панельного здания напротив. В Козлищах было три жилых панельных трехэтажных дома, которые построили давным-давно, в период, когда неподалёку был крупный действующий совхоз. Предполагалось даже, что деревня вырастет до поселка, но не случилось, в перестройку совхоз умер. Это случилось раньше, чем заложили четвертый дом.

Пархомыч прислушался. Голосов из открытого окна раздавалось, похоже, два, оба мужские. Связываться с двумя незнакомыми мужиками Пархомычу не очень хотелось, поэтому он тихонько подошел к стене дома и встал под окнами, внимательно прислушиваясь. Говорили что-то непонятное, про отраженный от луны свет, который вызывает рефракцию, и взрывы газа, упоминали какие-то непонятные термины. Судя по спокойным и размеренным голосам – это была, скорее всего, радио или телепередача.

Пархомыч задумался. Если кто-то включил радио, то возможно всё еще слушает его. Если радио передавало в прямом эфире, значит, где-то были живые и спокойно разговаривающие люди, а их передачу должны же обслуживать всякие техники и операторы. Всё это вместе давало повод предполагать, что глобальный писец, о котором размышлял Пархомыч, не такой уж и глобальный, а скорое всего локальный. Ну, может поезд какой-то с химикатами ехал по путям и цистерна рванула аккурат на этой станции. Все отравились, а он один случайно выжил, значит надо ждать спасателей. А воздух зеленый в машине был, потому что свет от луны отразился, мужики дело говорят.

Воспрянув духом, Пархомыч негромко покричал:

– Эй... есть кто живой? Ау!

Мужики продолжали разговаривать о своем, а Пархомыч продолжал стоять посреди деревенской улицы с задранной головой.

– Эй, – крикнул он громче, готовый в любой момент дать деру.

Постояв некоторое время, он хотел было плюнуть под ноги, но в горле было сухо, а в животе пусто.

– Хрен с ними, – пойду обратно в магазинчик, – решил Пархомыч. – Всё равно никто не откликается.

Дойдя до магазинчика, он увидел подломанную дверь.

– Так, у Люськи дверь сломанная была, здесь тоже, значит, кто-то живой точно есть. Сами двери не ломаются.

Зайдя внутрь, он осмотрелся и обратил внимание на прореженные полки с алкоголем. – 'Ладно, раз такое творится, бухать не буду, возьму пивка и пожрать'.

Перегнувшись через прилавок, взял вареной колбасы, хлеба. Из холодильника со стеклянной дверью достал пиво. Холодильник не работал, но пиво оказалось ни холодное, ни теплое, хотя на улице уже начинало припекать. Пархомыч открыл одну бутылку тут же в магазине и с наслаждением отхлебнул.

– Каааайффф, – произнес он.

Взяв еще пива и еды, он вышел из магазина и потопал в сторону скамейки стоящей под яблоней. Пространство у скамейки было забросано бутылками и упаковками от различной еды.

– Наверно кто-то до меня тут недавно был, – подумал Пархомыч.

Набив брюхо и выпив пару пива, он задумался о том, что же делать дальше. Еды было полно, жить можно в любом доме, поэтому, посидев так и поразмышляв, он решил не торопиться и подождать спасателей пару дней, а если они не появятся, тогда еще раз помозговать на тему 'кто виноват и что делать дальше'.

– Деревня Козлищи небольшая, – решил Пархомыч, – надо обойти пешком по возможности максимально большую её площадь и поискать живых. Кто-то же открыл дверь в магазине, забрал продукты и алкоголь с полок.

Встав со скамейки, он, первым делом, сходил еще за парой пива. Хоть и хотелось водки или коньяка, он пересилил себя, решив, что выпьет вечером, когда соберется ночевать.

Потягивая пиво из бутылки, Пархомыч побрел по пустынным улицам, внимательно поглядывая по сторонам и заглядывая во дворы поверх невысоких заборов. Через несколько домов он увидел на грядках тело. Заходить во двор не стал, так как тело было по всем признакам неживое.

Пиво кончилось примерно через час, а к тому времени Пархомыч обошел больше половины деревни. По идее, за этоже время обойти можно было оставшуюся часть, но Козлищи были неудобно расположены на берегах заросшего небольшого озера, потихоньку превращавшегося в болото, откуда качали воду для нужд всей деревни. Часть домов была на другой стороне пруда. Попасть туда можно было только обойдя по периметру озерцо или напрямик через заболоченный лесок. Дороги через болото Пархомыч не знал, а идти в обход было лень.

К тому времени он нашел пять мертвых тел, закрытые дома и мычащую от боли недоенную корову. 'Похоже надо устраиваться в деревне на ночь, – подумал Пархомыч, – смысла идти обратно в свой домик в 'Электровозе' наверно нет'. На самом деле ему просто не хотелось тащиться обратно два часа и он решил переночевать в деревне.

Вернувшись в открытый магазинчик, положил еды в новый пластиковый пакет, который взял на кассе. Задумался перед полкой с алкоголем.

– После всех испытаний, мне полагается коньяк, – решил бывший завсклада самой могучей армии в мире.

Взяв коньяка, у которого была самая большая цена, он направился на поиски жилья. Время перевалило за вторую половину дня, поэтому Пархомыч планировал передохнуть остаток вечера, переночевать, а утром отправиться в другую часть деревни.

– Надо еще раз сходить к дому, где радио болтало, – подумал он.

Дойдя до дома и прислушавшись, Пархомыч уловил слабый шум. Радио транслировало только помехи.

– Так, – подумал он, – электричества в деревне нет, нигде ничего не играет, холодильник в магазине не работает, значит, радио в той квартире на батареях. Если вдруг по гражданской обороне объявят, что спасатели идут, то лучше бы это услышать. Пархомыч решил заселиться в квартиру в этом доме и оставить окно открытым. Если по радио начнут опять говорить, то он услышит.

Пройдя по коридорам трех этажей, он поочередно дергал ручки на всех дверях. Как и следовало ожидать, все двери были заперты.

– Придется лезть через окно на первом этаже, – решил он.

Разбив узкое стекло в квартире, сразу под отрытыми окнами второго этажа, откуда вещало радио, он кое-как открыл окно и неуклюже забрался внутрь. В помещении было чисто прибрано, но небольшой ровный слой пыли, подсказал Пархомычу, что хозяева уже примерно с месяц не появлялись дома. Походил по квартире, которая оказалась двушкой, рассмотрел фотографии в рамках. На снимках был изображен военный, в звании майора и он же, но в окружении других служащих.

Немного пошарив по шкафам, он нашел комплект нового, неношеного камуфляжа, который, примерив, решил оставить себе.

Разложив на кухне нехитрые припасы, он достал стакан и наконец-то налил себе коньяка. Коньяк оказался так себе, с легким запахом одеколона, но сразу отторжения не вызвал и наружу не попросился.

– Хорошо, – сказал Пархомыч и развалился на стуле.

Посидев на кухне какое-то время и, выпив полбутылки, решил внимательнее осмотреть квартиру. Открывая ящики, шкафы и, заглянув на антресоли и в диван, он не нашел ничего особо ценного. Еда, одежда, обувь, ящик с инструментом, нашел сберкнижку на имя Рафуила Моисеивича Рубинчикова с суммой около 25 000 рублей. 'Что ж ты, жид, наличными не хранил в ящике', – с досадой подумал Пархомыч.

На улице потихоньку начинало зеленеть и только в открытое окно, через которое он залез, по старинке темнело. 'Быстро как день пролетел', – подумал Пархомыч и, решив допить коньяк, пойти лечь спать.

Сидя на кухне у Рафуила Моисеевича непрошенным гостем, Пархомыч размышлял что делать дальше. В душе у него была полная уверенность, что МЧС не допустит всеобщего вымирания населения. А если что, то Америка обязательно пришлет помощь, потому что Красный Крест и ООН всегда отправляют миротворцев на помощь в нуждающиеся страны, которые терпят бедствие. На своих вояк он сильно не надеялся, так как уровень боевой подготовки родной армии он прекрасно знал, отслужив там больше десяти лет.

Некоторое время спустя Пархомыч встал и собрался идти спать, но, посмотрев в окно, застыл. Сверху, с неба, медленно опускались зеленые огни. Это напоминало медленно падающие сигнальные ракеты тускло-зеленого цвета, тонущие в зеленом мареве. Огни исчезали спустя 20-40 секунд с момента появления, далеко от земли.

2 UPD 07-09-2016

– Ничего себе. Привет, инопланетяне, – пробормотал он и пошел спать.

***

Проснувшись рано утром, Пархомыч решил закончить осмотр деревни. Ему хотелось найти того, кто открыл магазин, в надежде, что вдвоем будет не так жутко. Возможно получится даже получить от другого живого человека хоть какие-то ответы на факты окружающей реальности. Реальность была под одним большим вопросом: 'Что за хрень вокруг творится?'

Вспоминая вчерашний фейерверк, Пархомыч больше не верил в отраженный от луны свет. Падающие светящиеся шары ну никак не походили на явление природного характера. Собравшись на выход через окно, так как дверь была заперта на ключ, а подходящий к замку отыскать в квартире не удалось, Пархомыч выбросил на улицу стул. Вдруг придется забираться обратно – со стула удобнее будет лезть.

Переодетый в новенький камуфляж, с пистолетом в кармане он представлял себя бравым десантником, заброшенным на опасный вражеский секретный объект. Размышляя о себе таким образом, Пархомыч двигался ко второй части деревни. Длились эти мысли недолго, потому что он услышал звук мотора.

– Ура, люди, – произнес он и сам удивился своей радости. Наличие или отсутствие людей в его жизни раньше не играло никакой особой роли. Теперь он был бы, пожалуй, рад и болтливой старушке, рассказывающей ему о различных болячках.